CC BY
62
1УДК 94(571.6) ББК 74.03(2)
советизация учительства на дальнем востоке в 20-е годы хх века
Н. И. Сеник
В статье рассматривается одна из задач истории педагогики - формирование учительства в 20-е гг. ХХ в. на Дальнем Востоке. На основе фактического материала анализируются способы обеспечения школьной сети Дальнего Востока педагогическими кадрами как важнейшей задачи социалистического строительства. Обосновываются способы подготовки и переподготовки, политического воспитания учительства, поскольку учительство рассматривалось органами партийно-советской власти как объект идеологического воздействия с целью формирования в нем субъектной позиции к строительству советской школы в соответствии со стратегической целью - быть орудием коммунистического перерождения общества. Аргументируется обусловленность тенденций к преодолению проблем политической неустойчивости, к глубинной трансформации, к коренному перерождению дальневосточного учительства «движущей силой» идеи о том, что учительство должно стать опорой советского строя, политической силой советского государства.
Ключевые слова: советизация, учительство, факторы, коммунистическое перерождение, тенденции, политизация.
SOViETiZATiON OF TEACHING iN THE FAR EAST iN THE 20-iES OF THE TWENTiETH CENTURY
N. I. Senik
The article discusses one of the issues of the history of education - teaching in the formation of the 20-ies of XX century in the Far East. Based on this material, the ways to provide the school network of the Far East with the teaching staff as the most important tasks of socialist construction are analyzed. The article expounds the ways of preparing and retraining the political education of teachers as the process of teaching was considered by bodies of the Party and Soviet Power as an object of ideological influence in order to create in it a subject position to the construction of the Soviet school according to the strategic objective - to be the tool of communistic regeneration of the society. The article argues the conditionality of tendencies on overcoming the problems of political instability, to deep transformation, to radical regeneration of the Far East teaching process by the "driving force" of the idea that the teaching has to become a support for the Soviet system, the political force of the Soviet.
Keywords: sovietization, teaching, factors communist rebirth, trends, politicization.
Исследование процессов становления советской школы на Дальнем Востоке в 1920-е гг. мы проводим с учетом диалектической связи общего и особенного, поскольку региональное в образовании неразрывно связано с общими тенденциями, определяющими процессы реформирования и развития образования в России. Говоря о Дальнем Востоке, мы имеем ввиду тот регион, который в разное время назывался Дальневосточная область (1922-1926) и Дальневосточный край (1926-1938), где период социалистического
строительства на Дальнем Востоке начался лишь в 1922 г. В силу общности исторических условий и реализуемых ими тенденций мы обращаемся к административно-территориальным единицам - Дальневосточная область (ДВО) и Дальневосточный край (ДВК) как единому региону.
Школьное строительство на Дальнем Востоке, как показали наши исследования, в 1920-е гг. осуществлялось в русле установок на «советизацию школьно-просветительского дела» (Циркуляр Дальневосточного отдела народно-
го образования от 19 декабря 1922 г. «О порядке проведения советизации по учреждениям соцвоса») [1, с. 65]. Одним из приоритетных направлений школьного строительства было формирование советского учительства. Органы дальневосточной власти рассматривали это как «дело чрезвычайной важности» [2, с. 236] в контексте политической идеи «воспитать новую армию педагогического учительского персонала, который должен быть тесно связан с партией, с ее идеями, должен быть пропитан ее духом...» [3, с. 318].
Остроту проблемы формирования учительства на Дальнем Востоке в 1920-е гг. определяли «политическая неустойчивость» учителей и их «хронический недостаток» [4, с. 27]. Политическая неустойчивость учителей, как видно из документов, всегда вызывала тревогу Дальневосточных властей. Летом 1918 г. на проходивших учительских съездах на Дальнем Востоке, на вопрос «Признавать или не признавать советскую власть?» большая часть учительства «была настроена весьма решительно и определенно против советской власти. Учительский съезд, проходивший в Хабаровске в 1918 г., большинством голосов постановил советской власти не признавать» [5, с. 4-5]. В 1920-е гг. наряду с «бесспорно советскими» учителями, были и «политически неблагонадежные» учителя. Это учителя, стекавшиеся из центральных губерний России - «притаившиеся враги, агенты кулачества, беспринципные, постоянно колеблющиеся элементы, пособники реакционно-кулацких сил в деревне» [4]. В учительских рядах были и учителя, «занесенные из Европейской России волной отступления колчаков-ских отрядов»; учительствовали и «Екатерининские отставные солдаты». В 1925 г. до 40% учительских мест занимали представители духовенства [6, с. 39]. Недостаток в «надлежаще подготовленных педагогических кадрах» объясняли вполне объективные причины: потери среди педагогов во время затянувшейся на Дальнем Востоке гражданской войны, «текучесть» педагогического состава, неподготовленность педагогических кадров к работе в условиях создававшейся новой социалистической школы, «бурный рост» школьной сети.
Начало социалистическим преобразованиям в учительской среде было положено экс-
пертизой учителей с целью выявления политически неблагонадежных, а также проведения «строгого и точного» учета квалификации работавших учителей (ГАХК. Ф. Р-1074. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 36). Циркуляром Дальневосточного отдела народного образования от 21.04.1923 «Об экспертных комиссиях» при Губернских и Городских отделах народного образования были созданы комиссии, в состав которых входили представители партийных, профсоюзных организаций и отделов народного образования [6]. В результате экспертизы в 1923 г. Дальневосточное учительство было условно поделено на три группы. Учителя, враждебные Советской власти, отнесенные к третьей группе, были отстранены от работы в школе [4; 6]. Их численность составила 11,3% от всех, прошедших проверку учителей (в Хабаровске после этой проверки от школьной работы была отстранена половина прежнего состава учителей) [5; 6]. Вторую группу, к которой была отнесена основная часть педагогов (68,9%), составляли учителя, которые стали «предметом особого внимания»: они получили образование еще «в старое время», а поэтому «не знали целей, которые ставила советская власть» и либо относились «терпимо» к новой власти, либо были просто аполитичны. На них и необходимо было направить методы социалистического перевоспитания. К первой группе были отнесены учителя, «вполне пригодные» для работы в советской школе, их число составило 19,8% от общего числа проверенных учителей [6].
Решение проблемы создания «новых кадров квалифицированной учительской силы» (ГАХК. Ф. 137. Оп. 3. Ед. хр. 21. Л. 105) на Дальнем Востоке было возложено на педагогические учебные заведения и курсовую переподготовку. Педагогические учебные заведения - это сеть педагогических курсов, советизированных и преобразованных во второй половине 1920-х гг. в педагогические техникумы: Хабаровский пед-техникум, Хабаровский педтехникум народностей северных окраин, Никольск-Уссурийский русский педтехникум, Никольск-Уссурийский корейский педтехникум, Благовещенский педтехникум, Сретенский педтехникум, Читинский педтехникум и педагогический факультет Дальневосточного университета (ГАХК. Ф. 137. Оп. 3. Ед. хр. 30. Л. 294). Но эти учебные заведения не
были в состоянии решать острые кадровые проблемы школ, открывавшихся в 1920-е гг. «ускоренным темпом». Документы говорят о следующих мерах, которые принимались органами Дальневосточной власти. Дальневосточный краевой отдел народного образования (ДКОНО) по решению Дальневосточного краевого исполнительного комитета (ДКИК) обратился к Наркомпросу с просьбой о направлении в ДВК выпускников вузов Европейской части РСФСР в количестве 161 чел. «для пополнения штата школ повышенного типа округов края» (ГАХК. Ф. 137. Оп. 3. Ед. хр. 30. Л. 280 об.). В 1927 г. в туземные школы впервые было назначено учителями 7 студентов-этнографов по рекомендации Ленинградского филиального отделения Комитета Севера. Для обучения на рабфаке Ленинградского педагогического института было направлено 24 представителя от коренных народностей края (ГАХК. Ф. 696. Оп. 1. Ед. хр. 143. Л. 91). В 1927 г. на Дальневосточном краевом съезде Советов РККиК депутатов было принято решение о пополнении учительских рядов выпускниками школ второй ступени, окончивших дополнительные курсы по педагогическим дисциплинам. В 1927/28 г. в ДВК в 11 школах повышенного типа осуществлялась подготовка по профилям: «Педагогический», «Педагогический и административно-хозяйственный», «Педагогический и кооперативный», «Педагогический и технический». В школе второй ступени Петропавловска-Камчатско-го была также введена педагогическая профессионализация исключительно для туземцев. Общее число учащихся ДВК на педагогических профуклонах в 1926/27 уч.г. составляло 526 чел., в 1927/28 уч.г. уже 969 чел. [7, с. 212]. Для решения кадровой проблемы осенью 1928 г. в школы края была направлена первая партия комсомольцев, а в 1929 г. - вторая. Как говорят об этом событии документы, комсомольцы, мобилизованные на педагогическую работу, не имели специального педагогического образования, но прошли «культурную подготовку» на краткосрочных курсах. Привлекались к учительской работе и некомсомольцы, но «социально близкие» им демобилизованные красноармейцы и краснофлотцы [5, с. 6].
Как видим, в 20-е гг. произошло массовое обновление состава учительства на Дальнем
Востоке. Значительный количественный состав учительства, обеспеченный необходимыми мерами по укомплектованию педагогическими кадрами всей школьной сети, не мог не отразиться на его «качественных» характеристиках. Эти годы отмечены значительным «омоложением» учительских кадров. По данным переписи, в 1927/28 г. из работавших учителей в городских школах имели педагогический стаж от 1 до 5 лет 35,6%, в сельских школах - 67,5%, причем в сельских школах работало около 15% учителей со стажем менее 1 года. Стаж более 20 лет в городских школах был лишь у 9% учителей, в сельских школах - 3% [6, с. 105]. Учительский «молодняк» был молод и по возрасту: по краю учителей в возрасте до 25 лет работало 47%, старше 35 лет - 18,3%, старше 40 лет -9,3%; в сельской местности: моложе 25 лет -61,3%, старше 35 лет - 10,6%, старше 40 - 5,3% [6, с. 107].
Результат таких обновлений - значительное снижение уровня образованности учителей к концу 1920-х гг. (ГАХК Ф. Р-704. Оп. 1. Д. 28. Л. 22 об.). Здесь следует отметить, что акцент на количественных показателях в данном историческом периоде - это «признак временных реалий, вполне соответствующий переходному историческому периоду», когда основным показателем школьного строительства была количественная сторона: «...чему-нибудь учить, и то будет хорошо. Забота была одна: как бы сделать так, чтобы не падало количество учащихся, как бы учителей удержать» [8, с. 27].
Решение имевших место проблем в педагогической деятельности как проявлений обозначенных выше качественных характеристик учительства было возложено на различные формы переподготовки учителей. 23 апреля 1923 г. в ДальОНО было «выделено особое лицо» для административно-организационной работы по переподготовке учителей. «На места» были отправлены материалы для работы, инструкции для лиц, ведающих делом переподготовки, указаны формы, в которые должна вылиться работа просвещенцев: курсы, самокурсы, кружки, методическая работа (ГАХК. Ф. Р-1074. Оп. 1, Ед. хр. 1. Л. 36). Политическое просвещение на курсах имело направленность на обеспечение политической грамотности, расширение политического кругозора учителей,
на борьбу с их политическим индифферентизмом. На курсах «чрезвычайно большое внимание» обращалось на проработку тем: государственные задачи современной школы, работа школы с населением, школа и религия, политическая роль учительства и т. д. (ГАХК Ф. Р-1074. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 45). Основными задачами педагогической подготовки было углубление педагогических и методических знаний, пробуждение в работниках соцвоса самодеятельности и стремления к повышению собственной квалификации (ГАХК. Ф. Р-1074. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 37). Курсантов знакомили с программами ГУСа, основами детской психологии и физиологии, методами изучения ребенка. На занятиях немало времени уделялось проведению коммунистических принципов в жизнь детских учреждений, вопросам дисциплины, организации и значению праздников в воспитании детей. В программу работы курсов были заложены и основы научно-хозяйственных знаний, ознакомление с местной индустрией. Учителей, работающих в школах с сельскохозяйственным уклоном, обучали способам обработки полей, сортировки зерна и т. д.
С целью установления «живой непосредственной связи» со школами, обмена накопившимся опытом по внедрению начал новой школы организовывались «самокурсы» или курсы-конференции. Учебный план курсов-конференций, рассчитанный на 150 ч, включал в себя вопросы двух циклов: «Политико-просветительный», рассчитанный на 75 ч, и «Педагогический», рассчитанный также на 75 ч [1, с. 6]. Жизнь курсантов на курсах-конференциях устраивали «до некоторой степени» на началах трудовой коммуны (ГАХК. Ф. Р-1074. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 42). В период каникул созывали уездные и волостные съезды и конференции по народному образованию (ГАХК. Ф. Р-1074. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 42). Циркуляром № 22 от 2.05.1923 г. ДальОНО были введены научно-методические советы при Губернских отделах народного образования, которые должны были «служить организующим центром всей губернской педагогической работы», «консультационным бюро» по педагогическим, методическим и организационным вопросам, учреждать «опытно-показательные базовые школы» (ГАХК. Ф. Р-1074. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 39). Задачей «опытных» школ была
разработка конкретных программно-методических указаний по «насыщению» школьных программ местным краеведческим материалом, разъяснению массовой школе особенностей программ ГУСа, применению «активных» методов работы. Опытно-показательные учреждения, как «центры массовой школы», были призваны пропагандировать идеи трудовой школы и «указывать пути» для развития массовых школ. В них создавались «очаги коммунистического воспитания», прорабатывались основные начала нового воспитания и образования. В зимний период в городах все учительство организовывали в педагогические объединения, заседания которых обычно проходили 1 раз в неделю. О своей работе кружки давали отчеты научно-методическому бюро и Раб-просу (ГАХК. Ф. Р-1074. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 39). Действовавшие учительские кружки, объединявшие учителей близлежащих сел, были призваны «пробуждать интерес к политике», оказывать помощь в осуществлении перехода от старых методов преподавания к новым, трудовым методам, внедрения в учебно-воспитательный процесс «важнейшего педагогического средства» - общественно полезной работы. Важной формой «административно-методической» работы были районные конференции, регулярные производственные совещания, проводившиеся перед началом учебного года для постановки перед учительством задач, четких установок на учебный год. Учителей ориентировали на решение таких основных проблем современности как необходимость связывать свою работу с задачами индустриализации страны, участвовать в реконструкции сельского хозяйства и поднятии его урожайности, обеспечивать четкую классовую политику во всей образовательно-воспитательной работе и т. д.
Анализируя результативность этого комплекса мер, обращаем внимание, что по причине обширности территорий Дальнего Востока не все учителя были охвачены формами переподготовки. Из-за отсутствия должной регулярной связи даже циркуляры, извещения, педагогическая литература, «Еженедельник» (Камчатская губерния, Усть-Кербинский район Приморской губернии, др.) поступали к ним «как всегда нерегулярно, с пропусками и запозданием, а нередко и совсем не доходили или ле-
жали в школах нераспечатанные, с неразрезанными страницами, непрочитанные». Учителя, которые получали журналы, часто не могли понять их содержание. Они продолжали учить по-старому, потому что не умели иначе. И несмотря на то, что «проработка вопроса о введении в школах новой программы и дальтонов-ской системы отняла у работников рабпроса немало средств и времени» (ГАХК. Ф. Р-624. Оп. 1. Д. 3. Л. 18), о программах ГУСа, комплексном методе и Дальтон-плане они и не слышали [2, с. 65]. С другой стороны, о результатах воздействия охваченного этим комплексом мер учительства можно судить по признакам, о которых свидетельствуют архивные документы. В них, к примеру, говорится о том, что «Опубликованные в сборнике ДальОНО схема программы ГУСа вызвали большой интерес и побудили учительство поставить на обсуждение целый ряд связанных с ними вопросов. «В настоящее время почти во всех кружках разработаны темы комплексной системы преподавания. В некоторых кружках даны показательные уроки» (ГАХК. Ф. Р-1074. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 63) или «При проработке материала главное внимание обращается на активность и самодеятельность учащихся. Им представляется наивозможно больше простора для развития своих сил» (ГАХК. Ф. Р-1074. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 34). В целях иллюстрации новых методов школьной работы проводились научно-методические выставки. Например, в Имане и Владивостоке были устроены первые большие выставки - уездная и губернская (ГАХК. Ф. Р-1074. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 39). В школах проводились клубные дни. Так, в Амурской губернии они именовался клубно-пионерскими и проходили в городских школах в день, освобожденный от занятий [6]. В Зей-ской школе 1-й ступени в один из таких дней был проведен диспут на тему «Суд над отметками». Диспут показал недовольство родителей непроставлением отметок, но окончательное решение гласило: «Долой отметки, так как в школу ходят не отметки получать, а знания!» [1, с. 43]. Документы осветили «большую работу по пионерскому движению», участие школ в революционных демонстрациях, постановке вечеров, гуляний, кружечных сборов, устройстве детских утренников, проведении бесед о вождях пролетарской революции, печатании
плакатов и др. (ГАХК. Ф. Р-624. Оп. 1. Д. 3. Л. 18). «Могучим фактором» в революционном воспитании детей названы в документах такие мероприятия, как групповое присутствие на митингах и торжествах комсомола, устройство собраний пролетарской детворы, не вошедшей еще в пионерские группы, организация массовых игр с революционным содержанием, посещение заводов, мастерских и т. д., а также вольная сокольская гимнастика, пирамиды и главным образом трудовой лагерь [1, с. 63]. Самоуправление учащихся, организующее работы по самообслуживанию, как говорится в отчетных документах, стало обычным явлением как в сельской, так и в городской школе обеих ступеней (ГАХК. Ф. Р-1074. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 31).
Как видим, в конгломерате фрагментов старого и нового в школьной жизни 1920-х гг. все ярче стали проявляться признаки реализации учительством социальной функции - воспитание поколения сознательных и активных граждан для нового коммунистического общества. Обобщая анализ всех форм переподготовки, отмечаем, что в 1920-е гг. они служили «основным каналом» политического и педагогического перевооружения работавших учителей. В эти годы содержание форм педагогической переподготовки обрело политический смысл, решало задачу создания учительства на Дальнем Востоке на советских началах для обеспечения грамотности населения с целью общего культурного и хозяйственного подъема края. Об «огромном значении и положительном результате» форм переподготовки свидетельствует документ, согласно которому они «. объединили учительство, пробудили интерес учительства к современной педагогической мысли, а главное - абсолютно неграмотное в политическом смысле огромное большинство учительства получило очень много жадно воспринятых знаний как могучий толчок к дальнейшей работе в этом направлении» (ГАХК. Ф. Р-1074. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 45).
В ряду воспитательных мер особое место занимало приобщение учительства к широкой общественно-политической работе в соответствии с установкой: «Не ограничивать себя рамками узкой учительской деятельности. усиливать связи с советско-партийной общественностью, принимать участие в обществен-
но-политической и общегосударственной работе» [9, с. 14]. Дальневосточное партийное совещание, проходившее в сентябре 1924 г. в Хабаровске, обратило внимание партийных органов к организации среди учительства кружков «сочувствующих коммунистической партии» для обсуждения политических вопросов, чтения лекций с целью политпросвещения учительства, принятия мер «к приближению сельского учительства к партии и вовлечению его лучших элементов в ряды РКП(б)». Одним из основных критериев оценки общественных качеств учителя было членство в коммунистической партии и комсомоле или подготовка к нему. В 1924 г. число учителей - членов партии по Дальнему Востоку составляло 4,2%, членов комсомола - 9,1% ко всему составу учителей; в 1926 г. - 6,7% и до 14,7%; в 1927/28 уч. г. среди учителей в крае членов и кандидатов в партию было 15,7%, членов и кандидатов в члены ВЛКСМ - 22,7%. Об общественно-политической активности учителей говорят исследования Д. Бакуна: если в первые годы советизации Дальнего Востока в горсоветах и сельсоветах учителя считались единицами, а в исполкомах и совсем их не было, то уже в 1927 г. в крае членов городских и сельских советов 705 чел., в советах созыва 1929 г. учителей насчитывалось 944 чел. [5, с. 35]. Эти показатели значительно выросли в 1928-1929 гг. за счет мобилизации на педагогическую работу комсомольцев. К концу 1920-х гг. социальное положение учительства ДВК представляло такую картину: в рядах учительства рабочие, батраки, бедняки и середняки составляли 66%, служащие - 29,5%, прочие - 4,4% [5, с. 39].
Как видим, в 1920-е гг. под воздействием комплекса мер произошли заметные изменения в характеристиках учительства на Дальнем Востоке. К тому же приход в школу «новых», молодых педагогов из рабочих и крестьян вносил в школьную жизнь особый, совершенно новый тонус. Молодые учителя «заряжали» «старых» учителей общественной активностью и революционным энтузиазмом.
Исходя из проведенного анализа, следует отметить, что целенаправленному комплексу мер как путям создания нового учительства в 1920-е гг. принадлежит факторная роль в зарождении и развитии тенденций к «глубинной
трансформации», к коренному перерождению дальневосточного учительства: «Много неуверенных шагов было сделано учительством, но важен порыв, важно констатировать, что учительство сдвинулось с мертвой точки...» [1, с. 4]. В жизнь учительства «вносилась совершенно новая струя» (Л. А. Степашко).
Таким образом, успехи в деле формирования учительства на Дальнем Востоке в 1920-е гг. были значительны. Они были обеспечены приоритетностью вопросов просвещения, решались как важнейшие задачи социалистического строительства в Дальневосточном крае. Однако велики были и поставленные перед учительством задачи: быть опорой советского строя, политической силой [10, с. 449], способной воспитать поколение людей для нового коммунистического общества [7, с. 48]. Органами партийно-советской власти учительство рассматривалось как объект идеологического воздействия с целью формирования в нем субъектной позиции к строительству новой школы, стратегическая цель которой - быть орудием коммунистического перерождения общества, и в целом - социалистического строительства.
список источников и ЛИТЕРАТУРЫ
1. Вопросы просвещения на Дальнем Востоке. Ежемесячный педагогический журнал [Текст]. Чита - Владивосток: Изд. акционерного общества «Книжное дело», 1923. - № 2.
2. Холмс, Л. Социальная история России: 19171941 [Текст] / Л. Холмс; пер. с англ. - Ростов н/Д: Изд-во Ростовского гос. ун-та, 1994. -144 с. (in Russian)
3. Смирнов, Н. Н. На переломе: российское учительство накануне и в дни революции 1917 [Текст] / Н. Н. Смирнов. - СПб.: Наука, 1994. - 410 с.
4. Романов, В. В. Из истории становления системы образования в Приамурье [Текст] / В. В. Романов. - Хабаровск: ГОУ ВПО ХГПУ, 2003.
5. Бакун, Д. Школа Дальневосточного края на социалистической стройке [Текст] / Д. Бакун. - Хабаровск: Дальгиз, 1931. - 45 с.
6. Половинчук, Е. Н. Из истории народного образования в Приамурье [Текст] / Е. Н. Поло-винчук. - Благовещенск, 1957.
образовательные стандарты и педагогическая практика
7. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898-1970 [Текст]. Изд. 8-е, доп. и испр. - М., Политиздат, 1970. - Т. 2. 1917-1924. - 543 с.
8. Балашов, Е. М. Школа в российском обществе 1917-1927 гг.: становление «нового человека» [Текст] / Е. М. Балашов. - СПб.: РАН, 2003. - 239 с.
9. Народное образование в СССР. 1917-1967 [Текст] / под ред. М. А. Прокофьева, Л. В. Зимина и др. - М.: Просвещение, 1967.
10. Ленин, В. И. Странички из дневника [Текст] / В. И. Ленин // Сб. произведений В. И. Ленина. - Изд. 2-е. - М.: Политиздат, 1972. - 511 с.
REFERENCES
1. Voprosy prosveshcheniya na Dalnem Vostoke. Ezhemesyachnyy pedagogicheskiy zhurnal. Chita - Vladivostok: Izd. aktsionernogo ob-shchestva "Knizhnoe delo", 1923, No. 2.
2. Holmes L. Sotsialnaya istoriya Rossii (The Social History of Russia): 1917-1941. Rostov on Don: Izd-vo Rostovskogo gos. un-ta, 1994. 144 p. (in Russian)
3. Smimov N. N. Naperelome: rossiyskoe uchitel-stvo nakanune i v dni revolyutsii 1917. St-Pe-tersburg: Nauka, 1994. 410 p.
4. Romanov V. V. Iz istorii stanovleniya sistemy obrazovaniya v Priamurye. Khabarovsk: GOU VPO KhGPU, 2003.
5. Bakun D. Shkola Dalnevostochnogo kraya na sotsialisticheskoy stroyke. Khabarovsk: Dalgiz, 1931. 45 p.
6. Polovinchuk E. N. Iz istorii narodnogo obrazovaniya v Priamurye. Blagoveshchensk, 1957.
7. Kommunisticheskaya partiya Sovetskogo Soyu-za v rezolyutsiyakh i resheniyakh syezdov, kon-ferentsiy i plenumov TsK. 1898-1970. Izd. 8-e, dop. i ispr. Moscow: Politizdat, 1970. Vol. 2. 1917-1924. 543 p.
8. Balashov E. M. Shkola v rossiyskom ob-shchestve 1917-1927: stanovlenie "novogo cheloveka". St-Petersburg: RAN, 2003. 239 p.
9. Narodnoe obrazovanie v SSSR. 1917-1967. Ed. M. A. Prokofyev, L. V. Zimin et al. Moscow: Prosveshchenie, 1967.
10. Lenin V. I. Stranichki iz dnevnika. Sb. proizve-deniy V. I. Lenina. Moscow: Politizdat, 1972. 511 p.
Сеник наталья ивановна, доцент кафедры управления и экономики образования Хабаровского краевого института развития образования e-mail: Senik_n_i@mail.ru
Senik Natalia I., Associate Professor, Management and Economics of Education Department, Khabarovsk Regional institute of Education Development e-mail: Senik_n_i@mail.ru
