CC BY
99
В.А. ОСТАНИН
Совершенствование таможенной политики как условие эффективного экономического равновесия
Рассматриваются максимизация объемов поступления доходов в федеральный бюджет, реализуемая двумя относительно независимыми институтами государства — налоговой службой и Федеральной таможенной службой России; роль таможенного тарифа на капитальные ценности, ввозимые на территорию России; возможность воздействия на механизм таможенного риск-менеджмента, снижение коррупционной составляющей.
Ключевые слова: таможенная политика, таможенный тариф, неэффективное экономическое равновесие, коррупция, трансакционные таможенные издержки, таможенный риск-менеджмент
Углубление глобализации экономики, расширение и рост внешней торговли позволяют использовать преимущества от разделения труда в каждой из торгующих стран.
Отец экономической науки Адам Смит в своей работе «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776 г.) писал о разделении труда: «В зависимости от большего или меньшего количества продуктов или того, что приобретается в обмен на них, сравнительно с числом тех, кто их потребляет, народ оказывается лучше или хуже снабженным всеми необходимыми предметами и удобствами, в каких он нуждается» [3].
ОСТАНИН Владимир Анатольевич — доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры экономической теории Владивостокского филиала Российской таможенной академии, г. Владивосток,
Проблемы экономической политики возникают тогда, когда научный подход — выносить суждение с позиции вечности (sub specie aeternitatis) — переносится на современность без учета национальной специфики, пространства и времени.
То, что может приниматься за истину сегодня, вряд ли в свое время также логично вытекало из постулатов классической политэкономической мысли. И то, что было истинным при А. Смите, может стать анахронизмом сегодня. Это относится и к общеизвестному постулату А. Смита, суть которого в том, что основное правило каждого благоразумного главы семьи можно свести к требованию — не производить самому такие предметы, покупка которых обходится дешевле. Портной не шьет себе сапоги, а покупает их у сапожника. И что представляется разумным в образе действия любой частной семьи, может остаться разумным и для всего государства. Следовательно, выгоды, которые приобретает частный товаропроизводитель в результате использования преимуществ разделения труда, становятся источниками роста потребления и расширенного воспроизводства. Эта разница в производственных издержках, в конечном счете, выявляется как разница в ценах на продукты труда в разных странах.
Позже Д. Рикардо углубил и развил данное положение, введя в оборот понятие относительных издержек, относительных конкурентных преимуществ. Он отмечал, что ограниченность ресурсов заставляет человека распределять их наиболее эффективно [1]. В теории валютного курса, как завершения этих научных изысканий, говорится о превращении относительного преимущества в ценах в абсолютное ценовое преимущество. Разница цен становится причиной направления международных потоков товаров и услуг, а это разница в методах производства, разница в обеспеченности факторами производства, разница в предпочтениях, в поведении спроса.
Однако то, что принималось за истину по А. Смиту, было превращено в очередное теоретическое недоразумение у Дж. М. Кейнса. Разница в методах производства сказывается в различии во владении, например, природными ресурсами, в условиях доступности, технологиях производства и, наконец, в господствующей ментальности нации. Для одних естественно присвоение в результате спекуляциий, для других — увеличение благ в процессе материального производства.
Результат от разницы в обеспеченности факторами производства составляет суть теоремы факторных пропорций Хекшера-Олина1 [2]. Данная теорема достаточно хорошо объясняет сегодняшнюю российскую ситуацию. Богатая ресурсами Россия экспортирует ресурсоемкие товары с минимальной
1 Суть теории в том, что у стран-участниц международного обмена складывается тенденция к вывозу тех товаров и услуг, для изготовления которых используются преимущественно факторы производства, имеющиеся в избытке, и, наоборот, ввозят ту продукцию, по которой имеется дефицит каких-либо факторов; развитие международной торговли приводит к выравниванию «факторных» цен, т. е. дохода, получаемого владельцем данного фактора.
добавленной стоимостью. А из стран, богатых товарами высоких технологий, например, США, мы импортируем не только наукоемкие товары, но и сомнительные спекулятивные ценности в области финансовых инструментов.
С точки зрения экономической политики данное положение даже не подлежит критическому осмыслению. Логика же такова: Россия обречена оставаться сырьевым придатком в международном разделении труда. Обмен товарами во внешней торговле будет закреплять состояние неэквивалентности: цены на продукты высоких технологий всегда имеют тенденцию опережать рост цен на товары ресурсоемких производств.
Доводы и ссылки на экономистов А. Смита и Д. Рикардо не могут быть признаны убедительными. Приведенные примеры обмена продукта труда башмачника на сюртуки портного следует оставить для школьных аудиторий в курсе истории экономических учений, но только не для теоретических обоснований при выработке экономической политики страны. Теоретическое обоснование формирования открытых рынков на основе теории сравнительных преимуществ при всей ее простоте и доступности выводов о том, что международный обмен благами между странами выгоден даже тогда, когда одна из стран производит все блага дешевле, чем другая, только укрепляет позицию политиков в том, что ресурсоемкая структура экспорта выгодна государству.
Однако при всей ясности механизма формирования положительного результата от международного разделения труда возникает вопрос: каким образом Россия сможет преодолеть ресурсоемкую структуру своего экспорта? Насколько свободный рынок способствует оптимальному развитию производительных сил общества в Российской Федерации и насколько может быть признан справедливым порядок распределения суммарного положительного эффекта от внешней торговли. Другими словами, насколько уместен при подобной структуре экспорта термин «взаимовыгодная торговля». Если две страны даже и сводят свои значения чистого экспорта с нулевыми результатами, то в какой пропорции будет поделен суммарный излишек, если последний рассматривать в соотношении с национальными издержками?
Как мы полагаем, в долгосрочном плане подобная форма внешнеторговых обменов не может быть признана оптимальной, так как всегда будут проигрывать те страны, которые поставляют на мировой рынок наукоемкие продукты и технологии. Отсюда следует и соответствующий вывод — Россия должна реализовать свои возможности выхода ни мировые рынки с продуктами высоких технологий, что возможно только за счет ускоренного развития науки, образования, современных технологий — развития не на основе факторов производства и инвестиций, по концепции теории М. Портера, а только на основе инноваций.
Все это позволяет наметить контуры новой экономической, таможенной, промышленной и иной политики в России на ближайшие, среднесрочную и долгосрочную, перспективы. Важно осознать парадоксальное положение
современной экономической действительности, когда громадный объем таможенных платежей, всегда представлявшийся как основной источник валютных поступлений. Если рассматривать издержки по К. Марксу, то их можно свести к затратам постоянного и переменного капитала. Когда товар реализуется на внешнем рынке, то экспортер получает выручку, которая покрывает отечественные издержки. Издержки иностранного покупателя есть доходы национальных резидентов, всех субъектов национальной экономической системы. Но при огромной разнице валютной выручки и рублевых издержек при сложившемся валютном курсе экспортер частично возмещает издержки в рублевой массе, а остальное обрушивается на валютный рынок. Если принять в качестве общеизвестного случая, что Центральный банк России скупает эту валютную выручку, то расплатиться он может только тем, что станет результатом эмиссии рублевой массы. Но эти деньги, которые окажутся у экспортера, будут тем больше давить на денежный рынок со стороны спроса, чем большая эффективность от внешнеэкономической деятельности у экспортера.
Однако дополнительно вброшенная в национальную экономику денежная масса может привести только к одному результату: обесцениванию прежних накоплений всех субъектов национальной экономики. Центральный банк не может не выкупить, в конечном счете, эту валютную выручку, ибо его задача добиваться оптимального соотношения спроса и предложения валют, не допуская резких и неожиданных изменений, так как влияние последних может быть непредсказуемо как по направлениям, так и по силе воздействия. Можно сформулировать очередную «ловушку», в которой оказалась национальная экономика: чем более эффективна торговля ресурсами на внешнем рынке, тем в большей степени изымаются доходы у населения страны в форме «налога на деньги», тем больше возможностей у лидеров национальной экономической политики и дальше позиционировать себя как «спасителей», отцов нации, раздающих блага каждому субъекту по принципу встроенности его в данную систему распределения национального богатства. Поэтому определенный смысл имеет реализуемая в настоящее время политика Центрального банка России, правительства страны, в результате которой избыточные доходы размещаются в иных государствах в различного рода ценных бумагах, при условии того, что отсутствие эквивалентности во внешней торговле может быть компенсировано результатом оппортунизма в распределении власть предержащих. Можно сказать, что данная политика позволяет несколько снизить давление инфляции.
Ситуация существенно осложняется дополнительными негативными для всей национальной экономики последствиями. Так, если исходить из предположения, что будут сохраняться обменные курсы и мировые цены, то наращивание экспорта ресурсоемких отраслей имеет вторую сторону — наращивание спроса на ресурсы страны со стороны иного мира. Оно становится фактором увеличения национального дохода с учетом предельной склонности к потреблению. Экспортно-ориентированные отрасли сырьевой направленности,
которые обнаруживают высокую доходность от экспортных операций, в условиях ограниченности ресурсов — разведка, добыча, транспортировка сырья — будут оттягивать через ценовой рыночный механизм эти ограниченные ресурсы на свои отрасли, предприятия, тем самым угнетая, подавляя иные отрасли, которые не выдержат межотраслевую конкуренцию за ресурсы. Этот эффект угнетающего воздействия высокоэффективных отраслей, отдельных предприятий на экономику в целом был детально изучен ученым Т.М. Рыб-чинским. Не учитывать этот эффект в процессе реализации той или иной модели экономического роста нет оснований.
Негативно сказывается на национальной экономике и накачивание денежной массы в результате экспорта. Если необходимый продукт, по К. Марксу, присваивается наемными работниками, рядовыми служащими компаний, то полученная прибыль есть факторный доход на капитал, который присваивается в соответствии с законами рыночной экономики собственниками факторов производства, т. е. капитала. Сегодня это весьма богатая прослойка российского общества, которая уже сама формирует спрос не столько на продукцию отечественного производства, стимулируя национального производителя, но на продукцию иностранных компаний. Следовательно, и в этом случае влияние наращивания экспортных возможностей продукции сырьевых отраслей не является реальным фактором экономического роста национальной экономики. Высокая доходность экспортно-ориентированной экономики не есть фактор устойчивого развития России в долгосрочном периоде. Непонимание, а скорее, неприятие в силу корпоративных олигархических интересов этого фундаментального положения ведет к застою, мнимому прогрессу при внешней видимости процветания и роста ВВП.
Осуществить корректировку курса и добиться при этом положительных результатов с помощью инструментов внешнеторговой политики представляется весьма сомнительным. Таможенные пошлины, как фискальные, так и защитные, по Ф. Листу, квоты, нетарифные торговые барьеры, а также субсидирование и использование возможностей государственных предприятий, являющихся участниками ВЭД, вряд ли будут располагать достаточными возможностями для условий рыночной экономики, регламентируемой соглашениями ВТО. В корректировке нуждается вся внутренняя и внешняя политика России.
В настоящее время серьезной теоретической проблемой является становление теории таможенного тарифа в новых условиях. В связи с вступлением России в ВТО таможенные тарифы становятся все более ограниченными и взаимоувязанными с обязательствами членства в мировых финансово-экономических организациях.
Таможенный тариф следует рассматривать как форму косвенного налога на продукцию нерезидентов. Роль этого налога на производителя и потребителя будет весьма различна и существенна для всех: конечными плательщиками
косвенного налога являются граждане, покупающие товары или потребляющие услуги, следовательно, таможенные пошлины лишают производителя финансовых ресурсов до того момента, когда он еще не реализовал свои товары. Чем выше пошлины на капитальные товары, тем выше бремя на производителя и потребителя. Но если покупатель всегда может сделать выбор — покупать подакцизный товар или отказаться от покупки, то у производителя дилемма формулируется в ином контексте — быть или не быть ему как производителю.
Поэтому таможенная политика не может быть однозначно определенной относительно таможенного тарифа. Следует задать вопрос о природе, объекте таможенного налогообложения. Таможенные услуги по таможенной очистке товара не сводятся к нулевой сумме. Если для потребителя они разумны и приемлемы как изъятие части дохода в силу более справедливого его перераспределения, то для участника ВЭД, импортирующего капитальные ценности национальной экономики, это никогда не будет сводиться к нулевой сумме. Угнетающее воздействие таможенного тарифа на импортера капитальных ценностей не только теоретически доказано, но и свидетельствует о пагубности современной таможенной политики: этот косвенный налог импортер будет нести до момента получения конечного результата, выручки от последующей продажи готового продукта.
Теорию таможенного тарифа следует рассматривать как составную часть теории косвенного налога и налога вообще. Налог на производительный капитал есть скорее не только свидетельство пагубности экономической политики вообще, но и таможенной политики, в частности. Подход с позиции удобства, эффективности для фискального органа не может преобладать над подходом эффективности налога с позиции национальной экономики. Если перефразировать слова римского императора Т.Ф. Веспасиана, то овец (или национальную экономику) следует стричь, а не убивать. Таможенные пошлины на производительный капитал убивают национальную экономику, лишая ее ресурсов до момента, когда результат еще потенциален.
Таможня может получать доходы от оказания услуг по таможенному контролю в виде таможенных сборов, т. е. платных услуг, цены на которые государство вправе устанавливать. Величина трансакционных издержек уже не будет столь обременительной. Это позволит снять многие таможенные преференции, поставив всех участников в равные условия. Таможенные преференции, когда они трактуются как выполняющие стимулирующие функции, скорее следует ассоциировать с удавкой на шее висельника, позволяющей какое-то время подышать. При этом мы согласны признать, что эффект Т.М. Рыбчинского не может восприниматься столь однозначно для российской экономики. Экономическая политика, используя инструменты таможенного тарифа, вполне в состоянии реализовать требуемые пропорции роста национальной экономики. Однако при этом следует понимать и пагубность
современной таможенной политики для национальной долгосрочной стратегии. Предложение таможенных услуг обременено таможенными платежами, оставаясь при этом моделью с нулевой эластичностью. Казалось бы, в этом случае в выигрыше остается обладающий экономической властью монополист. Однако это оружие оказалось в руках политико-экономических невежд.
Следует помнить, что интересы таможенного института есть интересы целого органа, т. е. государства. Изъятие дохода таможенными органами должно соотноситься с возможностями и практикой института государства — налоговой службой. Когда фискальная служба реализуется двумя органами с одной доминирующей стратегией — максимально возможной ставкой изъятия — то эта теоретическая модель не может быть состоятельной, по крайней мере с момента решения проблем эффективности олигополии, по А.О. Курно. Интересы части не есть интересы целого вообще, если к целому подходить как к организму, по Г. Гегелю. Эта модель экономической, а следовательно, и таможенной политики, есть модель «самопоедания» целого в угоду господствующей его части, олигархической экспортно-ориентированной структуры. Экономика не может эксплуатировать результат мультипликативного эффекта, что может быть признанным эффектом «даровой общественной силы» национального обустройства его, государства, институтов. Таможенный тариф на товары капитальной ориентации должен быть минимальным, если вообще не быть отмененным. Каждый рубль полученных таможенных платежей должен взаимоувязываться с ущербом, который наносится национальной экономике.
Это суждение позволяет сформулировать следующие выводы. Современное состояние экономики при монополизме государства на реализацию таможенной политики всегда следует рассматривать как состояние устойчивого равновесия. Однако это состояние равновесия не есть состояние эффективного равновесия.
Если экономическая теория, находясь под влиянием очередного «мейн-стрима», стремится обосновать разумность моделей устойчивого равновесия, то мы, следуя вслед за Дж. М. Кейнсом, склонны полагать, что таможенная политика скорее лежит в векторе ложной парадигмы национального развития. Таможенные платежи не просто есть трансакционные издержки национального участника ВЭД, они есть трансакционные издержки, умноженные на мультипликативный эффект для всей национальной экономики.
Одновременно возникает проблема эффективности государственного менеджмента. Может ли быть достигнут максимум эффективности функционирования двух относительно независимых институтов, таможенного и налогового, преследующих одну и ту же цель в форме максимизации изъятия доли дохода его граждан.
Ответ на этот вопрос был дан более века назад известным экономистом и математиком А.О. Курно: высшая эффективность может быть достигнута
в рамках монополии. Этой монополией является государство как целое, а не как его отдельные государственные институты по юридической форме, но не по процессу общенародного присвоения.
Фискальная функция таможни должна быть передана в ведение налоговой службы. Это позволит не только снизить издержки изъятия налоговых доходов, но и сформировать более целостную экономическую политику. За таможенными органами должна остаться только их сущностная функция — таможенный контроль за ввозом и вывозом в соответствии с допустимым, заявленным и фактическим товаром или ценностью. Одновременно это позволит сузить поле коррупции, сфокусировав его на налоговом институте. В условиях глобализирующейся мировой экономической системы открытость или закрытость экономического пространства получит инструментарий более целостного воздействия на внешнее окружение и формирование внутренних факторов экономического развития.
Представленная модель изъятия дохода позволит не только сделать более прозрачной саму схему изъятия, но и существенно сузить поле коррупции. Будут прозрачными правила игры, которые устанавливает государство, т. е. его институты. Бизнес-сообщество как внутри страны, так и за рубежом, само государство получат вполне более внятные сигналы, ориентиры, возможности, что повлияет на инвестиционный климат в России, снизив трансакционные издержки и уменьшив размеры коррупционных изъятий у бизнес-сообщества.
Одновременно следует видеть и те внутренние возможности, потенциал таможенных органов, которые позволят снизить трансакционные издержки, подвинув экономику к новому состоянию экономического равновесия. Следовательно, можно говорить о снижении коррупционных рисков. При этом под риском мы понимаем не саму опасность или вероятность реализации этой опасности, а логическую конъюнкцию опасности (потерь, утрат, гибели и т. д.) и вероятности наступления этих опасностей. Если для государства получение налога есть экономический феномен, связанный с качеством и количеством, для участника ВЭД этот же феномен может быть представлен с обратным знаком. Устойчивое равновесие может быть достигнуто только при условии выполнения требований монополиста, т. е. государства. Так как каждый объект — есть одно и то же, хотя и лежащее в поле различных интересов, то равновесие в условиях монопольного доминирования может быть достигнуто только на условиях монополиста. Но противоречие в форме конфликта интересов может быть разрешено при определенной экономической политике: с одной стороны, следует повысить риск для недобросовестного участника ВЭД, с другой — государство при выполнении участником ВЭД норм таможенного контроля и выполнения налоговых обязательств должно давать ему определенные преференции. В нашем понимании риска это может быть достигнуто как посредством ужесточения опасности для недобросовестного участника, так и путем совершенствования процедур таможенного контроля,
например, на основе селективного подхода к таможенным операциям и их участникам.
Следовательно, последнее позволит воздействовать на механизм таможенного риск-менеджмента уже с позиции вероятности обнаружения самой опасности. Однако результат должен быть один — в экономической системе может быть обнаружен переход из одного неэффективного равновесия к другому — более эффективному при прочих равных условиях, т. е. ceteris paribus.
Список литературы
1. Риккардо Д. Начало политической экономии и налогового обложения. М.: Изд-во полит. лит-ры, 1955. 539 с.
2. Рыбчинский Т.М. Начальный запас факторов и относительные цены товаров // Вехи экономической мысли. Т. 6. Международная экономика / под общ. ред. А.П. Киреева. М.: ТЕИС, 2006. С. 240.
3. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.,
2007.
