Совещание в Вевельсбурге, план голода и "окончательное решение": истоки нацистского замысла о геноциде народов СССР Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 94(430)"1941"

ББК 63.3(4Геи) «1941» 001:

Я 47 Егор Яковлев

Совещание в Вевельсбурге, План голода и «окончательное решение»: истоки нацистского

замысла о геноциде народов СССР

- аннотация -

В статье анализируются обстоятельства проведения руководством нацистской Германии совещания в замке Вевельсбург (12-15 июня 1941 г.), его роль в определении порядка действий на оккупированных территориях СССР, осуществлении геноцида славянского и еврейского населения на Востоке. Показано переплетение в процессе планирования нацистами войны на уничтожение таких факторов, как расовые предрассудки, идеологическая нетерпимость, жажда тотального ограбления продовольственных ресурсов и колониальные устремления. Автор рассматривает исторические истоки «натиска на Восток», вдохновлявшие нацистов. В публикации обращается внимание на то, как соотносится «План голода» с прямыми террористическими методами в достижении целевых показателей — скорейшего уничтожения до 30 млн. славянского и всего еврейского населения на захваченных землях.

-ключевые слова-

НАЦИСТСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ; СОВЕЩАНИЕ В ВЕВЕЛЬСБУРГЕ; «ПЛАН ГОЛОДА»; ГЕНОЦИД НАРОДОВ СССР; АНТИСЛАВЯНИЗМ; АНТИСЕМИТИЗМ; ХОЛОКОСТ.

7 ЯНВАРЯ 1946 ГОДА на Нюрнбергском процессе состоялся допрос обергруппенфюрера СС Эриха фон дем Бах-Зелевского (Жуков, Ковтун 2021: 5-132)1. Этот эсэсовский генерал оказался едва ли не самым везучим палачом среди всех, кто подвизался на службе у Третьего рейха. Несмотря на то, что руки его по локоть были в крови, перед международным трибуналом он предстал не как подсудимый, а как свидетель обвинения. Бах-Зелевский — наместник рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера в Белоруссии и Центральной России, который методично уничтожал евреев и рьяно сжигал деревни со всем населением,

сдался американской армии и сразу же изъявил готовность сотрудничать. Выжить ему помогла исключительная изворотливость и откровенные показания против элиты нацистской Германии. Среди прочего бывший обер-группенфюрер сообщил о совещании в замке Вевельсбург, состоявшемся незадолго до начала войны против Советского Союза: на этой встрече глава СС сказал своим ближайшим соратникам, что «целью похода на Россию является сокращение числа славян на 30 миллионов человек» (IMT2. Vol. IV: 482)3.

Бах-Зелевский — наместник рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера в Белоруссии и Центральной России, который методично уничтожал евреев и рьяно сжигал деревни со всем населением, сдался американской армии и сразу же изъявил готовность сотрудничать.

1 Эрих фон дем Бах-Зелевский (1899-1972) — обергруппенфюрер СС, генерал СС и полиции, член НСДАП с 1930 года. Высший фюрер СС в Центральной России и Белоруссии. С октября 1942 г. руководил всей антипартизанской борьбой на Восточном фронте. В1944 г. жестоко подавил Варшавское восстание. На Нюрнбергском процессе выступал в качестве свидетеля обвинения, чьи показания сыграли значительную роль в высвечивании преступной роли вермахта. В 1951 г. был приговорен к 10 годам принудительных работ, однако наказание так и не отбыл. В 1961 г. приговорен к 4,5 годам тюрьмы за убийство, совершенное во время Ночи длинных ножей. В 1962 г. приговорен к пожизненному заключению за убийство шести коммунистов, совершенное еще в 1933 г. Скончался в тюремной больнице 8 марта 1972 года.

2 В списке литературы см.: Trial of the Major War Criminals Before the International Military Tribunal. Nuremberg, 14 November 1945-1 October 1946 (IMT), Nuremberg, 19471949.

3 Допрос Эриха фон дем Бах-Зелевского 7 января 1946 года.

Эрих фон дем Бах-Зелевски

По понятным причинам эти слова вызвали особый интерес у советской стороны. На прямой вопрос прокурора Юрия Покровского, выполнялась ли истребительная установка Гиммлера немецкими властями на практике — в частности, под прикрытием антипартизанских операций, свидетель ответил утвердительно: «Я считаю, что эти методы действительно привели бы к истреблению 30 миллионов, если бы их продолжали применять и если бы ситуация не изменилась в результате развития событий» (IMT. Vol. IV: 485).

Адольф Гитлер и многие из его окружения были уже мертвы, и обвинители пытались добиться подтверждения сенсационной информации от главного нациста, сидевшего на нюрнбергской скамье

Подсудимый Герман Геринг на Нюрнбергском процессе

подсудимых — рейхсмаршала Германа Геринга, бывшего преемника фюрера, руководителя нацистской экономики и люфтваффе. Тот, однако, не собирался ни в чем признаваться. Когда главный обвинитель от СССР Р. А. Руденко задал вопросы на эту тему, подсудимый ответил, что об истреблении славян говорил Гиммлер, а не он. Руденко в ответ указал на то, что в нацистской Германии имелся единый руководящий центр — Гитлер и его окружение, в том числе правая рука фюрера — Геринг. Мог ли Гиммлер самостоятельно давать указание об уничтожении славян, не имея санкции фюрера или его ближайшего соратника? (IMT. Vol. IX: 645)1 Однако Геринг стоял на своем: «Мне ничего неизвестно о таком указании или распоряжении» (IMT. Vol. IX: 645).

Споры о том, насколько достоверно свидетельство Бах-Зелевского, велись в течение многих лет. Одним из главных скептиков в послевоенной Германии стал бывший сотрудник нацистского министерства пропаганды Ганс Фриче, оправданный на Нюрнбергском процессе.

Допрос подсудимого Геринга 21 марта 1946 года.

Слова генерала СС он толковал таким образом, что на самом деле Гиммлер всего лишь гипотетически оценил будущие потери русских от тяжелой и кровавой войны: «Я буквально увидел, как под оптикой предвзятого обвинения прогнозы, сделанные Гиммлером, 30 миллионов предполагаемых им жертв войны, превратились в жертвы преднамеренного убийства» (Fritzsche 1953: 95).

Конечно, подобная трактовка сразу вызывает вопрос, как мог рейхсфюрер СС предвидеть столь чудовищные жертвы, превышающие совокупные потери всех стран в Первой мировой, если по плану «Барбаросса» война против СССР должна была закончиться за несколько месяцев. Но этот вопрос Фриче никто не задал.

Справедливости ради скажем, что в Советском Союзе о показаниях Баха писали не лучше. Вместо того, чтобы вести исследования по проверке их достоверности, советские авторы прибегали к пропагандистским подлогам. Так, писатель Аркадий Полторак — секретарь советской делегации на международном военном трибунале — в книге «Нюрнбергский эпилог» утверждал, что слова Баха подтвердил и Геринг, якобы заявивший: «Гиммлер произнес речь в том духе, что тридцать миллионов русских должны быть истреблены» (Полторак 1965: 56). В реальности Полторак ловко переиначил истинные слова Геринга. Когда Руденко спросил его про «директиву Гиммлера об истреблении 30 миллионов», рейхсмаршал ответил: «Это был не приказ, это была всего лишь речь» (IMT. Vol. IX: 645). Сам он ее не слышал и слышать не мог, так как на встрече в Вевельсбурге не присутствовал, и про заявление рейхсфюрера узнал только на суде.

Дискуссии относительно показаний Баха не ослабевают и по сей день. Так, современные российские историки Д. Жуков и И. Ковтун не слишком доверяют генералу СС, отмечая, что «по мнению ряда исследователей» Бах исказил слова своего шефа. По их словам, «борьбу с СССР эсэсовцы понимали как устранение "еврейско-большевистской

Я буквально увидел, как под оптикой предвзятого обвинения прогнозы, сделанные Гиммлером, 30 миллионов предполагаемых им жертв войны, превратились в жертвы преднамеренного убийства.

системы", использующей различные народы для сохранения своей власти, что в целом согласовывалось с общей тенденцией германской пропаганды на Восточном фронте... Вместе с тем, поскольку большинство коммунистов относилось к русским, украинцам и белорусам, война превращалась и в противостояние славянам. Однако это противостояние носило политическую, а не расовую (как в случае с евреями) окраску» (Жуков, Ковтун 2010: 99).

Их оппонентом в российской историографии выступил А. Р. Дю-ков, чья мощно написанная книга «За что сражались советские люди» (Дюков 2007) и целый ряд других текстов, в том числе вступительных статей к сборникам документов о преступлениях нацизма (Дюков 2020; Дюков 2011), ставят вопрос о признании оккупационной политики геноцидом советского народа. Дюков полагает, что свидетельства Бах-Зелевского достоверны, так как согласуются и с жесткими расистскими заявлениями верховных нацистов, и с последующим ходом войны, вовсе не похожей на «рыцарскую» и «благородную». «Тридцать миллионов подлежащих уничтожению советских граждан — такими... были поставленные перед рейхсфюрером СС "специальные задачи", — пишет исследователь. — Никогда в истории человечества не планировалось столь масштабных злодеяний; неудивительно, что чудовищную цифру намеченных для уничтожения невинных людей нацистское руководство не осмелилось доверить бумаге, даже будучи полностью уверенным в предстоящей победе». Цель этого геноцида — «расчистка "жизненного пространства" на Востоке, обезлюживание советских земель» (Дюков 2007: 73).

Ключом к разрешению спора может стать вопрос, который следовало задать еще на Нюрнбергском процессе, но к сожалению, так и не прозвучавший в зале суда — почему в цитированной генералом СС речи Гиммлера фигурировали именно «тридцать миллионов»? Откуда

Никогда в истории человечества не планировалось столь масштабных злодеяний; неудивительно, что чудовищную цифру намеченных для уничтожения невинных людей нацистское руководство не осмелилось доверить бумаге, даже будучи полностью уверенным в предстоящей победе.

взялось это число? То, что оно не случайно, доказывается фактом, который стал известен еще в 1940-х гг., но в тот момент не подтолкнул исследователей к дальнейшим поискам.

В 1946 г. были опубликованы записи министра иностранных дел Италии графа Галеаццо Чиано. Согласно его заметкам, Геринг, так ловко изображавший перед высоким судом полное неведение, сказал дипломату союзной державы 25 ноября 1941 года: «В этом году в России умрет от голода от 20 до 30 миллионов человек. Может быть, даже хорошо, что так произойдет; ведь некоторые народы необходимо сокращать» (Ciano's diplomatic papers... 1948: 464). Таким образом, и Гиммлер, и Геринг независимо друг от друга называли практически одно и то же число жителей оккупированных советских территорий, которые должны были умереть. Такое единомыслие верховных вождей

Третьего рейха, очевидно, не могло быть случайным.

* * *

Мысль о том, что русских «слишком много» и эта масса сама по себе угрожает целям Германии в Европе, циркулировала среди немецких националистов еще в ходе Первой мировой войны. Так, в 1914 г. влиятельная шовинистическая организация — Пангерманский союз — выступила с откровенным меморандумом, в котором говорилось: «"Русского врага" необходимо ослабить путем сокращения численности его населения и предотвращения в дальнейшем самой возможности ее роста, чтобы он никогда в будущем не был бы в состоянии аналогичным образом угрожать нам» (Айххольц 2002: 63). Однако тогда мнение праворадикальных кругов все же не возводилось в ранг государственной политики. Уверенный поворот в эту сторону был сделан уже при Гитлере.

30 марта 1941 г. Гитлер известил командование вооруженных сил, что поход на Восток будет серьезно отличаться от кампании на Западе. Краткий конспект двухчасового выступле-

"Русского врага" необходимо ослабить путем сокращения численности его населения и предотвращения в дальнейшем самой возможности ее роста, чтобы он никогда в будущем не был бы в состоянии аналогичным образом угрожать нам.

ния фюрера, составленный генералом Францем Гальдером по горячим следам, зафиксировал такие установки вождя нацистов: «На Востоке суровость — это милосердие ради будущего. Командиры обязаны требовать жертв от самих себя, преодолевать все сомнения» (1941 год... 1998. Кн. 1: 807). Грядущую войну, по словам диктатора, следовало вести на уничтожение (1941 год. 1998. Кн. 1: 807). В тот день фюрер заявил, что две категории советских граждан подлежат физическому истреблению: это — большевистские комиссары и коммунистическая интеллигенция.

Но глава рейха поделился с военными отнюдь не всеми планами. После разгрома противника нацисты не собирались создавать новую, небольшевистскую Россию; они, в полном соответствии с предшествующей пропагандой, шли на Восток за «жизненным пространством». К 1941 году в Советском Союзе проживало 198 млн. 712 тыс. человек, причем за последние предвоенные годы это число росло в основном за счет снижения смертности (РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 41. Д. 189. Л. 19-20)1. В рейхе было всего девяносто миллионов немцев, и окружение фюрера это соотношение категорически не устраивало (ВА N8 19/4008)2. Нацистов, как и их предтеч тридцатью годами ранее, пугала громадная численность восточных соседей, в самом факте которой виделась угроза германской гегемонии в Европе. Кроме того, логика поселенческого колониализма, планы массового переселения избытка немцев на Восток, подводила гитлеровцев к мысли, что на захваченных землях им придется планомерно менять соотношение германского и местного населения в пользу первого.

В свете этого необходимо обратить внимание на то, что сразу после подписания плана «Барбаросса» руководство Германии потребовало от нацистской медицины найти способ быстрого, дешевого и незаметного способа стерилизации крупных людских масс. Первые опыты по тайному провоцированию бесплодия с помощью облучения были проведены на узниках Освенцима под руководством оберфюрера СС Виктора Германа Брака: пока люди заполняли анкету у конторки, их незаметно обрабатывали рентгеном. Уже 28 марта 1941 г. рейхсфюрер СС получил первый, довольно оптимистичный отчет. По словам личного референ-

1 Справка с численностью населения СССР на 1 января 1941 г. (22 апреля 1941 г.).

2 В частности, об этом напоминал офицерам СС Гиммлер в речи 13 июля 1941 г. в Штеттине: «Мы не должны забывать: их там 200 миллионов, а нас всего лишь почти 90 миллионов».

та Гиммлера Рудольфа Брандта, его шеф был очень заинтересован в этих экспериментах и жаждал получить инструмент, «который можно было бы применить против врагов Германии, таких как русские, поляки и евреи... Рабочая сила стерилизованных людей могла бы эксплуатироваться Германией, в то время как угроза их размножения была бы пресечена. Эта массовая стерилизация была фрагментом гиммлеровского расового учения; часть его времени и забот были посвящены этим опытам...» (Brandt)

Рабочая сила стерилизованных людей могла бы эксплуатироваться Германией, в то время как угроза их размножения была бы пресечена. Эта массовая стерилизация была фрагментом гиммлеровского расового учения; часть его времени и забот были посвящены этим опытам.

Первые исследования, однако, выявили нежелательные побочные эффекты: облученные в Освенциме люди начинали болеть и умирали. В СС же стремились овладеть методом, который не сказывался бы на трудоспособности жертв: иными словами, рейху нужны были бесплодные рабы. Поэтому специалисты «черного ордена» искали другие способы достичь желаемой цели. Осенью 1941 г. Гиммлер получил письмо от провинциального врача из судетского города Комотау Адольфа Покорного, который предложил использовать для массовой стерилизации сок южноамериканского растения каладиум. «Если., — рассуждал Покорный, — стало бы возможно производить препарат, который через небольшое время после его приема незаметно лишает человека возможности иметь потомство, то в нашем распоряжении оказалось бы новое могущественное оружие. Мысль о том, что три миллиона большевиков в нашем плену могут быть стерилизованы — то есть не сумеют продолжать род, но сохранят работоспособность, — открывает богатейшие перспективы» (Pokorny — Himmler...). Почему скромный доктор из медвежьего угла был уверен, что всесильному шефу СС будет интересна его идея? На допросе Покорный показал, что о программе поиска способов массовой стерилизации он узнал от пациента — высокопоставленного офицера СС или СД по фамилии Фойт1. Этот чин, увидев на столе у врача медицинский журнал со

1 По нашей версии, этим пациентом мог быть Пауль Шмитц-Фойт, член НСДАП и СС с 1933 г., начальник уголовной полиции Мюнхена, до этого занимавший аналогичный пост в Праге.

статьей о возможностях каладиума, сказал доктору, что о подобных вещах следует известить Гиммлера. «Он исходил из того посыла — я не знаю, это была его собственная идея или он сообщал мне это как известия из Берлина, — но он сказал, что у немецкой семьи в среднем было два ребенка, тогда как у славянского народа — восемь-двенадцать детей. Его замечание подводило к мысли, что Гиммлер хотел применить эту массовую стерилизацию к различным общностям, особенно к славянам» (Transcript for NMT 1...). Глава СС действительно прочитал меморандум Покорного с большим интересом и отдал приказ начать исследования с каладиумом. За ходом этих работ он следил в течение всего 1942 г., пока не убедился в их провале. В дальнейшем его внимание вновь привлекли опыты по стерилизации с радиацией и кислотами (Яковлев 2020).

Естественно, активный поиск методов провокации бесплодия был запущен с ведома и одобрения фюрера. Осенью 1941 г. Гитлер прямо заявил одному из своих ближайших союзников вице-премьеру и министру иностранных дел Румынии Михаю Антонеску: «Моя миссия, если мне удастся, — уничтожить славян». Собеседник на это заметил, что «славянские народы являются для Европы не политической или духовной проблемой, а серьезным биологическим вопросом, связанным с рождаемостью в Европе. Этот вопрос должен быть серьезно и радикально разрешен... По отношению к славянам необходимо занять непоколебимую позицию». Это, как свидетельствует протокол встречи, нашло полное понимание у Гитлера: «Вы правы, славянство представляет собой биологический вопрос, а не идеологический... В будущем в Европе должны быть две расы: германская и латинская. Эти две расы должны сообща работать в России для того, чтобы уменьшить количество славян. К России нельзя подходить с юридическими или политическими формулами, так как русский вопрос гораздо опаснее, чем это кажется, и мы должны применить колонизаторские и биологические средства для уничтожения славян» (Левит 2005: 216)1.

1 Есть и более раннее свидетельство такого рода. Глава сената вольного города Данцига Герман Раушнинг писал, что накануне войны Гитлер предполагал «разработать технику истребления народов». Он говорил: «Вы спросите: что значит "истреблять народы"? Подразумеваю ли я под этим истребление целых наций? Конечно. Что-то в этом роде, все к тому идет. Природа жестока, и нам тоже позволено быть жестокими. Если я брошу немцев в стальную бурю грядущей войны, не жалея драгоценной немецкой крови, которая прольется в этих битвах, то я тем более имею право истребить миллионы неполноценных, плодящихся подобно насекомым — не уничто-

Наиболее пространный нацистский документ, который отразил намерения сокращать коренные народы Востока — записка статс-секретаря министерства оккупированных восточных территорий Эрхарда Вет-целя «Предложения и замечания по плану Ост», составленная в апреле 1942 г. Это своего рода рецензия на один из черновиков плана послевоенного освоения захваченных территорий — «Генерального плана Ост», составленного в недрах СС. Симптоматично, что хотя восточное министерство всегда было менее радикальным, чем ведомство Гиммлера, однако и оно призывало осуществить геноцид русских.

«В этих областях мы должны сознательно проводить политику на сокращение населения, — утверждал Ветцель. — Средствами пропаганды, особенно через прессу, радио, кино, листовки, краткие брошюры, доклады и т.п., мы должны постоянно внушать населению мысль, что вредно иметь много детей». Статс-секретарь предлагал убеждать «туземцев» в опасности деторождения для здоровья, широко рекламировать противозачаточные средства, добровольную стерилизацию и аборты, а также «не допускать борьбы за снижение смертности младенцев, не разрешать обучение матерей уходу за грудными детьми и профилактическим мерам против детских болезней». «Следует

жая их, а всего лишь систематически препятствуя их природной плодовитости... Существует много методик, чтобы последовательным и относительно безболезненным путем, без большого кровопролития, довести нежелательный национальный элемент до вымирания». По свидетельству Раушнинга, такой же разговор он слышал между фюрером и министром сельского хозяйства Рихардом Вальтером Дарре. Министр заявил, что после покорения Востока «первая задача — подорвать славянскую плодовитость. Вторая — создать и прочно укоренить немецкий класс господ. Вот внутренний смысл "восточной территориальной политики"». (Раушнинг 1993: 111, 44). Гитлер был полностью с этим согласен. Многие авторитетные историки, такие как Ян Кершоу, скептически относятся к книге Раушнинга, полагая, что он много выдумывал от себя. Эта точка зрения вполне справедлива, однако в тех моментах, которые подтверждаются независимыми источниками, текст данцигского политика не стоит сбрасывать со счетов. По словам одного из британских патриархов изучения Третьего рейха Хью Тревора-Ропера, «общий тон его (Раушнинга) записей слишком точно предсказывает более поздние высказывания Гитлера, чтобы от них можно было легко отмахнуться, назвав фальсификацией» (Trevor-Roper 2000).

В будущем в Европе должны быть две расы: германская и латинская. Эти две расы должны сообща работать в России для того, чтобы уменьшить количество славян.

сократить до минимума подготовку русских врачей по этим специальностям, не оказывать никакой поддержки детским садам и другим подобным учреждениям» (Дашичев 1973: 38). Еще одним красноречивым пунктом программы было поощрение разводов, отсутствие поддержки внебрачных детей и привилегий для многодетных.

«Для нас, немцев, — писал Ветцель, — важно ослабить русский народ в такой степени, чтобы он не был больше в состоянии помешать нам установить немецкое господство в Европе. Этой цели мы можем добиться вышеуказанными путями» (Дашичев 1973: 38).

Записка Ветцеля является характерным проявлением нацистских умонастроений относительно «восточного населения». Однако в советской историографии ей отводилось крайне преувеличенное место. Этот документ часто и совершенно необоснованно пытались представить базовым руководством к действию, в соответствии с которым Третий рейх вел против СССР кровавую «войну на уничтожение». Между тем из его текста совершенно ясно, что речь в нем идет о планах на послевоенное будущее. Апогеем подмены смыслов, связанных с «замечаниями» Ветцеля, стали пассажи из работы «Империя смерти» Д. Мельникова и Л. Чёрной, которые к тому же утверждали, что истинным автором злодейских предложений был лично Генрих Гиммлер, а Ветцель лишь записал его идеи (Мельников, Чёрная 1987: 304-366). Таким образом сказанное в тексте — не рекомендация высокопоставленного чиновника, а директива одного из имперских лидеров! Такой трактовки не допускает ни один источник. Гиммлеру в принципе не было нужды привлекать человека из другого — в некоторой степени конкурирующего! — ведомства для записи своих мыслей, ведь у него был собственный секретариат. Остается только гадать, что послужило основанием для столь странного вывода историков — грубая ошибка или желание резко повысить статус «замечаний и предложений» для подгона под изначальный тезис.

Подобные натяжки в постсоветское время привели некоторых авторов к радикальному ревизионизму. Так, популярный исторический публицист Марк Солонин сначала констатирует, что текст Ветцеля не имел отношения к событиям 1941 года, а потом прямо пишет про «несуществующий план геноцида русского народа», который стремилась и стремится найти «коммунистическая и современная неостали-

нистская историческая пропаганда» (Солонин 2011: 302).

Между тем план геноцида народов СССР подробно изложен в другом документе, написанном не в апреле 1942 г., а в мае 1941-го. Речь идет о «директивах по экономическом политике», изданных экономическим штабом «Ост». Судьба их удивительна. Они были найдены в бумагах Верховного командования германских вооруженных сил и фигурировали уже на Нюрнбергском процессе как документ ЕС-126, представленный американской стороной. Обвинитель от США Уитни Харрис охарактеризовал его так:

На страницах этого документа раскрывается заранее разработанный план убийства миллионов невинных советских граждан

путем голодной смерти. В документе ясно указано, что убийство миллионов невинных было преднамеренным. Документ показывает, что этот план убийства должен был проводиться в таком огромном масштабе, что превосходил все границы человеческого представления.

«На страницах этого документа раскрывается заранее разработанный

план убийства миллионов невинных советских граждан путем голодной смерти. В документе ясно указано, что убийство миллионов невинных было преднамеренным. Документ показывает, что этот план убийства должен был проводиться в таком огромном масштабе, что превосходил все границы человеческого представления» (Нюрнбергский процесс... Т. 4: 282)1.

С этими словами можно вполне согласиться: тем поразительнее, что эти красноречивые директивы до сих пор полностью не переведены на русский язык. Первая публикация более-менее пространных извлечений из них состоялась только в 1987 г. в сборнике «Преступные цели гитлеровской Германии в войне против Советского Союза», причем большая часть текста была опущена, в том числе исчезла одна из самых людоедских фраз («Многие десятки миллионов на этой территории станут излишними и умрут, либо будут вынуждены пересе-

1 Из выступления представителя обвинения от США С. Гарриса. В инициале обвинителя допущена ошибка — на самом деле обвинителя звали Уитни Робсон Гаррис (1912-2010).

литься в Сибирь») (Преступные цели гитлеровской Германии в войне против Советского Союза. 1987: 250-254)1. Абзац, где она находится в оригинале, был опубликован без этого предложения и даже без отточия перед вырезанным фрагментом. Второй раз на русском языке отрывки из «Директив» увидели свет в 1991 г., в 4-м томе издания материалов Нюрнбергского процесса, но не как отдельная публикация, а внутри речи У. Харриса, который цитировал ее перед высоким судом (Нюрнбергский процесс. Т. 4: 282). Неудивительно, что этот важнейший текст оставался и до сих пор остается практически невостребованным в отечественной историографии. Между указанным документом, речью Гиммлера в Вевельсбурге и словами Геринга, сказанными Чиано, существовала прямая и четкая связь.

Размышляя о будущей войне, нацистские вожди неизбежно обращались к опыту Первой мировой. Гитлеровские бонзы были особо озабочены вопросом продовольственных ресурсов, которых в свое время не хватило кайзеровской Германии в условиях Британской морской блокады. Память об этом была сильна в немецком обществе и подвигала власть предержащих к мысли, что допустить повторения пищевого кризиса нельзя ни в коем случае. Это осознание отлилось в чеканный афоризм Геринга: «Если кому-то придется голодать, то это будут не немцы...» (Туз 2019: 693)

Между тем по мере развертывания Второй мировой войны «баланс пропитания Германии склонялся к минусу» (Ганценмюллер 2012: 64). Уже в мае 1940 г., еще до взятия Парижа, на стол Гитлера лег тревожный доклад статс-секретаря министерства продовольствия Герберта Бакке. Чиновник сообщал, что в связи с тем, что Британия вновь перерезала морские пути снабжения из-за океана, примерно 17,2 млн. жителей Германии недополучат в этом году продукты, к которым они привыкли. В следующем докладе Бакке заметил, что если блокада продолжится, то покрыть недостатки зерна в рейхе сможет только Советский Союз. Впрочем, он усомнился, что в данный момент в СССР существуют из-

1 Общие указания группе сельского хозяйства экономической организации «Ост» по планируемым мероприятиям на территории Советского Союза. Характерно, что редактора сборника даже не поставили читателей в известность, что публикуют весьма сокращенную версию текста.

лишки, какие в свое время экспортировала царская Россия, ведь с начала XX века население этой страны значительно выросло, причем радикально увеличилось население городов, поглощающих былые излишки.

10 января 1941 г. в канцелярию фюрера пришел новый доклад Бакке с сообщением, что в наступившем году зерновой дефицит составит около 12-13 млн. т. Спустя три дня на встрече со статс-секретарем Управления по четырехлетнему плану Эрихом Нойманом Бакке рекомендовал также сократить мясные рационы немцев (что и будет сделано 2 июня).

Очевидно, что-то в докладах Бакке привлекло Гитлера, и амбициозный статс-секретарь был приглашен в конце января в резиденцию Берхгоф на встречу с фюрером. Стенограммы их беседы нет, но смотрины явно удались: после аудиенции Бакке стал зримо влиятельнее своего номинального шефа — министра Рихарда Вальтера Дарре, получив право обращаться к Гитлеру напрямую.

Возможно, дело было в деталях биографии статс-секретаря. Бакке родился 1 мая 1896 г. в Батуми, на территории Российской империи. Он принадлежал к известной на Кавказе семье. Его дед Фридрих Каспаро-вич Ветцель был создателем и владельцем тифлисского пивоваренного завода, существующего по сей день. Мать Луиза Фридриховна вышла замуж за офицера прусской армии, предпринимателя Альбрехта Бакке. С1905 г. юный Герберт учился в тифлисской гимназии, что свидетельствует о превосходном знании русского языка, и мог вполне рассчитывать на хорошее будущее. Однако события начала Первой мировой развели гимназиста с его номинальной родиной. Как сын немецкого военного он был интернирован и выслан в лагерь для военнопленных на Урале. Уже после Октябрьской революции в 1918 г. с помощью шведского Красного Креста Бакке перебрался в Германию. Историк Сюзанна Хайм пишет, что наблюдение за русской смутой превратило его в убежденного антикоммуниста (Heim 2008: 19). Но судя по тому, с каким презрением гитлеровский статс-секретарь отзывался о русском народе, он возненавидел не политическую систему или во всяком случае не только ее.

Вместе с тем Бакке сохранял интерес к России в профессиональном смысле. Он окончил агрономический факультет Гёттингенского университета и устроился преподавателем в Ганноверский техноло-

Герберт Бакке.

гический институт, где в 1926 г. представил к защите докторскую диссертацию о зерновых как основе русского сельского хозяйства и экономики. Тогда защитить работу не удалось; но став министром, уже во время войны, Бакке опубликовал ее тиражом 10 тысяч экземпляров.

Карьера агронома развивалась успешно. Своими аналитическими публикациями Бакке обратил на себя внимание министра Дарре и дослужился до поста его заместителя. Параллельно эмигрант из России стал одним из ключевых сотрудников Управления по четырехлетнему плану и оказался на хорошем счету также у его главы Германа Геринга.

Таким образом в Бергхофе перед Гитлером предстал не просто компетентный экономист, но эксперт непосредственно по России, знавший ее реалии и владевший русским языком. Он обладал хорошей репутацией в окружении Геринга, чье мнение имело для фюрера большое значение. Наконец, Бакке был надежен в политическом смысле: в НСДАП он вступил еще в 1926 г. и никак не мог быть заподозрен в оппортунизме. По всей вероятности, именно этими факторами обусловлена та роль, которую глава нацистов отвел статс-секретарю в экономическом освоении оккупированных советских территорий.

19 марта 1941 г. по приказу Гитлера был создан хозяйственный штаб «Ольденбург», которому следовало спланировать, а затем осуществить эксплуатацию Востока. С самого начала в «Ольденбурге» начали работать региональные хозяйственные инспекции, которым предстояло «осваивать» новые земли. Первая инспекция «Ленинград (Холштейн)» брала под контроль Север и Северо-Запад СССР, ее опорными точками значились Вильнюс, Рига, Таллин, Ленинград, Мурманск, Вологда и Архангельск. Вторая — «Москва (Заксен)» — нацеливалась на Минск, Москву, Тулу, Горький, Брянск, Ярославль и Рыбинск. В сферу действия третьей отходили Украина, Молдавия и Юг России (Львов, Киев, Кишинёв, Одесса, Харьков, Днепропетровск, Сталино, Ростов, Сталинград, Севастополь, Керчь, Воронеж, Курск). И наконец, четвертой предписывалось грабить Северный Кавказ и Закавказье (Краснодар, Грозный, Тбилиси, Баку, Батуми). Еще одна хозяйственная команда пока что оставалась в резерве (Преступные цели — преступные средства. 1987: 30) (Преступные цели — преступные средства. 1987: 30)1.

Курировал штаб рейхсмаршал Герман Геринг, но особая роль в организации отводилась новому фавориту Гитлера — Бакке. Амбициозный статс-секретарь курировал в организации все, что касалось продовольствия и сельского хозяйства. В тесной связке с ним внутри штаба работал представитель вооруженных сил, начальник экономического отдела вермахта генерал Георг Томас.

К началу марта аналитика Бакке и Томаса позволила с точностью установить, что былых излишков зерна в СССР действительно нет,

1 Из протокола совещания А. Гитлера с руководителями вермахта по обсуждению организационной структуры хозяйственного раздела плана «Барбаросса» — «Ольденбург». 29 апреля 1941 года.

К началу марта аналитика Бакке и Томаса позволила с точностью установить, что былых излишков зерна в СССР действительно нет, так как население Советского Союза увеличилось на 30 млн. человек. Эти «новые люди» и съедали тот хлеб, который некогда русские регулярно продавали на Запад. Поэтому важной целью войны стало вывести эти «лишние рты» за пределы распределения ресурсов.

так как население Советского Союза увеличилось на 30 млн. человек. Эти «новые люди» и съедали тот хлеб, который некогда русские регулярно продавали на Запад. Поэтому важной целью войны стало вывести эти «лишние рты» за пределы распределения ресурсов. Как пишет британский исследователь Адам Туз, «чтобы излишки зерна на Украине направлялись непосредственно на удовлетворение потребностей немцев, нужно было просто исключить советские города из этой продовольственной цепочки. После десяти лет сталинской урбанизации городскому населению на западе СССР предстояло просто умереть от голода» (Туз 2019: 611).

Из документов до конца неясно, в какой момент впервые была озвучена мысль о том, что эти люди на территории России излишни. Не исключено, что Бакке устно обсуждал это на январской встрече с Гитлером. Однако стенограммы бесед высшего нацистского руководства и экономического штаба «Ольденбург» по апрель включительно фиксируют лишь намерение сократить потребление советских граждан в пользу немцев сначала на 10%, а потом на 12%. Но постепенно экономистов рейха стал особо волновать вопрос снабжения вермахта. Судя по всему, именно он стал решающим фактором в пользу немедленного геноцида. Немецкая армия в течение нескольких месяцев должна была завоевать громадное пространство и выйти на линию Архангельск — Астрахань. Далее у Германии появлялась возможность нанести удар на Ближнем Востоке против Англии. Между тем анализ советской сети железных дорог показал, что даже если во время боевых действий они останутся в полной сохранности, что маловероятно, то снабжение по ним все равно не сможет оперативно покрывать все потребности вооруженных сил. Кроме того, следовало иметь в виду, что железнодорожная колея в России шире, чем в Европе, и ее придется перешивать; это тоже станет преградой. Таким образом единственный

выход состоит в том, чтобы полностью обеспечивать войска за счет советского населения.

Этот вывод и его последствия были откровенно зафиксированы в меморандуме от 2 мая 1941 г., который стал итогом совещания статс-секретарей из заинтересованных министерств и к тексту которого, скорее всего, приложил руку генерал Томас.

«1. Продолжать войну можно будет лишь в том случае, если все вооруженные силы Германии на третьем году войны будут снабжаться продовольствием за счет России.

2. При этом несомненно: если мы сумеем выкачать из страны все, что нам необходимо, то десятки миллионов людей обречены на голод.

3. Наиболее важен сбор и вывоз урожая масличных культур и приготовленных из них продуктов питания; лишь на втором месте злаковые. Жиры и мясо, видимо, пойдут на продовольственное обеспечение войск» (IMT. Vol. XXXI: 84)1.

Исчерпывающую характеристику этому документу дал Адам Туз: «Применяя куда более откровенные выражения, чем те, что когда-либо использовались применительно к еврейскому вопросу, все главные учреждения рейха одобрили программу массовых убийств...» (Туз 2019: 612).

Однако планирование шло далее. 23 мая 1941 г. «Ост» развил и конкретизировал идеи меморандума в новом, более подробном документе — «Директивы по экономической политике в области сельского хозяйства» (IMT. Vol. XXXVI: 135-157)2. В них детально описан план геноцида, откровенно соединяющий соображения экономической целесообразности с агрессивными расистскими выпадами в адрес великороссов, которые должны стать главными жертвами политики голода.

В начале записки нацистские планировщики во главе с Бакке отмечают, что в Советском Союзе регионы-доноры, то есть черно-

1 Меморандум конференции статс-секретарей 2 мая 1941 года.

2 «Директивы по экономической политике» для Экономического штаба «Ост», сельскохозяйственная группа.

земные территории Украины, юга России и Северного Кавказа, в географическом смысле четко отделены от регионов-потребителей. Соответственно, в ходе оккупации СССР эти плодородные территории будет легко изолировать от остальной части страны и перенаправить все необходимые ресурсы на нужды рейха. Население регионов-доноров превратится в рабочую силу для обеспечения Великой Германии. А так называемая «лесная зона», в которую входят Белоруссия, а также Северная и Центральная Рос-

сия, окажутся в продовольственной блокаде и будут обречены на голод. В «лесную зону» — это отмечалось особо — входят «такие крупные индустриальные центры, как Москва и Ленинград» (IMT. Vol. XXXVI: 138). То, что города особенно пострадают в результате ограбления, записка констатировала совершенно прямо:

«Население этих территорий, в частности население городов, столкнется с величайшим голодом. Необходимо будет выслать население на сибирские пространства. Но поскольку использование железнодорожного транспорта с этими целями исключено, то проблема окажется чрезвычайно сложной» (IMT. Vol. XXXVI: 141).

Таким образом, мы имеем документальное доказательство, что план голода для жителей города на Неве существовал уже за месяц до начала войны, и последующая его трагедия была вовсе не случайностью.

Голод «лесной зоны» должен был оказаться тем более жестоким, что речь шла не только о прекращении поставок пропитания в нечерноземную часть СССР. Штаб «Ольденбург» предписывал вывезти из оккупированной «лесной зоны» и те сельскохозяйственные ресурсы, которые в ней все-таки есть, а именно «весь без остатка предстоящий урожай льна для целей Германии, причем не только волокно, но и семена (для масла)». Кроме того, документ требовал скорейшего

Население этих территорий, в частности население городов, столкнется с величайшим голодом. Необходимо будет выслать

население на сибирские пространства. Но поскольку использование железнодорожного транспорта с этими целями исключено, то проблема окажется чрезвычайно сложной.

Жительницы блокадного Ленинграда разделывают останки погибшей лошади,

чтобы использовать их в еде. Архив РИА «Новости»

вывоза из регионов-потребителей таких продуктов, как зерно, овес и даже сено с соломой для снабжения вермахта. Авторы уточняли, что осуществить реквизицию нужно молниеносно, поскольку скоро эти земли превратятся в «зону голода» (Hungergebiet), и население начнет съедать запасы или прятать их. Нужно успеть до того момента, когда коренные жители осознают происходящее (IMT. Vol. XXXVI: 142).

Своего рода идеей фикс нацистских планировщиков было создание стратегических запасов мяса. Ранее Бакке указывал фюреру на то, что Германия стоит перед необходимостью снизить мясные рационы немцев. В документе 23 мая команда статс-секретаря описывала пути решения этой проблемы за счет советского населения из «лесной зоны»: «Важно использовать откормленную в этих регионах скотину для целей Германии; то есть необходимо, как можно раньше взять под контроль поголовье скота и использовать его не только для сиюминутных, но и для долгосрочных целей армии, а также для перевозки в Германию. Поскольку поставки корма прекратятся, поголовье коров и свиней в этих регионах сократится в кратчайшие сроки. Если Гер-

мания не захватит его как можно скорее, местное население забьет скот для собственного пропитания, а Германия не получит ничего» (IMT. Vol. XXXVI: 141).

Особая роль в планах нацистских экономистов отводилась Белоруссии как центру свиноводства. В конце документа его авторы вновь возвращались к теме запасов мяса и в качестве отдельной задачи ставили захват советской жести для производства консервных банок: «Важно не просто в первый год обеспечить снабжение мясом с востока двух третей вермахта, важно не только вывезти живой скот из северо-западного и центрального регионов к балтийским портам, чтобы переправить его на бойни северной Германии и использовать для нужд гражданского населения, но еще более важно, по возможности обеспечить запасы мяса на далекое будущее... Всю жесть, которую в России можно будет получить в свое распоряжение или изготовить, необходимо применить для консервирования мяса, которое только в жестяных банках может храниться достаточно долго» (IMT. Vol. XXXVI: 152).

Впрочем, нацистов волновала проблема не только мяса, но и рыбы. Поэтому штаб «Ольденбург» ставил задачу захвата русского рыболовецкого флота на Кольском полуострове (IMT. Vol. XXXVI: 143). Поскольку почти все немецкие корабли, с которых осуществляется ловля рыбы, были переданы в кригсмарине, то важно было восполнить эту лакуну за счет СССР. В другом месте документа экономисты отмечают, что было бы идеально заполучить советский рыболовецкий флот на Каспии и построить там рыбоперерабатывающие заводы рейха (IMT. Vol. XXXVI: 152).

Сливочного масла, которое производится на территории Советского Союза, по мнению Бакке и Томаса, хватит только на обеспечение вермахта; излишков для вывоза в Германию нет. Характерно, что не идет речи о снабжении этим продуктом даже обитателей производящих регионов, не говоря уже про коренное население «лесной зоны» (IMT. Vol. XXXVI: 154).

При этом планы ограбления регионов-потребителей не ограничивались сельскохозяйственными ресурсами. Экономисты ставили задачу захватить и максимум потребительских товаров. Их качество заведомо оценивалось как низкое, поэтому в Германию их направлять

не следовало: предлагалось использовать их для торговли в регионах-донорах с аборигенами. Что касается промышленности «лесной зоны», то она в ближайшее время подлежала уничтожению, поскольку для обеспечения рейха было достаточно заводов и фабрик Западной Европы (IMT. Vol. XXXVI: 145).

Интересно, что в документе практически нет характеристик советской системы. Слова «еврей» или «жидобольшевик», несмотря на антисемитскую истерию в среде нацистов, не используются вообще. Вместе с тем даны красноречивые суждения о великороссах. В их лице Бакке и его соавторы видят извечного главного врага «не только Германии, но и Европы», который всегда остается таким, «что при царе, что при большевиках». При этом звучит традиционный для нацистского мировоззрения мотив о готовности коренного русского населения подчиниться немецкому господину: «Русский привык, что им командуют. Приказы и указания должны быть такими короткими, простыми, ясными и четкими, чтобы не вызывать у русских никаких вопросов и дискуссий. Дискуссии должны быть задавлены в зародыше. Только так можно успешно управлять русскими». Все это идеально ложится в нацистские представления о славянах как о низшей расе, нашедших яркое выражение, например, в «Майн кампф». Еще более характерно, что документ подразумевает этническую сегрегацию в зоне регионов-доноров. Авторы записки предписывают вытеснять крестьян-великороссов в «лесную зону», то есть в «зону голода» (Hungergebiet) и соответственно, обрекать их на смерть, а освободившиеся места в колхозах заполнять украинцами. Такова, по их словам, «политическая линия» (IMT. Vol. XXXVI: 147).

Какой же результат программировали нацистские планировщики? К чему могла привести реализация этого плана? Документ 23 мая говорит об этом вполне красноречиво: большая часть населе-

Русский привык, что им командуют. Приказы и указания должны быть такими короткими, простыми, ясными и четкими, чтобы

не вызывать у русских никаких вопросов и дискуссий. Дискуссии должны быть задавлены в зародыше. Только так можно успешно управлять русскими.

ния «лесной зоны» приговаривалась к голодной смерти. В тексте авторы возвращаются к этой теме несколько раз и констатируют суровую необходимость согласиться с неизбежным сценарием.

«Многие десятки миллионов на этой территории станут излишними и умрут или должны будут перебраться в Сибирь. Попытки спасти население от голодной смерти поставками из плодородных областей могут осуществляться только за счет снабжения Европы. Эти попытки помешают Германии окончить войну, помешают Германии и Европе преодолеть блокаду. Мы должны понимать это со всей ясностью» (IMT. Vol. XXXVI: 145).

«Регулирование рынка и выделение продуктов для этого региона (т.е. Великороссии) исключены, потому что такое выделение означало бы, что у немецкой администрации есть какие-то обязательства перед населением. Подобные претензии заранее исключаются» (IMT. Vol. XXXVI: 145).

И наконец: «Последствием этого (реализации мер, изложенных в записке. — Прим. авт.) неизбежно станет вымирание как промышленности, так и большей части населения в прежних регионах-потребителях. Об этом нужно заявить совершенно определенно и четко» (IMT. Vol. XXXVI: 156).

Историк Алекс Кей назвал «Директивы по экономической политике» наиболее исчерпывающим планом в истории массовых убийств (Kay 2011: 133). Пожалуй, он является еще и наиболее масштабным: число «излишних» Бакке оценивал в 20-30 млн. человек (Туз 2019: 612). Очевидно, именно из его рассуждений эти цифры перекочевали в беседу графа Чиано с Герингом, верховным куратором экономического штаба «Ольденбург/Восток», который, конечно, досконально знал все детали планирования. Интересно, что сама эта беседа состоялась уже

Регулирование рынка и выделение продуктов для этого региона (т.е. Великороссии) исключены, потому что такое выделение означало бы, что у немецкой администрации есть какие-то обязательства перед населением. Подобные претензии заранее исключаются.

в ноябре 1941 г.; то есть к этому моменту план Бакке находился в стадии реализации, и рейхсмаршал был уверен, что он сработает так, как запланировано.

В каноническое определение геноцида, данное в конвенции ООН 1948 года, входят не только прямые умышленные расправы над членами какой-либо национальной, этнической, расовой или религиозной группы, но и создание для группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее (Конвенция о предупреждении преступления геноцида.). «Директивы» от 23 мая демонстрируют, что в экономической политике нацистов было заложено явное намерение уничтожить миллионы жителей Восточных территорий голодом, и верхушка рейха это осознавала. Но было ли это уничтожение именно этнических или национальных групп? На данный вопрос без сомнений можно ответить утвердительно. Население земель, предназначенных к завоеванию, включало в себя советских немцев, финнов и других «арийцев». Экономическая политика рейха на оккупированных территориях выводила этих людей за рамки стратегии голода: зарегистрированные как фольксдойче, они занимали привилегированное положение в том числе и в плане снабжения едой. Более того, как пишет современный исследователь, именно это зачастую было «главной причиной принятия статуса фольксдойче для многих этнических немцев» (Синицын 2018: 367). Таким образом голодная смерть замышлялась не для всех, а только для конкретных, неарийских народов Советского Союза. Только они должны были участвовать в чудовищной лотерее, предначертанной планом Бакке. Этот факт неопровержимо доказывает, что в недрах нацистской бюрократии был спланирован именно геноцид, а не другой тип преступления. Хотя гибель миллионов вроде бы побочно вытекала из необходимости поддерживать уровень потребления в вермахте и рейхе, но политика тотального грабежа помогала нацистам одновременно достичь и другой цели, которую предельно откровенно и цинично сформулировал Геринг в беседе с зятем Муссолини: «Некоторые народы нужно сокращать». Точно также, о сокращении числа славян, говорил, согласно Баху, Гиммлер в Вевельсбурге. Ровно такое же заявление сделал и Гитлер в разговоре с Михаем Антонеску.

Летом-осенью 1941 г. высшие бонзы рейха рассматривали план Бакке как действующий. В докладной записке одного из подчиненных

Геринга — генерал-майора Ганса Нагеля, датированной 14 августа, говорится:

«Рейхсмаршал рассчитывает на большие людские потери [местного населения] по причине недостаточного питания среди масс людей, движущихся в направлении советской территории, и в больших городах» (ГА РФ. Ф. 7445. Оп. 2. Д. 168. Л. 36).

Упоминание больших городов очень характерно: мегаполисам лесной зоны была уготована чудовищная судьба. Поскольку как промышленные центры они для немцев не имели смысла, а их население было сочтено излишним (к тому же значительная часть горожан принадлежала к ненавистной для Гитлера коммунистической интеллигенции), нацисты пришли к идее вообще не оккупировать их, а просто уничтожать силами артиллерии и авиации во время наступления; часть населения при этом надлежало убить, а часть принудить к бегству в глубину «зоны голода» по направлению к Уралу.

Эти планы, как минимум по отношению к Москве и Ленинграду, озвучивались в дипломатических и военных кругах еще до войны. 5 мая генерал Эдмунд Глайзе фон Хорстенау услышал от бригадефюрера СС Франца Вальтера Шталекера: «В России все города и культурные объекты, включая Кремль, должны быть стерты с лица земли; Россия должна быть низведена до уровня нации крестьян, окончательно и бесповоротно» (Kay 2012: 108). 24 июня Геринг заявил финскому послу Той-во Кивимяки, что «Ленинград, как и Москву, лучше уничтожить» (Барышников 2006: 203). То, что главари рейха имели в виду уничтожение

городов вместе с людьми, доказывает запись в дневнике начальника штаба ОКХ Франца Гальдера от 8 июля: «Непоколебимо решение фюрера сравнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы будем вынуждены кормить в течение зимы» (Гальдер 2003: 54). 25 июля в дневнике ОКВ появляются установки генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля:

В России все города и культурные объекты, включая Кремль, должны быть стерты с лица земли; Россия должна быть низведена до уровня нации крестьян, окончательно и бесповоротно.

«Ленинград нужно быстро изолировать и заморить голодом. Важно с политической, военной и экономической точки зрения... На саму Москву — как и на Ленинград — не нападать, а окружить и заморить голодом» (Kriegstagebuch der OKW... 1965: 1035-1036). К идеологическому обеспечению замысла уничтожения вскоре подключилось министерство пропаганды: 20 августа ближайший помощник Йозефа Геббельса Фриче потребовал у главных редакторов немецких газет, чтобы они как можно меньше писали о Москве и Ленинграде по той причине, что вскоре история этих городов все равно завершится (Hagemann 1970: 170).

В сентябре конференция управления военной экономики и вооружения вермахта под руководством Геринга констатировала: «По экономическим соображениям завоевание больших городов нежелательно. Их блокада предпочтительней» (IMT. Vol. XXXVI: 109)1.

Военные моряки претендовали на использовании Ленинграда в качестве базы, однако в конце сентября Гитлер ясно дал понять начальнику штаба ВМФ Курту Фрике: рассчитывать на это не стоит. По итогам встречи с фюрером адмирал известил командующего группой ВМС «Норд» Рольфа Карльса, что удовлетворение требований флота невозможно «ввиду политической линии, принятой в отношении Петербурга... Предполагается окружить город тесным кольцом и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сровнять его с землей. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения» (Органы Государственной безопасности СССР. 2000: 538). Как рассказал глава кригсмарине Эрих Рёдер на допросе, в своей директиве Фрике посчитал необходимым дословно процитировать Гитлера, и тезис о «незаинтересованности» рейха в сохранении жизни ленинградцев принадлежит самому фюреру (IMT. Vol. XIV: 224)2. Не менее откровенно вождь нацистов рассуждал перед другими своими сотрудниками: «Аборигены? Мы перейдем

1 Экономические записи ведомства Геринга за отчетный период с 15.8. по 16.9.1941 г.

2 Допрос подсудимого Эриха Рёдера 20 мая 1946 года.

к их прореживанию... В русские города мы заходить не станем, они должны будут полностью вымереть. И нам совсем не нужно терзаться угрызениями совести. Не нужно вживаться в роль няньки, у нас вообще нет никаких обязательств перед этими людьми» (Hitler 1980: 90-92).

В русские города мы заходить не станем, они должны будут полностью вымереть. И нам совсем не нужно терзаться угрызениями совести. Не нужно вживаться в роль няньки, у нас вообще нет никаких

- 7 октября, когда блокада Ле-

обязательств перед этими

нинграда была уже установлена, нацистское командование отдало

- окончательный приказ не принимать

капитуляцию города на Неве, даже если она будет предложена, но разрушить город постоянными обстрелами и бомбежками. Такая же директива распространяла принцип уничтожения мегаполисов и обезлю-живания территорий на Москву и все прочие крупные города, которые лежали на пути группы армий «Центр».

«Для всех остальных городов действует правило, что перед взятием они должны быть разрушены артиллерийским огнем и атаками авиации, а население должно быть принуждено к бегству. Ставить на карту жизнь немецких солдат для спасения русских городов от опасности пожаров или кормить их население за счет немецкой родины — безответственно» (Война Германии против Советского Союза. 1992: 69)1.

Таким образом, согласно приказу, разрушению должны были подвергнуться именно города регионов-потребителей, и это, конечно, не случайность. Логика директивы ОКВ от 7 октября была тесно связана с директивами экономического штаба «Ост» от 23 мая. Советских граждан следовало истреблять либо гнать на восток, избавляясь от лишних едоков и освобождая территории от избыточного и «неполноценного» населения. Подчеркнем: беспримерная трагедия Ленинграда была фрагментом нереализованного, но еще более чудовищного плана.

Приказ ОКВ от 7 октября 1941 года.

Верховное командование вермахта принимало непосредствен-

^ - Вследствие предстоящего

ное участие в разработке стратегии -

^ ^ ^ голода на большей части

голода и, если принять во внима- -

„ . завоеванных областей

ние краеугольный вопрос снабже-

следует рассчитывать на

ния, было объективно заинтересо- „

действия, продиктованные

вано в его принятии. Определяющей

г г отчаянием, и на внезапные

оказалась позиция генерала Тома- ,, ,

^ нападения. Поэтому фюрер

са, который подчинялся лично гла- -

/ „ „ требует, чтобы командую-

ве штаба ОКВ Вильгельму Кейте-

щие охранных дивизий,

лю. Что касается последнего, то он

тыловых частей и поли-

находился под полным влиянием

, цейских формирований

фюрера и покорно принимал его

^ г г г г имели в своем распоряже-

точку зрения даже тогда, когда был

нии боевые машины.

с ним не согласен. Таким образом

верхушка вооруженных сил согла- -

силась с планом Бакке. Более того, в соответствии с волей Гитлера она

стала готовить меры по военному подавлению возможных голодных бунтов. В доказательство этого мы публикуем новый, обнаруженный в военном архиве Германии документ от 5 июля 1941 года, в котором Кейтель сообщал шефу Управления вооружений сухопутных войск Фридриху Фромму:

«...Вследствие предстоящего голода на большей части завоеванных областей следует рассчитывать на действия, продиктованные отчаянием, и на внезапные нападения. Поэтому фюрер требует, чтобы командующие охранных дивизий, тыловых частей и полицейских формирований имели в своем распоряжении боевые машины... Снова уполномочиваю Вас, во исполнение всех этих задач обратиться к приготовленным для итальянцев французским трофейным танкам и конфисковать их для этого. [...] Также крайне необходимы будут бронепоезда» (ВипёеагеЫу ЯШ 4/578)1.

Еще одним заинтересованным игроком оказалось ведомство Альфреда Розенберга, которое в будущем станет известно под названием Министерство восточных территорий, а пока что скрывалось

Директива В. Кейтеля начальнику управления вооружений Ф. Фромму.

под замысловатым псевдонимом «политического бюро по делам Востока». Ему предстояло осуществлять политическое управление покоренными землями после окончания войны. Розенберг активно продвигал идею использования окраинного сепаратизма, в особенности украинского; это означало, что для закрепления германского господства некоторые народы СССР можно признать хоть и третьестепенными, но все же союзниками Великой Германии. Допускалось, что можно предоставить им видимость национальной автономии, не третировать и тем более не истреблять, а наоборот, направлять их на борьбу с главным противником в Кремле. Однако по отношению к великороссам, населявшим большую часть «лесной зоны», старый партайгеноссе Гитлера придерживался откровенно агрессивных взглядов. План Бакке не вызвал его возражений, что видно из речи, обращенной Розенбергом к своим подчиненным за два дня до вторжения в Советский Союз:

«Когда мы говорим о немецких требованиях на Востоке, мы в первую очередь говорим о пропитании для немецкого народа. В южных районах и на Северном Кавказе найдутся излишки, чтобы прокормить немцев. Но мы не видим нашего долга в том, чтобы поставлять продовольствие из этих изобильных районов русским. Мы знаем, что это жестокая необходимость, которая стоит вне всяких чувств. Без сомнения, потребуется огромная эвакуация, и русский народ ожидают тяжелые времена» (IMT. Vol. XXVI: 622)1.

По сути, это пересказ соответствующего места из документа 23 мая; только откровенную фразу о вымирании миллионов Розенберг заменил туманными эвфемизмами «эвакуация» и «тяжелые времена».

Таким образом сам Гитлер, военные, экономисты и гражданская колониальная администрация согласовали стратегию Бакке. Однако наиболее интересным является вопрос об отношении к плану голода Генриха Гиммлера и СС в целом. На наш взгляд, эта связь носит самый важный и принципиальный характер.

1 Речь Альфреда Розенберга о целях нацистской Германии в войне на Востоке. 20 июня 1941 года.

•к ~к ~к

Прежде чем перейти непосредственно к рассмотрению связи плана голода и действий СС на Востоке, следует отметить, что выделение социальной категории «лишних ртов» не было новым ни для фюрера, ни для структур Гиммлера. С1939 г. рейхсфюрер по указанию Гитлера активно подключился в реализации похожей по смыслу программы в самом рейхе. Ее жертвами стали смертельно и неизлечимо больные немцы. В мотивации их истребления евгенические химеры органично сплелись с экономическими соображениями. Эта программа предвосхитила массовое уничтожение на Востоке той же логикой, когда жертв выбирали исходя из совокупности расовых и экономических предпосылок. С одной стороны — расовая гигиена, очистка немецкого общества от «больной крови», которая не должна передаваться по наследству; с другой — все то же предельно прагматичное устранение тех, кого государство обязано кормить, не получая ничего взамен.

Последняя причина важнее. Передача наследственных заболеваний в принципе была уже «исключена» специальным немецким законом, который предписывал стерилизовать носителей таких недугов. Однако кое-что изменилось с его принятия: приближалась война. Истребительная программа Т-4, которая получила название по адресу ее штаб-квартиры в Берлине (Тиргартенштрассе, 4), была задумана летом 1939 г., подготовлена осенью и запущена в январе 1940-го (Кранах 2006: 6). Затевая новую бойню, чреватую экономическими потрясениями, нацисты стремились загодя сбросить человеческий балласт.

Путь к массовому убийству пролегал через педантичную бюрократическую процедуру. Сначала канцелярия фюрера затребовала у государствен-

С1939 г. рейхсфюрер по указанию Гитлера активно подключился в реализации похожей по смыслу программы в самом рейхе. Ее жертвами стали смертельно и неизлечимо больные немцы. В мотивации их истребления евгенические химеры органично сплелись с экономическими соображениями. Эта программа предвосхитила массовое уничтожение на Востоке той же логикой, когда жертв выбирали исходя из совокупности расовых и экономических предпосылок.

Таким образом то, что ныне вызывает стойкие ассоциации с Майданеком и Освенцимом, начиналось в респектабельных медицинских учреждениях на территории самого рейха. Первая акция уничтожения газом прошла 18 января 1940 г. не в мрачных декорациях лагеря смерти, а в милом барочном замке Графенек, который раньше принадлежал герцогу Вюр-тембергскому.

ных и частных больниц отчет о том, содержатся ли в них неизлечимо больные и нетрудоспособные пациенты; если да, то в каком количестве и кто именно. Затем доклады клиник изучила медицинская комиссия — 42 авторитетных врача-специалиста: напротив фамилии каждого, кто попал в список, член комиссии ставил красный плюс или синий минус. Первое означало ликвидацию, второе — сохранение жизни. Будет ли человек убит или нет, определяла простая математическая сумма плюсов и минусов.

Пройдя через сито экспертизы, список попадал к руководителям программы Т-4 Карлу Брандту и Филипу Боулеру, которые финально просматривали и визировали его. После этого в каждую клинику направлялось уведомление с требованием подготовить отобранных пациентов к «транспортировке». В назначенный день и час специальный автобус перевозил несчастных к месту гибели: расправа происходила в одном из шести центров эвтаназии — Графенеке, Бернбурге, Бранденбурге, Гартхайме, Зонненштейне и Гадамаре, где под видом душевых комнат были оборудованы газовые камеры. Таким образом то, что ныне вызывает стойкие ассоциации с Майданеком и Освенцимом, начиналось в респектабельных медицинских учреждениях на территории самого рейха. Первая акция уничтожения газом прошла 18 января 1940 г. не в мрачных декорациях лагеря смерти, а в милом барочном замке Графенек, который раньше принадлежал герцогу Вюртембергскому.

Именно эта программа выявила и опробовала многие из тех кадров, которые впоследствии осуществляли политику уничтожения на Востоке. Целый ряд крупных нацистских преступников начинал с «принудительных эвтаназий». Например, группенфюрер СС Артур Небе, который стоял у истоков одного из самых чудовищных злодеяний в истории человечества, занимая посты начальника герман-

ской уголовной полиции и директора Интерпола (РпеШепёег 1995: 55). Именно этот — формально главный в мире — «борец с преступностью» предложил задействовать газ для ликвидации приговоренных на Тир-гартенштрассе. Подобная деловитость пришлась по вкусу Гиммлеру: в 1941 году шеф СС назначил Небе начальником айнзатцгруппы В, работавшей в сфере действия группы армий «Центр». Здесь энергичный группенфюрер применил свой богатый опыт: по его приказу казни евреев и коммунистов начали проводиться в машинах-душегубках с использованием выхлопных газов, то есть не на глазах у личного состава, чью психику прагматично решили поберечь.

Важную роль в реализации Т-4 по линии СС сыграл высокопоставленный офицер криминальной полиции Кристиан Вирт — по оценке историка Генри Фридлендера, «самый жестокий из ее организаторов» (РпеШепёег 1995: 298). Он контролировал уничтожение, а также фабрикацию документов для родственников. Первые расправы с его участием прошли в январе 1940 г. в Бранденбурге; в середине года его карьера делает взлет, и он становится инспектором всех «центров эвтаназии» в рейхе. Неудивительно, что в 1942 г. мы находим Вирта на посту коменданта лагеря смерти Белжец, одного из трех, созданных для проведения операции «Райнхардт» (под этим названием скрывалось истребление евреев и цыган оккупированной Польши). В короткие сроки заслуженный эсэсовец получил должность инспектора всех лагерей генерал-губернаторства и таким образом выступил одним из главных творцов Холокоста. В 1943 г. его перевели в Триест, в окрестностях которого спустя год Вирта нашла пуля югославского партизана.

Еще один видный нацист, показавший себя во время «принудительных эвтаназий», — доктор Ирмфрид Эберль. В ходе Т-4 он был начальником центра ликвидации больных в Бранденбурге, где прославился тем, что лично откручивал вентиль, запуская газ в камеру с жертвами. Впоследствии один из его ассистентов, доктор Генрих Бунке, на суде сказал, что его шеф вел себя так, будто мечтал удушить газом Бога и весь мир. Настоящий звездный час этого людоеда наступил после начала «фернихтунгскриг». С февраля 1942 г. он — комендант спешно сооружаемой Треблинки, где летом под его руководством начинается уничтожение жителей Варшавского гетто. Маниакальный фанатизм Эберля выделял его даже среди нацистских палачей: он взялся истреблять евреев с таким дьявольским усердием, что вызвал серьезный

сбой в нацистской машине уничтожения. Как вспоминал Вилли Ментц, охранник лагеря смерти, Эберль «был очень амбициозен. Он заказал больше транспортов [с евреями], чем можно было "обработать". Это привело к тому, что поезда должны были ожидать за пределами лагеря, потому что привезенные ранее были еще не уничтожены. В ту пору было очень жарко и в результате во время этой жары в эшелонах умерло очень много людей; в это время горы трупов валялись на платформе...» (The Good Old Days. 1991: 245) Кристиан Вирт оперативно отреагировал на эксцесс и восстановил порядок: ретивого коменданта отставили и прислали на его место более хладнокровного и расчетливого убийцу — Франца Штангля из Собибора. Провалившийся Эберль до конца войны прозябал на второстепенных постах. После краха нацистов он пытался избежать ответственности, но все же был опознан, арестован и покончил с собой в камере 16 февраля 1948 г.

Другой влиятельный нацистский врач, который начинал путь к «войне на уничтожение» в программе Т-4, — доктор Хорст Шуман. Формально именно он открыл активную фазу «принудительных эвтаназий»: первые партии больных уничтожались в Графенеке под его контролем. Потом Шуман продолжал миссию ликвидаций в Зоннен-штейне. А в ходе «фернихтунгскриг» на его долю выпала важнейшая для «восточной» политики рейха задача: под патронажем Генриха Гиммлера доктор присоединился к поискам метода массовой стерилизации «расово нежелательных» человеческих общностей (Вахсман 2019: 454).

Убийства больных происходили тайно: официально каждую смерть объясняли выдуманной причиной вроде сердечного приступа или инсульта. Ее указывали в документах и сообщали родственникам жертвы. Однако слухи о принудительной эвтаназии просочились наружу и вызвали резкие протесты даже в тех слоях немецкого общества, которые были вполне лояльны режиму. Поэтому 24 августа 1941 г. Гитлер отдал распоряжение свернуть программу. Правда, свернулась она только

Убийства больных происходили тайно: официально каждую смерть объясняли

выдуманной причиной вроде сердечного приступа или инсульта. Ее указывали в документах и сообщали родственникам жертвы.

в том смысле, что убийства перестали документироваться даже под грифом «секретно», а в качестве средства уничтожения больше не применялся газ; сами ликвидации происходили в течение всей войны. Просто теперь для решения вопроса использовали морфий, люминал и скополамин, а иногда просто морили несчастных голодом (Кранах 2006: 7).

Если логика истребления «бесполезных едоков» работала в Германии, не было никаких препятствий для ее переноса на территории Востока.

Нацистские планировщики отчитались о результатах программы как о невиданном экономическом триумфе. Убийство 70 тыс. человек сохранило для рейха 885 439 980 рейхсмарок. В отчетах специально подчеркивалось, за счет каких именно продуктов, не съеденных умершими, была достигнута эта экономия. Так, например, 20 856 026 рейхсмарок удалось сэкономить на хлебе 13 490 440 на мясе и сосисках, 708 350 на варенье, 1 054 080 на сыре (Mostert). Таким образом, готовя нападение на Советский Союз, высшее руководство нацистской Германии уже имело опыт массового убийства ради пропитания, жертвами которого становился «расово негодный материал». Поэтому нет ничего удивительного в том, что Гитлер и Гиммлер пришли к выводу о возможности повторить эту программу на Востоке в гораздо больших масштабах. Если логика истребления «бесполезных едоков» работала в Германии, не было никаких препятствий для ее переноса на территории Востока.

* * *

Важное обстоятельство, которое необходимо принимать во внимание при оценке связи СС и плана экономического штаба «Ост», заключается в том, что Генрих Гиммлер также занимал пост рейхскомиссара по укреплению германской народности. Именно ему впоследствии предстояло руководить заселением Востока немцами и в конечном итоге сделать так, чтобы на присоединенных землях осталась только «германская кровь».

Это было главной мечтой Гиммлера на протяжении многих лет: в этом он полностью разделял идеи своего фюрера. Еще в 1924 г. Гиммлер записал в своем дневнике: «Только в борьбе со славянством не-

мецкое крестьянство проявит себя и окрепнет, так как будущее — за германским Востоком... Именно на Востоке находятся гигантские территории, приспособленные для сельского хозяйства. Они должны быть заселены потомками наших крестьян, чтобы прекратилась практика, при которой второй и третий сыновья немецкого крестьянина вынуждены переселяться в города для поиска заработка... Как и 600 лет назад, немецкий крестьянин должен чувствовать себя призванным бороться против славянства за обладание и увеличение территории святой матери-земли» (Хёне 2003: 58).

С молодых лет Гиммлер попал под влияние той части немецкой историографии, которая считала ошибкой экспансию Оттона Великого в Италию. Влиятельная группа историков второй половины XIX века во главе с Генрихом фон Зибелем провозглашала, что историческим призванием германцев было движение не на Юг, а на Восток. Они называли «глупостью или преступлением сливать в слепом тщеславии воедино то, что не может быть объединено» (Лябуда 1965: 32), подразумевая этнически неоднородную Священную Римскую империю, которая распалась, «немногое оставив немецкому государству и немецкому королю от своего имперского блеска» (Лябуда 1965: 31). Гораздо больше исторических перспектив было, по их мнению, у германцев на Востоке, поскольку «по своим размерам и степени образованности Германия была достаточно сильной, чтобы либо обезвредить порабощенное население, либо слить его с собой» (Лябуда 1965: 32). Родоначальников этой «верной» политики фон Зибель и его последователи видели в отце Оттона Генрихе I, а также герцоге Генрихе Льве, которые начали знаменитый немецкий «дранг нах остен».

Гиммлера буквально завораживал пример этих неординарных средневековых героев. Как писал его личный врач Феликс Керстен,

«когда Гиммлер стоял рядом с гробницей Генриха I в Кведлинбургском соборе, он, должно быть, поздравлял себя с окончательным завершением той миссии на Востоке, которую начал этот король, а продолжил

Как и 600 лет назад, немецкий крестьянин должен чувствовать себя призванным бороться против славянства за обладание и увеличение территории святой матери-земли.

Генрих Лев. Гиммлер делал все возможное, чтобы поощрять изучение жизни этих двух правителей; все материалы по ним он знал как свои пять пальцев» (Керстен 2004: 405).

Легенда гласит: Генрих Птицелов (876-936) получил прозвище за то, что узнал о своем избрании восточнофранкским королем во время ловли птиц. Однако всю дальнейшую жизнь этот монарх занимался вещами гораздо более серьезными. Он подчинил своей власти Швабию, Баварию, Лотарингию, выстроил в своих владениях десятки хорошо укрепленных каменных городов, создал тяжеловооруженную конницу, которая позволила разгромить в битве при Рияде непобедимых до того венгров. И наконец, именно он начал покорение полабских славян, заселявших в Средние века огромные пространства к востоку от Эльбы. Птицелов разорил земли гаволян, затем, по сообщению Видукинда Корвейского, напал на племя доленчан и взял их главный город под названием Гана. «Добыча, захваченная в городе, была роздана воинам, все взрослые были убиты, женщины и дети отданы в рабство» (Видукинд Корвейский 1975: 147). В следующем походе Генрих I дошел до Праги и заставил чешского князя Вацлава платить ему дань.

Гиммлеру очень нравился этот исторический сценарий. Руководителю расовой политики рейха даже казалось, что между ним и древним монархом существует мистическая связь и что порой он слышит голос короля Генриха, наставляющего его в государственных делах. В честь Генриха Птицелова были названы личные покои Гиммлера в Вевельсбурге. Таким образом, крупный немецкий исследователь СС Хайнц Хёне имел все основания назвать рейхсфюрера «антиславянским мистиком» (Хёне 2003: 265). В 1936 г. при самой широкой поддержке главы СС Германия

Тем временем книжные магазины рейха наводнили книги о короле Генрихе, прославлявшие его завоевательную политику. Так, нацистский историк Франц Людтке разразился многостраничным панегириком в адрес Птицелова, уверяя

читателей, что его деятельность готовила создание «большого германского государства на Востоке» (Ьй^ке 1940: 168). На пропаганду образа работали и постановки вагнеровско-го «Лоэнгрина», где король Генрих является одним из важных персонажей.

пышно отпраздновала тысячу лет со дня смерти удачливого средневекового правителя. Его высокопоставленный поклонник поручил найти останки короля, покоящиеся где-то в Кведлинбургском соборе, и спустя год состоялось их торжественное перезахоронение. Тем временем книжные магазины рейха наводнили книги о короле Генрихе, прославлявшие его завоевательную политику. Так, нацистский историк Франц Людтке разразился многостраничным панегириком в адрес Птицелова, уверяя читателей, что его деятельность готовила создание «большого германского государства на Востоке» (Lüdtke 1940: 168). На пропаганду образа работали и постановки вагнеровского «Лоэнгрина», где король Генрих является одним из важных персонажей.

Вторым кумиром Гиммлера, чей культ он последовательно насаждал, был саксонский и баварский герцог из рода Вельфов Генрих Лев. По словам переводчика СС Евгения Доллмана, «сердце рейхсфюрера безраздельно принадлежало ему» (Керстен 2004: 50). А Керстен добавлял: «Гиммлер знает о его жизни чуть ли не больше, чем кто-либо другой, и считает предпринятую Генрихом колонизацию востока за одно из величайших достижений в германской истории» (Керстен 2004: 204). Схожей точки зрения на эту историческую фигуру придерживался и Розенберг. Вдвоем они ввели герцога Льва в число величайших героев Германии: этот статус, в частности, отразился в остроумной, но раздраженной дневниковой записи Геббельса: «Какой-то перемудрец докопался, что Иоганн Штраус на одну восьмую еврей. Я запретил это разглашать. Во-первых, это не доказано, во-вторых, я не позволю снять все сливки с немецкой культуры. В конце концов, из нашей истории останутся только Видукинд, Генрих Лев и Розенберг» (Ржевская 2004: 202). Из Брауншвейгского собора, где был похоронен знаменитый герцог, гитлеровцы изгнали протестантов, и некоторое время храм с гробницей Льва существовал в статусе «национального святилища».

Генрих Лев вышел на историческую арену спустя два века после смерти Птицелова. За эти столетия полабские славяне успели ревизовать достижения Генриха I, освободиться от немецкого владычества и фактически прекратить процесс христианизации своих земель. Последнее весьма беспокоило Святой Престол, и в 1147 г. папа Евгений III издал буллу, которая уравняла крестовый поход в земли славян со Вторым крестовым походом в Святую землю. Идеологом нашествия в Полабье стал влиятельный учитель понтифика Бернар

Клервосский, который бросил крестоносцам ясный лозунг: «Окрестить или истребить».

Восемнадцатилетний Генрих Лев не отправился воевать к стенам Иерусалима, как его недруг — германский король Конрад III, а предпочел поход в страну по соседству. Собрав огромное войско, два лидера «христового воинства» — Генрих и Альбрехт Медведь — перешли Эльбу и вторглись в земли славян с разных сторон, но быстрых успехов не снискали. В итоге кампания закончилась спорно: крестили славян более чем символически, зато наложили немалую дань (за это Лев удостоился замечания средневекового хрониста Гельмольда фон Бозау, что про деньги он вспоминал чаще, чем про Господа). Однако спустя тринадцать лет повзрослевший Лев обрушил на славян карательный удар такой мощи, что, по рассказу «Славянской хроники», «вся земля бодричей и соседние области, принадлежавшие Бодрицкому государству, из-за непрерывных войн, особенно же войны последней, по милости господа, всегда укрепляющего десницу благочестивого герцога, были целиком обращены в пустыню. И если еще оставались какие-нибудь последние обломки от народа славянского, то вследствие недостатка в хлебе и запустения полей они были настолько изнурены от голода, что вынуждены были толпами уходить к поморянам или в Данию, а те безжалостно продавали их полонам, сорабам и богемцам» (Гельмольд 1963: 74).

То же писал Гельмольд и об Альбрехте Медведе, который вторгся в земли гаволян-лютичей, взял их столицу Бранибор (славянское «Бранный бор») и основал на завоеванных территориях маркграфство Бранденбургское: «Он поработил всю землю брежан, стодорян и многих других народов, обитающих на Гаволе и Альбии, и усмирил имевшихся среди них мятежников. Наконец, когда славяне мало-помалу стали убывать, он послал в Траектум и в края по Рейну, а потом к тем, кто живет у океана и страдает от суровости моря, а именно к голландцам, зеландцам и фландрийцам, и вывел из всех этих стран весьма много народа и поселил их в славянских городах и селениях. И весьма окрепли от прихода этих поселенцев епископства Бранденбургское и Гавельбургское, так как увеличилось количество церквей и выросли сильно десятины...

Когда бог одарил герцога нашего и других государей счастьем и победой, славяне частью перебиты, частью изгнаны, а сюда пришли выведенные от пределов океана народы сильные и бесчисленные и полу-

чили славянские земли, и построили города и церкви, и разбогатели сверх всякой меры» (Гельмольд 1963: 74).

Эти строки хроники не были для Гиммлера древним преданием — они были руководством к действию. Завоевание Востока, истребление и изгнание русских, украинцев, белорусов, поляков не лежало за пределами его воображения. Ведь подобное однажды уже произошло, и многие успели позабыть, что восемьсот лет назад Мекленбург назывался Велиградом, Ольденбург — Старгородом, а Бранденбург — Бранибором.

Интересно, что за этой откровенной исторической политикой, за нацистским культом «натиска на Восток» внимательно следили в СССР и не питали никаких иллюзий. В этом смысле особый интерес представляет статья известного советского историка, академика Евгения Викторовича Тарле «Восточное пространство и фашистская "геополитика"», опубликованная в журнале «Историк-марксист» в 1938 году.

Полиглот Тарле скрупулезно проштудировал всю нацистскую историографию и ярко показал ее подчиненность целям военной экспансии на Восток. Маститый советский исследователь, чьей сильной стороной был также образный стиль изложения, вспоминал излюбленную максиму Фридриха II о том, что если кому-то по нраву чужая провинция, надо немедленно ее занять: а после найдутся сотни юристов, которые докажут, что это произошло в полном соответствии с законом. Тарле иронизировал, что «историки и "геополитики" в гитлеровской Германии с большим успехом заменяют, а во многом и превосходят юристов Фридриха». При этом «масштабы и аппетиты в XX столетии — не чета фридриховским, и любой из юристов, который в свое время мгновенно доказывал "исторические права" прусского короля на Силезию, все-таки несколько затруднился бы доказать прусские "исторические права" на Украину и Урал» (Тарле 1939: 259-260).

Особое внимание Тарле привлек как раз Франц Людтке с его «предвидениями германской будущности на Востоке». Согласно этому

Интересно, что за этой откровенной исторической политикой, за нацистским культом «натиска на Восток» внимательно следили в СССР и не питали никаких иллюзий.

автору, в третьем тысячелетии грядет становление Великой Германии. Если первое тысячелетие дало немцам «представление о политической общности», второе — «политическое единство и высшую степень культуры», то в третье они войдут, «разбив свои цепи и создав пространство на Востоке» (естественно, благодаря Адольфу Гитлеру). Комментируя этот пассаж, Тарле написал, что приводит в пример именно Людтке оттого, что тот очень типичен, когда выпячивает идею захвата восточных земель, под которыми явно подразумеваются территории Советского Союза (Тарле 1939: 269).

«Все это стоит в теснейшей связи с основным мотивом: и в прошлом, и в настоящем, и в будущем Германии дороги и нужны люди, которые вели ее на Восток, на завоевание "восточного пространства". И "душевная субстанция" германского народа самоутверждалась, как вещают нам фашистские "геополитики", и в будущем должна самоутверждаться именно в процессе"веселой, свежей, благочестивой войны против Востока"...» (Тарле 1939: 276-277).

Не укрылся от этого ученого и характер этой будущей войны: «Они полагают, что истинный "геополитик" должен стремиться к овладению именно только землей, а вовсе не населением, которое на этой земле живет. Это население должно быть без потери времени выведено в расход, ибо оно может в дальнейшем лишь испортить чистоту расы северных. светлокудрых германских победителей» (Тарле 1939: 271).

Пример Тарле важен: как известно, он занимал особое место среди советских историков. Специалист-интеллектуал, который приобрел имя в европейских научных кругах еще до революции, в конце тридцатых пользовался расположением Сталина. Нет сомнений, что его аналитику внимательно читали на самом верху, а подобные исследования всячески поощрялись. Летом 1939 г. АН СССР выпустила целый сборник «Против

Они полагают, что истинный "геополитик" должен стремиться к овладению именно только землей, а вовсе не населением, которое на этой земле живет. Это население должно быть без потери времени выведено в расход, ибо оно может в дальнейшем лишь испортить чистоту расы северных... светлокудрых германских победителей.

фашистской фальсификации истории», куда, помимо цитированной

Славяне, при своей пол- статьи, вошли и другие обзоры не-

ной некультурности, ха- мецкой литературы на тему «приоб-

рактеризуемой "жалким ретения Востока». отсутствием потребностей",

уже во времена Римской Так, крупный советский ученый

империи "исп°вед°вали Николай Грацианский отмечал ра-

большевизм", который

' ^ систскую «заточенность» нацистской

у германцев, требовавших медиевистики, которая возводила

везде даже на в0йне, за- в постулат глупость и бесхозяйствен-

конности и права, вызывал

щ/ам, опюшх»!./! ность славян. «Именно немцы, как

ужас и отвращение. будто бы научили заэльбского славя-

нина, не умевшего даже как следует пахать землю, правильным приемам земледелия, торговле, основам государственной жизни и вообще всему высокому немецкому благонравию. Один из основоположников теории исконного германства заэльбских областей, Коссина1, договаривается до невероятного вздора: по его мнению, славяне, при своей полной некультурности, характеризуемой "жалким отсутствием потребностей", уже во времена Римской империи "исповедовали большевизм", который у германцев, требовавших везде, даже на войне, законности и права, вызывал ужас и отвращение» (Грацианский 1939: 140).

Грацианский, вслед за Тарле, делал довольно очевидный вывод: нарратив о «героической и справедливой» немецкой колонизации обслуживает агрессивные приготовления нацистов. Он нужен, в частности, чтобы «превознести деятельность таких заведомых грабителей, как тевтонские братья и Генрих Лев, изображая их разбои в виде заслуживающих всякого подражания примеров.». Цель такой исторической политики и пропаганды — подготовка «новой германской агрессии на Востоке, для новых кровопролитных войн с целью отторжения ряда территорий от Советского Союза, порабощения Чехословакии и т.д.» (Грацианский 1939: 155).

1 Густав Коссина (1858-1931) — немецкий филолог и археолог, профессор германской археологии в Берлинском университете, основатель Национал-социалистического общества германской культуры.

Статьи советских ученых находились в общем потоке публикаций, радиопрограмм и кинокартин, указывающих на нацистские планы завоевания, истребления и порабощения. Советская пропаганда, как и любая, естественно, утрировала и искажала отдельные факты. Однако в целом официальные средства массовой информации сообщали советскому человеку, что гитлеровская Германия собирается напасть с целью завоевания советских территорий; что она будет мучать евреев и третировать славян как людей второго сорта. В результате именно так и произошло. То, что предупреждения Кремля подтвердились, сыграло свою роль в сплочении граждан вокруг верховной власти и массовой мобилизации на отпор врагу. Но весной и в начале лета 1941 г. Генрих

Гиммлер об этом не думал. Многолетний апостол культа «натиска на Восток», неизбежно сопряженного с «освобождением» земли для «народов сильных и бесчисленных», рейхсфюрер СС считал себя кем-то вроде нового Генриха Птицелова.

Официальные средства массовой информации сообщали советскому человеку, что гитлеровская Германия собирается напасть с целью завоевания советских территорий; что она будет мучать евреев и третировать славян как людей второго сорта. В результате именно так и произошло. То, что предупреждения Кремля подтвердились, сыграло свою роль в сплочении граждан вокруг верховной власти и массовой мобилизации на отпор врагу.

В ходе подготовки агрессии против СССР Гиммлер энергично боролся за широчайшие полномочия при осуществлении полицейских функций на оккупированных территориях. Гитлер удовлетворил эти претензии. Директива Кейтеля от 13 марта 1941 г. гласила, что главе «Черного ордена» поручены на Востоке «особые задания» по подготовке к политическому управлению, выполняя которые он мог действовать по своему усмотрению и под свою ответственность. Иными словами, в «войне на уничтожение» Гиммлер имел карт-бланш и был преисполнен решимости совершить то, о чем так долго мечтал.

•к ~к ~к

Замок Вевельсбург, построенный в начале XVII века, находится в земле Северный Рейн-Вестфалия, неподалеку от города Падербор-на. В 1933 г. Гиммлер впервые посетил это место и проникся к нему симпатией; спустя год замок превратился в резиденцию СС, где на постоянной основе разместилась идеологическая школа Управления по делам расы и поселений.

Возможно, на выбор этого места оказал влияние близкий к Гиммлеру пожилой оккультист Карл Мария Вилигут1, глава отдела СС по изучению ранней истории. Именно он напомнил патрону древнее германское сказание о «битве у березовой рощи», которая, судя по описанию, должна была произойти где-то в окрестностях Вевельс-бурга. В этом сражении, согласно легенде, воинство Запада уничтожит великую армию Востока, в которой еще со времен Фридриха Великого немцы привыкли видеть русских. Склонный к мистицизму и символизму Гиммлер ухватился за этот образ, воспринимая его как метафору: здесь, у «березовой рощи», должна быть выиграна битва умов, подготовлен план «окончательной победы» над Востоком. Поэтому нет ничего удивительного в том, что для финального обсуждения деталей этого плана он позвал высших руководителей СС именно в Вевельсбург.

То, что 12-15 июня 1941 г. обсуждался именно порядок действий на оккупированных территориях СССР, видно по составу участников. Гиммлер вызвал на встречу своего ближайшего сподвижника, руководителя управления имперской безопасности Рейнхарда Гейдри-ха. В его непосредственном подчинении находились айнзатцгруппы полиции безопасности и СД — специальные формирования, предназначенные для решения «политических задач» в ходе завоевательной кампании. Опыт других оккупированных стран, в первую очередь Польши, показывает, что подобные «эскадроны смерти» использовались для ликвидации непримиримых противников рейха из вражеского госаппарата и интеллигенции в районах действия армии и глубоком тылу. Очевидно, что в Вевельсбурге не могли не говорить об особых задачах айнзатцгрупп на Востоке.

1 Карл Мария Вилигут (1866-1946) — бригадефюрер СС, мистик и оккультист, входивший в близкий круг Генриха Гиммлера. Разработал дизайн кольца «Мертвой головы» — персонального знака для особо отличившихся офицеров СС.

Групповое фото в кулуарах совещания, Вевельсбург

Приглашение в замок получил оберстгруппенфюрер СС Курт Да-люге, глава так называемой имперской полиции порядка, которая также делегировала свои подразделения для действий на Восточном фронте. Обязательным было присутствие главы штаба Гиммлера, представителя рейхсфюрера в ставке Гитлера Карла Вольфа. Еще одним человеком, чье участие потребовалось на встрече, оказался руководитель Главного административно-экономического управления СС Освальд Поль.

Максимально красноречивым является вызов в Вевельсбург трех высокопоставленных эсесовских функционеров, которые вскоре начнут исполнять обязанности высших фюреров СС на оккупированных советских территориях. Эрих фон дем Бах-Зелевский станет наместником Гиммлера в Белоруссии и Центральной России. Фридрих Еккельн отправится на Украину, а Ганс Адольф Прютцман — на Северо-Запад СССР; впрочем, осенью 1941 г. двух последних поменяют местами. К этой же группе примыкал Ганс Альбин Раутер, который в момент совещания занимал пост высшего фюрера СС в Гааге. Возможно, он также рассма-

тривался как один из будущих исполнителей воли Гиммлера на Востоке, от кандидатуры которого впоследствии отказались.

Кроме этих лиц на встрече были личный референт рейхсфюрера СС Рудольф Брандт и комендант замка Зигфрид Тауберт. Имеются данные о присутствии в замке двух нацистских литераторов: на одном из фото, сделанных в дни совещания, рядом с Гиммлером находится журналист и поэт Адольф Бартельс; также в июльской переписке Гиммлера с драматургом Гансом Йостом, членом СС, есть упоминание об их недавнем разговоре в Вевельсбурге.

Наконец, есть также сведения о присутствии на совещании личного адъютанта Гиммлера Иоахима Пайпера (Parker 2014: 72-73). К сожалению, в данный момент его показания в американском плену недоступны автору, но не исключено, что в них содержится подтверждение слов Баха. Согласно Гансу Фриче, в нюрнбергской тюрьме ходили слухи, что именно Пайпер первым сообщил американцам о планах Гиммлера уничтожить миллионы славян, что и вызвало предметные вопросы следствия к другому участнику вевельсбургского совещания (Fritzsche 1953: 94-95)1. При этом сам Фриче, как мы говорили ранее, уверял читателей: рейхсфюрер СС всего лишь обронил случайную фразу, прикидывая возможные потери советской стороны, а следствие, уцепившись за слова Пайпера, пыталось фабриковать обвинение в геноциде.

Стенограммы совещания или ряда совещаний в Вевельсбурге не сохранилось. Эта встреча вообще затерялась в череде предвоенных бесед нацистского руководства и до сих пор не становилась объектом самого пристального внимания историков. Отчасти причина этого коренится в недостатке источников. Какие-то важные детали о происходившем тогда в резиденции «Черного ордена» можно почерпнуть только из показаний Бах-Зелевского. Других участников встречи, доживших до конца войны, судили в разных местах, иногда в тех странах, где они совершили свои главные злодеяния. Так, организатор Холо-коста и сожжения деревень на Северо-Западе СССР Фридрих Еккельн предстал перед судом и был повешен в Риге. Курт Далюге, который после смерти Гейдриха возглавил протекторат Богемия и Моравия, оказался на скамье подсудимых в Праге. Советские и чешские следо-

В стенограммах допросов Бах-Зелевского имя Пайпера не упоминается.

ватели не знали о свидетельствах Бах-Зелевского, не могли сопоставить с ними показания своих фигурантов; кроме того, преступления Еккельна и Далюге были столь многочисленны, против них была собрана столь впечатляющая доказательная база, что в этих условиях раскрытие деталей какой-то стародавней встречи, прямо не связанной ни с Прибалтикой, ни с Чехословакией, никак не могло повлиять на приговор и вызвать особенный интерес. И все же ряд обстоятельств дают основания предполагать, что именно в замке близ Падерборна Гиммлер не только обозначил цель, но и дал направляющие установки относительно истребления жителей Востока.

Накануне, 10 июня 1941 г., глава СС встречался в Берлине с Гербертом Бакке. Стенограммы их беседы также не сохранилось. Но, как остроумно заметил историк Алекс Кей, хотя «Гиммлер владел птицефермой в Мюнхене в конце двадцатых, отнюдь не этот аспект был предметом их разговора» (Kay 2011: 162). Сразу после этой встречи Гиммлер отправился в Вевельсбург. Там, согласно Баху, он и заявил, что целью похода на восток станет сокращение числа славян на тридцать миллионов. Названная рейхсфюрером цифра намекает: в ходе общения с Бакке обсуждался именно план голода и его последствия.

В первых показаниях, данных в американском плену, Бах-Зелевский также несколько раз обращался к теме Вевельсбургского совещания. В них он прямо называл голод одним из методов, который должен был привести к вымиранию коренного населения Востока: «Он [рейхсфюрер СС] рассчитывал на то, что Россия потеряет от 20 до 30 000 000 человек, частично из-за гражданской войны, голода и эпидемий. Уже в то время было ясно, к чему стремился Гиммлер, а именно к крупномасштабному уничтожению еврейского и славянского народов» (NARA. NM-66 7A)1.

Спустя двадцать лет Бах-Зелевский подтвердил свои показания на другом процессе, где ему пришлось выступать свидетелем. Речь идет о суде над руководителем личного штаба Гиммлера Карлом Вольфом2, который также присутствовал в Вевельсбурге. В 1964 г. бывший

1 Допрос Эриха фон дем Бах-Зелевского.

2 Сам Вольф всеми силами пытался избежать наказания, ссылался на забывчивость и категорически отрицал хоть какое-то участие в планировании и геноцида; от него мы узнали немного, хотя он и заявил, что «не сомневается в правдивости высказывания свидетеля (Бах-Зелевского. — Прим. авт.) касательно содержания заявлений, сделанных Гиммлером перед командирами СС».

Жребий брошен, мы идем против России... Речь идет о вопросе выживания, поэтому нам предстоит неумолимо жестокая борьба наций, в ходе которой, в результате военных действий и трудностей с питанием, погибнут от 20 до 30 миллионов славян и евреев.

наместник СС в Центральной России вспомнил, как Гиммлер говорил узкому кругу приближенных:

«Жребий брошен, мы идем против России... Речь идет о вопросе выживания, поэтому нам предстоит неумолимо жестокая борьба наций, в ходе которой, в результате военных действий и трудностей с питанием, погибнут от 20 до 30 миллионов славян и евреев» (Justiz und NS-Verbrechen... Bd. 20: 413-414)1.

Таким образом, практически нет сомнений в том, что в Вевельсбурге рейхсфюрер СС делился со своим окружением содержанием «директив по экономической политике».

Аналитика Бакке привносила в картину мира Гиммлера два новых элемента. Во-первых, она описывала простой способ убийства десятков миллионов, с которым вся верхушка рейха уже согласилась. Принятие плана голода и его грандиозных чудовищных последствий снимало все психологические барьеры перед любыми акциями уничтожения меньшего масштаба. Во-вторых, она четко описывала «восточные народы» в качестве конкурентов немца по потреблению в ситуации назревающего продовольственного кризиса. В этих условиях идея ускорить истребление некоторых групп туземного населения, особо опасных или заведомо бесполезных, была вполне естественна. Таким образом, думается, что план Бакке мог окончательно снять все моральные препятствия к массовому уничтожению на Востоке и побудить Гитлера и Гиммлера к принятию «окончательных решений».

В том, что гитлеровские экономисты писали о гибели «излишних людей», а Гиммлер говорил о сокращении числа славян не стоит видеть противоречие. Для руководителя расовой политики рейха вполне естественно было уточнить, что жертва грядущей войны не

Показания Эриха фон дем Бах-Зелевского на процессе Карла Вольфа.

совсем полноценный народ. Да и суждения о великороссах самого Бак-ке выдают в нем единомышленника главы СС. По справедливым словам, Алекса Кея, «акцент [рейхсфюрера] на уничтожении славян показывает, что хотя в основе плана уморить миллионы голодной смертью лежала экономическая мотивация, именно расовые соображения сняли все сомнения о допустимости такого шага. Невозможно представить подобный консенсус между военной и политической элитой по поводу французского или норвежского населения» (Kay 2012: 112).

Акцент [рейхсфюрера] на уничтожении славян показывает, что хотя в основе плана уморить миллионы голодной смертью лежала экономическая мотивация, именно расовые соображения сняли все сомнения о допустимости такого шага. Невозможно

представить подобный консенсус между военной и политической элитой по поводу французского или норвежского населения.

Историки, которые сомневаются в правдивости показаний Бах-Зелевского, включая Дмитрия Жукова и Ивана Ковтуна, не учитывают связи озвученной цифры с наработками штаба «Ольденбург/Восток», а Гиммлера — с Бакке.

Не учитывают они и ряд других данных. То, что план уничтожить тридцать миллионов жителей СССР существовал, как и то, что он вытекал из аналитики Бакке, подтверждает еще одно малоизвестное свидетельство. Это рассказ Рудольфа-Кристофа фон Герсдорфа, начальника разведки группы армий «Центр» и близкого сотрудника фельдмаршала Федора фон Бока.

Согласно ему, в июле 1941 г. в штаб группы армий в белорусском Борисове прибыл на переговоры командир передовой команды «Москва» из айнзатцгруппы В: эту должность тогда занимал эсэсовец Франц Зикс. От него Герсдорф узнал, что Гитлер запрещает армии вступать в советскую столицу и прикажет блокировать ее.

«Поскольку по военным каналам мы о такой «передовой команде» даже не слышали, я тут же приказал проверить личность моего гостя, и все подтвердилось... Он сказал, что Гитлер намеревается установить

границы рейха по линии Баку-Сталинград-Москва-Ленинград. А восточнее этой линии вплоть до Урала должна быть «полоса выжженной земли» ... Примерно тридцать миллионов русских, живущих на этой полосе, планируют истребить с помощью голода, удалив все продукты питания с этой огромной территории. Всем занятым в этой акции будет запрещено под страхом смерти давать русским даже кусочек хлеба. Крупные города, включая Ленинград и Москву, сровняют с землей. Ответственность за исполнение этих мер будет нести высший фюрер СС фон дем Бах-Зелевский» (Gersdorff 1977: 93).

Про особую роль Бах-Зелевского в исполнении злодейских замыслов важное свидетельство дал на допросе в Риге в 1946 г. руководитель СС и полиции в рейхскомиссариате «Остланд» Фридрих Еккельн:

«Герф сказал мне, со слов фон дем Баха, что фон дем Бах получил от Гиммлера приказание уничтожить 20 миллионов человек на территории Белоруссии и других областей к востоку от нее, по ходу продвижения немецкой армии» ^ег1асЬ 1999: 51).

Большой интерес для нашей темы представляет и фигура Герфа, о которой упоминает Еккельн. В1942 г. генерал-майор Эбергард Герф два месяца пробыл начальником полиции порядка в Белоруссии, а в мае 1943 г. получил вторичное назначение в Минск. Впоследствии этот осведомленный исполнитель попал в советский плен и подтвердил

данные независимо от него показания Еккельна. Это очень важный факт, который был неизвестен даже такому скрупулезному исследователю нацистской истребительной политики в Белоруссии, как Кристиан Герлах, и который впервые сопоставляется с другими сведениями о нацистских планах геноцида. По словам Герфа, о приказе Гиммлера истребить двадцать миллионов он первоначально узнал от главы генерального округа Белоруссия Вильгельма Кубе, которому Бах сообщил это в доверительном разговоре. Потом информацию

Всем занятым в этой акции будет запрещено под страхом смерти давать русским даже кусочек хлеба. Крупные города, включая Ленинград и Москву, сровняют с землей. Ответственность за исполнение этих мер будет нести высший фюрер СС фон дем Бах-Зелевский.

подтвердил и сам получатель директивы, который теперь возглавлял

антипартизанскую борьбу на всей Бах говорил, что необ-

оккупированной территории. «.Бах ходимо уничт°жить не говорил, что необходимо уничто- а больше — три-

жить не двадцать, а больше — три- дцать миллионов

дцать миллионов» (Судебный процесс ^^^^^^^^^^^^^^^^^^ по делу о злодеяниях. 1947: 222)1, — рассказал Герф. В том же ключе, не

называя чисел, генерал-майора наставлял и сам рейхсфюрер СС, который в борьбе против партизан рекомендовал ему придерживаться методов Чингисхана, то есть поголовно уничтожать население. То, что такие разговоры велись уже в 1943 г., говорит об одном: со времен вевельсбургского совещания взгляды Гиммлера — о необходимости сократить число славян — ничуть не изменились.

Все эти данные позволяют по-новому взглянуть на показания Баха в Нюрнберге. Он потому так хорошо и запомнил речь Гиммлера, что она содержала персональную директиву ему как высшему фюреру СС и полиции в Центральной России, то есть в лесной зоне: осуществлять поддержку плана голода по линии СС. О какой же поддержке могла идти речь? Очевидно, он получил директиву сделать голод не единственным средством истребления.

Здесь нам стоит вернуться к документу Кейтеля от 5 июля, адресованному начальнику Управления вооружений. В этом приказе, как мы видели выше, говорится о том, что голод вызовет «действия, продиктованные отчаянием» и возможные нападения на оккупантов. Подавлять эти голодные бунты предстояло охранным и полицей-

1 Кроме того, подсудимый Герф дал еще одно важное показание. Накануне вторжения, когда он еще находился в подчинении у генерала Ганса-Адольфа Прютцмана на посту командира полицейского полка «Норд», то уже получил приказ истребительного характера. «За несколько дней до войны его ознакомили с приказом Ставки, в котором указывалось, что войну с Советским Союзом следовало считать отличной от всех предыдущих войн и предлагалось на оккупированной советской территории, не останавливаться перед убийствами женщин и детей, не останавливаться перед уничтожением целых районов.». Приказ этот был, по свидетельству Герфа. вскоре уничтожен. Данные о такой директиве указывают, что истребительная политика по линии СС санкционировалась изначально и отнюдь не только через Бах-Зелевского, но и через других высших фюреров СС, действовавших в оккупированных регионах СССР. (Судебный процесс по делу о злодеяниях. 1947: 380).

ским формированиям, то есть силам, которые находились в ведении высших фюреров СС. А поскольку наиболее масштабной зоной голода должна была стать Центральная Россия, то и наибольшее сопротивление, по всей видимости, ожидалось там. Ответить на волнения со стороны коренного населения Гиммлер собирался истребительными операциями под командованием в первую очередь Бах-Зелевского. Если бы события разворачивались так, как было запланировано «Барбароссой», то пик уничтожения под командо-

ванием Баха пришелся бы на позднюю осень 1941 г. и зимний период. В документе Кейтеля говорится, что замирение оккупированных районов, возможно, продлится до конца зимы (ВА ЯШ 4/578).

Важно также и то, что сам Гиммлер говорил о планах ликвидации славян отнюдь не только в Вевельсбурге. По свидетельству генерал-полковника Фердинанда фон Шёрнера, незадолго до вторжения Германии в СССР рейхсфюрер прибыл в покоренные Афины и во время обеда с офицерами оккупационной немецкой армии публично заявил, что «вскоре предстоит большая война на Востоке, целью которой является вытеснение славян из восточного пространства и колонизация славянских земель немцами. При этом он ориентировал на физическое истребление русских в случае оказания ими сопротивления во время вторжения немцев в пределы России» (Генералы и офицеры вермахта рассказывают. 2009: 107). Представить, что «русские» сдадут европейскую часть СССР вообще без борьбы, невозможно, поэтому оговорку о геноциде как реакции на сопротивление следует считать обычной нацистской демагогией.

В связи с этим стоит также упомянуть откровенное выступление Гиммлера в Штеттине в июле 1941 г. перед боевой группой СС «Норд», где он в своей ксенофобской манере назвал жителей СССР смесью рас

Вскоре предстоит большая

война на Востоке, целью которой является вытеснение славян из восточного пространства и колонизация славянских земель

немцами. При этом он ориентировал на физическое истребление русских

в случае оказания ими сопротивления во время вторжения немцев в пределы России.

и народов, «чьи имена нельзя выговорить и чей внешний вид таков, что их можно просто перестрелять без всякой жалости и милосердия» (BA NS 19/4008).

Таким образом, как минимум три независимых источника (Бах-Зелевский, фон Шёрнер и сам рейхс-фюрер) говорят нам о Генрихе Гиммлере образца мая-июля 1941 г. как об убежденном стороннике геноцида на территории Советского Союза.

По словам Бах-Зелевского, Гиммлер в Вевельсбурге рассуждал, что для убийства местного населения во время антипартизанских акций можно было бы сформировать специальные соединения, состоящие из уголовных элементов.

Обилие разрозненных свидетельств, которые наконец начинают выстраиваться в единую картину, не оставляет сомнения: накануне войны нацистская верхушка цинично спланировала геноцид советского народа. Ожесточенное сопротивление Красной Армии сорвало этот план. Но логика Гитлера и Гиммлера — сокращать численность чужеродного и враждебного населения — оставалась в силе, как мы видели это из допроса Герфа: именно така логика двигала истреблением в 1942-1943 гг., когда оккупантам угрожали не «акты отчаяния», а сильное партизанское движение.

По словам Бах-Зелевского, Гиммлер в Вевельсбурге рассуждал, что для убийства местного населения во время антипартизанских акций можно было бы сформировать специальные соединения, состоящие из уголовных элементов. На прямой вопрос обвинителя в Нюрнберге, следует ли считать, что сам характер людских контингентов подбирался с целью истребления, Бах ответил: «Да, я считаю, что при выборе командиров и определенного состава команд имелась в виду именно эта цель» (IMT. Vol. IV: 482)1.

«Преступное» соединение — батальон во главе с откровенным маньяком Оскаром Дирлевангером, впоследствии доросший до полка, а потом и до бригады СС «Дирлевангер» — эффективно воевало на Во-

1 Допрос Эриха фон дем Бах-Зелевского на Нюрнбергском процессе. 7 января 1946 года.

сточном фронте. Первоначально это соединение формировалось из заключенных-браконьеров, однако в дальнейшем в него стали охотно включать и уголовников-рецидивистов других «специальностей». Люди Дирлеванге-ра прославились акциями истребления и террора на территории Белоруссии. О том, насколько беспощадными к мирному населению были их действия, видно, например, из приказов

начальника тыловой службы группы армий «Центр» генерала Макса фон Шенкендорфа летом 1942 г. В первых числах июня Шенкендорф впервые попытался запретить расстрелы женщин и детей, за исключением женщин с оружием в руках (он подтвердил этот запрет еще раз 3 августа 1942 г.). Однако 16 июня силы СС, полиции и вспомогательных частей вермахта в ходе операции возмездия за убийство партизанами 15 полицейских из 51-го батальона уничтожили крупную, состоявшую из нескольких поселений деревню Борки со всеми жителями. Были убиты 2027 человек — преимущественно женщины, дети и старики (Жуков, Ковтун 2013: 94). В последующие две недели подчиненные Дирлевангера сожгли еще больше десятка деревень. Узнав об этом, Шенкендорф вызвал к себе Бах-Зелевского и пообщался с ним на повышенных тонах. Однако действия это не возымело. По словам Дмитрия Жукова и Ивана Ковтуна, «высший фюрер СС не мог наказать Дирлевангера и штурмбаннфюрера Рихтера, так как за ними стояли сильные и влиятельные руководители "Черного ордена"» (Жуков, Ковтун 2013: 98).

В первую очередь это был сам Гиммлер, настроенный очень радикально, и этот настрой никак нельзя счесть реакцией на развертывание партизанского движения: он заметен уже в Вевельсбурге. Для рейхсфюрера СС противником в войне была не Красная Армия; противником была чуждая и многочисленная раса. Каждого ее представителя он рассматривал как потенциально способного помешать Великой Германии. Лучший способ сломить сопротивление врага глава охранных отрядов видел в истреблении живой силы и на второй год войны надеялся, что благодаря таким мерам у русских в ско-

Для рейхсфюрера СС противником в войне была не Красная Армия; противником была чуждая и многочисленная раса. Каждого ее представителя он рассматривал как потенциально способного помешать Великой Германии.

ром времени просто закончатся люди. Показания Бах-Зелевского о речи Гиммлера в Вевельсбурге выглядят очень достоверно именно потому, что эта же мотивация, облеченная в крайне эмоциональные выражения, звучит и в других высказываниях рейхсфю-рера.

24 апреля 1943 г. руководитель «Черного ордена» откровенно изложил свою программу на совещании с командирами СС в Харькове. Он вновь напоминал, что русских целых 200 миллионов, но уточнял — значительная часть из них уже втянута в войну и людские резервы врага на пределе.

«.Им пришлось чудовищно сильно мобилизовать свой народ. Я считаю... что мы должны подходить к ведению этой войны и нашего похода [на Восток] следующим образом: как мы лишим русских наибольшего количества людей — живых или мертвых? Мы делаем это, убивая их, беря их в плен и заставляя работать, стараясь полностью заполучить в свою власть области, которые мы занимаем, и оставляя области, которые мы покидаем... полностью безлюдными. Если мы — и я убежден в этом — будем в целом вести войну, последовательно проводя линию на уничтожение людей, то лично я не сомневаюсь, что еще в течение этого года и следующей зимы русские будут обескровлены» (BA NS 19/4010).

В декабре 1943 г. рейхсфюрер СС вещал перед журналистами:

«...Немецкий народ — единственный, который может отбить, победить и — можете спокойно использовать это слово — истребить, массово истребить этих русских до последней горстки (он использовал abschlachten — «жестоко убивать, забивать как скот» — Прим. авт.). И мы сделаем это. Они истекают кровью, конечно, медленно, но верно. Они уже ставят русских женщин за пушки и пулеметы. Однажды и у огромного народа заканчиваются резервы — мы приблизимся к этому моменту в следующем году... Здесь, в этой войне на Востоке, разворачивается борьба на уничтожение (Vernichtungskampf) между

Немецкий народ — единственный, который может отбить, победить и — можете спокойно использовать это слово — истребить, массово истребить этих русских до последней горстки

двумя расами... В этой борьбе на уничтожение есть только азиатские правила, а именно: будет истреблена и уничтожена мужская сила либо одной расы, либо другой» (BA NS 19/4011).

Через несколько дней, выступая перед командирами кригсмарине, Гиммлер продолжил красноречивые признания:

«Каждый раз, когда я был вынужден действовать против партизан и еврейских комиссаров в деревне — я говорю об этом здесь, в нашем кругу, ибо это и предназначено для нашего круга, — я принципиально отдавал приказ убивать также женщин и детей этих партизан и комиссаров. Я стал бы трусом, я стал бы преступником перед нашими потомками и перед их потомками, если бы позволил повзрослеть исполненным ненависти к нам сыновьям унтерменшей, которых мы уничтожили в борьбе человека и недочеловека. Поверьте мне: это не всегда легко. Отдать и выполнить [подобный] приказ ни в коем случае не так же легко, как последовательно обдумать и упомянуть его, произнося речь в каком-нибудь зале. [...] Но, я думаю, мы должны отчетливо понимать, насколько примитивна, первобытна, естественна та расовая борьба, которую мы ведем. Я думаю, мы должны быть [достаточно] смелыми перед самими собой и нашими потомками, чтобы учитывать законы этого изначального естественного отбора и жить по ним» (BA NS 19/4011).

Все эти слова как нельзя лучше поясняют ответ Бах-Зелевского на вопрос, почему Гиммлер отказывался смягчить политику, несмотря на просьбы «с мест»: «Очевидно, потому что эти изменения были нежелательны» (IMT. Vol. IV: 486)1.

Открытым остается вопрос, насколько желал их сам Бах-Зелевский, поскольку его раскаяние в Нюрнберге и готовность максимально сотрудничать со следствием были тесно связаны с желанием выжить. Геринг, слушая показания Баха, истерично выкрикивал в его адрес оскорбления, называя «грязной, вероломной свиньей, самым кровавым убийцей, продавшим свою душу, чтобы спасти свою вонючую шею» (Полторак 1965: 150).

1 Допрос Эриха фон дем Бах-Зелевского на Нюрнбергском процессе 7 января 1946 года.

Геринг, слушая показания Баха, истерично выкрикивал в его адрес оскорбления, называя «грязной, вероломной свиньей, самым кровавым убийцей, продавшим свою душу, чтобы спасти свою вонючую шею

Усилиями нацистов в одной только советской Белоруссии было уничтожено более 9000 деревень со всеми жителями или их частью (Белорусские деревни.). Деревни вместе с населением стирались с лица земли также в России, Украине и советской Прибалтике. В период отступления вермахта немцы приступили к реализации политики выжженной земли. Они сжигали все населенные пункты, которые германская армия оставляла по пути на Запад, а советское население угоняли в тыл для принудительных работ, осуществляя масштаб-нейшее похищение человеческого ресурса. Тех, кто демонстрировал малейшее неповиновение, убивали на месте. Такая же участь ждала людей, ослабевших от многокилометровых пеших маршей, голода и болезней. Нездоровых и престарелых просто сжигали в деревенских домах. Офицер тыла РОА В. Балтиньш сообщал в Ригу полковнику В. Позднякову: «В 1944 году я приехал в деревню Морочково. Вся она была сожжена. В погребах хат расположились латышские эсэсовцы... Я спросил у одного из них — почему вокруг деревни лежат непогребенные трупы женщин, стариков и детей — сотни трупов, а также убитые лошади. Сильный трупный запах носился в воздухе. Ответ был таков: "Мы их убили, чтобы уничтожить как можно больше русских"» («Уничтожить как можно больше.» 2009: 45). Таким образом преступления нацистов по-прежнему сохраняли явные черты геноцида.

* * *

Итак, на совещании в Вевельсбурге обсуждались самые радикальные формы предстоящей войны на востоке, которая должна была привести к гибели от 20 до 30 млн. жителей СССР. Однако, судя по всему, в историческом замке говорилось не только о сокращении числа славян: вевельсбургская встреча, возможно, стала важнейшим этапом в истории планирования Холокоста. Аргумент в пользу этого содержится в первых показаниях Бах-Зелевского, данных американской стороне. Согласно им, уже в Вевельсбурге Гиммлер откровенно анонсировал истребление евреев Европы.

«Источник заявил, что Гиммлер ознакомил их во время этой встречи с планами предстоящей кампании против России и последовательно объяснил свою точку зрения по еврейскому вопросу, закончив тем фактом, что евреи Восточной Европы вместе с евреями Центральной Европы должны быть уничтожены и это приведет к концу всего мирового еврейства...» (ЫАЯА. ЫМ-66 7А)1.

Если это сообщение достоверно, стало быть, решение истребить еврейский народ было принято еще до начала войны против СССР. На наш взгляд, это так. Более того есть основания полагать, что рейхс-фюрер СС не просто рассказал об этом плане своему ближайшему окружению, но и отдал в Вевельсбурге соответствующий приказ.

Как известно, поражение немецкого еврейства в правах закрепили нацистские Нюрнбергские законы о крови и расе, принятые в 1935 году. В самой Германии и по всем оккупированным территориям евреев жестоко унижали, грабили и подвергали дискриминации. Однако до вторжения в СССР их не истребляли. Холокост как целенаправленное уничтожение начался именно на советских землях.

При этом у историков нет ни одного документа, указывающего на готовое решение о судьбе советского еврейства в первые пять месяцев 1941 г. или ранее. Только 6 июня ОКВ издало военный «приказ о комиссарах», который учитывал евреев в качестве отдельной категории уничтожения, но он касался только военнопленных (Ы8-АгсЫу...).

Первые сведения о приказе, предписывающем поголовное уничтожение евреев на Востоке, дал в Нюрнберге командир айнзатцгруппы Э Отто Олендорф. По его свидетельству, за несколько дней до нападения на СССР в город Претцш, где происходило формирование айнзатцгрупп, прибыл руководитель кадрового (Первого) управления РСХА генерал-лейтенант Бруно Штрекенбах. Он в устной форме сообщил личному составу директиву, исходившую от Гейдриха и Гиммлера (Нюрнбергский процесс. Т. 1: 672). Сам Штрекенбах якобы получил этот приказ от руководителя имперской безопасности в Берлине на специальном совещании. Показания Олендорфа подтвердили пятеро офицеров айнзатцгрупп, присутствовавших на процессе: Пауль Блобель,

Допрос Эриха фон дем Бах-Зелевского 19 ноября 1945 г.

Источник заявил, что Гиммлер ознакомил их во время этой встречи с планами предстоящей кампании против России и последовательно объяснил свою точку зрения по еврейскому вопросу, закончив тем фактом, что евреи Восточной Европы вместе с евреями Центральной Европы должны быть уничтожены и это приведет к концу всего мирового еврейства

Мартин Сандбергер, Вальтер Блюме, Густав Адольф Носске и Вальтер Клингельхёфер. Однако двое, Отто Раш и Эрвин Шульц, отнесли приказ только к середине августа (Browning 2004: 226-227).

Во время процесса в Нюрнберге считалось, что Штрекенбах погиб, однако на самом деле он попал в советский плен. Следствие по его делу в СССР длилось семь лет; эсэсовский кадровик Штрекенбах, также лично руководивший зверствами на территории Польши и в зоне ответственности 19-й латышской гренадерской дивизии войск СС, которой командовал (Симиндей 2015: 162-169), был признан ^^^^^^^^^^^^^^^^^^ виновным в военных преступлениях и приговорен к 25 годам тюрьмы

(из-за отмены смертной казни). В1955 г. его освободили по амнистии, и вернувшийся в ФРГ Штрекенбах стал отрицать, что передавал кому-либо приказ о Холокосте накануне вторжения в СССР. Между тем ему грозило судебное разбирательство уже в Германии.

Олендорфа и Блобеля к этому моменту казнили. Клингельхёфер продолжал указывать на Штрекенбаха как на передатчика приказа. Однако другие свидетели, ранее поддержавшие командира айнзатцгруппы D, изменили свои показания. Двое, Сандбергер и Блюме, продолжали утверждать, что заблаговременный приказ был, но он исходил лично от Гейдриха, а не от Штрекенбаха. В свою очередь Носске присоединился к позиции Шульца, согласно которой он принял директиву о поголовном уничтожении евреев только в августе.

В конце 1950-х — 1960-х гг. появилась возможность допросить еще несколько ключевых свидетелей. В Германии были опознаны и арестованы сразу несколько офицеров айнзатцгрупп, которые скрывались под чужими именами. Рудольф Батц, Карл Егер, Альфред Фильберт и Пауль Цапп подтвердили получение заблаговременного приказа

от Гейдриха (на Штрекенбаха больше никто не указал). Двое новых свидетелей придерживались августовской версии; наконец, еще двое вообще отрицали существование директивы о поголовном уничтожении еврейства (Browning 2004: 227).

Подобная разноречивость породила в среде историков спор о том, отдавался ли приказ о Холокосте накануне вторжения в СССР или нет. Известный германский исследователь Адольф Штрайм (Streim 1981: 74-93) ответил на этот вопрос отрицательно. По мнению Штрайма, в Нюрнберге Олендорф лукавил сам и вовлек в заговор тех офицеров, которые подтвердили его показания. Якобы это было нужно, чтобы объяснить первые убийства евреев, произошедшие уже в июне-июле 1941-го, конкретным обязывающим приказом и тем самым перенести ответственность на тех, кто его отдал и передал, в первую очередь на Штрекенбаха. «Они, — пишет Штрайм, — хотели доказать, что общий приказ об уничтожении существовал с самого начала русской кампании... В соответствии с уголовным кодексом Германии это означало осуждение как соучастника (gehilfe), а не как преступника (tater) и, таким образом, приговор не более чем к 15 годам тюрьмы вместо пожизненного заключения» (Streim. Correspondence).

Однако все же определенная новая установка по отношению к советскому еврейству прямо накануне вторжения была дана. Согласно показаниям Эрвина Шульца, 17 июня Гейдрих собрал у себя в Берлине офицеров айнзатцгрупп. В своей речи он обрушился на евреев, сказав, что в СССР они особо опасны, так как там установлено их полное неограниченное господство. Поэтому в предстоящей войне еврейское сопротивление будет особенно жестоким и, чтобы его сломить, потребуются чрезвычайные меры. Нужно будет поступать предельно сурово не только с явными, но и с потенциальными врагами; эти последние также должны быть целью. При этом следует применить в том числе и такие «самые суровые меры», за которые Германия не хотела бы брать ответственность официально. В связи с этим айнзатцгруппы должны возбудить радикальные антисемитские и националистические круги с восточных территорий, которые следует направить к «самоочищению» (Rhodes 2003: 16-17). Впоследствии Гейдрих посетил также и Претцш, где дал последнее напутствие личному составу с теми же инвективами. Не исключено, что нечто подобное повторил и Штрекенбах, присутствовавший на той же встрече. Речи руководителей

РСХА не фиксировались, и что было сказано в точности — установить мы не можем. Возможно, часть офицеров восприняла слова Гейдриха как приказ организовать поголовное истребление, а часть предпочла трактовать их иначе. Вероятно, в словах шефа имперской безопасности звучал намек на то, что «самоочищение» лишь первый шаг на пути к радикальным мерам. Но в любом случае берлинское совещание 17 июня явно нацелило исполнителей на резкое расширение рамок уничтожения, и его следует считать важнейшим шагом к «окончательному решению» еврейского вопроса.

Вероятно, в словах шефа имперской безопасности звучал намек на то, что «самоочищение» лишь первый шаг на пути к радикальным мерам. Но в любом случае берлинское совещание 17 июня явно нацелило исполнителей на резкое расширение рамок уничтожения, и его следует считать важнейшим шагом к «окончательному решению» еврейского вопроса.

Почему Гейдрих не отдал прямой приказ об истреблении евреев,

а предпочел говорить более осторожно? Причины могут быть следующими. Во-первых, руководство СС и СД не было до конца уверено, как подобный приказ будет встречен другими заинтересованными структурами. Мы знаем, что в целом вермахт согласился на Холо-кост и был его активным соучастником, но в июне 1941-го это было не так очевидно. Кроме того, оппозиция «самым суровым мерам» могла найтись даже в полицейском аппарате. Собственно, у Гейдриха не могло быть уверенности, что на убийство детей с легкостью согласятся даже Небе и Олендорф. Это склоняло к осторожности и постепенности.

Во-вторых, массовые убийства гражданских лиц, даже если их совершают с готовностью, являются серьезным испытанием для человеческой психики. В июне было совершенно неясно, а выдержат ли исполнители чисто психологически, если им придется истреблять огромные массы народа. Мы знаем, что это соображение волновало Гиммлера; по всей видимости, в тот момент ни он, ни Гейдрих пока не понимали, как практически организовать полную ликвидацию евреев, и только нащупывали пути.

В-третьих, уничтожение предстояло осуществлять секретно. Столь чудовищные действия, стань они достоянием пропаганды противника, неважно — советской или английской, были бы серьезным ударом по престижу рейха и лично фюрера. Эти опасения отражают неоднократные директивы Гейдриха провоцировать «самоочищение» тайно, чтобы никто не мог обвинить в нем рейх. Отдавать откровенный приказ до того момента, как Германия надежно закрепилась на покоренных землях, было бы весьма опрометчиво.

Таким образом решение о возбуждении антисемитских кругов на оккупированных территориях выглядело перспективно со всех

сторон. Европа прекрасно помнила страшные еврейские погромы, которые прокатились по Российской империи в начале XX века. Само слово pogrom благодаря тем событиям вошло в английский и немецкий языки. Нацисты предполагали, что им удастся разжечь ненависть к евреям в местном населении и тем самым добиться желаемого результата.

О том, как это происходило на практике, можно судить по отчету командира айнзатцгруппы A Франца Вальтера Шталекера, который описал действия его соединения в Прибалтике в первые недели войны:

«Ми заставляли местные антисемитские элементы организовывать еврейские погромы через несколько часов после захвата города. Следуя нашему совету, полиция безопасности решила разрешить еврейский вопрос всеми возможными средствами и с предельной решимостью. Но нам не хотелось, чтобы полиция безопасности, хотя бы в первое время, дей-

Мы заставляли местные антисемитские элементы организовывать еврейские погромы через несколько часов после захвата города. Следуя нашему совету, полиция безопасности решила разрешить еврейский вопрос всеми возможными средствами и с предельной решимостью. Но нам не хотелось, чтобы полиция безопасности, хотя бы в первое время, действовала от своего лица ввиду того, что исключительно суровые меры могли дурно подействовать даже на немцев. Мы решили представить дело так, чтобы всем казалось, будто местное население само взяло инициативу в свои руки в борьбе против евреев

ствовала от своего лица ввиду того, что исключительно суровые меры могли дурно подействовать даже на немцев. Мы решили представить дело так, чтобы всем казалось, будто местное население само взяло инициативу в свои руки в борьбе против евреев» (Немецко-фашистский оккупационный режим. 1965: 89-90).

Подобное происходило не только в Прибалтике, но и повсеместно. К взятию инициативы местных антисемитов подталкивала агитация; скажем, в Ровно были всюду развешаны плакаты: «Жидам мы ничего не дадим!», «Жидам не место среди вас! Жиды — вон!», «Жид — ваш вечный враг!» (Бурдс 2017: 88). Разумеется, это давало свои плоды, и оккупированные территории захлестнула волна расправ над евреями — в полном соответствии с указаниями начальника РСХА и расчетом на местные «дрожжи» антисемитизма.

Однако в столь важном вопросе Гейдрих не мог действовать автономно от своего шефа Гиммлера, которому (и лишь ему одному) фюрер предоставил свободу действий на восточных территориях. Олендорф не случайно говорил о том, что приказ исходил не только от главы имперской безопасности, но и от рейхсфюрера СС. Где же два главных руководителя нацистских спецслужб могли обсудить и согласовать такую директиву? Ответ очевиден: это произошло в Вевельсбурге, где Гиммлер и Гейдрих только что провели четыре дня и где могли общаться не только в присутствии остальных участников совещания, но и тет-а-тет.

Вернувшись 15 июня из Вестфалии, Гейдрих тут же вызвал к себе командиров айнзатцгрупп, чтобы дать им новую вводную. Этот факт связывает генезис Холокоста с совещанием в Вевельсбурге. По этой причине показания Баха относительно слов Гиммлера, сообщившего о намерении уничтожить европейских евреев, кажутся чрезвычайно достоверными.

Было ли связано такое решение с планом голода? На наш взгляд, да, во всяком случае отчасти. Хотя в записке Бакке речь шла о массовой гибели жителей лесной зоны, но также там говорилось о жесточайшей продовольственной проблеме, которая встала перед Германией. А это означало, что и в регионах-донорах немцы заинтересованы только в том населении, которое может быть использовано как рабочая сила.

Итак: создание плана Бак-ке, саммит в Вевельсбур-ге и совещание Гейдриха с офицерами айнзатц-групп — мы предлагаем интерпретацию, в которой

каждое событие в этой цепи в некоторой степени влияло на решения, принятые в последующем. Итогом постепенной радикализации стала идея о тотальной расправе над гражданским населением СССР еврейской национальности.

Евреи же, сообразно нацистскому мифу, были нацией « паразитов», якобы неспособных к производительному труду. Кроме того, адепты Гитлера рисовали их главным источником мирового зла, биологическими носителями идеи разрушения. «Славяне — низшая раса, евреи — вообще не люди» (IMT. Vol. IV: 494)1, — так характеризовал навязчивый мотив нацистской агитации Бах-Зелевский. В условиях надвигающегося ресурсного апокалипсиса, убедительно предсказанного Бакке, Гитлер и Гиммлер не могли не задуматься о том, чтобы поголовно вывести «восточное еврейство» за пределы снабжения питанием, то есть целенаправленно истребить его.

Итак: создание плана Бакке, саммит в Вевельсбурге и совещание Гейдриха с офицерами айнзатцгрупп — мы предлагаем интерпретацию, в которой каждое событие в этой цепи в некоторой степени влияло на решения, принятые в последующем. Итогом постепенной радикализации стала идея о тотальной расправе над гражданским населением СССР еврейской национальности.

Первое массовое убийство гражданских советских евреев произошло в литовском приграничном городе Гаргждае, который был взят немцами после ожесточенного боя с советскими пограничниками в первый день войны. Вскоре сюда прибыл начальник политической полиции Тильзита Ганс-Иоахим Бёме, который, согласно его позднейшим показаниям на суде, еще до вторжения получил приказ организовать казни над врагами рейха в приграничной зоне. Под его командованием 24 июня 1941 г. и состоялся этот акт Холокоста на занятой территории Литовской ССР: жертвами стали более двухсот евреев, отобранных по принципу подозрительности среди прочих,

Допрос Эриха фон дем Бах-Зелевского в Нюрнберге 7 января 1946 года.

в том числе местный раввин, жена советского комиссара и 12-летний ребенок (Browning 2004: 253-255). В тот же день в город приехал глава айнзатцгруппы A Шталекер, который одобрил действия по «очищению» и поставил под начало Бёме свежесозданную айнзатцкоманду, получившую название «Тильзит». В скором времени она уже убивала евреев в Кретинге и Паланге. 30 июня головорезы Бёме оказались в Августове, на территории генерал-губернаторства, где в это же время находились Гиммлер и Гейдрих. Рейхсфюрер СС и глава РСХА полностью поощрили работу Бёме, дав ему и его коллегам понять, что именно их действия правильны.

27 июня произошла трагедия в Белостоке, где «отличились» уже подчиненные Курта Далюге. 309-й полицейский батальон загнал около двух тысяч евреев в Центральную синагогу, заколотил двери и поджег: практически все несчастные погибли в огне. Более того, в пожаре сгинул практически весь еврейский квартал. Мы не знаем, какие наставления давались личному составу батальона накануне вторжения, но послевоенное расследование установило: один из зачинщиков расправы, командир взвода Шнайдер, подстрекая к насилию, кричал, что «фюрер больше не будет кормить этих грязных иорданских шлюх» (Browning 2004: 276).

29 июня Гейдрих послал айнзатцгруппам письменные указания, напоминая об инструкциях от 17 июня: «Круги самообороны надо возбуждать, усиливать и при необходимости направлять в нужном направлении, но не оставляя при этом следов, чтобы впоследствии они не могли сослаться на какой-то германский приказ или политические гарантии» (Browning 2004: 248)! Наконец, 2 июля появилась подробная директива главы РСХА. С одной стороны, она вроде бы ограничила круг жертв: приказ предписывал убивать «евреев — членов партии и состоящих на государственной службе», а также «диверсантов и саботажников». Однако и здесь вновь звучит категорическое распоряжение

Круги самообороны надо

возбуждать, усиливать и при необходимости направлять в нужном направлении, но не оставляя

при этом следов, чтобы впоследствии они не могли сослаться на какой-то германский приказ или политические гарантии.

«не препятствовать» действиям местных националистов; напротив, тайно провоцировать их (BAB, R 58/241)1. Таким образом центр требовал сугубо наращивать уничтожение, режиссируя суды Линча и погромы.

По всей видимости, еще более радикальными были новые устные распоряжения, исходившие прежде всего от Гиммлера, а также от других участников совещания в Вевельсбурге. Всюду, где бы ни появлялся рейхсфюрер или его ближайшие единомышленники — Гейдрих, Далюге и Бах, органы СС и полицейские получали сигналы продолжать уничтожение. Так, истребление евреев Белостока возобновилось после приезда в город рейхсфюрера СС и главы полиции порядка. По словам Отто Олендорфа, в конце июля на совещании в Николаеве глава СС четко ориентировал членов его айнзатцгруппы на убийство всех без исключения евреев. «Он повторил им приказ о ликвидации и сказал, что руководители и люди, которые будут проводить в жизнь это истребление, не несут личной ответственности за выполнение этого приказа. Ответственность несет только он сам и фюрер» (Нюрнбергский процесс. Т. 1: 673). Примерно то же самое рейхсфюрер заявил чуть позже, посетив казнь евреев-военнопленных в Минске.

Кроме того, в июле Гиммлер задействовал для уничтожения не только айнзатцгруппы и полицию, но и войска СС. В отличие от других эсесовских соединений, они подчинялись напрямую рейхсфюреру и его штабу. В конце июля руководитель «Черного ордена» санкционировал операцию «Припятские болота», в рамках которой нацистам предстояло зачистить все нелояльное немцам население припятско-го района на территории Брестской, Пинской, Полесской и Минской областей. Эта операция по-своему примечательна, так как носила одновременно и антиеврейский, и антирусский характер; в ходе нее евреи и условно подозрительные славяне уничтожались параллельно. И среди жертв становилось все больше женщин и детей. Впоследствии после разгрома 2-го кавалерийского полка 1-й кавалерийской бригады СС был найден приказ Гиммлера штурмбаннфюреру Францу Магиллю: «Все евреи должны быть расстреляны. Еврейских женщин надо загонять в болота» (Альтман 2002: 199).

Директивы Р. Гейдриха командирам айнзатцгрупп от 2 июля 1941 г.

Относительно славянского населения Гиммлер дал специальные распоряжения в приказе от 28 июля 1941 г.:

«Мы должны четко понимать, что деревни в болотистых областях являются либо опорными пунктами для нас, либо опорными пунктами для противника. Опорными пунктами для нас они могут быть только в том случае, если их население состоит не из преступников, а — рассматривая с национальной точки зрения — из украинского или другого национального меньшинства, настроенного хорошо по отношению к нам и враждебно по отношению к русским или полякам... Если население — рассматривая с национальной точки зрения — враждебно, расово и человечески неполноценно или вообще, как это часто бывает в болотистых областях, состоит из выселенных туда преступников, то все, кого можно заподозрить в поддержке партизан, должны быть расстреляны, женщины и дети — вывезены. Скотину и продовольствие конфисковывать и доставлять в безопасное место. Деревни сжигать дотла...» (Justiz und NS-Verbrechen... Bd. 20: 43)

Как проходила эта операция, историку Алексею Литвину рассказали выжившие очевидцы. Жители уничтоженной деревни Черничи под Гомелем сообщили: «22-23 августа 1941 года кавалеристы СС сожгли деревню. Расстреляли 20 мужчин, в том числе советских активистов. Двоим раненым удалось уцелеть. Дмитрий Маркевич умер после войны. Савчин умер от ран в Столине. В это время через деревню немцы прогнали группу евреев, которых утопили в болоте Ковино за деревней, а также в урочище Вирок. На второй день оставшихся в живых жителей деревни собрали вновь. Их построили возле кладбища, рядом с клубом. Франя Стаховская решила, что людей будут расстреливать. Она выбежала и начала что-то громко говорить по-немецки с офице-

Если население — рассматривая с национальной точки зрения — враждебно, расово и человечески неполноценно или вообще, как это часто бывает в болотистых областях, состоит из выселенных туда преступников, то все, кого можно заподозрить в поддержке партизан, должны быть расстреляны, женщины и дети — вывезены. Скотину и продовольствие конфисковывать и доставлять в безопасное место. Деревни сжигать дотла.

ром. Она сама немка. В Первую мировую войну вышла замуж за жителя деревни Петра Стаховского, который был в плену в Германии. В 20-е годы приехали с детьми и жили в д. Черничи. Немцы ее послушались и не стали больше расстреливать» (Литвин).

В соседней деревне Кремно фольксдойче, способной поручиться за земляков, не оказалось, и там эсэсовцы «убивали всех, кто попадался на пути». «На моих глазах убили отца. Я бежал без оглядки и успел спрятаться в кустах. Деревню сожгли. Осталось несколько домов», — рассказал чудом спасшийся тогда обитатель Кремно А. А. Кременский (Литвин). Согласно отчету, в ходе операции были уничтожены 13 778 человек (Трагедия белорусских деревень. 2011: 5), причем Гиммлер постоянно подгонял своих подчиненных: «Необходимо действовать радикально» (Трагедия белорусских деревень. 2011: 35). Интересно, что при этом глава «охранных отрядов» поставил действия кавалеристов в пример Еккельну, который в этот период орудовал на Украине (Симкин 2018: 115). Таким образом именно рейхсфюрер СС раскручивал маховик уничтожения, оказывая, впрочем, таким образом услуги и вермахту, и экономическому штабу «Ост».

То, что истребление евреев, учитывалось как положительный фактор в экономическом смысле, видно, например, из директивы Гейдри-ха от 2 июля, где есть туманный, но любопытный пассаж про то, что «долгосрочная цель [кампании] — экономическое умиротворение, и все необходимые меры должны проводиться с безжалостной строгостью» (BAB, R 58/241)1. Еще более откровенно донесение, которое 2 декабря 1941 г. было направлено соавтору плана голода генералу Георгу Томасу от военного инспектора по Украине. В нем перечисляются меры, направленные на снабжение вермахта и рейха:

1) уничтожение «лишних ртов» (евреи, жители крупных украинских городов, которые, как Киев, вообще не получают продуктов питания);

2) максимальное сокращение рационов для украинцев в остальных городах;

3) сокращение потребления среди крестьянского населения (IMT. Vol. XXXII: 74)2.

1 Директивы Р. Гейдриха командирам айнзатцгрупп от 2 июля 1941 г.

2 Рапорт шефу Управления военного хозяйства и вооружений генералу Томасу о ситуации на Украине.

В другом месте рапорта открыто говорится непосредственно о Хо-локосте: «Форма проведения этой акции, распространившейся на мужчин и стариков, женщин и детей всех возрастов, была просто ужасна. По массовости казней эта акция была гигантской — не сравнимой ни с одной другой подобной акцией, предпринятой в Советском Союзе. В целом на данный момент на территории, относящейся к рейхскомисса-риату "Украина", казнено примерно 150-200 тысяч евреев». Первыми двумя итогами этой акции документ называет: «а) ликвидацию части лишних едоков в городах; б) ликвидацию части населения, несомненно ненавидевшей нас» (IMT. Vol. XXXII: 74).

В Симферополе айнзатцгруппа D под началом Олендорфа убивала евреев по просьбе командования армии, так как этой области угрожали голод и нехватка жилья (Мюллер 1974: 144). Комендатура Керчи сообщала 27 ноября 1941 г., что «ликвидация евреев будет проведена ускоренными темпами из-за угрожающего продовольственного положения» (Ермаков 2009: 180). То же самое зафиксировано в Джанкое, где евреев сначала согнали в концентрационный лагерь, но вскоре там возникли «голод и опасность эпидемий». «Необходимо предпринять чистку», — сообщила комендатура, что и было сделано (Ермаков 2009: 181). Аналогичные мотивы уничтожения принимались во внимание и в Белоруссии, чему посвящена фундаментальная работа Кристиана Герлаха (Gerlach 1999). В ней историк делает аргументированный вывод, что евреев уничтожали в том числе и как конкурентов по потреблению: лишних ртов и бесполезных едоков. Таким образом, хотя в истреблении еврейства на первый план выходит расовый мотив, холокост также был генетически связан с планом Бакке. Кстати, аналогичные воззрения в эсесовской среде были и на цыганский вопрос. Во всяком случае Фридрих Еккельн, поясняя почему нацисты убивали цыган, на следствии заявил: «Я думаю, потому что это были такие элементы, которых нельзя было использовать в какой-либо форме для работы, и они были лишним балластом» (Симкин 2018: 309).

Выводы

Стремясь создать германскую автаркию, вожди гитлеровской Германии планировали завоевание территории Советского Союза вплоть до Урала и ее последующую колонизацию.

В качестве одной из главных угроз германскому господству в Европе гитлеровские верхи рассматривали огромную численность советского населения, которая при надлежащей организации может стать фактором длительного сопротивления. Сокращение этого населения мыслилось залогом окончательной и безоговорочной победы Германии на Востоке. Более того в исторической перспективе, на захваченных землях, славян постепенно должны были заменять немецкие переселенцы, и это было еще одним фактором в пользу депопуляции коренных жителей. Под контролем ^^^^^^^^^^^^^^^^^^ рейхсфюрера СС велись опыты по

поиску средств быстрой и массовой стерилизации, пока не дававшие надежного результата. Таким образом до весны 1941 года у нацистского руководства не было конкретной программы осуществления этих замыслов.

В качестве одной из главных угроз германскому господству в Европе гитлеровские верхи рассматривали огромную численность советского населения, которая при надлежащей организации может стать фактором длительного сопротивления. Сокращение этого населения мыслилось залогом окончательной и безоговорочной победы Германии на Востоке.

Однако в ходе подготовки к агрессии экономический штаб «Ольденбург», позже переименованный в «Ост», обосновал тезис, согласно которому в условиях британской морской блокады приемлемые питательные рационы для вермахта и граждан рейха возможны только за счет населения оккупированного СССР. Нацистский экономист Герберт Бакке показал, что в смысле сельского хозяйства советская территория четко делится на производящую и потребляющую зоны и блокирование поставок продовольствия из одной в другую не представляет серьезных препятствий. Захватив плодородные территории на юге СССР, можно легко перенаправить продовольственные потоки в Германию и на снабжение войск. Выполнение этого рационального плана повлекло бы за собой уже зимой 1941-1942 года величайший голод в нечерноземной зоне СССР, который в свою очередь привел бы к смерти двадцати-тридцати миллионов советских граждан.

Руководство империи легко согласилось с тем, что Германия не заинтересована в существовании этих людей. И хотя их смерть, на первый взгляд, побочно вытекала из грабительской экономической политики, но одновременно она была также и целью. Бакке подсказал простой и быстрый способ подрыва биологической силы противника.

Вслед за идеей голода в регионах-потребителях у нацистского руководства появился замысел не оккупировать, а просто сравнять с землей — обстрелами и бомбежками — крупные города «лесной зоны», в первую очередь Ленинград и Москву. Это позволило бы либо сразу убить «излишнее» население, либо погнать его по направлению к Уралу, предоставив самому себе.

Аналитика Бакке, на наш взгляд, также стала также фактором, отчасти подтолкнувшим Гитлера и Гиммлера к тотальному уничтожению евреев, которые воспринимались одновременно и как биологические враги арийской расы, и как социальные паразиты, неспособные к созидательному труду; условия нарастающего ресурсного кризиса подталкивали верхушку рейха к тому, чтобы вывести еврейство за рамки распределения пищи в первую очередь.

Аналитика Бакке, на наш взгляд, также стала также фактором, отчасти подтолкнувшим Гитлера и Гиммлера к тотальному уничтожению евреев, которые воспринимались одновременно и как биологические враги арийской расы, и как социальные паразиты, неспособные к созидательному труду; условия нарастающего ресурсного кризиса подталкивали верхушку рейха к тому, чтобы вывести еврейство за рамки распределения пищи в первую очередь.

Особую роль в политике геноцида взяли на себя СС. Последующие события дают основания полагать, что базовые директивы об истреблении по линии «охранных отрядов» были даны Гиммлером на совещании в замке Вевельсбург 12-15 июня 1941 года. Эрих фон дем Бах-Зелевский, назначенный высшим фюрером СС в Центральной России, получил приказ о массовых убийствах населения «лесной зоны», в том числе, вероятно, в ходе подавления несостоявшихся голодных бунтов и других действий со стороны людей, доведенных гуманитарной ка-

Блокадная пайка

тастрофой до одичания и безумия. Рейнхард Гейдрих с первых дней агрессии должен был обеспечить уничтожение евреев, провоцируя на «погромы» местных антисемитов и националистов.

Таким образом трагедии войны на Востоке — блокада Ленинграда, организованный голод на оккупированных территориях, уморение советских военнопленных, сожжение деревень, истребление душевнобольных, а также, отчасти, цыган и евреев — были звеньями одной цепи и служили единым преступным целям.

Британский историк Адам Туз полагает, что «вермахт вторгся в Советский Союз с намерением осуществить не одну, а две программы массовых убийств» (Туз 2019: 609). По мнению ученого, Холокост и план голода были разными акциями. На наш взгляд, есть основания полагать, что перед 22 июня 1941 г. программа уничтожения, во всяком случае в замыслах Гитлера и Гиммлера, была одна, разнообразными

оказались лишь ее формы и направления. Войска СС, полицейские батальоны, айнзатцгруппы и в определенной мере вермахт должны были эффективно дополнять стратегию голода, устраняя ненужное колонизаторам население, сокращая численность «враждебных» народов, освобождая землю для последующей немецкой колонизации.

-список источников и литературы —

1. 1941 год. В 2 книгах. Кн. 1 (июнь 1940 — март 1941 года) / составители: Л. Е. Решин [и др.]; под редакцией В. П. Наумова; вступительная статья А. Н. Яковлева. — Москва: Международный фонд «Демократия», 1998. — 832 с. —ISBN 5-89511-009-6. — Текст: непосредственный.

2. Айххольц, Д. Цели Германии в войне против СССР. Об ответственности германских элит за агрессивную политику и преступления нацизма / Д. Айххольц. — Текст: непосредственный // Новая и новейшая история. — 2002. — № 6. — С. 62-89.

3. Альтман, И. А. Жертвы ненависти: Холокост в СССР, 19411945 гг. / И. А. Альтман. — Москва: Фонд «Ковчег», 2002. — 544 с. — ISBN 5-89048-110-Х. — Текст: непосредственный.

4. Барышников, Н. И. Мифы в финской историографии о «войне-продолжении» / Н. И. Барышников. — Текст: непосредственный // От войны к миру: СССР и Финляндия 1939-1944 гг.: сборник статей / под редакцией В. Н. Барышникова. — Санкт-Петербург: Изд-во Санкт-Петербургского государственного университета, 2006. — 454 с.

5. Белорусские деревни, сожженные в годы Великой Отечественной войны. 1941-1944 годы: электронная база данных: [сайт]. — Минск. — URL: http://db.narb.by (дата обращения: 15.09.2021). — Текст: электронный.

6. Бурдс, Дж. Холокост в Ровно. Резня в лесу Сосенки (ноябрь 1941 г.) / Дж. Бурдс. — Текст: непосредственный // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. — 2017. — № 1. — С. 69-110.

7. Вахсман, Н. История нацистских концлагерей / Н. Вахсман. — Москва: Центрполиграф, 2017. — 782, [1] с. — Перевод изд.: Wachsmann, N. The Camps: a History of the Nazi Concentration Camps. — London: Little, Brown Book Group, 2015. — 896 p. — ISBN 978-5-227-07301-3. — Текст: непосредственный.

8. Видукинд Корвейский. Деяния саксов = Res Gestae Saxonicarum: [Хроника. Текст и перевод с латинского] / Видукинд Корвейский; всту-

пительная статья, перевод и комментарии Г. Э. Санчука; ответственный редактор В. Д. Королюк; Академия наук СССР, Ин-т славяноведения и балканистики. — Москва: Наука, 1975. — 272 с. — Текст: непосредственный.

9. Война Германии против Советского Союза, 1941-1945: документальная экспозиция / перевод с немецкого; под редакцией Р. Рюру-па. — Берлин: Argon, 1992. — 288 с. — ISBN 3-87024-238-8. — Текст: непосредственный.

10. Гальдер, Ф. Военный дневник 1941-1942 / Ф. Гальдер; перевод с немецкого И. С Глаголева. Москва: Terra Fantastica, АСТ, 2003. 896 с. — Перевод изд.: Halder, F. Kriegstagebuch. Tägliche Aufzeichnungen des Chefs des Generalstabes des Heeres 1939-1942. Bd. 3. Der Russlandfeldzug bis zum Marsch auf Stalingrad (22.6.1941-24.9.1942). — Stuttgart: W. Kohlhammer Vl., 1964. — 589 S. — ISBN 5-17-019621-0. — Текст : непосредственный.

11. Ганценмюллер, Й. Осажденный Ленинград. Город в стратегических расчетах защитников и агрессоров, 1941-1944 / Й. Ганценмюллер; перевод с немецкого А. Л. Уткина. — Москва: Центрполиграф, 2019. — 511 с. — Перевод изд.: Ganzenmüller, J. Das belagerte Leningrad. Die Stadt in den Strategien von Angreifen und Verteidigern. — Verlag Ferdinand Schöningh, 2007. — ISBN 978-5-227-08670-9. — Текст: непосредственный.

12. Гельмольд. Славянская хроника = Chronica Sclavorum / ответственный редактор В. Д. Королюк; перевод с латинского Л. В. Разумовской. Москва: Издательство Академии наук СССР, 1963. — 300 с. — Текст : непосредственный.

13. Генералы и офицеры вермахта рассказывают. Документы из следственных дел немецких военнопленных, 1944-1951 / составители: В. Г. Макаров, В. С. Христофоров; комментарии В. Г. Макарова. — Москва: Международный фонд «Демократия», 2009. — 576 с. — ISBN 978-589511-018-8. — Текст: непосредственный.

14. Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). — Ф. Р-7445 Международный военный трибунал для главных немецких преступников (Нюрнбергский процесс). Нюрнберг. 1938-1947. — Оп. 2. (1938-1946). — Д. 168.

15. Грацианский, Н. П. Немецкий Drang Nach Osten в фашистской историографии / Н. П. Грацианский. — Текст: непосредственный // Против фашистской фальсификации истории: сборник статей / ответственный редактор Ф. И. Нотович. — Москва; Ленинград: Изд-во Академии наук СССР, 1939. — С. 135-155.

16. Дашичев, В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. Ист. очерки, документы и материалы. В 2 томах. Т. 2: Агрессия против СССР. Падение «Третьей Империи». 1941-1945 гг. / В. И. Дашичев; ответственный редактор А. М. Самсонов. — Москва: Наука, 1973. — 664 с. — Текст: непосредственный.

17. Доллман, Е. Переводчик Гитлера. Десять лет среди лидеров нацизма. 1934-1944 / Е. Доллман; перевод с английского Е. Лама-новой. — Москва: Центрполиграф, 2008. — 392 с. — Перевод изд.: Dollman, Е. The Interpreter: Memoirs of Doktor Eugen Dollmann. — London: Hutchinson, 1967. — 352 p. — ISBN 978-5-9524-3591-9. — Текст: непосредственный.

18. Дюков, А. Р. Блокада, холокост и истребительная политика Германии на Востоке / А. Р. Дюков. — Текст: непосредственный // Общая трагедия: блокада, холокост. Сборник статей и методических материалов / Фонд «Историческая память»; Центр и Фонд «Холокост». Москва: Издательский центр фонда «Историческая память», 2020. С. 6-32.

19. Дюков, А. Р. За что сражались советские люди / А. Р. Дюков. — Москва: Яуза, Эксмо, 2007. — 576 с. — ISBN 978-5-699-22722-8. — Текст: непосредственный.

20. Дюков, А. Р. Операция «Зимнее волшебство»: нацистская истребительная политика и латвийский коллаборационизм / А. Р. Дюков. — Москва: Фонд «Историческая память», 2011. — 24 с. — Текст: непосредственный.

21. Ермаков, А. М. Вермахт против евреев: война на уничтожение / А. М. Ермаков. — Москва: Яуза, Эксмо, 2009. — 416 с. — ISBN 978-5-99550062-9. — Текст: непосредственный.

22. Жуков, Д. А., Ковтун, И. И. Мужчина, пахнущий могилою / Д. А. Жуков, И. И. Ковтун. — Текст: непосредственный // Дневник карателя. Эрих фон дем Бах-Зелевский / перевод с немецкого И. И. Ков-туна. — Москва: Вече, 2021. — ISBN 978-5-4484-2437-3. С. 5-132.

23. Жуков, Д. А., Ковтун, И. И. Охотники за партизанами. Бригада Дирлевангера / Д. А. Жуков, И. И. Ковтун. — Москва: Вече, 2018. — 464 с. — ISBN 978-5-4444-5014-7. — Текст: непосредственный.

24. Жуков, Д. А., Ковтун, И. И. Русские эсэсовцы / Д. А. Жуков, И. И. Ковтун. — Москва: Вече, 2010. — 464 с. — ISBN 978-5-9533-5168-3. — Текст: непосредственный.

25. Керстен, Ф. Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача. 1940-1945 / Ф. Керстен. — Москва: Центрполиграф, 2004. — 432 с. — Перевод изд.: [Kersten, F.]. The Kersten Memoirs, 1940-1945 /

Introduction by H. R. Trevor-Roper. — New York, Macmillan, 1957. — 314 p. — ISBN 5-9524-1283-1. — Текст: непосредственный.

26. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Принята резолюцией 260 (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1948 года. — Текст: электронный // ООН — официальный сайт. — URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/ conventions/genocide.shtml (дата обращения: 24.10.2021).

27. Кранах, М. Уничтожение психически больных в нацистской Германии 1939-1945 / М. Кранах. — Текст: непосредственный // Независимый психиатрический журнал. — 2006. — № 3. — С. 5-12.

28. Левит, И. Э. Вступление Румынии в войну против Советского Союза / И. Э. Левит. — Текст: непосредственный // Крестовый поход на Россию. — Москва: Эксмо; Яуза, 2005.

29. Литвин, А. Убийцы / А. Литвин. — Текст: электронный // Новости Беларуси: Издательский дом «Беларусь сегодня» (СБ): официальный сайт. — Минск, 1998-2021. — Опубликовано: 03.12.2003. — URL: http:// www.sb.by/strana/article/ubiytsy.html (дата обращения: 24.10.2021)

30. Лябуда, Г. Историографический анализ так называемого германского «натиска на Восток» Германская экспансия в Центральной и Восточной Европе: сборник статей по истории так называемого «дран-га нах остен» / Г. Лябуда; перевод с польского И. В. Созина и И. С. Миллера, под редакцией и со вступительной статьей В. Д. Королюка. — Москва: Прогресс, 1965. — Перевод изд.: Wschodnia ekspansja Niemiec w Europie Srodkowej. — Poznan: Instytut Zachodni, 1963. — С. 26-70. — Текст: непосредственный.

31. Мельников, Д. Е., Чёрная, Л. Б. Империя смерти. Аппарат насилия нацистской Германии, 1933-1945 / Д. Е. Мельников, Л. Б. Черная. — Москва: Политиздат, 1988. — 413 с. — Текст: непосредственный.

32. Мюллер, Н. Вермахт и оккупация (1941-1944). О роли вермахта и его руководящих органов в осуществлении оккупационного режима на советской территории / Н. Мюллер; перевод с немецкого А. П. Арте-мова, А. И. Долгорукова, И. И. Карабутенко, Ю. Д. Чупрова, Г. А. Шевченко; под редакцией А. Ф. Юденкова. — Москва: Воениздат, 1974. — 387 с. — Перевод изд.: Müller, N. Wehrmacht und okkupation 1941-1944. — Berlin, Deutscher Militärverlag, 1971. — Текст: непосредственный

33. Немецко-фашистский оккупационный режим. (1941-1945 гг.) / под общей редакцией Е. А. Болтина; Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Отдел истории Великой Отечественной войны. — Москва: Политиздат, 1965. — 388 с. — Текст: непосредственный.

34. Нюрнбергский процесс: сборник материалов. В 8 томах. — Москва: Юридическая литература, 1987-1999. — Текст: непосредственный.

35. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: сборник документов. В 8 томах. Т. 2. Начало. Кн. 2 (1 сентября — 31 декабря 1941 г.) / Федеральная служба контрразведки РФ, Академия федеральной службы контрразведки РФ; руководитель группы авторов-составителей В. П. Ямпольский. — Москва: Русь, 2000. — 670 с. — ISBN 5-8090-0007-Х. — Текст: непосредственный.

36. Полторак, А. И. Нюрнбергский эпилог / А. И. Полторак. — М., Воениздат, 1965. — 552 с. — Текст: непосредственный.

37. Преступные цели — преступные средства. Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР (1941-1944 гг.) / составители: Г. Ф. Заставенко (рук.) [и др.]; под общей редакцией Е. А. Болтина и Г. А. Белова. — 3-е изд. — Москва: Экономика, 1985. — 328 с. — Текст: непосредственный.

38. Раушнинг, Г. Говорит Гитлер. Зверь из бездны / Г. Раушнинг; перевод с английского Д. Гайдука и А. Егазарова; составитель, автор предисловия А. Егазаров. — Москва: Миф, 1993. — 384 с. — Перевод изд.: Rauschning, H. Hitler Speaks. A Series of Political Conversations with Adolf Hitler on his Real Aims. — London: Thornton Butterworth, 1939. — ISBN 5-87214-017-7. — Текст: непосредственный.

39. Ржевская, Е. М. Геббельс. Портрет на фоне дневника / Е. М. Ржевская. — Москва: ACT-ПРЕСС КНИГА, 2004. — 400 с. — ISBN 5-462-00257-2. — Текст: непосредственный.

40. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). — Ф. 4372 Государственный плановый комитет Совета Министров СССР (Госплан СССР). — Оп. 41 (1941 год). — Д. 189.

41. Симиндей, В.В. «Данные злодеяния производила группа, выделенная из каждой роты». Новые свидетельства преступлений военнослужащих 19-й латышской дивизии Ваффен СС / В. В. Симиндей. — Текст: непосредственный // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. — 2015. — № 1. — С. 162-169.

42. Симкин, Л. С. Его повесили на площади Победы. Архивная драма / Л. С. Симкин. — Москва: Издательство АСТ; CORPUS, 2018. — 352 с. — ISBN 978-5-17-107163-9. — Текст: непосредственный.

43. Синицын, Ф. Л. Советская нация и война. Национальный вопрос в СССР. 1933-1945 / Ф. Л. Синицын. — Москва: Центрполиграф, 2018. — 543 с. — ISBN 978-5-227-07607-6. — Текст: непосредственный.

44. Солонин, М. С. Мозгоимение. Фальшивая история Великой войны / М. С. Солонин. — Москва: Яуза, Эксмо, 2010. — 320 с. — ISBN 978-5-699-44295-9. — Текст: непосредственный.

45. Судебный процесс по делу о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в Белорусской ССР (15-29 января 1946 года): [Стенографический отчет]. — Минск: Государственное изд-во БССР, Редакция политической литературы, 1947. — 472 с. — Текст: непосредственный.

46. Тарле, Е. В. «Восточное пространство» и фашистская геополитика / Е. В. Тарле. — Текст: непосредственный // Против фашистской фальсификации истории: сборник статей / ответственный редактор Ф. И. Нотович. — Москва; Ленинград: Изд-во Академии наук СССР, 1939. — С. 259-279.

47. Трагедия Белорусских деревень, 1941-1944: документы и материалы / составители: Н. В. Кириллова, В. Д. Селеменев [и др.]. — Минск: НАРБ; Москва: Фонд «Историческая память», 2011. — 536 с. — ISBN 7859990-0014-9. — Текст: непосредственный.

48. Туз, А. Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики / А. Туз; перевод с английского Н. Эдельмана; под научной редакцией А. Космарского. — Москва: Издательство Института Гайдара, 2018. — 864 с. — Перевод изд.: Tooze, A. The Wages of Destruction. The Making and Breaking of the Nazi Economy. — Penguin Books, 2008 — ISBN 978-5-93255-527-9. — Текст: непосредственный.

49. «Уничтожить как можно больше.»: Латвийские коллаборационистские формирования на территории Белоруссии, 1941-1944 гг.: сборник документов / составители: А. Р. Дюков, В. В. Симиндей [и др.]; сопроводительная статья А. М. Литвин. — Москва: Фонд «Историческая память», 2009. — 360 с. — ISBN 978-5-9990-0002-6. — Текст: непосредственный.

50. Хёне, Х. Черный орден СС. История охранных отрядов / Х. Хёне. — Москва: Олма-Пресс, 2003. — Перевод изд.: Höhne, H. The Order Of The Death's Head: The Story Of Hitler's SS. — New York: Coward-McCann, 1970. — Текст: непосредственный.

51. Яковлев, Е. Н. «Врага надо не только победить, но истребить»: меморандум Адольфа Покорного и нацистские эксперименты по массовой стерилизации / Е. Н. Яковлев. — Текст: электронный // Электронный научно-образовательный журнал «История». — 2020. — Т. 11. — № 3 (89). — URL: https://history.jes.su/s207987840009720-1-1/ (дата обращения: 24.10.2021).

52. Aly, G. Hitlers Volkstaat. Raub, Rassenkrieg und nationaler Sozialismus. — Frankfurt am Main: S. Fischer. — 2005. — 445 S. — ISBN 978-3100004208. — Текст: непосредственный.

53. Aly, G., Heim, S. Architects of annihilation: Auschwitz and the logic of destruction / Translated by A. G. Blunden. — London, 2003. — 384 p. — ISBN 978-0691089386. — Текст: непосредственный.

54. Aly, G., Heim, S. Vordenker der Vernichtung. Auschwitz und die deutschen Pläne für eine neue europäische Ordnung. — Frankfurt am Main: S. Fischer, 1993. — 538 S. — ISBN 9783596112685. — Текст: непосредственный.

55. Benz, W. Der Hungerplan im „Unternehmen Barbarossa" 1941. — Berlin, 2011. — ISBN 978-3-86573-613-0. — Текст: непосредственный.

56. Brandt, R. Affidavit concerning the sterilization experiments. NMT1. EC N0-404. — Текст: электронный // The Nuremberg Trials Project. The Harvard Law School Library — Official Website. — URL: http:// nuremberg.law.harvard.edu/documents/93-affidavit-concerning-the-sterilization#p.1 (дата обращения: 24.10.2021).

57. Browning, C. The Origins of the Final Solution. The Evolution of Nazi Jewish Policy, September 1939 — March 1942 / C. Browning; with contributions by J. Matthäus. — Lincoln; Jerusalem, 2004. — 615 p. — ISBN 0-8032-1327-1. — Текст: непосредственный.

58. Bundesarchiv Berlin-Lichterfelde (BA) NS 19/4008.

59. BA NS 19/4010.

60. BA NS 19/4011.

61. BAB R 58/241.

62. BAB RW 4/578.

63. Ciano's Diplomatic Papers: Being a Record of Nearly 200 Conversations Held during the Years 1936-42 with Hitler, Mussolini, Franco, Goering, Ribbentrop, Chamberlain, Eden, Sumner Welles, Schuschnigg, Lord Perth, Frangois-Poncet, and Many Other World Diplomatic and Political Figures, together with Important Memoranda, Letters, Telegrams, etc. / Translated by Stuart Hood. — London: Odhams Press, 1948. — 400 p. — Текст: непосредственный.

64. Dieckman, C. Das Scheitern des Hungerplans und die Praxis der selektiven Hungerpolitik im deutschen Krieg gegen die Sowjetunion. — Текст: непосредственный // Kriegführung und Hunger 1939-1945. Zum Verhältnis von militärischen, wirtschaftlichen und politischen Interessen. — Wallstein, Göttingen, 2015. — S. 88-122.

65. Fritzsche, H. Das Schwert auf der Waage: Hans Fritzsche über Nürnberg / H. Fritzsche. — Heidelberg: K. Vowinckel, 1953. — 271 S. — Текст: непосредственный.

66. Gerlach, Ch. Kalkulierte Morde. Die deutsche Wirtschafts- und Vernichtungspolitik in Weißrußland 1941 bis 1944 / Ch. Gerlach. — Hamburger Edition, 1999. — 1231 S. — ISBN 978-3930908547. — Текст: непосредственный.

67. Gersdorff, R. C. Soldat im Untergang / R. C. Gersdorff. - Berlin, Ullstein 1977. — 226 S. — ISBN 978-3550073496

68. «The Good Old Days»: The Holocaust as Seen by Its Perpetrators and Bystanders / E. Klee; W. Dressen; V. Riess (eds.). — New York: Free Press, 1991. — 314 p. — ISBN 978-0029174258. — Текст: непосредственный.

69. Hagemann, J. Die Presselenkung im Dritten Reich / J. Hagemann. — Bonn, Bouvier 1970. — 398 S. — ISBN 3-416-00665-8. — Текст: непосредственный.

70. Heim, S. Plant Breeding and Agrarian Research in Kaiser-WilhelmInstitutes 1933-1945, Calories, Caoutchouc, Careers / S. Heim. — New York: Springer Berlin Heidelberg, 2008. — 222 p. — ISBN 9781402067181. — Текст: непосредственный.

71. Hitler, A. Monologe im Führerhauptquartier 1941-1944. Die Aufzeichnungen Heinrich Heims / A. Hitler; herausgegeben von W. Jochmann. — Hamburg: A. Knaus, 1980. — 491 S. — ISBN 9783813507966. — Текст: непосредственный.

72. Justiz und NS-Verbrechen. Sammlung (west-)deutscher Strafurteile wegen nationalsozialistischer Tötungsverbrechen. 1945-2012. 49 vols. — Amsterdam, München, 1968-2012. — Bd. 20. Prozess gegen Karl Wolff 580 а-50/51. — Текст: непосредственный.

73. Kay, A. "The Purpose of the Russian Campaign Is the Decimation of the Slavic Population by Thirty Million": The Radicalization of German Food Policy in Early 1941 / A. Kay. — Текст: непосредственный // Nazi Policy on the Eastern Front, 1941: Total War, Genocide, and Radicalization. — Rochester, 2012.

74. Kay, A. Exploitation, Resettement, Mass Murder: Political and Economic Planning for German Occupation Policy in the Soviet Union, 1940-1941 / A. Kay. — New York: Berghahn Books; Oxford, 2011. — 256 p. — ISBN 978-0857451651. — Текст: непосредственный.

75. Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht. (Wehrmachtführungsstab) 1940-1945. Band I: August 1940-31 Dezember 1941 / H.-A. Jacobsen. — Frankfurt am Main: Bernard & Graefe Verlag für Wehrwesen, 1965. — 1285 S. — Текст: непосредственный.

76. Lüdtke, F. König Heinrich I / F. Lüdtke. — Berlin, 1940. — Текст: непосредственный.

77. Madajczyk, C. Vom Generalplan Ost zum Generalsiedlungsplan. — München; New Providence: Saur, 1994. — 576 S. — ISBN 9783598232244. — Текст: непосредственный.

78. Mostert, M. P. Useless Eaters: Disability as Genocidal Marker in Nazi Germany. — Текст: электронный // Catholic Culture. Library — Official Website. —URL: https://www.catholicculture.org/culture/library/view. cfm?recnum=7019 (дата обращения: 24.10.2021).

79. Müller, R-D. Hitlers Ostkreig und die deutsche Siedlungspolitik. Die Zusammenarbeit von Wehrmacht, Wirtschaft und SS. — Frankfurt am Main: S. Fischer, 1991. — 240 S. — ISBN 978-3596105731. — Текст: непосредственный.

80. National Archives and Records Administration (NARA). NM-66 7A.

81. NS-Archiv, Dokumente zum Nationalsozialismus. Der Kommissarbefehl // Informations-Portal zur politischen Bildung. — URL: http://www.ns-archiv.de/krieg/1941/kommissarbefehl.php (дата обращения: 24.10.2021). — Текст: электронный.

82. Parker, D. S. Hitler's Warrior: The Life and Wars of SS Colonel Jochen Peiper / D. S. Parker. — Boston, MA: Da Capo Press, 2014. — 441 p. — ISBN 978-0306821547. — Текст: непосредственный.

83. Pokorny — Himmler. Letter Proposing Chemical Sterilization Experiments. NMT1. EC NO-35. — Текст: электронный // The Nuremberg Trials Project. The Harvard Law School Library — Official Website. — URL: http://nuremberg.law.harvard.edu/documents/94-letter-to-heinrich-himmler (дата обращения: 24.10.2021).

84. Rhodes, R. Masters of the death. The SS-Einsatzgruppen and the Invention of the Holocaust / R. Rhodes. — New York, Vintage 2003. — 368 p. — ISBN 978-0375708220. — Текст: непосредственный.

85. Streim, A. Correspondence / A. Streim. — Текст: электронный // Museum of Tolerance. Simon Wiesenthal Center Museum — Official Website. — URL: https://www.museumoftolerance.com/education/ archives-and-reference-library/online-resources/simon-wiesenthal-center-annual-volume-6/correspondence-alfred-streim.html (дата обращения: 24.10.2021).

86. Streim, A. Die Behandlung sowjetischer Kriegsgefangener im «Fall Barbarossa»: eine Dokumentation unter Berücksichtigung der Unterlagen deutscher Strafverfolgungsbehörden und der Materialien der Zentralen Stelle der Landesjustizverwaltungen zur Aufklärung von NS-Verbrechen /

A. Streim. — Heidelberg, Karlsruhe: Müller, Juristischer Verlag, 1981. — 442 S. — ISBN 978-3811422810. — Текст: непосредственный.

87. Transcript for NMT 1: Medical Case. P. 10038. — Текст: электронный // The Nuremberg Trials Project. The Harvard Law School Library — Official Website. — URL: https://nuremberg.law.harvard.edu/transcripts/ 1-transcript-for-nmt-1-medical-case. (дата обращения: 24.10.2021).

88. Trevor-Roper, H. R. The Mind of Adolf Hitler / H. R. Trevor-Roper. — Текст: непосредственный // Hitler's Table Talk, 1941-1944: His Private Conversations. — New York City: Enigma Books, 2000. — 746 p. — ISBN 978-1929631056.

89. Trial of the Major War Criminals Before the International Military Tribunal. Nuremberg, 14 November 1945-1 October 1946 (IMT). — Nuremberg, 1947-1949. — Текст: непосредственный.

-references-

1. Altman, I.A. (2002), Victims of the Hate: Holocaust in the USSR, 19411945 [Zhertvy nenavisti: Xolokost v SSSR, 1941-1945 gg.], Moscow, Kovcheg Foundation, 544 p. (In Russian).

2. Aly, G. (2005), Hitlers Volkstaat. Raub, Rassenkrieg und nationaler Sozialismus, Frankfurt am Main, S. Fischer, 445 S. (In German)

3. Aly, G., Heim, S. (1993), Vordenker der Vernichtung. Auschwitz und die deutschen Pläne für eine neue europäische Ordnung, Frankfurt am Main, S. Fischer, 538 S. (In German)

4. Aly, G., Heim, S. (2003), Architects of Annihilation: Auschwitz and the Logic of Destruction, English Translation by A. G. Blunden, London, 384 p.

5. Baryshnikov, N.I. (2006), "The Continuation War Myths in Finnish Historiography" [Mify v finskoj istoriografii o "vojne-prodolzhenii"], From War to Peace: USSR and Finland in 1939-1944: Collected Articles, Saint Petersburg, Saint Petersburg State University Publishing House, 454 p. (In Russian)

6. Benz, W. (2011), Der Hungerplan im „Unternehmen Barbarossa" 1941, Berlin. (In German)

7. Boltin, E.A. (ed.) (1965), German Fascist Occupation Regime, 1941-1945 [Nemeczko-fashistskij okkupacionnyj rezhim. (1941-1945 gg.)], Moscow, Politizdat, 388 p. (In Russian)

8. Brandt, R. "Affidavit concerning the sterilization experiments". NMT1. EC NO-404, The Nuremberg Trials Project. The Harvard Law School Library — Official Website. — URL: http://nuremberg.law.harvard.edu/

documents/93-affidavit-concerning-the-sterilization#p.1 (accessed: 24.10.2021).

9. Browning, C. (2004), The Origins of the Final Solution. The Evolution of Nazi Jewish Policy, September 1939 — March 1942, with contributions by J. Matthäus, Lincoln, Jerusalem, 615 p.

10. Bundesarchiv Berlin-Lichterfelde (BA) NS 19/4008.

11. BA NS 19/4010.

12. BA NS 19/4011.

13. BAB R 58/241.

14. BAB RW 4/578.

15. Burds, J. (2017), "Holocaust in Rovno: the Massacre at Sosenki Forest, November 1941" [Xolokost v Rovno. Reznya v lesu Sosenki (noyabr 1941 g.)], Journal of the Russian and East European Historical Studies, No 1, p. 69-110. (In Russian)

16. Ciano's Diplomatic Papers: being a Record of nearly 200 Conversations Held during the Years 1936-42 with Hitler, Mussolini, Franco, Goering, Ribbentrop, Chamberlain, Eden, Sumner Welles, Schuschnigg, Lord Perth, Frangois-Poncet, and many other World Diplomatic and Political Figures, together With Important Memoranda, Letters, Telegrams, etc., Translated by Stuart Hood, London, Odhams Press 1948, 400 p.

17. "The Convention on the Prevention and Punishment of the Crime of Genocide (CPPCG)". Adopted by the United Nations General Assembly, on 9 December 1948 [Konvenciya o preduprezhdenii prestupleniya genocida i nakazanii za nego. Prinyata rezolyuciej 260 (III) Generai noj Assamblei OON ot 9 dekabrya 1948 goda], United Nations - Official Website, URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/genocide. shtml (accessed: 24.10.2021) (In Russian)

18. Cranach, M., von. (2006), "The Killing of Psychiatric Patients in Nazi Germany between 1939-1945" [Unichtozhenie psixicheski boi ny x v nacistskoj Germanii 1939-1945], Independent Psychiatric Journal, No 3, p. 5-12. (In Russian)

19. Dashichev, V.I. (1973), The Collapse of German Fascism Strategy. Historical Essays, Documents and Materials [Bankrotstvo strategii germanskogo fashizma. Istoricheskie ocherki, dokumenty i materially], vol 2: Aggression against the USSR. The Fall of the "Third Empire", 1941-1945, Moscow, Nauka Publishers, 664 p. (In Russian)

20. Dieckman, C. (2015), "Das Scheitern des Hungerplans und die Praxis der selektiven Hungerpolitik im deutschen Krieg gegen die Sowjetunion", in Kriegführung und Hunger 1939-1945. Zum Verhältnis von militärischen,

wirtschaftlichen und politischen Interessen. Wallstein, Göttingen, S. 88-122. (In German)

21. Dollman, Е. (2008), The Interpreter: Memoirs of Doktor Eugen Dollmann [Perevodchik Gitlera. Desyat let sredi liderov nacizma. 1934-1944], Russian translation by E. Lamanova, Moscow, Centrepolygraph Publishing House, 392 p. (In Russian)

22. Dyukov, A.R. (2007), For what Soviet People Fighted for? [Za chto srazhalis sovetskie lyudi], Moscow, Yauza Publishing House, Eksmo, 576 p. (In Russian)

23. Dyukov, A.R. (2011), Operation Winterzauber: the Nazi Extermination Policy and the Latvian Wartime Collaboration [Operaciya "Zimnee volshebstvo": nacistskaya istrebitel naya politika i latvijskij kollaboracionizm], Moscow, Historical Memory Foundation, 24 p. (In Russian)

24. Dyukov, A.R. (2020), "Besiege, Holocaust and German Extermination Policy in the East" [Blokada, xolokost i istrebitel naya politika Germanii na Vostoke], in The Common Tragedy: Besiege, Holocaust. Collected Articles and Materials, Moscow, Historical Memory Foundation, p. 6-32. (In Russian)

25. Dyukov, A.R., Simindey, V.V. (eds.) (2009), "To Destroy as more as Possible..." The Latvian Military Collaborationist Organizations in Belarus, 1941-1944 ["Unichtozhit kak mozhno boi she.": Latvijskie kollaboracionistskie formirovaniya na territorii Belorussii, 1941-1944 gg.], Collection of Documents, Moscow, Historical Memory Foundation, 360 p. (In Russian)

26. Eichholtz, D. (2002), "Germany's Goals in the War against the USSR. On the German Elites Responsibility for Aggressive Policies and Nazi Crimes" [Celi Germanii v vojne protiv SSSR. Ob otvetstvennosti germanskix e lit za agressivnuyu politiku i prestupleniya nacizma], Modern and Contemporary History, No 6, p. 62-89. (In Russian)

27. Ermakov, A.M. (2009), Wehrmacht against the Jews: the Extermination War [Vermaxt protiv evreev: vojna na unichtozhenie], Moscow, Yauza Publishing House, Eksmo, 416 p. (In Russian)

28. Fritzsche, H. (1953), Das Schwert auf der Waage: Hans Fritzsche über Nürnberg, Heidelberg, K. Vowinckel, 271 S. (In German)

29. Ganzenmüller, J. (2019), Besieged Leningrad. City in Defenders and Aggressors Strategic Calculations, 1941-1944 [Osazhdenny j Leningrad. Gorod v strategicheskix raschetax zashhitnikov i agressorov, 1941-1944], Russian translation by A. L. Utkin, Moscow, Centrepolygraph Publishing House, 511 p. (In Russian)

30. Gerlach, Ch. (1999), Kalkulierte Morde. Die deutsche Wirtschaftsund Vernichtungspolitik in Weißrußland 1941 bis 1944, Hamburger Edition, 1231 S. (In German)

31. Gersdorff, R.C. (1977), Soldat im Untergang, Berlin, Ullstein, 226 S. (In German)

32. Graziansky, N.P. (1939), "German Drang Nach Osten in Fascist Historiography" [Nemeczkij Drang Nach Osten v fashistskoj istoriografii], in Notovich, F.I. (ed.), Against the Fascist Falsification of History: Collected Articles, Moscow, Leningrad, Publishing House of the Academy of Sciences of the Soviet Union, p. 135-155. (In Russian)

33. Hagemann, J. (1970), Die Presselenkung im Dritten Reich, Bonn, Bouvier, 398 S. (In German)

34. Halder, F. (2003), War Diary (22.6.1941-24.9.1942) [Voenny j dnevnik. (22.6.1941-24.9.1942)], Russian translation by I. S. Glagolev, Moscow, Terra Fantastica, AST, 896 p. (In Russian)

35. Heim, S. (2008), Plant Breeding and Agrarian Research in KaiserWilhelm-Institutes 1933-1945, Calories, Caoutchouc, Careers, New York, Springer, Berlin Heidelberg, 222 p.

36. Helmold of Bosau (1963), Chronicle of the Slavs = Chronica Sclavorum [Slavyanskaya xronika], Russian translation by L. V. Razumovskaya, Moscow, Publishing House of the Academy of Sciences of the Soviet Union, 300 p. (In Russian)

37. Hitler, A. (1980), Monologe im Führerhauptquartier 1941-1944. Die Aufzeichnungen Heinrich Heims, herausgegeben von Werner Jochmann, Hamburg, A. Knaus, 491 S. (In German)

38. Höhne, H. (2003), The Order of the Death's Head: The Story of Hitler's SS [Cherny j orden SS. Istoriya oxranny x otryadov], Moscow, Olma Press. (In Russian)

39. The Investigatory Process on German Fascist Invaders' Crime in Byelorussian Soviet Socialist Republic (January 15-29, 1946) [Sudebnyj process po delu o zlodeyaniyax, sovershenny x nemeczko-fashistskimi zaxvatchikami v Belorusskoj SSR. (15-29 yanvarya 1946 goda)]: Verbatim Record, Minsk, State Publishing House of the Byelorussian Soviet Socialist Republic, 1947, 472 p. (In Russian)

40. Jacobsen, H.-A. (ed.) (1965), Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht, Band I: 1940/41, Frankfurt am Main, Bernard & Graefe Verlag für Wehrwesen, 1285 S. (In German)

41. Justiz und NS-Verbrechen. Sammlung (west-)deutscher Strafurteile wegen nationalsozialistischer Tötungsverbrechen. 1945-2012, Amsterdam,

München, 1968-2012, Bd. 20, Prozess gegen Karl Wolff 580 а-50/51. (In German)

42. Kay, A. (2011), Exploitation, Resettement, Mass Murder: Political and Economic Planning for German Occupation Policy in the Soviet Union, 1940-1941, New York, Berghahn Books, Oxford, 256 p.

43. Kay, A. (2012), "'The Purpose of the Russian Campaign Is the Decimation of the Slavic Population by Thirty Million': The Radicalization of German Food Policy in Early 1941", in Nazi Policy on the Eastern Front, 1941: Total War, Genocide, and Radicalization, Rochester.

44. Kersten, F. (2004), The Kersten Memoirs, 1940-1945 [Pyat let ryadom s Gimmlerom. Vospominaniya lichnogo vracha. 1940-1945], Moscow, Centrepolygraph Publishing House, 432 p. (In Russian)

45. Kirillova, N.V., Selemenev, V.D. [et al.] (eds.) (2011), The Tragedy of Belarusian Villages [Tragediya Belorusskix dereven , 1941-1944]: Collection of Documents, Minsk, National Archives of Belarus; Moscow, Historical Memory Foundation, 536 p. (In Russian)

46. Klee, E., Dressen, W., Riess, V. (eds.) (1991) "The Good Old Days": The Holocaust as Seen by Its Perpetrators and Bystanders, New York, Free Press, 314 p.

47. Levit, I.E. (2005), "Romania's Entry into the War against the Soviet Union" [Vstuplenie Rumy nii v vojnu protiv Sovetskogo Soyuza], Crusade to Russia, Moscow, Yauza Publishing House, Eksmo. (In Russian)

48. Litvin, A. (2003), "Murderers" [Ubijcy], Belarus Today Publishing House (SB). Minsk, 1998-2021, Website, URL: http://www.sb.by/strana/ article/ubiytsy.html (accessed: 24.10.2021). (In Russian)

49. Lüdtke, F. (1940), König Heinrich I. Berlin. (In German)

50. Lyabuda, G. (1965), "The Historiographic Analysis of so Called German Drang Nach Osten" [Istoriograficheskij analiz tak nazy vaemogo germanskogo "natiska na Vostok"], in The German Expansion in Central and Eastern Europe: Collected Articles, Moscow, Progress Publishers, p. 26-70.

51. Madajczyk, C. (1994), Vom Generalplan Ost zum Generalsiedlungsplan, München; New Providence, Saur, 576 S. (In German)

52. Makarov, V.G., Khristoforov, V.S. (eds.) (2009), Wehrmacht Generals and Officers Speak... From Investigatory Records of German War Prisoners [Generaly ioficery vermaxta rasskazy vayut. Dokumenty iz sledstvenny x del nemeczkix voennoplennyi x. 1944-1951], Moscow, Democracy International Foundation, 576 p. (In Russian)

53. Melnikov, D.E., Chyornaya, L.B. (1988), The Death Empire. An Organization of Violence in the Nazi Germany [Imperiya smerti. Apparat

nasiliya nacistskoj Germanii, 1933-1945], Moscow, Politizdat, 413 p. (In Russian)

54. Mostert, M.P. "Useless Eaters: Disability as Genocidal Marker in Nazi Germany", Catholic Culture. Library — Official Website. — URL: https://www.catholicculture.org/culture/library/view.cfm?recnum=7019 (accessed: 24.10.2021).

55. Müller, N. (1974), Wehrmacht and Occupation 1941-1944 [Vermaxt i okkupaciya (1941-1944). O roli vermaxta i ego rukovodyashhix organov v osushhestvlenii okkupacionnogo rezhima na sovetskoj territorii], Russian translation by A. P. Artyomov, A. I. Dolgorukov, I. I. Karabutenko, D. Yu. Chuprov, G. A. Shevchenko, Moscow, Military Publishing House, 387 p. (In Russian)

56. Müller, R-D. (1991), Hitlers Ostkreig und die deutsche Siedlungspolitik. Die Zusammenarbeit von Wehrmacht, Wirtschaft und SS, Frankfurt am Main, S. Fischer, 240 S. (In German)

57. National Archives and Records Administration (NARA). NM-66 7A.

58. NS-Archiv, Dokumente zum Nationalsozialismus, Der Kommissarbefehl, Informations-Portal zur politischen Bildung, Official Website, URL: http://www.ns-archiv.de/krieg/1941/kommissarbefehl.php (accessed: 24.10.2021) (In German)

59. Nuremberg Trials: Collection of Documents, 8 vols., Moscow, Jurizdat, 1987-1999. (In Russian)

60. Parker, D.S. (2014), Hitler's Warrior: The Life and Wars of SS Colonel Jochen Peiper, Boston, MA, Da Capo Press, 441 p.

61. Pokorny — Himmler. Letter Proposing Chemical Sterilization Experiments. NMT1. EC NO-35, The Nuremberg Trials Project. The Harvard Law School Library, Official Website, URL: http://nuremberg.law.harvard. edu/documents/94-letter-to-heinrich-himmler (accessed: 24.10.2021)

62. Poltorak, A.I. (1965), Nuremberg Epilogue [Nyurnbergskij epilog], Moscow, Military Publishing House, 552 p. (In Russian)

63. Rauschning, H. (1993), Hitler Speaks. A Series of Political Conversations with Adolf Hitler on his Real Aims [Govorit Gitler. Zver iz bezdny ], Russian translation by D. Gayduk, A. Egazarov, Moscow, Mann, Ivanov, Ferber Publishing House, 384 p. (In Russian)

64. Reshin, L.E., Naumov, V.P., Yakovlev, A.N. (eds.) (1998), 1941 [1941 god], vol 1 (June, 1940 — March, 1941), Moscow, Democracy International Foundation, 832 p. (In Russian)

65. Rhodes, R. (2003), Masters of the death. The SS-Einsatzgruppen and the Invention of the Holocaust, New York, Vintage, 368 p.

66. Rürup R. (ed.) Germany's War against the Soviet Union, 1941-1945: Documentary Exposition [Vojna Germanii protiv Sovetskogo Soyuza, 19411945: Dokumental naya e kspoziciya], Russian translation, Berlin, Argon, 1992, 288 p. (In Russian)

67. Russian State Archive of Economy [Rossijskij gosudarstvenny j arxiv e konomiki (RGAE )], coll. 4372 The State Planning Committee of the USSR (Gosplan), aids 41 (1941), fol. 189. (In Russian)

68. Rzhevskaya, E.M. (2004), Goebbels: Portrait According to His Diary [Gebbel s. Portret na fone dnevnika], Moscow, AST-Press, 400 p.

69. Simindey, V.V. (2015), "The Participation of 19th Latvian Waffen SS Division in Violent Actions against Civilians on the Occupied Soviet Territory in 1944: New Evidences" ["Danny e zlodeyaniya proizvodila gruppa, vy delennaya iz kazhdoj roty". Novy e svidetei stva prestuplenij voennosluzhashhix 19-j laty shskoj divizii Vaffen SS], Journal of the Russian and East European Historical Studies, No 1, p. 162-169. (In Russian)

70. Simkin, L.S. (2018), He Was Hanged on the Victory Square. Archival Drama [Ego povesili na ploshhadi Pobedy. Arxivnaya drama], Moscow, AST, 352 p. (In Russian)

71. Sinitsyn, F.L. (2018), The Soviet Nation and the War. National Question in the USSR, 1933-1945 [Sovetskaya naciya i vojna. Nacionainyj vopros v SSSR. 1933-1945], Moscow, Centrepolygraph Publishing House, 543 p. (In Russian)

72. Solonin, M.S. (2010), False History of the Great War [Mozgoimenie. Fa1 shivaya istoriya Velikoj vojny ], Moscow, Yauza Publishing House, Eksmo, 320 p. (In Russian)

73. State Archive of the Russian Federation (GARF) [Gosudarstvenny j arxiv Rossijskij Federacii], coll. R-7445: International Military Tribunal at Nuremberg (The Nuremberg trials), aids 2 (1938-1946), fol. 168. (In Russian)

74. Streim, A. (1981), Die Behandlung sowjetischer Kriegsgefangener im «Fall Barbarossa»: eine Dokumentation unter Berücksichtigung der Unterlagen deutscher Strafverfolgungsbehörden und der Materialien der Zentralen Stelle der Landesjustizverwaltungen zur Aufklärung von NS-Verbrechen, Heidelberg, Karlsruhe, Müller, Juristischer Verlag, 442 S. (In German)

75. Streim, A. "Correspondence", Museum of Tolerance. Simon Wiesenthal Center Museum, Official Website, URL: https://www.museumoftolerance. com/education/archives-and-reference-library/online-resources/simon-wiesenthal-center-annual-volume-6/correspondence-alfred-streim.html (accessed: 24.10.2021)

76. Tarle, E.V. (1939), "Lebensraum in the East and the Fascist Geopolitics" ["Vostochnoe prostranstvo" i fashistskaya geopolitika], in Notovich, F.I. (ed.), Against the Fascist Falsification of History: Collected Articles, Moscow, Leningrad, Publishing House of the Academy of Sciences of the Soviet Union, p. 259-279. (In Russian)

77. Tooze, A. (2018), The Wages of Destruction. The Making and Breaking of the Nazi Economy [Cena razrusheniya. Sozdanie i gibei nacistskoj e konomiki], Russian translation by N. Edelman, Moscow, Gaidar Institute for Economic Policy Publishing House, 864 p. (In Russian)

78. Transcript for NMT1: Medical Case. P. 10038, The Nuremberg Trials Project. The Harvard Law School Library, Official Website, URL: https:// nuremberg.law.harvard.edu/transcripts/1-transcript-for-nmt-1-medical-case. (accessed: 24.10.2021)

79. Trevor-Roper, H.R. (2000), The Mind of Adolf Hitler, Hitler's Table Talk, 1941-1944: His Private Conversations, New York City, Enigma Books, 746 p.

80. Trial of the Major War Criminals Before the International Military Tribunal. Nuremberg, 14 November 1945-1 October 1946 (IMT), Nuremberg, 1947-1949.

81. Villages Burned in Belarus during the Great Patriotic War, 1941-1944: Electronic Database [Belorusskie derevni, sozhzhenny e v gody Velikoj Otechestvennoj vojny. 1941-1944 gody: e lektronnaya baza dannyx], Website, URL: http://db.narb.by (accessed: 15.09.2021). (In Russian)

82. Wachsmann, N. (2017), The Camps: a History of the Nazi Concentration Camps [Istoriya nacistskix konczlagerej], Russian translation, Moscow, Centrepolygraph Publishing House, 783 p. (In Russian)

83. Widukind of Corvey (1975), The Deeds of the Saxons, or Three Books of Annals = Res gestae saxonicae sive annalium libri tres [Deyaniya saksov], Russian translation by G. E. Sanchuk, Moscow, Nauka Publishers, 272 p. (In Russian)

84. Yakovlev, E.N. (2020), "'The Enemy Must not Only Be Defeated, but Exterminated': Adolf Pokorny's Memorandum and Nazi Mass Sterilization Experiments" ["Vraga nado ne toi ko pobedit, no istrebit": memorandum Adoi fa Pokornogo i nacistskie e ksperimenty po massovoj sterilizacii], The Journal of Education and Science "Istoriya", vol. 11, No 3(89), URL: https:// history.jes.su/s207987840009720-1-1/ (accessed: 24.10.2021) (In Russian)

85. Yampolsky, V.P. (ed.) (2000), Soviet State Security Organs in the Great Patriotic War [Organy gosudarstvennoj bezopasnosti SSSR v Velikoj Otechestvennoj vojne], Collection of Documents, vol 2: The Beginning, part

2 (September 1 — December 31,1941), Moscow, Rus Publishing House, 670 p. (In Russian)

86. Zastavenko, G.F., Boltin, E.A., Belov, G.A. (eds.) (1985), Criminal Goals — Criminal Methods. Documents on the Fascist Germany Occupation Policy on the Territory of the USSR [Prestupny e celi — prestupny e sredstva. Dokumentyi ob okkupacionnoj politike fashistskoj Germanii na territorii SSSR. (1941-1944 gg.)], Moscow, Economizdat, 328 p. (In Russian)

87. Zhukov, D.A., Kovtun, I.I. (2010), Russian SS men [Russkie e se sovcy]. Moscow, Veche Publishing House, 464 p. (In Russian)

88. Zhukov, D.A., Kovtun, I.I. (2018), Hunters for Partisan. The Dirlewanger Brigade [Oxotniki za partizanami. Brigada Dirlevangera], Moscow, Veche Publishing House, 464 p. (In Russian)

89. Zhukov, D.A., Kovtun, I.I. (2021), "A Man with a Tomb Smell" [Muzhchina, paxnushhij mogiloyu], Punitive Expeditioner's Diary. Erich von dem Bach-Zelewski, Russian translation by I. I. Kovtun, Moscow, Veche Publishing House, p. 5-132. (In Russian)

ЯКОВЛЕВ ЕГОР НИКОЛАЕВИЧ — директор научно-исследовательского проекта «Цифровая история» (Egoryakovlev3@gmail.com). Россия.

Преступные практики в региональном преломлении