CC BY
124
УДК 340
Герций Виталий Михайлович
соискатель кафедры этики Московского государственного университета им. МБ. Ломоносова xdxt@yandex.ru
Совесть как мера вины
И СПРАВЕДЛИВОСТИ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
Vitalii M. Gertsii
applicant.
Department of ethics,
Lomonosov Moscow State University xdxt@yandex.ru
Conscience as a measure of
GUILT AND JUSTICE IN THE CRIMINAL PROCESS
Аннотация. В статье представлено мнение автора поповоду существующей полемике среди юристов, как практиков, так и теоретиков, по положению , сформулированному в ст. 17 Уголовно - процессуального кодекса РФ о формировании внутреннего убеждения суда при оценке доказательств по уголовному делу на основании закона и совести. Вина, Совесть, Справедливость - понятия, тесно связанные друг с другом, взаимопроникающие и взаимообуславливающие. Ввиду того, что понятие «Совесть» в юридической доктрине и нормах права никак не разработано и не отражено, автор предлагает не описательное, а сущностное раскрытие этого понятия, на основании психоаналитического, экзистенциального и диалектического методов.
Ключевые слова: вина, совесть, справедливость, Н. Бердяев, Платон, 3. Фрейд.
Annotation. The article is the author's opinion on the current debate among lawyers, both practitioners and theorists, according to the provision set out in article 17 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation on the formation of inner conviction of the court in evaluating the evidence in a criminal case on the basis of law and conscience. Due to the fact that the notion of «Conscience» is not developed and reflected in the legal doctrine and the rule of law, the author offers not descriptive, but the essential disclosure of this concept on the basis of psychoanalytical, existential and dialectical methods.
Keywords: guilt, conscience, justice, N. Berdyaev, Plato, Sigmund Freud.
Статья 17 Уголовно-процессуального закона РФ обязывает суд при оценке доказательств по уголовному делу руководствоваться законом и совестью. Однако, если механизм формирования внутреннего убеждения суда на основании закона имеет детально разработанное толкование в юридической доктрине, то вопрос о том, как включить в этот механизм ещё и совесть, либо отделывается формальными отсылками к справочной литературе, либо просто умалчивается. Под оценкой на основании закона правовая доктрина понимает «... осуществляемую в логических формах мыслительную деятельность следователя (дознавателя и др.), судьи или суда, направленную на определение по собственному внутреннему убеждению относимости сведений, допустимости сведений и их процессуального источника, достоверности, достаточности и (или) значения как каждого отдельно взятого доказательства, так и всей собранной по делу их совокупности. Результаты оценки доказательств позволяют следователю (дознавателю и др.), судье и суду принимать законные и обоснованные уголовно-процессуальные решения или же понимать, когда фактические основания принятия указанных решений отсутствуют» [1 с. 92-93].
Вместе с тем, работа внутреннего убеждения полномочного лица, производящего указанную выше «мыслительную деятельность» по оценке доказа-
тельств, а так же вопрос о совести, (её наличия, отсутствия, развития у субъекта выносящего юридические решения) представляется автору проблематичным и плохо разработанным в юридической доктрине. Причин этому видится несколько, во первых, понятие закона, квалификации деяния, нормы права есть предмет любой юридической науки, которая на этом основании и относится собственно к науке о праве, кроме того, не вызывает ни у кого сомнения, что оценка доказательств должна производиться именно на основании закона. Во-вторых, понятие «внртреннего убеждения» подразумевает субъективное восприятие индивидом норм права и возникающих на их основе правоотношений, и, как следствие, это уже стык нескольких наук, например, юриспруденции, психологии, философии, этики; в - третьих, аналогично обстоят дела и с понятием «Совесть», которой компетентное лицо обязано руководствоваться при оценке доказательств по уголовному делу, в правовой доктрине вообще нет юридической дефиниции этого понятия, поэтому комментаторы статьи 17 УПК РФ допускают ссылку на те или иные толковые словари русского языка, ограничиваясь при этом описанием значения, но не смысла, вкладываемого в понятие Совесть. Однако, если для формального комментария к от. 17 УПК РФ описание слова «Совесть» может быть и достаточным, но о сущностном значении такого элемента лично-
131
сти человека, как совесть, руководствоваться которым обязано лицо, у которого и происходит мыслительная деятельность по формированию внутреннего убеждения по оценке доказательств по уголовному процессу, этого семиотического (описательного) подхода явно не достаточно. Совесть остается явно не проясненным юридическим понятием в своем сущностном значении, что очевидно создает проблемы в понимании того, как , допустим, суд производит оценку доказательств и приходит к тем или иным выводам в приговоре суда о виновности лица и назначении справедливого наказания. Последствия этого пробела трудно недооценить, так как положения от. 17 УПК РФ являются основополагающими и фундаментальными для формирования правовой позиции по уголовному делу компетентного субъекта, которая, в свою очередь, отражается в приговоре или следственных документах.
Совесть - это элемент нравственно развитой личности. Не случайно в толковом словаре русского языка «Совесть» описывается как [6 с. 644] «чувство нравственной ответственности за свое поведение, поступки» «перед окружающими
людьми, обществом». Именно это чувство, по мысли законодателя, должно влиять на правильную оценку доказательств. Учеными оно именуется «нравственно-психологическим элементом», «нравственным критерием» оценки доказательств [7 с. 39]. Каждый из терминов, описывающий понятие «совесть», ничуть не приближает нас к пониманию этого ноумена в его сущностном значении и требует прояснения. Что есть личность (самосознание, как это понимал Гегель)? совокупность общественных отношений (Феербах, Маркс)? Самость (К. Юнг)? или простая структура психологического аппарата индивида Ид-Эго-Супер-Эго (3. Фрейд;)? или личность во Христе (Н. Бердяев)? Что есть нравственность? (здесь разброс ещё шире: от Ницше, ниспровергателя моральных авторитетов, который считал нравственным человеком того, кто находится «по ту сторону добра и зла», навязанного Христианством, и не страдает рессенти-ментом; или, наоборот, нравственен тот, кто следует заповедям Нагорной проповеди из Евангелия (Н. Бердяев); или тот, кто следует долгу, понимаемому как безусловное выполнение требования морального императива или, наоборот, действует как добродетельный человек? (И. Кант). Почему ответственность перед обществом и другими людьми, а не перед законом или моральным императивом, профессиональным сообществом, государством и т.д. или самим собой?
Словом, вопросов к понятию «Совесть» столько, что не случайно многие ученые и практики предлагают вообще исключить термин «Совесть» из от. 17 УПК РФ, оставив только положение о законе, каковым и должен руководствоваться суд при оценке доказательств. Думается, что эта позиция ошибочна, лежащая исключительно в области позитивного права, напрочь исключающая из правоприменительной практики любые начала гуманизма, человечности, сострадания и нравственности.
Прежде всего, хочу отметить, что понятие Совесть соотносится с понятием Справедливость, как частное с общим, и, более того, как и всякое понятие, имеющее свою внутреннюю логику развития, оно снимается в понятии Справедливость, при этом сохраняя свои сущностные черты в этом новом понятии [5. с. 487]. Другими словами, без совести невозможно представить справедливой оценки доказательств по уголовному делу и впоследствии постановить справедливый приговор. При этом справедливость не понимается как беспристрастность, а, наоборот, как интеллектуальная и психологическая вовлеченность суда или судьи в процесс уголовного судопроизводства, в котором сущностным и основным вопросом является вопрос о виновности или невиновности лица, привлекаемого к уголовной ответственности.
Со времен Сократа Справедливость и Совесть толковалась таким образом [5. c. 279], что лучше претерпеть несправедливость, чем самому совершить её. Аргументация в пользу этого тезиса подробно приведена в Платоновском диалоге «Горгий» и сводилась в конечном итоге к простому тезису о том, что тот, кто совершает несправедливость, испытывает муки совести, в отличие от того, кто эту несправедливость претерпевает. И далее, что интересно, по мнению Платона (или Сократа, которого цитировал Платон) любой, совершивший несправедливость, должен скорее стремиться получить наказание, чтобы очистить свою совесть. Пожалуй, это первое упоминание о совести в мировой культуре, это первое упоминание о внутреннем Я или субъекте, и упоминается совесть в контексте справедливости. Не зря Сократа считают первым Христианином, жившим за 500 лет до рождества Христова. Ранее до Сократа в Древней Греции только меч Богини Немизиды удерживал любого индивида от неблаговидного проступка угрозой своего неотвратимого возмездия за нарушение предустановленного гармоничного порядка, за которым «присматривала» другая богиня Адрас-тея. Но это был страх перед внешним божеством, перед силами природы, перед судьбой, но не перед своей человеческой совестью.
Археология Совести на основе психоаналитического проекта неотвратимо приводит к понятию Вины. В теории Фрейда личность человека включает в себя три структурных компонента: Ид, Эго и Сверх-эго. По существу, Совесть - это вытесненная в Супер-Эго Вина. Только совокупность этих трех элементов Ид-Эго-Сверх-Эго в человеческом Я делают возможным любой дискурс о личности. И дело здесь не только в психоаналитическом методе, разработанном Фрейдом в начале прошлого века. Как бы ни относились к Фрейду и классическому психоанализу, но его бесспорной заслугой явилась разработка категориального аппарата человеческой психики, используемого психологией как наукой и до сего дня. Именно неофрейдисты М. Кляйн и Г. Салливан [6. с. 156-181] на основе психоаналитического метода Фрейда, во первых, исследовали процесс зарождения вины у новорожденного ребенка, что было следствием вытеснения им (ребенком) первичных агрессивных действий,
132
или проявление инстинкта (влечения) Танатоса, во вторых, вскрыли компенсаторный механизм ещё не осознанной ребенком вины, способный вызвать любовь матери, и, в третьих, объяснили, как эта катектическая интенция на вред с последующей репарацией (возмещением вреда) приводит к формированию личности и образует Сверх-Я. Или не образует, но тогда нельзя говорить о полноценной личности. «Мы хотим сделать предметом этого исследования Я, наше наисобственнейшее Я», - пишет Фрейд в «Лекциях по психоанализу». Но возможно ли это? Ведь Я является самым подлинным субъектом, как же оно может стать объектом? И все-таки, несомненно, это возможно. Я может взять себя в качестве объекта, обращаться с собой, как с прочими объектами, наблюдать себя, критиковать и Бог знает, что еще с самим собой делать. При этом одна часть Я противопоставляет себя остальному Я. Итак, Я расчленимо, оно расчленяется в некоторых своих функциях, по крайней мере, на время ... Я мог бы сказать просто, что особая инстанция, которую я начинаю различать в Я, является совестью, но более осторожным было бы считать эту инстанцию самостоятельной и предположить, что совесть является одной из ее функций, а самонаблюдение, необходимое как предпосылка судебной деятельности совести, является другой ее функцией. А так как, признавая самостоятельное существование какой-либо вещи, нужно дать ей имя, я буду отныне называть эту инстанцию в Я «Сверх-Я» [8. с. 334]. Словом, Совесть - это та инстанция, перед которой человеческое Эго испытывает вину за возможный прорыв инстинктов Ид (Бессознательного) в его сознательное Эго, за то, что может послужить мотивом действия, но уже действия аморального и преступного.
Работа человеческой психики не подлежит этической оценке, это внутреннее, глубоко личное дело индивида. Но вот деятельность индивида в обществе - это предмет, как оценки нравственной, так и юридической. И акценты, что такое хорошо, что
Литература:
1. Безлепкин Б.Т. Глава IV. Доказательства в советском уголовном процессе. Советский уголовный процесс : учебник; под ред. В.П. Божье-ва. М. : Юрид. лит., 1990.
2. Бердяев Н. «О назначении человека. Опыт парадоксальной этики» М. : издательство «Республика», 1993 год.
3. Кожев А. «Введение в чтение Гегеля». СПб. : «Наука», 2013.
4. Греческая философия; под редакцией Моники Канто-Спербер. М. : Издательство «Греколатинский кабинет», 2006.
5. Кожев А. Введение в чтение Гегеля. СПб. : «Наука», 2013.
6. Краткий толковый словарь русского языка. Сост. ИЛ. Городецкая, Т.Н. Половцева, М.Н. Судо-платова, Т.А. Фоменко; под ред. В.В. Розановой. 4-е изд., стереотип. М. : Рус. яз. 1985. С. 182.
такое плохо, что есть добро, а что есть зло, расставляются человеческим Эго через оценку этого поступка Супер-Эго, то есть совестью. В частности,
H. Бердяев, русский философ, понимал Этику, как практику, а не теорию, это онтология, в которой ценности и смыслы активно творятся человеком. Человек рассматривался как посредник между миром неподвижных и идеальных ценностей и природным миром. Именно нравственное творчество в поступке, осуществляемое человеческой совестью, рассматривалась русским философом как аспект личной свободы. Несомненно, понятие нравственного творчества, как проявление личной свободы индивида, в трудах Бердяева имеет множество коннотаций, равно как и «работа» человеческой совести, которые объем данной статьи не позволяет их всех проанализировать, поэтому схвачено лишь главное: нравственность творится совестью в поступке [2. с. 32, 65, 122-124].
Таким образом, предварительный в силу объема статьи анализ юридического понятия «Совесть» в 17 статье уголовно-процессуального закона РФ дает возможность говорить, что только внутреннее убеждение суда, сформированное совестью, позволяет не только провести оценку доказательств по уголовному делу объективно, но и заложить эти доказательства, или наоборот, отвергнуть их, в судебный акт уже как вывод о виновности или невиновности человека, равно как и определить справедливое наказание в случае, если суд убедится в совершения этим лицом преступления. Эта нравственная оценка содеянного имеет сущностное значение и с правовой точки зрения, поэтому оценка проводится не только на основании закона, но и совести. Не случайно, что именно слова Вина, Совесть, Справедливость в уголовном суде встречаются в жарких спорах обвинения и защиты, когда речь идет о преступлении, доказательствах и личности того, кто преступил закон. Так это или не так, вывод предстоит сделать суду, этот вывод должен быть безупречен по юридической форме, но по существу он делается совестью.
Literature:
I. Bezlepkin B.T. Glava IV. Dokazatel'stva v so-vetskom ugolovnom protsesse. Sovetskii ugolovnyi protsess : uchebnik; pod red. V.P. Bozh'yeva. M. : Yurid. lit., 1990.
2. Berdyaev N. O naznachenii cheloveka. Opyt paradoksal'noi etiki. M. : izdatel'stvo «Respublika», 1993.
3. Kozhev A. «Vvedenie v chtenie Gegelya». SPb. : Nauka, 2013.
4. Grecheskaya filosofiya; pod redaktsiyey Moniki Kanto-Sperber. M. : Izdatel'stvo «Greko-latinskii kabinet», 2006.
5. Kozhev A. Vvedenie v chtenie Gegelya. SPb. : «Nauka», 2013.
6. Kratkii tolkovyi slovar' russkogo yazyka / sost.
I.L. Gorodetskaya, T.N. Popovtseva, M.N. Sudopla-tova, T.A. Fomenko; pod red. V.V. Rozanovoi. 4-e izd., stereotip. M. : Rus. yaz., 1985. S. 182
133
7. Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Под общ. ред. ВИ. Радченко. М. : Юридический дом «Юсти-цинформ», 2003. С. 54. См., к примеру: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Новая редакция. М. : ИКФ «Экмос», 2002.
8. Фрейд 3. «Лекции по психоанализу». Лекция № 31, М., 2005 г.,
9. Calvin S. Hall, Gardner Lindsey 'Theories of per-sonality'/John Willey &Sons/New York/1970
7. Kommentarii k ugolovno-protsessual'nomu ko-deksu Rossiiskoi Federatsii / Pod obshch. red. V.I. Radchenko. M. : Yuridicheskii dom «Yusti-tsinform», 2003. S. 54. Sm., k primeru: Kommentarii k Ugolovno-protsessual'nomu kodeksu Rossiiskoi Federatsii. Novaya redaktsiya. M. : IKF «Ekmos», 2002.
8. Freud S. Lektsii po psikhoanalizu. Lektsiya № 31, M., 2005.
9. Calvin S. Hall, Gardner Lindsey 'Theories of personality'/John Willey &Sons/New York/1970/
134
