CC BY
134
М.В. Рукавишникова
Шуйский филиал Ивановского государственного университета Кафедра истории и права umka-76@list.ru
Совесть в понимании авторов «Добротолюбия»
Осмысление моральных регулятивов, в частности, феномена совести и его актуализация в акте покаяния и исповеди, является одной из этических задач, решение которой связано с духовно-нравственным состоянием человека. Разделение христианства на западную и восточную ветви привело к различному осмыслению данного явления.
Ключевые слова: совесть, покаяние, исповедь, моральные регулятивы.
Conscience in the understanding of authors "Philokalia"
Understanding the moral regulations, in particular, the phenomenon of conscience and its actualization in an act of repentance and confession, is one of the ethical problems, the solution of which is associated with the spiritual and moral condition of the person. Division of Christianity into eastern and western branches led to a different understanding of the phenomenon.
Keywords: conscience, repentance, confession, moral regularities.
Интерпретация феномена совести в памятнике патристической литературы «Доб-ротолюбии» имеет свои особенности, обусловленные духовным содержанием книги. Строгая правдивость, любовь к истине, согласование практических действий с теоретическим познанием - главные основания ясности, остроты и живости совести, совестливости. Одновременно, склонность ко лжи и готовность действовать несогласно со своими убеждениями - основа для помрачения, притупления и искажения совести. В одном и том же лице совесть может говорить различно в различное время, т.е. состав совести одинаков не у всех, а голос может быть истинным или неистинным. Поэтому апостол Павел говорит в своих Посланиях о немощной совести или заблуждающейся, о совести идолов и т.д. Следовательно, будет ошибочным принять суждение о том, что в совести каждый человек носит полный и организованный нравственный закон, одинаковое и всегда равное содержание, и потому в случае заблуждения, ему достаточно обратиться к собственно совести. Но каждый человек имеет возможность выправить свою совесть и руководствоваться ее правильными и четкими указаниями.
Совесть как критерий духовной жизни находится в непосредственной связи с одним из ведущих направлений христианской жизни, аскетизмом как средством образования тела и духа. Первичной по своей значимости является внутренняя настроенность человека, т.к. без благого произволения нет благих дел. За что Иисус Христос упрекает фарисеев? У них добрые дела проистекают от лицемерия, а не из души. Таким образом, добрые дела имеют силу и значение не сами по себе, а как доказательство и внешнее выражение добрых расположений, добрых устроений души. Этим же подчеркивается и особая значимость совести в активной жизни человека как определителя, катализатора, диктатора внутренней жизни. Ее состояние является определяющим началом для благопроизволе-ния. Не случайно хранение совести как регулятора внутреннего мира человека является таким важным. Центр тяжести духовной жизни не в делах как таковых, а в духовном расположении, во внутренней настроенности человека, из которой и происходят все дела.
В «Добротолюбии» совесть оценивается соотносительно со стыдом. Стыдение самого себя, о котором говорили Демокрит и Сократ, вызывается согрешающей совестью: «... что делать, или о чем даже говорить стыдишься пред людьми, трепеща от страха при мысли о присутствии Ангелов и Самого Бога, везде и вся проницающего, и о всевидящем Оке Божием, от Которого никак не могут укрыться никакие тайны нашей совести».148 Стыд хранит совесть от совершения греха даже мысленного (стыдись в сердце) и противится попытке спрятаться, внушая страх Бога.149 Мы видим, что если античные мыслители рассуждают о стыдении самого себя при совершении поступка, то святые отцы рассуждает о сердечном делании, внутреннем человеке.
При анализе текстов «Добротолюбия» выделяется две трактовки чувства стыда150: стыд может быть порождением страстей,151 гордости,152 человек переживает стыд при необходимости выполнения заповедей, совершении исповеди. И второй вид стыда - стыд, производящий славу и благодать, это истинный и спасительный стыд, стыдение нарушения нравственных норм. Дух подобного рода чистой стыдливости свойство нравственности, воздержания: «.без благоговения и чистой стыдливости (несмелости) человек не
148 Добротолюбие. - М.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра. - Т. 2 -С. 56.
149 Что стыдишься делать пред людьми, о том стыдись помышлять тайно (в сердце) / Там же. Т. 1. С. 343.
150 Святое Писание удостоверяет, что стыд бывает двоякого рода: один, от которого рождается грех; а другой, от которого происходит слава и благодать (Сирах 4, 23-25). Стыдение сделать грех есть истинный и спасительный стыд; стыд же, из-за которого рождается грех, есть стыдение препятствующее приводить в исполнение заповеди Божии. Ничего не стыдись делать, что согласно с волею Божиею и в деле истины не таись; не бойся возвещать учение Господне, или словеса премудрости, и не стыдись грехи свои открывать духовному отцу своему // Добротолюбие. - М.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра. - Т. 1. - С. 60.
151 .страсть овладела мною так, что я не мог одолеть ее. Совесть осуждала меня; я же стыдился сказать об этом авве... / Там же. Т. 2. С. 144.
152 .она [гордость - М.Р.] напротив, наущает ему чаять долговечной жизни, представляет впереди разные продолжительные болезни, колеблет стыдом и смущением, если, оставшись безо всего, начнет содержание иметь из чужих, а не из своих источников / Там же. Т. 2. -С.88-89.
чтит и Самого Бога и не хранит ни одной заповеди...». Хранение заповедей, следование нравственным нормам есть свидетельство честной совести, спасительный стыд в этом случае выступает охранителем помыслов,154 он имеет, как и совесть, характеристику непорочности, чистоты.155
Как особенность духовно-нравственной жизни человека, стыд имеет двоякое значении: стыдение открывать неблаговидные поступки - это ложное состояние, нравственно полезным является открытие совершенного на исповеди: «И всех, кого печалит совесть о непотребных делах его, умоляю: не отчаивайтесь в себе, не доставляйте радости своему сопернику. Но без стыда приступите к Богу, плачьте пред Ним, и не теряйте в рассуждении надежды».156
Мы не только испытываем стыд обличения, но и он сам предъявляет нам определенные требования: «Как скрываешь от людей грехи свои, так скрывай от них и труды свои. Ты стыдишься открывать о срамных делах своих, чтоб не подвергнуться поношению и уничижению. Если одному Богу открываешь постыдные падения, то не открывай людям своих противоборствий оным, чтобы не сочли их увенчанием победы».157 Здесь присутствует социальный стыд перед обличением других людей, но это же чувство стыда препятствует разглашению совершенных человеком добрых дел, способствуя выполнению нравственных предписаний Нового Завета.
Но даже спасительного чувства стыда нужно избегать через послушание совести в несовершении зла и творении добра, так как именно нарушение требований совести за-
158
ставляет стыдиться. В своей последней стадии - сожженные в совести - не испытывают стыда, такое нравственное состояние способно привести к гибели человека: «Когда делающий худо не стыдится сего, тогда язва утяжеляется, - и падение идет к отчаянию».159
В своей спасительной силе стыд связан с такими добродетелями как милосердие, неверие злу, щадение ближнего. Увидев через постыжение эти качества, человек, укоряемый совестью, устыжается сам, приходит в умиление и кается. Такое переживание аффек-
154 Там же. С. 612.
154 И тогда как честность свести его взором очей свидетельствует о верности его (закону чистоты), стыд, как завеса, висит в сокровенном вместилище помыслов, и непорочность его, как целомудренная дева, соблюдается Христу верою / Там же. С. 646.
155 Дух блуда в телах невоздержных, дух же чистой стыдливости в душах воздержников / Там же. Т. 1. С.609.
156 Там же. Т. 2. С.310.
157 Добротолюбие. - М.: Свято-Троицкая Сергиева лавра. Т. 1 С. 263.
158 Бегай похвал, но стыдись и укоризн / Там же. С. 271.
159 Там же. С. 275.
та стыда происходит от человеколюбия и сострадания. Стыд как основание милосердия
160
хранит от совершения зла, подпадания страстям гнева, злопамятства, укоров.
Связанный с добродетелями, стыд выступает как воспитывающее начало. Посты-жение укоряет и обращает обвинителей, в то время как ^стыжение помогает нравственному исправлению самого человека, имея в основе милосердие, человеколюбие и сострадание.
Даже само ожидание стыда от осуждения способно привести к нравственным поступкам, поскольку в своем положительном значении стыд и бесчестие могут выступать и как самостоятельный вид наказания: «Да и один стыд осуждения как сокрушителен и убийственен? Св. Златоуст говорит: «если бы и не текла река огненная.., то только бы призывались все человеки на суд, и - одни, получа похвалу прославлялись бы, другие же отсылались бы с бесчестием, чтобы не видеть им славы Божией; то наказание оным стыдом и бесчестием и скорбь о лишении толиких благ не была ли бы ужаснее всякой геен-ны?»161.
В корпусе «Добротолюбия» стыд осмысливается в тесной взаимосвязи с совестью, именно нарушение ее требований заставляет стыдиться, такое понимание отсутствовало в античной этике. Как особенность духовно-нравственной жизни стыд выступает контролирующим механизмом покаяния: стыдение открыть неблаговидные поступки как следствие ложной стыдливости и осознание нравственной полезности исповеди и покаяния как свойство спасительности стыда.
В этической системе «Добротолюбия» испытывать стыд заставляют угрызения совести. Соотнесенный с совестью, стыд помимо социально-внешних качеств, приобретает и духовно-нравственное значение, становясь специфической особенностью сердечного делания человека, оценивая помыслы и определяя потребность в покаянии через действия совести. Стыд не может сам в полной мере удовлетворить нравственные потребности человека. Являясь одной из духовных характеристик, взаимодействуя с совестью как фундаментальной нравственной категорией в этической системе «Добротолюбия».
В тексте Библии совесть появляется, начиная с апостольских времен, т.е. не ранее I в. н.э. В Синодальном переводе Евангелия она встречается лишь один раз в Евангелии от Иоанна: «Они же услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая сре-
160 И тот милостив, кто если заушен братом своим, не возымеет столько бесстыдства, чтобы ответить и опечалить сердце его / Там же. Т. 2. С. 701.
161 Добротолюбие. - М.: Свято-Троицкая Сергиева лавра - Т. 2 С. 630.
ди».162 Здесь идет речь о блуднице, приведенной фарисеями к Иисусу Христу, чтобы Он осудил ее. В «Настольной книге священнослужителя» отмечается: «В русском тексте Евангелия слово «совесть» употребляется только раз: там, где говорится о прощении женщины, взятой в прелюбодеянии. Здесь дано непосредственное толкование Закона, требующего побивать таких грешниц камнями и собравшего для этой цели толпу разъяренных людей, и совести, которая наедине обличала в том же грехе каждого человека этой толпы, уже державшего в руке камень. Совесть ставит каждого перед молчаливым свидетельством внутреннего света.».163 Совесть имеет здесь нравственное, свое особое духовное значение, а не просто соблюдение обычая, как более узкого явления. Происходя от общеславянского корня «ведать», «весть», в данном контексте она является отражением самой основы Евангелия - Благой Вести и неотделима от нее. Если исходить из такого словоупотребления, то это подтверждает мысль об отсутствии изучаемого понятия в Евангельских текстах.
Епископ Кассиан (Безбородко),164 проводя глубокое текстологические исследование Евангелия от Иоанна, приводит аргументы, говорящие как о позднейшей вставке всего фрагмента в текст Евангелия, так и обосновывающие его изначальную подлинность. Автор признает оригинальность изучаемого нами фрагмента и говорит, что «прочитав свои грехи, они со стыдом ушли. В этом прибавлении нет нужды. Поставив условие, Иисус обратился к совести обвинителей. Услышав голос совести, они отказались от обвинения». Фарисеи испытывают стыд, т.е. мы видим механизм совести, а не ее самое. В дальнейшем епископ Кассиан развивает свою мысль о том, что основное значение отрывка в том, что явная грешница остается со Христом, а поставленные перед Вестью фарисеи -уходят, испытывая стыд внешнего обличения, а не раскаяния обличенной совести. Спасение женщины предполагает неправоту ее обвинителей. «Делающий истину идет к свету. Делающий злое, ненавидит свет и бежит от света. Замечательно, что в контексте Иоанна, Иисус - после спасения женщины - возглашает: «Я свет миру» (8:12). У Него как света нашла спасение женщина. От Него - тоже как от света - ушли фарисеи и книжники».165 Это исследование является еще одним подтверждением понимания совести в данном контексте в качестве отражения Благой Вести.
162 Евангелие от Иоанна, гл. 8, стих 9 // Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. - М.: «Сибирская бла-гозвонница», 2005. - С. 220.
163 Настольная книга священнослужителя в 8 тт. - М.: Издание Московской Патриархии, 1988. - Т. 8. - С. 216.
164 Кассиан (Безбородко, Епископ) Лекции по Новому Завету. Евангелие от Иоанна. - Paris: Presses Saint-Serge, Institut de Theologie Orthodoxe, 2006. - С. 149-169.
165 Кассиан (Безбородко, Епископ). Лекции по Новому Завету. Евангелие от Иоанна. - Paris: Presses Saint-Serge, Institut de Theologie Orthodoxe, 2006. - С.153.
В.В. Колесов полагает, что употребление в рассматриваемом тексте слова «совесть» является позднейшей вставкой, т.к. в латинском переводе IV века и в древне-славянском переводе IX века оно не встречается, там используется слово «сердце». Славянская калька греческого термина появляется позднее в связи с интенсивными переводами учительной литературы. В древнейшем славянском переводе Апостола, ouv8Í8nolZ переводится не только словом «еъвлсть», но и славянским «обычай».
Действительно, в Новом Завете на греческом языке с подстрочным переводом на русский язык мы читаем: oí 5в ахоиоагг8^ - услышавшие же [доб. ха1 ш;о т^ стиУ815'по8ю^
бХ8ухор^о1 и - совестью обличаемые ТЯ] в^охогго 81^ ха_ 8^ ало т^
п_8oPuт8_юv - они выходили один за одним начавшие от старших.166 Вставка, отмеченная латинской аббревиатурой ТЯ, относится к изданию Эразма Роттердамского (=Тех1;ш ге-сер1;ш). Как отмечается во Введении к указанному выше изданию, будучи связанная с византийским текстом, отечественная традиция не находится в непосредственной зависимости от того издания, которое в 1516 году предпринимает Эразм Роттердамский.
Отсутствие в тексте Нового Завета самого слова «совесть» имеет в богословской литературе четкое обоснование, поскольку Евангелие содержит самое ее сосредоточение, в Книге обращается к нам сама Весть, Весть Правды и Весть Царства, Правда как Учение, Жизнь и Смерть Иисуса Христа. И в этой Правде прямое обращение к человеку, отсутствие надобности в иных посредниках.167
Архимандрит Киприан (Керн) говорит о том, что понятие совести апостол Павел берет из психологии. На его языке это религиозно-гносеологическое понятие и значит сознание о Боге, к которому мы приведены нашим существом. Слово «ouv8Í8nolZ» не могло быть взято св. Павлом ни из литературного, ни из философского источника, оно отсутствует у Эпиктета, Плутарха, Марка Аврелия, являясь принадлежностью современного апостолу религиозного языка. И суждение совести всегда подчинено суждениям Бога.168
Таким образом, духовно-нравственная свобода человека предполагает нравственные усилия в совершенствовании совести для того, чтобы через нравственное воспитание души ее страстное состояние переложить в добродетельное: «Каждый, желающий спастись, должен, не только не делать зла, но обязан делать и добро, как сказано в Писании; «уклонися от зла и сотвори благо» (Пс. 33). Например, если кто был гневлив, должен не только не гневаться, но и приобрести кротость; если кто гордился, должен не только не
166 Евангелие от Иоанна // Новый Завет на греческом языке с подстрочным переводом на русский язык. -СПб: 2006.
167 Настольная книга священнослужителя в 8 тт. - М.: Издание Московской Патриархии, 1988. - Т. 8. - С. 214.
168 Совесть //Словарь библейского богословия / Под ред. Ксавье Леон-Дюсура и др. / Пер. с фр. - Киев: КАЙРОС, 2003.
гордиться, но и стать смиренным. Ибо каждая страсть имеет противоположную ей добродетель: гордость - смиренномудрие; скупость - милосердие; блуд - целомудрие; малодушие - терпение; гнев - кротость; ненависть - любовь».169 Нравственно опасным является не само наличие страстей, они могут носить и воспитательное значение, а отсутствие духовного роста, отсутствие нравственного усилия: «И душе быть доступною страстям полезно для уязвления совести; пребывание же в страстях - нагло и бесстыдно».170 Но путь нравственного совершенствования нельзя оценить однозначно, это сложный многоплановый аспект.
С одной стороны, желающие достичь чистой совести первоначально прилагают усилия разумной воли для выбора добра и сдерживание от всего, неодобренного совестью, несмотря на то, что в сердце сочувствия еще нет. Далее при добросовестном следовании избранным путем открывается сила и действенность благодати. Обнаруживается это через сердце особой теплотой; помыслы, мотивы поведения приобретают нравственное устроение. Это представляет собой начало духовно-нравственной жизни: начинается одуховле-ние души, очищение от страстей и совершенствование совести. Постепенно стремление к добру начинает само руководить внутренней жизнью человека, побуждая его к выбору поступков по совести. С другой стороны: «Нельзя никого осуждать. Неизвестно тебе, что сделает с братом утрешний день; не знаешь, каков будет твой и его конец. Напротив того, пусть всякий, будучи внимателен к себе, непрестанно разбирает совесть свою, и испыты-
171
вает дело своего сердца, с каким рачением и усилием ум стремиться к Богу». Данное определение говорит о трех основных компонентах духовно-нравственного выбора: сердце, уме и совести.
Сердце человека, имея много помыслов, нуждается в руководителе и наставнике. Таковыми и являются ум (кормчий) и совесть (обличитель и наставник). Совесть как делание правды будет свидетельствовать через похвалу Крестом Христовым, Который и
172
очистил ее от мертвых дел. По характеру взаимодействия с совестью сердце оценивается как смиренномудрое (упование, тихонравие, совестливость) или жестокое (высокоумие, почитание себя знающим более других, попирание совести). Сердце действует во «внутреннем человеке», мы говорим о «сердечном делании» в терминологии «Добротолюбия». Если сердце состоит под властью человека, т. е. при разумном страхе Божием и внимательном отношении к голосу совести, то она может втайне сама научить «внутреннего человека» через сердечное делание нравственному закону. И при таких условиях человек
169 Добротолюбие. Т. 2.- С. 631.
170 Там же. С. 712.
171 Добротолюбие. Т. 1. -С. 235.
172 Там же.
будет находиться в состоянии нравственного совершенствования, поскольку будет пребывать в сердечном сокрушении под действием руководимой доброю совестью мыслью о нравственном нестроении. Совесть не просто руководит правильностью выбора в сердце, но она указывает в тайне из-за какого нравственного проступка, «не внемлет тебе Бог». Задача человека заключается во внимательном отношении к таким помыслам, выполнении советований совести. При оскверненном сердце, совесть посоветует оптимальный нравственный выбор и освободит от духовно-опасных помыслов.
Совесть является функцией сердца. Дух и сердце признаются органами Богообще-ния, и совесть в таком качестве имеет своим высшим принципом Святой Дух, им руководится, подкрепляется и утверждается. Но духовно-нравственное соединение совести и сердца возможно при истинном свидетельстве ума. Под таковым умом авторы Доброто-любия подразумевали: «Не те умны, которые изучили изречения и писания древних мудрецов, но те, у которых душа умна; которые могут рассудить, что добро и что зло; и злого и душевредного избегают, а о добром и душеполезном разумно радеют... В собеседовании не должно быть никакой грубости; ибо умных людей обыкновенно украшают скромность и целомудрие более, чем дев. Боголюбивый ум есть свет, осиявающий душу, как солнце - тело».173 Необходимое состояние ума при надежде на Бога и мужестве сердца будет состоять в том, «что человека ни мало не осуждает совесть, будто бы вознерадел о чем-либо таком, к чему обязан по мере сил своих. Если не осудит нас сердце наше, «дерзновение имаши к Богу». Посему дерзновение бывает следствием преуспеяния в добродетелях и доброй совести».174
Нравственное устроение жизни нужно начинать, по учению отцов Добротолюбия, с удержания в уме всего того, что дается Богом, такие воспоминания через уязвление сердца, приводят к покаянию и смирению, стремлению к добру через углубление в доброй же совести в размышления о том, что человеку предстоит дать ответ за совершенное в жизни. Не следует ложным умствованием отклонять требования совести, основываясь на том, что в мире много зла и видя в этом себе оправдание.175 Заблуждающееся состояние ума ведет к отклонению от обличений совести, которая ведает все сокровенные мысли и движения души во все время, служа преткновением в молитве, действуя в сердце, мешая примирению с братом. А как указывают авторы Добротолюбия, вслед за апостолом Павлом,
173 Добротолюбие. - М.: Свято-Троицкая Сергиева лавра. - Т. 1. - С. 63-69.
174 Там же. С. 737.
175 .Невоздержанные по жизни и нравам заботливо желают, чтоб все были хуже их, думая сыскать себе обезвинение в том, что много злых. Гибнет и растлевается душа от зла греховного, которое многосложно и совмещает в себе блуд, гордость, алчность, гнев..., ропот..., зависть. / Добротолюбие. - М.: Свято-Троицкая Сергиева лавра. - Т. 1. С. 65.
«. смиряй себя, как овча заколенная, почитая всех воистину превосходящими тебя, и всячески блюдись, как бы не уязвить чьей-либо совести».176
По своему мироустроению человек не может избегнуть взаимозависимости ума, души и тела. По мере возраста тела душа наполняется умом, что объясняется усложнением жизни и тех духовно-нравственных вопросов, которые предстоит решать. Находясь перед дилеммой добра и зла, душа должна иметь достаточную меру ума для правильного нравственного выбора. В противном случае такая душа характеризуется как не имеющая добра.
Самооправдание в злом пребывании и отсутствие верного этического выбора показывает, таким образом, человека, забывшего добрую и богоугодную жизнь. Но находящиеся в таком состоянии нуждаются в сожалении, так как слепотствуя сердцем и разумом, принимая зло за добро, они гибнут от неведения. По замечанию аввы Исайи, сле-
177 гт
дующие злым пожеланиям, попирают свою совесть. Те же, кто внимал святой совести, отказываясь от греха, достигал высшей, в понимании «Добротолюбия», духовно-нравственной цели - Царства Небесного.
Живое, деятельное и тонкое трезвение ума способствует доброму действию совести, указывающей, в чем наш долг и к чему мы должны стремиться. Такое состояние может «до блистания очистить совесть», но это не означает ее успокоенности. Скорее наоборот, снятый покров греха не мешает духовному свету, который, в свою очередь, через совесть снова показывает забытые проступки или не осознаваемые за таковые. Совесть научается борьбе с врагами, которую ведет ум, бросая «стрелы помышлений благих», опережая в этом уязвления дурных помыслов. При достижении определенной степени очищения от страстей ум, наполненный нравственными побуждениями, остается нечувствительным к внешним образам, уже не могущим вредить душе или осуждать совесть.
Страждущий же ум является таковым от действия злой совести. Поэтому необходимо духовное слово, «сладостное по проникающим его мысленным созерцаниям» для успокоения ума.
Злая, оскверненная совесть - это еще и несправедливый судья, так как совесть в духовно-нравственной жизни играет роль судьи дел и помышлений. Причем такому суду необходимо подвергать дела ежедневно для того, чтобы на следующий день избежать злых поступков и помышлений. И тогда благодаря покаянию ведется борьба со страстями в душе и можно низвергнуть совесть, низложенную грехом.
176 Там же. Т. 3. С. 397.
177 .Если же он какими-либо ложными мудрствованиями обманет свою совесть (что не беда быть заняту чем-либо чувственным), то горькою уснет смертью забвения. / Там же. Т. 2. С. 185.
Внутренний человек должен иметь возможность самооценивания через тревожащую совесть. В таком случае ум не чувствует «благоугождения премирных благ», но имея опыт такого общения, он стремится к ним, не имея возможности воспринимать их любовью в чувстве сердца, так как присутствует угрызение совести. Таким образом, для восприятия умом в сердечной любви духовно-нравственных благ необходимо очищение совести. Она вслед за умом обличает не только за нехранение сердечного делания, но и за оскорбление ближнего: «Не бей никогда никого из братий; особливо безвинно, дабы он, не снесши скорби, не удалился; и тогда ты никуда не убежишь от обличения совести, которое всегда будет причинять тебе печаль во время молитвы; и отгонять ум от дерзновения к Богу».178 Но в тоже время следует избегать общения с теми, кого совесть боится увидеть иными, для хранения себя от нравственного преткновения.
Совесть, ум и сердце тесно связаны с другими добродетелями в этической системе Добротолюбия. Переживания изгоняются сокрушением, хранение совести ближнего приводит к смиренномудрию, 179 в то время как попрание ее изгоняет добродетели из сердца, ведь ум обращается к добродетелям именно тогда, когда мы уступаем ближним.180 Если человек внимателен к суду Божию - это рождает в душе страх, поучаясь в котором душа сохраняется от страстей.181 Поэтому необходимо стоять «в страхе Божием», стремясь не только сохранить, но и приумножить добродетели, не причиняя оскорбления совести. Тогда, освободившись, она будет для нас стражем. В противном случае совесть может отступить и человек в духовно-нравственном плане терпит невосполнимый урон. Совесть оказывает сопротивление и в том случае, если мы стремимся выполнить желание плоти вопреки этическим установлениям, именно поэтому совесть носит наименования соперника, который требует примирения: «Ныне в нашей власти или опять засыпать ее, или дать ей светится в нас и просвещать нас, если будем повиноваться... Совесть называется соперником, потому что всегда сопротивляется злой воле нашей и напоминает нам, что мы должны делать, но не делаем, и если что не должны делать, делаем, осуждает нас. Будем же хранить совесть нашу..., не допустим, чтоб она обличала нас в каком-либо деле, не будем попирать ее ни в чем, хотя бы то было самое малое.».182
В духовно-нравственном устроении человека совесть находится в тесной взаимосвязи с другими частями. Четыре животных, носящих колесницу, представляют собой образ владычествующих умственных сил души: орел - царь птиц - воля; лев - дикие звери -
178 Добротолюбие. - М.: Свято-Троицкая Сергиева лавра. - Т. 3. - С. 172.
179 .Не уязвлять ничью совесть. Таковы признаки истинного смирения / Там же. Т. 2. - С. 430.
180 Если живете обще друг с другом . и есть какое поделие, делай его и ты, ...и не щади тела своего совести ради всех / Там же. Т. 1 - С. 288.
181 То и вера в Бога и страх Божий, чтоб не оскорблять своей совести / Там же. С. 344.
182 Там же. Т. 2. С. 609.
совесть; вол - кроткие животные - ум; человек - над всеми тварями - сила любви.183 Полет воли - когтистая совесть - кротость ума и над всем все покрывающая любовь. Тесно связанная со всеми частями души, но будучи сама порождением Духа, находясь в состоянии трезвения, совесть одухотворяет ум и предостерегает сердце.
Цель всех этих движений совести - исправление человека, указание ему пути добра. Если совесть не обличает и не зазирает, то дух, душа и тело соединены безукоризненно в нравственном отношении. В противном случае человек испытает стыд и посрамление от святых.184 Если совесть обличает, то человек чужд свободе, так как пока есть обличающий, то есть и обличитель, а пока есть осуждение - отсутствует свобода. Способность совести проникать в самые сокровенные уголки души обусловлена ее обязанностями хранения человека. «В глубинах совести, в коей подвигоположник наш Господь зрит до малейших черт все движения нашего произволения . что стыдимся обнаружить пред людьми,
185
тем не осквернятся и тайным в сердце согласием». По словам св. Макария Великого, после падения Адама осталось ведение (осязательно - совесть); вместо славы - несение стыда, после благ - зло. Это духовное событие имело то последствие, что, по словам богословов Востока, человек становится престолом для сатаны, и его сердце, и его ум, и его тело. Через очищение совести Господь соделывает этот престол уже для Себя. И если духовно-нравственный труд добросовестен, то это обеспечивает силу и действенность благодати, которая обнаруживается в теплоте сердца, потере интереса ко всему страстному, закладывается семя жизни.
Совесть одна из наиболее важных, царственных сил и способностей человека. «Конец нашей подвижнической жизни есть Царство Божие, а цель - чистота сердца»,186 «радуются веселящиеся с доброй совестью».187 Недаром совесть соотнесена со львом, будучи поистине царственной, главенствующей силой. Совести присущи свойства неложности, неподкупности, правильности и точности в определении нравственного достоинства движений души. Но человеческая природа, поврежденная грехом, не может воспринять все эти качества в их полноте. «Испытуй совесть..., заставляет совесть справедливо стыдиться..., грех низлагает совесть, а покаяние служит ей жезлом к восстанию».188 Присущие совести идеальные способности не могут утратиться совершенно, как не может умолкнуть глас Божий в человеке. И эти идеальные качества, если они не замутнены грехом, дают совести особую силу: «. дерзновение бывает следствием преспеяния в добродетелях и
183 Добротолюбие. Т. 1. - С. 262.
184 Там же. С. 300-301.
185 Там же. Т. 2. С. 36-37.
186Добротолюбие. Т. 2. - С. 7.
187 Там же. С. 302.
188. Там же.
доброй совести».189 С другой стороны, совесть мучает и самых закоренелых преступников, но как природа человека порабощена греху, то эти способности находятся в несколько замутненном виде. При правильном функционировании совести она находится в тесном Богообщении, и усвоение благ христианского искупления приводит к очищению совести от нежелательных в духовно-нравственном отношении элементов и обеспечивает способность правильного и целесообразного руководства человеком: «С чистою совестью преплывем мор жизни»;190 «Не презирай совести, всегда лучшее тебе советующей»;191
192
«Учитель истинный есть совесть». Но, несмотря на то, что совесть осквернена первородным грехом и нуждается в очищении, она является присущим человеку внутренним светом. В этом отношении она служит функцией духа как принципа божественной жизни в человеке. «Духа же Святого причастниками признаемся мы, когда приносим Богу достойные плоды Духа: любовь к Богу от всей души, и к ближнему от сердца, сердечную радость от чистой совести, мир душевный от безстрастия и смирения».193 Утверждаемая верой, питаемая любовью совесть становится чистой, доброй, непорочной. Качество человеческого поведения в духовно-нравственном отношении отражает состояние личности и соответствующее состояние совести.
Совесть как нравственный закон распознавания добра и зла обвиняет: до, во время и после проступка. В нравственном плане совесть обличает через страх, мздовоздаяния и любовь у человека, способного творить добрые дела и беречь совесть ближнего. Далее ценностным является само хранение совести в целомудрии, в безвредности, благопотреб-ности. Человек осознанно идет избранным путем, приобретая способность оценки внутренних помыслов, восприятия того мотива, который находится в основании принятия решения. Бессовестность оценивается наряду с гневом, сребролюбием, завистью, тщеславием, гордостью, в противоположность этому совесть является царственной силой и способностью человека. В оценке нравственных движений души совесть оценивается как неложная, неподкупная, правильная, точная, где условие правильности - сама совесть стыдится совершенного проступка, а ее поднимает покаяние.
Являясь врожденным феноменом и даже нуждаясь в очищении, совесть является присущим человеку внутренним светом, служит в нем функцией Духа, а как присутствие божественной жизни в человеке является и функцией сердца. Этизация всех сторон жизни определяет не просто ведущую роль феномена совести в духовно-нравственной структуре Добротолюбия, но и выстраивает в единую систему ведущие компоненты христианской
189 Там же. Т. 2. - С. 737.
190 Добротолюбие. Т. 3. - С. 156.
191 Там же. Т.3 - С. 209.
192 Там же. Т. 3 - С. 294.
193 Там же. Т. 4.- С. 156-157.
нравственности и учения через ведущую роль феномена совести. В гармоничном взаимодействии всех компонентов заключается начало духовно-нравственной жизни. Помыслы сердца, удерживаемые страхом, руководятся кормчим умом, давая надежду душе в очищении от страстей, при обличителе и наставнике совести, обеспечивающей в духе любовь и доброделание, способствующей одуховлению души, и имеющей конечную цель в очищении совести.
Ведущую роль совесть играет и в процессе формирования мотивационной этики, определяя важность оценивания помыслов, мотивов поступка, через осознание и покаяние к формированию устойчивого мировоззрения. Формирование мотивационной этики видно из четко проработанной системы мысли: мотив - поступок - покаяние - результат. В восточной патристике феномен совести оформляется как духовно-нравственное явление, принадлежащее и реализующееся в форме исповеди и покаяния как явление сущего. Покаяние готово принять согрешающего, советует обращение, обещая надежду спасения, служит жезлом к восстановлению совести. Этическое наполнение понятия совести представлено как эмоциональный феномен, морально-психологический механизм, включающий функцию самоконтроля, орудие нравственности, специфически нравственное чувство сознания вины, личностная категория, сознание и чувство моральной ответственности, личностная оценка фактов, в отличие от страха и стыда совесть автономна, способность к активному самопознанию, индикатор соответствия индивидуального поведения высшим моральным предписаниям - божественным и человеческим, ограничитель свободы.
Воспринятое первоначально христианской, а затем и общечеловеческой этикой, понятие совесть у апостола Павла, который берет его из религиозного языка, носит религиозно-гносеологический характер как значение сознания о Боге. «В христианстве - два аспекта совести: естественный и сверхъестественный. Совесть есть естественная человеческая сила. То, что не открывает совесть, то откроет внутренний Логос, так как Он один остается в сердце нетронутым. Совесть, как и все в тримерии, должна опираться на внутренний Логос, прислушиваться к Его голосу. Это - непоколебимая, абсолютная совесть, которая и будет судить, по ап. Павлу, каждого в день Суда».194
Определение совести как явления психологического, что представлено в современном понимании, не передает целостного значения понятия; несмотря на то, что этимологически совесть и сознание, тесно взаимосвязанные явления. Выделение духовно-нравственного наполнения понятия, изначально трактуемого как Глас Божий в человеке, можно соотнести со следующими характеристиками: сознание своей греховности, созна-
194 Позов А. (Авраам Позидис) Основы древнецерковной антропологии в 2 т. Том 1: Сын человеческий. -СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. С. 244.
ние о Боге, искра Божия, ведение, чистота, сознание, свобода. Совесть - это нравственный тормоз, блокирующий реализацию аморальных желаний. Замена в русской традиции внешнего стыда внутренней совестью говорит об интериоризации понятия, оценивающего помыслы, мотивы поступка. Мы видим, что существуют две основные традиции в определении понятия совести: психологическое понимание, несущее, как правило, негативную оценку, и духовно-нравственная традиция, передающая значение совести как духовно-этического регулятора внутренней жизни человека.
Нравственная природа человека, даже будучи поврежденной, сохраняет в себе совесть. И под влиянием воспитания, жизненной среды и условий происходит либо процесс развития совести, либо процесс ее деградации, в результате чего мы можем говорить о различных состояниях феномена совесть. Совесть можно охарактеризовать как добрую и совершенную или как угасшую и потерянную. Для активной позиции человека в мире, для нравственного совершенствования необходима активная и чувствительная совесть, но ни в каких обстоятельствах совесть не может исчезнуть окончательно. Негативные состояния совести можно выявить, проследив путь ее пассивности в связи с недостаточным выполнением присущих ей функций.195 Для того чтобы избежать такого состояния, необходимо беречь и хранить совесть, ведь это не только неподкупный обличитель, но и очень нежный, чувствительный к жестокости механизм. В жизнеописании апостола Павла можно прочитать о его беседах с прокуратором Феликсом. Пресыщенный римлянин спокойно слушает проповедь о чудесах Иисуса Христа. Они соотносились в его понимании с мифическими сюжетами. Но рассуждения о чистоте, воздержании, справедливости и будущем суде приводят прокуратора в страх. Спавшая до сего момента совесть начинает обличать его, и Феликс отпускает апостола. Блаженный Августин видит в этом «преступное отлагательство». Любовь к миру, заботы и забавы не предоставляют возможности найти время для души, оставленная в небрежении благодать удаляется. И действительно, Феликс в дальнейшем уже не испытывает угрызений совести, хотя часто призывает апостола Павла к себе и беседует с ним.196
Святые отцы отмечают, что раздраженная, неспокойная совесть гонит и мучит человека, не дает ему покоя, разрушает гармоничное восприятие мира: «Когда же пойдешь напротив, заведешь дела <судебные>, и ежели, по закону и праву, получишь должное, но, подвергая других несчастию, будет ли спокойна твоя совесть? Не думаю. Она тогда не даст тебе покоя до гроба, и ты лучше бы согласился быть в последней нищете и есть сухой
195 Платон (Архимандрит) Православное нравственное богословие. - М.: Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1994.
196 Иннокентий (Херсонский, Святитель) Жизнь святого апостола Павла. - М.: Изд-во Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 2000.
хлеб, нежели терпеть биение и мучение совести».197 Значит, чтобы в полной мере воспринять жизнь и ее благо, необходима чистая и спокойная совесть. Ее нужно очищать, воспитывать, заботиться о ней и тогда она становится не обличителем, а добрым другом и советчиком в трудной жизненной ситуации. В основе всех этих действий человека лежит любовь как основа восприятия мира, осознания себя в этом мире и потребности заботы о тех, кто тебя окружает. Причем очень простую и легко выполнимую формулу дает Амвросий Оптинский: «Жить - не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение».
Совесть - это комплексное выражение всего нравственно-психологического функционирования личности. Этот процесс затрагивает основные понятия: ум, чувство и волю человека.198 Исходя из этого, выделяют три функции совести: законодательную, судебную и исполнительную. «Совесть есть законодатель, блюститель закона, судья и воздаятель. Она есть естественные скрижали завета Божия, простирающегося на всех людей. И видим у всех людей вместе со страхом Божиим и действия совести».199
Законодательная функция предполагает авторитет закона, определяя масштаб человеческих действий; судебная - достоинства судьи, определяет поступки человека, качество его волевых усилий; мздовоздаятельная - свободу в исполнении, определяет норму ответственности. Это деление отражает все основные характеристики феномена: внутренний нравственный закон (авторитет совести, требования имеют безусловный характер), обличитель и судья (достоинство совести, голос совести всегда правдив и категоричен), рекомендуя нравственный выбор, оставляет свободу действия, являясь Божественным даром (исполнительная функция, правая совесть непоколебима). И как Бог не насилует воли человека, так и голос совести носит рекомендательный характер.
Однако выполнение совестью своих функций зависит от ее состояния, от духовно-нравственной высоты. Как законодатель совесть может быть: неведующей, колеблющейся, погрешающей.200 Как свидетель и судья - несознательной, ожесточенной, слабой, немощной, уклоняющейся. Как мздовоздаятель совесть может оказаться мнительной, скрупулезной, усыпленной, пристрастной, лицемерной, сожженной.
Выполнение совестью своих функций зависит не только от ее состояния, но и от еще двух причин. Во-первых, человек должен находиться в сознательном состоянии и, во-
197 Макарий (Оптинский; преподобный) Душеполезные поучения. - Козельск, 1997. - С. 726.
198 Ум оценивает и взвешивает все возможности, анализируя степень нравственной ценности; эмоции дают возможность нравственного переживания при вынесении этической оценки; воля обеспечивает способность удерживаться ото зла и творить добро.
199 Феофан (Затворник, Святитель) Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться. - М.: Изд-во Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 1999. - С. 31.
200 Олесницкий М. Нравственное богословие. - СПб: 1907.
вторых, будучи свободен при совершении поступка. Если человеку не может быть вменен
201
его поступок, по разным причинам, то к нему не применимы нравственно-оценочные суждения. Но в тоже время преступления, совершенные, например, в состоянии алкогольного опьянения, подлежат двойному осуждению. Поскольку человек, будучи трезвым, осознает свой поступок и его последствия и принимает неподобающее с духовно-нравственной позиции решение.
Совесть - это средство различения добра и зла. Незыблемость общих принципов христианства позволяет осознать их воплощенность в пройденном жизненном пути, где совесть это законодатель, судья и мздовоздаятель. Ощущение своей правости человек обретает в состоянии чистой совести. Совесть характеризуется как приоритетная категория нравственного сознания, имеющего сложную иерархическую структуру. Это комплексное выражение всего нравственно-психологического функционирования личности, затрагивающее основные понятия: ум, чувство и волю человека.
На основании такой характеристики становится возможным определение функций совести и их особенностей. Совесть выполняет три функции, имея в каждом случае свои особенные качества и задачи, соотнесенные с выполняемой ролью. Основными характеристиками феномена совести можно считать следующие:
1. Внутренний нравственный закон - авторитет совести.
2. Обличитель и судья - достоинство совести.
3. Свобода действий через нравственный выбор - исполнительная функция.
Совесть - это данный от Бога особый нравственный закон, чувствуемый в глубине
сознания, одна из функций человеческой души, итог жизненного пути и основа общечеловеческой нравственности. В совести отдельной личности преломляется общечеловеческое нравственное сознание с его аксиомами нравственного закона. Поэтому совесть и является связующим элементом нравственного порядка в душе и нравственного порядка во всем мире.
Таким образом, Добротолюбие выступает как практическое воплощение мировоззренческой системы, основанное на интериоризации феномена совести и охватившее все стороны жизни: от ведения домашнего хозяйства через характер взаимоотношений с окружающими до особенностей взаимоотношений с Богом.
Этическая сторона является ведущей в осмыслении мира. Определяющим мотивом выступает воспитание совести, духовно-нравственное совершенствование, в отличие от понимания воспитания как формы передачи знания.
201 Младенческий возраст, болезненное состояние, вынужденные совершить поступок насильно.
66
В условиях постепенного преодоления Россией последствий духовной и нравственной опустошенности становится очевидным, что концепция, не утверждающая за человеком никаких вечных констант, лишает его бытие абсолютного нравственного смысла. Без присутствия в жизни высшего и священного начала человеческое существование становится унижением и пошлостью. Подлежащие изучению основные категории этики необходимо рассматривать в качестве абсолютных координат человеческого существования, открывающих личность в ее собственной неисчерпаемой глубине, в многоплановой перспективе ее возможностей и проявлений.
