CC BY
14
2. Соколов Я.В., Ковалев В.В. О некоторых заблуждениях западных специалистов в оценке бухгалтерского учета в России // Бухгалтерский учет. 1995. № 3. С. 3-12.
3. Маркс К. Капитал. Т. 3 // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 25. 402 с.
4. Бухарин Н.И. Политическая экономия рантье: теория ценности и прибыли австрийской школы. М.: Орбита, 1988. 148 с.
23 июля 2008 г..
ББК У04 (2Р.355)
ЮГ РОССИИ: ИНТЕГРАЦИОННЫЕ ПРИОРИТЕТЫ В ПРОСТРАНСТВЕ БОЛЬШОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ
А.Г. Д
Современная социально-экономическая реальность целостна и одновременно фрагментарна, интегрирована масштабными финансовыми, товарными, информационными и иными потоками и параллельно сегрегирована в политическом, социально-культурном и эт-ноконфессиональном отношениях. Растущая взаимозависимость на всех уровнях пространственной организации корреспондирует с ростом территориальной конкуренции, обособлением ареалов устойчивых геополитических и геоэкономических противоречий и конфликтов. Развитие любого территориального социально-экономического таксона в подобном контексте немыслимо вне адаптивных интеграционных стратегий, включая выстраивание долговременных стабильных и взаимовыгодных отношений со своими непосредственными географическими "соседями".
Одной из доминантных тенденций последних десятилетий выступает наращивание метарегиональной (прежде всего, экономической) интеграции, в том числе и по "бассейновому" признаку. В настоящее время сложились и действуют такие институты, как Совет государств Балтийского моря, Совет по сотрудничеству арабских государств Персидского залива, Ассоциация регионального сотрудничества стран Индийского океана, Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество и др. Аспектным отражением такой интеграции является и формирование
жинин
Организации Черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС), структуры, объединившей одиннадцать стран (Азербайджан, Албанию, Армению, Болгарию, Грецию, Грузию, Молдавию, Россию, Румынию, Турцию и Украину), сгруппированных вокруг акватории Черного моря.
При сопоставлении ведущих глобальных и метарегиональных группировок и "центров силы" учитывались пять базовых показателей: территория, численность населения, ВВП (по официальному валютному курсу), а также количество ТНК (из 500 ведущих), "приписанных" к соответствующим странам и группировкам, приходящийся на них суммарный годовой оборот. Как свидетельствует авторская аналитика, страны ОЧЭС (Большого Причерноморья) концентрируют достаточно весомую часть территориального, демографического и экономического потенциала современного человечества: около 320 млн населения (4,5 % от всего населения планеты), более 19 млн км2 территории (14 % всей земной суши) и примерно 2,5 трлн ВВП (4,7 % от общемирового показателя) (см. табл. 1) [1].
По своему демографическому и экономическому потенциалу страны ОЧЭС - это среднее по уровню экономического развития и в существенной мере периферийное (учитывая в том числе и минимальное наличие "своих" ведущих ТНК) территориальное образование. Для большинства стран Причерноморья характерен переходный тип экономики и
Дружинин Александр Георгиевич - доктор географических наук, профессор, заведующий отделом территориальной организации общества, геоинформационных систем, экономики АПК и природопользования Северо-Кавказского НИИ экономических и социальных проблем Южного федерального университета, 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 160, e-mail: alexdru@ctsnet.ru, т. 8(863)2640264.
Druzhinin Alexander - doctor of geography, professor, the head of territorial organization of society, geoin-formation systems, agricultural sector economics, and nature management Department of the Northern-Caucasian Research Institute of Economic and Social Problems of the South Federal University, 160 Pushkinskaya Street, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: alexdru@ctsnet.ru, ph. +7(863)2640264.
Таблица 1
Ведущие глобальные и метарегиональные группировки и "центры силы": компаративистика основных экономико-демографических показателей
Страна, группировка стран Число жителей, млн чел Площадь территории млн. км2 ВВП, трлн долл. США Число ТНК ("родных" для соответствующих стран), ед. Объем годового оборота соответствующих ТНК, млрд долл. США
ЧЭС (Большое Причерноморье) 322 19,2 2,518 5 210,415
ЧЭС (без России) 181 2,1 1,232 1 34,389
США 303 9,8 13,790 162 7 338,317
Евросоюз 491 4,3 16,577 163 7 500,659
Россия 140 17,1 1,286 4 176,026
Соглашение о североамериканской зоне свободной торговли 446 21,7 16,082 183 7 851,886
Ассоциация государств Юго-Восточной Азии 580 4,5 1,203 3 102,000
Совет по сотрудничеству арабских государств Персидского залива 40 2,5 0,790 1 23,019
Ассоциация регионального сотрудничества стран Индийского океана 1 647 18,1 3,138 16 406,294
Азиатско -Тихо -океанское экономическое сотрудничество 2 468 60,9 29,128 309 12 056,628
Латиноамериканская ассоциация интеграции 493 19,3 3,149 10 341,140
Африканский союз 919 29,9 1,172 0 0
Совет государств Балтийского моря 293 19,2 6,411 55 2 411,500
Шанхайская организация сотрудничества 1 526 30,2 1,576 28 1 014,487
Все страны мира (мир в целом) 6 677 149,1 53,640 500 _
соответствующие проблемные ситуации постсоциалистической эволюции: необходимость ускоренной модернизации и острый дефицит необходимых для ее осуществления ресурсов, сложности выхода на внешние рынки и формирования благоприятного инвестиционного климата, системное вымывание ресурсов экономического роста и т.п. Существенно уступая ведущим современным глобальным "центрам силы", Большое Причерноморье одновременно вполне достойно смотрится на
фоне целого ряда иных метарегиональных структур (см. табл. 2) [1].
Объединяя разномасштабные в экономико-демографическом отношении государства, различающиеся конфессиональными, этническими и политическими доминантами, Большое Причерноморье выступает в нескольких ипостасях. Прежде всего, это достаточно целостный историко-географический мета-регион, вновь и вновь "выстраиваемый" вокруг "припонтийских" цивилизаций (Эллада,
Таблица 2
Потенциал Большого Причерноморья в сопоставлении с ведущими глобальными и макрорегиональными геополитическими и геоэкономическими "игроками", %
Страна, группировка стран Число жителей Площадь территории ВВП Число ТНК ("родных" для соответствующих стран) Объем годового оборота соответствующих ТНК
ЧЭС 1,0 1,0 1,0 1,0 1,0
ЧЭС (без России) 0,6 0,1 0,5 0,2 0,2
США 0,9 0,5 5,4 32,4 34,8
Евросоюз 1,5 0,2 6,6 32,6 35,6
Россия 0,4 0,9 0,5 0,8 0,8
Соглашение о североамериканской зоне свободной торговли 1,4 1,1 6,3 36,6 37,3
Ассоциация государств Юго-Восточной Азии 1,8 0,2 0,5 0,6 0,5
Совет по сотрудничеству арабских государств Персидского залива 0,1 0,1 0,3 0,2 0,1
Ассоциация регионального сотрудничества стран Индийского океана 5,1 0,9 1,2 3,2 1,9
Азиатско -Тихо океанское экономическое сотрудничество 7,7 3,2 11,6 61,8 57,2
Латиноамериканская ассоциация интеграции 1,5 1,0 1,3 2,0 1,6
Африканский союз 2,9 1,5 0,5 0 0
Совет государств Балтийского моря 0,9 1,0 2,5 11,0 11,5
Шанхайская организация сотрудничества 4,7 1,6 0,6 5,6 4,8
Все страны мира (мир в целом) 20,7 26,6 21,3 100 -
Византия, Блистательная Порта) и формирующих их торговых обменов. Это одновременно и обширная, чрезвычайно сложная по своей структуре этноконтактная зона, и своеобразный "разлом" на стыке разновектор-ных геополитических интересов. В контексте глобализации в последние годы Большое Причерноморье приобретает все более выраженные черты ареала транс- и приграничного экономического сотрудничества, набирающего силу на фоне рыночной трансформации в восьми из одиннадцати причерноморских государств, а также европейской экономической и политической интеграции, обостряющихся топливно-энергетических и продовольственных дефицитов. Все более существенным фактором воссоздания причерноморской экономической
целостности в последние годы выступает экономический рост в Российской Федерации, реализация нашей страной крупных инфраструктурно-транспортных проектов, возросшая инвестиционная активность российских компаний, в том числе и непосредственно в причерноморских государствах.
Если ориентироваться на данные статистики, Россия является ведущим по своему экономическому и демографическому потенциалу государством Причерноморья (более 40 % населения, 90 % территории и примерно 50 % ВВП от соответствующих суммарных величин по всем государствам-участникам ОЧЭС). Особой роли России в Причерноморье объективно благоприятствует и современная ситуация на рынке энергоносителей: от импорта
нефти и газа напрямую зависят Турция, Украина, Болгария, Греция, Сербия, Грузия, Армения, тогда как экспортером нефти и газа (наряду с Россией) выступает лишь Румыния, а нефти _ Азербайджан (одновременно нуждающийся в поставках на свою территорию природного газа). В новой геоэкономической ситуации России удалось частично сохранить, частично заново, выстроить в целом устойчивые торговые отношения с подавляющей частью причерноморских государств. На Россию приходится 7,1 % всего объема импорта Греции; 15,2 _ Грузии; почти 22 _ Армении; 22,4 _ Азербайджана; 13 _ Турции; 28 _ Украины; около 8 % Румынии. Доля Турции в российском экспорте достигает 4,9 %; Украины _ 5,1 % (последняя обеспечивает и
7 % от всего объема импорта РФ). Россия представляет собой традиционный рынок для товаров Украины (21,3 % всего украинского экспорта ориентировано на РФ), Грузии (около
8 % грузинского экспорта идет в Россию), Армении (13 %), Азербайджана (чуть более 5 %). Таким образом, современная Россия достаточно прочно интегрирована в складывающуюся в Причерноморье систему экономических связей, развивая преимущественно отношения с Украиной и Турцией.
Вместе с тем геополитические и геоэкономические позиции России в Большом Причерноморье весьма и весьма уязвимы и существенно отличаются (в худшую сторону) от ситуации двадцатилетней давности. Несмотря на возросшую в последние несколько лет внешнеэкономическую и внешнеполитическую активность Российской Федерации, в целом сохраняет свою силу проявившаяся с начала 1990-х годов базовая тенденция последовательного вытеснения нашей страны из причерноморского метарегиона. Причины этого многоаспектны, поскольку перманентный глобальный передел власти и ресурсов дополняется сохраняющейся (даже на фоне экономического подъема последних семи_восьми лет) недостаточной привлекательностью современной российской социально-экономической (и в целом цивилизационной) модели, возрастающей конкуренцией на приоритетных для России рынках энергоносителей, активизацией "исламского фактора", стабильным укреплением альтернативных метарегиональных "центров силы" (прежде всего Турции). Кроме того, расширяя свои традиционные рынки, наша страна оказывается в существенной
мере заложницей по отношению к государствам, через чьи территории обеспечивается сырьевой транзит, что в полной мере характерно и для взаимоотношений с целым рядом стран Причерноморья.
Слабость современной позиции России в Причерноморье, как представляется, связана еще одним объективным фактором. Наша страна территориально включается в Большое Причерноморье лишь своим южно-российским анклавом, в социально-экономическом отношении в целом периферийным и, как показал постсоветский период, этнополитически нестабильным, что, в свою очередь, усиливает его общее хозяйственное отставание.
Юг России в административных рубежах Южного федерального округа исторически складывался как приграничная территория, формируемая последовательной экспансией российского государства. В постсоветский период макрорегион обрел не только дополнительный центростремительный импульс, но и так называемое "новое пограничье" (с Украиной, Закавказьем, Казахстаном); фактически в обеспечении барьерно-контактных и иных имманентных приграничью функций [2] оказались задействованы все регионы Юга (кроме Адыгеи и Ставропольского края). Новая геополитическая реальность способствовала не только формированию южно-российского приграничья, но и его функциональной дифференциации, ситуации, когда традиционные (доставшиеся в наследство от СССР) участки государственной границы стали активно наращивать контактные функции (с превращением портовых городов Сочи, Новороссийска и др. в фактические узлы взаимодействия со Средиземноморьем), а "новые границы", напротив, эволюционировать от формальных (в советский период) административных рубежей к государственным границам с обширными приграничными зонами. Мозаику государственных и административных границ усложняют геоэтнокультурные рубежи (в первую очередь лимитрофы Ислама и Православной цивилизации), параллельно имеющие выраженное геоэкономическое содержание (во многом делимитируя общерегиональный "центр" и соответствующую периферию), становящиеся все более рельефными, перманентно перемещающимися преимущественно в северо-западном направлении [3].
Реальная "ткань" взаимодействий, формирующих Юг России как социаль-
но-экономическое целое, реализуется во многом поверх административных и геокультурных рубежей, а также углубляющихся градиентов в макрорегиональной системе "центр-периферия". Это и единая система инфраструктуры (электроэнергетика, железнодорожные коммуникации, трубопроводы и др.), и устойчивые миграционные потоки в общерегиональные центры социально-экономической активности, и складывающаяся филиальная сеть ведущих бизнес-структур, и трансрегиональные товарные потоки (нефтепродукты, продовольствие и т.п.). Данные обстоятельства (наряду с формированием узлов и линий приграничных контактов) создают эндогенные предпосылки для наращивания черт "трансграничности". Дополнительным фактором "трансгранично -сти" выступает существенная зависимость социально-экономической сферы Юга от трансферта извне инвестиционно-финансовых ресурсов, технологий, энергоносителей, от поставок на внешний рынок растениеводческой продукции, металлов и др., а также новое позиционирование макрорегиона на перекрестье транснациональных товарно-сырьевых потоков как широтного, так и меридионального направлений [4, 5].
В настоящее время на Юг России приходится около 16 % населения РФ и в то же время лишь 7,2 % ее суммарного ВРП. Подчеркнем также, что "вес" Юга в экономике России в целом снижается (табл. 3) [6].
Таблица 3
Неустойчивое позиционирование (с элементами отставания от средней по России экономической динамики) характерны и для двух "собственно причерноморских", наиболее развитых в социально-экономическом отношении субъектов РФ - Ростовской области и Краснодарского края, в метарегиональном
сопоставлении по "объему" экономики опережающими лишь Албанию, Грузию, Армению и Молдавию, а по соответствующему душевому показателю - те же страны плюс Украину (табл. 4) [1, 6].
Таблица 4
Страны Большого Причерноморья и Юг России: компаративистика экономико-
демографического потенциала
Страны, ВВП, ВВП на Числен- Рост
субъекты, млрд 1 жите- ность населе-
регионы долл. ля, тыс. насе- ния, %
долл. ления, млн чел. в год
Турция 667,7 9,4 71,9 1,3
Греция 326,4 30,5 10,7 0,4
Украина 321,8 6,9 45,9 - 0,8
Румыния 246,7 11,1 22,2 - 0,2
Болгария 86,7 11,8 7,2 - 0,5
Азербайджан 72,2 9,0 8,2 1,0
Албания 19,7 5,5 5,5 0,6
Грузия 19,6 4,2 4,3 - 1,0
Армения 16,8 5,7 2,96 - 0,3
Молдавия 10,0 2,2 4,3 - 0,3
Краснодарский край 46,5 9,3 5,1 - 0,1
Ростовская
область 31,3 7,6 4,3 - 0,6
Юг России,
всего 161,4 7,3 22,8 - 0,1
В хозяйственно-инфраструктурном и в селитебном отношении Краснодарский край и Ростовская область в существенной мере "обращены к морю", ориентированы на использование преимуществ приморского местоположения. В последнее десятилетие по мере роста трансграничных взаимосвязей (фактического превращения Юга России в один из наиболее значимых для России транспортно-транзитных коридоров, выхода регионов Юга на глобальные рынки, включая и экспортно-импортные операции непосредственно со странами Причерноморья) тенденция талассоатрактивности производительных сил приобрела существенный импульс. Согласно нашим расчетам, на страны Причерноморья приходится порядка 65 % импорта и 45% экспорта Ростовской области; ведущим внешнеэкономическим партнером области выступает Украина (29 % всего товарооборота), значимыми - Турция и Греция. Отметим также, что развитие
Удельный вес южнороссийского
макрорегиона суммарном ВРП России, %
Субъекты региона 1995 2000 2002 2004 2005
Юг России всего 8,1 7,6 7,8 7,5 7,2
В том числе: 2,2 2,4 2,4 2,2
Краснодарский край 2,1
Ростовская область 1,9 1,5 1,6 1,5 1,7
внешней торговли не сопровождается адекватной инвестиционной активностью. На долю государств Причерноморья приходится лишь 13 % всех иностранных инвестиций на территории области (более 2/3 от их совокупного объема _ это инвестиции с Украины). В настоящее время российское Причерноморье (с Азовским морем это почти 1 100 км побережья, в том числе собственно на Черное море приходится почти 450 км берега) _ это в целом зона опережающего социально-экономического развития, притягательная для населения и инвестиций.
Если в середине 1990-х годов на шесть причерноморских городов (Анапу, Геленджик, Краснодар, Новороссийск, Сочи, Туапсе) приходилось 51,7 % всех инвестиций в основной капитал Краснодарского края, то десятилетие спустя _ 79,4 % (Краснодар нарастил свою долю в краевых инвестициях с 12,5 до 55,0 %). В 1990 г. в той же шестерке были введены в эксплуатацию 40,4 % площади жилья по краю, а в середине 2000-х _ 69,2 % (характерно, что все без исключения города нарастили свою квоту). Аналогичная тенденция статистически фиксируется и для Ростовской области (табл. 5) [7].
Таблица 5
Удельный вес приморских (и приустьевых) городов и районов в экономическом потенциале Ростовской области, %
Симптоматично, что в ареале опережающей социально-экономической динамики российского Юга оказались крупнейшие города, фактически имплантированные в тесно "увязанные" с наращиванием причерноморского экономического сотрудничества транспортно-логистические потоки и коридоры. Именно крупнейшие города и формируемые ими городские агломерации в силу их существенного экономического потенциала, относительной инфраструктурной обустроенности и сравнительно благоприятной для бизнеса институциональной среды явились ареалом приоритетной локализации основных
факторов глобализации _ крупных российских и транснациональных корпораций (торговые "сетевики", филиалы финансовых институтов, дилерские структуры и т.д.). Так, к примеру, на долю ведущего "сгустка" социально-экономической активности макрорегиона, Ростовской агломерации, приходится 14 % всего южнороссийского объема жилищного строительства и 15 % розничного товарооборота. В "ядрах" урбанистической сети активно трансформируется экономическая структура, развивается сфера услуг. Так, к примеру, с начала 1990-х годов на территории г. Ростова-на-Дону появились более 100 тыс. новых мест в торговле, с начала 2000-х годов более 30 тыс. _ в сфере операций с недвижимостью, 12 тыс. _ в сфере государственного и муниципального управления. В целом же оценочно за последние десять лет терциаризация обеспечила городу появление дополнительно не менее 150 тыс. рабочих мест, что эквивалентно трети его нынешнего рынка труда. В итоге, если в середине 1990-х годов доля Ростова-на-Дону в общем по области выпуске товаров и услуг составляла 17,5 %, то в 2000 _ 37, а в 2006 г. _ 43 %. В 1990 г. доля города в областном объеме розничного товарооборота достигала 24 %, в 2006 г. _ 51 %. Ростов-на-Дону превратился в региональный центр прибыли (концентрируя 67 % от соответствующего общего показателя по области), притягательный локальный рынок труда (предоставляя рабочие места около 30 тыс. иногородних, в первую очередь, жителей ближайших поселений), приоритетную в масштабе Ростовской области и Юга России в целом инвестиционную площадку (в 1990 г. город "принял" 15,7 % всех инвестиций в основной капитал Ростовской области, а в 2006 _ 51 %) [7].
Именно приморские (и приустьевые) урбанизированные территории Краснодарского края и Ростовской области на волне экономического роста и относительно стабильной конъюнктуры российской валюты превращаются в достаточно привлекательный ареал для производителей товаров и услуг из стран Причерноморья. Дополнительный динамизм данному процессу, безусловно, придаст реализация инвестиционных программ, связанных с подготовкой и проведением в 2014 г. в Сочи XXII Зимних Олимпийских игр. Только за счет "фактора олимпиады" объем инвестиционной активности на территории
Годы Числен- Объем Объем Сум- Инве-
ность промыш- сельско- марный сти-
населе- ленной хозяй- объем ции в
ния продук- ственной зара- основ-
ции продук- ботной ной ка-
ции платы питал
2001 36,5 57,3 12,2 42,1 47,1
2006 39,1 58,5 9,8 56,0 61,0
Краснодарского края возрастет вдвое, а его доля в инвестициях в основной капитал по Югу России увеличится с современных 35 %, до 50 %. Это придаст еще больший импульс социально-экономическому развитию Краснодарского края, повысит его значимость как "локомотива роста" всего южнороссийского макрорегиона [6]. Динамично развивающаяся приморская зона российского Юга представляет собой и значимый рынок рабочей силы, притягивающий трудовые ресурсы из Украины, Закавказья, некоторых других Причерноморских стран. Так, к примеру, в г. Ростове-на-Дону треть миграционного прироста в настоящее время обеспечивает международная миграция (в основном из стран СНГ).
Дальнейшему наращиванию "причерноморского составляющей" в функционировании экономики Юга России благоприятствует ситуация на глобальном продовольственном рынке, а также формирование базирующегося преимущественно на территории Ростовской области и Краснодарского края экспортоори-ентированного зерно-масличного кластера [4]. В особой мере экспортоориентированность (фактически экспортозависимость) характерна для аграрной сферы Ростовской области. В 2006 г. на экспорт пошло 40 % произведенной на территории области пшеницы (что составляет примерно одну треть экспорта пшеницы из России), 26 % ячменя. На экспорт было также направлено почти 55 % произведенного на территории области подсолнечного масла (производство которого с 1995 г. в Ростовской области выросло в 5 раз). Следует подчеркнуть, что продовольственный экспорт области, осуществляемый через пять портов и порядка 20 специализированных введенных в эксплуатацию в последнее десятилетие терминалов, концентрируется в достаточно ограниченной группе стран-импортеров, преимущественно причерноморских и средиземноморских. Характерно, что из общего объема переработанных грузов портов Ростовской области 84 % являются экспортными; 10,6 -импортными; 4,9 % - каботажными [7].
Таким образом, для хозяйствующих субъектов Ростовской области и Краснодарского края (регионов, активно восстанавливающих свой аграрный и индустриальный потенциал), как и для остальных территорий Юга России, Причерноморье представляет собой достаточно емкий и территориально приближенный рынок. Не менее важным
для инфраструктурного обустройства южнороссийских территорий и их дальнейшей ре-индустриализации и терциаризации является наращивание через Причерноморье транзитных товарных потоков. В этой связи любые формы сотрудничества с причерноморскими странами, обеспечивая необходимую геополитическую стабильность, одновременно расширяют рыночные возможности, что, безусловно, отвечает интересам регионов Юга России. При этом нужно учитывать два принципиальных момента.
Прежде всего, эффективная и полномасштабная интеграция территориально-хозяйственных систем российского Юга в Большое Причерноморье полностью корреспондирует с общим укреплением геоэкономических и, соответственно, геополитических позиций России в метарегионе. Это, в свою очередь, связано с реализацией нашей страной глобальных экономических и политических стратегий, с конкурентоспособным присутствием российских компаний на профильных для них товарных рынках, но не только с этим. Ради эффективного и устойчивого позиционирования в Причерноморском метарегионе РФ должна всячески укреплять свое собственное ("малое") Причерноморье. Его ядром (ядрами) объективно могут стать стремительно капитализирующиеся и по целому ряду аспектов развивающиеся по постиндустриальной модели Ростовская, Краснодарская, Новороссийская и Сочинская агломерации. Опережающая динамика данных "полюсов роста" должна быть дополнена проекцией генерируемого ими импульса на периферию соответствующих регионов, а также сопредельные республики Северного Кавказа. Данная задача крайне актуальна, поскольку в силу хозяйственной и поселенческой специфики подавляющая часть жителей Юга России (до 2/3) территориально дистанцирована от крупных городов - потенциальных и действующих центров социально-экономической модернизации. Различия между Ростовом-на-Дону (равно как и Краснодаром, Сочи и т.д.) и сельской глубинкой по базовым социально-экономическим показателям (в душевом исчислении) достигают ныне порядковых величин, что, с одной стороны, множит центро-периферийные взаимосвязи (бюджетные трансферты, товаропотоки, миграцию, оказание услуг и др.), с другой - выстраивает мощные глубинные демаркации, продуцирующие дальнейшее бюджетно-финансовое ижди-
венчество, этнополитическую нестабильность, природно-экологическую деструкцию, дезагрегирование южнороссийской территориальной целостности с серьезными экономическими, этнокультурными и геополитическими последствиями. Действенное включение российского Юга в экономическую систему Большого Причерноморья в данной ситуации во многом корреспондирует с повышением экономической связанности динамично развивающейся приморской зоны с иными территориально-хозяйственными составляющими Юга России, а объективные тенденции талассоатрактив-ности подкреплены дополнительной федеральной целевой поддержкой, в том числе и в рамках специальной ФЦП (с условным названием "Российское Причерноморье"), ориентированной, в первую очередь, на инфраструктуру общего пользования, экологию, создание институциональных и иных условий для транс- и приграничного экономического сотрудничества и отдающей приоритет межрегиональным (интеграционным по своей направленности) проектам.
Отметим и еще одно важное обстоятельство. Практически все государства Причерноморья в настоящее время ориентированы преимущественно на Евросоюз и США (за исключением Армении, где ситуация является, по-видимому, переходной). Ведущие государства Причерноморья являются членами НАТО. Перспективы интеграции регионов Юга России в экономическую систему Большого Причерноморья, как и в целом позиции нашей страны в метарегионе, в этой связи во многом предопределяются дальнейшей эволюцией отношений России и Запада, а также сглаживанием противоречий и выстраиванием диалога с ближайшими геополитическими конкурентами (Турция) и соседями (Украина, Грузия, Азербайджан). Ради этого диалога России следует последовательно по всему возможному спектру направлений и в самых разных форматах участвовать в причерноморском сотрудничестве, используя для этого принципиальную сближенность проблемных ситуаций в экономике стран Причерноморья, их взаимную заинтересованность в расширении экспортно-импортных операций и привлечении инвестиций, технико-технологической и институциональной модернизации) и одновременно жестко противодействовать, прежде всего геоэкономически, любым возможным
попыткам превратить Причерноморье в одну из латентных либо явных зон управляемого извне геополитического кризиса. При этом необходимо четко осознать, что исключительное территориально-политическое доминирование на Черном море осталось для России в прошлом. Наша страна вынуждена отстаивать свои позиции и интересы в жестких условиях конкуренции, причем преимущественно с более сильными и активными геополитическими и геоэкономическими "игроками". Это требует формирования и последовательной реализации стратегии высоконкурентного позиционирования России в Причерноморье, задача-минимум которой - удержать современную сферу национальных геостратегических интересов, максимум - не только называться, но и быть и великой причерноморской державой.
ЛИТЕРАТУРА
1. Расчитано по: C.J.A. The world Factbook [Электронный ресурс] ЦРУ. Справочник по странам мира. Электрон. дан. [Вашингтон] 2008. Режим доступа: http://www.cia.gov/library/publication/the-world-factbook/, свободный. Загл. с экрана
2. Географические границы. М.: МГУ, 1982. 134 с.; Колосов В.А., Мироненко Н.С. Геополитика и политическая география. М.: Аспект-Пресс, 2002. 342 с.
3. Белозеров В.С. Русские на Кавказе: эволюция расселения // Русские на Северном Кавказе: вызовы XXI века. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. 257 с.; Денисова Г.С., Уланов В.П. Русские на Северном Кавказе: анализ трансформации социокультурного статуса. Ростов н/Д: Изд-во РГПУ, 2003. 350 с.; Дружинин А.Г. Южно-Российский регионогенез: факторы, тенденции, этапы // Научная мысль Кавказа. 2000. № 2. С. 75-83.
4. Дружинин А.Г. Юг России конца XX - начала XXI вв. (экономико-географические аспекты). Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 2005. 283 с.
5. Кетова Н.П., Овчинников В.Н. Воздействие процесса глобализации на функционирование локальных хозяйственных центров Юга России // Стратегии и проблемы региональной экономики. Вып. 6. Ростов н/Д, 2004. С. 14-19; Юг России на рубеже III тысячелетия: территория, ресурсы, проблемы, приоритеты / Под ред. А.Г. Дружинина и Ю.С. Колесникова. Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 2000. 292 с.
6. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2006: В 2 т. Т. 2. М.: Госкомстат, 2007.
7. Расчитано по: Города и районы Ростовской области. Социально-экономические показатели. 2001. Ростов н/Д: Ростовстат, 2002; Города и районы Ростовской области. Социально-экономические показатели. 2006. Ростов н/Д: Ростовстат, 2007.
11 июня 2008 г.
