CC BY
193MILITARY SCIENCE
УДК 130.2.
Туркина В.Г., Антонова Е.Л.
Белгородский государственный институт искусств и культуры
DOI: 10.24411/2520-6990-2019-10691 СОВЕТСКИЙ ГОРОД В ПРОСТРАНСТВЕ СОВЕТСКОЙ ПОВСЕДНЕВНОСТИ
Turkina V. G., Antonova E. L.
Belgorod state institute of arts and culture
SOVIET CITY IN THE SPACE OF SOVIET EVERYDAY LIFE
Аннотация
В статье исследуется советский город в пространстве повседневности этого же периода. Используя пространственно-средовой подход, авторы рассматривают советский город как экспериментальную площадку, где формировалась новая парадигма социалистического общества, место, где происходило формирование новых форм проживания, особого коллективного типа, нового обще-жития советского общества.
Abstract
The article examines the Soviet city in the space of everyday life of the same period. Using the spatial-environmental approach, the authors consider the Soviet city as an experimental site where a new paradigm of socialist society was formed, a place where new forms of living, a special collective type, a new social life of Soviet society were formed.
Ключевые слова: город, повседневность, формула советской модернизации, коммунальность, градостроительные идеи, пространственная среда.
Keywords: city, everyday life, the formula of Soviet modernization, communality, urban planning ideas, spatial environment.
Советская повседневность, как нам представляется, это, прежде всего, повседневность горожан. Именно в городе ярко проявились и укоренились основные характеристики советской повседневности, сутью которых выступали новые формы социального обще-жития, новый интегративно-коммуникативный образ жизни.
Рассматривая советскую повседневность, мы обращаем внимание на пространство, где она формируется. На наш взгляд, пространством советской повседневности выступает советский город: место, где происходит формирование новых форм проживания, особого коллективного типа, нового общежития советского общества. На наш взгляд, это -новые социальные и культурные феномены советского строя. Новые формы необходимо должны были соответствовать промышленной и городской фазе советской модернизации.
Фундирование темы городской повседневности с неизбежностью ставит вопрос о том, что есть советская формула модернизации, на основе которой строится повседневность советского города и все формы особого обще-жития, которые здесь проявляются.
Советская формула модернизации включает в себя три основных элемента - индустриализацию, коллективизацию и культурную революцию. Индустриализация была главным образом направлена на преодоление технической отсталости советского государства, превращение страны из импортирую-
щей машины и оборудование, в страну производящую их. Коллективизация в свою очередь должна была обеспечить бесперебойное снабжение промышленных городов и рост рабочей силы за счет деревенских жителей. Культурная революция выступала средством преобразования социальной действительности, «ковки» нового типа советского человека, что вполне укладывалось в термин «социальная инженерия», предложенный пролеткультов-цем А. Гастевым.
Новый, советский, человек должен был соответствовать советской модернизационной формуле, жить внутри соответствующего коллектива, полностью отождествляя себя с ним. Это, по сути, являлось новой парадигмой советского коллективизма, основанного на антизападнических принципах в сочетании с традиционалистскими основами. В поддержку этой мысли можно также добавить, что новое советское государство, строящееся на принципах антизападных и антибуржуазных, не допускало мысли о превалировании индивидуализма и автономии личности над коллективизмом холист-ского толка.
Социолог повседневности О. Хархордин, анализируя отношения в советском обществе, описывал картину советского повседневного коллективистского мира, отличного от западного корпоративного типа: «коллектив не может иметь собственной цели, которая ставится выше целей общества» [12, с. 91].
С точки зрения автора, на практике это означало вторичность групповых целей, подчиненных более высокой цели: «...связи внутри советского коллектива, - пишет О. Хархордин, - вовсе не заточены на достижение трудового или иного результата. Вся риторика по поводу советских коллективов выдает дискурс актуализации.. .и создания особой атмосферы дружбы, семьи, заботы о человеке, но отнюдь не о деле» [12, с. 100].
Автор апеллирует к авторитету А.С. Макаренко, который сформулировал идею коллектива, как специфической неформализованной формы проживания, где господствуют «человеческие», искренние отношения. Коллектив, таким образом, заключает Хархордин, инвестирует себя не в дело, как на Западе, а в личность: « люди, включаясь в новую форму общности начинают видеть все по-иному, жить в мире, отличном от прошлого. «Мир» здесь выступает как совокупность перспектив действий, в доступных для члена этой общности (мира) интерпретациях» [12, с. 101].Таким образом, социальная ткань советского государства и общества приобретала коллективистский, коммунальный характер.
Коммунальность - есть основа советской повседневности. Об этом пишут С. Бойм, И. Утехин, А. Гольдштейн и другие. Она подразумевает нестрогие формы совместного проживания и взаимодействия людей, сводившиеся к ощущению психологического состояния общности. Коммунальная организация жизни в конце 20-х годов - начале 30-х прошлого столетия превратилась в уникальный феномен, который некоторые исследователи называют базовым социокультурным феноменом советской культуры. Именно коммунальность создает пространство производства и воспроизводства советской повседневности, становясь механизмом адаптации огромных масс сельского населения, хлынувших в города новой страны.
Историческое погружение в проблематику генезиса советского города показывает процесс формирования будущей советской повседневности. Образ жизни горожан и самого города видоизменялся, приспосабливаясь к новым реалиям советского строя: масштабно развивающаяся техника, фабрично-заводское производство, машиностроение, новые направления в коммунальном устройстве городов трансформировали как внешний облик города, так и внутреннее его наполнение и содержание, формируя специфический пласт населения большого города, которых мы называем горожанами. Они существенно и сущностно отличались от традиционного населения довоенных дореволюционных российских городов, которое пополнялось в основном деревенскими жителями, пришедшими в город на сезонные заработки. Яркой иллюстрацией к вышесказанному служат документальные материалы тех лет, фотографии, с которых на современного зрителя смотрят «новые» горожане, генетически не потерявшие связь с локусами своего проживания.
Преобразование традиционных установок повседневной культуры города исследователи связывают с историческими процессами мирового масштаба, среди которых Первая мировая война, октябрьский переворот, гражданская война внутри самой России. Эти события неизбежно должны были изменить не только внешний облик городского пространства, но и внутреннее самоощущение, стратегии поведения, организацию витального пространства[9].
«Однажды придя в движение, страна не успокаивалась многие десятилетия. Как будто включили огромный насос, который безостановочно перекачивал миллионы и миллионы мужчин, женщин и детей из деревни в город, превращал селян в горожан. Кому-то повезло, и он стал городским жителем просто потому, что его село по той или иной причине было преобразовано в город или «поселок городского типа», так что не пришлось, по крайней мере, покидать родные места. Но большинству этого избежать не удалось. Деревенский океан стал стремительно мелеть. Городское же население росло, как на дрожжах» [4, с. 88].
С конца 20-х годов ХХ столетия в советской России в быстром темпе формировались модели будущего советского общества, центром которого являлся советский город, как образец повседневного трудового подвига, коллективных отношений, нового быта. Советский город, таким образом, становился крупнейшей экспериментальной площадкой по созданию «нового», социалистического общества и человека труда. Жизнь советского трудящегося должна была проходить в новых коммунальных условиях, которые нашли воплощение в концепции социалистического города. Эта концепция являлась предметом серьезного идеологического и инженерно-архитектурного спора, подвергаясь в разные годы, с 20-х по 30-е, научному исследованию. Споры о соцгороде шли между признанными теоретиками в области архитектуры, социологии, экономики - М.А. Охитовичем (специалист по конструктивистской архитектуре), М.Я. Гинзбур-гом(советский архитектор), Л.М. Сабсовичем (экономист). Основные мысли и представления о соцго-роде были представлены в работе теоретика архитектуры тех лет Н.А. Милютина [8, с. 10]
«Арматурой» градостроительной концепции социалистического города в Советской России являлись основные скрепы промышленной, экономической и идеологической идеи, которые представляли собой реакцию на политические изменения и процесс формирования нового общества.
Советская градостроительная концепция являлась первой концепцией «промышленноселитеб-ного комплекса», которая проецирует план города и систему расселения на основе развития общества. Эта концепция исследовала города не только с точки зрения ансамбля домов и улиц, но и с точки зрения среды обитания человека и социальных групп. Автором концепции выступал Н.А. Милютин.
С точки зрения автора концепции, строительство социалистического города должно было быть
осуществлено как единый хозяйственный производственный комбинат, где каждое предприятие разумно увязано с жилой зоной и подсобными продовольственными базами. Каждый населенный пункт должен был создан вместе с культурными, социально-бытовыми, научными и учебно-воспитательными учреждениями [5, с. 56]. Суть излагаемой концепции не была напрямую связана с урбанистическими теориями, к участникам дискуссий по которым причисляли Сабсовича и «дезурбани-ста» Охитовича. Скорее, речь шла о принципах внутренней организации промышленного производства и налаживания удобных схем социалистического управления производством. Для этих целей как нельзя лучше подходила та планировка городского пространства, принципы пространственного размещения промышленных предприятий и обслуживающего их рабочего класса и прочих служащих, составлявших городское население, в пространстве города с учетом военной и трудовой мобилизационной организации общества, о чем и пытался сказать Милютин [8, с. 45].
Любая жилищная политика - это осуществление пространственного господства: «манипулирование распределением групп в пространстве всегда служило манипулированию группами...» [3, с. 44]. Поэтому трансформация пространственных структур города являлась одним из важных направлений социалистических преобразований.
Организация пространственной среды города должна была соответствовать организационным принципам советской власти, в задачу которой входило дисциплинирование и нормирование поведенческих практик населения. Как писал М.Г. Мееро-вич, градостроительная структура должна была эффективным образом внедрять нормы общественно одобряемого поведения, межличностного общения, а также новые коллективные формы социалистического быта и трудового сотрудничества. Пространство социалистического города включало в себя административные формы (трудовые коллективы), бытовую организацию (коммунальные жилища), условия рекреационного отдыха (дома культуры, парки, стадионы), формируя, таким образом, специфическую планировку пространства советского города [7, с.100].
Архитекторы, которые занимались разработкой концепции нового социалистического города, старались найти возможность воплощения разработанных концепций и идей на практике, создание города удобного и пригодного для советского гражданина и отвечающего идеологической парадигме, в которой жила страна. Изучение градостроительных концепций соцгородов приводит к мысли об общей утопичности городопостроительных идей. [11, с. 97].
Представляется интересным определение, которое дает Э. Я. Баталов, где под «утопией» понимается попытка убеждения человека в разрешимости его вопросов и бытовых проблем, которые могли показаться неразрешимыми. Также Э. Я. Баталов говорит, что такая попытка базируется на
чувстве неудовлетворенности и окружающей человека необустроенности, эмоционального угнетения, неприятельских отношений, явлений не доставляющих радости [1, с.7].
Коммунализация быта и его обобществление, являлись главными направлениями в разработках архитектурных концепций конструирования соцго-рода. Концепция заключалась в построении зданий с особым бытом, функциональной составляющей. Такие концепции основывались на идеях пропагандируемых советской властью, нацеленной на преобразовании советского человека, в процессе модернизации старого быта, и построение нового советского.
Проект соцгорода как утопичная концепция архитекторов должен был выразить победу рационального мышления в глубоком поочередном созидании реальности новой действительности [10, с.
15].
Советский город выступал своеобразным, символическим маркером эпохи, отторгая «старобытные», социальные, культурные, градостроительные традиции, и проецируя новые притязания социализма - стройки на «пустом месте» ( «здесь будет город-сад»). Можно сказать, что строители таких городов уподоблялись демиургам, устроителям мира, победителям Хаоса.
Наиболее ярко идеи соцгорода проявились в ведущих промышленных и культурных центрах страны, к числу которых можно было бы отнести столицы, Москву и Ленинград.
Образ города 20-х годов XX века был тесно связан с историей Москвы дореволюционного времени. В многообразии и архитектурной образности Москва сохраняла в себе черты старых идей градостроителей и архитекторов, в такой обстановке имело место и существование старого быта и уклада московской жизни. В. Биньямин писал: «Москва - самый тихий из городов гигантов, а в снегу она тиха вдвойне. Главный инструмент уличного оркестра, автомобильный гудок, представлен здесь слабо, машин мало.. .Москва производит впечатление, будто это еще не сам город, а его предместье. В самом центре города можно встретить немощеную дорогу, дощатые ларьки.скотину, которую гоняют на бойню, убогие трактиры. Ни над одним из других городов-гигантов нет такого широкого неба. Это из-за того, что дома в основном низкие. Здесь ощущается открытость русской рав-нины»[2, с. 78].
Противоречивость московского городского облика заставила «отцов» города задуматься о генеральной реконструкции столицы. Многочисленные идеи реконструкции Москвы сталкивались с противопоставлением тенденций истории и современности. Это стало причиной сноса многих зданий исторической части Москвы, что нанесло городу огромный урон. Пострадало как внутреннее, так и внешнее убранство, архитектура старого города, были разрушены монастыри и памятники.
Ленинград оказался менее подвержен трансформации с точки зрения идеи соцгорода. Промышленное производство так и не вышло за рамки
городских предместий. Новые пространства, однако, завоевывали приметы «нового быта» и нового образа жизни, о чем писала О. Берггольц: «Мы, группа молодых инженеров и писателей, на паях выстроили его (дом) в самом начале 30-х годов в борьбе со «старым» бытом».. .Отдыхать мы решили только коллективно, без всякого индивидуализма» [6, с. 90]. Под старым бытом О. Берггольц понимала «кухню и пеленки», в связи с чем, новый быт отказывался от кухонь, иногда место для приготовления пищи и вовсе могло отсутствовать. Были общие детские, комнаты для отдыха, общие вешалки, все то, что коммунализировало быт.
Одним из таких новшеств были фабрики-кухни - воплощавшие новый способ организации трудового и бытового пространства и призванные по мысли авторов этого проекта, освободить население от бытовых проблем. Этот вид пищевого производства оказался чрезвычайно популярен в 30 годы. В условиях тотального недоедания и карточной системы, фабрики-кухни предлагали различные полуфабрикаты.
Советские города эпохи строительства нового социалистического общества являлись воплощением градостроительных стратегий новой власти, инструментом внедрения новых ценностей, местом формирования нового человека, пространственным выражением социального равенства.
Таким образом, советский город являет собой экспериментальную площадку, где формировалась новая парадигма социалистического общества с новыми ценностями и отказом от сколько-нибудь значимых мест памяти. Новые формы городского быта и культуры должны были способствовать формированию нового типа человека, нацеленного на созидание экономического политического идеологического могущества Советской страны
Список литературы
1. Баталов Э.Я. В мире утопии: пять диалогов об утопии, утопичном сознании и утопичных экспериментах: монография / Э.Я. Баталов. - М. : Политиздат, 1989. - 319с.
2. Беньямин В. Московский дневник / В. Бень-ямин. М: Изд-во Ад Маргинем Пресс, 2012. - 280 с.
3. Бурдье П. Социальное и физическое пространства: проникновение и присвоение: монография / П. Бурдье. M.: Socio-Logos, 2001. - 336 с.
4. Вишневский А.Г. Серп и рубль: консервативная модернизация в СССР / А.Г. Вишневский. 2-е изд. М.: Объединенное гуманитарное издательство, 1998. - 430 с.
5. Гордин А.А. Социалистический город: учеб. пособие для вузов / А.А. Гордин. - Н.Новгород: ННГАСУ, 2012. - 115 с.
6. Коган Е. Слеза социализма: дом забытых писателей: монография / Е. Коган. М. : Common place, 2018. - 446 с
7. Меерович М. Наказание жилищем: жилищная политика в СССР как средство управления людьми / М. Меерович. М.: РОССПЭН, 2008. - 300 с.
8. Милютин Н.А. Соцгород: проблема строительства социалистических городов / Н.А. Милютин. - Л.: Государственное издательство, 1930. - 90 с.
9. Орлов И.Б. Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления: монография / И.Б. Орлов. М.: ВШЭ, 2010. - 317 с.
10.Сабсович Л.М. Города будущего и организация социалистического быта / Л.М. Сабсович. М. : Гос. тех. изд-во, 1929. - 23 с.
11.Хазанова В.Э. Советская архитектура первой пятилетки: проблема города будущего / В.Э. Хазанова. М.: Наука, 1980. - 373с.
12.Хархордин О.В. Обличать и лицемерить: генеалогия российской личности / О.В. Хархор-дин. - СПб: Европейский ун-т в СПб, 2002. - 115с.
