CC BY
72
Ильина Ольга Яновна,
Санкт-Петербургский государственный университет, кафедра логики, аспирант, г. Санкт-Петербург
Современная риторика как общая теория убеждающей коммуникации
В настоящее время происходит реформирование отечественной системы высшего образования, обусловленное вхождением России в Болонский процесс - европейское образовательное пространство. Становление новой двухступенчатой системы, приходящей на смену 5-ти летней системе образования, сопровождается существенными изменениями в организации учебного процесса. В связи с этим в практике вузов начинают использоваться современные образовательные технологии. Традиционные курсы все чаще модифицируют свое содержание, вводятся новые дисциплины, в частности «Теория и практика аргументации» [10]. Но в целом преподавание риторики находится на традиционном уровне, не учитывающем глобальные социально-культурные изменения, происшедшие в обществе с переходом в новое тысячелетие.
Наблюдая возросший интерес к проблемам риторики, следует отметить, что в основном исследования углубляются в частные проблемы филологических, семантических, лингвистических направлений. Это создает трудности в становлении современной теории риторики и общей теории убеждающей коммуникации. Основной проблемой, тормозящей развитие этой области, на наш взгляд, является, во-первых, общий методологический плюрализм, в частности сосуществование различных методологий гуманитарного и естественнонаучного знания, во-вторых, отмечаемое многими исследователями явление «окукливания» [16,19] различных областей знаний в своих сферах, которые уже практически перестали понимать друг друга [12] (различная терминология, методологические и технологические приемы). В этих условиях наиболее перспективные исследования проводятся как раз в междисциплинарных коридорах [19]. Сказанное касается и собственно философии, которая из царицы наук, претендующей на формирование картины мира, превратилась в набор философских дисциплин. Следствиями методологического плюрализма и анархизма является распад единой картины мира, обсуждение вопросов понимания.
В отечественной литературе проблемы риторики долгое время вообще почти не рассматривались, и заметный интерес к ним возник в связи с недавними процессами демократизации общественной жизни, создавшими благоприятные условия для взаимного обмена мнениями между представителями различных общественных движений. Быстрое развитие новых сфер общественной жизни, задачи подготовки специалистов в ряде профессиональных областей, связанных с необходимостью воздействия на убеждения людей (помимо педагогики это сферы политики, юриспруденции, философии, психологи, теологи) актуализировали необходимость специального изучения приемов убеждающего воздействия. Возникнув как наука речевой коммуникации, современная риторика понимается расширительно. В качестве элементов речевой коммуникации рассматривается не только устная речь, но и все виды вербальных текстов: печатное слово, СМИ, Интернет-технологии. Однако такое расширение неизбежно включает помимо вербальных текстов еще и знаковосмысловые элементы невербальных текстов, что уводит нас за пределы чисто лингвистических границ в область проблем психовоздействия, психовосприятия и композиции [11]. И мы должны принять это условие, иначе предмет опять окажется редуцированным.
В современных исследованиях, посвященных проблемам коммуникации, на передний план выдвигается методология диалога и диалоговые практики. Диалоговый подход видится нам выходом из решения указанных проблем, а область пересечения диалоговых практик в социокультурном поле взаимодействий [5-7] мы рассматриваем как возвращение к технологиям целостного философского взгляда, в центре которого находится проблема коммуникаций [8,14]: «точка пересечения» логико-философских, логико-методологических, социо-
культурных, социально-психологических, лингвистических и других аспектов современных исследований в области риторики.
Основанием для данного подхода служит то, что с момента своего зарождения риторика была определена как «способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета» [2]. По мнению Аристотеля, дар речи имеет характер всеобщности и находит применение при самых разнообразных случаях. И «так как действие при подаче совета, при всякого рода разъяснениях и убеждениях, приводимых для одного лица или для целых собраний по существу одинаково, то риторика так же мало, как и диалектика, имеет дело с какой-нибудь одной определенной областью: она обнимает все сферы человеческой жизни» [там же]. Риторикой, понимаемой в таком смысле, пользуются все на каждом шагу: «она одинаково необходима как в делах, касающихся житейских нужд отдельного человека, так и в делах государственной важности: раз человек начинает склонять к чему-нибудь другого человека или отговаривать его от чего-нибудь, он необходимо прибегает к помощи риторики» [там же].
Поскольку границы риторики еще Аристотелем определены функционально, ее предмет и по сей день находится в пределах этих границ. Например, Битцер определяет риторику как «режим изменения реальности, не прямое приложение энергии к объектам, но созданием речи, которая изменяет реальность через посредничество мысли, приводящей к действию» [21]. Мы видим, что область применения риторики как теории коммуникации остается неизменно-всеобщей во все исторические времена, поскольку человеческая коммуникация преимущественно речевая, но исторически меняется сам способ коммуникаций, и соответственно форма риторики (эристика, ораторика, гомилетика и прочее - из истории риторики). Этот уровень мы обозначим «изменение социокультурного фона», включая сюда, прежде всего, социально-политические условия взаимодействий людей, и соответственно, условия, определяющие требования для педагогики, юриспруденции, права... И второе, меняются, точнее, углубляются, умножаются уровни философской рефлексии над сущностью речевой коммуникации. Например, сейчас она понимается в рамках более широкого понятия «деятельность», как часть деятельности, что ведет к появлению новых форм аргументативных дискурсов и полемических взаимодействий, выдвигающие иные, чем в предыдущие эпохи, требования к спору и дискуссии, нарабатываются более точные способы анализа убеждающей речи [1]. Наслоение уровней рефлективности в контексте трудов А.А.Пелипенко [16,17] есть «развитие разума». Согласно смыслогенетической теории А.А.Пелипенко, «эволюционные изменения состояний историкокультурных суть в то же время и качественные изменения стадий психических. Психика человека дописьменной культуры качественно, а не количественно отличается от психики человека эпохи письменности. А последняя, в свою очередь, качественно отличается от психики человека постиндустриальной компьютерной эпохи. Историческая динамика эволюции субъекта культуры столь же непреложна, как и динамика возрастных изменений. Столь же непреложна и динамика парадигматических изменений в отношении к природе, к культуре, к самому себе» [там же]. Кроскультурный подход позволяет целостно охватить все пространство коммуникаций вместе с присущими данной культуре парадигмальными смыслами и отношениями, и рассмотреть проблему в двойной динамике:
1. через развитие разума;
2. через развитие риторики как убеждающей коммуникации в пространстве культуры.
Принимая во внимание социокультурный фон, мы фиксируем ценностно-смысловое
поле самих действий, частью которых является речь. Речь с одной стороны является «посредником» между людьми, а с другой стороны, она - посредник в процессах мышления. В коммуникации она проявляет себя как убеждающее действие, в когнитивных процессах [20] - выступает механизмом размышления и самоубеждения. Этот механизм (размышление, обоснование, мотивация) осуществляется в форме подведения своего опыта под какое-либо общее основание, принимаемое субъектом в качестве бесспорного, он задействуется в процессе осмысления нового опыта, или в ситуации необходимости принятия решения, выбора. Общими основаниями в поликультурной, полипарадигмальной среде современности является набор общезначимых смыслов и ценностей, поскольку таковыми они признаются субъектом [13]. В самом широком смысле это - «технологии различных поступков», возможные рецепты и их следствия, которые берутся из литературы, СМИ, из семьи и окружения (в подробном рассмотрении этого вопроса можно
сослаться на исследование О.М.Панфилова [15], «ценности» - это мостик, который связывает субъекта с миром»). Частными «посылками» в таком «силлогизме» является допредикативный чувственный опыт субъекта, нуждающийся в интерпретации. Очевидно, что понятия «посылки» и «силлогизм» мы используем здесь не в Аристотелевском смысле, но апеллировать к Аристотелю и употреблять введенные им термины нам позволяет сама логика данных когнитивных манипуляций. Раскрытию методологии смыслогенетической теории А.А.Пелипенко и технологий А.С.Ахиезера [3,4], примененных в исследовании, а также обоснованию культурологичекого подхода в решении заявленной проблемы посвящена наша отдельная статья [9].
В своем исследовании мы показываем, что конечной целью риторики, а значит, и оценкой ее эффективности, начиная с античности и каждый раз в периоды ее подъема было эффективное управление (сначала политическое, потом экономическое и т.д.). Область риторики традиционно определена как отношение «оратор ^ речь ^ аудитория» в конкретной социо-культурной ситуации, где речь направлена на изменения в этой ситуации, то есть на убеждение, цель которого - управление (обозначим сказанное формулой «убеждение^управление»). Это отношение приобретает свое конкретное наполнение в связи с историческими изменениями самой ситуации и соответственно исследовательского интереса, с изменением степеней свободы человека в обществе, степенью его участия в управлении социальными процессами (в современных исследованиях по риторике - вплоть до атомарных ситуаций) [18]. Оратор делегирует свою социальную, политическую, культурную позицию, а также представляет свой интеллектуальный потенциал, сфокусированный в умении излагать свою мысль точно и убедительно. В риторике всегда важную роль играл выбор аудитории, именно она отражает определенный интерес, социо-культурный статус и т.д., то есть набор так называемых «общезначимых ценностей».
Как контраргумент исследователи называют «неубеждающую» риторику, например, приводимые нами выше размышление, внутренний диалог. Однако мы показали, что внутренний диалог имеет целью самоубеждение. Другой пример речевых неубеждающих коммуникаций, который приводит Пелипенко - «пьяный бред». Возможно, здесь проходит демаркационная линия риторического, как несущего информацию, убеждающего (когнитивного в собственном смысле), и нериторического. Но мы склонны согласиться с Пелипенко, что его пример только на первый взгляд не имеет отношение к когнитивным технологиям. На самом деле здесь имеет место снятие диалоговых ценностно-смысловых оппозиций и подведение их под всеобщее экзистенциального основания (при этом Пелипенко отмечает, что данная практика, хотя и распространена, имеет вектор деградации, а не развития). Также показательным для анализа диалоговых практик является исследование смеховой культуры, в которой смешение и столкновение смыслов (в отличие от предыдущего примера) имеет не деструктивный, а конструктивный характер. В этом смысле примечательно, что в «Философии риторики» Георга Кемпбелла смеху и юмору как эффективной риторической практике уделена отдельная глава [22,23].
Мы показали, что в основе когнитивных технологий лежит аргументация, а речь в свою очередь (как и внутренняя речь) - когнитивный процесс. Сегодня аргументация приобретает новые черты в гуманитарном знании, в таких конкретных сферах приложения как философия, мораль, политика, история и другие. Она существует в виде социо-культурных практик, к которым можно отнести и различные способы аргументирования — спор, дискуссию, полемику, дебаты, прения и т. д. Общим местом стало признание, что вне спора, вне диалога истина рождена быть не может. Как было сказано выше, современная поликультурная ситуация способствует возрастанию интереса к различным формам диалога. Широкое распространение получило понятие «диалог культур». В диалоговых формах в отношении «оратор ^ речь ^ аудитория» объектами управления становятся не только аудитории, представляющие стороны социально-политических и правовых (судебных) процессов-ситуаций, но также конкретные индивидуумы в атомарных ситуациях межличностных взаимодействий [18]. Аудитория представляет собой оппонента, как коллективного, так и индивидуального, а само отношение симметрично инвертируется относительно адресата.
Покажем, что целью аргументации является убеждение:
Оппоненты считают, что кроме коммуникации «убеждение^управление» в диалоговых коммуникативных практиках присутствуют и другие формы, например, прояснение
позиций, которая также предполагает аргументацию (подведение оснований под мнение), но не ставит целью убедить оппонента в своем мнении, и поэтому не связана с управлением. Но это не так. С одной стороны дальнейшей целью прояснения позиций является последующее согласование действий, что, безусловно, относится к сфере коллективного самоуправления. С другой стороны, в диалоговых практиках (в частности во внутреннем диалоге) происходит уточнение позиции для себя, что в свою очередь связано с психологическими механизмами самоуправления.
Человек существует в двух измерениях: «микро» и «макро» - в собственно человеческом мире и мире больших культурно-исторических процессов. Законы большого системного мира действуют принципиально по-иному, чем законы малого, а их граница, пролегая между миром человека и миром культуры, указывает на диалектическую ситуацию двойной субъектности: устремляясь к разным целям, субъектность человека и субъектность культуры взаимно обуславливают друг друга и полемизируют меж собой в своем историческом генезисе [16,17].
Если, отталкиваясь от определения Битцера, определить убеждение как процесс и результат речевой коммуникации с целью изменить положение дел, то наше отношение может быть переориентировано следующим образом: МАКРО-ситуация ^ оратор (речь) ^ МИКРО-ситуация.
Обобщая современные отечественные культурологические подходы и тенденции, просматриваемые в исследованиях последних лет в разных частных областях риторики, коммуникации, аргументации, мы рассмотрели убеждающую коммуникацию как феномен генезиса культуры, что позволило развернуть ее универсальные закономерности и сущностные характеристики. Одна из них - понимание оратора (ритора) как медиатора в социо-культурных процессах. Убеждения, как известно, это не только представления о реальности, но и оценки, идеалы, нормы, цели. В условиях смены парадигм в истории культуры, а на современном этапе - в поликультурных межпарадигмальных социальных условиях чрезвычайно высока роль ритора как медиатора в самом широком смысле, ведь и педагог в учебной аудитории является именно таким медиатором - посредником, переводчиком - социокультурных смыслов и ценностей.
Литература
1. Алексеев А.П. Аргументация. Познание. Общение. М.1991. 150 с.
2. Аристотель. Риторика / Пер. Н. Платоновой // Античные риторики. М., 1978.
3. Ахиезер А.С. Монологизация и диалогизация управления (Опыт российской истории)
// Общественные науки и современность. 2004, № 2.
4. Ахиезер, А.С.От диалога к диалогизации: (в свете концепции В.Библера) / А. С. Ахиезер, М. А. Шуровский // ВФ 2005,№ 3, С. 58-70.
5. БиблерB.C. Диалог культур и школа XXI века // Школа диалога культур. Идеи. Опыт. Перспективы. Кемерово, 1993.
6. Библер B.C. О гражданском обществе и общественном договоре // Через тернии. М., 1990. С. 347.
7. Библер B.C. От наукоучения - к логике культуры. М., 1991, 137.
8. Зарецкая Е.Н. Риторика: Теория и практика речевой коммуникации. М., 2008. 480 с.
9. Ильина О.Я. Использование смыслогенетического подхода в логико-философских полипарадигмальных исследованиях // Научное мнение 2013, № 11.
10. Крючкова С.Е. Теория аргументации как сфера научных исследований и как учебная дисциплина // Pravmisl.ru: [Электронный ресурс].
URL: http://pravmisl.ru/mdex.php?option=com_content&task=view&id=576. (Дата обращения: 25.12.13).
11. Лубенко В.В. Философия лидерства (гении, вожди, лидеры или люди будущего).// Научное мнение 2012, №5.
12. Марков А. Рождение сложности. Эволюционная биология сегодня: неожиданные открытия и новые вопросы. М. 2010, С 527.
13. Минкинен Л.Д. Онтологические и теоретико-познавательные основания этического идеала. Дисс. к. филос. н. СПб 2006.
14. Моисеев Н.Н. Логика универсального эволюционизма и кооперативность. // ВФ №8, 1989 .
15. Панфилов О.М. Ценностные отношения: природа и генезис. Дисс. д. филос. н. СПб, 1994.
16. Пелипенко А.В. Дуалистическая революция и смыслогенез в истории истории // Блог автора: [Электронный ресурс]. URL: http://apelipenko.ru. (Дата обращения: 30.10.13).
17. Пелипенко А.А. Яковенко И.Г. Культура как система. М, 1998.
18. Петков.Т. От Остина и Бурдье - к логике молекулярных перформативов // Критика и семиотика. Болгария 2000, Вып. 1-2, С. 59.
19. Рорти Р. Философия и зеркало природы / Пер. с англ.; науч. ред.
В. В. Целищев. Новосибирск, 1997.
20. Феоктистова А.Б. Рассмотрение проблем семантики идиом с позиций когнитологии, // Вестник Московского государственного гуманитарного университета им. М. А.
Шолохова. / Филологические науки М. 2009, № 4.
21. Bitzer.L. The rhetorical situation.//Philosophy and rhetoric, 1992, №14.
22. Campbell, George, (1992). «The Philosophy of Rhetoric». Scholar's Facsimiles & Reprints. Suderman, Jeffrey M., 2001.
23. Walzer Arthur E. George Campbell: Rhetoric in the Age of Enlightment. State University of New York 2003.
