CC BY
69
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ
Н.Ф. Бугай
д-р ист. наук, профессор, гл. науч. сотрудник, действительный государственный советник III класса, Институт Российской истории РАН Российской Федерации,
г. Москва
СОВЕТСКИЕ КОРЕЙЦЫ: ЭВОЛЮЦИЯ ЗЕМЕЛЬНОГО ВОПРОСА И ОБУСТРОЙСТВО В ЭКОНОМИЧЕСКОМ СЕКТОРЕ
К 80-летию принудительного переселения советских корейцев
Аннотация. В статье автором уделено внимание одному из главных вопросов - жизнеобустройству этнических общностей и в условиях принудительных переселений в 1930-1950-е годы, и в обстановке современности. Статья подготовлена с привлечением материалов о принудительном переселении корейской этнической общности в Союзе ССР, когда земельный вопрос играл решающую роль в выживании многих народов, подвергшихся деструктивным воздействиям со стороны органов государственной власти. В ходе анализа особое внимание уделялось показу механизмов реализации мер, в частности, выработке нормативно-правовой базы о праве собственности бывшего спецпереселенца на землю применительно к корейской общности. Показаны также меры органов власти в этом направлении при осуществлении реабилитации в условиях современной России. Публикация приурочена 80-летию принудительного переселения советских корейцев (1937 г.).
Ключевые слова: принудительное переселение, земельный вопрос, право, механизм реабилитации, фермерство, семейный подряд, огородничество.
N.F. Bugay, Institute of Russian History, Moscow
SOVIET KOREANS: THE EVOLUTION OF THE LAND QUESTION AND THE IMPROVEMENT IN THE
ECONOMIC SECTOR
Abstract. In the article the author paid attention to one of the main issues - zhizneobustroystvu ethnic communities and in conditions of forced migrations in 1930-1950-ies, and in an atmosphere of modernity. This article was prepared with the assistance of the materials on forced relocation of Korean ethnic group in the USSR, when the land issue has played a crucial role in the survival of many people affected by destructive influences on the part of public authorities. The analysis focused on the realization of the show-up mechanisms, in particular the development of the legal framework of ownership of the former special settler to the ground with respect to the Korean community. Also shown are the measures the authorities in this direction in the implementation of rehabilitation in the conditions of modern Russia. Publication dated 80 th anniversary of the forced relocation of the Soviet Koreans (1937).
Keywords: forced relocation, land issue, law, rehabilitation mechanism, farming, family succession, horticulture.
Можно констатировать, что с вопросом о роли и месте российских корейцев в системе взаимоотношений с многонациональным сообществом России в российской историографии в какой-то мере разобрались, были сделаны верные выводы. Советскими корейцами в России и Союзе ССР был сделан ощутимый вклад в дело борьбы за безопасность государства, а тем самым и за сохранение его целостности. Корейцы - участники революции 1917 г., Гражданской войны, особенно борьбы с бандитизмом на Дальнем Востоке, сражений в годы Великой Отечественной войны, послевоенного строительства. Тем не менее еще остается немало «белых пятен», касающихся разных сторон национальной и социальной политики, требующих усилий многих ученых в разработке проблем истории русскоговорящей этнической общности.
Одной из актуальных проблем, как свидетельствуют современные события в Украине, других регионах постсоветского пространства, остается проблема территорий, их обретение и освоение. Эта проблема заслуживает пристального внимания, базируясь на том, что решение вопроса о территориях, земельных угодьях обеспечивает основу для дальнейшего существования, развития той или иной этнической общности, ее прочного закрепления в том или ином регионе страны. В связи с этим в сообщении внимание сконцентрировано на вопросе, каким образом решались аграрные проблемы применительно к советским корейцам на всех этапах разви-
тия как самой государственности, так и этнической общности.
Конечно, совершить действие по переселению, в том числе и на добровольных началах, как показывает советская практика, дело вполне осуществимое. Этот вывод подтверждают и многочисленные факты из истории переселенческой политики на территории России, в том числе и корейцев в Русский мир. Да, в год капчжа (1864) корейцы переселились в многонациональное государство. И сразу же возникла проблема налаживания контактов с местным населением, представителями этнических общностей, из которых относительно многочисленными были украинцы, русские, особенно в начале ХХ века.
Разумеется, корейцы как соседи России, в какой-то мере были осведомлены положением в России в это время, ее связями с миром и теми трудностями, которые переживала страна, и с теми социальными потрясениями, которые переживал Русский мир.
И все же есть смысл обратиться, хотя бы в общих чертах, к истории того периода. Что греха таить, Россия незаслуженно оценивалась в ту пору и, особенно, в последующем как «тюрьма народов», даже в период наших громогласных перестроек в 1990-е годы. В этом преуспевала зарубежная историография, а из современных преобразователей России и мира в 1990-е годы - небезызвестная госпожа Г.В. Старовойтова, посол США в России Мэтлок и многие другие. Всё это не могло не повышать градус отношений в межэтнической и международной сферах в плане изображения страны как «империи зла» с целью дестабилизации в ней обстановки. Эта несправедливость, несомненно, опровергается архивными документами, в том числе и применительно российских корейцев, примкнувших к Русскому миру в условиях царского режима власти.
В определенной мере исследовалась тема и в историографии стран Ближнего и Дальнего зарубежья. Конечно, длительное время на ее изучении сказывалось существовавшее табу. Тем не менее пристальное внимание к ней со стороны зарубежной историографии также подчеркивает актуальность проблемы. При этом авторы, рассматривая сопредельные вопросы, постоянно возвращаются к роли и месту территории в развитии эволюции той или иной общности в истории государств, оставляя, опять таки, фактор территориального обустройства самой этнической общности.
Проблемы влияния территориального фактора в условиях принудительных переселений корейцев с Дальнего Востока в Казахскую ССР касался историк, профессор Аманжолов Ке-рихан, занявший жесткую позицию по отношению к «земельному вопросу» применительно к принудительным переселенцам. Его точка зрения сводится к тому, что именно от советских корейцев казахи понесли большие потери, так как ими были заняты их плодородные земли, а вместо казахских аулов образовывались корейские колхозы. Ущерб, якобы по причине присутствия корейцев в Казахстане, понесла и казахская интеллигенция [9, с. 4]. По его утверждению, выделяемые для обустройства казахских селений средства перетекали корейским коллективам.
По нашему мнению, К. Аманжолов несколько сгущает краски. Изучение блока документов Прокуратуры СССР свидетельствует в определенной мере и об обратном, особенно по вопросу использования выделявшихся средств из государственного бюджета на обустройство корейских колхозов в Казахстане и Узбекистане (махинации, преступления, граничившие с уголовщиной).
Такая точка зрения не получила поддержки в исследованиях по проблеме принудительных переселений [12; 18]. Вероятно, что в российской истории всегда было разумным держать дверь открытой для иностранцев, кто шел с миром, а не агрессивно настроенным против России. С мечом по добру никого не принимали. Поэтому не случайно на дальних рубежах России и на ее восточной периферии шли именно таким путем. В связи с этим следует напомнить и об утвержденном законопроекте 27 апреля 1861 г. императором Александром II «О правилах для поселения русских и иностранцев в Амурской и Приморской областях Восточной Сибири». В России в этом плане был нако-
плен огромный опыт делать всё, прежде всего, во имя самой России. Идя на такой шаг, император Александр II не ставил целью получение какой-то личной выгоды, а стремился делать все во благо Империи, чтобы видеть ее через несколько лет процветающей.
О массовом самовольном переселении корейцев в Россию (из-за голода в конце 1860 г. переселились 1850 человек без средств к существованию) сообщалось в отношениях генерал-губернатора Приморского края М.С. Корсакова директору Азиатского департамента МИД России П.Н. Стремоухову. Несмотря на нехватку запасов продовольствия, российская администрация обеспечила корейцев казенным хлебом, и ею были выданы денежные средства для «самых крайних нужд», а переселенцев разместили в Южно-Уссурийском крае. Указ Александра II коснулся и российских корейцев, которые, как отмечалось, в год капчжа (1864) решили добровольно переселиться в соседнюю Россию - в «Русский мир».
Численность корейского населения возрастала. По данным источников, в 1869 г. в Приморье уже было 6000 корейцев. Надо заметить, что губернаторы (М. Корсаков и др.) проявляли о них заботу. И в связи с этим устраивались переговоры с корейскими властями. Они заботились о том, чтобы корейцы расселялись вдали от границы, а главное, чтобы они «размещены были между русскими селами и деревнями».
О чем проявлялась забота? В первую очередь об установлении непосредственных отношений с местным населением, проживать-то надо было совместно и с крестьянами, и с казаками. С корейцами дружно жили местные казаки, отдавая им тайно в аренду свои земельные наделы. Это уж точно, что в окружении приморских казаков существовало корейское село Благословенное, и «жителям села была отмежевана земля из расчета 100 десятин на одну семью» [17, с. 261], где к октябрю 1887 г. уже проживали 913 корейцев (492 - мужчины).
Царский двор изъявлял желание, «чтобы корейские деревни строили по типу корейских сел Приморского края». Вот и возникает вопрос, так чем же объяснить такое внимание России к Корее и корейцам? Мне кажется, это поясняется, прежде всего, человеческим фактором, менталитетом русских людей и умением сострадать. Что касается Кореи, то еще до подписания Торгового договора (1884) российские власти знали о многовековой зависимости Кореи от Китая и Японии, насколько эта страна бедна экономически и беспомощна перед этими двумя государствами. И в этом случае, как замечается в одном из документов той поры, «поневоле у России возникали рыцарские чувства в оказании помощи слабой Корее в отстаивании своей независимости и самостоятельности». Конечно, для восточных стран было непонятно такое отношение России к Корее и ее благородные намерения к ней. Они лишь «обвиняли Россию в агрессивных намерениях, какие сами имели к Корее».
Императорский двор не забыл принять и указ о переселении граждан на территории Российской империи, не упуская управления этими процессами. В 2017 г. исполнилось 135 лет с того времени, когда императором был принят 1 июля 1882 г. закон о переселении из центральной части страны в Южно-Уссурийский край. Эта мера предпринималась для того, чтобы Дальний Восток не оскудел славянским населением. Планировалось доставлять на Дальний Восток с 1883 г. в течение 3-х лет по 250 семей ежегодно (17, с. 23). Уже к 1905 г. благодаря закону общее число населения составило 240 189 человек, т.е. оно возросло с 1881 г. почти в 10 раз. Постоянное занятие проблемами соседей-корейцев, вероятно, содействовало тому, что 25 июня 1884 г. был подписан и первый договор, а также «Права, по которым торговля русских подданных может производиться в Корее». Это не могло не содействовать повсеместному усилению связей и взаимодействию.
И возникает вопрос, так в чем же проявлялось недружелюбие со стороны империи к корейцам, прибывавшим на проживание в Россию? Корейцы и до Советов испытывали потребность, в первую очередь, в земельных участках, т.к. перед ними остро стояла задача выживания. В целях приобретения российского гражданства, а также для получения в свое распоряжение клочка земли
корейцы группами переходили в православную веру. Об этом факте заметил в своих работах М. Каменский [8, с. 347]. Он отмечает, корейцы принимали Православие, имея свою четкую мотивацию. Суть ее сводилась к тому, чтобы, наряду с получением российского гражданства и принятия в православную веру, иметь основу для получения земельных наделов.
В этом случае возникала возможность получить земельный участок, как многие христиане, уже обладавшие гражданством России. Такие факты отмечались на практике. И конечно, положение корейских граждан, ставших подданными России, было комфортным по тем временам. Дело в том, что они получали возможность обзавестись земельным наделом в 15 десятин. На Сахалине корейское подворье составляло 1.5-1,6 десятин.
В жизни корейцев Дальнего Востока нелегким был период российской революции и гражданской войны. Корейцев, расселявшихся на территории Дальнего Востока, в своей общей массе большинство составляло крестьянство, для которого земельный надел оставался главным средством существования. Поэтому вопрос о земле был постоянным в повестке дня. Корейцы активно участвовали в защите права на Отечество, на регион проживания и на собственный земельный надел. Они это право отстаивали в последующих схватках, в том числе и с бандами хунхузов1 о чем свидетельствуют многие приведенные примеры из архивных документов той поры. Конечно, вопрос о земле для корейца был сложным и в условиях существования Советов. Корейцы, не получившие советское гражданство, лишались права на аренду земли. В свою очередь, кулачество не стремилось нарушать данный закон и также отказывало корейцам в аренде земли, самостоятельно засевало принадлежавшие ему земельные наделы.
Оставшиеся корейцы, получившие советское гражданство, арендовали 15 382 дес. земли. Однако земельный голод не был удовлетворен. Если старожилы имели в 1920-е годы по 15 дес. на душу населения, то корейцы - только 15 дес. на двор. Требовалась также ревизия состояния земельного клина и с целью выявления излишков земель. Местные органы власти выступали против скопления представителей единой общности в одном регионе. Поэтому приветствовалось расселение корейцев. Те районы, где расселялись корейцы, в частности Сучанский район и другие, отличались малоземельем. В них проживало 4859 семей, из них 90% - на так называемых «крестьянских отвалах» [ГАРФ. - Р. Ф. 1235. Оп. 1. Д. 141. Л. 70].
Положение с землепользованием приморских корейцев в высшей степени было связано с деятельностью местных земельных органов. Не хватало средств для проведения землеустроительных работ. В середине 1920-х годов были землеустроены только 945 дворов малоземельных, 783 - безземельных, выделены земельные площади для 772 трудовых корейцев, обозначены участки для арендного пользования иностранных корейцев (не имели советского гражданства) на 400 дворов [ГАРФ. - Р. Ф. 1235. Оп. 1. Д. 141. Л. 37].
Нехватка земли явилась причиной того, что Наркомземом СССР было принято решение прекратить землеустройство иммигрантов корейцев на расстоянии в Уссурийском крае и до Хабаровска. И даже тех из корейцев, кто получил в свое владение земли, переселить в северные районы Хабаровского округа (севернее 48^ параллели - в Благовещенский округ). Здесь же принималось решение о занятии высвобожденной территории переселенцами из малоземельных районов Союза ССР. Зачастую корейцы, получая в пользование землю, не могли ее обра-
1. Хунхузы (китайские хунхузцы, - «краснобородые») название участников вооруженных банд в СевероВосточном Китае (Маньчжурии), а также на прилегающих территориях российского Дальнего Востока, Кореи и Монголии во 2-ой пол. XIX - 1-ой пол. ХХ вв. Состояли из разорившихся крестьян, деклассированных, люмпенских элементов города. В начале 1920-х годов принимали активное участие в антисоветских акциях на Дальнем Востоке. (См.: Секретно. Лубянка - Сталину о положении в стране. (1922-1934 гг.). М., 2001. Т. 1. Ч. 2. С. 1029). По данным Д.В. Киселева, в начале ХХ в. в китайские преступные объединения входили и подданные Российской империи. Так, в захвате в 1902 г. г. Бодунэ в числе хунхузов были и русские: Разграбление города было пресечено сотней охранной стражи КВЖД. Из захваченных 20 разбойников было 7 кавказцев (См.: Киселёв, Д.В. Связи российских подданных с китайской преступностью Дальнего Востока в начале ХХ в. // Вопросы истории, № 11, 2010. С. 142).
ботать, так как испытывали острую потребность в семенах, главным образом - в посевном материале. Так, например, артель «Расселенец» в 255 едоков около д. Евгеньевка, имея для засева земельный массив в 120 га, но из-за недостатка рабочего скота и сельхозорудий засеяла только 70 га земли [АПРФ. Д. 11 -2а -3. Т. 5. П. 40. Л. 146; 14]. Таким образом, в начале 1930-х годов было покончено с самостоятельными захватами корейцами земельных участков. Однако ситуация в районах, определенных для проживания, оставалась сложной. Повсеместно ощущалась нехватка сельхозинвентаря. Удалось раскорчевать в 1930 г. в Курдаргинском уезде только 2,5 га земельных территорий. Земли для посевов не хватало. Более масштабное значение вопрос о земельном обустройстве приобретал в середине 1920-х годов в условиях проводимой административно-территориальной реформы. Когда для всех этнических общностей были четко «определены национальные квартиры» со своим составом населения и границами. Верными были эти меры или нет? События последующих 70 лет развития показали, что оценки их не были одинаковыми. Однако вопрос землеобустройства народов, включая и советских корейцев, в 1920-1930-е годы не оставался без внимания. В итоге 20 августа 1929 г. было принято постановление «О мерах борьбы с самовольным вселением и захватом земель иноподдан-ными корейцами в пределах Дальневосточного края».
Нерешенность многих аспектов земельного вопроса создавала определенный дискомфорт для центральных органов власти. Поэтому не случайно приходилось к нему постоянно возвращаться. Было очевидно, что он выступал в качестве определяющего начала положения каждой из этнической общностей, в том числе и российских корейцев, а также взаимодействия их с другими народами, с органами государственной власти.
Поэтому в докладе как раз и была поставлена цель - рассмотреть сущность проблемы территориального фактора в жизни корейской общности в системе Русского мира. По данным российского и советского востоковеда, историка и этнографа Н.В. Кюнера (1877, Тбилиси -1955, Санкт-Петербург), ежегодный прирост корейского населения в Союзе ССР во второй половине 1930-х годов возрастал до 2,9%. Благодаря этому можно было увеличить посевы риса до 9 тыс. га. На практике это означало прирастить также новые земельные массивы для российских корейцев с целью удовлетворения их нужд, улучшения материального положения. Соответственно корейцы составляли в паях 17%, русские - 71%, китайцы - 6,8%. В Посьетском районе, который состоял на 95% всего населения из корейцев, в Суйфунском районе - 50%. Оба района в последующем определились в национальные корейские районы. За корейцами оставалось и совершенствование агротехники, и применение новых приемов обработки земельных угодий (грядковая культура). Они со старанием вели хозяйство на своих приусадебных участках, что позволяло им как-то выживать в трудных условиях экономки страны и региона, в частности, ее аграрного сектора.
Будучи в составе Союза ССР, России, и для корейцев, как и многих других этнических общностей, существовала проблема расширения своего жизненного пространства. Она заключалась в достижении возможности расширения умершего ещё в середине 1950-х годов своего жизненного пространства, в том числе и на европейской территории Советского Союза. В 19301950-е годы восторжествовало право, согласно которому ареал проживания корейцев заметно расширил свое пространство и, в первую очередь, продвижение на запад. Корейцы трудились не только в пространстве от Владивостока и до Меридиана «Волга»1, но и далее на остальной европейской части Союза ССР.
1. Река Волга протекает между - 50 и -60 параллелями северной широты, и охватывает пространство между 30 и 50 меридианами восточной долготы. В том числе Верхняя Волга протекает, главным образом, между 30 и 40 меридианами восточной долготы Средняя и Нижняя Волга - преимущественно между 40 и 50 меридианами восточной долготы. В районе Самары река даже пересекает 50 меридиан. Все это в целом составляло понятие Меридиан «Волга».
Как умелые и опытные аграрники корейцы становились все более востребованными в разных, особенно южных, регионах страны. По нашему мнению, это обусловливалось и теми новыми задачами, которые ставились перед аграрным сектором страны, а именно необходимостью решения государственной продовольственной программы. Более того, и сами корейцы именно здесь, в аграрной зоне, страны могли найти успешное применение своего труда. Они появились анклавами в республиках Средней Азии и, естественно, задолго до всеобщего принудительного переселения второй половины 1930-х годов. В Ташкентской области корейцы трудились уже в составе 30 колхозных объединений, которые имели в своем распоряжении крупные земельные массивы.
Такой же оставалась ситуация и в конце 1920-х - начале 1930-х годов, когда было положено начало освоению плавней р. Кубань (рисосеяние). В связи с этим в распоряжение корейцев предоставлялись более 153 га земли. Именно на корейцев возлагалась в большей мере задача по основанию рисосеяния в регионе. Объем территории заметно возрастал. В конечном итоге корейцам выделись 220 га земли под рис, 20 га - под огороды, 13 га - под сады. В Славянский район корейцы прибыли из Средней Азии (107 человек). Коммуна из корейцев получила в свое распоряжение 230 га, в 1933 г. коммуной уже были освоены 337 га земли, а к концу 1930-х гг. - 520 га земли. Только артелью им. Димитрова (корейцы) было освоено 100 га плановых земель и 65 га - внепланового задания.
В это же время корейцы активно выступают и на новом направлении трудового фронта, связанного с разворачиванием работ по созданию оросительных систем. Разворачивались работы главным образом в Донской области. Сюда прибыли более 60 корейцев из Кабардино-Балкарской АССР. Ими также осваивались большие земельные массивы. Многие выполняли производственные задания и заслужили высокие награды. А Хван Чан Ир был удостоен звания Героя социалистического труда.
Вопросы подобного характера были обозначены и применительно советских корейцев. В постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О корейцах» от 21 августа 1937 г. специальным пунктом предписывалось, что «подлежащим переселению корейцам разрешить при переселении брать с собою имущество, хозяйственный инвентарь и живность». Было очевидно, что контингент населения должен быть вовлечен в аграрную сферу региона переселения и составить его производственный ресурс на расселяемой территории. В первой очереди с территории Дальнего Востока выселялось 11 600 хозяйств (61 тыс. человек) [АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 139. Л. 1-2]. В целом же, без учета земли в г. Казалинске, 6758 корейским переселенческим хозяйствам было передано в пользование 197 026 га земли.
В конце 1930-х годов на землях ликвидированных совхозов (территория 9 областей Казахской ССР), где проживали на вселении корейцы, были выделены 4168 га, на землях Госфонда - 3229 га земли [ГАРФ. Ф. Р. - 5446. Оп. 30. Д. 56. Л. 12-33]. В Узбекской ССР также выделялись для этих целей 17 368 га земли [Ф. Р. - 5446. Оп. 29. Д. 48. Л. 63-64, 159].
Очень содержательно по своей направленности оценивает этот факт известный ученый востоковед Вл.Ф. Ли. К начальному периоду проживания корейцев в Казахской ССР, куда переселился самостоятельно и он сам, не относился с восторгом и замечал при этом, что «отчужденные отношения меду корейцами и казахами были преодолены в сознании не сразу». И далее заключает: «Лишь позднее депортированные корейцы стихийно поняли, что казахская земля поделилась с ними источником жизни» [16, с. 17].
Обустройство освобожденных корейцами территорий на Дальнем Востоке проводилось под строгим контролем советских органов власти и военного командования, дислоцировавшихся в регионе воинских соединений. Разумеется, что эти территории не могли пустовать и быть исключенными из сектора государственной экономики. Край испытывал нехватку производственных ресурсов. В их пополнении определенная роль отводилась красноармейцам, демобилизующимся из ря-
дов Красной Армии. По данным Переселенческого управления РСФСР, в 1942-1945 гг. переселились более 100 тыс. хозяйств колхозников (около 400 тыс. человек), 27 847 хозяйств направлялись в аграрную сферу, в том числе районов, где проживали советские корейцы [16].
Во второй половине 1940-х годов постепенно упорядочивалась жизнь и корейцев, находившихся на территории Южного Сахалина, до его освобождения советскими войсками от японских милитаристов. Поэтому в качестве приоритетной задачи выступало прекращение бродяжничества и самовольного перемещения корейцев, предотвращение спекуляции бывших подданных Японии, воровства и пр. Райисполкомы (Углегорский, Лесогорский) обязывались «выделить для выселяемых корейцев жилую площадь, трудоустроить их, в леспромхозах, на шахтах и т.д. При этом также в решении Сахалинского облисполкома от 27 октября 1948 г. предписывалось: «Для желающих заняться сельским хозяйством выделить пахотно-пригодные земельные площади из расчета от 0,5 до 1,0 га на семью, оказать им помощь в устройстве...» [16, с. 284]. Выделялись также земельные участки под самодеятельные «восточные огороды», как, например, в Алесандр-Сахалинском районе, площадью 8 га [16].
В современных условиях проявляется особое внимание истории этнических меньшинств на территории Дагестанской АССР в изучаемый период. По данным Д. Рамазановой, к концу 1950-х годов в республике трудились 3590 корейцев. В правительстве республики (1503 чел.) среди 201 представителя национальных меньшинств был один кореец. В последующем по разным причинам численность корейцев в республике сокращалась [18, с. 216, 219]. В 1957 г. в Дагестанской АССР к тому времени корейцы высевали рис на землях Кизилюртовского, Хасавюртовского, Кизлярского, Бабаюртовского, Тарумовского районов. Колхозы и совхозы получали высокие урожаи. Как натуральный продукт рис выдавался на трудодни, т.е. часть урожая корейцы «получали в свое пользование» [2, с. 367]. Это было взаимовыгодно. Это способствовало улучшению материального положения корейской семьи.
В конце 1930-х годов на землях ликвидированных совхозов (территория 9 областей Казахской ССР), где проживали на вселении корейцы, были выделены 4168 га, на землях Госфонда - 3229 га земли [ГАРФ. Ф. Р. - 5446. Оп. 30. Д. 56. Л. 12-33]. В Узбекской ССР также выделялись для этих целей 17 368 га земли [ГАРФ. Ф. Р. - 5446. Оп. 29. Д. 48. Л. 63-64, 159].
Начиная с 1970-х годов, корейцы получали в свое распоряжение земельные массивы и в Ставропольском крае, принадлежавшие ранее ногайцам, которые переезжали в Дагестанскую АССР и причислялись там к этническим общностям республики. Безусловно, всякими путями изымался земельный фонд в Ставропольском крае в период создания совхозов. Большая часть земель, принадлежавших ногайцам, в частности в Ногайском районе, как раз и передавалась корейцам [21, с. 370].
На постсоветском пространстве корейцы внеси заметный вклад в развитие экономического и духовного потенциала Казахской и Узбекской республик, а также Киргизии. «Корейские поселенцы сумели обжиться на новых местах и развили культуру рисоводства, - пишет С.Ш. Казиев. -В постсталинский период казахстанские корейцы успешно интегрировались в местное сообщество и превратились в один из самых модернизированных этносов в республике» [7, с. 337].
Надо отметить, что, несмотря на плодородность почв на Северном Кавказе, многие жители в национальных республиках в 1990-е годы проживали за чертой бедности. Выживание населения, в том числе и корейского, протекало в большей мере за счет личного приусадебного участка. Приобретало актуальность формирование личного подсобного хозяйства (ЛПХ). В этом плане пригодились личные трудовые навыки. Благодаря трудолюбию и климату, на местах
1. Значительная часть русской и русскоязычной молодежи обучалась в российских технических вузах соседних областей, возвращаясь затем на промышленные предприятия Казахстана. Наибольших успехов в получении высшего образования добились корейцы. ... Русские, татары и корейцы могли составить конкуренцию при поступлении в вузы (см.: Казиев С.Ш. Указ. соч. С. 433-434) [7]).
расширялось производство овощей, фруктов, а разведение скота становилось для значительной части кавказского населения единственным способом прокормить свои семьи. ЛПХ было поддержано государством.
В связи с этим, конечно же, возникает вопрос, а каким осталось положение корейцев? В освоении земель, выделенных для хозяйственных целей, корейцы имели определенные успехи. Не случайно министр культуры РФ В. Мединский, с учетом опыта корейцев, констатировал: «Я бы опирался, проводя государственную политику на Дальнем Востоке и в Сибири, на русских корейцев. Мне кажется, если бы отдавать землю корейцам, отдавать им бывшие заброшенные колхозы, то был бы толк» [19, с. 8].
Каким образом трактовалась корейцами необходимость своей государственности в условиях нового формата России? В первую очередь была названа национальная трагедия советских корейцев - почти полная утрата родного национального языка как фундаментальной основы существования и сохранения этнической общности. С уходом немногочисленных представителей старшего поколения корейцев данная проблема могла стать неразрешимой. Дело в том, что молодое и среднее поколение корейцев в 1990-е годы в подавляющем большинстве не владело родным языком даже на уровне бытовой речи. В стране до последнего времени отсутствовали школы (классы) с обучением на родном языке, не велась подготовка соответствующих педагогических кадров.
1 апреля 1993 г. появилось постановление Верховного Совета Российской Федерации «О реабилитации российских корейцев» (№ 4721-1). Акты, начиная с 1937 г. принятые в отношении российских корейцев и послужившие основанием для политических репрессий против них: насильственного выселения из мест прежнего проживания на территории Российской Федерации, установления режима спецпоселения, привлечения к принудительному труду в условиях ограничения свободы, иных ограничений прав и свобод - признавались незаконными.
Применительно к землепользованию в документе констатировалось: «Органам местного самоуправления оказывать практическую помощь в обустройстве и расселения российских корейцев, репрессированных на территории Российской Федерации и возвратившихся в места прежнего проживания на территории Российской Федерации». И далее читаем: «На основании их (корейцев. - Н.Б.) заявлений в соответствии с земельным законодательством выделить им земельные участки по установленным нормам для индивидуального жилищного строительства, организации крестьянских (фермерских) и личных подсобных хозяйств, сельскохозяйственных кооперативов и акционерных обществ. Реализация этих практических мер не должна ущемлять прав и свобод граждан, проживающих на соответствующих территориях» [6, с. 171-172].
Принятие постановления стало знаковым событием в корейском российском движении, оно положило начало заметному повышению политической активности, необходимости изучения такой дискуссионной проблемы, как государственность российских корейцев. Это была одна из частей общего процесса советского национально-государственного строительства на местах. Здесь также формировались планы обустройства будущих фермеров из корейцев. Администрации шли навстречу этим мерам. В течение 1993-1994 гг. в Ханкайском районе появилась возможность принять на льготных условиях 200-300 корейских семей для создания небольших по численности компактных поселений. Для этих целей в районе предназначались земельные участки общей площадью до 150 га, а в Приграничном районе - до 59 га. В других районах выделялись 460 га земли. Аналогично в Партизанском районе - 50 семей, в Черниговском - 15, в Ольгинском и Красноармейском - по 10 семей, в Пограничном - 5, в Октябрьском -4 [6, с. 121].
В тот период прозвучали и предложения корейской стороны (Республика Корея) по созданию на приморской земле сельскохозяйственных комплексов. При реализации проекта южнокорейские бизнесмены взяли бы в аренду на 49 лет 850 тыс. га земли близ озера Ханка (Речь,
вероятно, идет о территории площадью в 2,1 млн акров близ оз. Ханка. Состоящая в основном из сенокосных угодий, лугов, пастбищ и рисовых полей, территория включает в себя 1,38 млн акров земли, владельцем которой является сельскохозяйственная фирма «Дэсун Чиллихвэ», управляемая одноименной южнокорейской религиозной сектой. Компания купила этот участок земли у правительства России в 2000 году. Земля эта, по информации неправительственных организаций, богата нефтью, природным газом [23]). Порядок участия в проекте таков: земли российские, капитал южнокорейский, рабочая сила северокорейская. В проекте фигурируют 250 тыс. корейских рабочих, которых край готов был принять, а это десятая часть населения Приморья. Такова содержательная часть всех этих мер. «При этом корейцы, - замечает исследователь проблемы эффективного экономического районирования Д. Данилов, - не скрывают своего желания со временем превратить арендованные земли в автономный административный район со всеми вытекающими последствиями» [4].
Приморский край располагал высоким потенциалом развития производства сельхозпродукции на основе зерновых и бобовых культур (рис, соя). Это позволяло привлечь трудовые ресурсы обустройства мигрантов и постоянного проживания. Площадь земель в крае, пригодных для возделывания названных культур по высокоэффективным технологиям составила 200 тыс. га. К середине 1980-х годов в крае было построено и сдано в эксплуатацию 14 рисоводческих хозяйств с площадью рисовых оросительных систем 65 тыс. га. Общая площадь мелиоративных сельхозугодий Приморского края составляла 225 тыс. гектаров. В связи с сокращением по разным причинам сельхозрабочих в крае новая рабочая сила могла быть востребованной. Наблюдалось и сокращение посевных площадей по этой же причине до 6,6 га. В целом же в 1990-е годы посевные площади в Приморском крае снизились с 195,7 тыс. га до 98,1 тыс. гектаров [1, с. 121-122].
Большие перспективы определялись принятым 22 февраля 1997 г. администрацией Приморского края и Минсельхозпрода России постановлением «О состоянии и перспективах развития рисосеяния в Приморском крае в 1997-2000 годах». Проблемы были обобщены как в постановлении Верховного Совета РФ от 1 апреля 1993 г. «О реабилитации российских корейцев», так и в нормативно-правовых документах губернатора Приморского края: «О программе стабилизации социально-экономического положения на 1999-2000 г.» от 1 марта 1999 г., а также «Об утверждения миграционной программы Приморского края на 1999-2000 годы» от 4 ноября 1999 г. (№ 508). Более востребованной и значимой становилась сельская миграция. В связи с этим предстояло решение проблем по жилищному обустройству мигрантов, в том числе и корейцев, особенно в зоне рисосеяния - Приханкайской низменности.
Один из вопросов - это адаптационная составляющая. Дело в том, что среди приморских корейцев бытовало распространенное мнение, что их среднеазиатские соплеменники в результате длительного проживания в чуждой этнокультурной среде утратили свою социальную сущность и «впитали несвойственные корейцам черты тюркских народов». С учетом этого «приморцы» видели в среднеазиатских соплеменниках скорее чужаков, чем своих. Многие полагали, что подобное отношение стало формироваться после первоначального расселения среднеазиатских корейцев в районе г. Находки, в Партизанском районе. Затем оно стало проникать в Уссурийский район, где традиционно были сильны позиции «приморцев». Возникали условия для конкуренции, распределения сфер влияния и проявления криминального начала. Все это не могло не дискредитировать корейское сообщество в глазах населения Приморья.
Положение аграрного сектора Дальневосточного экономического района определялось спецификой развития здесь сельского хозяйства, для которого характерными были относительно низкая освоенность земель, удаленность от основных экономических центров страны, слабая транспортная связь. Сельскохозяйственными угодьями было занято всего 1,5% территории региона, из которых 1/4 часть находится в Госземзапасе и Гослесфонде. В расчете на одного
жителя приходилось в 2,3 раза меньше сельскохозяйственных угодий, чем в целом по Российской Федерации. За сельхозпредприятиями закреплялось около 211 млн га земли, в том числе сельхозугодий - 6,9 млн га, из них пашни - 3,2 млн га [1, с. 150].
Одновременно предоставлялись земельные участки для строительства жилья. Только в Приморском крае под строительство жилья домов были выделены земельные участки в Пограничном районе - 59 га, Ханкайском районе - 151 га земли. Наряду с этим на очереди значилось выделение земельных участков дополнительно в других районах - 460 га. Проводилась дальнейшая работа по составлению планов отвода земель по районам и развитию фермерских хозяйств, в том числе и путем предоставления кредитов [5, с. 175-176]. Для корейцев была свойственна частая перемена района деятельности, так как 60-70% их занималось в аграрном секторе. Работа носила сезонный характер. Особой трудовой активностью отличалась работа корейцев в весенне-осенний период. Они арендовали земельные массивы у сельхозпредприятий. Работа проводилась зачастую на основе бригадного подряда.
Российским корейцам как этнической общности, в числе первых подвергшимся деструктивным воздействиям, пришлось также расселяться преимущественно в аграрных регионах России. Наравне со всеми корейцы пользуются земельными массивами, как и приусадебными участками, оставаясь на проживании не только на постоянной основе, но и в летний период также отдельными семьями, бригадами, берущими на подряд-обработку пустовавшие земли под бахчевые культуры, лук и другие овощи на временной основе.
Следует заметить, что на местах корейцы пользовались неподдельным авторитетом. Так, о положении 630 граждан корейкой национальности, проживающих в Тахтамукаевском районе Адыгейской Республики, в «Плане деятельности администрации Тахтамукаевскского района по формированию национальных отношений» зафиксировано следующее. В план включены направления: «решение проблемы по экономическому закреплению корейцев в селах района путем предоставления земельных угодий для занятия сельским хозяйством, что очень важно для улучшения экономического положения когорты корейского населения в республике» [1, с. 150]. Аналогичным было отношение к корейцам в Прохладненском и Майском районах Кабардино-Балкарской Республики. Корейцы полностью монополизировали территории с выращиванием бахчевых культур.
В начале 2000-х годов глава администрации Среднеахтубинского района Волгоградской области В.А. Романов, как только возникла необходимость расселения прибывших 300 семей корейцев-беженцев из республик Средней Азии, принял решение «предоставить земельный участок переселенцам для застройки (около 40 га земли)». При том это оговаривалось особым условием, а именно «передачей в личное пользование (на каждую корейскую семью) земельного участка в 10 соток». Наряду с этим был также выделен земельный массив сельхозугодий в 200 га в целях использования на арендных условиях для выращивания сельхозкультур (бахчевые, лук, томаты и пр.) [1, 150].
При этом администрации таких субъектов Российской Федерации, как Волгоградская, Ростовская, Нижегородская, Астраханская, Самарская, Оренбургская, Воронежская, Тамбовская, Липецкая и других областей, с учетом заинтересованности в надежном производительном ресурсе, было принято решение «О выделении земельных участков российским корейцам». Им же оказывается помощь в обустройстве и расселении на предоставленной территории. Постановлением Верховного Совета Российской Федерации «О реабилитации российских корейцев», принятым 1 апреля 1993 г., предписывалось поручить органам местного самоуправления оказывать практическую помощь в обустройстве и расселении российских корейцев, подвергшихся репрессии на территории Российской Федерации и возвратившихся в места прежнего проживания.
В соответствии с земельным законодательством, на основании поступавших заявлений корейцам также выделялись земельные участки по установленным нормам для индивидуально-
го жилищного строительства. Эти же права распространялись и на организацию крестьянских (фермерских) и личных подсобных хозяйств, сельскохозяйственных кооперативов и акционерных обществ. Реализация практических мер не должна была ущемлять прав и свобод граждан-корейцев, проживающих на соответствующих территориях. Разумеется, предоставление приусадебных земельных участков в определенной мере «привязывало» корейцев к одному постоянному месту проживания. Хотя во многих случаях для них оставалось характерным занятие сезонными работами, особенно в летний период.
Есть смыл рассмотреть эволюция решения вопроса о собственности на землю на примере населенных пунктов Волгоградской области, куда в начале 1990-х годов прибывали новые группы корейских переселенцев из Таджикистана.
Каким же образом протекало решение земельного вопроса у российских корейцев в обстановке 1990-х годов, и известными своими трансформациями? После продолжительного решения организационных вопросов все переселенцы, возвращавшиеся в Россию - на что они располагали таким правом как репрессированный народ на законодательной основе, - были приняты в области. Правда, расселение их принимало своеобразный спонтанный характер. Только лишь на позднем этапе к решению проблемы подключались как областные, так и федеральные органы власти. Непосредственно министром В.Ю. Зориным была принята одна из лидеров корейской общины, прибывшей из Каракалпакии, государственная служащая Зоя Тен.
На местах, параллельно с адаптацией и интеграцией в местных социум, необходимо решать в срочном порядке вопросы жилищного обустройства и землепользования, т.е. трудовой занятости. Как известно, корейцы могли кочевать на другие места и там бригадным методом обрабатывать взятую в аренду землю. Однако в новых условиях у них самих возникала заинтересованность закрепления на одном месте, в том или ином селе. Таким поселениями в Волгоградской области были Ивушка, Красный Сад Среднеахтубинского района (604 чел.), с. Пролейка, в Волжском районе (717 чел.), Ленинском районе (193 чел.), Николаевском районе (299 чел.), Паласском районе (52 чел.). Переселенцы из Каракалпакии в Россию обосновались в своем большинстве в Быковском районе, в совхозе Степном-Солдатовске.
Поначалу многие пытались решить проблемы при помощи церкви Республики Корея, ее кредитов. Однако такой порядок мог иметь только временный характер. Отрицалась потребность в поддержке со стороны областных органов власти, особенно для селений Приморское и Николаевское. Зачастую корейцы, с целью выяснения вопросов о возможности получения земельного надела и приобретения жилья, в том числе и за свой счет, направляли своих представителей для изучения ситуации и пр.
Общины ощущали острую нехватку средств для налаживания сельхозпроизводства. Обстановка осталась на местах напряженной. Это было связано прежде всего с тем, как замечал пастор Ли Хен Кын, что «стоимость арендной платы за один га земли (услуга по вспашке, стоимость поливной воды и пр.) обходилось хозяйству в 400 долларов США. Более того, требовались средства для оплаты связи, пестицидов, оплаты труда наемных рабочих» [20, с. 136]. Происходила в тот природ и своеобразная трансформация широко применявшегося бригадного метода работы. Большое распространение получил как более приемлемый семейный подряд, бравший для обработки 100-200 га земли. Для обработки применялась и техника. Бригадная форма уходит в прошлое.
В дополнение к этому получает распространение частное семейное хозяйство на участках в 25 сотых га земли, усадебный участок составлял 12 сотых га. И можно было на арендных условиях еще пользоваться 13 сотками га земли. При этом эти участки также располагались вблизи дома. Это способствовало бурному всплеску развития личного хозяйства. Появились тут же трудности со сбытом выращенной продукции. И тем не менее спрос на землю возрастал, что влекло и увеличение арендной платы. Фактически ситуация с землей была адекватной во всех
районах проживания корейцев. Не без помощи кредитов получало развитие и фермерское хозяйство, переходящее на ведение хозяйства с применением научных методов. В связи с этим создавалась сеть учебных центров и опытных участков.
По итогам интервью с местными жителями-корейцами Темрюкского района Краснодарского края можно сделать вывод, что зачастую приусадебный участок помогал жителям выживать в сложной обстановке. Подсобное хозяйство также содействовало решению многих социальных проблем, в первую очередь - по обеспечению семьи продовольствием.
Заключение. Изучение проблем роли и места территориального фактора в условиях принудительного переселения, в том числе и российских корейцев, показывает, насколько велико значение в этой эволюции наличия пространственных возможностей для широкого общения людей, решения на индивидуальном уровне своих социальных проблем. Они определялись для проживания на данной территории как этнических общностей, подвергшихся репрессивным воздействиям, так и групп населения, принадлежавших к разным национальностям.
В условиях принудительного переселения даже временная выдача документов, удостоверяющих личность (паспорт), например, советским корейцам, сразу же давала молодым людям возможность получения образования в высших и среднетехнических учебных заведениях и приобретение специальности.
Решение проблемы территориального фактора, применительно к принудительно переселенным гражданам, как показывает проведенное исследование, на практике выступало в качестве приоритетной задачи в каждом отдельном случае, особенно при переселении контингента населения в аграрный сектор.
Работа в коллективном объединении, конечно же, выступала определяющей и оплачивалась государством. Тем не менее владение приусадебным участком или огородом давало возможность улучшения продовольственного вопроса и жизнеобеспечения узкой ячейки - семьи. Зачастую получалось так, что это был единственный источник существования семьи и возможность ее выживания. В условиях принудительного переселения значительной части этот труд ложился на плечи женщин и стариков.
Распоряжение собственным приусадебным участком или огородом было оправданным и потому, что государство не могло сразу же рассчитаться со спецпереселенцами за сданную ими при переселении продукцию, урожай, фруктовые сады и т.д. Поэтому сами спецпереселенцы на собственных земельных участках занимались и заготовкой продовольствия впрок.
Было бы верным поставить вопрос, почему же у российских корейцев на практике получалось относительно комплексно разрешать сложные проблемы территориального обустройства? По нашему мнению, важную роль в этом направление имеет такой фактор, как доверие со стороны многонационального сообщества в целом и тех этнических общностей, которые проживали совместно с корейцами.
Проведенный анализ свидетельствует, что так именно и было. К сожалению, такие органичные понятия применительно к российским корейцам, как надежное партнерство, сотрудничество (соработничество), доверие, еще слабо изучены наукой. По мнению ученых, межэтническое доверие - это часть социального доверия (С.Ш. Казиев), представляющего не только психологические установки населения, но и основной социальный ресурс многонационального сообщества, выступающий как средство более глубокой консолидации и сплоченности общества (Штомпка П.К), а также норма поведения в обществе между этническими коллективами и индивидуумами.
С.Ш. Казиев по этому вопросу замечает: «Вайнахи сознательно самоисключали себя из местного полиэтнического сообщества, отвергая путь завоевания доверия у местных жителей, как это сделали немцы, корейцы, турки. В противостоянии с властью и окружающими народами вайнахи выработали гибкие коллективные стратегии поведения, предполагавшие временное
подчинение сложившимся обстоятельствам, умелое использование и подкуп местных руководителей и сотрудников правоохранительных органов в своих целях, насилие и притеснения в отношении более слабых соседей, сотрудничество и подчеркивание своего религиозного единства с более сильными соседями»[7, с. 121, 126].
В последнее время, в связи с активной трансляцией диаспорального деления общества, процесса диаспоризации и связанной с этим миграции населения, социолог З. Браун сформулировал тезис о превращении мира в «архипелаг диаспор» и распаде «несвятой троицы» -единства территории государства и наций. Автор в связи с этим утверждает, что по мере выстраивания отношений со страной исхода общности (например, те же корейцы, финны, иранцы СССР), «перешагивающие» границы государства, перестают быть связанными исключительно с определенной территорией [22, с. 24-25].
Примерная ситуация возникает и в условиях принудительных переселений этнических общностей. Правда, автор не обращает внимания на сохранение в памяти человека этой территории, что очень ценно для формирования его самосознания и жизнеутверждения. Исследование проблемы позволяет также сделать вывод, что территориальный фактор выступает в качестве определяющего и в территориальной идентификации как в прошлом, на что не обращалось внимание, так и в условиях современности.
Имеются все основания для непреложного вывода, что изучение процессов конструирования территориальной идентичности на разных уровнях пространственной структуры оказывается важным для оценки социальных последствий и выявления потенциала, протекающих на территории социально-политических процессов. В современном мире идентификация с территорией становится инструментом мобилизации населения и осознанием важности этого в жизни народов.
Список литературы:
1. Бугай Н.Ф. Российские корейцы и политика «солнечного тепла» ...М.: Готика, 2002.
256 с.
2. Бугай Н.Ф. Российские корейцы: перемены, приоритеты, перспектива. М., 2014.
3. Бугай Н.Ф. Социальная натурализация и этническая мобилизация опыт российских корейцев. М.: Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН, 1998. 340 с.
4. Данилов Д. От укрупнения регионов к деэтнизации федерализма [Электронный ресурс]. иКЬ: http://www.apn.ru/publications/print1384.htm (дата обращения: 05.05.2005)г.
5. Информация о выполнении Постановления Верховного Совета Российской Федерации «О реабилитации российских корейцев» (№ 3721-1 от 1 апреля 1993 г.)
6. Корейцы в Союзе СССР - России. XX век: история в документах / сост. Н.Ф. Бугай. М.: Инсан, 2004. 304 с.
7. Казиев С.Ш. Советская национальная политика и проблемы доверия в межэтнических отношениях в Казахстане (1917-1991 гг.): дисс. д-ра ист. наук / Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. М., 2015. 549 с.
8. Каменский М.С. Принятие корейцами Пермской губернии православия в начале ХХ века // Православие и корейцы: сборник статей / авт.-сост.: Г. Ким, В. Чен. М.: Издательская группа ООК, 2014. 496 с.
9. Ким Г. Мы просто иные корейцы // Ариран. 2002. Август-сентябрь (№ 8 (14)). С. 4.
10. Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. 1937-1938: документы / сост. В.Н. Хаустов, В.П. Наумов, Н.С. Плотникова. М.: Материк, 2004. 736 с.
11. Материалы международной конференции «140-лет добровольному переселению корейцев в Россию и другие государства (Мексика, Китай и пр.), 27-28 августа 2004 г. Сеул, 2004.
12. Ким Г.Н. Социально-культурное развитие корейцев Казахстана. Алма-Ата, 1989.
13. Рахманкулова А.Х. Документы Центрального государственного архива Республики Узбекистан по истории депортации в Узбекистан в 1930-е годы (на примере корейцев). Ташкент, 1999.
14. Комплексная государственная программа национально-культурного возрождения российских корейцев. Федеральная целевая программа. М., 1995.
15. Кузин А.Т. Исторические судьбы сахалинских корейцев. Кн. 2. Интеграция и ассимиляция (1945-1990). Южно-Сахалинск, 2010.
16. Пак Л.Т. В науке нет широкой, столбовой...: (беседы с Вл.Ф. Ли). М., Новороссийск: Научная книга, 2009. 172 с.
17. Петров А.И. Корейская диаспора на Дальнем Востоке России 60-90-е годы XIX века. Владивосток, 2000.
18. Рамазанова Д.Ш. Дагестан в составе России: Административно-политический статус территории и актуальные проблемы национальной политики (1921-2016 годы). Махачкала, 2017. Рукопись дис. д-ра ист. наук.
19. Российские корейцы. 2009. Сент.
20. Современное состояние переселения корейцев Волгограда. (1945-2010) // Корейцы Юга России и Нижнего Поволжья. Волгоград: Первое марта, 2011.
21. Халилова П. Ногайцы. Цитир. по: Бугай Н.Ф. Корейцы Юга России: межэтническое согласие, диалог, доверие. М.: Первая образцовая типография, 2015. 510 с.
22. Braun Z. What is zentral in zentral Europe? // Demokracy on the precipice Council of Europe democracy debates 2011-2012 / Council of Europe publishing. 2012. P. 24-25.
23. URL: http://www.vostokmedia.com/forum/read.php?f=1&i=64786&t=64786 (дата обращения: 13.03.2005).
