CC BY
122
УДК 343.97
Т. В. Прокофьева
кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Института права, экономики и управления информацией МГЛУ; e-mail: [email protected]
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ
В статье рассматривается правовое регулирование противодействия организованной преступности. На основе анализа и оценки действующих в этой сфере нормативно-правовых актов сформулированы предложения по их совершенствованию.
Ключевые слова: организованная преступность; правовая основа; противодействие организованной преступности.
Prokofyeva T. V.
Ph. D (Law), Assistant Professor, Department of Criminal Law Disciplines, Institute of Law, Economics and Information Management, MSLU; e-mail: [email protected]
LEGAL REGULATION OF COUNTER -ORGANIZED CRIME ENHANCEMENT
Legal regulation of counter - organized crime enhancements is the object of the article. Based on the analysis of the legally enforceable enactments, stated ways of this improvement.
Key words: organized crime; legal regulation; counter - organized crime.
Анализ существующей на сегодняшний день в Российской Федерации правовой базы противодействия организованной преступности свидетельствует о ее сформированном характере. Несмотря на некоторую затянутость с имплементацией норм международного права, тем не менее следует заключить, что она представляет собой многоуровневую систему нормативно-правовых актов, включающую, помимо Конституции РФ и общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров, целый ряд федеральных законов, указов Президента, постановлений Правительства, а также ведомственных нормативно-правовых актов, издаваемых правоохранительными и другими государственными органами.
Нормативно-правовая база в сфере противодействия организованной преступности, как и любое другое направление правового
регулирования борьбы с преступностью, постоянно претерпевает изменения, так или иначе связанные как с состоянием криминогенной обстановки, так и с общим вектором политики государства в сфере противодействия организованной преступности.
Следует отметить, что в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года [12] (далее - Стратегия) в числе основных источников угроз национальной безопасности указывается на деятельность транснациональных преступных организаций и группировок, связанную с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, на сохраняющийся рост преступных посягательств, направленных против личности, собственности, государственной власти, общественной и экономической безопасности, а также связанных с коррупцией. Иные указания на угрозы со стороны организованной преступности и меры по противодействию ей в рамках обеспечения государственной и общественной безопасности в действующей на сегодняшний день Стратегии отсутствуют.
В свою очередь одним из главных направлений государственной политики в сфере обеспечения государственной и общественной безопасности в Стратегии определено совершенствование нормативного правового регулирования предупреждения и борьбы с преступностью.
В этой связи нельзя не отметить, что несмотря на отсутствие прямых акцентов на противодействии организованной преступности как основной угрозе национальной безопасности государства, российским законодателем к настоящему времени уже сделан целый ряд важных шагов, направленных на усиление противодействия организованной преступности.
Вот лишь некоторые из них. Федеральным законом от 20 августа 2004 г. №119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» [7] введен институт защиты потерпевших, свидетелей, а также обвиняемых, заключивших соглашение со следователем и активно способствующих раскрытию преступления. Федеральным законом от 27 июля 2006 г. №153-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального Закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии
терроризму» [3] был введен Уголовно-правовой институт конфискации имущества. Федеральным законом от 29 июня 2009 г. № 141-ФЗ «О внесении изменений в уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» [4] введен особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, тем самым «разрешено» привлечение к сотрудничеству с правоохранительными органами лиц, состоящих в организованных группах и преступных сообществах (преступных организациях). Существенные изменения в уголовно-правовые нормы об ответственности за создание преступного сообщества (преступной организации), руководство и участие в нем (ст. 35, новая редакция ст. 210) были внесены Федеральным законом № 245-ФЗ от 3 ноября 2009 г. «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса РФ» [5].
Важным этапом антикоррупционной борьбы, выступающей в качестве важнейшего направления противодействия организованной преступности, стало принятие Федерального закона № 230-ФЗ от 3 декабря 2012 г. «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» [8]. В целях усиления противодействия дальнейшей криминализации государственных органов и проникновения в них представителей организованной преступной среды 21 февраля 2014 г. был принят Федеральный закон № 19-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», который не позволяет занимать государственные должности людям с криминальным прошлым или с неснятой или непогашенной судимостью за тяжкие и особо тяжкие преступления [6].
В современных условиях повышению эффективности в борьбе с организованной преступностью также способствует межведомственное взаимодействие правоохранительных, контрольно-надзорных и иных государственных органов. Только за последние несколько лет был принят целый ряд межведомственных нормативных правовых актов, направленных на объединение и усиление борьбы с организованной преступностью, в числе которых: Инструкция по организации информационного взаимодействия в сфере противодействия легализации (отмыванию) денежных средств и иного имущества, полученных преступным путем,
утвержденная Приказом Генеральной прокуратуры РФ, МВД России, ФСБ России, ФСКН, ФТС, СК РФ, ФСФМ от 5 августа 2010 г. № 309/566/578/318/1460/43/207; Регламент информационного взаимодействия Банка России, Генпрокуратуры РФ, правоохранительных и иных федеральных государственных органов Российской Федерации при выявлении и пресечении незаконных финансовых операций кредитных организаций и их клиентов, утвержденный Приказом Генеральной прокуратуры РФ, МВД РФ, Росфинмони-торинга, ФНС России, ФСБ России, ФСКН России, ФТС России, СК России, Банка России от 12 марта 2013 г. № 105/136/50/ММ-7-2/117/131/98/447/12/ОД-121; Положение об организации межведомственного взаимодействия по противодействию преступлениям, совершаемым организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), утвержденный Приказом Генеральной прокуратуры РФ, МВД РФ, ФСБ РФ, СК РФ, ФСКН, ФТС, ФСИН № 192/420/279/15/229/1071/293 от 14 мая 2013 г.
Вместе с тем, согласно проведенным исследованиям НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, доля преступлений, совершенных в организованных формах, на протяжении последних 2,5 лет составляет всего лишь около 1,5 % (1,5 % -в 2012 г., 1,7 % - в 2013 г., 1,5 % - в первом полугодии 2014 г.), что явно не соотносится со степенью их распространенности и указывает на латентность этих деяний [2, с. 7]. Как показывает анализ практики, сложившееся положение можно объяснить отнюдь не повышением эффективности борьбы с организованной преступностью и ее «искоренением», а наоборот - снижением выявляемости преступлений данной категории, неполнотой расследования, приводящей к недоказанности вины обвиняемых, и т. д.
Существующие проблемы в правоприменительной деятельности часто зависят от недостатков правового регулирования борьбы с организованной преступностью. Результаты проведенного исследования с учетом латентности и современных тенденций организованной преступной деятельности, «сращиванием» ее с легальной экономикой, проникновением во власть, позволяют сделать однозначный вывод о том, что существующая нормативно-правовая база противодействия организованной преступности не совсем адекватна характеру и масштабам исходящей от нее угрозы национальной безопасности России.
На наш взгляд, на сложившуюся ситуацию влияет в целом отсутствие правовой доктрины противодействия организованной преступности, которая должна лечь в основу до сих пор не принятой Концепции противодействия организованной преступности в Российской Федерации.
Следует помнить, что немаловажную роль в формировании концептуальных основ любого вида правоохранительной деятельности играет научно-обоснованный подход. Ученые-правоведы с начала 90-х гг. прошлого столетия активно занимаются проблемами правового обеспечения борьбы с организованной преступностью, опубликовано большое количество научных работ, учебных пособий и других изданий, посвященных данной тематике, защищены диссертации, проводятся научно-практические конференции, «круглые столы» и семинары.
Поскольку разработка концептуальных основ противодействия организованной преступности, соответствующих нынешнему этапу ее развития, включает в себя, в том числе, и блок вопросов, направленных на совершенствование нормативно-правового обеспечения противодействия организованной преступности, считаем необходимым остановиться на конкретных мерах, реализация которых уже сегодня будет направлена на устранение пробелов в правовом регулировании.
В специальной литературе [9] как правило рассматриваются два основных направления совершенствования нормативно-правовой базы, регламентирующей деятельность правоохранительных органов по борьбе с организованной преступностью.
Первое направление касается внесения соответствующих изменений и дополнений в действующее законодательство. Второе - нацелено на разработку комплексного закона по борьбе с организованной преступностью.
На наш взгляд, пробелы в правовой базе противодействия организованной преступности невозможно восполнить путем внесения «точечных» изменений в действующее законодательство. Основным пробелом, по нашему мнению, является отсутствие закона о борьбе с организованной преступностью. Очевидно, что ранее разработанные, но так и не принятые проекты закона по борьбе с организованной преступностью, не могут в полной мере соответствовать современным потребностям в противодействии организованной
преступности. Организованная преступность трансформировалась, изменились ее формы, а значит, появилась необходимость в разработке принципиально нового закона, в котором должны найти отражение следующие позиции: основные направления и цели государственной политики в сфере противодействия организованной преступности; понятийный аппарат, включающий определение организованной преступности как базового термина; правовая основа, задачи и принципы деятельности по борьбе с организованной преступностью; система мер противодействия организованной преступности, в том числе комплекс специальных мер по предупреждению организованной преступности; система субъектов борьбы с организованной преступностью, их функции и полномочия; координация и взаимодействие усилий различных субъектов борьбы с организованной преступностью между собой, а также с другими государственными органами и иными организациями; содействие органам, осуществляющим борьбу с организованной преступностью; информационное обеспечение борьбы с организованной преступностью; финансовое и материально-техническое обеспечение субъектов противодействия организованной преступности; международное сотрудничество в борьбе с транснациональной организованной преступностью; контроль и надзор за деятельностью по борьбе с организованной преступностью; гарантии законности и безопасности борьбы с организованной преступностью.
Следует отметить, что среди ученых и практиков существует мнение, согласно которому, наряду с принятием базового Закона о противодействии организованной преступности, необходимо принятие по аналогии с Национальным планом противодействия коррупции, принятие Национального плана противодействия организованной преступности. Более того, данное положение нашло свое отражение в рекомендациях «круглого стола» «Противодействие организованной преступности: законодательный и практический аспекты», состоявшегося 05 марта 2013 г. в Государственной Думе РФ по инициативе Государственного комитета по безопасности и противодействию коррупции [7].
В части, касающейся такого направления совершенствование правового регулирования противодействия организованной преступности, как внесение изменений и дополнений в действующее законодательство, отметим, что наиболее актуальным является,
безусловно, его уголовно-правовая составляющая. На сегодняшний день мы можем судить о понимании отечественным законодателем сущности и содержания организованных форм преступной деятельности, опираясь исключительно на нормы российского уголовного права.
Анализ действующих уголовно-правовых мер противодействия организованной преступности и практика их применения свидетельствует о наличии различных подходов к квалификации действий, совершенных участниками организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций). Как известно, на разность в существующих подходах к квалификации влияют как объективные факторы, в числе которых обилие оценочных признаков форм организованной преступной деятельности в ст. ст. 35 и 210 Уголовного кодекса РФ (далее - УК РФ), так и субъективные - знания и опыт работы следователей, прокуроров, судей, что в конечном итоге приводит к отсутствию единой сформировавшейся судебно-следственной практики по данному вопросу.
Существование этой проблемы изначально связано, на наш взгляд, с указанными в ст. 35 УК РФ Общей части УК РФ формами групповой и организованной преступной деятельности, критериями разграничения которых являются оценочные признаки устойчивости, организованности, структурированности и т. д.
Как показал анализ правоприменительной практики, трудности вызывает определение признака структурированности, отграничивающего с позиции законодателя организованную группу от преступного сообщества (преступной организации). На наш взгляд, любая организованная группа по своей сути структурирована, это не исключает в том числе и закрепленный в Постановлении Пленума Верхового Суда от 10 июня 2010 г. №12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» [10] (далее -Постановление) звеньевой принцип ее организации. В этой связи определить грань, позволяющую правоприменителю отличить, в каком случае звенья (подгруппы), входящие в состав организованной группы, являются ее структурными подразделениями, и мы имеем дело с преступным сообществом, а в каком нет - и мы имеем дело с хорошо и сложноорганизованной, но простой, организованной группой - достаточно сложно.
Представляется, что в целях повышения эффективности правоприменительной практики законодателю необходимо внести изменения в ч. 4 с т. 35 УК РФ «Совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией»), установив единственно правильную, по нашему мнению, правовую конструкцию преступного сообщества в форме объединения организованных двух или более групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.
Отметим, что мы поддерживаем позицию ученых [1, с.75], считающих, что для правоприменителя удобнее будет использование терминологии «преступное сообщество», исключив из употребления термин «преступная организация» по причине отсутствия правовых различий между ними. Новая редакция определения, на наш взгляд, снимет вопрос о содержании так до конца и не раскрытых до сих пор в законодательстве понятий: «структурированная организованная группа» и «структурное подразделение».
Кроме того, снимутся вопросы, возникающие периодически у специалистов, сетующих на то, что в соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда при совершении участником преступного сообщества (преступной организации) тяжкого или особо тяжкого преступления его действия подлежат квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 УК РФ и соответствующей частью (пунктом) статьи Уголовного кодекса Российской Федерации, с учетом квалифицирующего признака «организованная группа». Представляется, что в случае функционирования преступного сообщества в форме объединения организованных групп никаких противоречий при ныне существующей технике применения уголовного закона при квалификации не возникнет.
Другим, не менее актуальным, вопросом является «жизнеспособность» ч. 4 ст. 210 УК РФ, введенной Федеральным законом № 245-ФЗ от 27 декабря 2009 г. «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса РФ» [5], позволяющей привлекать к уголовной ответственности лидеров преступной среды, занимающих высшее положение
в преступной иерархии («воров в законе» и других авторитетов преступного мира). Используемые законодателем понятия «высшее положение», «преступная иерархия» не находят своего разъяснения в уголовном праве, по сути являются криминологическими. На практике данная норма пока так и не нашла своего применения, поскольку сама постановка вопроса о доказательствах принадлежности лица именно к высшей, а никакой другой ступени преступной иерархии, весьма сомнительна. Разъяснение Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащееся в п. 24 вышеуказанного Постановления, согласно которому «о лидерстве такого лица в преступной иерархии может свидетельствовать и наличие связей с экстремистскими и (или) террористическими организациями или наличие коррупционных связей и т. п.» [10], также не дает ответа на этот вопрос.
Таким образом, первоочередной, как нам представляется, задачей по совершенствованию уголовно-правовых средств противодействия организованной преступности является технико-юридическое конструирование норм таким образом, чтобы использование оценочных признаков, тем более имеющих исключительно криминологический характер, было сведено к минимуму.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Агапов П. В. Основы теории регламентации ответственности и противодействия организованной преступной деятельности: Монография / под науч. ред. д-ра юрид. наук, проф. Н. А. Лопашенко. - СПб. : СПб ун-т МВД России, 2011. - 328 с.
2. Борьба с криминальными рынками в России / под общ. ред. В. В. Меркурьева. - М. : Проспект, 2015. - 312 с.
3. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму: Федеральный закон от 27 июля 2006 г. №153-ФЗ [ред. от 07.02.2011, с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2013 г.] // Российская газета. - 29.07.2006. - №165.
4. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 29 июня 2009 г. № 141-ФЗ // Российская газета 03.07.2009. - № 121.
5. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в ст. 100 Уголовно-процессуального кодекса РФ: Федеральный закон № 245- ФЗ от 3 ноября 2009 г. // Российская газета 06.11.2009. - № 209.
6. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: Федеральный закон № 19-ФЗ от 21 февраля 2014 г. // Российская газета 25.02.2014. - № 44.
7. О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства: Федеральный закон от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ [ред. от 03.02.2014, с изм. от 04.06.2014] // Российская газета 25.08.2004. - № 182.
8. О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам: Федеральный закон № 230-ФЗ от 3 декабря 2012 г. [ред. 22.12.2014] // Российская газета 05.12.2012. -№ 280.
9. Омелин В. Н. Совершенствование законодательных мер по борьбе с организованной преступностью в сфере экономики // Проблемы борьбы с организованной преступностью в сфере экономики: материалы Межведомственного «круглого стола» (Москва, 23 октября 2014 г.). - М. : ФГКУ «ВНИИ МВД России». - 2015. - 165 с.
10. Постановление Пленума Верхового Суда от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» // Российская газета 17.06.2010. - № 130.
11. Противодействие организованной преступности: законодательный и практический аспекты: материалы «круглого стола» (Москва, 5 марта 2013 г.). - М. : Изд-во Государственной Думы РФ, 2014.
12. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г.: Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» [ред. от 01.07.2014 г] // Российская газета 19.05.2009. - № 88.
