CC BY
236
ВОЕННАЯ ИСТОРИЯ
УДК 94(47).084.8:355.458
О. И. Вербовой, В. О. Левашко
Совершенствование противолодочной обороны
на внутренних морских коммуникациях Северного флота в годы Великой Отечественной войны
В статье даётся анализ развития противолодочной обороны на внутренних морских арктических коммуникациях Северного флота ВМФ СССР в годы Великой Отечественной войны.
In this article it’s presented the analysis of development of anti-submarine defense on internal sea Arctic communications of Northern fleet of the Navy of the USSR during the Great Patriotic War.
Ключевые слова: морские коммуникации, противолодочная оборона, конвойная служба, эсминец, дозорная служба, авиация, охотник за подводными лодками, потери.
Key words: sea communications, anti-submarine defense, convoy service, destroyer, patrol service, aircraft, the hunter behind submarines, losses.
К началу Великой Отечественной войны вопросы организации противолодочной обороны (ПЛО) на Северном морском театре боевых действий, способы использования привлекаемых для обороны от подводных лодок сил в ВМФ СССР теоретически были разработаны вполне удовлетворительно и отвечали требованиям ведения боевых действий на море в тот период. По предвоенным взглядам, отраженным во Временном боевом уставе Морских сил 1937 г. (БУМС-37) и ряде наставлений, противолодочная оборона на театре рассматривалась как часть общего вопроса защиты своих морских коммуникаций от воздействия разнородных сил противника.
Принятые в 1941 г. командованием Северного флота энергичные меры по организации противолодочной обороны на театре позволили избежать крупных потерь в начале войны. Немецкие подводники отрапортовали о потоплении двух и вероятном потоплении одного советского транспорта [4, с. 217].
Следует отметить, что Северному флоту в этом вопросе немного повезло. Противник рассматривал операцию по захвату Советского Заполярья как чисто сухопутную и не имел в Северной
© Вербовой О. И., Левашко В. О., 2013
111
Норвегии в 1941 г. значительной группировки подводных лодок. К началу войны немцы имели в этом районе всего три подводные лодки - U-81, U-451, U-682. После начала войны их количество было удвоено. На Север прибыли U-556, U-134, U-454. В дальнейшем состав лодок менялся, но противник мог теперь одновременно держать в море две-три подлодки [4, с. 217].
Однако срыв планов молниеносной войны фашистской Германии, установление связей с союзниками по антигитлеровской коалиции - Великобританией и США, которые начали поставлять СССР боевую технику и другое имущество (ленд-лиз) кратчайшим путем вокруг Северной Норвегии, вынудили немецко-фашистское командование активизировать деятельность своих подводных лодок на наших северных морских сообщениях.
Уже в марте 1942 г. в базах Северной Норвегии немцы имели 21 подводную лодку, в 1942-1943 гг. их количество колебалось от
14 до 30, а в последней год войны оно достигло 37 [4, с. 218]. Расширялись и районы действий немецких подводников. Если в 1941 г. они действовали лишь у Кольского полуострова и части Белого моря, то в 1942 г. - на всей южной и юго-восточной части Баренцева моря до Новой Земли. Три подлодки проникли в Карское море, где вначале действовали совместно с тяжелым крейсером «Admiral Scheer», а после его ухода - самостоятельно [4, с. 201].
В кампаниях 1943-1944 гг. шесть-десять немецких подлодок постоянно действовали на наших арктических коммуникациях в югозападной части Баренцева и в Карском морях, проникая вплоть до пролива Вилькицкого [3, с. 465].
Действия подводных лодок противника создавали постоянную угрозу на театре, которая постепенно увеличивалась и стала особенно острой к концу войны, когда немецко-фашистское командование сосредоточило в ограниченном районе на подходах к Кольскому заливу одновременно до 13 подводных лодок [4, с. 221].
Северному флоту было необходимо совершенствовать свою ПЛО. Основное внимание было обращено на усиление корабельных и авиационных противолодочных сил.
Количество кораблей, привлекавшихся к противолодочной обороне, постепенно возрастало и к концу войны достигло 218. При этом с 1943 г. противолодочные силы Северного флота стали пополняться кораблями специальной постройки, в том числе и получаемыми по ленд-лизу (большие охотники за подводными лодками, тральщики, эскортные миноносцы). Эти корабли обладали большими возможностями для поиска и уничтожения вражеских ПЛ. Так, современные отечественные специалисты называют эскортные миноносцы т. «Жгучий» (получено 9 единиц) самыми эффективными противолодочными кораблями ВМФ СССР [9, с. 235]. При этом сле-
дует отметить, что советские моряки, получив в распоряжение американские и английские корабли, часто впадали в некоторую «эйфорию» от их возможностей, что иногда приводило к трагическим последствиям. Именно это стало причиной гибели больших охотников Б0-230, БО-229 и БО-224 (американской постройки т SC-110). Командиры этих кораблей опрометчиво пытались вступить в прямое противоборство с вражескими лодками, между тем эти катера-охотники были предназначены лишь для того, чтобы отгонять вражеские лодки от конвоев [9, с. 287].
Продолжалось совершенствование и противолодочного оружия. С 1942 г. противолодочные корабли и катера стали вооружаться новыми гидролокационными, а затем и радиолокационными станциями, полученными по ленд-лизу. В течение 1942 г. отечественные гидролокационные станции «Тамир» и импортные «Дракон» были установлены на эсминце «Грозный», сторожевом корабле «Гроза» и
15 катерах типа «МО-1У» [11. Д. 74. Л. 135].
В 1943 г. такими станциями оснастили лидер «Баку» и семь эсминцев. К концу войны гидролокаторы имелись на 78, а радиолокаторы - на 61 корабле, привлекавшемся для противолодочной обороны [11. Д. 74. Л. 339].
Основным средством уничтожения подводных лодок в ходе Великой Отечественной войны на Северном флоте являлись глубинные бомбы ББ-1 и БМ-1. В 1941-1943 гг. советские корабли атаковали лодки противника, используя исключительно кормовые бомбосбрасыватели. Невозможность установить и длительно поддерживать контакт с обнаруженной неприятельской подводной лодкой и небольшой запас глубинных бомб на корабле в первые годы войны приводили к тому, что при атаках они сбрасывали на подлодку незначительное количество бомб, не превышавшее, как правило, 6-10, чего, конечно, было совершенно недостаточно для ее потопления.
По мере пополнения флота новыми противолодочными кораблями, вооружёнными отечественными и импортными бомбомётами БМБ-1, Мк-10 «Хеджхог» и реактивными бомбомётами Мк-20 «Мау-стрэп» ситуация изменилась. Особенно эффективным оружием ПЛО оказался многоствольный Мк-10, одним залпом которого (24 глубинные бомбы) накрывался участок эллипса с осями 42,7-37 м по курсу корабля [1, с. 363]. Использование нового оружия привело к возрастанию расхода глубинных бомб. За четыре месяца 1945 г. на подводные лодки противника было сброшено в два с лишним раза больше глубинных бомб, чем за три первые годы войны. Средний их расход на одну атакованную подлодку противника в 1941-1942 гг. не превышал 25. В 1944 г. на атакованную лодку приходятся уже
47 бомб, а в следующем году оно возросло до 83 бомб (с учетом выстреливаемых из многоствольных бомбомётов) [10. Д. 3. Л. 148].
Было обращено серьезное внимание на боевую и специальную подготовку личного состава, особенно гидроакустиков и офицеров ПЛО. С этой целью в Полярном в конце 1941 г. была создана спецшкола связи, где имелись специальные «столы атак», а в 1944 г. -гидроакустический кабинет [7. Л. 34]. Противолодочные корабли чаще стали проводить учения со своими подводными лодками и авиацией.
Возрастало и количество самолетов, использовавшихся для борьбы с ними. Если в начале войны для этой цели Северный флот мог привлечь лишь 56 самолетов, из которых большинство (49 машин) составляли устаревшие МБР-2, то в 1942 г. для борьбы с подводными лодками уже использовалось 124. В последующие годы вследствие большой убыли авиапарка, в основном в результате исключения из боевого состава из-за изношенности материальной части, общее количество противолодочной авиации флота стало уменьшаться (в 1943 г. - 86 самолетов, в 1944 г. - 77, в 1945 г. - 64) [10. Д. 1. Л. 340].
В какой-то мере это сокращение компенсировалось улучшением качества поступивших на флот в 1944 г. новых самолетов противолодочной обороны типа «Catalina» (30 ед.). Тем не менее в течение всей войны Северный флот испытывал острый недостаток в противолодочной авиации, что вынуждало в наиболее напряженные периоды (например, весной 1945 г.) привлекать для борьбы с немецкими подлодками ударную и разведывательную авиацию [5. Л. 60-61].
Большое внимание уделялось расширению системы базирования, дальнейшему оборудованию театра постами зрительного и технического наблюдения, улучшению разведки и наблюдения, дозорной службы. К концу войны количество указанных береговых постов возросло в пять раз, однако оно все же было далеко недостаточным, чтобы охватить наблюдением обширные районы восточной части театра [10. Д. 1. Л. 335, 338-339].
В связи с этим командование придавало особое значение радиоразведке, сеть радиопунктов которой за время войны возросла вдвое, а количество вахт приема и передачи - в 3,5 раза. На долю радиоразведки приходилось свыше 80 % всех обнаружений подводных лодок противника на Северном морском театре за время боевых действий [10. Д. 1. Л. 311, 338-339].
Совершенствовалась дозорная служба. Количество дозорных линий в зоне Беломорской флотилии возросло с семи в 1941 г. до 23 в 1944 г. [11. Д. 74. Л. 3-5].
Улучшалась и организация управления противолодочной обороной на театре. В 1943 г. в составе отдела подводного плавания было создано специальное отделение ПЛО, а в штабах баз введены должности офицеров ПЛО баз. В октябре следующего года в период резкого усиления подводной опасности на подходах к Кольскому заливу при ФКП флота был организован штабной пост ПЛ и ПЛО [10. Д. 1. Л. 142]. Это позволяло командованию более оперативно руководить силами и средствами ПЛО на театре.
Недостаток сил не давал возможность создать устойчивый оперативный режим на огромном малоосвоенном театре, что облегчало развертывание и действия немецких подводных сил на советских коммуникациях, особенно в восточных районах, где оперативный режим был особенно слабым. В этих условиях исключительное значение приобрело конвоирование транспортов. Начиная с 1942 г. и до конца войны их сопровождение кораблями стало основным способом защиты морских сообщений на Северном морском театре. Для конвоирования привлекались основные, притом лучшие, силы флота.
В ходе войны расширялись районы конвоирования и усиливалось охранение транспортов. В 1941 г. система фактического конвоирования осуществлялась лишь до о. Колгуев. Затем оно стало производиться до Новой Земли, а в 1943-1944 гг. - до пролива Вилькицкого. В 1944 г. оперативная зона Северного флота была расширена до 144-го меридиана, который и стал разграничительной линией между оперативными зонами Северного и Тихоокеанского флотов [10. Д. 3. Л. 244].
В 1941-1942 гг. на один транспорт в составе конвоя выделялся всего один корабль охранения, в 1944 г. - два, а в 1945 г. - три и более. При этом если до 1943 г. основными силами, использовавшимися для охранения транспортов, являлись сторожевые корабли и тральщики (как правило, переоборудованные из рыболовных траулеров), то в 1944 г. и особенно в 1945 г. в конвоировании резко возросла роль больших охотников, тральщиков и эскортных миноносцев, полученных по ленд-лизу (в 1945 г. на их долю пришлось почти 60 % всех выходов кораблей для конвоирования).
По мере роста и качественного улучшения корабельных противолодочных сил совершенствовались методы и тактические приемы их применения. От охранения транспортов только на наиболее опасных участках в начале войны Северный флот постепенно перешел к сквозному конвоированию с постоянным составом кораблей сопровождения, когда суда охранялись от пункта выхода до пункта прихода. Если в начале войны охранение создавалось лишь с наиболее угрожаемого направления, то с 1943 г., с увеличением количества охраняющих кораблей, оно строилось с носовых и
траверзных курсовых углов. С 1944 г. в связи с применением подводными лодками противника акустических самонаводящихся торпед возникла необходимость создавать охранение и с кормовых курсовых углов; таким образом, оно стало круговым.
Особо ценные конвои имели две линии охранения, а для преследования обнаруженных подлодок противника в отдельных случаях стала выделяться ударно-поисковая группа, не связанная жестко с сопровождением транспортов.
Всего за время войны надводные корабли 353 раза атаковали подводные лодки противника, из них более чем в половине случаев (58,3 %) - при конвоировании. Атак при специальных поисках было значительно меньше (20,2 %), а при несении дозорной службы совсем мало (6,8 %).
В первые два года войны количество обнаружений и атак подлодок надводными кораблями было весьма незначительным. Лишь с 1943 г., после их перевооружения новыми гидроакустическими станциями и поступления на флот новых, более совершенных кораблей, оно резко возросло. Если за 1941-1942 гг. надводные корабли атаковали 49 подводных лодок, из которых только пять при обнаружении их гидроакустическими станциями, то в 1943-1945 гг. число атакованных подлодок увеличилось до 239, из них 165 были обнаружены гидроакустическими станциями.
Так, 8 декабря 1944 г. лидер «Баку» и пять эскадренных миноносцев под флагом командующего эскадрой Северного флота контр-адмирала В.А. Фокина произвели поиск неприятельских подводных лодок на коммуникации Иоканка - Кольский залив. Корабли шли попарно тремя группами, расстояние между группами составляло 10 миль, между кораблями в группе - 10 кб. Поиск велся радиолокаторами в каждой паре поочередно, гидролокаторами -каждым кораблем непрерывно. За время поиска корабли четыре раза обнаруживали и выходили в атаку на немецкие подлодки. Одна из них, как оказалось впоследствии - и-387, 9 декабря была обнаружена радиолокатором эсминца «Живучий» (командир капитан 3 ранга Н.Д. Рябченко), который обстрелял и таранил ее, а затем, после погружения подлодки, трижды атаковал неприятеля глубинными бомбами. В результате немецкая подводная лодка была потоплена [2, с. 360].
С 1943 г. с увеличением общего количества противолодочных сил, улучшением их вооружения и накоплением опыта борьбы с подводными лодками воздействие на обнаруженные лодки усилилось. Так, если в 1943 г. корабли охранения атаковали два и более раза только треть обнаруженных подлодок, то в 1945 г. это количество возросло до двух третей. Однако атаки в основном проводились одиночными кораблями. Групповых атак было мало, редко
высылались и силы из базы для преследования обнаруженных подводных лодок. Это, как отмечалось, связывалось с общим недостатком корабельных сил в составе флота.
Авиация для поиска подводных лодок и охранения транспортов в море на Севере большую часть войны использовалась ограниченно. Ее основной задачей продолжала оставаться воздушная разведка.
Помимо надводных кораблей и авиации для противолодочной обороны эпизодически привлекались и подводные лодки Северного флота. Это были, прежде всего, большие подводные лодки типа «К», силуэты которых резко отличались от других и, безусловно, привлекали внимание противника. Всего за время войны специально для решения задач противолодочной обороны высылалось 18 подлодок, которые имели семь встреч с лодками противника, однако потопить смогли лишь одну. Причинами низкой эффективности являлись отсутствие современных средств обнаружения ПЛ противника, а также отсутствие связи между лодками, авиацией и надводными кораблями.
Подводная лодка С-101, находясь на позиции восточнее м. Желания, в 10 ч 18 мин 28 августа 1943 г. обнаружила с помощью гидроакустической станции шум винтов подлодки. В 10 ч 20 мин ее командир (капитан-лейтенант Е.Н. Трофимов) увидев в перископ неприятельскую лодку, шедшую в надводном положении под дизелями, принял решение немедленно атаковать противника и начал выходить в атаку. В 10 ч 50 мин с дистанции 6 кб по неприятельской лодке были выпущены из носовых аппаратов три торпеды с интервалом в 6 с. Через 45 с послышался сильный взрыв. Е.Н. Трофимов в перископ наблюдал попадание торпеды в цель и гибель лодки неприятеля. В 10 ч 52 мин С-101 всплыла в надводное положение и подошла к месту ее потопления. На воде были обнаружены большое соляровое пятно, спасательный круг, плавающие трупы, одежда. Как было установлено после войны, советские подводники потопили подводную лодку и-639 [7. Л. 183].
Несмотря на активную деятельность немецких подводных сил, применявших самое совершенное по тому времени торпедное и минное оружие, противнику не удалось сорвать советские морские перевозки на театре. За время войны по внутренним морским коммуникациям Северный флот провел 1471 конвой (2568 транспортов); сотни судов совершили переход самостоятельно. Общий объем воинских перевозок на Северном морском театре за годы войны составил более 1000 чел. и более 1,6 млн т грузов. Потери от воздействия немецких подводных лодок составили всего 12 транспортов, несколько боевых кораблей и вспомогательных судов [10. Д. 1. Л. 245].
В заключение отметим, что принятая в годы войны на Северном флоте организация противолодочной обороны себя оправдала. Введение конвоев как основного метода защиты своих коммуникаций в условиях обширного, сложного и слабо оборудованного театра и недостатка сил позволило успешно решить задачу защиты морских перевозок.
Опыт использования надводных кораблей для целей противолодочной обороны на Северном морском театре в ходе войны показал, что наиболее полноценными противолодочными кораблями являлись корабли типа эскадренного миноносца.
Большие и малые охотники за подводными лодками, а тем более значительное число имевшихся на флоте различных переоборудованных из гражданских судов сторожевых кораблей и катеров (в 1945 г. они составляли почти 90 % всех кораблей, привлекавшихся для противолодочной обороны) не потопили за войну ни одной подлодки противника и, следовательно, в условиях Северного морского театра оказались малоэффективными.
Совершенно недостаточно использовались на флоте, особенно в восточных районах театра, стационарные противолодочные средства поражения и заграждения: мины, противолодочные сети, боны.
Существенным недостатком являлось также то, что борьба с подводным противником носила сугубо оборонительный характер. Воздействие на лодки в местах их базирования и на переходе морем практически отсутствовало.
Одной из важнейших особенностей противолодочной обороны на Северном морском театре в ходе Великой Отечественной войны являлось совершенно недостаточное использование для борьбы с подводной угрозой авиации. Основными причинами были недостаток самолетов противолодочной обороны, а вследствие этого и слабое развитие аэродромной сети на огромном по размерам театре военных действий в Заполярье.
Действуя в исключительно сложных физико-географических условиях Заполярья, при остром недостатке сил, Северный флот в годы Великой Отечественной войны успешно решил задачу по защите своих морских сообщений от воздействия подводных лодок противника, за что уже в мирное время в память 20-летия Великой Победы в 1965 г. был награжден орденом Красного Знамени.
Список литературы
1. Доценко В.Д. История военно-морского искусства. Т. 1. Вооружение и теория. - М., 2005.
2. Золотарёв В.А., Козлов И.А. Три столетия российского флота. 19411945. - М., 2005.
3. История Великой Отечественной Войны Советского Союза 1941-1945 гг.: в 6 т. - Т. 6. - М., 1965.
4. Майстер Ю. Восточный фронт - война на море 1941-1945 гг. - М., 2005.
5. Отделение Центрального Военно-Морского Архива. (ОЦВМА) Д. 60.
6. ОЦВМА. Д. 9190.
7. ОЦВМА. Д. 37907.
8. ОЦВМА. Д. 39517.
9. Платонов А. В. Энциклопедия советских надводных кораблей, 19411945. - СПб., 2002.
10. Центральный Военно-морской архив (ЦВМА). Ф. 767. Оп. 0019483.
11. ЦВМА Ф. 982. Оп. 020660. Д. 74.
