CC BY-NC-ND
96
М.П. Одесский
СОВЕТСКАЯ ГАЗЕТНАЯ ТОПИКА В РОМАНЕ «ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕНОК»
Автор анализирует отражение в романе И.А. Ильфа и Е.П. Петрова «Золотой теленок» идеологических штампов рубежа 1920-1930-х годов, представленных в советских газетах того времени.
Ключевые слова: И.А. Ильф, Е.П. Петров, И.В. Сталин, советская периодика, «Золотой теленок».
Монографию «В краю непуганых идиотов» Я.С. Лурье (под псевдонимом «А.А. Курдюмов») выпустил в Париже (1983 г.) и высказывался здесь свободно. По его мнению, в «Золотом теленке» Остап Бендер уже не столь груб и примитивен, как в «Двенадцати стульях», и второй роман дилогии - глубокое произведение, где обличается «"власть бюро", бесконечных и бесполезных учреждений»1. Поразительно, но с автором неподцензурного исследования солидарна Большая советская энциклопедия (первое издание). В статье «Петров Евгений» (т. 45, 1940 г.) официально подтверждалось, что «если в романе "Двенадцать стульев" авторы увлекались порой коллекционированием малосущественных курьезов и анекдотов, то в "Золотом теленке" их сатира становится более содержательной и социально значимой». Такого рода загадочную солидарность соблазнительно истолковать, поместив второй роман об Остапе Бендере в контекст современной газетной периодики.
Газета в условиях тоталитарного социума - носитель послания всемогущей и всепроникающей власти, которое чеканится в центральной «Правде», вслед за ней - в других СМИ, которое обязательно повторяется в приватных разговорах и т. п.2 Как говорил Остап Бендер в «Великом комбинаторе» (первая редакция романа
© Одесский М.П., 2014
«Золотой теленок, 1929 г.3): «Людей, которые не читают газет, надо морально убивать на месте. Они никому не нужны». И далее пояснил: «Кроме общего развития, газеты часто подают гражданам идеи!»4
* * *
Роман «Двенадцать стульев» был впервые напечатан в журнале «30 дней» в 1928 г., а поэтика времени определялась четким следованием календарю: апрель-октябрь 1927 г.5 В «Золотом теленке», который был опубликован в том же журнале в 1931 г., календарная схема тоже выдержана: поздняя весна / начало лета 1930 г. - начало 1931 г.
После того как во второй части романа («черноморской») Бен-дер предпринял первые акции против Корейко и убедился: с антагонистом просто не справиться, он совершает важный шаг. Заводит специальную папку для того, чтобы собирать материалы, компрометирующие подпольного миллионера, и «крупными буквами выводит надпись: "Дело Александра Ивановича Корейко. Начато 25 июня 1930 года. Окончено.............го дня 193... г. "» (глава «Первое свидание»).
25 июня 1930 г. - первая точная дата в романе «Золотой теленок»: дата - символическая. На следующий день «Правда» поместила информационное сообщение «Пленум ЦК ВКП(б)». Оно гласило:
«25 июня состоялся Пленум ЦК ВКП(б).
Пленум одобрил в основном предложенные Политбюро тезисы к XVI съезду партии и утвердил докладчиков по вопросам порядка дня: 1) Политический отчет ЦК - т. Сталин...».
Сообщение определяло композицию всей первой полосы. Вверху были помещены выделенные шрифтом лозунги-заголовки «XVI съезду большевиков, собравшемуся в период величайшего подъема социалистического строительства для определения большевистской программы действий в дальнейшей борьбе за социализм - горячий пролетарский привет!» и «Тринадцать лет противостоят друг другу страна строящегося социализма и задыхающийся в тисках классовых противоречий и кризисов капиталистический мир». В центре полосы - занимая примерно четверть пространства - расположен рисунок, на котором Сталин под портретом Ленина выступает с некоей трибуны (автор - Дени). А 27 июня началась работа съезда.
XVI партсъезд увенчал и, как могло показаться, завершил период почти годовой борьбы И.В. Сталина с Н.И. Бухариным и так на-
зываемыми правыми, которая сопровождалась истерической пропагандистской кампанией, захватившей практически все области общественного бытия, в частности литературу. Сталинский Политический отчет подводил итоги треволнениям последнего времени, превратившись в набор канонических формул, которые определяли современную жизнь.
В опубликованном «Правдой» 3 июля «Заключительном слове по Политическому отчету» Сталин победно издевался над лидерами «правых». Однако начинал он примирительно и оптимистически: «Я говорил в своем докладе, что XVI съезд партии является одним из тех немногих съездов в истории нашей партии, на котором нет сколько-нибудь оформленной оппозиции, могущей выставить свою собственную линию и противопоставить ее линии партии. Оно, как видите, так именно и вышло на самом деле. На нашем съезде, на XVI съезде партии, не оказалось не только оформленной оппозиции, но не нашлось даже маленькой группы или даже отдельных товарищей, которые считали бы правомерным выйти здесь на трибуну и заявить о неправильности линии партии»6.
По мнению О.В. Хлевнюка, съезд отнюдь не завершил борьбу Сталина с оппонентами и был только подготовкой к «окончательному решению проблемы "правых"»7. Но для стороннего наблюдателя, точнее, читателя официальной прессы актуальность борьбы с «правыми» и «левыми» несколько отошла на второй план. Стране предстояло процветать под руководством монолитной партии, а «бюрократизм» и другие недостатки должны были исчезнуть в результате «чисток», «критики» и «самокритики».
В 1960-х годах Л.М. Яновская соотнесла завершение работы Ильфа и Петрова над рукописью «Золотого теленка» с решениями XVI съезда и аргументировала, согласно требованиям эпохи, искренностью авторов как истинно советских писателей8. Действительно, аллюзиями на формулы Политического отчета пронизаны глава «Первое свидание», следующая за ней глава «Рога и копыта», да и весь «Золотой теленок».
Как уже приходилось указывать, эпиграф к роману - «Переходя улицу, оглянись по сторонам» (которого не было в журнальной публикации «Золотого теленка», но который изначально присутствовал в рукописи) - содержал чрезвычайно важное послание соавторов о политическом климате в СССР 1930-х9. Именно в Политическом отчете Сталин привел якобы народную поговорку «Пойдешь "налево", - придешь направо»10, что расшифровывает намек на «левые» и «правые» уклоны, который подразумевается в эпиграфе.
А в главе «Первое свидание», еще только раздумывая о необходимости завести волшебную папку, великий комбинатор подслушал на улице «пикейных жилетов», и их, казалось бы, случайные политические бредни оказываются интродукцией в сталинский текст - в анализ международного положения.
«Читали про конференцию по разоружению? - обращался один пикейный жилет к другому пикейному жилету». По справедливому предположению комментатора, имеется в виду «конференция 5 держав по морскому разоружению в Лондоне (весна 1930)»11. Точно по этому поводу Сталин утверждал, что «так называемый пацифизм доживает последние дни, Лига наций гниет заживо, "проекты разоружения" проваливаются в пропасть, а конференции по сокращению морских вооружений превращаются в конференции по обновлению и расширению морского флота».
Пикейные жилеты продолжают обсуждение: «Бриан! - говорили они с жаром. - Вот это голова! Он со своим проектом Пан-Европы...». «Наиболее яркой выразительницей этой тенденции в данный момент является нынешняя буржуазная Франция, родина любвеобильной "Пан-Европы", - вещал Сталин, - самая агрессивная и милитаристская страна из всех агрессивных и милитаристских стран шара».
«Взять крепость неожиданной атакой не удалось, - думал Бен-дер непосредственно перед тем, как надписать папку, - придется начать правильную осаду. Самое главное установлено. Деньги у подзащитного есть». Милитаристское оформление почти цитатно повторяет отчет. Генеральный секретарь, в частности, объяснял делегатам, что «для преодоления трудностей необходимо, прежде всего, отбить атаки капиталистических элементов, подавить их сопротивление и расчистить, таким образом, дорогу для быстрого продвижения вперед», что необходимо «организовать наступление на капиталистические элементы». Напрасно, по мнению Сталина, некоторые «думают, что наступление социализма является огульным продвижением вперед, без соответствующей подготовки, без перегруппировки сил в ходе наступления, без закрепления завоеванных позиций, без использования резервов для развития успехов», потому что «ни одно наступление, будь оно самое успешное, не обходится без некоторых прорывов и заскоков на отдельных участках фронта», потому что «при огульном продвижении, т. е. без соблюдения этих условий, наступление должно неминуемо выдохнуться и провалиться. Огульное продвижение вперед есть смерть для наступления. Об этом говорит богатый опыт нашей гражданской войны».
Глава «Рога и копыта» начинается с истории здания, где великий комбинатор открыл контору: «Жил на свете частник бедный. Это был довольно богатый человек, владелец галантерейного магазина, расположенного наискось от кино "Капиталий". Он безмятежно торговал бельем, кружевными прошвами, галстуками, подвязками и другим мелким, но прибыльным товаром». Ниже «частник бедный» прямо назван «галантерейщиком», и Сталин согласен, что это - классический пример современного частного капитала: «...кооперация систематически побивает частный сектор и становится монополистом в области торговли. Это, конечно, хорошо. Но плохо то, что эта монополия в ряде случаев идет во вред потребителям. Оказывается, что, несмотря на свое почти монопольное положение в торговле, кооперация предпочитает снабжать рабочих более "доходными" товарами, дающими большие прибыли (галантерея и т. д.), и избегает снабжать их товарами менее "доходными", хотя и более необходимыми для рабочих (сельскохозяйственные продукты)».
Государственная контора «Рога и копыта» открыта великим комбинатором, и он дает руководящие указания: «Следствие по делу Корейко, - говорит Остап, - может поглотить много времени. Сколько - знает один бог. А так как бога нет, то никто не знает. Ужасное положение! Может быть год, а может быть и месяц. Во всяком случае, нам нужна легальность. Нужно смешаться с бодрой массой служащих. Все это дает контора. Меня давно влечет к административной деятельности. В душе я бюрократ и головотяп». Попутно отметив, что Бендер уместно сослался на чрезвычайную антирелигиозную кампанию, связанную с аграрными преобразованиями, необходимо выделить лапидарную остаповскую формулу «бюрократ и головотяп», обозначающую человека с наклонностью «к административной деятельности»: в «Головокружении от успехов» Сталина критиковались «головотяпские упражнения» тех администраторов-бюрократов, которые искажают партийную политику.
Параллельно с магистральной борьбой против подпольного миллионера Бендер в главе «Блудный сын возвращается домой» поборает католических священников, которые «уловили душу Адама Козлевича». Во время публичного диспута с ксендзами «любопытные» советуют великому комбинатору: «Ты им про римского папу скажи, про крестовый поход!» Остап послушал совета, но удалился в историю папства, а комментатор справедливо указал, что совет был вызван актуальными событиями: «Папа Пий XI в 1930 призвал к "крестовому походу" против большевиков, обвиняя их в преступлениях против человечности и гонениях на церковь»12 (имеется в виду послание папы - идейного врага коммунизма - от
2 февраля 1930 г. кардиналу Базилио Помпили с призывом организовать молебны и другие акции протеста против преследования христиан в СССР). В полном согласии с «любопытствующими» Сталин среди «факторов, угрожающих международному положению СССР», наряду с захватом КВЖД, вредителями и т. д. напомнил о «"походе" клерикалов во главе с папой против СССР».
Бендер между тем близок к победе: компрометирующие материалы подобраны, криминальное «жизнеописание» Корейко закончено - время торжествовать. Глава так и называется - «Командор танцует танго». «Для Остапа уже не было сомнений. В игре наступил перелом. Все неясное стало ясным. Множество людей с веревочными усиками и королевскими бородами, с которыми пришлось сшибиться Остапу и которые оставили след в желтой папке с ботиночными тесемками, внезапно посыпались в сторону, и на передний план, круша всех и вся, выдвинулось белоглазое ветчинное рыло с пшеничными бровями и глубокими ефрейторскими складками на щеках».
«Перелом», происшедший в личной кампании великого комбинатора, содержит аллюзию и на знаменитое сталинское сочинение «Год великого перелома» (1929 г.), и на зачин Политического отчета: «Товарищи! Со времени XV съезда прошло 2 ^ года. Период времени, кажется, не очень большой. А между тем за это время произошли серьезнейшие изменения в жизни народов и государств. Если охарактеризовать в двух словах истекший период, его можно было бы назвать периодом переломным. Он был переломным не только для нас, для СССР, но и для капиталистических стран всего мира. Но между этими двумя переломами существует коренная разница. В то время, как перелом этот означал для СССР поворот в сторону нового, более серьезного экономического подъема, для капиталистических стран перелом означал поворот к экономическому упадку».
Глава, названная девизом Бендера «Командовать парадом буду я», содержит изображение великой баталии комбинаторов. Остап предъявляет папку. «Корейко склонился над столом и прочел на папке: "Дело Александра Ивановича Корейко. Начато 25 июня 1930 г. Окончено 10 августа 1930 г."».
10 августа - снова символическая дата, не политическая, но так же газетная, хотя и шутливая. На первой полосе «Правды», вышедшей в этот день, была помещена статья-дешифратор: ее содержание - экономическая борьба США с СССР - нерелевантно для содержания романа, но зато ее заголовок релевантен для развития сюжета: «Нужна полная ясность». Равным образом и «перелом» в борьбе Бендера с Ко-рейко заключался в том, что «все неясное стало ясным».
Подпольный миллионер в поединке был сломлен, но чудом спасся, а затем неосторожно открывает любимой девушке, Зосе Си-ницкой, что теперь он - на Турксибе. Великий комбинатор устремился в погоню, вначале со свитой, а в третьей части - уже один. В этой части Ильф и Петров ведут сложную игру с газетным временем. События презентируются с очевидным хронологическим сдвигом. С одной стороны, действие происходит в свете решений XVI съезда, с другой - открытие Турксиба состоялось не в августе-сентябре 1930 г., а в апреле-мае 1930 г.13 О чем соавторы не могли не знать вдобавок постольку, поскольку в качестве журналистов присутствовали на торжественном событии и в путевом очерке «Осторожно! Овеяно веками!» своевременно поделились впечатлениями - в № 6 журнала «30 дней» за 1930 г.
Турксиб - это Туркестано-Сибирская железная дорога, соединившая Среднюю Азию с Сибирью, одна из главных строек первой пятилетки. Так называемая смычка Турксиба состоялась 21 апреля 1930 г., и костыль был торжественно забит в 12 часов 28 апреля 1930 г. на месте стыковки рельсов - станции Огыз-Корган. Том самом месте, которое в романе именуется прежним именем «Гремящий Ключ» (в очерке «Осторожно! Овеяно веками!» корректно -«Хрустальный Ручей») и которому обязана названием соответствующая глава романа: «Два укладочных городка, два строительных предприятия на колесах, с материальными складами, столовыми, канцеляриями, банями и жильем для рабочих, стояли друг против друга, перед трибуной, отделенные только двадцатью метрами шпал, еще не прошитых рельсами. В этом месте ляжет последний рельс и будет забит последний костыль. В голове южного городка висел плакат: "Даешь Север!", в голове северного - "Даешь Юг!". Рабочие обоих городков смешались в одну кучу. Они увиделись впервые, хотя знали и помнили друг о друге с самого начала постройки, когда их разделяли полторы тысячи километров пустыни, скал, озер и рек. Соревнование в работе ускорило свидание на год. Последний месяц рельсы укладывали бегом. И Север и Юг стремились опередить друг друга и первыми войти в Гремящий Ключ. Победил Север».
Наступает кульминация праздника: «Самый последний костыль в каких-нибудь полчаса заколотил в шпалу начальник строительства». Начальник строительства - легендарный В.С. Шатов, который вместе с несколькими рабочими был награжден орденом Красного Знамени. В романном календаре это случилось не 28 апреля, как в реальности, зато Ильф и Петров получили возможность подчеркнуть, насколько далек Бендер от советского коллектива. Пока народ празднует общую победу - великий комбинатор
празднует свою личную. В Гремящем Ключе советский коллектив, закончив грандиозное строительство, получил железную дорогу, а индивидуалист Бендер наконец настиг антагониста.
В следующей главе миллион изъят. Два комбинатора - оставив борьбу - покидают Гремячий Ключ, вначале они едут вместе, потом - расстаются, уже навсегда (глава «Багдад»):
- С меня хватит, - ответил Александр Иванович, я поеду на вокзал сдавать чемодан на хранение, буду здесь служить где-нибудь в конторщиках. Подожду капитализма. Тогда и повеселюсь.
- Ну, и ждите, - сказал Остап довольно грубо, - а я поеду. Сегодняшний день - это досадное недоразумение, перегибы на местах. Золотой теленочек в нашей стране еще имеет кое-какую власть!
Знаменательно, что Бендер маркировал расставание новой сталинской цитатой: «Однако ЦК вел свою линию со всей настойчивостью и довел ее до конца, несмотря ни на что, несмотря на обывательское хихиканье правых, несмотря на перегибы и головокружение "левых"». Соединяя в обвиняющей формуле «перегибы», «головокружение» и «левых», Сталин именно намекал, что повальное раскулачивание и подобные крайности начала 1930 г. - не генеральная линия партии, а, так сказать, «досадное недоразумение».
После утомительных странствий - в «печальный и светлый осенний день» - Бендер является в Москве. В главе «Индийский гость» соавторы озаботились тем, что снова выбрались из игр со временем и вернулись в календарь 1930 г.: великий комбинатор идет искать смысл жизни у посетившего СССР восточного мудреца - Рабиндраната Тагора, а тот действительно посетил Страну Советов 11-25 сентября 1930 г. и лестный визит славного индийского классика широко освещался в прессе14.
Тагор ничем не помог загрустившему великому комбинатору -Остап, совершая круг, направляется в Черноморск, покинутый в конце второй части. В поезде он - теперь подпольный миллионер! -невольно подслушивает разговор о каком-то «миллионе» (глава «Дружба с юностью»):
Утром, еще затопленный сном, Остап услышал звук отстегиваемой шторы и голос:
- Миллион! Понимаете, целый миллион.
Это было слишком. Великий комбинатор гневно заглянул вниз.
Но разговор идет отнюдь не о миллионе рублей, а о «миллионе тонн чугуна»:
- Миллион тонн чугуна. К концу года. Комиссия нашла, что завод может это дать. И, что самое смешное, Харьков утвердил!
Остап не нашел в этом заявлении ничего смешного. Однако новые пассажиры разом принялись хохотать, При этом на всех трех заскрипели одинаковые резиновые пальто, которых они еще не успели снять.
- Как же Бубешко, Иван Николаевич? - спросил самый молодой из пассажиров с азартом. - Наверно землю носом роет?
- Уже не роет. Оказался в дурацком положении. Но что было! Сначала он полез в драку. вы знаете Иван Николаевича характер. 825 тысяч тонн и ни один пуд больше. Тут началось серьезное дело. Преуменьшение возможностей - факт? Равнение на узкие места -факт? Надо было человеку сразу же и полностью сознаться в своей ошибке. Так нет! Амбиция! Подумаешь - благородное дворянство. Сознайся - и все. А он начал по частям. Решил авторитет сохранить. И вот началась музыка, достоевщина: «С одной стороны признаю, но с другой стороны подчеркиваю». А что там подчеркивать, что за бесхребетное виляние! Пришлось нашему Бубешке писать второе письмо.
Пассажиры снова засмеялись.
- Но и там он о своем оппортунизме не сказал ни слова. И пошел писать. Каждый день письмо. Хотят для него специальный отдел завести - «Поправки и отмежевки». И ведь сам знает, что записался, хочет выкарабкаться, но такое сам нагромоздил, что не может. И последний раз до того дошел, что даже написал: «Так, мол, и так. ошибку признаю и настоящее письмо считаю недостаточным».
Дешифруя дискурс эпохи «великого перелома», можно понять, что «юность» беседует в поезде об актуальной проблеме высоких показателей, которые должна демонстрировать тяжелая промышленность15, а также об опасном «оппортунизме» тех, кто «преуменьшает» возможности и сомневается в генеральной линии. И «юность» правильно усвоила Политический отчет. Перед тяжелой промышленностью - конкретно по производству чугуна -Сталин ставил задачи: «По черной металлургии: пятилетний план предусматривает доведение производства чугуна в последний год пятилетки до 10 миллионов тонн; решение же ЦК находит эту норму недостаточной и считает, что производство чугуна в последний год пятилетки должно быть поднято до 17 миллионов тонн». А сомневаются в такого рода задачах - оппортунисты: «О троцкистах существует мнение, как о сверхиндустриалистах. Но это мнение правильно лишь отчасти. Оно правильно лишь постольку, поскольку речь идет о конце восстановительного периода, когда троцкисты, действительно, развивали сверхиндустриалистские фантазии.
Что касается реконструктивного периода, то троцкисты, с точки зрения темпов, являются самыми крайними минималистами и самыми поганенькими капитулянтами. (Смех. Аплодисменты.)». И «юность», озабоченная «миллионом тонн чугуна», закономерно шарахнулась от великого комбинатора, когда выяснилось, что он -миллионер рублевый.
Бендер вернулся в Черноморск, а в городе основная уличная новость - «чистка». В «Геркулесе», где Остап добывал компромат на Корейко, «сейчас разгром, чистят, как звери», «вчера чистили Скумбриевича», а «сегодня большой день! Сегодня Берлага, тот самый, который спасался в сумасшедшем доме. Потом сам Полыхаев и эта гадюка Серна Михайловна, его морганатическая жена».
«Чистка», толкуемая как борьба с бюрократизмом, - лейтмотив романа и одновременно лейтмотив речи Сталина: «Опасность бюрократизма состоит, прежде всего, в том, что он держит под спудом колоссальные резервы, таящиеся в недрах нашего строя, не давая их использовать, старается свести на нет творческую инициативу масс, сковывая ее канцелярщиной, и ведет дело к тому, чтобы каждое новое начинание партии превратить в мелкое и никчемное крохоборство. Опасность бюрократизма состоит, во-вторых, в том, что он не терпит проверки исполнения и пытается превратить основные указания руководящих организаций в пустую бумажку, оторванную от живой жизни. Опасность представляют не только и не столько старые бюрократы, но и - особенно - новые бюрократы, бюрократы советские, среди которых "коммунисты"-бюрократы играют далеко не последнюю роль».
По тонкому замечанию Я.С. Лурье, «бюрократизм» - советская идеологема с лукавым смыслом: «бюрократия» - буквально «власть бюро», власть канцелярии чиновников - в СССР невозможна, потому вместо нее возникает «бюрократизм» - «формальное отношение к служебному делу»16. И Остап одолел Корейко, но побежден бюрократами.
Однако в Политическом отчете Сталин использовал идеологе-му «бюрократизм» - в данном случае выступая согласно с «левыми» - для обозначения отнюдь не локального, но одного из главных врагов. «Надо иметь в виду, - объяснял генеральный секретарь делегатам XVI съезда, - то обстоятельство, что наша работа по социалистической реконструкции народного хозяйства, рвущая экономические связи капитализма и опрокидывающая вверх дном все силы старого мира, не может не вызывать отчаянного сопротивления со стороны этих сил. Оно так и есть, как известно. Злостное вредительство верхушки буржуазной интеллигенции во всех
отраслях нашей промышленности, зверская борьба кулачества против коллективных форм хозяйства в деревне, саботаж мероприятий Советской власти со стороны бюрократических элементов аппарата, являющихся агентурой классового врага, - таковы пока что главные формы сопротивления отживающих классов нашей страны».
Как известно, прямо во время печатания последних номеров журнала Ильф и Петров изменили финал романа. Если в редакции 1930 г. «великий комбинатор» отказался от миллиона и обрел любовь, то в редакции 1931 г. он, потерпев неизбежное поражение в попытке жить подпольным советским миллионером и равно в попытке отвоевать любовь Зоси, пробует бежать за границу. Не меньше «четырех месяцев» Бендер готовил побег и, если следовать внутреннему календарю романа, пересек румынскую границу в начале 1931 г.
Он обернулся к советской стороне и, протянув в тающую мглу толстую котиковую руку, промолвил:
- Все надо делать по форме. Форма номер пять - прощание с родиной. Ну, что ж, великая страна! Я не люблю быть первым учеником и получать отметки за внимание, прилежание и поведение. Я частное лицо и не обязан интересоваться силосными ямами, траншеями и башнями. Меня как-то мало интересует проблема социалистической переделки человека в ангела и вкладчика сберкассы. Наоборот. Интересуют меня наболевшие вопросы бережного отношения к личности одиноких миллионеров.
Как неоднократно отмечалось17, образ «первого ученика», в которого не желает деградировать великий комбинатор, - автоаллюзия на фельетон «Три с минусом» (1929 г.). В фельетоне Ильф и Петров сатирически описали поведение советских писателей в «деле Пильняка и Замятина», выведя, в частности, литературного критика и функционера Б.М. Волина как «первого ученика» в науке унизительных проработок:
И один только Волин хорошо знал урок. Впрочем, это был первый ученик. И все смотрели на него с завистью.
Он вызвался отвечать первым и бойко говорил целый час. За это время ему удалось произнести все свои фельетоны и статьи, напечатанные им в газетах по поводу антисоветского выступления Пильняка.
На него приятно было смотреть.
Кроме своих собственных сочинений, Волин прочел также несколько цитат из «Красного дерева»18.
В «Золотом теленке» опальное «Красное дерево» (в котором, кстати, Б.А. Пильняк коснулся темы, близкой «Двенадцати стульям») привлекалось - на уровне литературной игры - и в главе «Рога и копыта»: рассказ старика Фунта о тех правителях, при которых он «сидел», перекликается с рассказом старика Кудрина из «Красного дерева» о правителях, которых он «пережил». Комический эффект здесь возникает потому, что Кудрин - типичный русский «из глубинки», а Фунт наделен узнаваемыми чертами еврея. Но, кроме того, трансформация «пережил» в «сидел при» - в свете «дела Пильняка и Замятина» - бросает мрачный свет на прощальную речь Бендера.
Причем, похоже, «пильняковский» контекст побега Бенде-ра «амбивалентен». 14 декабря 1930 г. - сразу после материалов процесса над Промпартией и почти одновременно с Остаповым переходом границы - Пильняк напечатал в «Известиях» фельетон «Слушайте поступь истории!»19. Убеждая в личном письме Сталина прекратить опалу (вызванную «делом»), Пильняк приводил доказательства своей новой лояльности. Он, в частности, напоминал вождю: «.последнее, что я напечатал, в связи с процессом вредителей, я прилагаю к этому письму и прошу прочитать хотя бы подчеркнутое красным карандашом»20.
Независимо от того, что подчеркнул Пильняк, - его фельетон говорит сам за себя. Начинается фельетон с шокирующего образа:
Процесс закончен.
Мертвецы сказали свои последние слова, когда их слушали, -именно мертвецы, а не смертники.
Главное преступление «вредителей» - предательство:
Эти люди хотели такого, что неприемлемо, казалось бы, даже махровому монархисту, ибо эти люди хотели Россию - не только социалистическую, но и бывшую имперскую - распродать на лоскутья.
Последствия предательства, умноженные на сквозной для фельетона мотив живых мертвецов, крови, смерти, дают Пильняку повод изобразить устрашающую судьбу тех советских людей, которые в результате расчленения России окажутся за рубежом:
.Эти миллионы окажутся, кроме СССР, в странах наиболее нищих, платящих человеческим мясом, в Польше и Румынии, - эти миллионы окажутся в семействах нищих, у крестьян и городской бедноты, - кровь, человеческое мясо и смрад трупины, - пепел пожарищ, порох, дым, удушливые газы, слезы, отчаянная физическая боль, моральный ужас и смерть, смерть!
Открывает Пильняк и главную силу, которая «возникает» за лидерами Промпартии, - «зловещее свиное рыло золотого мешка, которое золотом, кровью и предательством хочет остановить историю, погнав ее в ужас и вспять».
Венчается фельетон призывом писателя-попутчика: «Интеллигенция, знайте, что бы ни было - будущее у социализма, будущее у СССР, будущее у нас».
Несчастные «миллионы» могут оказаться в Польше и Румынии по злой воле «вредителей» - великий комбинатор рвется в нищую Румынию по собственному почину; действиями вредителей руководит «свиное рыло золотого мешка» - Бендер попал в рабство «золотому теленку» и стал карнавальным кавалером Ордена Золотого руна; истинная интеллигенция проклинает «мертвецов»-изменников, сознавая, что «будущее у нас». Остап переходит границу, забыв собственные слова: «Заграница -это миф о загробной жизни, кто туда попадает, тот не возвращается».
Так что если раньше - в погоне за богатством - великий комбинатор потерял друзей, а разбогатев, узнал, что любимая девушка вышла замуж, то и бегство из СССР не помогло: перейдя границу, Бендер ограблен, едва не убит и еле сумел вернуться.
Поразительно, но - если перейти от мифа к политической актуальности - Сталин говорил на XVI съезде примерно то же. Во-первых, его речь позволяет вспомнить, что Бессарабия, куда бежал Бендер, - это бывшая часть Российской империи, отторгнутая после революции и отнюдь не забытая советской властью: «Говорят о международном праве, о международных обязательствах. Но на основании какого международного права отсекли господа "союзники" от СССР Бессарабию и отдали ее в рабство румынским боярам?» Во-вторых, Сталин обсуждает с делегатами проблему невозвращенцев, предлагая свою интерпретацию их статуса: «Конституцию СССР мы должны и будем выполнять со всей последовательностью. Понятно, следовательно, что кто не хочет считаться с нашей Конституцией - может проходить дальше, на все четыре стороны. Что касается Беседовских, Соломонов, Дмитриевских и т. д., то мы и впредь будем выкидывать вон таких людей как бракованный товар, ненужный и вредный для революции. Пусть подымают их на щит те, которые питают особые симпатии к отбросам. (Смех.) Жернова нашей революции работают хорошо. Они берут всё годное и отдают Советам, а отбросы выкидывают вон». Что мифологически - смерть, то политически -помойка.
Наконец, генеральный секретарь рисует впечатляющую картину двух миров:
Отметим главные, общеизвестные факты. У них, у капиталистов, экономический кризис и упадок производства как в области промышленности, так и в области сельского хозяйства.
У нас, в СССР, экономический подъем и рост производства во всех отраслях народного хозяйства.
У них, у капиталистов, ухудшение материального положения трудящихся, снижение заработной платы рабочих и рост безработицы.
У нас, в СССР, подъем материального положения трудящихся, повышение заработной платы рабочих и сокращение безработицы.
У них, у капиталистов, рост забастовок и демонстраций, ведущий к потере миллионов рабочих дней.
У нас, в СССР, отсутствие забастовок и рост трудового подъема рабочих и крестьян, дающий нашему строю миллионы добавочных рабочих дней.
У них, у капиталистов, обострение внутреннего положения и нарастание революционного движения рабочего класса против капиталистического режима.
У нас, в СССР, укрепление внутреннего положения и сплочение миллионных масс рабочего класса вокруг Советской власти.
У них, у капиталистов, обострение национального вопроса и рост национально-освободительного движения в Индии, в Индокитае, в Индонезии, на Филиппинских островах и т. д., переходящий в национальную войну.
У нас, в СССР, укрепление основ национального братства, обеспеченный национальный мир и сплочение миллионных масс народов СССР вокруг Советской власти.
У них, у капиталистов, растерянность и перспектива дальнейшего ухудшения положения.
У нас, в СССР, вера в свои силы и перспектива дальнейшего улучшения положения.
Великий комбинатор спасся из царства небытия и вернулся в СССР, но проиграл все. Суммируем сказанное: Ильф и Петров исхитрились вычеканить идею «Золотого теленка», следуя актуально прочерченной генеральной линии, но делали они это по-своему. И результат получился неожиданный. Амбивалентный.
Примечания
1 Лурье Я.С. В краю непуганых идиотов // Лурье Я.С. Россия древняя и Россия новая: (Избранное). СПб.: Дмитрий Буланин, 1997. С. 266-269.
2 См.: BrooksJ. Thank you, comrade Stalin!: Soviet public culture from Révolution to Cold War. Princeton, NJ, 2000. P. XIII-XIV; ср. также: Одесский М.П. Литература и газета: Очерки советской публичной культуры 1920-х гг. // Работа и служба: Сб. памяти Рашита Янгирова / Сост. Я. Левченко. СПб.: Свое издательство, 2011. С. 59-71.
3 Ильф И., Петров Е. Великий комбинатор / Вступ. ст., публ. М.П. Одесского, Д.М. Фельдмана // Литературное обозрение. 1997. № 6. С. 83-108.
4 Ильф И., Петров Е. Золотой теленок / Подгот. текста М. Одесский, Д. Фельдман. М.: Текст, 2006. С. 412, 416-417. Далее «Великий комбинатор» и «Золотой теленок» цитируются по этому изданию без указания страниц.
5 См. подробнее: Одесский М.П., Фельдман Д.М. Легенда о великом комбинаторе: История создания, текстология и поэтика романа «Двенадцать стульев» // Литературное обозрение. 1996. № 5/6. С. 183-197.
6 Сталин И.В. Соч. М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1951. Т. 13. С. 1.
7 Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти в 30-е годы. М.: РОССПЭН, 1996. С. 31.
8 Яновская Л.М. Почему вы пишете смешно?: Об И. Ильфе и Е. Петрове, их жизни и их юморе. 2-е изд. М.: Наука, 1969. С. 83.
9 Одесский М.П, Фельдман Д.М. Похождения эпиграфа: По материалам комментария к первому полному изданию романа И.А. Ильфа и Е.П. Петрова «Золотой теленок» // Солнечное сплетение. [Иерусалим; М.]. 2002. № 1/2 (20/21). С. 124-131.
10 Здесь и далее цит. по: Сталин И.В. Соч. М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1949. Т. 12. С. 235-373.
11 Щеглов Ю.К. Комментарии к роману «Золотой теленок» // Ильф И., Петров Е. Золотой теленок: Роман. М.: Панорама, 1995. С. 497.
12 Там же. С. 517.
13 См. подборку современной прессы: Там же. С. 578-582.
14 Там же. С. 592-593.
15 Там же. С. 595.
16 Лурье Я.С. Указ. соч. С. 263.
17 Щеглов Ю.К. Указ. соч. С. 603.
18 Ильф И, Петров Е. Собр. соч.: В 5 т. М.: Худож. лит., 1996. Т. 2. С. 372.
19 См. анализ этого фельетона: Флейшман Л. Борис Пастернак и литературное движение 1930-х годов. СПб.: Академический проект, 2005. С. 53-55.
20 Пильняк Б. Мне выпала горькая слава.: Письма 1915-1937 / Сост. Б.Б. Андро-никашвили-Пильняк. М.: Аграф, 2002. С. 345.
