CC BY
201ISSN 2409-630X (Print), ISSN 2618-916X (Online) DOI: 10.15507/2409-630X.042.014.201803.298-310
УДК 62.00.93
В. В. Запарий
Институт истории и археологии УрО РАН (Екатеринбург, Россия),
e-mail: [email protected]
советская танковая промышленность периода
ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ: ТЕХНИКО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ОГРАНИЧЕНИя
деятельности и борьба за их преодоление
Введение. Рассмотрены основные проблемы развития военной промышленности СССР в предвоенный и военный период, оказавшие определяющее воздействие на качество создаваемой в стране бронетехники Выявлены основные тенденции развития танкостроения в контексте промышленной модернизации 1930-1940-х гг. Материалы и методы. Работа выполнена на основе широкого круга источников, в основном монографического характера, отражает современные историографические подходы к изучаемой теме. В качестве основного методологического подхода автором была принята теория модернизации в сочетании с системным подходом. Результаты. Автор пришел к заключению, что результатом ускоренной модернизации Советского Союза 1930-х гг. стало создание качественно неоднородного промышленного потенциала. Заимствование высокопроизводительных технологий поточно-конвейерного производства «фордистского» типа в тракторостроении и автомобилестроении позволило повсеместно использовать труд малоквалифицированной рабочей силы. Комплекс этих ограничений оказывал решающее влияние на выбор подходов к конструированию и производству танков со стороны советских конструкторов и руководителей производства. Обсуждение. Работа дает краткий ретроспективный обзор основных тенденций развития танковой промышленности СССР довоенного периода в контексте общей социальной и технологической модернизацией страны. Раскрывается значение фактора международного сотрудничества и торговых связей с капиталистическими странами в формировании научно-технического потенциала танкостроительной отрасли в довоенный период. Выявлены факторы неравномерности развития и качественного потенциала советского машиностроения, созданного в период первых пятилеток. Заключение. До начала Великой Отечественной войны советская танковая промышленность не смогла до конца решить проблему качества своей продукции. Начало войны привело к эвакуации, частичной потере ценных кадров и оборудования. В восточных областях СССР военно-политическому руководству страны путем жестких мобилизационных методов управления и концентрации эвакуированных ресурсов удалось воссоздать танковую промышленность. Нехватка специалистов вынуждала широко применять высокопроизводительные технологии поточно-конвейерной сборки в сочетании с максимальным упрощением конструкции танков. Это резко ухудшало их боевой потенциал. Ограниченные боевые возможности таких танков пришлось компенсировать массовостью применения.
Ключевые слова: танковая промышленность, Великая Отечественная война, модернизация, технико-технологические ограничения.
Для цитирования: Запарий В. В. Советская танковая промышленность периода Великой Отечественной войны: технико-технологические ограничения деятельности и борьба за их преодоление // Экономическая история. - 2018. - Т. 14. - № 3. - С. 298-310. DOI: 10.15507/2409-630X.042.014.201803.298-310
© Запарий В. В., 2018
Благодарность: Статья подготовлена по Комплексной программе фундаментальных исследований УрО РАН «Развитие военно-промышленного комплекса Урала и его базовых отраслей в советский период истории России» № 18-6-6-17.
Vasiliy V Zapary
Institute of History and Archeology, Ural branch of Russian Academy of Sciences (Ekaterinburg, Russia), e-mail: [email protected]
SOVIET TANK INDuSTRY OF PERIOD OF the great patriotic war:
technical-technological limitations
OF ACTIVITY AND FIGHTING FOR THEIR OVERCOMING
Introduction. The paper considers the effect of key issues of the development of the military industry of the USSR in the pre-war and military period, which had a determining effect on the quality of tanks being createdin the country. The main trends in the development of tank building in the context of industrial modernization in the 1930s-1940s are revealed. Materials and Methods. The work was carried out on the basis of a wide range of sources, mostly of a monographic nature, reflecting modern historiographic approaches to the topic under study. As the main methodological treatment is the modernization theory in combination with the system approach. Results. The author argues that the result of the accelerated modernization of the Soviet Union in the 1930s became the creation of a qualitatively heterogeneous industrial potential. Implementation of highperformance technologies of the flow-conveyor production of the "Fordist" type in the tractor building and automobile industry made it possible to use labor of low-skilled labor everywhere. The complex of these restrictions had a decisive influence on the choice of approaches to the design and production of tanks by Soviet constructors and production managers. Discussion. The work provides a brief retrospective review of the main trends in the development of the Soviet tank industry in the pre-war period, in the context of the overall social and technological modernization of the country. The significance of the factor of international cooperation and trade ties with the capitalist countries in the formation of the scientific and technical potential of the tank-building industry in the pre-war period is revealed. The factors of uneven development and qualitative potential of the Soviet machine building, created during the first five-year plans, are revealed. Conclusions. Before the Great Patriotic War, the secular tank industry could not fully solve the problem of the quality of its products. The outbreak of the war led to the evacuation, a partial loss of valuable stuff and equipment. In the eastern regions of the USSR, the military-political leadership of the country managed to recreate the tank industry through rigid mobilization methods of managing and concentrating evacuated resources. The lack of specialists forced the wide use of high-performance technology of flow-conveyor assembly in combination with the maximum simplification of the design of tanks. But this dramatically worsened their combat potential. The limited combat capabilities of such tanks had to be compensated for by their massive use.
Keywords: tank industry, the Great Patriotic War, modernization, technical and technological limitations.
For citation: Vasiliy V. Zapary. Soviet Tank of Industry Period of the Great Patriotic War: Technical-Technological Limitations of Activity and Fighting For Their Overcoming. Ekonomicheskaya istoriya = Russian Journal of Economic History. 2018; 14(3): 298-310. (In Russ.). DOI: 10.15507/2409-630X.042.014.201803.298-310
Acknowledgements: The article is prepared according to the Comprehensive Program of Basic Research of the Ural Branch of Russian Academy of Sciences "Development of the Military-Industrial Complex of the Urals and its Basic Branches in the Soviet Period of the History of Russia" No. 18-6-6-17.
Введение
Исследования в области истории развития военной промышленности СССР периода сталинской индустриализации и Великой Отечественной войны на данный момент имеют обширную историографию и несут в себе множество различных подходов. Новое поколение историков-исследователей уже в середине 1990-х гг. аргументированно отвергло устоявшиеся с советского периода взгляды на сам характер индустриализации в СССР, рассматривая возможные альтернативы форсированной индустриализации, отказываясь от однозначно позитивной оценки этого явления. В целом, их труды дали значительный прирост знаний и более подробно и критично оценивали опыт предвоенных пятилеток [2; 4; 5; 13; 15]. Историография танковой промышленности СССР и Урала совершила значительный качественный прорыв в течение последнего десятилетия, ряд созданных в этот период монографических работ акцентируют внимание на противоречивости и сложности социально-экономических процессов в этой сфере [6; 7; 10; 18].
Начиная с конца 1920-х гг. в военно-промышленной политике СССР возобладало стремление к форсированному развитию тяжелой промышленности, в первую очередь военной. Относительно причин такого резкого изменения курса в историографии нет четкого мнения; тем не менее можно предположить, что советское руководство в лице И. В. Сталина, утвердившись у власти, понимало военно-техническую и экономическую отсталость страны относительно ведущих капиталистических стран, имелся некоторый риск возникновения вооруженного конфликта с Польшей. Поворот к ускоренной промышленной модернизации мог быть использован «группой Сталина» для укрепления личной власти, создавая новые принципы организации общества, культурно-политические и идеологические контексты [2, с. 65-68; 13, с. 59-63].
Несмотря на сложности в отношениях со странами «Западного капитала», вызванные политическими и идеологиче-
скими вопросами, торгово-экономические связи СССР с ведущими странами Европы и США в 1922-1939 гг. были достаточно интенсивными. Основным интересом для СССР стал экспорт технологий и оборудования, обучение инженеров на Западе. Для этого была создана сеть торговых представительств и дочерних фирм-резидентов, на работу в СССР приглашались и технические специалисты [14, с. 46-59].
В результате первых двух предвоенных пятилеток советское государство заимствовало самые передовые технологии в ведущих отраслях производства, а массы сельского и городского населения получили статус промышленных рабочих. Происходило проникновение в СССР современных идей и концепций управления производством, наметился подход к стандартизации. Но эти идеи никогда не были заимствованы в «чистом виде», поскольку считались враждебными. Несмотря на критику «тейлоризма» и «фордизма» как «потогонных систем», направленных на усиление эксплуатации рабочего класса в капиталистическом мире, руководство СССР оказалось готовым принять базовые принципы научной организации труда, лежавшие в их основе [19; 16, с. 133-143]. Именно в период предвоенных пятилеток в ключевые отрасли военной и гражданской промышленности страны пришло понятие массового и поточно-конвейерного производства, так называемой «автотракторной технологии».
Материалы и методы
На основании широкого круга опубликованных источников исследуется влияние качества промышленного потенциала СССР на разработку и производство танков. Форсированное создание промышленного потенциала страны на основе заимствования новейших технологий в годы первых пятилеток привело к ускорению процессов модернизации. В работе использованы нарративный метод и системный подход. Методологическим базисом исследования является теория модернизации, объясняющая неравномерность качества инфраструктурного и кадрового потенциала совет-
ского танкостроения, созданного в 19301940-е гг.
Обсуждение
В 1924-1930 гг. военной промышленности СССР так и не удалось разработать оригинальные конструкции танков, адекватные требованиям Вооруженных сил. Танки МС-1 (Малый сопровождающий), созданные по образцу Fiat 2000 и Renault FT-17, оказались малопригодными для крупносерийного выпуска, имели ограниченную подвижность и слабую техническую надежность. Отсутствовали производственная база специализированных танковых двигателей, КПП (коробка перемены передач), подшипников и электрооборудования, значительное количество этих материалов импортировалось из-за рубежа. Броневое производство страдало по той же причине: легирующие присадки и ферросплавы приходилось покупать у более развитых «капиталистических» держав [10, с. 27].
Такая ситуация привела к необходимости закупки различных передовых образцов бронетанковой техники за границей. В 1930-1931 гг. ряд высших руководителей Красной армии и «командиров производства» совершили поездки в США и Великобританию с целью закупки там самых совершенных образцов танковой и гусеничной техники. В результате в первой половине 1930-х гг. советская танковая промышленность выпускала несколько типов и видов бронетехники, полностью или частично основанных на зарубежных проектах. В США был отобран колесно-гу-сеничный танк конструктора Дж. Кристи, а в Великобритании - шеститонный танк фирмы «Виккерс - Армстронг», так как они подходили для решения задач в рамках теории глубокой операции [17, с. 26-30], принятой военными теоретиками Красной армии, под влиянием концепций маневренной войны Дж. Фуллера и Г. В. Гудериана. Шеститонный танк «Виккерс» стал выпускаться в СССР под индексом Т-26, была приобретена лицензия на производство. Он стал самым массовым советским танком 1930-х гг.; в различных модификациях
было изготовлено более 11,2 тыс. таких машин [11, с. 108]. На основе детища инженера Кристи, в СССР было произведено множество танков «БТ» (быстроходный танк), в основном отличавшихся лишь конструкцией башни и набором вооружения; все они использовали колесно-гусеничный движитель, «свечную» пружинную подвеску. Эти танки должны были составить основу самостоятельных механизированных соединений [10, с. 24]. Пристрастие советских военачальников к колесно-гусеничному ходу легко объяснимо: промышленность не могла изготовить гусеничные ленты надлежащего качества (низкое качество исходного сырья - «стали Гартфильда»), траки быстро изнашивались и разрушались. Комбинированный колесно-гусеничный движитель позволял сохранить ресурс гусеничных лент, обеспечивал высокую подвижность. Танки серии «БТ» стали вторыми по массовости танками РККА перед войной - всего промышленности удалось выпустить их около 8 тыс. шт. [11, с. 111]. Были запущены в серию малые плавающие танки (Т-37/38), средние Т-28 и тяжелые Т-35; последние, правда, не выпускались столь же массово.
В 1931-1934 гг. большой проблемой для зарождающейся танковой промышленности СССР стала значительная технико-технологическая сложность освоения новых типов танков в производстве. Созданные и строящиеся в рамках пятилетних программ машиностроительные предприятия столкнулись с необходимостью точно выполнять совершенно новые для них технологические процессы, нарушение которых приводило к высокому уровню брака. Основной причиной являлся недостаток квалифицированных рабочих специалистов, несмотря на массовый приток населения в города. Первичный опыт эксплуатации серийных танков в 1934-1936 гг. выявил их низкие эксплуатационные качества, что привело к необходимости их дальнейшего совершенствования.
Проблема оснащения создаваемых танков моторами стояла остро вплоть до самого конца 1930-х гг. Очень долго выпускаемые
быстроходные танки БТ комплектовались импортными (списанными из авиации) американскими моторами «Либерти», затем советскими аналогами М-5, запчастей к ним не хватало. К 1933 г. планировалось перевести все выпускаемые в СССР танки на дизельные двигатели, но в силу высокой технологической сложности таких агрегатов разработка танковых дизель-моторов затянулась до конца 1930-х гг. В качестве оперативной замены им в 1934 г. был доработан авиационный двигатель М-17, который, кроме «БТ», устанавливали на танки качественного усиления (Т-28) и тяжелые (пятибашенные) Т-35 [10, с. 31].
Начавшаяся в 1936 г. в Испании гражданская война и поддержка СССР республиканской стороны против фашистского переворота генерала Франко отметились поставками в страну советского вооружения и снаряжения, участием добровольцев. Ряд приграничных столкновений с Японией в 1937-1939 гг. привели к ограниченному применению танков у оз. Хасан и на Дальнем Востоке. В ходе боев выяснилось, что у противника в значительном количестве появилась специализированная противотанковая артиллерия (например, немецкие пушки калибра 37 мм) которая успешно поражала легкие танки Т-26 и БТ - основу бронетанкового парка Красной армии [12, с. 59-61].
На основе анализа зарубежных разработок в области бронетехники, советским конструкторам стало очевидно, что к 19361937 гг., большинство советских танков, запущенных в производство в начале 1930-х гг. стали устаревать. Модернизация путем наращивания тяжести вооружения и бронирования, без качественной переработки двигателя, трансмиссии и ходовой части, оказались малоэффективной. Она только снижала механическую надежность новых версий Т-26 и БТ. При этом французские конструкторы к середине 1930-х гг. уже создали несколько образцов танков с противо-снарядным бронированием (Renault R-35, Hotchkiss H-35) и даже применили дизельный двигатель (Forges et Chantiers FCM 36)
[12, с. 12-13]. Исходя из этого новые советские танки должны были иметь более высокую, чем прежде, техническую надежность и соответствовать принципам крупносерийного производства.
Для успешного решения задач создания новых танков советская инженерно-конструкторская школа вынуждена была решить целый комплекс организационно-технических проблем, характерных для предыдущего этапа «копирования» зарубежного опыта: преодолеть низкий уровень квалификации рабочих кадров; обеспечить ритмичность производства и его должную управляемость; адаптировать конструкцию боевых машин с учетом невысокого уровня технической культуры рядового красноармейца.
В середине 1930-х гг. военно-политическое руководство СССР предприняло попытку решить проблему с надежностью выпускаемых танков путем принятия на вооружение универсальных колесно-гу-сеничных Т-29 и Т-46, однако они были значительно сложнее в производстве, чем Т-26, Т-28 и БТ. Неокрепшая танковая промышленность СССР в 1936-1937 гг. оказалась неспособной производить их массово. Совпавшая по времени кампания поиска «вредителей», «троцкистов» и «врагов народа», точечные аресты и репрессии среди руководителей танковой промышленности объективно не смогли исправить ситуацию [10, с. 35-37].
В начале 1930-х гг. сложились основные центры танкового производства а СССР: южный - на территории восточной части УССР (в районе Харькова, Мариуполя), северный - в Ленинграде и центральный - вокруг Москвы. Кировский завод (Ленинград) и Харьковский паровозостроительный завод (ХПЗ) № 183 (Харьков) участвовали в разработке прототипов тяжелого и среднего танка, которые должны были иметь проти-воснарядное бронирование, подвижность и вооружение, достаточные для борьбы с танками и огневыми точками противника на поле боя [12, с. 80-92, 100-104].
Результатом деятельности конструкторов ХПЗ № 183 стало появление прототи-
па А-32, затем А-34, который позже стал известен как танк Т-34. Из трех проектов тяжелого танка («КВ», Т-100 и СМК) в конце 1939 г. был принят на вооружение именно «КВ», поскольку был проще всех остальных образцов конструктивно. Однако жизнь показала, что машины серии «КВ» оказались менее удачными конструктивно, обладали схожим с Т-34 набором «детских болезней» [12, с. 170-175] при меньшем потенциале для модернизации, и в конце 1943 г. они были заменены танками «ИС». При значительной внешней схожести конструктивных элементов с «КВ» танки «ИС» с технологической точки зрения были совершенно иными танками, получили наконец относительно надежную трансмиссию и ходовую часть, изначально проектировались под условия поточно-конвейерного производства на Востоке.
В концепции Т-34 и «КВ» проявились одновременно как прорывные идеи конструкторов, так и неспособность в полной мере воплотить их в жизнь. Объективными причинами тому были особенности промышленности, созданной в СССР за годы первых пятилеток. Например, танк Т-34 являлся глубокой модернизацией серии «БТ», унаследовав от них свечную пружинную подвеску типа «Кристи», авиационный двигатель (авиадизель стал прототипом знаменитого мотора «В-2») классическую компоновку, «архитектуру» трансмиссии и расположение башни. На более тяжелом «КВ» была реализована более компактная торсионная подвеска, но общая «классическая» схема компоновки осталась.
Основным новшеством стал корпус с противоснарядным бронированием и рациональными углами наклона броневых листов. Однако использование свечной подвески типа Кристи, в сочетании с рациональным наклоном брони, классической компоновкой силовой установки создавали сложности для работы экипажа ввиду тесноты пространства боевого отделения. Этот же недостаток имели ранее и танки серии «БТ». Классическая компоновка, унаследованная от «Кристи», сохранялась,
для обеспечения удобного доступа в моторное отделение двигатель и коробка передач устанавливались в едином блоке, броне-крышка моторного отделения могла быть легко демонтирована. За такую ремонтопригодность приходилось дорого платить: приводы управления трансмиссией и бортовыми фрикционами проходили через весь корпус танка, создавая большие физические нагрузки, которые было необходимо преодолеть водителю.
Коробка передач танков Т-34 и КВ была очень архаичной по конструкции, часто выходила из строя. Также стоит отметить недостатки в работе пылефильтрационной системы обоих танков (ограничивали ток воздуха), неудачную конструкцию фильтров (пропускали пыль), их низкое качество сборки. Эти факторы серьезно ограничивали динамические возможности новых Т-34 и КВ, резко ускоряли износ довольно ненадежного дизеля [12, с. 401-406].
В середине 1930-х гг. на ряде легких танков, произведенных в Германии, Чехословакии, Великобритании, уже появились сервоприводы (гидравлические или пневматические) и планетарные механизмы передач. В сочетании с передним расположением КПП это давало значительно более легкое переключение и обеспечивало лучшую динамику и управляемость на поле боя. В жертву приносилась ремонтопригодность, так как в полевых условиях осложнялся доступ к коробке передач и дифференциалам, для серьезного ремонта требовался демонтаж башни. Однако более высокая промышленная культура западных стран позволяла делать элементы трансмиссии своих танков более надежными, как следствие, требовавшими менее частого ремонта.
Конструкция бронекорпуса Т-34 была первоначально приспособлена под технологии Мариупольского завода им. Ильича, относившегося к ведомству Наркомата судостроительной промышленности (НКСП). Катаная броня носовой части корпуса, например, была рассчитана на гибку с помощью многотонных прессов, по корабельной
технологии. Сама броня (до 45 мм толщиной) закалялась на высокую твердость и в сочетании с рациональным наклоном обеспечивала высокий уровень защиты. Но применение немецкими войсками специализированных подкалиберных «катушечных» и высококачественных бронебойных боеприпасов для своих танковых и противотанковых пушек (калибра 37 и 50 мм) в 1941-1942 гг. позволило довольно успешно бороться даже с Т-34 [12, с. 335-342].
Башня Т-34, обладая рациональными углами наклона, была тесной, ограничивала круговой обзор и вмещала только двух человек. Хотя конструкторы предусмотрели для командира вращающийся на 360о смотровой прибор, получить комфортный круговой обзор не удалось. Это значительно снижало эффективность действий танка на поле боя, не давая возможности в полной мере реализовать огневую мощь 76,2-мм пушки Л-11 (затем Ф-32 и Ф-34) и двух 7,62-мм пулеметов ДТ. Это подтвердили как первые испытания, так и реальные боевые эпизоды 1941-1942 гг. В результате с виду грозные танки, на бумаге способные развивать скорость порядка 45 км/ч, после поступления в войска оказались не в состоянии подтвердить эти качества. Откровенно устаревшая конструкция КПП в сочетании с некачественными пылефильтрами «съедали динамику» машины, снижали КПД работы мощного (450 л. с.) дизеля В-2. Неудачная конструкция смотровых приборов обеспечивала значительное количество «мертвых зон», не просматривавшихся экипажем [10, с. 60-64].
Несмотря на эти объективные недостатки первых серий Т-34, советская конструкторская школа смогла самостоятельно реализовать инновационный для своего времени проект, заложив в него удачное сочетание бронирования, огневой мощи и маневренности при низкой себестоимости. Однако после поступления Т-34 в войска и ознакомления с немецким средним танком Т-Ш (образец был официально куплен), в 1939-1940 гг. руководители советского танкостроения поставили вопрос о глубокой
модернизации «тридцатьчетверки», направленной на преодоление вышеизложенных недостатков.
Конструкция Т-Ш была для своего времени очень удачной, а техническое исполнение - на высшем уровне. Работы по модернизации Т-34 велись Харьковским КБ вплоть до октября 1941 г. В рамках работы по теме Т-34М конструкторы ХПЗ пытались преодолеть известные недостатки танка. Была переработана геометрия корпуса Т-34 (она стала похожей на корпус Т-Ш), увеличена толщина листов брони с 45 до 60 мм, форсирован двигатель, предусмотрена торсионная подвеска, изменился диаметр и количество катков (заимствовано от Т-Ш), изготовлена более просторная башня, на ней появилась командирская башенка и предусмотрен пятый член экипажа (прямое заимствование от Т-Ш). Начало войны, необходимость резко увеличить выпуск Т-34, затормозили работы по модернизированному образцу, а эвакуация на Урал полностью «поставила крест» на этом проекте, хотя уже были изготовлены корпуса и отдельные агрегаты [10, с. 51; 12, с. 231].
Эвакуация мощностей танковой промышленности СССР, начатая осенью 1941 г. в восточные области, обладавшие менее развитой промышленной, транспортной и энергетической инфраструктурой, сделала невозможной доведение конструкции Т-34/Т-34М до необходимой степени совершенства. Фронт требовал сразу много танков, для замены массы потерянных в ходе приграничных боев. Поставленная в тяжелейшие условия эвакуации, восточная танковая промышленность оказалась в жестких рамках комплекса организационно-технических, энергетических, кадровых и логистических (низкая пропускная способность транспортной инфраструктуры, в первую очередь железных дорог) ограничений. Их остроту удалось сгладить к 1943-1945 гг., в основном методами трудовой мобилизации и внедрения высокопроизводительных технологий массового производства. Технологический процесс в целом удалось перестроить под
реальные возможности восточного танкостроения.
Современные исследователи в области истории военной экономики констатируют противоречивый, мобилизационный характер советской военной экономики. Тем не менее это оказалось единственным возможным вариантом мобилизации ограниченных ресурсов СССР на фоне оккупации значительных территорий и потери основных довоенных индустриальных центров. Военно-политическое руководство страны смогло добиться стабилизации управления военной экономикой и уже к середине 1942 г. создать на востоке страны, в первую очередь на Урале, новые центры танковой промышленности. Можно выделить комплекс технологических ограничений, определявших качество выпущенных на востоке боевых машин.
Металлургическое производство
Слабость броневого производства уральских предприятий была продиктована отсутствием здесь комплекса специализированных прокатных и гибочных прессов, которые позволили бы воспроизвести старую технологию сборки бронекорпусов, в первую очередь Т-34 и КВ. Полученное по эвакуации оборудование (станы из Мариуполя и Ленинграда) не удалось в полной мере использовать в производстве. Качество бронелистов и бронелитья ухудшилось в связи с отсутствием опыта изготовления брони на большинстве металлургических заводов-поставщиков (НТМЗ, ММК, КМК). Все это ограничивало максимальную толщину бронелиста и осложняло повышение снарядостойкости бронекорпусов за счет увеличения толщины брони [10, с. 329-340].
Бронекорпусное производство ведущих заводов Свердловска, Нижнего Тагила и Челябинска оказалось так же сильно ограниченным в возможностях. Поскольку строгальные станки необходимого класса отсутствовали на новом месте или были утрачены в результате эвакуации, качество механической обработки деталей броне-корпусов резко упало в новых условиях.
В результате ухудшения материальной базы пришлось значительно упростить геометрию бронедеталей, отказаться от большинства сложных в обработке стыковых соединений, так называемых «четвертей». Упрощение технологии бронекорпусного производства коснулось практически всех типов советских танков.
В результате значительных потерь кадров при эвакуации пришлось искать альтернативу ручной сварке бронекорпусов, которая традиционно практиковалась в промышленности до войны. Такой альтернативой стала автоматическая сварка брони под слоем флюса, разработанная Институтом сварки АН УССР под общим руководством академика Е. О. Патона. Его сотрудникам, работавшим на УЗТМ в Свердловске, заводе № 183 в Н. Тагиле, а также специалистам отраслевых исследовательских институтов, таких как ЦНИИ-48, удалось разработать комплекс автосварочного оборудования и приемов работы с ним, позволявшего использовать на данных операциях низкоквалифицированную рабочую силу, вплоть до труда подростков.
Автосварочные головки позволяли выполнять сварку элементов бронекорпуса в один проход, при строгом соблюдении технологии обеспечивая достаточно качественное соединение. Однако на деле технология бронекорпусного производства часто нарушалась [10, 133-146], в первую очередь в связи с небрежной обработкой кромок бронелиста после газовой резки, нарушением допусков по точности стыковки бронелиста в ходе закладки корпусов. Применение автосварки на корпусах Т-34 приводило к появлению трещин вследствие перегрева закаленной на высокую твердость танковой брони в местах расположения шва и в зонах около него. Отпуск корпусных деталей после газовой резки и сварки не производился или производился с нарушениями, в угоду времени. Часть трещин возникала в связи с нарушением режима закалки и отпуска бронелиста в печах на начальных этапах бронекорпус-ного производства.
В сочетании с автоматической сваркой на востоке применялась технология конвейерной сборки бронекорпусов, что в полной мере отражало желание подчинить поточно-конвейерной логике «фордизма» практически все ключевые этапы сборки боевых машин.
Технология автоматической сварки корпусов, внедренная в течение 1942-1944 гг. в танковой промышленности Урала и всего восточного танкостроения, обеспечила высокую динамику выпуска в условиях нехватки опытных сварщиков. Традиционно в литературе повсеместное внедрение автоматической сварки танковых бронекор-пусов оценивается как одна из важнейших и продуктивнейших инноваций периода Великой Отечественной войны [1; 3; 8]. Однако выбор такой технологии был продиктован необходимостью быстро нарастить выпуск танков на неподготовленных для этого производствах с преобладанием малоквалифицированной рабочей силы. Качество бронекорпусов, полученных автоматической сваркой, в целом уступало многослойным сварным швам, изготовленным ручным способом, в основном в связи с частыми нарушениями технологии сварки и низким качеством механической обработки бронелистов. Тем не менее автоматическая сварка оказалась более чем в три раза продуктивнее по времени [10, с. 167-172] чем ручная. В ходе производства корпусов тяжелых танков, выполненных из брони средней твердости, с учетом актуальности всех вышеперечисленных дефектов и недоработок в технологии сборки, аналогичных сборке корпусов Т-34 серьезных проблем выявлено не было. Марки брони, составлявшие бронедетали корпуса тяжелых танков «КВ» и «ИС», в силу химического состава оказались более устойчивыми к термическим нагрузкам.
Двигательное производство
Несмотря на попытки еще до войны начать серийный выпуск танковых дизелей на
площадке Уральского турбинного завода в Свердловске, до начала эвакуации осенью 1941 г. сделать этого не удавалось. Попытка приспособить авиадизели для нужд танкового производства в 1930-е гг. казалась руководству РККА и верхушке военной промышленности очень прогрессивной идеей, особенно ввиду высокой мощности таких моторов и относительной дешевизны топлива. Опыт относительно успешной эксплуатации бензиновых авиамоторов или их модифицированных аналогов на значительном числе советских танков довоенной постройки вполне очевидно подтверждал верность выбора.
При этом дизельный мотор, помимо очевидных и хорошо отраженных в литературе преимуществ (высокая мощность, дешевизна топлива и умеренная пожароопасность), имел и ряд недостатков. Например, класс точности изготовления деталей (высший класс точности), в особенности элементов топливной аппаратуры, применение литья из алюминиевых сплавов (высокие требования к качеству литья), значительные габариты мотора, трудности компоновки моторного отделения и ряд других вопросов. В результате эвакуации моторного производства на восток страны был потерян значительный контингент квалифицированных рабочих-сборщиков, способных работать по высшему классу точности1. Часть необходимого специального оборудования вывезти не удалось. Инженерам и технологам вновь организованных моторных производств завода № 76 в Свердловске и дизельного отдела Кировского завода в Челябинске (бывший Харьковский завод № 75) пришлось проделать колоссальный объем работ по изменению технологического процесса сборки легендарных танковых дизелей «В-2». Только к 1944 г. больше половины танковых моторов, выпущенных на Урале, стали проходить гарантийные испытания военпредов2. В связи с режимом экономии стратегических материалов
1 Российский государственный архив экономики (РГАЭ). - Ф. 8752. - Оп. 4. - Д. 360. - Л. 4-59.
2 РГАЭ. - Ф. 8752. - Оп. 7. - Д. 121.- Л. 292.
конструкция мотора упрощалась, наиболее дефицитные металлы исключались из номенклатуры деталей, увеличивалось количество частей, изготовленных путем холодной штамповки и отлитых в кокиль. Несмотря на это, значительный брак двигательного производства, особенно топливной аппаратуры, сохранялся до конца войны, хотя и наблюдалась некоторая динамика его снижения.
В целом выбор дизельного двигателя в качестве основного для советских танков является неоднозначным, поскольку его конструкционная сложность требовала высокой точности обработки, которая в условиях эвакуированной на восток промышленности объективно не могла быть достигнута в период войны. Очевидно, что прогрессивная для конца 1930-х гг. идея мощного танкового дизель-мотора оказалась жестко лимитирована возможностями созданного до войны промышленного потенциала. Попросту говоря, двигатель «В-2» и топливная аппаратура к нему были изделиями технически очень сложными для молодого советского моторостроения. Тем не менее в виде мотора «В-2» советские инженеры получили относительно дешевый и мощный, а главное, унифицированный мотор, пригодный к установке практически на любой танк.
Заключение
Итоги ускоренного развития танковой промышленности в годы Великой Отечественной войны показали способность партийно-государственного руководства страны и руководителей промышленности с максимальной отдачей использовать имевшиеся в стране ресурсы. Создаваемые в предвоенный и военный периоды конструкции танков во многом являлись компромиссными, содержали противоречивые технические идеи (как передовые, так и архаичные), трудно реализуемые в реалиях «догоняющей» советской экономики, прежде всего в связи с недостаточным качеством в развитии соответствующих отраслей.
Такого рода ограничения все же оказались стимулом для дальнейшей модерниза-
ции машиностроения как всего СССР, так и «восточного танкостроения», развернутого в тыловых районах страны после эвакуации 1941-1942 гг. К моменту нападения Германии и ее сателлитов военная промышленность Советского Союза продолжала испытывать серьезные организационно-технические трудности, преследовавшие ее на протяжении первых пятилеток. Среди них: нехватка квалифицированных кадров, низкое качество продукции и зависимость от внешних поставок высокоточного промышленного оборудования. В качестве главных позитивных итогов развития советского танкостроения в 1930-е гг. стоит отметить заимствование комплекса передовых на тот момент машиностроительных технологий поточно-конвейерного производства и связанную с ним теорию управления - «фордизм». Хотя последний и был воспринят прагматично, в «очищенном» от «буржуазной составляющей» виде.
Тем не менее, преодолеть большинство проблем, характерных для советской танковой промышленности предвоенного периода, в полной мере не удалось. Кадровые, технико-технологические, энергетические ограничения советского танкостроения, развернутого после эвакуации в тыловых районах СССР, в полной мере проявились на примере танка Т-34. Полностью доработать его конструкцию (Т-34М) с учетом заимствования новейших достижений германской промышленности (Танк Т-Ш) до начала эвакуации ХПЗ № 183 не удалось, а после эвакуации на Урал, уже в 1942 г., производить его оказалось технически невозможно. Восточное танкостроение смогло освоить выпуск предвоенной версии Т-34, при этом еще и в значительно упрощенном виде. В результате конструкция машины не смогла полностью раскрыть весь имевшийся в ней потенциал, и уже к середине 1943 г. советские танковые войска потеряли превосходство в огневой мощи и качестве броневой защиты. Последующая модернизация танка за счет установки новой башни с 85-мм пушкой и появлением в ней третьего члена экипажа (наводчик орудия) позволила в зна-
чительней степени поднять боевую эффективность Т-34.
Высокие потери в танках, связанные как с их низкой технической надежностью, отсутствием (первоначально) тактического мастерства, осложняли отход от экстенсивной модели развития танкостроения. До 1944 г., особенно в 1942-1943 гг., основной задачей государство видело именно количественное наращивание танков, поскольку качество росло значительно медленнее необходимого. Наращивание количества танков на основе старых, довоенных технологий, в условиях эвакуации, было невозможно. Поэтому экстенсивный путь развития отрасли диалектически повел за собой интенсификацию производственного процесса и подхлестнул темпы модернизации экономики восточных районов СССР, в особенности Уральского экономического региона.
Вынужденное применение высокопроизводительных технологий поточно-конвейерной сборки сочеталось с максимальным упрощением конструкции танков. Ограниченные боевые возможности таких
танков пришлось компенсировать массовостью применения. В то же время необходимость обеспечения массового выпуска танков и прочей военной техники в восточных регионах значительно увеличила удельный вес населения, занятого в промышленности, т. е. рабочего класса. Это определялось характером поточно-конвейерного производства «фордистского» типа: разделение процесса на элементарные операции и использование для их осуществления большого числа малоквалифицированного контингента. В реалиях мобилизационной военной экономики СССР необходимое число рабочих рук можно было легко мобилизовать, однако добиться от них адекватного выполнения своих обязанностей часто было очень трудно. Таким образом, весь опыт развития в годы Великой Отечественной войны «восточного танкостроения» показывает, что все негативные моменты, связанные с низким качеством сборки танков, и их технические недостатки оказались прямо зависимы от качества промышленного потенциала СССР, как довоенного, так и созданного на востоке страны в результате эвакуации.
Библиографический список
1. Антуфьев А. А. Уральская промышленность накануне и в годы Великой Отечественной войны. - Екатеринбург : Изд-во ИИиА УрО РАН, 1992. - 336 с.
2. Быстрова И. В. Советский военно-промышленный комплекс. 1930-1980-е гг.: проблемы становления и развития. - М. : Изд-во ИРИ РАН, 2006. - 704 с.
3. Васильев А. Ф. Промышленность Урала в годы Великой Отечественной войны, 1941-1945. -М. : Наука, 1982. - 279 с.
4. Вишневский А. Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. - М. : ОГИ, 1998. -432 с.
5. Гавров С. Н. Модернизация во имя империи. Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России. - М. : Едиториал УРСС, 2010. - 352 с.
6. Ермолов А. Ю. Государственное управление военной промышленностью в 1940-е годы: танковая промышленность. - СПб. : Алетейя, 2013. - 408 с.
7. Запарий В. В. Танковая промышленность Урала в 1940-е годы. - Екатеринбург : УМЦ-УПИ, 2015. - 219 с.
8. История Второй мировой войны : в 12 т. - М. : Воениздат, 1973-1982.
9. Лавров Н. С. Основы организации труда и производства. - Ленинград, 1926. - 222 с.
10. Мельников Н. Н. Модернизация танковой промышленности СССР в условиях Великой Отечественной войны. - Екатеринбург : Сократ, 2017. - 416 с.
11. Полная энциклопедия танков мира. 1915-2000 гг. - Минск, 2001. - 656 с.
12. Свирин М. Н. Броневой щит Сталина. История советского танка 1917-1943. - М. : Яуза, Экс-мо, 2006. - 448 с.
13. Симонов Н. С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950-е гг. - М. : РОССПЭН, 1996. - 336 с.
14. Супоницкая И. М. Американизация советской России в 1920-1930-е гг. // Вопросы истории, - 2013. - № 9. - С. 46-59.
15. Черепанов В. В. Власть и война: сталинский механизм государственного управления в Великой Отечественной войне. - М. : Известия, 2006. - 491 с.
16. Шведов С. Образ Генри Форда в советской публицистике 1920-х - 1930-х годов: восприятие и трансформация ценностей чужой культуры // Взаимодействие культур СССР и США XVIII-XX вв. - М., 1987.
17. Шептура В. Н. Влияние теории глубокой операции и глубокого боя на разработку основ организации связи накануне Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. // Военно-исторический журнал. - 2006. - № 7. - C. 26-30.
18. Щит и меч Отчизны. Оружие Урала с древнейших времен до наших дней / под. ред. А. В. Сперанского. - Екатеринбург : Раритет, 2008. - 466 с.
References
1. Antufev A. A. The Urals Industry on the Eve and during the Great Patriotic War. Ekaterinburg, 1992, 336 p. (In Russ.).
2. Bystrova I. V. Soviet Military-Industrial Complex 1930-1980: Problems of Formation and Development. Moscow, 2006, 704 p. (In Russ.).
3. VasilievA. F. The Industry of the Urals during the Great Patriotic War, 1941-1945. Moscow, 1982. 279 p. (In Russ.).
4. Vishnevsky A. G. Sickle and Ruble: Conservative Modernization in the USSR. Moscow, 1998, 432 p. (In Russ.).
5. Gavrov S. N. Modernization in the Name of the Empire. Sociocultural Aspects of Modernization Processes in Russia. Moscow, 2010, 352 p. (In Russ.).
6. ErmolovA. Y. State Management of the Military Industry in the 1940s: Tank Industry. St. Petersburg, 2013, 408 p. (In Russ.).
7. Zapariy V. V. The Tank Industry of the Urals in the 1940. Ekaterinburg, 2015, 219 p. (In Russ.).
8. The History of the Second World War: in 12 vol. Moscow, 1973-1982. (In Russ.).
9. Lavrov N. S. The Fundamentals of the Organization of Labor and Production. Leningrad, 1926, 222 p. (In Russ.).
10. Melnikov N. N. Modernization of the Tank Industry of the USSR in the Conditions of the Great Patriotic War. Ekaterinburg, 2017, 416 p. (In Russ.).
11. Complete Encyclopedia of World Tanks 1915-2000. Minsk, 2001, 656 p. (In Russ.).
12. Svirin M. N. The Armored Shield of Stalin. History of the Soviet Tank 1937-1943. Moscow, 2006, 448 p. (In Russ.).
13. Simonov N. S. The Military-Industrial Complex of the USSR in the 1920-1950. Moscow, 1996, 336 p. (In Russ.).
14. Suponitskaya I. M. Americanization of Soviet Russia in 1920-1930s. Voprosy istorii = Issues of History, 2013; 9: 46-59. (In Russ.).
15. Cherepanov V. V. Power and War: Stalin's Mechanism of State Administration in the Great Patriotic War. Moscow, 2006, 491 p. (In Russ.).
16. Shvedov S. The Image of Henry Ford in the Soviet Publicism of the 1920s-1930s: Perception and Transformation of the Values of Foreign Culture. The Interaction of the USSR and USA Cultures of the XVIII-XX centuries. Moscow, 1987. (In Russ.).
17. Shepthura V. N. Influence of the Theory of Deep Operation and Deep Battle on the Development of the Foundations of the Organization of Communication on the Eve of the Great Patriotic War of 1941-1945. Voenno-istoricheskij zhurnal = Military-Historical Journal. 2006; 7: 26-30. (In Russ.).
18. Shield and Sword of the Fatherland. Weapons of the Urals from Ancient Times to Our Days / under. Ed. A.V Speransky. Ekaterinburg, 2008, 466 p. (In Russ.).
Поступила в редакцию 17.12.2017г.
Сведения об авторе
Запарий Василий Владимирович - кандидат исторических наук, научный сотрудник сектора политической и социокультурной истории Института истории и археологии УрО РАН. Сфера научных интересов: история военной экономики, история Великой Отечественной войны, история танковой промышленности. Автор более 40 научных работ. ORCID http://orcid.org/0000-0003-2716-2336.
Тел. +7 912 625-06-64
E-mail: [email protected]
Submitted 17.12.2017.
About the author
Vasiliy V. Zapary - Candidate of History, Researcher, the Sector of Political and Socio-Cultural History, Institute of History and Archeology, the Ural Branch of Russian Academy of Sciences. Research interests: the history of the military economy, the history of the Great Patriotic War, the history of the tank industry. The author has more than 40 scientific publications, ORCID http:// orcid.org/0000-0003-2716-2336. Tel.: +7 912 625-06-64 E-mail: [email protected]
