CC BY
91Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
УДК 003.007+800
СОВЕТСКАЯ ПОЭЗИЯ ПЕРИОДА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ И ПРАВОСЛАВИЕ: ЛИНГВОКОММУНИКАТИВНЫЙ АСПЕКТ
А.Н. Смолина
В статье обосновывается значение православия для русской советской поэзии периода Великой Отечественной войны; доказывается, что мировоззрение, миропонимание, мировосприятие человека русской культуры основывается на православных ценностях. Через обращение к поэзии 1941-1945 годов показывается верность таким добродетелям, как мужество, жертвенность, милосердие, терпение, любовь как забота о ближнем, справедливость, правда, вера, надежда, скромность. В работе также рассматривается функционирование христианской лексики в поэзии Великой Отечественной войны, реминисценций и аллюзий, обращающих нас к текстам Священного Писания и богослужения, трудам священников и богословов.
Ключевые слова и фразы: поэзия Великой Отечественной войны; православные ценности; язык православной культуры.
SOVIET POETRY OF THE SECOND WORLD WAR PERIOD AND ORTHODOXY: LINGUISTIC-COMMUNICATIVE ASPECT
A.N. Smolina
The article explains the significance of Orthodoxy in the Russian-Soviet poetry of the Second World War period. It also proves that the world view, perception and mentality of people belonging to the Russian culture are based on Orthodox values. Reference to the poetry of 1941-1945 shows the significance of such moral virtues as courage, victimhood, mercy, patience, love as beneficence, justice, the truth, faith, hope and modesty. The article also covers the questions of using Christian terms in the poetry of the Second World War, using reminiscences and allusions that refer to the texts of the Holy Scriptures and liturgies as well as the works ofpriests and theologians. Key words and phrases: the poetry of the Second World War; Orthodox values; the language of Orthodox culture.
Начиная разговор о советской поэзии периода Великой Отечественной войны в ее отношении к православию, важно обратиться к истории нашей страны. На протяжении многих веков русская литература развивалась в русле православной культуры. Можно сказать, что с момента зарождения в XI веке русской письменной словесности и по XVIII век мы видим преимущественно религиозные литературные произведения, в основе которых лежат православные ценности. Это влияние православия прослеживается и в более поздние периоды развития русской литературы (подробнее об этом см.: [Дунаев. URL: http://mdunaev.ru/index.php/knigi/6-vera-v-gornile-somnenii (дата обращения - 13.08.2014)]).
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
Известные драматические события, связанные с гонениями на Церковь, борьбой против православия, запретом на веру в Бога, привели к серьезным изменениям в русской культуре, мировоззрении русских людей, однако не затронули глубинных основ христианского отношения к себе, людям и к миру в целом. Доказательством тому служат, в том числе, и многие произведения русской литературы советского периода, пронизанные идеями сострадания и милосердия, жертвенности, христианской любви, а также русский язык, сохранивший в себе лексику и фразеологию православия (см.: [Горюшина 2002; Слаутина 2006; Кошемчук 2006; Гордиенко 2008]). Что касается изучения вопросов православной веры в советский период и в годы Великой отечественной войны, то большая часть исследований принадлежит историкам (см.: [Якунин 2002; Макаров 2002; Фирсов 1999, 2014 и др.]). Филологическое же исследование вопросов, касающихся православия в России, Украине и Белоруссии во время Великой Отечественной войны, отображения христианской картины мира в языке произведений о войне, сегодня находится на самом начальном этапе (отметим здесь работы литературоведа и богослова М.М. Дунаева «Вера в горниле сомнений: Православие и русская литература в XVII-XX веках» [Дунаев. URL: http://mdunaev.ru/index.php/knigi/6-vera-v-gornile-somnenii (дата обращения - 13.08.2014)] и историка В. Н. Якунина [Якунин 2002], из которых явствует, что в основе мировоззрения, миропонимания, мировосприятия человека, относящего себя к российской культуре, и в наше время лежат православные ценности).
Наше обращение к поэзии Великой Отечественной войны не случайно. С одной стороны, именно в тяжелые военные годы в человеке со всей остротой проявляется его истинная сущность, и здесь мы видим, что люди осознанно или неосознанно проявляют христианские качества, а в их речи, так или иначе, обнаруживается приверженность добродетелям и борьба с грехом. С другой стороны, очень важно, что именно поэзия является наиболее проникновенной формой отражения чувств и изображения реальности. В нашей работе поэтические тексты о войне рассматриваются в их отношении к православному видению мира, отображению в этих текстах военных лет христианского взгляда на жизнь. Это тем более важно, что освещению российского поэтического творчества 1941-1945 годов посвящена только одна монография - «Лирика и эпос Великой Отечественной войны» А.М. Абрамова [Абрамов 1975]. Но в ней рассматривается творчество далеко не всех поэтов и только в определенных аспектах.
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
Замысел этой статьи возник у автора при чтении строк стихотворения О.Ф. Берггольц: «мы бессмертны, / мы, смертью попирающие смерть». За этими словами читается фрагмент из акафиста Воскресению Христову: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». В стихотворении О.Ф. Берггольц, с одной стороны, узнается несколько видоизмененное «смертию смерть поправ», а с другой стороны - христианская идея посмертного воскресения и бессмертия. Мысль о том, на каком глубоком уровне могут быть заложены христианские представления о мире, привела к решению начать изучение поэзии Великой Отечественной войны в целом и посмотреть, насколько близко или далеко советский человек (мирянин, не священник) находился в те годы от православной веры. В ходе работы мы обращались к творчеству самых различных авторов: различных по стилю, принадлежности к литературному направлению, социально-политическим и религиозным взглядам. Рассматривалась и поэзия пролетарских поэтов, предположительно далеких от религии (А.А. Сурков, С.А. Обрадович и др.) и, вне всякого сомнения, религиозных (А.А. Ахматова, Б.Л. Пастернак и др.). Это обращение к различным стихотворениям, объединенным одной темой - освободительной войны - всё более убеждало в том, что русская культура неразрывно связана с православной верой: ценностями, идеями, языком.
Рассмотрение вопроса о поэзии периода Великой Отечественной войны в её отношении к православию мы начнем с обращения к христианским добродетелям. В произведениях русских советских поэтов 1941-1945 годов мы можем увидеть, что как авторы, так и лирические герои зачастую предстают перед нами как носители важнейших христианских добродетелей. Прежде всего, таких, как мужество, жертвенность, милосердие, сострадание, доброта, терпение, любовь, справедливость, правдолюбие, вера, надежда. В обращении к этим добродетелям мы опираемся на труд Ефрема Сирина «О добродетелях и страстях»: «О душевных добродетелях утверждаем, что главным образом существуют четыре родовые добродетели, а именно: мужество, благоразумие, целомудрие и справедливость; от них же рождаются следующие душевные добродетели: вера, надежда, любовь, молитва, смирение, кротость, великодушие, терпение, доброта, негневливость, боговедение, нераздражительность, простота, невозмущаемость, нелицемерие, правдолюбие, свобода, отвращение от осуждения, от тщеславия, от кичливости, от гордости, от зависти, от коварства и от сребролюбия, а также сострадательность, милосердие <...>. [Сирин. URL:
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
http://azbyka.ru/otechnik/7Efrem Sirin/tvorenia=113 (дата обращения - 16.08.2014)]. Мы останавливаем внимание на тех добродетелях, проявления которых особенно видимы при обращении к изучаемым нами поэтическим текстам.
Такая добродетель, как мужество, в годы Великой Отечественной войны была не просто важна, без неё немыслимо было защищать свою Родину и побеждать. Именно поэтому в произведениях всех поэтов, писавших в годы войны, так или иначе, идёт речь о мужестве. Вспомним строки из стихотворения А.А. Ахматовой, которое так и называется -«Мужество»: «Мы знаем, что ныне лежит на весах / И что совершается ныне. / Час мужества пробил на наших часах, / И мужество нас не покинет». О том, что война - это «час мужества» пишет и С.П. Гудзенко: «Стали на время / большой войны / мужественней сердца» (Прожили двадцать лет...). П.И. Шубиным написана «Песнь о мужестве». Примечательно, что автор в этом стихотворении предельно точно раскрывает понятие мужества: «русская спокойная отвага», «жертвенная светлая отвага», «гордое бесстрашие бойца», «смерть во имя торжества живых». В словаре Д.Н. Ушакова даётся во многом сходное определение: «Спокойная храбрость, присутствие духа в беде, опасности» [Толковый словарь русского языка. Т. II. 2000: 273]. Поэт говорит о том, что благодаря мужеству воины прошли через тяжелые испытания и снова и снова побеждали врагов: «Что же нам / Открыло дверь рейхстага, / Перешибло / Самурайский дух? - / Русская спокойная отвага». Преклонение перед мужеством павших героев звучит в стихотворении А.А. Лебедева: «И бронза отчеканенная ясно - / Тяжелый щит, опертый на гранит, / О павших здесь, о мужестве прекрасном / Торжественно и кратко говорит!».
Одна из важнейших христианских добродетелей - это жертвенность. Паисий Святогорец о ней писал: «Попадая в трудную ситуацию, человек сдает экзамены. Действительная любовь, жертвенность проявляются в такие минуты. Когда мы говорим, что у кого-то есть жертвенность, мы имеем в виду то, что во время опасности он не берет в расчет себя и думает о других» [Паисий Святогорец. URL: http://azbyka.ru/dictionary/07/zhertvennost.shtml (дата обращения - 17.08.2014)]. Изучение поэтического наследия 1941-1945 годов показывает, что эта добродетель проявлялась в наивысшей степени. «На войне себя забудь, / Помни честь, однако», - читаем в поэме А.Т. Твардовского «Василий Теркин». В Евангелии от Иоанна сказано: «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя» (Ин. 15: 13). В годы Великой
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
Отечественной войны этот евангельский стих стал основой жизни миллионов советских людей: «Так входят /Люди доброй воли /В кипень штормов, /В сумрак боевой, / Чтоб за мир /Забитый, /Полный боли, /Постоять своею головой» (П.Н. Шубин. Во имя жизни). Б.Л. Пастернак в стихотворении о трагической смерти воина-сапера писал: «Жить и сгорать у всех в обычае, /Но жизнь тогда лишь обессмертишь, /Когда ей к свету и величию / Своею жертвой путь прочертишь» (Б.Л. Пастернак. Смерть сапёра). О готовности пожертвовать собой читаем в стихотворении О.Ф. Берггольц: «Мы предчувствовали полыханье / этого трагического дня. / Он пришел. Вот жизнь моя, дыханье. / Родина! Возьми их у меня!». Ю.В. Друнина о подвиге медсестры, передавая ее мысли, писала: «Ты должна. / Ведь нельзя притворяться / Перед собой, / Что не слышишь в ночи, / Как почти безнадежно / «Сестрица!» /Кто-то там, /Под обстрелом, кричит...». Часто в стихах звучит призыв к самопожертвованию: «Ты должен переплавиться. Разбиться. / И, как руда, пожертвовать собой (М.Д. Львов. «Чтоб стать мужчиной.»). Жертвовать собой ради «други своя» были готовы и воины, и те, кто находился в тылу: «В нашей грозной священной войне / Нет различья меж фронтом и тылом. / То, что делал ты, делай вдвойне / С неустанным стараньем и пылом» (В.И. Лебедев-Кумач. Нынче каждый народный боец). Жертвенность на войне связана с решимостью отдать свою жизнь, поэтому во многих стихах звучат мысли о готовности к смерти: «Готовность к смерти - тоже ведь оружье. /И ты его однажды примени... /Мужчины умирают, если нужно, /И потому в веках живут они» (М.Д. Львов. «Чтоб стать мужчиной.»); «Не плачь, мы жили жизнью смелой, / Умели храбро умирать - / Ты на штабной бумаге белой / Об этом можешь прочитать» (А.А. Лебедев. Тебе).
Милосердие - христианская добродетель, которая в годы Великой Отечественной войны помогала людям сохранить в себе силу духа, веру в будущее, в победу, давала утешение в страданиях, наполняла жизнь ощущением добра. Милосердие в православном понимании - «евангельская добродетель, заключающаяся в сострадательном отношении к ближнему»; сострадание - «внутреннее состояние души милосердствующего человека», проявляющееся в делах [Азбука веры. URL: http://azbyka.ru/dictionary/17/ (дата обращения -17.08.2014)]. А.Т. Твардовский, вспоминая русских женщин, помогавших бойцам, писал: «Они делили с нами хлеб - / Пшеничный ли, ржаной, - / Они нас выводили в степь / Тропинкой потайной. / Им наша боль была больна, - / Своя беда не в счет»
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
(А.Т. Твардовский. Баллада о товарище). Об умении советского воина сопереживать, сострадать, чувствовать чужую боль как свою, помогать ближнему читаем у С.П. Гудзенко в стихотворении «Товарищи»: «Он был ранен в бою, / на изрытом снарядами тракте... / Мы несли его ночью, / дневали в лесу < .. > Голодали упрямо, / но каждый в глубоких карманах / для него / почерневший сахар берег. / Мы по рекам прошли, / по нехоженым топким болотам. /Мы пробились к своим / и спасли драгоценную жизнь». Сострадание наполняло жизнь людей в военные годы и помогало выжить: «Здесь госпиталь. Больница. Лазарет. / Здесь красный крест и белые халаты; / Здесь воздух состраданием согрет» (В.М. Инбер. Пулковский меридиан). Чувством глубокого сострадания, сопричастностью боли других людей исполнены строки стихотворений Ю.В. Друниной: «Машенька, связистка, умирала, / На руках беспомощных моих» (Ты вернёшься); «Почему же в бинтах кровавых / Светлокосый солдат лежит?» (Зинка). Те же глубокие чувства сострадания наполняют стихи Д.Б. Кедрина: «Над проселочной дорогой /Пролетали самолеты... /Мальчуган лежит у стога,/ Точно птенчик желторотый» (Убитый мальчик). Д.Б. Кедрин пишет и об отсутствии милосердия и сострадания у врага: «Сердца врагов не тронутся / Кручиною великою» (Не дитятко над зыбкою.). Читая стихи советских поэтов о Великой Отечественной войне, мы проникаемся чувствами искреннего сопереживания, сопричастности и к людям, мужественно защищавшим свою страну, и к селам, городам, всему Отечеству. В стихотворении П.Н. Шубина о Ленинграде горестно звучат слова: «Этот город бессонный, похожий на сон, / Где сияющий шпиль до звезды вознесён, / Город башен и арок и улиц простых, / Полуночный, прозрачный, как пушкинский стих, / Снова он возникает из мглы предо мной, / До безумия - прежний, до горя - иной» (Ленинград). Е.А. Долматовский с болью пишет об Украине: «Я увидел тебя распятою / На немецком штыке / И прошел равниной покатою, / Как слеза по щеке» (Украине моей). Белорусский поэт Я. Колас о своей земле пишет: «Земля моих предков - в тумане густом, / Он черной повис пеленою: / То раны дымятся на теле родном, /Истерзанном дикой ордою».
Терпение - христианская добродетель, которая, на наш взгляд, стала одним из важнейших свойств русского характера (не просто терпение, а долготерпение). В тяжелые военные годы оно во многом сыграло определяющую роль в освобождении Отечества от врага. То, что терпение - это черта русского характера, читаем у А.Т. Твардовского: «Русский стерпит - он мужик» (Василий Теркин: Теркин ранен). О добродетели терпения
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
архимандрит Пантелеймон (Шатов) говорит: «Некоторые терпят со злостью, отчаянием -просто потому, что выбора нет, а другие терпят с надеждой и спокойствием. Это христианское терпение - осмысленное, добровольное, ради чего-то, ради кого-то...» [Азбука веры. URL: http://azbyka.ru/dictionary/18/terpenie.shtml (дата обращения - 17.08.2014)]. Терпение многих людей в годы войны было поистине христианским: добровольным, осмысленным. Это терпение ради своей страны, близких людей и ради будущих поколений стало активным действием. О таком терпении А.А. Сурков писал: «Пусть наше время жестоко и дико, - / Вытерпи! Землю ногтями не рви. /Мы для детей из железного крика / Выплавим светлую песню любви» (Предчувствие весны). Архимандрит Никифор говорит о терпении как о добродетели, состоящей «в благодушном перенесении всех бед, скорбей и несчастий, неизбежных в жизни почти каждого человека» [Библейская энциклопедия архимандрита Никифора. URL: http://www.ligis.ru/librari/1084.htm (дата обращения -17.08.2014)]. Такое отношение к жизненным испытаниям видим в стихотворении С.С. Орлова «После марша»: «Проверь мотор и люк открой: / Пускай машина остывает. / Мы все перенесем с тобой - /Мы люди, а она стальная...». У поэта П.Н. Шубина читаем о мужественном терпении защитников страны: «Их жгли навылет, сквозь шинели, / Сквозь плоть и кожу, до нутра, / Семидесятой параллели /Невыносимые ветра /Мороз пушился на гранитах, / А люди ждали - пусть трясёт...» (Солдаты Заполярья). Гимном терпению и мужеству советского человека стала поэма М.И. Алигер «Зоя». В авторском предисловии к ней читаем: «"Зоя" - невыдуманная поэма. Я писала ее в сорок втором году, через несколько месяцев после гибели Зои, по горячему следу ее короткой жизни и героической смерти. Когда пишешь о том, что было на самом деле, первое условие работы - верность истине, верность времени, и "Зоя", в сущности, стала поэмой и о моей юности, о нашей юности». [Алигер. URL: http://lib.ru/POEZIQ/ALIGER M/zoya.txt (дата обращения - 17.08.2014)]. Обращаясь к своей дочери в этой поэме, М.И. Алигер пишет о Зое Космодемьянской: «Мне пора! Горя и не сгорая, / терпит пытку девочка другая, / называясь именем твоим». О терпении Ленинграда в этом же произведении написано так: «Встретившись лицом к лицу с бедой, /Ленинград не молит о пощаде. Доживёшь? Дотерпишь? Достоишь?/Достою, не сдамся! Раскололась /чистая, отчётливая тишь, /и в неё ворвался тот же голос».
Добродетели, о которых мы рассуждали ранее, невозможны без любви. Любовь к своей стране, ее истории, к своим родным и близким людям, к своему народу рождала в
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
людях и мужество, и сострадание, и милосердие, и терпение, и высочайшую жертвенность. В стихах военных лет чаще всего мы видим сильнейшую любовь к Родине. Из стихотворения П.Н. Шубина «Песнь о мужестве»: «О, как мы умели исступлённо / Эту землю бедную любить!». В православии любовь рассматривается как основополагающая христианская добродетель. При этом очень важно, что по своим главным чертам христианская любовь жертвенна, деятельна и бескорыстна [Азбука веры. URL: http ://azbyka.ru/dictionary/11/l yubov-all.shtml (дата обращения - 18.08.2014)]. О такой любви Б.Л. Пастернак писал: «Следы любви самоотверженной / Не подлежат уничтоженью» (Смерть сапера). Игумен Иларион (Алфеев) подчеркивает, что наивысшая любовь к ближнему проявляется в том, чтобы «забыв о себе, пожертвовать собой и жить для других» [Алфеев. URL: http://azbyka.ru/dictionary/11/lyubov-all.shtml (дата обращения - 18.08.2014)]. Такой любовью к родным стране и людям наполнены слова Зои в поэме М. И. Алигер: « - Дорогие мои, я хочу вам помочь! / Я готова. Я выдержу всё. Прикажите!». Именно любовь на войне давала людям веру, мужество, силы: «Лишь любовь /Давала людям силы / Посреди ревущего огня» (Ю.В. Друнина. И откуда вдруг берутся силы?). И это, прежде всего, любовь родных, близких: «...Давно мы из дома. Огни наших комнат / За дымом войны не видны. / Но тот, кого любят, / Но тот, кого помнят, / Как дома — и в дыме войны!» (И.П. Уткин. Ты пишешь письмо мне); «Да, друзья, любовь жены, - / Кто не знал - проверьте, - /На войне сильней войны / И, быть может, смерти» (А.Т. Твардовский. Василий Теркин: О любви). Эрих Фромм в одной из частей своего труда «Искусство любить», рассматривая любовь как заботу, пишет: «Что любовь означает заботу, наиболее очевидно в любви матери к своему ребенку. <...> когда мы видим ее заботу о ребенке, мы всецело верим в ее любовь» [Фромм. URL: http://azbyka.ru/tserkov/lyubov_i_semya/5g17_8-all.shtml (дата обращения - 18.08.2014)]. Проникновенно о такой любви-заботе и ее великой созидающей силе пишет А.Я. Яшин: «Появись, отведи туманы, / Опустись ко мне на траву, / Подыши на свежие раны - / Я почувствую, / оживу» (А.Я. Яшин. Назови меня.). Жизнеутверждающе звучат слова А.Т. Твардовского: «Напоила, накормила, / Уложила на покой, /Да с такой заботой милой, / С доброй ласкою такой...» (А.Т. Твардовский. Василий Теркин: Перед боем). Христианская любовь всегда связана с добром: «Я, конечно, не помру: / ты мне раны перевяжешь, / слово ласковое скажешь. / Все затянется к утру... / Иллюстрация к добру» (Б. Ш. Окуджава. Ехал всадник на коне). О том, как важно сохранить любовь в себе на жестокой войне говорит
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
А.А. Сурков: «Нашу нежность злоба не выжжет, / Если в сердце любовь живет» (Мост. Подъем. И с крутого взгорья.). Об этом также пишет И.П. Уткин: «Ничего любовь не позабыла, / Прежнему по-прежнему верна: / Ранила ее, но не убила / И не искалечила война» (И.П. Уткин. Лампы неуверенное пламя). Сопричастность, забота рождают на войне сильнейшие ответные чувства: «Дорогие мои д артаньяны из ротной разведки! / Я люблю вас! И буду любить вас до смерти, / всю жизнь!» (Ю.В. Друнина. На втором Белорусском.). Христианская любовь обнаруживает себя в верности. «Никогда не нарушать своё слово, не изменять своей любви и твёрдо держаться своего призвания, продолжать своё смиренное служение согласно Божьей воле, даже несмотря на отвержение другими людьми, на отсутствие благодарности или признательности, - вот добродетель верности», - говорит протоиерей Фома Хопко [Хопко. URL: http://azbyka.ru/library/ hopko_osnovy_pravoslaviya_04-all.shtml (дата обращения - 18.08.2014)]. О высоком чувстве верности своей Родине в стихотворении С.С. Наровчатова читаем: «Крови своей, своим святыням верный, / Слова старинные я повторял, скорбя: / - Россия, мати! Свете мой безмерный...» (В те годы). В стихах о войне мы читаем и о верности Родине, и о верности близких людей друг другу. Ю.В. Друнина говорит о верности однополчан: «Никогда друзей не предавала - / Научилась верности в бою» (Мне близки армейские законы.). А.Т. Твардовский от лица героя обращается к товарищам: «О, товарищи верные...» (Я убит подо Ржевом). В поэме М.И. Алигер «Зоя» мы слышим призыв к верности памяти героя Советского Союза Зои Космодемьянской: «Стань же нашей любимицей, символом правды и силы, / чтоб была наша верность, как гибель твоя, высока» (М.И. Алигер. Зоя). А.Т. Твардовский в поэме «Дом у дороги» призывает к верности памяти о войне: «Прошла война, прошла страда, / Но боль взывает к людям: / Давайте, люди, никогда / Об этом не забудем. /Пусть память верную о ней /Хранят, об этой муке, /И дети нынешних детей, /И наших внуков внуки».
Справедливость - многогранное понятие. Мы обратимся к наиболее общему его пониманию: «Воздаяние Бога людям за их дела в земной жизни. Абсолютная (высшая) справедливость является Божественным свойством, заключающимся в воздаянии праведникам и грешникам за их земную жизнь после смерти и в вечности» [Азбука веры. URL: http://azbyka.ru/dictionary/17/spravedlivost. shtml (дата обращения - 19.08.2014)]. В сознании русского народа, веками жившего в православной вере, сохранилось понимание
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
справедливости как должного воздаяния за совершаемые дела. Такое воздаяние призывали поэты. Д.Б. Кедрин в стихотворении «Убитый мальчик» о возмездии летчику-убийце пишет: «В полдень, в жаркую погоду / Он воды испить захочет, / Но в источнике не воду / Кровь увидит вражий летчик. / <..> А когда, придя сторонкой, / Сядет смерть к нему на ложе, -/ На убитого ребенка / Будет эта смерть похожа!». М.И. Алигер говорит о людском воздаянии за мученическую смерть Зои Космодемьянской и обращается к воинам: «Русский воин, юноша, одетый / в справедливую шинель бойца, / ты обязан помнить все приметы / этого звериного лица. / Ты его преследовать обязан, / как бы он ни отступал назад» (Зоя). П.Н. Шубин пишет о справедливой расплате врага за поругание русской земли, русского народа: «Снова в меловых ночах Берлина / Жадные волчицы голосят. / Мы им скажем: поздно, не вернутся! / Ни с полей не ждите, ни с морей! / Вам, проклятым, кровью отольются / Слёзы русских жён и матерей!» (Наша земля). Справедливый финал фашистских преступлений изображен в стихотворении А.Н. Вертинского «По снежным дорогам России, / Как стаи голодных волков, / Бредут вереницы немые / Пленённых германских полков. / Не видно средь них командиров, / Навеки замкнуты их рты. / И жалко сквозь клочья мундиров / Железные блещут кресты» (В снегах России). С понятием справедливости тесно связаны понятие правды и правоты, такие же многогранные. В древних текстах Библии правда Божия понималась как справедливое воздаяние за исполнение или неисполнение Закона. Также в древности правда Божия трактовалась как щедрая милость Бога, «превозносящаяся над судом, животворящая, готовая простить раскаявшегося грешника. <...> Эта двойственность в понимании правды Божией, судящей и милующей, сохраняется и в новозаветных писаниях» [Кастальский-Бороздин. URL: http://azbyka.ru/dictionary/15/pravda.shtml (дата обращения - 21.08.2014)]. Правда человеческая в православии понимается как «всеобщая добродетель, заключающая в себе все добродетели. Она изображена в Божиих заповедях. Исполнять заповеди Божии - тоже, что и творить правду» [Там же]. В поэзии 1941-1945 годов мы видим отражение понимания правды как исполнения заповедей, как истины, правоты, правильности. Прежде, чем перейти к рассмотрению поэтических текстов, в которых встречается тема правды, вспомним слова Председателя Совета народных комиссаров Союза СССР и Народного комиссара иностранных дел В.М. Молотова из обращения к советскому народу в день нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
будет за нами», - говорилось в обращении. Христианское звучание слов «Наше дело правое» думается, не было случайным, в том числе и потому, что по довоенной переписи населения мы видим: большая часть народа России признала себя верующими (это в годы гонений!). В этой связи обратимся к работе В.Н. Якунина: «В 1937 году в СССР была проведена перепись населения. В анкете переписи содержался вопрос о вероисповедании. Согласно полученным данным, 1/3 городского и 2/3 сельского населения страны продолжали считать себя православными и не скрывали своей веры от счетчиков [ГАРФ. Ф. 6991. On. 1. Д. 13. Л. 9596]. <...> В предвоенные годы советское руководство начинало постепенно осознавать невозможность проведения прежней политики по отношению к религии и Церкви, а с самого начала войны оно стало усиленно культивировать чувство национального патриотизма среди народа». Далее автор пишет со ссылкой на М. Джиласа: «В тяжелейшие дни начала войны Сталин исходя из сугубо рационалистических и прагматических соображений, пришёл к заключению, «что ни его социальная система, ни власть не удержатся под ударами немецких армий, если не обратиться к исконным стремлениям и самобытности русского народа» [Якунин 2002: 182]. В столь ответственном обращении к народу 22 июня 1941 года В. М. Молотову нельзя было проигнорировать тот факт, что большая часть населения России - православные верующие. Однако важно и само по себе слово «правое» в послании к народу, чьи герои всегда были правдолюбцы и правдоискатели. «Не в силе Бог, а в правде», - читаем в житии Александра Невского в обращении к дружине. Этим словам, а также словам «Наше дело правое. Победа будет за нами» созвучны строки из стихотворения Б.Л. Пастернака. В 1941 году поэт написал: «Пусть тучи пыли до небес, / Ты высишься над прахом. / Вся суть твоя - противовес / Коричневым рубахам. / Оставь врагу его болты, / И медь и алюминий. / Твоей великой правоты / Нет у него в помине» (Б.Л. Пастернак. Русскому гению). В этом отрывке слово правота используется в значении исполнения заповедей, Закона, а также в значении «правого поведения, правильного образа мыслей и действий» [Толковый словарь русского языка. Т. III. 2000: 697]. В значении правоты, правого, справедливого поведения употребляется слово «правда» М. В. Исаковским в стихотворении «Слово о России»: «И все народы мира, / Что с нами шли в борьбе, / Поклоном благодарным / Поклонятся тебе; / Поклонятся всем сердцем / За все твои дела, / За подвиг твой бессмертный, / За всё, что ты снесла; / За то, что жизнь и правду / Сумела отстоять, / Советская Россия, / Родная наша мать!». В годы Великой Отечественной
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
войны осознание того, что война с врагом велась за «правое дело», укрепляла дух людей, вела на подвиг: «Вечно живущий, взлетел Гастелло / Смертью карающей над ордой. / Грудью - за жизнь, за правое дело - /Вражью закрыл амбразуру герой» (С. А. Обрадович. Гвардейцы); «Яумру, но правда победит!» (М.И. Алигер. Зоя). Слово «правда» в значении «истина» звучит в стихах, раскрывающих перед нами картины войны. С.П. Гудзенко в стихотворении «Моё поколение» пишет о правде войны, правде солдат, об истинной воинской жизни, которой «будут гордиться сыны»: «Кто в атаку ходил, кто делился последним куском, / Тот поймёт эту правду, - она к нам в окопы и щели / приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском. / Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают / эту взятую с боем суровую правду солдат. / И твои костыли, и смертельная рана сквозная, / и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат». Поэты стремятся правдиво рассказать читателям о Великой войне нашего народа. О.Ф. Берггольц в поэме «Памяти защитников» пишет: «Когда прижимались солдаты, как тени, / к земле и уже не могли оторваться, - / всегда находился в такое мгновенье / один безымянный, Сумевший Подняться. /Правдива грядущая гордая повесть: / она подтвердит, не прикрасив нимало, -/ один поднимался, но был он - как совесть. / И всех за такими с земли поднимало». Правда - духовная потребность русского народа, без нее русскому человеку жить очень тяжело. Об этом читаем у А.Т. Твардовского: «Не прожить наверняка - / Без чего? Без правды сущей, / Правды, прямо в душу бьющей, / Да была б она погуще, / Как бы ни была горька» (Василий Теркин: От автора). Автор стремится не отступать от правды: «Что ж еще? И все, пожалуй, / Та же книга про бойца. / Без начала, без конца, / Без особого сюжета, / Впрочем, правде не во вред» (Василий Теркин: От автора). И. П. Уткин пишет о правде русской песни: «А русская песня, что с кривдой не в мире, / Пойдет между тем замирать на лету, / Потом, разрастаясь все шире и шире, / Как храбрый разведчик, уйдет в темноту» (Послушай меня).
Вера и надежда спасали православных людей многие века. Военная поэзия показывает нам, что эти духовные «помощники» остались с русским человеком и в «новые» времена. Не всегда вера советским человеком осознавалась и воспринималась как вера в Бога, но многовековая жизнь в православной вере привела к тому, что состояние веры в светлое, чистое, высшее стало составляющей русского мироощущения и мировоззрения. Желание верить в лучшее мы видим в стихах многих поэтов Великой Отечественной войны.
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
В поэме М.И. Алигер «Зоя» читаем: «мне хочется верить, что ждёт тебя счастье, / и я не желаю, чтоб было иначе». В православии под верой понимается «основная христианская добродетель, заключающаяся в добровольном согласии человеческой воли на принятие Богооткровенной Истины» [Азбука веры. URL: http://azbyka.ru/dictionary/03/vera.shtml (дата обращения - 21.08.2014)]. А также, говоря словами святого апостола Павла из Послания евреям, - «осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11: 1). В стихах военных лет обычно мы встречаем понимание веры как «уверенности в невидимом», «уверенности в исполнении ожиданий». В эти годы люди верили в будущую победу, грядущее торжество правды и справедливости, добра, встречу с близкими людьми. Впереди, за страданиями и испытаниями люди видели светлые дни без войны: «Ещё война, но мы упрямо верим, / Что будет день, мы выпьем боль до дна. / Широкий мир нам вновь откроет двери, / С рассветом новым встанет тишина» (Г.К. Суворов. Ещё утрами чёрный дым клубится.). В стихотворении М.К. Луконина «Хорошо» о будущей встрече с любимыми людьми читаем: «Хорошо перед боем, / когда верится просто / в то, / что встретимся двое, / в то, / что выживем до ста». Вера давала людям силы, укрепляла их дух: «Но люди слушали стихи, / как никогда, - с глубокой верой, / в квартирах чёрных, как пещеры, / у репродукторов глухих». (О.Ф. Берггольц. Ленинградская поэма); «Ждала тебя. И верила. И знала: / Мне нужно верить, чтобы пережить / Бои, походы, вечную усталость, / Ознобные могилы-блиндажи» (Ю.В. Друнина. Ждала тебя.). В стихах поэтов мы слышим и призывы к вере: «Живи же, сердце, полной мерой, / Не прячь на бедность ничего / И непоколебимо веруй / В звезду народа твоего» (М.С. Петровых. Мы начинали без заглавий.). О том, что народ объединен общей верой, пишет А.Т. Твардовский: «Летом, в сорок втором, / Я зарыт без могилы. / Всем, что было потом, / Смерть меня обделила / Всем, что, может, давно / Всем привычно и ясно. / Но да будет оно / С нашей верой согласно» (А.Т. Твардовский. Я убит подо Ржевом). «Существуют три типа веры, три ступени духовного восхождения: вера как уверенность, вера как доверие и вера как преданность, верность», - пишет В.Н. Духанин [Духанин. URL: http://azbyka.ru/dictionary/ 03/vera-all.shtml (дата обращения - 23.08.2014)]. О вере как преданности, верности говорят многие поэты Великой Отечественной войны. Мы читаем о верности близких, любимых, но чаще всего - о верности родной земли: «Но только пусть под именем моим / Потомок различит в архивном хламе / Кусок горячей, верной нам земли, / Где мы прошли с
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
обугленными ртами / И мужество, как знамя, пронесли» (Н.П. Майоров. Мы); «О русская краса! На всем земном просторе /Милей всего, всего желанней нам / Затейница в недорогом уборе / Подруга верная и в радости и в горе» (М.В. Троицкий. Свирская долина). С верой тесно связана надежда. «Надежда всецело основывается на вере, но вера в ней соединена с уверенностью в благость, Промысл, милосердие и всепрощение Бога. <...> уверенность в том, что Господь никогда не оставит» - пишет Н.Е. Пестов [Пестов. URL: http://azbyka.ru/otechnik/?Efrem_Sirin/tvorenia=113 (дата обращения - 23.08.2014)]. В военной поэзии 1941-1945 годов мы встречаем понимание надежды как «желания, ожидания, чего-нибудь радостного, приятного, соединенного с уверенностью в возможности осуществления» [Толковый словарь русского языка. Т. II. 2000: 334]. Надежда, как и вера, помогала идти к победе, переживать страдания, верить в будущее, мирную человеческую жизнь: «У всех, увлечённых боем, / надежда горит в любом: / мы руки от крови отмоем, / и грязь с лица отскребём, / и станем людьми, как прежде, / не в ярости до кости!» (Н.Н. Асеев. Надежда). Люди прилагали все усилия, чтобы у них не отняли надежду: «Вот эта песнь. Она проста, / она - надежда и мечта. /Но даже и мечту враги /хотят отнять и обесчестить» (О.Ф. Берггольц. Ленинградская поэма).
Читая стихи военных лет, мы также убеждаемся, что скромность, христианская добродетель, которую с древних времен на Руси считали одной из самых важных, о необходимости стремления к которой так много говорилось в русской литературе, все так же остается значимой, ценной и необходимой. В христианском понимании скромность -«сдержанность в обнаружении своих достоинств и заслуг» [Азбука веры. URL: http://azbyka.ru/dictionary/17/skromnost.shtml (дата обращения - 23.08.2014)]. Именно такими, сдержанными в обнаружении своих достоинств и заслуг, предстают перед нами герои поэтических произведений военных лет, а также их авторы. Таков автор стихотворения «Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник.» М.В. Кульчицкий: «Не до ордена. / Была бы Родина / с ежедневными Бородино» (Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник.). Таков Василий Теркин: « - Нет, ребята, я не гордый. / Не загадывая вдаль, / Так скажу: зачем мне орден? /Я согласен на медаль. / На медаль. И то не к спеху. /Вот закончили б войну, / Вот бы в отпуск я приехал / На родную сторону» (А.Т. Твардовский. Василий Теркин: О награде); «Мне не надо, братцы, ордена, / Мне слава не нужна, / А нужна, больна мне родина, / Родная сторона!» (А.Т. Твардовский. Василий Теркин: О герое). Мы видим, что
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
Василий Теркин скромен и далек от тщеславия, седьмой из восьми главных страстей -«пристрастия к тщетной (напрасной, бесполезной) славе, любви к почестям, стремления хорошо выглядеть в глазах окружающих» [Азбука веры. URL: http://azbyka.ru/dictionary/ 18/tsheslavie.shtml (дата обращения - 27.08.2014)]. В определении тщеславия свт. Игнатием Брянчаниновым есть такая его часть: «Искание славы человеческой, хвастовство. Желание и искание земных и суетных почестей. Любление красивых одежд, экипажей, прислуги и келейных вещей. Внимание к красоте своего лица, приятности голоса и прочим качествам тела» [Там же]. В стихотворении Ю.В. Друниной мы видим, как в годы Великой Отечественной войны люди были далеки от описанной свт. Игнатием Брянчаниновым страсти: «Я принесла домой с фронтов России / Веселое презрение к тряпью» (Я принесла домой...).
Продолжить рассмотрение вопроса о поэзии периода Великой Отечественной войны в её отношении к православию следует, обратившись к христианской лексике, представленной в исследуемых поэтических текстах. Чаще всего из слов, обозначающих понятия православной сферы, встречаются слова «святой», «свят», «свято», «священный». Это напоминает нам о том, что святость в нашей стране была идеалом, а святые были особо почитаемы. Святой называется русская земля. А.Т. Твардовский о враге на нашей земле пишет: «Он опоганит, осквернит, отравит /На долгий срок заветные места. /И даже труп свой мерзкий здесь оставит - / В земле, что для тебя священна и чиста» (Земляку). Святыми называются малая Родина, отчий дом: «Когда пройдешь таким путем /Не день, не два, солдат, / Еще поймешь, / Как дорог дом, / Как отчий угол свят» (А.Т. Твардовский. Когда пройдешь путем колонн.). Как о святом говорится о правом деле освобождения Родины: «Мчатся лавою под Полтавою / Громы наших атак. /Наше дело святое, правое. / Будет так. Будет так!» (Е.А. Долматовский. Украине моей). Священной предстает освободительная война: «Идёт война народная, / Священная война!» (В.И. Лебедев-Кумач. Священная война). Святой именуют любовь: «И мы прочли в застывшем этом слове / Призыв святой поруганной любви» (А.И. Фатьянов. Святое слово). Святой предстает дружба: «Свет пройди, - нигде не сыщешь, /Не случалось видеть мне /Дружбы той святей и чище, / Что бывает на войне» » (А.Т. Твардовский. Василий Теркин: Теркин ранен). О прощальном взгляде провожающей на фронт женщины говорится так: «Потому - он мой, он весь - / Мой, святой и скромный, / У тебя он тоже есть, / Ты подумай, вспомни»
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
(А.Т. Твардовский. Василий Теркин: О любви). Труд женщины называется святым: «Ее святой, великий труд, / Ее немые муки / Прославят и превознесут / Благоговейно внуки» (А. Т. Твардовский. Огонь). Обычно слово святой используется в значениях «чистый», «праведный», «непорочный», «отвечающий идеалу», «проникнутый высоким», «возвышенный», «идеальный». Также есть примеры, в которых это слово используется в значении «благоугодивший Богу в том или ином роде жительства и подвига и причисленный Православной Церковью к лику святых, т.е. канонизированный» [Азбука веры. URL: http://azbyka.ru/dictionary/ 17/svyatye.shtml (дата обращения - 27.08.2014)]. К святым в православии относятся «праведные, преподобные, святители, патриархи, мученики, пророки, апостолы, благоверные, блаженные, бессребреники, исповедники и святители» [Там же]. В стихотворении П.Н. Шубина читаем: «Не пьётся и не спится - / Шепчись с окном пустым, / Здесь трудно стать убийцей, /Но можно стать святым» (Черное пламя (Ч. 10)). А.Т. Твардовский называет своего героя - шофера - мучеником: «И мученик этой дороги -шофер, / Которому все нипочем по профессии, / Лопату свою доставал и топор, / Капот поднимал, проверяя мотор, / Топтался в болотном отчаянном месиве» (За Вязьмой). Слово «мученик» поэт использует в значении «человек, подвергшийся страданиям, мучениям» [Толковый словарь русского языка. Т. II. 2000: 285]. Следует сказать, что слова «мученик» (в православии - «принявший мучения и смерть за веру в Иисуса Христа»), «мученичество» («повторение искупительной жертвы Иисуса Христа, принятие смерти и страданий за веру») активно использовались на Руси в религиозном значении с древних времён. По этой причине даже в контексте, не связанном с вопросами веры, эти слова несут в себе христианские коннотации. Подробно о функционировании слов «мученик», «мученичество» и однокоренных с ними говорится в диссертации «Вербализация концепта «мученичество» в старославянских рукописях X-XI вв. и древнерусских памятниках XI-XIV вв.: сопоставительный анализ» [Мишина 2008]. Автор в частности пишет: «Одно из центральных мест в концептосфере средневековых славян занимает концепт «Мученичество». Вербализаторы концепта «Мученичество» в текстах старославянских рукописей и древнерусских памятников письменности репрезентируют общее для всех средневековых славян представление о понимании физического страдания как следования пути Иисуса Христа, верности христианству» [Мишина 2008: 18-19]. Встречаются в стихах военных лет и упоминания о конкретных святых: «А рядом в конном поединке / Сиял над змеем лик
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
Георгия» (Б.Л. Пастернак. Ожившая фреска). Слово «лик» в этом отрезке текста, что важно, используется в значении «изображение лица святого (церк.)» [Толковый словарь русского языка. Т. II. 2000: 60]. Сильную экспрессивную нагрузку несет слово «свято»: «Пусть свято хранит / Мой камень-гранит, / Он русскою кровью омыт» (А.А. Жаров. Заветный камень); «И беречь ее свято, / Братья, - счастье свое, - / В память воина-брата, / Что погиб за нее» (А.Т. Твардовский. Я убит подо Ржевом).
Прямые упоминания о Боге часто встречаются в стихах поэтов-фронтовиков: «Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты» (С.П. Гудзенко. Мое поколение). Подлинная вера в Бога обнаруживается в искренних строках, свидетельствующих нам о том, что автор думает о его присутствии: «Но - бог свидетель - я не сетую, / Благословляя в сотый раз / Окно, закрытое газетою / Кровати ржавый тарантас (П.Н. Шубин. Жена приехала на фронт). Сожаление о том, что в стране принято не верить в Бога, также свидетельствует об искренней обращенности к Богу: «Как будто за каждою русской околицей, / Крестом своих рук ограждая живых, / Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся / За в бога не верящих внуков своих» (К.М. Симонов. Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины.). О невозможности бойцам жить без Бога на войне свидетельствуют следующие строки: «Мы, признаться, хитрые немного, - / Умудряемся в последний час, / Абсолютно отрицая бога, / Ангелов оставить про запас» (М.А. Светлов. Возвращение). Частотно использование фразеологизмов со словом «Бог», что говорит о глубине и прочности его вхождения в языковое сознание носителей русского языка: «Ты вскакивал, ты выбегал к порогу, / чуть делались шаги мои слышны. / Ты восклицал: «Пришла? Ну, слава богу!»» (О.Ф. Берггольц. Отрывок); «И самый старейший из нашего круга / Сказал, завивая махорочный дым: / - Вот тоже, не бог весть какая пичуга, / А как заливается! Рада своим» (А.А. Сурков. Утро в окопе). О глубоком вхождении в языковую культуру говорит вхождение слова «Бог» в благопожелания: «Тетка - где ж она откажет? /Хоть какой, а все ж ты свой. / Ничего тебе не скажет, / Только всхлипнет над тобой, / Только молвит, провожая: / - Воротиться дай вам бог...» (А.Т. Твардовский. Василий Теркин: Перед боем). Одно из Божественных имен - Свет. Оно отражает «совершенство Бога: полноту любви, блага, ведения» [Азбука веры. URL: http://azbyka.ru/dictionary/17/svet-a.shtml (дата обращения - 29.08.2014)]. Обожествление образа Родины с помощью использования этого слова в религиозном значении мы видим в стихотворении С.С. Наровчатова «В те годы»:
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
«Крови своей, своим святыням верный, / Слова старинные я повторял, скорбя: / - Россия, мати! Свете мой безмерный». Строки «Свете мой безмерный» отсылают нас к двум текстам: «Беседы души с Богом» Блаженного Августина и «Стихи похвальные России» В.К. Тредиаковского. В произведении Блаженного Августина мы видим такое обращение к Богу: «.ибо у Тебя источник жизни; во свете Твоем мы видим свет» (Пс. 35: 10). И какой свет? Свет безмерный, свет невещественный, непостижимый, свет немерцающий, свет невечерний, неприступный, свет несозданный, свет правдивый, свет Божественный <.>» [Августин Блаженный. URL: http://azbyka.ru/otechnik/7Avrelii Avgustin/besedy-dushi-s-bogom (дата обращения - 29.08.2014)]. В стихотворении В.К. Тредиаковского читаем: «Россия-мати! Свет мой безмерный! / Позволь то, чадо прошу твой верный, /Ах, как сидишь ты на троне красно! / Небо Российску ты Солнце ясно!». В целом надо отметить, что слова «свет», «светлый», «светло» часто встречаются во фронтовой поэзии: «Дым, дым окрест, / Но в душе свет» (А.Я. Яшин. Дым, дым окрест); «Назови меня именем светлым, / Чистым именем назови - / Донесется, как песня, с ветром / До окопов голос любви» (А.Я. Яшин. Назови меня.); «Как умели / Сквозь огонь вглядеться / В светлые обратные пути!» (П.Н. Шубин. Песнь о мужестве). Мы наблюдаем, что слово свет используется и в значении «мир». Употребление слова «свет» в данном значении также в некоторых случаях отражает христианские представления и верования: «Майор привёз мальчишку на лафете. / Погибла мать. Сын не простился с ней. / За десять лет на том и этом свете / Ему зачтутся эти десять дней». В этом стихотворении обнаруживается вера в загробную жизнь и суд Божий.
Среди наименований иных небесных сил следует сказать о слове «ангел», которое зачастую используется в прямом значении, а не переносном, детерминологизированном: «Голосок на левом фланге. / То ли девушка поет, / То ли лермонтовский ангел / Продолжает свой полет» (И.П. Уткин. Затишье). Упоминание об ангелах отражает христианское представление о них, об их сверхъестественных способностях: «Ангелы, придуманные мной, / Снова посетили шар земной. / Сразу сократились расстоянья, / Сразу прекратились расставанья, / И в семействе объявился вдруг / Без вести пропавший политрук. / Будто кто его водой живою / Окропил на фронтовом пути, / Чтоб жене его не быть вдовою, / Сиротою сыну не расти» (М.А. Светлов. Возвращение). Встречается также использование слова ангел в переносном значении («идеал»): «Я не ангел, / Оправдан не буду, / Чёрный -нечего в ризы рядить, / Но за то, что тебя не забуду, / Лишь тебе меня можно судить»
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
(П.Н. Шубин. Или сердце твоё мне солгало.). В стихотворении Б. Л. Пастернака перед нами предстает архангел Михаил - предводитель ангельского воинства: «Он мать сжимал рукой сыновней. / И от копья Архистратига ли / По темной росписи часовни /В такие ямы черти прыгали» (Б.Л. Пастернак. Ожившая фреска).
Слова, обозначающие религиозные начала (дух, душа, рай), используются как в прямом конфессиональном значении, так и в переносном светском, однако и то, и другое употребление свидетельствует о православной основе русской культуры. Рассмотрим примеры использования указанных слов в конфессиональном значении. Христианское представление о смерти читается в следующих строках: «Хвост овечий - сердце бьется. / Расстается с телом дух» (А.Т. Твардовский. Василий Теркин: Теркин ранен). Использование слова «душа» в христианском понимании видим в стихотворении П.Н. Шубина: «Всё было, всё! И юность не искала / Ни славы про запас, ни барыша, / И в сумерки ночей на дне бокала / Заглядывала пристально душа» (Мне не дано удела страстотерпца). Такое же понимание видим в «Ленинградской поэме» О.Ф. Берггольц: «Душа, крепясь, превозмогла / предательскую немощь тела». «Душа есть созданная Богом самостоятельная, бессмертная, личная, разумно-свободная сущность, отличная от тела», -читаем в православной энциклопедии [Азбука веры. URL: http://azbyka.ru/dictionary/05/ dusha.shtml (дата обращения - 29.08.2014)]. Именно такое видение наблюдаем в произведениях П.Н. Шубина и О.Ф. Берггольц. В еще одном стихотворении П.Н. Шубина мы встречаем использование в конфессиональном значении слова «рай»: «Низко над лесами -даль сырая, /Дождик с февраля до февраля. / Но для нас она светлее рая - / Отчая, родимая земля» (П.Н. Шубин. Другу).
Главный символ христианства - крест - упоминается во многих стихотворениях о войне. Часто речь идет о могильных крестах, что снова говорит нам о русском православии (христианский обычай захоронения). У К.М. Симонова читаем: «Ты знаешь, наверное, все-таки Родина - / Не дом городской, где я празднично жил, / А эти проселки, что дедами пройдены, / С простыми крестами их русских могил» (Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины.). М.А. Светлов об итальянском фашисте пишет: «Нет! Тебя привезли в эшелоне /Для захвата далеких колоний. / Чтобы крест из ларца из фамильного /Вырастал до размеров могильного...» (Итальянец). Значимо для нас и выявление случаев использования фразеологизма «нести свой крест», глубоко христианского по сути и
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
восходящего к Евангелию: Иисус Христос сам нес крест к месту казни, а ученикам своим говорил: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу (то есть жизнь. - А.С.) свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Мф. 16.: 24-25) [Азбука веры. URL: http://azbyka.ru/dictionary/10/krest-all.shtml] (дата обращения - 29.08.2014)]. Патриарх Кирилл в этой связи говорил: «Способность человека нести крест есть не что иное, как выражение внутренней силы» [Там же]. М.В. Исаковский в стихотворении «Слово о России» говорит о несении креста нашей Родиной: «Сурово и достойно /Несла свой тяжкий крест...». Слово «крестить», используемое в конфессиональном значении, отражает веру народа, для которого крестное знамение остается и знаком принадлежности к православной вере, и силой, оберегающей от зла. У П.Н. Шубина читаем: «Ты нас на войну провожала, / К груди прижималась щекой, / Ты рядом с теплушкой бежала, / Крестила дрожащей рукой» (Русская женщина).
Распятие - «исторический факт позорной казни на Кресте, незаконно осуждённого Богочеловека Иисуса Христа, совершённый в Страстную Пятницу. Со стороны Богочеловека это явилось добровольным подвигом и искупительной жертвой ради спасения рода человеческого» [Азбука веры. URL: http://azbyka.ru/dictionary/ 16/raspyatie.shtml (дата обращения - 30.08.2014)]. В военные годы авторы поэтических произведений прибегали к этому слову и стоящему за ним образу, когда хотели сказать о несправедливой казни, совершаемой преступниками над нашей страной и ее людьми. Е.А. Долматовский о родной ему Украине пишет: «Украина, Украйна, Украина, / Дорогая моя! / Ты разграблена, ты украдена, / Не слыхать соловья. / Я увидел тебя распятою / На немецком штыке» (Украине моей). С.С. Норовчатов о своей поруганной Родине и замученных людях говорит: «Запоминал над деревнями пламя, / И ветер, разносивший жаркий прах, / И девушек, библейскими гвоздями / Распятых на райкомовских дверях» (В те годы). О.Ф. Берггольц, повествуя о тяжелой подготовке ленинградцев ко второй блокадной зиме, сносе на топливо деревянных построек, создает проникновенный образ: «Вот женщина стоит с доской в объятьях; / угрюмо сомкнуты её уста, / доска в гвоздях - как будто часть распятья, / большой обломок русского креста» (Ленинградская осень). У С.С. Наровчатова образ распятия возникает при описании боя: «Мы под бомбёжкой сами как распятья / Лежим среди поваленных крестов» (На церкви древней вязью.).
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
О том, что люди в годы атеизма не далеко ушли от веры свидетельствует и выявление в поэзии военных лет наименований предметов культа, религиозных обрядов и таинств. Я.В. Смеляков, говоря о своем герое, пишет: «Не зазубренными мечами, / не под ядрами батарей - / утоляет себя свечами, / любит благовест и елей» (Петр и Алексей). В стихотворении Б.Л. Пастернака «Ожившая фреска» слова, именующие богослужение и предмет культа, возникают при описании боя: «Земля гудела, как молебен / Об отвращеньи бомбы воющей, / Кадильницею дым и щебень / Выбрасывая из побоища». Значимо, что в стихах военных лет мы встречаем слово «церковь» (в значении «храм»): «Мне вспоминается кляча чубарая, / Аист на крыше, скирды на гумне, / Тёмная-тёмная, старая-старая / Церковка наша мерещится мне» (Д.Б. Кедрин. Давнее).
В изучаемой нами военной лирике встречаются также слова, которыми православные обозначают тёмное, дьявольское начало. В.И. Лебедев-Кумач в стихотворении «Священная война» врагов называет «гнилой фашистской нечистью» и темной силой: «Вставай, страна огромная, / Вставай на смертный бой / С фашистской силой тёмною, / С проклятою ордой!». Я.В. Смеляков, говоря в стихотворении «Судья» о наказании для врагов, обращается к понятию греха: «И если правда будет время, / когда людей на Страшный суд / из всех земель, с грехами всеми, / трикратно трубы призовут». В стихотворении о Сталинградской битве Б.Л. Пастернак, передавая чувства героя, пишет «И вдруг он вспомнил детство, детство, / И монастырский сад, и грешников (Ожившая фреска).
Пожалуй, одним из самых значимых фактов, доказывающих православную суть поэзии Великой Отечественной войны, является присутствие в текстах реминисценций и аллюзий, обращающих нас к Новому Завету и другим текстам православной культуры: священным, богослужебным, а также к трудам священников, богословов. Рассмотрим использование реминисценций. Под реминисценцией мы, вслед за А.П. Сковородниковым, понимаем «риторический приём, состоящий во включении в речь (текст) хорошо узнаваемого фрагмента чужого (прецедентного) текста, иногда несколько трансформированного, без упоминания его названия и автора» [Культура русской речи 2003: 552]. В стихотворении М.А. Зенкевича «У двух проталин» перед нами предстает картина воскрешения мертвых солдат - немецкого и русского: «Пасхальной ночью /у двух проталин / Два трупа очнулись / и тихо привстали». Происходит это в пасхальную ночь и
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
сопровождается пасхальным приветствием: «Christ ist erstanden!» - / сказал один, / Поняв неустанный шорох льдин. / «Христос воскресе!» - / другой ответил, / Почуяв над лесом / апрельский ветер». Немецкое и русское пасхальные приветствия, с одной стороны представляют собой самостоятельно функционирующие, устойчивые и воспроизводимые как готовые речевые единицы тексты, с другой стороны, они обращают нас к другим, более крупным текстовым единицам. Русское пасхальное приветствие «Христос воскресе!» соотносится с финальной строкой первого конадака из акафиста Воскресению Христову: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». Немецкое пасхальное приветствие «Christ ist erstanden!» - с немецким пасхальным гимном: «Christ ist erstanden / Von der Marter alle; Des sollen wir alle froh sein / Christus will unser Trost sein. /Kyrie eleis!» («Христос воскресе /Из мучений смертных / Сему возрадуемся мы / Христос наше утешение / Господи помилуй!»). К Евангелию и словам молитвы «Отче наш» восходит фрагмент стихотворения Б.Л. Пастернака «Победитель»: «Все, что возможно на земле и в небе, /Им вынесено и совершено». В Евангелии от Матфея звучат слова Иисуса Христа: «Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (Мф. 6: 9). В стихотворении А.А. Ахматовой встречаем реминисценцию, обращающую нас к Евангелию от Иоанна: «Вот о вас и напишут книжки: / «Жизнь свою за други своя», / Незатейливые парнишки - /Ваньки, Васьки, Алёшки, Гришки, - /Внуки, братики, сыновья!» (Победителям). В Евангелии от Иоанна читаем: «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя» (Ин. 15: 13).
Аллюзии, отсылающие нас к текстам православной культуры, как и реминисценции, обнаруживают то, что русская литература корнями восходит к христианству. Аллюзию мы понимаем как «риторический прием, используемый для создания подтекста и состоящий в намеке на какой-либо широко известный исторический, политический, культурный или бытовой факт» [Культура русской речи 2003: 31]. В стихотворении П.Н. Шубина перед нами аллюзивно предстают евангельские события, связанные с предательством Иуды: «Но тебя, / Как Спаситель Иуду / За терновый венец и за кровь, / Никогда, никогда не забуду...» (П.Н. Шубин. Я люблю тебя тою любовью). К библейским событиям - убийству младенцев царем Иродом в Вифлееме - обращают нас строчки из стихотворения Б.Л. Пастернака «Страшная сказка»: «Запомнится его обстрел. / Сполна зачтется время, /
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
Когда он делал, что хотел, / Как Ирод в Вифлееме». В поэме О.Ф. Берггольц «Февральский дневник» встречаем аллюзию к событиям, о которых повествуется в Евангелии от Иоанна: «Фома же, один из двенадцати, называемый Близнец, не был тут с ними, когда приходил Иисус. Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (Ин. 20: 24, 25). В этом евангельском отрывке говорится о том, что Фома был недоверчив и не поверил воскрешению Иисуса Христа. Обращаясь к другим ученикам, Фома сказал, что поверит, если сам убедится, вложив в раны персты. В поэме О.Ф. Берггольц звучат строки, тесно связанные по смыслу с этим событием: «И каждый, защищавший Ленинград, / вложивший руку в пламенные раны, / не просто горожанин, а солдат, / по мужеству подобный ветерану». Суть данной аллюзии в том, что люди, защищавшие Ленинград, не могут сомневаться в истинности происходивших событий. Они прошли через тяжкие страдания, которым «не найти ни меры, ни названья, ни сравненья». Воочию видели город «в кольце, во мраке, в голоде, в печали». Говоря словами поэта, обращенными к Евангелию, ленинградцы «вложили руку в пламенные раны».
В завершение подчеркнем, что традиционные православные ценности помогли нашему народу победить в Великой Отечественной войне. Христианские добродетели, которым на протяжении многих веков учили Церковь, семья, литература, живопись, сыграли важнейшую роль в достижении победы, а православная лексика и фразеология широко представлена в поэтических текстах просматриваемого времени. Даже в стихах поэтов, стремящихся творить в русле новой идеологии и забыть о религиозном прошлом, через отдельные слова, фразеологизмы, мысли, прорывается (пусть даже слабо) православная составляющая нашей культуры.
Что касается перспектив дальнейшего исследования, то нам видится достаточно много направлений. Заслуживает внимания творчество отдельных советских поэтов в отношении к православию. Значимо, на наш взгляд, рассмотрение категорий греха и добродетели в поэзии 1941-1945 гг. и в советской поэзии в целом. Интересны вопросы, связанные с функционированием христианской лексики и фразеологии в русской литературе, как в рассмотренный нами период, так и в период существования СССР в целом. Перспективно направление, связанное с проблемой интертекста в контексте православной идеологии. Еще один вопрос, которого мы не касались в данной статье - соотношение
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
ветхозаветных и новозаветных представлений в советской поэзии и литературе в его языковом воплощении.
Список литературы
Абрамов А.М. Лирика и эпос Великой Отечественной войны. М.: «Советский писатель», 1975.
560 с.
Августин Блаженный. Беседы души с Богом URL: http://azbyka.ru/otechnik/ ?Avrelij Avgustin/besedy-dushi-s-bogom (дата обращения: 29.08.2014).
Азбука веры: Православная энциклопедия. URL: http://azbyka.ru/ (дата обращения: 17.08.2014) Алигер М.И. Зоя. URL: http://lib.ru/POEZIQ/ALIGER M/zoya.txt (дата обращения: 17.08.2014) Алфеев Иларион. О любви к ближнему. URL: http : //azbyka. ru/dictionary/ 11/lyubov-all. shtml (дата обращения: 18.08.2014)
Библейская энциклопедия архимандрита Никифора. URL: http : //www .ligis. ru/librari/ 1084.htm (дата обращения: 17.08.2014)
Гордиенко Н.Н. Русская поэзия рубежа XX-XXI вв. в контексте православной духовной традиции: дис. ... канд. филол. наук. М., 2008. 184 с.
Горюшина Р.И. Лексика христианства в русском языке (системные отношения прямых конфессиональных и производных светских значений слов): дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2002. 179 с.
Дунаев М.М. Вера в горниле сомнений: Православие и русская литература в XVII-XX веках. URL: http://mdunaev.ru/index.php/knigi/6-vera-v-gornile-somnenij (дата обращения: 13.08.2014).
Духанин В.Н. Вера. URL: http://azbyka.ru/dictionary/03/vera-all.shtml (дата обращения: 23.08.2014)
Кастальский-Бороздин Алипий. URL: http : //azbyka. ru/dictionary/ 15/pravda.shtml (дата обращения: 21.08.2014)
Кошемчук Т.А. Русская поэзия XIX начала-XX века в христианском контексте: онтологические и антропологические аспекты поэтических концепций: дис. .д-ра филол. наук. СПб, 2006. 318 с.
Мишина Л.Н. Вербализация концепта «мученичество» в старославянских рукописях X-XI вв. и древнерусских памятниках XI-XIV вв.: сопоставительный анализ: дис. ... канд. филол. наук. Магнитогорск, 2008. 203 с.
Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева. М.: Флинта: Наука, 2003. 840 с.
Макаров И.В. Взаимоотношения местных органов власти и поволжских епархий Русской Православной Церкви накануне и в годы Великой Отечественной войны, 1939-1945 гг.: дис. .канд. истор. наук. Нижний Новгород, 2002. 207 с.
Паисий Святогорец. Слова. Том II / Духовное пробуждение.
URL: http://azbyka.ru/dictionary/07/zhertvennost.shtml (дата обращения: 17.08.2014).
Пестов Н.Е. Современная практика православного благочестия. URL: http : //azbyka. ru/ dictionary/ 13/nadezhda-all.shtml (дата обращения: 23.08.2014)
Слаутина М.В. Особенности репрезентации христианской картины мира в лексике русского языка: дис. .канд. филол. наук. Екатеринбург, 2006. 253 с.
Сирин Ефрем. О добродетелях и страстях. URL: http://azbyka.ru/otechnik/ ?Efrem Sirin/tvorenia=113 (дата обращения: 16.08.2014)
Толковый словарь русского языка. Том II. Под редакцией Д.Н. Ушакова. М.: ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство АСТ», 2000. 1040 с.
Толковый словарь русского языка. Том III. Под редакцией Д.Н. Ушакова. М.: ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство АСТ», 2000. 1424 с.
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
Фирсов С.Л. Власть и огонь. Церковь и советское государство 1918-1940 гг. М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитар. ун-т, 2014. 474 с.
Фирсов С.Л. «Время в судьбе: Святейший Сергий, патриарх Московский и всея Руси. К вопросу о генезисе «сергианства» в русской церковной традиции XX века». СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1999. 206 с.
Хопко Фома. URL: http://azbyka.ru/library/hopko_osnovy_pravoslaviya_04-all.shtml (дата обращения: 18.08.2014)
Якунин В.Н. Правовой статус, положение, деятельность, внешние связи Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны, 1941-1945 гг.: дис. .д-ра истор. наук. Самара, 2002. 444 с.
References
Abramov A.M. Lirika i epos Velikoy Otechestvennoy voyni. [Lyric and epic poetry of the World War II] M.: "Sovietskiy pisatel" Publ., 1975. 560 p.
Avgustin Blazhenniy. Besedy dushi s bogom. [Talks between the soul and the God]. Available at: http://azbyka.ru/otechnik/7Avrelij_Avgustin/besedy-dushi-s-bogom (accessed 29.08.2014)
Azbuka very: Pravoslavnaya entsiklopediya. [The elements of faith: Orthodox Encyclopedia]. Available at: http://azbyka.ru/ (accessed 17.08.2014)
Aliger M.I. Zoya [Zoya]. Available at: http://lib.ru/POEZIQ/ALIGER_M/zoya.txt (accessed 17.08.2014)
Alfeev Illarion. O lyubvi k blizhnemu. [About beneficence]. Available at: http://azbyka.ru/ dictionary/11/lyubov-all.shtml (accessed 18.08.2014)
Bibleyskaya entsiklopediya arkhimandrita Nikifora. [The Bible Encyclopedia of Archimandrite Nikifor]. Available at: http://www.ligis.ru/librari/1084.htm (accessed 17.08.2014)
Gordienko N.N. Russkaya poeziya rubezha XX-XXI vv. v kontekste pravoslavnoy dukhovnoy traditsii: dis. [The Russian poetry in the late 20th and early 21st century in the context of Orthodox clerical traditions: thesis] ... Candidate of Philological Sciences. M., 2008. 184 p.
Goryushina R.I. Leksika christianstva v russkom yazike (sistemniye otnosheniya pryamikh konfessionalnikh i proizvodnikh svetskikh znacheniy slov): dis. [The use of Christian lexis in the Russian language (the system connections of direct confessional and derived secular meanings of words: thesis] ... Candidate of Philological Sciences. Volgograd, 2002. 179 p.
Dunaev M.M. Vera v gornile somneniy: Pravoslaviye i russkaya literature v XVII-XX vekakh. [Faith in the crucible of doubt: Orthodoxy and the Russian Literature in the 17th-20th centuries]. Available at: http://mdunaev.ru/index.php/knigi/6-vera-v-gornile-somnenij (accessed: 13.08.2014)
Dukhanin V.N. Vera. [Faith] Available at: http:azbyka.ru/dictionary/03/vera-all.shtml (accessed 23.08.2014)
Kastalskiy-Borozdin Alipiy. Pravda. [The Truth]. Available at: http://azbyka.ru/dictionary/15/pravda.shtml (accessed 21.08.2014)
Koshemchuk T.A. Russkaya poeziya XIX nachala XX veka v khristianskom kontekste: ontologicheskiye i antropologicheskiye aspekty poeticheskikh kontseptsiy: dis. [The Russian poetry of the 19th-the beginning of the 20th century in the Christian context: ontological and anthropological aspects of poetic conceptions: thesis] ... PhD. St.P, 2006. 318 p.
Kultura russkoy rechi: entciklopedicheskiy slovar-spravochnik [The culture of the Russian language: encyclopedic thesaurus]. Ed. L.Yu. Ivanov. A.P. Skovorodnikov, E.N. Shiryaev. M.: Flinta: Nauka, 2003. 840 p.
Makarov I.V. Vzaimootnosheniya mestnikh organov vlasti i povolzhskikh eparkhiy Russkoy Pravoslavnoy Tserkvi nakanune i v gody Velikoy Otechestvennoy voyny, 1939-1945 gg.: dis. [The Relations between the local authorities and the Volga region eparchies of the Russian Orthodox Church before and during the second World War of 1939-1945: thesis]. Candidate of Historical Sciences. Nizhniy Novgorod, 2002. 207 pp.
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 1. С. 243-268
Советская поэзия периода Великой Отечественной войны и православие:
лингвокоммуникативный аспект А.Н. Смолина
Mishina L.N. Verbalizatsiya kontsepta «muchenichestvo» v staroslavyanskikh rukopisyakh X-XI vv. i drevnerusskikh pamyatnikakh XI-XIV vv.: sopostavitel'nyj analiz [Verbalization of the concept «martyrdom» in the old Slavonic manuscripts of the X-XI centuries and the ancient monuments of the XI-XIV centuries comparative analysis]. Candidate of Philological Sciences. Magnitogorsk. 2008. 203 с.
Paisiy Svyatogorets. Slova. [Paisiy Svyatogorets. Words] Vol. II / Dukhovnoye probuzhdeniye. [Spiritual awakening]. Available at: http://azbyka.ru/dictionary/
07/zhertvennost.shtml (accessed 17.08.2014)
Pestov. N.Ye. Sovremennaya praktika pravoslavnogo blagochestiya. [Modern practice of Orthodox piety]. Available at: http://azbyka.ru/dictionary/ 13/nadezhda-all.shtml (accessed 23.08.2014)
Slautina M.V. Osobennosti reprezentatsii christianskoy kartiny mira v leksike russkogo yazyka: dis. [Peculiarities of the representation of the Christian view of the world: thesis]. Candidate of Philological Sciences. Yekaterinburg, 2006. 253 p.
Sirin Efrem. O dobrodetelyakh i strastyakh. [About virtues and passions]. Available at: http://azbyka.ru/otechnik/7Efrem Sirin/tvorenia=113 (accessed 16.08.2014)
Tolkoviy slovar russkogo yazika. [Dictionary of the Russian language]. Vol. II. Edited by D.N. Ushakov. M.: OOO "Izdatelstvo Astrel", OOO "Izdatelstvo AST", 2000. 1040 p.
Tolkoviy slovar russkogo yazika. [Dictionary of the Russian language]. Vol.III. Edited by D.N. Ushakov. M.: OOO "Izdatelstvo Astrel", OOO "Izdatelstvo AST", 2000. 1424 p.
Firsov S.L. Vlast I ogon. Tserkov i sovetskoye gosudarstvo 1918-1940 gg. [Power and fire. The Church and the Soviet state of 1918-1940]. M.: Orthodox Svyato-Tikhonovskiy Humanitarian University, 2014. 474 p.
Firsov S.L. Vremya v sudbe: Svyateyshiy Sergiy, patriarch Moskovskiy i vseya Rusi. K voprosu o genizise "sergianstva" v russkoy tserkovnoy traditsii XX veka. [Time in fate: His Holiness Sergiy, a Patriarch of Moscow and All the Russia. Revisiting the genesis of "sergianstvo" in the Russian church tradition of the 20th century]. St.P.: Izd-vo S.-Peterburgskogo un-ta, 1999. 206 p.
Khopko Foma. Osnovy pravoslaviya. [Fundamentals of Orthodoxy]. Available at: http://azbyka.ru/library/hopko_osnovy_pravoslaviya_04-all.shtml (accessed 18.08.2014)
Yakunin V.N. Pravovoy status, polozheniye, deyatelnost, vneshniye svyazi Russkoy Pravoslavnoy Tserkvi v gody Velikoy Otechestvennoy voyny, 1941-1945 gg.: dis. [Legal status, position, activities and external relations of the Russian Orthodox Church during the Second World War of 1941-1945: thesis] ... Doctor of Historical Sciences. Samara, 2002. 444 p.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ:
Смолина Анджелла Николаевна, кандидат филологических наук, доцент кафедры русского
языка, литературы и речевой коммуникации
Сибирский федеральный университет
Россия, 660041,Красноярск, пр. Свободный, 79
E-mail: [email protected]
ABOUT THE AUTHOR:
Smolina Andzhella Nikolaevna, Candiate of Philology, Associate Professor of the Department of
the Russian Language, Literature and Speech Communication
Siberian Federal University
79 Svobodny prospect, Krasnoyarsk 660041 Russia
E-mail: [email protected]
