CC BY
37
O.A. Прохватилова, 2005
РАЗВИТИЕ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ РУССКОГО ЯЗЫКА ....- .■■ ■■.
СОВРЕМЕННАЯ ДУХОВНАЯ РЕЧЬ В СВЕТЕ ТРАДИЦИЙ РУССКОЙ РЕЧЕВОЙ КУЛЬТУРЫ
O.A. Прохватилова
В современной лингвистике под культурой речи понимается «владение нормами литературного языка в его устной и письменной форме, при которой осуществляются выбор и организация языковых средств, позволяющих в определенной ситуации общения и при соблюдении этики общения обеспечить наибольший эффект в достижении поставленных задач коммуникации»1.
Из этого определения можно вывести 3 аспекта речевой культуры. Во-первых, нормативный аспект, который обусловливается безупречным владением литературной нормой. Во-вторых, аспект коммуникативный, который предполагает учет функциональной дифференциации языка и прагматических условий общения на оси «говорящий» — «слушающий» («пишущий» — «читающий»). В-третьих, этический аспект, который связан с соблюдением в определенных ситуациях правил речевого поведения.
Представляется, что по отношению к культуре звучащей речи следует выделить еще один — эстетический — аспект, сопряженный с созданием, воспроизведением прекрасного в речи и находящий воплощение в таких характеристиках, как благозвучие, соразмерность ее акустических параметров. Тем более что для традиционно-русского понимания прекрасной речи характерна тесная взаимосвязь и единство, «перетекание» этических категорий в эстетические.
Как отмечают исследователи, в русской речевой традиции, начиная с XIV века, четко прослеживается, с одной стороны, ори-@ ентация на христианские этические катего-
рии («скромность», «кротость», «смирение», «смиренномудрие», «миролюбие», «негаевли-вость»), а с другой — соотнесенность с частными эстетическими категориями (мерой, умеренностью, ритмом, симметрией), которые реализуют общую эстетическую категорию — гармонию2.
В работах, раскрывающих специфику русского речевого идеала, подчеркивается, что «гармония как общефилософская, эстетическая и риторическая категория вместе с категориями кротости, смирения и другими императивами того же ряда занимает в иерархии этических и риторических ценностей» русской культурной традиции «главенствующее положение, в противопоставлении “агональному” принципу западной римско-католической культуры, в том числе культуры речевой»3.
Нравственно-смысловая устремленность отечественной культуры строится именно на идее гармонизации мира, предполагающей единение и умиротворение всего сущего. По мнению Е. Трубецкого, идея преодоления «ненавистного разделения мира» «преображением вселенной во храм, в котором вся тварь объединена, — глубочайшее, что есть в древнерусской культуре»4.
Эстетическая категория симметрии как частное проявление категории гармонии в древнерусской (а затем и русской) культуре, получив этот организующий центр, приобретает и особые формы проявления — «к симметрии расположения присоединяется симметрия духовного движения элементов сущего, устремленного к неподвижному и абсолютному центру бытия»5.
Тенденция к симметрии отражает общие черты, характерные для культуры русского Средневековья, поскольку соотносима с пространственно-временной соразмерностью композиций икон и храмовых росписей, ритмики архитектурных построений и ритуальных движений, конструкции книжного блока, словесной организации древнерусского текста6.
Современная звучащая духовная речь, понимаемая как совокупность жанровых разновидностей, функционирующих в сфере религии, воплощает в себе традиции русской речевой культуры. Прежде всего благодаря мощному нравственно-этическому и лингвистическому потенциалу православной проповеди, в звучании которой находят отражение черты русского риторического идеала — доброжелательность, искренность, спокойствие, отказ от крика, грубости, несдержанности.
Принцип симметрии, заключающийся в соразмерном, гармоничном расположении частей целого, лежит в основе семантической и интонационно-звуковой организации современной духовной проповеди и проявляет себя как на уровне содержания, так и на уровне формы.
Семантическая симметрия в проповеднических текстах находит выражение в наличии контрастных по семантике бинарных компонентов в рамках высказывания. Этот прием организации словесного материала, как свидетельствуют современные исследования, получил широкое распространение в древнерусской литературе и являлся отражением системы художественного мышления древнего русича. Д.С. Лихачев считал, что бинар-ность, с одной стороны, усиливает противопоставление добра и зла, небесного и земного, нематериального и материального, духовного и телесного, а с другой — подчеркивает «всеобщность, полное распространение явления или понятия на всю область чувств, естества человека, на всю Вселенную и т. д. В этих случаях перечисление обеих сущностей бытия создает впечатление полного и всеобщего их охвата»7.
В качестве примера приведем фрагмент из «Слова о Боге-Троице» митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла:
...любовь ко Исусу Христу/ открывает нам/ любовь Божию/ мы любим Христа/ а в ответ... на эту любовь/ получаем себе любовь Божию// любя Христа/ мы получаем в ответ/ любовь к Богу/..}
Центром симметрии и семантическим ядром высказывания является понятие «любовь» как
центральное для христианства, ибо «Бог есть любовь» (1 Ин. 4:8). При этом повторяющиеся элементы — «любовь ко Христу» и «любовь Божия» — являются бинарными компонентами, представляющими собой одновременно автономные понятия и единство, воплощающее слова Спасителя: «Я и Отец одно» (Иоан. 10:30). Вместе с тем повторение бинарных элементов в данном фрагменте проповеди организовано по принципу зеркальной симметрии, предполагающей полное соответствие в расположении частей целого по отношению к центру. Оно может быть представлено следующей схемой: ЛХ—ЛБ — ЛХ — Л — Л Б — ЛХ— ЛБ, где сокращениями ЛХ и ЛБ обозначены соответствующие бинарные компоненты «любовь ко Христу» и «любовь Божия», а литерой Л — их важнейшая составляющая — «любовь».
Анализ материала показывает, что по принципу зеркальной симметрии построены в современной православной проповеди многие лексические повторы. Повторяющиеся элементы (одно и то же слово, разные словоформы одной лексемы, однокоренные слова) могут располагаться по отношению к центру в обратном порядке (1), либо находиться в инициальной и финальной частях высказывания (2), как бы семантически уравновешивая его. Сравните:
(1) ...Бог/соединяется с человеком/и чело~ век перестает быть... рабом... Божиим/..?\
(2) ...любовь к Богу/ требует/ величайшей любви Бога/...10
Повторяющиеся в проповеди слова обозначают обычно важнейшие для христианского мировоззрения понятия. Их симметричное воспроизведение в рамках высказывания позволяет не только зафиксировать внимание слушателей на ключевых словах пастырского наставления, но и придать речи проповедника афористичный характер благодаря предельно сжатой и стилистически совершенной форме выражения мысли. Например, в следующем фрагменте пастырского слова митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла линейное симметричное расположение повторяющихся элементов в начале и конце высказывания усиливает контрастность антонимического противопоставления согласующихся с ними определений: ...ибо бытие Божие/не соизмеримо/бытию человеческому/...11
Такое расположение смысловых компонентов «мир Божий» и «мир человеческий», отражающих одну из основополагающих антино-
мий христианства, дает возможность проповеднику подчеркнуть разграничение и одновременно с этим диалектическое единство двух миров — Небесного и земного.
Не случайно симметрия лексических повторов наблюдается обычно в наиболее значимых фрагментах проповеди, которые содержат либо выводы из предшествующего повествования, либо важнейшие постулаты христианского вероучения, нравственно-религиозной этики. Приведем в качестве примера фрагмент из «Слова о любви к Богу» митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла:
...жизнь вечная/она не ограничивается земным бытием/ и чтобы войти в обладание/ этой жизни/ надо знать Бога/ а Бога узнать/ невозможно/ как... через посланного Им/ Иисуса Христа/ через Христа/ мы открываем Бога/ через общение с Богом/ входим в жизнь вечную/ наследуем эту жизнь/ достигаем подлинной/и конечной цели/...'2
Здесь повторы-подхваты и дистантные лексические повторы образуют цепочку толкуемых одно через другое понятий. При этом лексические повторы располагаются в зеркальной симметрии: жизнь — жизнь — Бог — Бог — Иисус Христос — Иисус Христос — Бог — Бог — жизнь — жизнь. В центре этой симметрии — имя Христа.
Материал, имеющийся в нашем распоряжении, дает возможность утверждать, что принцип зеркальной симметрии организует и синтаксическое построение современной православной проповеди. Однако в отличие от симметрии лексических повторов, использующихся для придания выразительности форме и акцентирования содержательных компонентов в рамках высказывания, синтаксический параллелизм направлен на усиление семантической целостности более крупных единиц членения речевого потока — сверхфразовых единств. Например, следующий фрагмент из «Пасхальной проповеди» святейшего Патриарха Алексия II организован по принципу симметрии благодаря параллелизму синтаксической структуры высказываний:
...я не могу/ не поблагодарить тех/ которые сегодня/ присутствовали здесь/ за первым/ богослужением/ совершенным/ в этом/ святом храме/ я благодарю Вас/ Борис Николаевич/ члены Правительства/ я благодарю Г архипастырей/ которые совершили с нами/ сегодня/ первую/ пасхальную вечерню/ в этом/ святом храме/ не могу не поблагодарить/ два хора/ Троице-/ Сергиевой/Лавры/и Мос-
ковских/ духовных школ/ и военный хор/ имени Александрова/ которые помогали нам/ прочувствовать/ радость/ светлого праздника/ Воскресения Христова/...13
В приведенном фрагменте синтаксические модели с анафорой «я не могу не поблагодарить...» и «я благодарю...» повторяются в обратном порядке, образуя зеркальную симметрию. При этом начало и конец симметричного синтаксического построения совпадают с границами сверхфразового единства и создают его ритмическую и семантическую целостность.
Семантическая симметрия, характерная для речевой организации современной духовной речи, дополняется симметрией интонационной. В звучащей православной проповеди она реализуется при членении речевого потока на минимальные смысловые отрезки и отборе типов интонации для их оформления, а также при организации акустического пространства в пределах синтагмы.
Если обратиться к рассмотрению интонационной симметрии на уровне синтагматического членения, то обнаруживается, что в духовной проповеди зеркальная симметрия представлена двумя типами: с уменьшением либо увеличением длины синтагм по отношению к центру. Например, во фрагменте из «Слова о жизни и смерти» протоиерея Александра (Шар-гунова) она создается благодаря сочетаниям минимальных речевых отрезков, длина которых уменьшается от периферии к центру:
[8] ... смерть не перестает быть тем/
[4] что она есть/
[4] убийственным/
[8] невыносимым разрывом/...14
В отрывке из «Пасхальной проповеди» архимандрита Кирилла (Павлова) три финальные синтагмы (от слова «действительно» и до конца) образуют другой тип зеркальной симметрии, особенностью которого является нарастание длины синтагм по отношению к центру:
[3] ...и этим/
[1] мы/
[9] покажем что мы являемся/
[4] действительно/
[7] последователями/
[4] Христовыми/.
Безусловно, гармоническое соотношение частей в пределах целого, выражаемое симметрией, свидетельствует о речевой культуре проповедников и высокой степени владения выразительными средствами языка. Оптимальное соотношение интонационных и лексических средств в духовной речи приводит к тому, что отдельные высказывания или их фраг-
менты приобретают смысловую целостность и четкость. А это, в свою очередь, дает возможность слушателям легко понять и оценить мысли проповедника.
Наряду с зеркальной симметрией, в православной проповеди представлена и простая, или параллельная, симметрия, которая проявляется в соразмерности выделяемых в синтагмы речевых фрагментов. В качестве примера приведем транскрипции двух фрагментов из духовных наставлений владыки Германа и митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла. В «Сретенской проповеди» митрополита Германа наблюдается троекратное повторение минимальных интонационных единиц, состоящих из пяти слогов:
[2] ...ион/
[5] стал очевидцем/
[5] явления в мир/
[5] Сына Божия/...'6;
в «Слове о Боге-Троице» митрополита Кирилла одна за другой следуют две синтагмы по 15 слогов каждая:
[5] ... именно в церкви/
[15] приобщаемся мы тела и крови Спасителя/
[15] и входим в полное и теснейшее единство с Ним/...17
Представляется, что такое синтагматическое членение усиливает смысловую целостность высказывания и его частей, поскольку воспроизведение равных по длине минимальных речевых отрезков актуализирует их смысловую равнозначность и способствует ритмическому объединению, выделению в пределах высказывания.
Упорядоченность мелодических чередований в звучании проповеди — еще одно проявление принципа симметрии в интонационной организации духовной речи. Обычно проповедники используют повтор сочетаний восходящего и нисходящего движений тона, которые, образуя мелодическую симметрию, придают речи благозвучие. Так, в следующем фрагменте «Рождественской проповеди» Патриарха Московского и всея Руси Алексия II наблюдается зеркальная симметрия употребленных типов интонации с восходящим (ИК-6) и нисходящим (ИК-1) движением мелодики:
1 6 ...Христос-Спаситель сказал/будьте совершен-6 1 ны/как Отец ваш небесный/совершен есть/...1*
Как видно из транскрипции, по отношению к центру интонационные типы повторяются в обратном порядке, что приводит к воспри-
ятию этого фрагмента как смыслового и интонационного единства.
В качестве примера простой мелодической симметрии приведем отрывок из «Проповеди о милосердном самарянине» архимандрита Иоанна (Крестьянкина):
2
[5] ...и Господом же/
2
[3] данная/
3
[3] заповедь/
О 6
[81 не делай другому того/
6
[2] чего/
(6) 1
[6] не пожелаешь себе/
2
[4] всегда с нами/
2
[4] всегда при нас/
6
[5] как неусыпный/
6
[5] и беспристрастный/
1
[1] страж/...'9
Интонационная соразмерность, создаваемая повторением в соположенных синтагмах однотипных интонаций, особенно ярко ощущается в заключительной части фрагмента (от слов «всегда с нами...»), где симметрия мелодического рисунка усилена изохронностью минимальных речевых отрезков.
Многократное повторение сходных мелодических контуров является одним из выразительных средств духовной речи и в сочетании с семантической симметрией позволяет представить мысль проповедника в рельефной, запоминающейся форме. Так, в следующем фрагменте «Слова на Пасху» архимандрита Кирилла (Павлова) семантическая симметрия, проявляющаяся в воспроизведении в рамках высказывания бинарных элементов (плоть — дух, смерть/тление — жизнь), дополняется простой симметрией в интонационном оформлении:
6
[4] ...сеющий плоть/
2
[5] пожнет тление/
6
[4] сеющий дух/
2
[6] пожнет жизнь вечную/.
Как видно из транскрипции, речевой поток членится на примерно равные по количеству
слогов синтагмы. Кроме того, здесь употреблены повторяющиеся типы интонационных конструкций — ИК-6 и ИК-2. При этом центры ИК располагаются на бинарных семантических элементах, усиливая противопоставление контрастных по семантике понятий.
Еще одним проявлением принципа симметрии в интонационной организации духовной речи является использование двувершинных интонационных типов, представляющих собой рамочные акцентные структуры21, в которых интонационные центры приходятся на первый и последний ударный слог синтагмы. Это акустически уравновешивает начало и конец синтагмы, создает ее симметричное просодическое выражение.
Как показывает анализ материала, звуковая симметрия в пределах синтагмы может создаваться в проповедях несколькими приемами. Во-первых, начало и конец синтагмы могут выделяться изменением тона, что приводит к мелодическому равновесию минимальных речевых отрезков. Обычно это мелодические повторы, когда в пределах синтагмы восходящее движение тона сменяется нисходящим. Например: (6) 1 (6)
... чем больше мы ощущаем/ скорое пришествие
1 (6) 1 Христово/ тем больше Церковь взывает/
(6) 1 жаждущие пусть приходят/.. }2
В приведенном фрагменте факультативные центры синтагм оформлены по типу ИК-6, основные — по типу ИК-1. В результате создаются плавные восходяще-нисходящие мелодические охваты, четко очерчивающие границы минимальных речевых отрезков как интонационных и смысловых единств, улучшающие их слуховое восприятие.
Во-вторых, интонационная симметрия может возникать и в тех случаях, когда основной центр рамочной конструкции маркируется мелодически, а факультативный — усилением словесного ударения в первом слове синтагмы. Сравните звучание двух фрагментов из «Слова на Пасхальной вечере в храме Христа Спасителя» Патриарха Алексия II (1) и «Проповеди о Вербном воскресенье» владыки Германа (2):
6 2 (') 6
(1) ...пусть же утвердится/храм сей/ силою
С) 6 6
Божиею/ молитвами Церкви/ и трудами
2
народными/...21;
(') 2 2 (')
(2) ...а после этого/на другой день/множество
2 С) 2 (')
народа/ пришедшего на праздник/услышавши 2 5
что Иисус идет в Иерусалим/ взяли пальмовые
5 2 2
ветви/ вышли навстречу Ему/ и восклицали/
2
Осанна!/..24
Транскрипция показывает преобладание двувершинных интонационных конструкций, в которых факультативные центры выделяются усилением словесного ударения, что придает речи проповедника экспрессивноэмоциональный стилистический оттенок.
Безусловно, доминирование принципа симметрии в семантической и интонационной организации современной проповеди обусловлено сущностными, глубинными свойствами этой разновидности духовной речи. Симметрия как соразмерность и пропорциональность литургического наставления, как высшая форма гармонии является способом языкового выражения, в наибольшей степени адекватным высокому содержанию проповеди и Слову, воплощенному в ней.
Однако специфика речевого строя православной проповеди дает возможность говорить и о том, что современная духовная речь, воплощая традиции русской речевой культуры, реализует вместе с тем ее сегодняшние максимумы, проявляющиеся как «гармония соотношения частей в пределах целого» в результате «оптимального соотношения синтаксиса, лексики, интонационнозвуковых структур»25.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ширяев Е.Н. Культура речи // Культура русской речи: Энцикл. слов.-справ. М., 2003. С.287.
2 См.: Лихачев Д.С. Величие древней литературы // Памятники литературы Древней Руси. XI — начало XII в. М., 1978; Красноречие Древней Руси (XI—XVI вв.) // Сокровища древнерусской литературы. М., 1987; Елеонская А.С. Русская ораторская проза в литературном процессе XVII в. М., 1990; Михальская А.К. Пути развития отечественной риторики: утрата и поиски речевого идеала // Филологические науки. 1992. № 3. С. 55—67; Она же. Педагогическая риторика: история и теория. М., 1998.
3 Михальская А. К. Педагогическая риторика... С. 144.
4 Кн. Е. Трубецкой. Умозрение в красках: Вопрос о смысле жизни в древнерусской религиозной живописи. М., 1916. С. 12.
5 Михальская А.К. Педагогическая риторика.. С. 146.
6 См., например: Журавский Б.П. О некоторых закономерностях книжной конструкции житийного цикла о Борисе и Глебе: (Опыт системного рассмотрения части Сильвестровского сборника) // Сказание о Борисе и Глебе. Науч-но-справочный аппарат издания. М., 1985. С. 104— 151; Лихачев Д.С. Стилистическая симметрия в древнерусской литературе // Проблемы современной филологии: Сб. ст. к 70-летию акад. В.В. Виноградова М., 1965. С. 418—422; Он же. Поэтика древнерусской литературы // Избр. работы: В 3 т. Т. 1. Л., 1987. С. 261—654; Кн. Е. Трубецкой. Указ соч.
7 Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы... С. 398.
8 Кирилл (митрополит Смоленский и Калининградский). Слово о Боге-Троице [Звукозапись]. Записано 17.02.96. Фонотека автора статьи.
9 Там же.
10 Кирилл (Павлов) (архимандрит). Слово на Пасху [Звукозапись]. Записано 17.04.94. Фонотека автора статьи.
11 Кирилл (митрополит Смоленский и Калининградский). Указ. соч.
12 Кирилл (митрополит Смоленский и Калининградский). Слово о любви к Богу [Звукозапись]. Записано 24.02.96. Фонотека автора статьи.
13 Алексий II (Патриарх Московский и всея Руси). Слово на Пасхальной вечере в храме Христа Спасителя [Звукозапись]. Записано 14.04.96. Фонотека автора статьи.
В работе использованы следующие знаки интонационной транскрипции: / — граница синтагмы; // — увеличение длительности паузы на границе синтагмы; Т — граница синтагмы, сигналом которой является не перерыв в звучании, а мелодический перепад («мелодический слом»); / — тип интонационной конструкции, проставляется над гласным центра ИК; (') — факультативный центр ИК, выделяемый усилением словесного ударения; (6) — факультативный центр ИК, выделяемый тональными изменениями; ... — пауза внутри синтагмы.
14 Александр (Шаргунов) (протоиерей). Слово о жизни и смерти [Звукозапись]. Записано в 1994 г. Фонотека автора статьи. Здесь и далее в
примерах цифрами в квадратных скобках в начале строки обозначается количество слогов в синтагме.
15 Кирилл (Павлов) (архимандрит). Указ. соч.
16 Герман (митрополит). Сретенская проповедь [Звукозапись]. Записано 14.02.96. Фонотека автора статьи.
17 Кирилл (митрополит Смоленский и Калининградский). Слово о Боге-Троице.
18 Алексий II (Патриарх Московский и всея Руси). Рождественская проповедь [Звукозапись]. Записано 06.01.96. Фонотека автора статьи.
19 Иоанн (Крестьянкин) (архимандрит). Проповедь о милосердном самарянине [Звукозапись]. Записано 29.11.92. Фонотека автора статьи.
20 Кирилл (Павлов) (архимандрит). Указ. соч.
21 О рамочных акцентных структурах см.: Ковтунова И.И. Порядок слов в стихе и прозе // Синтаксис и стилистика М., 1976. С. 43—64; Све-тозарова Н.Д. Интонационная система русского языка. Л., 1982; Русская разговорная речь. М., 1973; Русская грамматика: В 2 т. М., 1982; Фонетика спонтанной речи / Л. В. Бондарко, Л.А. Вербицкая, Н.И. Гейльмани др.; Под ред. Н.Д. Светоза-ровой. Л., 1988; Иванов В.В., Топоров В.Н. К реконструкции праславянского текста // Славянское языкознание. Доклады советской делегации. V Международный съезд славистов. М., 1963. С. 88—158; Николаева Т.М. Фразовая интонация славянских языков. М., 1977; Прохватилова O.A. Православная проповедь и молитва как феномен современной звучащей речи. Волгоград, 1999.
22 Александр (Шаргунов) (протоиерей) Слово в Неделю о самарянине [Звукозапись]. Записано в 1994 г. Фонотека автора статьи.
23 Алексий II (Патриарх Московский и всея Руси). Слово на Пасхальной вечере в храме Христа Спасителя.
24 Герман (митрополит). Проповедь о Вербном воскресенье [Звукозапись]. Записано 07.04.96. Фонотека автора статьи.
25 Брызгунова Е.А. Минимумы и максимумы в культуре речи // Культура русской звучащей речи: традиции и современность: Тез. докл. междунар. науч. конф., 26—28 апреля 2004 г. М., 2004. С. 34.
