CC BY
42
Научная статья УДК 930(47+510)
doi: 10.18522/2687-0770-2021-4-70-78
СОВЕТСКО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В РАБОТАХ РОССИЙСКИХ СИНОЛОГОВ
Александр Стефанович Иващенко
Адыгейский государственный университет, Майкоп, Республика Адыгея, Россия, ivashchienko-5757@mail.ru
Аннотация. Анализируются взгляды российских исследователей на развитие ключевых аспектов советско-китайских отношений. Это актуально не только для удовлетворения чисто научного и академического интереса, но и с политической точки зрения. Исследуются воззрения российских синологов на цели и концептуальные установки советских лидеров в отношении Китая в различные хронологические периоды; рассматриваются некоторые дискуссионные вопросы политики между Москвой и Пекином; анализируются взгляды на обстоятельства установления первых контактов Советской России с партией Гоминьдан. Кроме того, представлен критический анализ российскими китаеведами деятельности советских военных советников в ходе реорганизации армии Гоминьдана в 20-е гг. ХХ в. и отношение советских лидеров к Сунь Ятсену. Уделяется внимание оценкам российских учёных отношений СССР с компартией Китая в годы Великой Отечественной войны, взаимоотношений И.В. Сталина с Мао Цзэдуном, вопросов военной помощи Москвы КПК в 1945-1949 гг. Приводятся точки зрения российских историков на эффективность оказания экономической и научно-технической помощи СССР Китаю в 1949-1960 гг., отзыв советских специалистов в 1960 г. из КНР и т.д.
Ключевые слова: советско-китайские отношения, российские синологи, историография, СССР, Китай, Гоминьдан, Мао Цзэдун
Для цитирования: Иващенко А.С. Советско-китайские отношения в работах российских синологов // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2021. № 4. С. 70-78.
Статья опубликована на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC-BY 4.0).
Original article
SOVIET-CHINESE RELATIONS IN THE WORKS OF RUSSIAN SINOLOGISTS
Alexander S. Ivashchenko
Adygea State University, Maykop, Republic of Adygea, Russia, ivashchienko-5757@mail.ru
Abstract. The article attempts to analyze the views of Russian researchers on the development of key aspects of Soviet-Chinese relations. This is relevant not only to satisfy purely scientific and academic interest, but also from a political point of view. The article examines the views of Russian sinologists on the goals and conceptual attitudes of the Soviet leaders towards China in various chronological periods; presents some controversial issues of political relations between Moscow and Beijing; analyzes views on the circumstances of the establishment of the first contacts of Soviet Russia with the Kuomintang Party. In addition, the article presents a critical analysis by Russian sinologists of the activities of Soviet military advisers during the reorganization of the Kuomintang army in the 20th of the twentieth century and the attitude of the Soviet leaders to Sun Yatsen is presented. Attention is paid to the assessments of Russian scientists of the relations of the USSR with the Communist Party of China during the Great Patriotic
© Иващенко А. С., 2021
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
War; the relationship of I.V. Stalin with Mao Zedong; issues of Moscow's military assistance to the CPC in 1945-1949. The points of view of Russian historians on the effectiveness of providing economic and scientific and technical assistance to the USSR to China in 1949-1960 are given; the recall of Soviet specialists in 1960 from the PRC, etc.
Keywords: Soviet-Chinese relations, Russian sinologists, historiography, USSR, China, Kuomintang, Mao Zedong
For citation: Ivashchenko A.S. Soviet-Chinese Relations in the Works of Russian Sinologists. Bulletin of Higher Educational Institutions. North Caucasus Region. Social Science. 2021;(4):70-78. (In Russ).
This is an open access article distributed under the terms of Creative Commons Attribution 4.0 International License (CC-BY 4.0).
Интерес к изучению советско-китайских отношений как в период существования Советского Союза, так и Российской Федерации среди российских учёных отличался устойчивым постоянством. И это вполне объяснимо, если учесть, что Китай является самым большим по населению государством в мире, имеющим с нашей страной весьма протяжённую границу. Уже двух этих фактов вполне достаточно, чтобы объяснить повышенное внимание российских исследователей к истории советско-китайских отношений. Но такое объяснение было бы слишком упрощённым и не соответствовало в полной мере реальной действительности. Суть в том, что содержание советско-китайских отношений было чрезвычайно насыщенным, противоречивым и весьма далёким от идиллии.
Цель статьи - выявить точки зрения российских учёных на ключевые проблемы развития советско-китайских отношений. Представляется целесообразным остановиться на анализе работ российских китаеведов за первые два десятилетия развития синологии в России. Мы не претендуем на тотальный охват всех вопросов эволюции советско-китайских отношений.
Логично будет разделить анализ работ российских синологов на два периода. Вначале вскрыть их воззрения на развитие советско-китайских отношений со времени провозглашения советской власти в России вплоть до образования Китайской Народной Республики (КНР) 1 октября 1949 г. А затем выявить базовые проблемы эволюции советско-китайских отношений в трудах российских синологов с 1949 по 1991 г. Смысл такого деления заключается в том, что советское руководство с 1917 по 1949 г. выстраивало свои отношения не только с официальными властями Китая, но и с коммунистической партией этой страны. После 1 октября 1949 г. Советский Союз контактировал только с китайским коммунистическим правительством.
К первому фундаментальному труду российских китаеведов по истории советско-китайских отношений с 1917 по 1991 г. по праву следует отнести двухтомное сочинение Ю.М. Галеновича [1].
Российские синологи, в том числе и А.И. Картунова, не без оснований считали, что Советская Россия преследовала в 20-е гг. ХХ в. в отношении Китая две цели. Во-первых, добиться дружественного либо в крайнем случае нейтрального отношения к Москве пекинского правительства. Если же этого достичь не удастся, то найти способы поменять состав пекинского правительства на членов кабинета министров, лояльных Советской России. И, во-вторых, помочь китайскому национально-освободительному движению добиться независимости Китая от иностранных держав [2, с. 126].
Российские китаеведы определили также концепцию внешней политики Советской России / СССР по отношению к Китаю в 20-30-е гг. Суть её заключалась в подрыве влияния империалистических держав в Китае путём поддержки в нём национально-освободительного движения и свершении в итоге мировой революции. Таково мнение А.Д. Воскресенского. После неудач реализовать эти идеи в европейских странах с 1923 г. СССР устремил свои взоры на Китай. Свершение революции в других странах нужно было Советской России и для того, чтобы выйти из международной изоляции [3, с. 186-187].
Одним из первых частных сюжетов возникновения истории советско-китайских отношений, привлекших внимание российских исследователей, является дискуссия по вопросу наличия признаков революционной ситуации среди российских рабочих и солдат в ноябре 1917 - начале 1918 г., которые обслуживали Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД). Так, историк Г.И. Андреев утверждал, что значительное количество рабочих и солдат КВЖД поддерживало большевиков [4].
ISSN 2687-0770 BULLETIN OFHIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
Однако специалист по Китаю Г.В. Мелихов убеждён, что никакой поддержки большевиков большинством работников КВЖД не было [5, с. 18-19, 21-22].
Установление первых контактов Советской России с руководством Китая осложнялось тем, что в начале 20-х гг. ХХ в. в Китае было два центра власти. С одной стороны, это пекинское правительство, фактически и юридически признанное международным сообществом, но не имеющее влияния и авторитета на территории всего Китая. С другой - кантонское демократическое правительство во главе с Сунь Ятсеном, которое наращивало свой авторитет не только в Кантоне, но и за его пределами. Советской России идеологически оно было ближе. Однако в то время, как отмечает В.И. Глу-нин, Советской России очень нужно было официальное дипломатическое признание на международной арене даже такого слабого и зависимого от западных держав правительства, как пекинское. В этих условиях советским лидерам приходилось действовать в отношении контактов с Сунь Ятсе-ном конфиденциально и осторожно, дабы добиться установления официальных связей с пекинским правительством. В. И. Глунин аргументировано утверждает, что первые контакты представителей Сунь Ятсена, а в их лице и китайской партии Гоминьдан с руководством Советской России, в том числе и с В.И. Лениным, состоялись в ходе проведения в Москве в январе 1922 г. съезда трудящихся Дальнего Востока [6, с. 98-103].
Российские исследователи подвергли критическому анализу такой аспект советско-китайских отношений в 20-е гг., как помощь советских советников в реорганизации армии Гоминьдана. А.Г. Юркевич признал, что исследовать военную помощь советских советников военным школам армии Сунь Ятсена в 20-е гг. открыто стало возможным лишь в 90-е гг. ХХ в. До 60-х гг. этот вопрос нельзя было изучать, так как могло вызвать недовольство китайского руководства. Ибо упоминание о помощи СССР и Коминтерна подорвало бы вклад собственно китайцев в свершение революции в Китае [7, с. 132].
А.Г. Юркевич пришёл к выводу, что советские военные советники не только догматически подошли к решению вопроса о реорганизации армии Гоминьдана, но и не смогли разгадать собственные замыслы лидеров Гоминьдана - Сунь Ятсена и Чан Кайши в вопросе подготовки военных китайских кадров. Догматизм советских советников выразился в том, что они по советам лидеров Коминтерна и ВКП(б) пытались добиться того, чтобы компартия Китая не только создала единый фронт с национальными китайскими революционными движениями, но и в будущем подчинила их себе. Однако китайским коммунистам в итоге так и не удалось «революционизировать» Гоминьдан.
Неэффективным оказался в Китае и опыт Гражданской войны в России, который хотели использовать советские военные советники. Суть его заключалась в том, чтобы проникнуть в китайские армии, которые выражали поддержку политике Сунь Ятсена, с целью ведения в них революционной пропаганды. Командиры китайских армий заблокировали все попытки такого рода. И, наконец, подчёркивает А.Г. Юркевич, советские советники в Китае так и не поняли замыслов Чан Кайши, который с их помощью хотел лишь создать ядро боеспособной армии Гоминьдана для восстановления в будущем китайской государственности [8, с. 42-43, 46-47].
Российские синологи анализировали отношение советского руководства к китайскому революционеру Сунь Ятсену в 20-е гг. Так, в поисках политических сил в Китае, на которые можно было бы опереться, РКП(б) и Коминтерн не сразу стали контактировать с Сунь Ятсеном. Суть в том, что ни работники РКП (б), ни сотрудники Коминтерна не были хорошо знакомы ни с учением, ни с революционной деятельностью Сунь Ятсена. Более того, некоторые представители Коминтерна, в частности Г.И. Сафаров, были убеждены в том, что Сунь Ятсен ничем не отличается от многих других китайских милитаристов. Недоверие Советской России к Сунь Ятсену, как утверждает А.И. Картунова, было также связано с неудачным опытом военно-финансовой поддержки большевиков национальных сил в Турции во главе с М. Кемалем. При колоссальных материальных затратах Советской России в контексте помощи кемалистскому режиму в 20-е гг. ХХ в. она не получила то, на что рассчитывала [2, с. 126, 130].
А.И. Картунова также даёт критическую оценку деятельности советских дипломатов в Китае. Она признаёт, что полпред Советской России в Китае в 20-е гг. Л.М. Карахан превышал свои дипломатические полномочия и нередко реализовывал поручения Коминтерна в этой стране [2, с. 127].
Заметное место в трудах российских исследователей занимает вопрос о принадлежности КВЖД. Г.Н. Романова однозначно утверждает, что правительство Советской России никогда не отказыва-
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
лось от своих прав на эксплуатацию КВЖД в пользу Китая. Отстранение Русско-Азиатского банка от управления КВЖД в 1924 г. и переход к управлению ею СССР и Китаем имело для нашей страны негативные последствия [9, с. 110]. Суть в том, как отмечал С.И. Мякиньков, что переход управления КВЖД от частного контрагента в лице Русско-Азиатского банка к государству - СССР неизбежно поставил вопрос о нарушении суверенитета Китая, по территории которого проходила КВЖД [10, с. 41].
Российские синологи с полным основанием утверждают, что разрыв дипломатических отношений Китая с СССР в 1929 г. был одним из факторов, который побудил Японию вторгнуться в Северо-Восточный Китай в 1931 г. Такого мнения, например, придерживается Р.А. Мировицкая.
С ней нельзя не согласиться и в умозаключении, что логику развития отношений СССР с Китаем можно понять в 30-е гг. ХХ в. лишь с учётом целого ряда внешнеполитических и внутриполитических факторов. Во-первых, агрессией Японии в Северо-Восточном Китае в 1931 г. и созданием зависимого от Токио государственного образования - Маньчжоу-го. Во-вторых, политикой умиротворения агрессоров странами Запада, проводившейся не только в отношении Абиссинии, но и Китая. В-третьих, заключением Японии с Германией в 1936 г. «Антикоминтерновского пакта», направленного против СССР. И, в-четвёртых, развязыванием Японией в 1937 г. войны против Китая. Это то, что касается основных внешних факторов. Базовым внутренним фактором было выстраивание политики СССР по отношению к китайскому нанкинскому правительству и партии Гоминьдан, с одной стороны, и китайской компартии - с другой.
Р.А. Мировицкая отмечает, что захват Японией Маньчжурии в 1931 г. значительно повлиял на развитие советско-китайских отношений. Нанкинское правительство уже в 1932-1933 гг. восстановило дипломатические контакты с Советским Союзом. Возобновив их, Китай хотел таким образом стабилизировать японо-китайские отношения. Для СССР же было важно, не обостряя отношений с Японией, помочь Китаю отразить агрессивные устремления Токио [11, с. 243-245, 264-265].
Р.А. Мировицкая признаёт, что Советский Союз в 1933 г. был вынужден продать КВЖД, дабы избежать военных конфликтов с Японией. Более того, продажа КВЖД Москвой японо-маньчжурской стороне была проведена на не выгодных для СССР финансовых условиях. Японский фактор довлел над советско-китайскими отношениями на протяжении не только 1931-1937 гг., но и после, когда Япония вступила с Китаем в войну, которая длилась с 1937 по 1945 г. Советский Союз с 1937 г. стал помогать Китаю в борьбе с Японией не только из соображений солидарности с китайским народом, но и для обеспечения своей безопасности на Дальнем Востоке. Как результат этой политики - заключение 31 августа 1937 г. пакта о ненападении с Китаем [11, с. 253-254, 265, 267].
Тщательному анализу российскими синологами подверглась реакция лидеров коммунистической партии Китая (КПК) на ход Великой Отечественной войны. Известный специалист по Китаю В.С. Мясников обращал внимание на позицию, которую заняли лидеры КПК по отношению к СССР в момент выхода немецких войск к Волге в 1942 г. Они не только никак не помогли в этот трудный момент Советскому Союзу, но даже не выразили вербальной поддержки. Более того, они цинично рассуждали о вероятности разгрома СССР в Великой Отечественной войне. Лидер КПК Мао Цзэдун также не хотел брать никаких обязательств перед Москвой в случае нападения Японии на Советский Союз в период Великой Отечественной войны.
Пристальное внимание российских китаеведов привлекал и такой аспект советско-китайских контактов, как взаимоотношения И.В. Сталина с Мао Цзэдуном. В.С. Мясников с полным основанием утверждал, что отношения советского и китайского лидеров были весьма непростыми. Мао Цзэдуна раздражал патронаж со стороны И.В. Сталина и Коминтерна над революционным движением в Китае. Он никак не мог простить И.В. Сталину то, что тот не дал ему во время Сианьских событий 1936 г. в Китае расправиться с главнокомандующим войсками Гоминьдана Чан Кайши. Мао Цзэдун был не согласен с тем, что по договору СССР с Чан Кайши 1945 г. Монгольской Народной Республике, или Внешней Монголии, предоставлялось право на самоопределение путём опроса общественного мнения. Мао Цзэдун считал, что Внешняя Монголия после победы революции в Китае станет частью китайского государства. Хотя, с другой стороны, публично Мао Цзэдун восхищался И.В. Сталиным [12, с. 89-91].
Изучению дискуссии между руководством Советского Союза и КПК в 1947-1948 гг. относительно судьбы демократических политических партий в Китае после победы китайской революции
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
посвятил свою статью А.М. Ледовский. Он отмечал, что Мао Цзэдун был убеждён, что все политические партии Китая, за исключением КПК, после победы народной революции должны уйти с политической арены. И.В. Сталин же эту точку зрения не разделял. Он обоснованно считал, что для расширения базы политической поддержки коммунистическому режиму в Китае после победы революции надо согласиться, на определённое время, на функционирование в стране демократических партий. Более того, даже включить некоторых представителей этих партий в коалиционное с коммунистами китайское правительство [13, с. 120-121].
Российские учёные пытались ответить на вопрос о масштабах военной помощи СССР вооружённым силам КПК в 1945-1946 гг. А.В. Самохин не без оснований отмечал, что в этот период Москва не оказывала массированной помощи китайским коммунистам. Для неё было важным поддерживать официальные контакты с законным правительством Китая, т.е. гоминьдановским. Дело в том, что в 1945-1946 гг. КПК была лишь потенциальной силой, которая могла в перспективе прийти к власти в Китае. В эти годы Советский Союз стремился не вовлекаться в чисто внутренний китайский конфликт. Однако уже в конце 1946 г. позиция СССР в отношении масштабов военной помощи КПК меняется. И связано это было, подчёркивает А.В. Самохин, с общим обострением отношений Москвы с США и их союзниками, и значительным сближением Чан Кайши с Вашингтоном. Увеличение Советским Союзом военной помощи КПК с конца 1946 г. было обусловлено не только идеологической близостью КПК, но и глобальными геополитическими интересами СССР на Дальнем Востоке.
А.В. Самохин доказывает, что США помогли переброске армий Гоминьдана в Маньчжурию в начале 1946 г. через целый ряд портов [14, с. 62-64]. Хотя А.М. Ледовский утверждал, что Советский Союз заблокировал переброску гоминьдановских войск в Маньчжурию через порт Дальний и таким образом помог китайским коммунистам [15, с. 9]. Хотя переброску войск можно было осуществлять не только через порт Дальний, но и через другие порты.
Военная помощь Москвы в 1949 г., т. е. в решающий год борьбы КПК с Гоминьданом, была ограниченной. Советские образцы вооружений в армии КПК составляли менее 25 %. Более того, Советский Союз продавал китайским коммунистам устаревшее оружие. Хотя, надо признать, что в 1949 г. возросли поставки Москвой КПК продукции «двойного» назначения, а также увеличилась помощь в развитии транспорта. И лишь с лета 1949 г. советское руководство с целью превращения Китая из дружественного государства в своего союзника начало оказывать КПК масштабную, в том числе и военную помощь. Такое изменение в вопросе помощи СССР КПК, отмечает А.В. Самохин, было связано с тем, что к лету 1949 г. стал окончательно ясен исход гражданской войны в Китае в пользу китайских коммунистов [16, с. 89-92].
Российские синологи в своих трудах много внимания уделили обстоятельствам разгрома войск гоминьдановского режима на заключительном этапе гражданской войны в Китае в 1949 г. Такой пристальный интерес связан, в частности, с утверждением американских учёных, якобы И.В. Сталин весной 1949 г. советовал Мао Цзэдуну воздержаться от форсирования реки Янцзы, что будто бы было обусловлено опасением советского лидера американской интервенции в Китай. Более того, как считали американские исследователи, И.В. Сталин советовал Мао Цзэдуну согласиться на раздел Китая между гоминьдановским режимом и КПК. В.С. Мясников, изучив переписку И.В. Сталина с Мао Цзэдуном, датированную 1949 г., доказал, что американские учёные в своих выводах заблуждаются. Он признал, что задержка с наступлением Народно-освободительной армии Китая (НОАК) весной 1949 г. действительно произошла. Однако причина её кроется в том, что Чан Кайши, опасаясь разгрома войск Гоминьдана, вступил с Мао Цзэдуном в переговоры по политическому урегулированию противостояния КПК с Гоминьданом. Эти усилия Чан Кайши ни к чему не привели и 22 апреля 1949 г. части НОАК начали форсирование р. Янцзы [12, с. 88].
А.Г. Яковлев выделяет в советско-китайских отношениях с 1949 по 1991 г. следующие, качественно отличающиеся друг от друга периоды. В первое десятилетие независимого существования КНР её руководство было ориентировано на тесные отношения с Советским Союзом. С первой половины 60-х гг. ХХ в. китайское руководство взяло курс на борьбу с «современным ревизионизмом», который, по мнению руководства КПК, в первую очередь ассоциировался с СССР. 70-е гг. ХХ в. ознаменовались новым витком напряжённости в политике Китая по отношению к Советскому Союзу, когда Пекин заговорил о консолидации всех региональных и глобальных сил в противостоянии «советскому гегемонизму». И лишь с конца 70-х - начала 80-х гг., и особенно после XII съезда
КПК 1982 г. Китай взял курс во внешней политике в целом и в отношении СССР в частности на конструктивизм. Нормализация советско-китайских отношений, начавшись с первой половины 80-х гг. ХХ в., завершилась в 1989 г. [17].
Российские учёные пытались выделить основные вехи в развитии советско-китайских отношений с момента образования КНР в 1949 г. до распада Советского Союза в 1991 г. Нельзя не согласиться с В.И. Трифоновым, что к таким поворотным и знаковым событиям относятся следующие: установление дипломатических отношений СССР с КНР в 1949 г.; заключение советско-китайского договора о дружбе, союзе и взаимной помощи в 1950 г. и предоставление Москвой Пекину льготного кредита в 300 млн дол.; провозглашение КПК в 1956 г. нерушимой дружбы с Советским Союзом. Ухудшение двусторонних отношений с конца 50-х гг. ХХ в., вылившихся в отзыв советских специалистов из Китая в 1960 г. и прекращение сотрудничества СССР с КНР в ядерной сфере. Крупномасштабный пограничный военный конфликт между Советским Союзом и Китаем на острове Да-манском в 1969 г. Провозглашение Китаем в 1974 г. теории «трёх миров». Суть её - борьба «второго» (западноевропейские страны и Япония) и «третьего» (страны Азии, Африки и Латинской Америки) «миров» против «гегемонизма сверхдержав» - СССР и США. Отказ КНР в 1979 г. продлить с Советским Союзом договор 1950 г. Курс Пекина с 1982 г. на улучшение отношений с Москвой и, наконец, закрепление поворота с 1989 г. в нормализации советско-китайских отношений [18, с. 5760, 62].
Российские синологи проявляли интерес и к вопросу о позиции СССР в 1950-1951 гг. по отношению к аннексии Китаем Тибета. (В момент провозглашения КНР в 1949 г. Тибет фактически был независимым государством, но юридически международным сообществом не был признан таковым). А.И. Андреев утверждал, что без политической и военно-технической поддержки главой Советского Союза И.В. Сталиным лидер КНР Мао Цзэдун вряд ли направил бы части НОАК на завоевание Тибета. Тем более, китайской армии, наступавшей на Тибет в условиях высокогорья, нельзя было обойтись без помощи советской авиации в переброске продовольствия воинским подразделениям НОАК. В вопросе аннексии Тибета Китаем Москва оказала Пекину мощную поддержку и на международном уровне, в частности в 1950 г. в ООН. Вердикт представителя СССР в ООН по тибетскому вопросу был однозначен - Тибет является частью Китая и ввод в него китайских войск -внутреннее дело последнего.
Развивая анализ эволюции тибетского вопроса в советско-китайских отношениях во второй половине 50-х гг. ХХ в., А.И. Андреев подчёркивает, что и при Н.С. Хрущёве позиция Москвы о статусе Тибета не изменилась. Однако в конце 50-х гг. после лхасского восстания и бегства Далай-ламы в Индию, Советский Союз в непубличной сфере подверг тибетскую политику Китая критике, что стало одной из причин ухудшения советско-китайских отношений со второй половины 50-х гг. Хотя главной причиной ухудшения отношений СССР с Китаем со второй половины 50-х гг. были возросшие амбиции Москвы и Пекина и идейно-политические разногласия, не обошлось без влияния и личностного фактора. Н.С. Хрущёв в неприкрытой форме стремился руководить коммунистическим строительством в Китае. Для Мао Цзэдуна это было абсолютно неприемлемо. Лидер КНР хотел идти своим особым путём в развитии страны [19].
Р.А. Медведев отмечал, что КПК не одобрила решений ХХ (1956 г.) и ХХ11 (1961 г.) съездов КПСС, осудивших культ личности И.В. Сталина [20, с. 167].
Привлекала внимание российских китаеведов тема экономической и научно-технической помощи Советского Союза Китаю в период максимального сближения Москвы с Пекином, это 19491960 гг. А.Л. Верченко обратила внимание не только на объёмы и льготные условия такой помощи СССР Китаю, но и на проблемы, возникшие в ходе механизма оказания такой помощи. Она подчёркивала, что иногда заявки китайской стороны на советских специалистов либо не выполнялись, либо оставались без ответа. Иной раз советские специалисты смутно представляли характер своей работы в Китае, либо не соответствовали заявленной специальности. Просчёты в двустороннем сотрудничестве допускала и китайская сторона, в частности в организации труда и не должной профессиональной подготовленности кадров. Немало проблем в совместной работе доставлял и языковый барьер [21, с. 73].
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
Давая оценку факту отзыва советских специалистов из Китая в 1960 г., А.Г. Яковлев доказал, что это был неверный шаг Москвы. Акция лишь усилила позиции левацких элементов в руководстве КПК и способствовала нарастанию антисоветских настроений в Китае [17, с. 596].
Одной из точек напряжения в советско-китайских отношениях в 60-80-е гг. ХХ в. была проблема пересмотра территориального разграничения на границе Советского Союза с Китаем.
Чрезвычайный и полномочный посол РФ А.И. Елизаветин проанализировал попытку главы советского правительства А.Н. Косыгина 11 сентября 1969 г. при встрече с премьером Китая Чжоу Эньлаем сдвинуть с мёртвой точки решение этой проблемы. Однако урегулирование вопроса затянулось на многие годы в силу того, что руководство КНР настаивало на выводе советских войск из так называемых китайской стороной «спорных районов», причём все эти «районы» находились на советской стороне границы СССР с Китаем. Москва же предлагала обсуждать конкретную линию прохождения советско-китайской границы без отвода советских войск из «спорных районов» [22, с. 108-109].
Российские учёные пытались выявить факторы, осложнившие нормализацию советско-китайских отношений в 1979 г. А.Г. Яковлев с полным основанием считал, что агрессия Китая против Вьетнама в феврале 1979 г. и ввод советских войск в Афганистан в декабре этого же года осложнили и затормозили нормализацию советско-китайских отношений. Эти действия руководства КНР и Советского Союза лишь продлили влияние левацких элементов на внутреннюю политику Пекина, которые к концу 70-х гг. ХХ в. стали постепенно сдавать свои позиции [17, с. 600-601].
Таким образом, изученный нами ряд работ российских синологов по советско-китайским отношениям даёт основания утверждать, что они достаточно объективно и не предвзято проанализировали целый ряд ключевых проблем, существовавших между Советской Россией / СССР и Китаем. Российские китаеведы признали просчёты советских военных советников, допущенные ими в ходе реорганизации армии Гоминьдана в 20-е гг. ХХ в.; превышение советскими дипломатами своих полномочий в Китае в вышеуказанные годы; не всегда стратегически выверенные шаги и решения по отношению к КНР и её лидеру Мао Цзэдуну особенно в 50-60-е гг. ХХ в.; ошибочность отзыва советских специалистов из Китая в 1960 г. Кроме того, российские учёные дали объективную оценку факту оказания СССР Китаю экономической и научно-технической помощи в 1949-1960 гг., как, впрочем, и степени готовности китайской стороны эффективно этой помощью воспользоваться.
Список источников
1. Галенович Ю.М. «Белые пятна» и «болевые точки» в истории советско-китайских отношений (1917-1991 гг.). М. : Ин-т Дальнего Востока, 1992. Т. 1. 170 с.; Т. 2, кн. 1. 140 с.; кн. 2. 132 с.
2. Картунова А.И. Политический образ Сунь Ятсена в переписке И.В. Сталина и Г.В. Чичерина с Л.М. Караханом (1923 - март 1925 гг.) // Проблемы Дальнего Востока. 2010. № 1. С. 124-135.
3. Воскресенский А.Д. Россия и Китай: теория и история межгосударственных отношений. М. : Московский общественный научный фонд, 1999. 405 с.
4. АндреевГ.И. Революционное движение на КВЖД в 1917-1922 гг. Новосибирск : Наука, 1983. 141 с.
5. Мелихов Г.В. Российская эмиграция в Китае (1917-1924 гг.). М. : ИРИ РАН, 1997. 245 с.
6. Глунин В.И. Первая миссия Гоминьдана в Москве // Проблемы Дальнего Востока. 1999. № 5. С. 98-115.
7. Юркевич А.Г. Военные школы армии Сунь Ятсена и советские советники // Проблемы Дальнего Востока. 2001. № 2. С. 122-134.
8. Юркевич А.Г. Советские советники и Чан Кайши: две стратегии военного строительства (1920-е) // Вестн. РУДН. Серия : История России. 2009. № 3. С. 41-48.
9. Романова Г.Н. Взаимоотношения Советской России с Китаем и проблема КВЖД (1917-1920-е гг.) // Проблемы Дальнего Востока. 2009. № 1. С. 105-115.
10. Мякиньков С.И. Послеоктябрьская судьба КВЖД: поиски решения (1922-1924) // Восток. 2004. № 5. С. 28-42.
11. Мировицкая Р.А. Отношения СССР с Китаем в годы кризиса Версальско-Вашингтонской системы международных отношений (1931-1937 гг.) // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. 2009. Т. 14, вып. 14. С. 241-271.
12. Мясников В.С. К 60-летию образования Китайской Народной Республики и установления дипломатических отношений между СССР и КНР // Вестн. Московского ун-та. Серия № 25 : Международные отношения и мировая политика. 2009. № 2. С. 86-101.
13. Ледовский А.М. Две телеграммы из переписки Мао Цзэдуна с И.В. Сталиным // Проблемы Дальнего Востока. 2000. № 6. С. 117-122.
14. Самохин А.В. Советская военная помощь КПК (1945-1946 гг.) // Россия и АТР. 2007. № 3. С. 61-66.
15. Ледовский А.М. Сталин и СССР в судьбах Китая: документы и свидетельства участника событий 1937-1952. М. : Памятники исторической мысли, 1999. 339 с.
16. Самохин А.В. Военная и экономическая помощь Советского Союза Коммунистической партии Китая в 1949 г. // Власть и управление на Востоке России. 2009. № 4. С. 88-93.
17. Яковлев А.Г. Международное положение и внешняя политика Китая // Китай на пути модернизации и реформ. 1949-1999. М. : Восточная литература, 1999. С. 592-612.
18. Трифонов В.И. Внешняя политика КНР (1949-2009 гг.) // Проблемы Дальнего Востока. 2009. № 5. С. 57-70.
19. Андреев А.И. СССР и китайская аннексия Тибета // Вестн. Санкт-Петербургского ун-та. Серия 2. 2005. Вып. 3. С. 104-118.
20. Медведев Р.А. Китай и распад СССР // Проблемы Дальнего Востока. 2011. № 1. С. 167-175.
21. Верченко А.Л. Советские специалисты в экономическом, научно-техническом и гуманитарном строительстве КНР (1949-1960 гг.) // Проблемы Дальнего Востока. 2009. № 5. С. 71-79.
22. Елизаветин А.И. Переговоры А.Н. Косыгина и Чжоу Эньлая в пекинском аэропорту // Проблемы Дальнего Востока. 1993. № 1. С. 107-119.
References
1. Galenovich Yu.M. "White spots" and "pain points" in the history of Soviet-Chinese relations (1917-1991). Moscow: Institute of the Far East Press; 1992. Vol. 1. 170 p.; Vol. 2, book 1. 140 p.; book 2. 132 p. (In Russ.).
2. Kartunova A.I. The political image of Sun Yatsen in the correspondence of I.V. Stalin and G.V. Chicherin with L.M. Karakhan (1923-March 1925). Problemy Dal'nego Vostoka = Far Eastern Studies. 2010;(1):124-135. (In Russ.).
3. Voskresensky A.D. Russia and China: theory and history of interstate relations. Moscow: Moscow Public Science Foundation Publ.;1999. 405 p. (In Russ.).
4. Andreev G.I. Revolutionary movement on the Chinese Eastern Railway in 1917-1922. Novosibirsk: Nauka Publ.; 1983. 141 p. (In Russ.).
5. Melikhov G.V. Russian emigration to China (1917-1924). Moscow: IRI RAN Press; 1997. 245 p. (In Russ.).
6. Glunin V.I. The first mission of the Kuomintang in Moscow. Problemy Dal'nego Vostoka = Far Eastern Studies. 1999;(5):98-115. (In Russ.).
7. Yurkevich A.G. Military schools of the army of Sun Yatsen and Soviet advisers. Problemy Dal'nego Vostoka = Far Eastern Studies. 2001;(2): 122-134. (In Russ.).
8. Yurkevich A.G. Soviet advisers and Chiang Kaishek: two strategies of military development (1920s). VestnikRUDN. Seriya: Istoriya Rossii = RUDN Journal of Russian History. 2009;(3):41-48. (In Russ.).
9. Romanova G.N. The relationship of Soviet Russia with China and the problem of the CER (1917-1920s). Problemy Dal'nego Vostoka = Far Eastern Studies. 2009;(1):105-115. (In Russ.).
10. Myakinkov S.A. The post-October fate of the CER: search for a solution (1922-1924). Vostok = The East. 2004;(5):28-42. (In Russ.).
11. Mirovitskaya R.A. Relations between the USSR and China during the crisis of the Versailles-Washington system of international relations (1931-1937). Kitai v mirovoi i regional'noi politike. Istoriya i sovremennost' = China in World and Regional Politics. History and Modernity. 2009;14(14):241-271. (In Russ.).
12. Myasnikov V.S. On the 60th anniversary of the formation of the People's Republic of China and the establishment of diplomatic relations between the USSR and PRC. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya № 25: Mezhdunarodnye otnosheniya i mirovaya politika = Moscow University Journal of World Politics. 2009;(2):86-101. (In Russ.).
13. Ledovskiy A.M. The telegrams from the correspondence between Mao Zedong and I.V. Stalin. Problemy Dal'nego Vostoka = Far Eastern Studies. 2000;(6):117-122. (In Russ.).
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
14. Samokhin A.V. Soviet military aid to the CPC (1945-1946). Rossiya i ATR = Russia and the Pacific. 2007;(3):61-66. (In Russ.).
15. Ledovskiy A.M. Stalin and the USSR in the fate of China: documents and testimonies of a participant in the events of1937-1952. Moscow: Pamyatniki istoricheskoi mysli Publ.; 1999. 339 p. (In Russ.).
16. Samokhin A.V. Military and economic aid from the Soviet Union to the Communist Party of China in 1949. Vlast' i upravlenie na Vostoke Rossii = Power and Administration in the East of Russia. 2009;(4):88-93. (In Russ.).
17. Yakovlev A.G. The international situation and China's foreign policy. China on the path of modernization and reforms. 1949-1999. Moscow: Vostochnaya literatura Publ.; 1999:592-612. (In Russ.).
18. Trifonov V.I. Foreign policy of the PRC (1949-2009). Problemy Dal'nego Vostoka = Far Eastern Studies. 2009;(5):57-70. (In Russ.).
19. Andreev A.I. USSR and the Chinese annexation of Tibet. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta = Vestnik of Saint Petersburg University. Series 2. 2005;(3):104-118. (In Russ.).
20. Medvedev R.A. China and the collapse of the USSR. Problemy Dal'nego Vostoka = Far Eastern Studies. 2011;(1):167-175. (In Russ.).
21. Verchenko A.L. Soviet experts in the economic, scientific, technical and humanitarian construction of the PRC (1949-1960). Problemy Dal'nego Vostoka = Far Eastern Studies. 2009;(5):71-79. (In Russ.).
22. Elizavetin A.I. A.N. Kosygin and Zhou Enlai at the Beijing airport. Problemy Dal'nego Vostoka = Far Eastern Studies. 1993;(1):107-119. (In Russ.).
Информация об авторе
А. С. Иващенко - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой всеобщей истории.
Information about the author
A.S. Ivashchenko - Doctor of Science (History), Professor, Head of the Department of General History.
Статья поступила в редакцию 20.10.2021; одобрена после рецензирования 02.11.2021; принята к публикации 13.12.2021. The article was submitted 20.10.2021; approved after reviewing 02.11.2021; accepted for publication 13.12.2021.
