CC BY
37
ния и среда обитания». - 2002. - №11 (116). - С. 1-4. -
23. Практическое руководство по биологической безопасности в лабораторных условиях. Изд. второе (переработанное) / ВОЗ. - Женева, 2003. - WHO/CDS/CSR/LYO/2003.4. -
24. Управление качеством в здравоохранении на 2003-2007 г. Отраслевая целевая Программа // Пробл. управления здраво-охр. - 2003. - №1(8). - С. 81-86. - 25. Федосеева В.Н., Аристонская Л.В., Шарецкий А.Н. и др. Комплексная оценка иммунологического статуса при гигиенических массовых обследованиях здоровья населения: Мет. рекоменд. - М., 1988. - 26. Щебланов В.Ю. // Информационные технологии в здравоохранении. - 2002. - № 1-2(15-16). - С. 22-24. -27. Biosafety in Microbiological and Biomedical Laboratories [Биобезопасность в микробиологических и биомедицинских лабораториях] / Ed.: J.Y.Richmond, R.W.McKinney; Centers for Disease Control and Prevention (USA). - 4th ed. - Washington: Government Printing Office, 1999. - 250 p. - 28. Finkelstein R.A. // Immunology of Human Infection. - New York, London, 1981.-Pt. l.-P. 291-315.-29. Holmgren I., Lindholm L., Lonnroth I. // J. Exp. Med. - 1974. - Vol. 139. - P. 801-819. -30. Koster F.T., Pierce N.P. // J. Immunol. - 1983. - Vol. 131, № 1. - P. 113-119. - 31. Laboratory Biosafety Guidelines [Руководство по биобезопасности в лабораториях] / Ed. by M.E.Kennedy; Laboratory Centre for Disease Control (Canada). - 2nd ed. -Ottawa, 1996. - 84 p. - 32. Tsuru S., Nomoto K., Zinnaka I., Takeya K. // J. Clin. Lab. Immunol. - 1981. - Vol. 6, N 2. -
P 181-183. - 33. Tsuru S., Nomoto K., Oka M., Sinnaka Y.//J. Clin. Lab. Immunol. - 1983. - Vol. 10, N 4. - P. 209-214. -34,Woogen S.D., Ealding W., Elson Ch.O.// J. Immunol. - 1987. - Vol. 139, N 11.-P. 3764-3770.
T.A.Malukova, M.N.Lyapin, T.A.Kostukova, E.M.Golovko, l.G.Drozdov
Medical Prophylactic Activities while Organizing the Work with Groups I and II Pathogenic Biological Agents: Approaches for Improvements
Russian Anti-Plague Research Institute "Microbe", Saratov
Among the ways of improvement of medical prophylactic measures at the stage of organizing the work with pathogenic biological agents classified as group 1 or II, the most actual ones were recognized to be the protocol of establishing standard procedures and techniques for dispensary system surveillance, its inclusion into the plan for immunologic examination of the personnel and applying the results to support the therapeutic and prophylaxis activities; improvement of the management of the procedure for preparing and carrying out the vaccinations; standardization of diagnostic and prophylactic measures for the instances of detecting a patient(s) suspected to be infectious or a contact person(s) for each nosologic form; assessment of professional reliability of the staffs work, etc.
Поступила 18.05.04
ЭПИДЕМИОЛОГИЯ
УДК 616.984.452:577.4+619:616.9-036.2
А.А.Кузнецов, В.В.Кутырев, А.Н.Матросов, В.П.Топорков
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ МОНИТОРИНГА ЗА ПРИРОДНЫМИ ОЧАГАМИ ЧУМЫ НА ОСНОВЕ АНАЛИЗА ЭКОЛОГО-ЭПИЗООТОЛОГИЧЕСКИХ ЗАКОНОМЕРНОСТЕЙ ИХ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ
Российский научно-исследовательский противочумный институт «Микроб», Саратов
Обобщение результатов исследований последних лет позволило адаптировать эпизоотологический мониторинг за природными очагами чумы к современным социально-экономическим условиям. Главный принцип адаптации заключается в четкой пространственной дифференциации очагов по эпидемиологическим, эпизоото-логическим и ландшафтно-экологическим критериям. Дифференциация обеспечила более чем двукратно;е сокращение обследуемой физической площади очагов и повышение за счет этого контроля за опасными в эпидемиологическом смысле участками. Обновлены критерии прогноза и поиска эпизоотий чумы в поселениях носителей и переносчиков возбудителя.
Одним из основных мероприятий, проводимых противочумными учреждениями на территориях природных очагов чумы, является эпизоотологиче-ское обследование. Фактически оно заключается в поиске зараженных носителей и переносчиков возбудителя инфекции. Сложившиеся 50-60 лет назад организационные формы обследования к концу 20-го века перестали соответствовать новым социально-экономическим условиям. Один из наиболее затратных принципов мониторинга заключался в практически равномерном распределении большого числа пунктов взятия проб полевого материала по всей территории очага. В качестве эффективного способа снижения затрат предлагалась эколого-эпи-зоотологическая дифференциация очагов и последующее перераспределение интенсивности обследо-
вания тех или иных участков.
Первый опыт эпизоотологической дифференциации на ландшафтной основе был осуществлен в Прикаспийском Северо-Западном очаге чумы [15]. В последующем такие работы были выполнены и в Волго-Уральском междуречье [11]. Научный анализ материалов, собранных в различных очагах, привел исследователей к закономерным выводам о целесообразности дифференцированного подхода к эпизо-отологическому обследованию их территорий [1, 16]. В качестве первой и основной ступени эпизоотологической дифференциации очага предлагалось использовать его ландшафтно-экологическое районирование. Анализ эпизоотологических данных и особенностей распределения носителей и переносчиков возбудителя чумы на фоне ландшафтной кар-
ты должен был обеспечить выделение наиболее оптимальных для циркуляции чумного микроба участков природного очага. Считалось, что именно здесь интенсификация обследования, особенно в межэпизоотические периоды, должна быть максимальной [16]. Большой объем информации,' получаемой при сла.бо регулируемом обследовании, перестал давать новые результаты в деле познания механизмов энзоотии чумы [3], а рекомендации по дифференциации очаговых территорий продолжали оставаться в сфере теоретических разработок, недостаточно влиявших на практику эпидемиологического надзора.
Изменившаяся в последние 10-12 лет социально-экономическая ситуация в России потребовала рационализации объемов эпизоотологическог;о мониторинга, обеспечивающего эффективный эпидемиологический надзор за чумой в ее природных очагах [19]. Оптимизация обследования не "могла обойтись без соответствующего теоретического и практического обоснования, отвечающего требованиям эпидемиологической безопасности. Это обстоятельство определило постановку целого!круга вопросов, решение которых должно обеспечить необходимое совершенствование мониторинга. и получение новых данных, расширяющих наши представления о природной очаговости.чумы.
Важным этапом в процессе усовершенствования эпидемиологического надзора за природными очагами чумы явилась разработка принципов паспортизации их территорий. Один из ее элементов заключается в регламентации работы с топографическими картами [13]. Картографо-геодезический подход позволил осуществить формально-террито-риальную дифференциацию очагов на секторы первичных районов, что послужило удобной основой для анализа результатов многолетних наблюдений за их активностью [18].
Основной задачей эпизоотологического обследования является обнаружение эпизоотии чумы и оценка ее параметров. При планировании поиска прежде всего ориентируются на необходимость обеспечения эпидемиологического благополучия населения, проживающего на очаговой территории. Это обстоятельство требует включать в категорию опасных с эпидемиологической точки зрения те участки, где наиболее вероятен контакт человека с зараженными объектами. В эту же категорию входят участки (секторы), где наиболее вероятно начало нового эпизоотического цикла в случае завершения межэпизоотического периода. Эта «двухфак-торность» опасных территорий позволяет осуществлять их дополнительную дифференциацию на зоны, более интенсивно обследуемые либо в эпизоотическое, либо В межэпизоотическое время. ;
Современное обоснование той или иной интенсивности обследования построено на дифференциации территории природного очага по эпидемиологическим и эпизоотологическим критериям [17, 20]. Общая оценка эпидемической активности проявле-! ний чумы в различных очагах построена на основе анализа социальных и биологических факторов [4]. Эпидемиологические критерии представлены двумя характеристиками - наличием на данной террито-
рии эпидемических вспышек чумы в прошлом и плотностью населения, проживающего на ней в настоящее время. Эпизоотологическая оценка строится на ретроспективном анализе эпизоотических проявлений чумы, регистрировавшихся на каждом секторе очага за весь период наблюдений, и включает 3 градации: эпизоотий не было, отмечались однократно, отмечались 2 и более раз в разные эпизоотические циклы. Эпидемические вспышки на конкретном участке учтены лишь в случае одновременной регистрации на нем эпизоотии и тем самым увеличили общую шкалу проявлений чумы на один пункт. Плотность населения дифференцирована на две категории: до одного человека на 1 кв. км и более одного. Конкретное сочетание перечисленных характеристик, позволяющих присвоить тот или иной балл интегрированному показателю, характеризующему уровень эпидемической опасности конкретной территории, приведено в таблице. Условному числовому баллу соответствует следующее наименование: 1 - очень низкий, 2 - низкий, 3 -средний, 4 - высокий и 5 - очень высокий [17, 18]. При наличии необходимой информации предусмотрен расчет величины эпидемического потенциала природного очага чумы или его участка [10, 17, 18].
Уровень эпидемической опасности (в баллах) на территории сектора в зависимости от характера проявлений чумы и плотности населения
Характер проявлений чумы Плотность населения (чел. /кв. км)
до [ | более 1
Не было I 2
Эпизоотии 1 раз 2 3
Эпизоотии 2 и более раз 3 ■ 4
Эпизоотии и эпидемические вспышки 4 5
Следует отметить, что предыдущие варианты дифференциации [2, 12, 14] прежде всего предусматривали использование индексов эпизоотично-сти, что, на наш взгляд, могло приводить к нивелированию важных различий между отдельными участками. Например, не различались первичные районы, где отмечались эпизоотии на протяжении одинакового суммарного количества лет одного эпизоотического цикла или разных. Привлечение данных об эпидемических проявлениях чумы в прошлом необходимо с точки зрения учета возможных неустановленных факторов, способствующих заражению человека, наличие которых в настоящее время или в будущем не может быть надежно отвергнуто. Кроме того, более дробное дифференцирование (не по первичным районам, а по секторам) в 2-4 раза повышает точность оконтуривания территорий, характеризующихся различной эпидемической опасностью [17].
Для целей оперативной оценки эпизоотолого-эпидемиологической обстановки и планирования конкретных профилактических мероприятий достаточным является формально-территориальное деление территории очага на секторы первичных районов [13]. Однако для углубленного изучения закономерностей функционирования природных очагов. чумы формальные ячейки такого размера могут ока-
заться слишком крупными и не обеспечить полноценный анализ многих тонких природных явлений и процессов.
Более высокая разрешающая способность анализа может быть обеспечена применением метода круговой экстраполяции [17], основанного на вычерчивании окружностей вокруг всех «точек» эпи-зоотологического обследования за конкретный период, материал с которых дал положительный результат на чуму. Для равнинных очагов как один из возможных вариантов принят радиус «эпизоотической» экстраполяции, равный 5 км, что приблизительно соответствует среднему расстоянию между пунктами сбора полевого материала. Дальнейший анализ заключается в последовательном наложении карт эпизоотических участков за разные сезоны или годы, изготовленных указанным способом, и вычленении фрагментов с различной кратностью проявлений чумы. Этот прием позволяет осуществить детальную эпизоотологическую дифференциацию природного очага.
Уникальная возможность многолетнего наблюдения за эпизоотией создалась в Прикаспийском песчаном очаге чумы [8], что было использовано в качестве модели детальной эпизоотологической дифференциации. Способом круговой экстраполяции были оконтурены эпизоотические участки с 1979 по 2002 год. При последовательном наложении карт эпизоотий за отдельные годы получено обобщенное (многослойное) изображение эпизоотического участка за этот период и осуществлена его детальная дифференциация по кратности проявлений чумы (рисунок). Важным представляется выявление тонких очертаний эпизоотического ядра с кратностью обнаружения на нем возбудителя в течение 10 разрозненных лет, что может способствовать расшифровке причин устойчивости энзоотии чумы на этой территории.
Нововведениями при организации эпизоотоло-гического мониторинга являются официальное принятие границ эпидемиологически неопасных территорий и требование проводить на них лишь визу-ально-рекогносцировочное обследование не чаще одного раза в 2-3 года. Суммарная площадь таких участков в очаге может достигать 60%. Ежегодный сбор полевого материала на каждом секторе первичного района любой более высокой категории опасности также не строго обязателен. Последнее обстоятельство дает возможность широкого маневрирования силами и средствами непосредственно противочумным формированиям, осуществляющим мониторинг. Более гибкое планирование кратности и плотности обследования отдельных участков повлекло за собой обновление принципов учета общей площади природного очага, на которой уже осуществлен поиск эпизоотии. Для практического использования рекомендовано правило многократного учета одной и той же территории путем суммирования площади каждого сектора при повторных его обследованиях, а период однократного учета не превышает одной декады.
Ландшафтное и зоологическое картографирование юго-западной части Волго-Уральского песчаного очага чумы позволили определить местополо-
46°00’ 474)0'
Участок многолетних эпизоотических проявлений в Прикаспийском песчаном очаге чумы за 1979-2002 гг.: и его дифференциация по суммарной продолжительности эпизоотий чумы в поселениях носителей и переносчиков возбудителя: 1 - 1 год; 2 - 2-3 года; 3 - 4-6 лет;
4 -7-10 лет
жение ядер популяций полуденных и гребенщиковых песчанок, совпадающих с обширными урочищами бугристых закрепленных песков с преобладанием песчанополынно-джузгуновых ассоциаций [9]. Эта информация имеет ценное прогностическое значение при поиске эпизоотии, ожидаемой после межэпизоотического.. периода. Пространственное уточнение прогноза обеспечивается дополнительным анализом дислокации эпизоотических ядер, выявленных за весь период наблюдений в очаге.
Вопрос о механизме и месте сохранения возбудителя чумы в межэпизоотические периоды и, следовательно, об источниках и причинах его очередного появления в популяциях носителей и переносчиков остается открытым. Однако экологические механизмы поддержания популяционного гомеостаза тех и других во многие периоды способны обеспечить развитие эпизоотического процесса и рас-
пространение микроба по энзоотичной территории. Прогноз изменения эпизоотического состояния природного очага чумы возможен на основе анализа основных факторов очаговости. Наиболее информативным для этого фактором следует считать численность носителей и переносчиков возбудителя. Кроме того, одним из условий развития эпизоотического процесса служит повышенная подвижность животных, обуславливающая необходимую степень паразитарного контакта. Исследования подвижности грызунов и форезии блох показали высбкий уровень контактов в достаточно широком диапазоне обилия тех и других [7]. При этом более мощным фактором, обеспечивающим передачу микроба в популяциях его носителей и переносчиков, является физиологическая «проводимость» цепочки «грызун - блоха - грызун». Устойчивость этой цепочки напрямую зависит от обилия блох - эффективных переносчиков . возбудителя чумы., Следовательно,, лишь правильная оценка численности паразитирующих эктопаразитов может дать ответ на- вопрос о возможности или невозможности развития эпизоотического процесса. ^
Существенная разница в числе блох на грызунах, добытых живыми или умерщвленными, была известна давно. В результате специальных исследований получены данные о 2-4-кратном занижении индексов обилия блох на зверьках, добытых капка-, нами [6]. Учитывая эти данные, можно получить представление о достаточном и необходимом мдля реализации трансмиссивного пути передачи инфекции количестве эктопаразитов при анализе коэффициента трансмиссивности и отдельных его составляющих [5]. Предварительные расчеты коэффициента показали, что в условиях песчаных очагов; Се-верного и Северо-Западного Прйкаспия минимально необходимые для трансмиссии чумного микроба индексы обилия находятся в пределах 3-5 блох.. Учитывая степень занижения этих показателей ;при стандартных учетах численности, можно утверждать, что достаточное количество эктопаразитов встречается в условиях природных очагов чумы'довольно часто. Оценка численности эктопаразитов по признаку ее «эпизоотичности» служит критерием прогноза при поиске ожидаемых эпизоотий чумы.
Таким образом, адаптация эпизоотологического мониторинга к современным социально-экономическим условиям основана, в первую очередь, на четкой пространственной дифференциации природных очагов чумы по эпидемиологическим, эпизо-отологическим и ландшафтно-экологическим критериям в рамках секторов первичных районов. Официальное выделение территорий, где опасность эпидемических осложнений «теоретически» равна нулю, позволило более чем вдвое сократить физическую площадь очагов,-где осуществляется сбор полевого материала для исследования. Кроме того, в пределах обследуемых участков допускается ;лю-бая, даже резкая неравномерность распределения проб, обоснованная требованиями поиска эпизоотии и, обеспечения эпидемиологического благополучия. Все это позволяет существенно сократить затраты на эпизоотологическое обследование за счет исключения работ на заведомо благополучных территори-
ях и повысить интенсивность, а следовательно, и эффективность поиска эпизоотий там, где действительно есть вероятность их обнаружения. Принципы прогнозирования изменений эпизоотического состояния природного очага чумы еще далеки от окончательной расшифровки, однако современные данные по оценке элементов эпизоотического процесса, характеризующие уровень численности, подвижность и контакты носителей и переносчиков возбудителя, позволяют ожидать необходимый прогресс в этом вопросе. Новыми, разработками в процессе совершенствования мониторинга являются картограммы природных очагов чумы, демонстрирующие результаты дифференциации, и регламент эпизоотологического обследования со всеми необходимыми его количественными характеристиками. Весьма важным обстоятельством служит также то, что рекомендуемые критерии прогноза и поиска зараженных животных построены на закономерностях традиционно понимаемого эпизоотического процесса и подкреплены всей многолетней практикой работы противочумных учреждений страны. -
Работа выполнена при частичной поддержке гранта РФФИ № 04-04-48205.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Акиев А.К.//Эпидемиол. особо опасных инф: Сб. науч. тр. противочумн. учрежд. - М.: Медицина, 1965. - С. 300— 314. -2. Временные методические указания по организации и проведению эпидемиологического надзора в природных очагах чумы России в условиях ограниченных финансовых и материально-технических ресурсов. - М., 1998. - 44 с. - 3. Дятлов А.И! // Эпизоотол. и профилакт. особо опасных инф. в антропогенных ландшафтах. - Саратов, 1990. - С. 3-9. - 4. Кокуш-кин А.М. Социальные и биологические аспекты эпидемиологии чумы: Автореф. дис. ... докт. мед. наук.-Саратов, 1995.— 46 с. - 5. Кузнецов А. А. // Матер, науч.-практ. конф., поев. 100-летию образования противочумн. службы России. - Саратов, 1997. - Т. 1. - С. 84. - 6. Кузнецов А. А., Кабин В.В., Козлова Т.А., Синцов В.К. //Эколого-эпидемиол. надзор за природно-очаговыми инф. в Северном Прикаспии. - Астрахань, 1996. - С..57-58. - 7. Кузнецов А. А., Матросов А.Н. // Зоол. журн. - 2004. - Т. 83, вып. 6. - С. 733-744. -
8.Кузнецов А.А., Рогаткин А.К., Кабин В.В.идр.// Природно-очагов. особо опасные инф. на юге России, их профилакт. и лаб. диагн. - Астрахань, 2001. - С. 37-40. -
9.Кузнецов А.А., Эйгелис Ю.К., Матросов А.Н. и др. // Адаптации животных в антропогенных и естественных ландшафтах. - Иваново,' 1990. - С. 130-134. - 10. Кук л ев Е.В. Количественная оценка эпидемического потенциала природных очагов чумы: Автореф. дис. ... докт. мед. наук. - Саратов, 1999.- 42 с. - 11. Лисицын А-.А., Худяков И.И., Демя-шев М.П., Шевченко B.JI. // Матер, юбил. конф. Уральской противочумн. ст. 1914-1964 гг. - Уральск, 1964. - С. 123— 138. - 12. Методические.рекомендации по организации проведения эпидемиологического надзора и оптимизации объемов санитарно-профилактических мероприятий в Прикаспийском Северо-Западном, Прикаспийском песчаном, Волго-Уральском степном и Волго-Уральском песчаном очагах чумы в новых экономических условиях, - Саратов, 1998. - 37 с. - 13. Методические рекомендации по паспортизации природных очагов чумы. - М., 1976. - 18 с. - 14. Методические рекомендации по совершенствованию эпидемиологического надзора за чумой на европейском Юго-Востоке России в природно-очаговом
регионе Северо-Западного Прикаспия в новых экономических условиях. - Саратов, 1997. - .44.с. - 15. Миронов Н.П. // Тр. Рост.-н/Д гос. науч.-исслед.. противочумн. ин-та. - Краснодар, 1957.-Т. 12. - С. 51—69. - 16. Миронов Н.П.//Пробл. особо опасных инф. - 1969. - Вып. 2(6). - С. 3-10. - 17. Организация и проведение эпидемиологического надзора в природных очагах чумы Российской Федерации: Метод, указ. - М., 2002. -103 с. - 18. Природные очаги чумы Кавказа, Прикаспия, Средней Азии и Сибири / Под ред. Онищенко Г.Г., Кутырева В.В. -М.: Медицина, 2004. - 192 с. - 19. Попов Н.В., Калошина Л.А., Куклев Е.В. и др. // РЭТ-инфо. - 200Г. — Вып. 2. -С. 14—16. - 20. Топорков В.П., Кюрегян А. А. Совершенствование тактики и методики обследования природных очагов чумы Российской Федерации: Отчет о НИР (заключительный). - Саратов, 2002. - 53 с.
А.А.Kuznetsov, V.V.Kutyrev, А.N.Matrosov, V.N.Toporkov
Improvement of Monitoring of Natural Plague Foci Based on the Analysis of Ecologic ' and Epizootiologic Regularities of their Functioning
Russian Anti-Plague Research Institute ‘‘Microbe", Saratov
A review of the results of recent researches made it possible to adapt epizootiologic monitoring of natural plague foci to contemporary socio-economical conditions. The main principle of this adaptation consisted in distinct spatial differentiation among the foci according to their epidemiological, epizootiological and landscape-ecological characteristics. The differentiation permitted a more efficient control to be practiced in epidemiologi-cally most dangerous sectors of the foci due to a more than double decrease of the areas under survey. The criteria for prognostication and plague epizootics search in the carriers’ and vectors’ settlements were also renovated.
, Поступила 10.12.04
УДК 616.936(471.34)
Е.В.Куклев1, Г.Д.Минин2, Л.И.Коробов2, А.Г.Степаненко2, Л.А.Фарвазова2, Е.В.Рожкова2, Т.А.Глинских2, Г.А.Григорьев3, С.И.Булатова3, Н.Р.Козырев3, З.А.Васильева3, И.Н.Пикалов4,
В.Б.Окунев;4, М.Э.Чумаков4, П.А.Чудов4, В.В.Морозов5, В.Т.Трифонов5, Т.А.Савицкая5, Е.Г.Козлова5, С.Ю.Закиева5, Р.С.Юсупова5, Г.М.Сидимирова5, Н.А.Забродин6, А.П.Кощеев6, В.П.Санников6, Г.И.Мельникова6, Т.В.Скрябина6, О.Н.Попова6, Е.Ф.Работаев7, В.Е.Першев7, Л.П.Абросимова8, Ю.В.Алексеева8, Л.В.Опарина8, Г.А.Русских8, Н.С.Хмелевская8, А.Г.Яковлев9, В.М.Шерстнев9, М.Б.Шерстнева9, Е.Ю.Петров10, Г.М.Казанская10, Л.В.Пленкина10, Т.Д.Душина10, А.П.Дмитриев11, О.А.Николаев11, И.В.Табакаева11, А.С.Сбоев12, В.А.Хорошавин12, М.Ю.Девятков12, А.М.Малкова12, Л.М.Зотова13, А.М.Спиридонов13, Р.Р.Галимова13, П.Е.Голов13, Л.В.Казакова14, В.Б.Коротков14 Л.Г.Федорова14, А.В.Меркулов15, А.А.Нафеев15, А.С.Коробейникова15, Т.А.Шилкина16 М.В.Федькова16, А.Е.Шиянова1, Л.Н.Величко1, А.И.Кологоров1, Т.Н.Донская1
ПРИРОДНО-ОЧАГОВЫЕ ИНФЕКЦИИ В ПРИВОЛЖСКОМ ФЕДЕРАЛЬНОМ ОКРУГЕ: СТРУКТУРА И ДИНАМИКА ЗАБОЛЕВАЕМОСТИ. Сообщение^. Динамика завозов малярии в 1980-2002 гг.
і», Саратов;
Российский научно-исследовательский противочумный институт « Микроб»
Центр госсанэпиднадзора в республиках2Башкортостан, 3Марий Эл, 4Мордовия, Татарстан, Удмуртской, Чувашской; Центр госсанэпиднадзора в областях 8Кировской. ^Оренбургской, Нижегородской, Пензенской, Пермской, Самарской, Саратовской, ' Ульяновской;
16Центр госсанэпиднадзора в Коми-Пермяцком национальном округе, Кудымкар
Показано, что ухудшение ситуации по завозным случаям малярии с 1996 по 2002 год привело к реализации местной передачи инфекции на территории ПФО. За последние 12 лет на долю ПФО пришлось (19,4+4,0) % заболеваемости местной малярией. Прогноз по маляриологической ситуации в Приволжском федеральном округе на ближайшие годы следует признать неблагоприятным. Можно ожидать завозов инфекции из стран ближнего и дальнего зарубежья и возникновения местных заболеваний.
Малярия - одна из наиболее распространенных болезней в мире. По расчетам Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ) ежегодно в мире заболевает 300-500 млн чел., из которых 1,5-2,7 млн умирает [6]. Анализ официальных данных, представленных странами в ВОЗ, выявил увеличение уровня заболеваемости малярией с 5,1 млн в 1964 г. до 40,2 млн в 2000 г. [13, 14, 16].
Комплекс профилактических мероприятий, проводимый в СССР в общегосударственном масштабе, позволил снизить уровень заболеваемости малярией в стране с 4045900 случаев в 1945 г. до 5000 - в 1957 г., а к началу 60-х годов - ликвидировать ее [11, 15].
Распад Советского Союза привел к ухудшению
социально-экономических условий в бывших республиках, большой миграции населения из-за военных конфликтов, дефициту противомалярийных лекарственных препаратов и инсектицидов. Активизация очагов малярии в Азербайджане и Таджикистане привела к возникновению в них эпидемий и росту случаев завоза в другие страны Содружества в 90-е годы. В 1991-2000 гг. в странах Содружества было зарегистрировано 10960 случаев завоза малярии и 138195 местных случаев. В 2000 г. впервые ситуацию по малярии в Европейском регионе определяла заболеваемость в странах СНГ [1, 2, 4].
Целью настоящего исследования являлось выяснение современной эпидемиологической ситуации по малярии в административных территориях
