CC BY
845
Раздел 1. Методология правоохранительной деятельности
ШАРАПОВ Р.Д., доктор юридических наук, профессор,
Srd72@mail.ru
Кафедра уголовного права и процесса; Тюменский государственный университет; 625000, г. Тюмень, ул. Ленина, 38; Кафедра правовой подготовки сотрудников органов внутренних дел; Тюменский институт повышения квалификации сотрудников Министерства внутренних дел Российской Федерации, 625049, г. Тюмень, ул. Амурская, 75
SHARAPOV R.D.,
Doctor of Legal Sciences, professor, Srd72@mail.ru
Chair of criminal law and procedure; Tyumen State University, Lenina St. 38, Tyumen, 625000; Chair of legal training of law enforcement officers; Tyumen Advanced Training Institute of the Ministry of the Interior of the Russian Federation, Amurskaya St. 75, Tyumen, 625049, Russian Federation
СОУЧАСТИЕ В НЕОКОНЧЕННОМ ПРЕСТУПЛЕНИИ И «НЕУДАВШЕЕСЯ СОУЧАСТИЕ»
Аннотация. Статья посвящена анализу нормы, предусмотренной частью 5 статьи 34 Уголовного кодекса Российской Федерации, объединяющей качественно отличающиеся друг от друга формы преступной деятельности, именуемые в уголовном праве как соучастие в неоконченном преступлении и «неудавшееся соучастие». Раскрывается принципиальное отличие соучастия в неоконченном преступлении от «неудавшегося соучастия» . Выработаны рекомендации относительно порядка записи формулы квалификации соучастия в неоконченном преступлении (сначала ссылка на статью 33, а затем на статью 30 УК РФ) и «неудавшегося соучастия» (приготовление к преступлению без ссылки на статью 33 УК РФ). На основе материалов судебной практики анализируются ошибки квалификации соучастия в неоконченном преступлении и «неудавшегося соучастия». По правилам о «неудавшемся соучастии» разбираются спорные ситуации, в частности, когда исполнитель по собственной воле не выполняет всего объема преступной деятельности, который изначально был запланирован совместно с другими соучастниками, и вместо оговоренного с организатором, подстрекателем или пособником преступления при квалифицирующих признаках совершает данное преступление при обычных обстоятельствах, а также когда одно из участвующих в преступлении лиц допускает фактическую ошибку относительно наличия признаков соучастия.
Ключевые слова: соучастие; неоконченное преступление; неудавшееся соучастие; ответственность соучастников; приготовление; покушение; теории соучастия.
COMPLICITY IN THE UNCOMPLETED CRIME AND THE "FAILED COMPLICITY"
Annotation. The article is devoted to the analysis of the norm provided by part 5 of Article 34 of the Criminal Code of the Russian Federation, which combines qualitatively different forms of criminal activity, which are defined as complicity in the uncompleted crime and the "failed complicity" in the criminal law. The principal difference of complicity in the uncompleted crime from the failed complicity is revealed. Recommendations concerning the procedure for recording the qualification formula for complicity in the uncompleted crime (first the reference to Article 33, and then to Article 30 of the Criminal Code of the Russian Federation) and the failed complicity (preparing for a crime without reference to Article 33 of the Criminal Code of the Russian Federation) are made. Basing on the materials of judicial practice, the mistakes in the qualification of complicity in the uncompleted crime and the failed complicity are analyzed. According to the rules of the failed complicity, disputable situations are handled, in particular, when the perpetrator of the crime voluntarily does not carry out the entire volume of the criminal activity, which was originally planned jointly with other accomplices, and instead of committing the crime under specified elements agreed with the organizer, instigator or accomplice, he or she commits this crime under ordinary circumstances, as well as the situation when one of the persons participating in the crime makes the actual mistake concerning the presence of the elements of complicity.
Keywords: complicity; uncompleted crime; failed complicity; liability of accomplices; preparation; attempt; theories of complicity.
Положения уголовного права об ответственности соучастников преступления заключают в себе комплекс регламентированных законодателем, а также нашедших решение в теории и правоприменительной практике специальных вопросов, связанных с определением оснований ответственности соучастников, уголовно-правовой оценкой их роли в совершении преступления. К числу таких положений относится норма, предусмотренная ч. 5 ст. 34 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК), объединяющая качественно отличающиеся друг от друга формы преступной деятельности, именуемые в доктрине как соучастие в неоконченном преступлении и «неудавшееся соучастие».
Принципиальное значение для оценки указанной нормы имеет понимание общего подхода к определению основания уголовной ответственности соучастников преступления. По поводу этого в теории отечественного уголовного права сформировались две основные концепции.
Согласно первой из них, известной как акцессорная теория соучастия (от латинского ассеББОпит - дополнительный, несамостоятельный), так называемые сложные соучастники, т.е. организатор, подстрекатель и пособник, не имеют самостоятельного основания уголовной ответственности. Основанием для их ответственности является преступление, совершенное исполнителем. Соучастники принимают участие в «чужом» преступлении, главным виновником которого является исполнитель, поэтому преступная деятельность организатора, подстрекателя и пособника имеет не самостоятельное, а лишь дополнительное, подчиненное значение по отношению к преступной деятельности исполнителя. В наиболее полном виде основные постулаты акцессорной теории соучастия в современном российском уголовном праве представлены в научных трудах профессора М.И. Ковалева и состоят в следующем: основой общей ответственности всех соучастников является единство их действий, стержень этого единства - исполнитель; без исполнителя не может быть и соучастия; ответственность по правилам о соучастии возможна лишь при условии, что исполнитель хотя бы начал приготовительные к
преступлению действия; основанием уголовной ответственности за организацию, подстрекательство, пособничество является состав преступления, выполненный исполнителем; наказуемость соучастника определяется той статьей уголовного закона, по которой квалифицируется деяние исполнителя; если ответственность исполнителя исключается из-за малозначительности совершенного им деяния либо в силу совершения им приготовления к преступлению небольшой или средней тяжести, то по этим же основаниям исключается ответственность других соучастников [1, с. 13, 32-33, 177-178]. Таким образом, соучастие в преступлении имеет акцессорную природу (т.е. зависимость от преступной деятельности исполнителя), вслед за этим акцессорной является и ответственность соучастников, зависящая от ответственности исполнителя.
Другая концепция ответственности за соучастие, строящаяся на теории самостоятельной ответственности соучастников, напротив, исходит из того, что основание уголовной ответственности каждого из соучастников носит самостоятельный характер. «Каждый соучастник, в чем бы ни выражалось его участие в сообща совершенном преступлении, подлежит уголовной ответственности на том основании, что он сам, действуя виновно, посягает на охраняемые уголовным законом общественные отношения.. , его личная деятельность в силу этого приобретает общественно опасный характер, а умышленное участие в совершении преступления выступает как лично им, соучастником, совершенное деяние. Каждый субъект, действует ли он один или совместно с другими лицами, совершая преступление, тем самым создает основание своей уголовной ответственности» [2, с. 587]. Позднее профессор B.C. Прохоров, являющийся последовательным сторонником теории самостоятельной ответственности соучастников, писал: «Поскольку при соучастии с распределением ролей между соучастниками каждый из них совершает разные действия, нет оснований отождествлять составы, соответствующие их деятельности: это разные составы преступления, и у каждого соучастника "свой состав"» [3, с. 562]. Состав преступления, совершаемого исполнителем, предусмо-
трен в диспозиции статьи особенной части уголовного закона. Состав преступления, совершаемого организатором, подстрекателем и пособником, складывается из признаков, указанных как в диспозиции статьи особенной части, так и в статье общей части, предусматривающей деяние каждого соучастника (ст. 33 УК). Исключение уголовной ответственности исполнителя (например, вследствие его добровольного отказа) не исключает ответственности других соучастников преступления. В итоге основания и пределы ответственности соучастников заключаются не в деянии исполнителя, а в деяниях, совершенных лично каждым соучастником.
Действующее уголовное законодательство при регламентации ответственности соучастников базируется на соединении основных положений обеих теорий. С одной стороны, признается акцессорная природа соучастия и невозможность последнего без фигуры исполнителя. С другой стороны, допускается самостоятельное основание уголовной ответственности соучастников, определение индивидуальной меры ответственности каждого из них в зависимости от характера и степени фактического участия в совершении преступления. На основе такого сочетания разрабатывается принципиальный подход к основанию ответственности соучастников: ответственность за соучастие в преступлении возможна только при наличии основания ответственности исполнителя, напротив, исключение ответственности исполнителя (например, в силу его добровольного отказа) делает невозможной ответственность других лиц по правилам о соучастии, что, однако, не исключает их самостоятельной ответственности за индивидуально совершенное преступное деяние [4, с. 321-323].
Соучастие в неоконченном преступлении. В соответствии с ч. 5 ст. 34 УК в случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление. Данное правило, вытекающее из акцессорной природы соучастия, отражает тот факт, что при недоведении исполнителем преступления до конца по не зависящим от него причинам данное
обстоятельство учитывается при определении основания уголовной ответственности других соучастников. Если преступная деятельность исполнителя преступления была прервана по не зависящим от него обстоятельствам на стадии приготовления к преступлению, то остальные соучастники также должны нести уголовную ответственность за соучастие в приготовлении к преступлению. Если исполнитель не довел преступление до конца на стадии покушения, то и остальные соучастники будут нести ответственность за соучастие в покушении на преступление.
Уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника при неоконченном преступлении исполнителя будет наступать по соответствующей статье особенной части УК с одновременной ссылкой как на ст. 33, так и на соответствующую часть ст. 30 УК. Например, при приготовлении исполнителя к убийству организатор данного преступления будет нести ответственность по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 30 и ч. 1 ст. 105 УК (организация приготовления к убийству). Аналогичным образом будет наступать ответственность при совершении исполнителем покушения на преступление с той лишь разницей, что вместо ч. 1 ст. 30 УК необходимо делать ссылку на ч. 3 этой статьи. Порядок записи формулы квалификации (сначала ссылка на ст. 33, а затем на ст. 30 УК), далеко не всегда соблюдающийся в судебной практике, имеет принципиальное значение, поскольку отражает факт того, что имело место именно соучастие в неоконченном преступлении исполнителя, как это следует из первого предложения ч. 5 ст. 34 УК (соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление), а не приготовление к соучастию или покушение на соучастие, что свойственно другому обстоятельству - неудавшемуся соучастию.
П., М., Д. и З. договорились о совершении разбойного нападения на квартиру С. По разработанному плану преступления П. указал квартиру С. и остался внизу у подъезда для наблюдения за обстановкой. Д. позвонил в квартиру и с целью проникновения в нее попросил С. обменять валюту. Последний, открывая замки, увидел в дверной глазок, что один из преступников надевает маску, в связи с чем дверь
не открыл, а стал кричать, что вызовет милицию. Испугавшись, соучастники убежали. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ квалифицировала действия П. по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, пп. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 162 УК*.
По другому уголовному делу Верховный Суд РФ иначе квалифицировал действия Т. как организатора покушения на совершение грабежа группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище - по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 33, пп. «а», «в» ч. 2 ст. 161 УК**.
отсутствие единообразного подхода к квалификации соучастия в неоконченном преступлении в судебной практике (соучастие в приготовлении или покушении на преступление либо приготовление к соучастию или покушение на соучастие в преступлении) и, таким образом, смешение правил уголовно-правовой оценки рассматриваемых случаев с неудавшимся соучастием продиктованы тем, что, как допускает П.С. Яни, текст первого предложения ч. 5 ст. 34 УК «может быть истолкован двояко, поскольку неясно, о каком преступлении здесь идет речь - о преступном деянии исполнителя или об их собственном, неудавшихся соучастников, деянии, которое, будь свершенное исполнителем преступление окончено, квалифицировалось бы со ссылкой на ст. 33 УК РФ (ч. 3 ст. 34 УК РФ)» [5, с. 55]. Если вести речь о собственном преступлении соучастников, за приготовление к которому или за покушение на которое они должны нести ответственность в случае недоведения исполнителем преступления до конца, то содеянное, по мнению П.С. Яни, следует квалифицировать как покушение на соучастие в преступлении (например, покушение на
* Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. N 10. С. 11. См. также: Действия осужденного по уголовному делу о пособничестве в получении взятки переквалифицированы судом на пособничество в покушении на мошенничество: Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за второе полугодие 2012 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. N 7.
** Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 9. С. 8. См. также: Определение Верховного Суда РФ от 11 сент. 2007 г. N 11-Д07-93. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
пособничество в убийстве, когда исполнитель промахнулся, стреляя в жертву из оружия, переданного ему пособником). Квалификация же содеянного как пособничества в покушении, по словам П.С. Яни, создает впечатление, будто он (пособник) с самого начала стремился соучаствовать тому, кто заведомо не должен довести преступление до конца [5, с. 56].
Думается, что оснований для двоякого понимания первого предложения ч. 5 ст. 34 УК законодатель не дает, а квалификация содеянного как соучастия в приготовлении к преступлению или покушении на преступление является единственно правильной, вытекающей как из буквального (т.е. под преступлением здесь нужно понимать преступление исполнителя), так и систематического толкования указанной уголовно-правовой нормы.
Во-первых, если при оценке данной нормы исходить из принципов теории самостоятельной ответственности соучастников и под преступлением, за которое должны нести ответственность организатор, подстрекатель или пособник, понимать их собственное деяние, а не деяние исполнителя, то квалифицировать содеянное такими соучастниками можно не иначе как покушение на организацию, подстрекательство или пособничество, вне зависимости от того, на какой стадии исполнитель прервал совершение своего преступления. Причина этого состоит в том, что, начав организацию преступления, склоняя другое лицо к преступлению или оказывая ему содействие в совершении преступления, соучастник, исходя из положений ч. 3 ст. 30 УК, должен считаться лицом, умышленные действия (бездействие) которого непосредственно направлены на совершение преступления. Однако законодатель допускает также ответственность таких соучастников и за приготовление к преступлению.
Во-вторых, нет ничего странного, вопреки мнению П.С. Яни, в том, что действия лица, которое «желает стать соучастником тому, кто заведомо для него, соучастника, не сможет довести реализацию своего умысла до конца», допустимо квалифицировать как соучастие в покушении на преступление [6, с. 26]. Волевой элемент умысла организатора, подстрекателя и пособника отличается по своему содержанию
от волевого элемента умысла исполнителя преступления. Без всяких сомнений, содержанием волевого элемента умысла исполнителя является общественно опасное последствие совершаемого им преступления, наступления которого он может желать, сознательно допускать либо относиться к нему безразлично. Содержание волевого элемента умысла организатора, подстрекателя и пособника исчерпывается другим, а именно самим фактом оказания ими содействия исполнителю преступления в достижении общественно опасного последствия совершаемого им преступления. Психическое отношение к основному общественно опасному последствию преступления, совершаемому исполнителем, находится за рамками умысла других соучастников [7, с. 112-114]. Комментируя данный вопрос, М.И. Ковалев справедливо отмечал: «Прямой умысел при пособничестве существует там, где есть желание оказать содействие совершению преступления, в данном случае убийства, а вовсе не желание видеть мертвым жертву исполнителя» [1, с. 86].
Напротив, поддерживаемая ученым квалификация подобных случаев как «покушения на соучастие» (как известно, покушение возможно только с прямым умыслом) неприменима к ситуациям, когда, скажем, пособник действовал с косвенным умыслом, с безразличием относясь к тому, что исполнитель может воспользоваться оказанной ему помощью (например, банковский работник, шантажируемый похитителями денежных средств, передает последним конфиденциальную информацию о клиентах банка, сознательно допуская ее использование при хищении).
Неудавшееся соучастие. В соответствии с ч. 5 ст. 34 УК за приготовление к преступлению несет уголовную ответственность также лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления. Использованное в конструкции нормы словосочетание «не удалось» имеет ключевое значение в характеристике обстоятельства, которое в уголовном праве именуется как неудавшееся соучастие.
Буквально законодатель ведет речь о неудавшемся подстрекательстве, при котором деятельность подстрекателя оказывается безуспешной, т.к. исполнитель не со-
вершает требуемого преступления. К сожалению, ничего не сказано о неудавшейся организации преступления и неудавшемся пособничестве, которые также могут оказаться безуспешными по причине того, что исполнитель игнорирует сценарий преступления, разработанный организатором, или не пользуется той помощью, которую ему пытался оказать пособник. В теории и практике уголовного права принято, однако, считать, что уголовная ответственность за неудавшуюся организацию преступления и неудавшееся пособничество преступлению наступает по тому же правилу, что и за неудавшееся подстрекательство, т.е. за приготовление к преступлению [8, с. 51; 9, с. 40-43].
Случаи неудавшегося соучастия, юридическая оценка которых основана на теории самостоятельной ответственности соучастников, принципиально отличаются от соучастия в неоконченном преступлении. При соучастии в неоконченном преступлении деятельность соучастников причинно и виновно связана с преступной деятельностью исполнителя, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось довести преступление до конца. При неудавшемся соучастии либо вовсе отсутствует фигура исполнителя преступления как основного соучастника (предполагаемый исполнитель не стал совершать преступление или начал его совершение, но в последующем добровольно отказался от доведения его до конца [10, с. 46-51]), либо преступная деятельность организатора, подстрекателя и пособника по не зависящим от них обстоятельствам не находится в причинной связи с преступлением, совершенным исполнителем (исполнитель совершил не то преступление, к которому его склонял подстрекатель, либо не воспользовался помощью организатора или пособника и совершил преступление без их участия). Исходя из акцессорной природы соучастия, последнее не может иметь места, если нет основания уголовной ответственности исполнителя преступления. Без исполнителя преступления нет соучастия. Равным образом отсутствует соучастие, если нет причинно-следственной связи между деянием соучастника и деянием исполнителя преступления. Как известно, такая связь играет решающую роль в определении понятия
соучастия, образовывая один из его объективных признаков - совместность участия лиц в преступлении.
Таким образом, неудавшееся соучастие, строго говоря, соучастием в преступлении не является. В связи с этим уголовная ответственность лиц, которые условно именуются неудавшимися соучастниками, наступает не за организацию, подстрекательство или пособничество в приготовлении к преступлению (или приготовление к организации, подстрекательству или пособничеству), а за обычное приготовление к тому преступлению, в котором указанные лица намеревались участвовать в качестве организатора, подстрекателя или пособника. Не случайно в последнем предложении ч. 5 ст. 34 УК законодатель избегает термина «подстрекатель» и ведет речь о «лице, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления», в то время как в ч. 1 ст. 30 УК одной из форм приготовления названо «приискание соучастников преступления».
Е. попросил своего знакомого В. подыскать исполнителя убийства А., перед которым у него были долговые обязательства. В., не желая принимать участие в совершении преступления, обратился в правоохранительные органы, которым сообщил о поступившем от Е. предложении помочь в организации убийства А. по найму. Далее, действуя в рамках оперативно-розыскных мероприятий, В. принял от Е. информацию о месте проживания и телефонных номерах потерпевшего, используемом им автомобиле, ксерокопию первой страницы паспорта А. и его фотографию, а также денежные средства на расходы, связанные с убийством. После этого Е. был задержан сотрудниками правоохранительных органов. По приговору Новосибирского областного суда Е. осужден по ч. 1 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев уголовное дело по апелляционной жалобе осужденного и адвоката, оставила приговор без изменения*.
В судебной практике, однако, имеются решения, расходящиеся с позицией законо-
дателя и приведенными положениями теории и основанные на смешении уголовно-правовой оценки соучастия в неоконченном преступлении и неудавшегося соучастия. Это создает значительные трудности при описании содеянного в приговорах, нередко порождает причудливые формулировки обвинения [11, с. 42-43; 12, с. 55-59].
Б. обратилась к П. с просьбой помочь совершить убийство соседки, поскольку между ними сложились крайне неприязненные отношения. Поняв, что Б. имеет серьезные намерения, П. сообщил об этом в полицию. По просьбе сотрудников правоохранительных органов П. встретился с Б. и ее мужем К., и Б. пояснила, что ее муж в курсе дела, знает о характере их встречи, и они оба желают, чтобы их соседка была убита. Действуя по инструкции сотрудников полиции, П. согласился помочь в организации убийства, сообщив Б., что ей позвонит Ш., с которым можно будет решать эти вопросы. Ш., являвшийся сотрудником полиции, выступил в качестве «исполнителя» преступления. В результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий Б. и К. были задержаны. По приговору Архангельского областного суда К. и Б. признаны виновными в организации приготовления к убийству по найму и осуждены по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК**.
Из приведенного примера видно, что П. и Ш. совершали правомерные действия в ходе оперативно-розыскных мероприятий, которые проведены в рамках Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». Следовательно, П. и Ш. не являлись исполнителями приготовления к убийству, не доведшими преступление до конца по не зависящим от них обстоятельствам. А это, в свою очередь, исключает оценку содеянного К. и Б. по правилу о соучастии в неоконченном преступлении, т.е. как организацию приготовления к убийству. В действительности осужденные, как неудавшиеся соучастники, должны нести ответственность за обычное приготовление к убийству по найму без ссылки на ч. 3 ст. 33 УК.
* Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 8 апр. 2014 г. N 67-АПУ14-18. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
** Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 февр. 2013 г. N 1-О13-2 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. N 8.
По другому делу судом первой инстанции Л. осужден по ч. 4 ст. 33, ч. 3 ст. 30, пп. «а», «д», «к» ч. 2 ст. 105 УК за то, что с целью скрыть другое преступление предложил Д. убить потерпевшего путем его сожжения. Однако Д., согласившись на убийство, после того как поджег матрац под спящим потерпевшим, который находился в состоянии тяжелого алкогольного опьянения, добровольно отказался от доведения убийства до конца - вернулся в комнату и разбудил потерпевшего.
Суд апелляционной инстанции, изменяя квалификацию действий л. на ч. 4 ст. 33, ч. 1 ст. 30, пп. «д», «к» ч. 2 ст. 105 УК, мотивировал свое решение следующим: «Л., по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить Д. к совершению преступления. В соответствии с положением, предусмотренным ч. 5 ст. 34 УК, за приготовление к преступлению несет уголовную ответственность лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления (так называемое неудавшееся соучастие). Учитывая, что состав преступления в действиях подстрекателя складывается из признаков, указанных в ст. 33 УК и статье Особенной части УК, предусматривающей состав преступления, к совершению которого он склонял другое лицо, действия Л. подлежат квалификации как подстрекательство к приготовлению преступления, предусмотренного ст. 105 УК»*.
На смешении правил уголовно-правовой оценки соучастия в неоконченном преступлении и неудавшегося соучастия основано указание Верховного Суда России о квалификации действий посредника в сбыте или в приобретении наркотических средств, когда в отношении его проводилось оперативно-розыскное мероприятие. Как указано в Обзоре судебной практики по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27 июня 2012 г.), «когда посредник при-
* Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 15 янв. 2014 г. N 8-АПУ13-13. Доступ
из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
влечен к уголовной ответственности по результатам оперативно-розыскного мероприятия, проверочной закупки, то действия посредника не могут быть квалифицированы как оконченное преступление и подлежат квалификации как пособничество в покушении на приобретение наркотических средств (ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30 и соответствующая часть ст. 228 УК), поскольку наркотическое средство изымается из незаконного оборота»**. Без ответа остается вопрос о том, кто является исполнителем покушения на приобретение наркотических средств, если предполагаемый, по мнению посредника-пособника, приобретатель наркотиков в действительности преступником не является, т.к. участвует в законном оперативно-розыскном мероприятии. (Исходя из того, что с принятием постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. N 30 изменился подход к квалификации действий посредника, участвующего в сбыте наркотиков (теперь он считается не пособником в сбыте, а соисполнителем данного преступления), есть основания квалифицировать действия посредника, участвующего в приобретении наркотиков, в том числе в условиях оперативно-розыскного мероприятия, не как пособничество в приобретении, а как исполнительство в данном преступлении).
Следует отметить, что если в вопросе о квалификации неудавшегося соучастия последовательно придерживаться теории самостоятельной ответственности соучастников, то содеянное неудавшимися соучастниками следовало бы расценивать как покушение на соучастие в преступлении, т.е. покушение на организацию, покушение на подстрекательство или покушение на пособничество преступлению, что потребовало бы при квалификации одновременной ссылки на ч. 3 ст. 30 и чч. 3, 4 или 5 ст. 33 УК. Такой подход известен в теории уголовного права и имеет место в судебной практике. Однако действующее российское уголовное законодательство эту логику не воспринимает.
М. обратился к А. с предложением за денежное вознаграждение убить С., который мешал его коммерческой деятельно-
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. N 10.
**
сти. Впоследствии А. рассказал С. о предложении М. и в подтверждение передал аудиокассету с записью этого разговора. Затем А. обратился в правоохранительные органы и сообщил о готовящемся преступлении. Действия М. квалифицированы судом по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК. Суд кассационной инстанции переквалифицировал его действия на ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК, указав следующее: «...в действиях М. имеется состав преступления организация убийства С. по найму: он, являясь инициатором убийства, разработал план его осуществления, подыскал исполнителя -А., заплатил ему деньги. Преступление не было доведено до конца по не зависящим от воли М. обстоятельствам... Таким образом, правильно установив фактические обстоятельства дела, суд дал им неверную юридическую оценку. Содеянное М. следует квалифицировать как приготовление к преступлению, а не покушение на него, поскольку действий, непосредственно направленных на убийство потерпевшего, совершено не было»*.
Поскольку ответственность неудавшихся соучастников наступает не по правилам о соучастии, а по общему правилу ответственности за приготовление к преступлению, постольку ссылаться на ст. 33 УК при квалификации содеянного не требуется. В приведенном примере, однако, это требование не соблюдено - действия М. квалифицированы вышестоящей судебной инстанцией по ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК, что буквально означает «приготовление к организации убийства по найму».
Впрочем, как можно предположить, из этого не следует, что суд проигнорировал указанное требование. Оставление в формуле квалификации ссылки на ч. 3 ст. 33 УК можно объяснить тем, что изменение квалификации на приготовление к убийству будет означать признание М. исполнителем преступления, а это повлечет нарушение его права на защиту и, как представляется, ухудшение положения подсудимого (ст. 252 УПК РФ) потому, что согласно ранее предъ-
явленному обвинению он считался организатором преступления.
Думается, напрасно опасение того, что изменение квалификации на приготовление к убийству будет означать признание М. исполнителем преступления, и это якобы повлечет нарушение его права на защиту и ухудшение положения подсудимого (ст. 252 УПК РФ) потому, что согласно ранее предъявленному обвинению он считался организатором преступления. Приведение судом квалификации в соответствие с требованиями ч. 5 ст. 34 УК о неудавшемся соучастии, когда из формулы обвинения исключается указание на ст. 33 УК, не может рассматриваться как новое обвинение, существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от ранее предъявленного обвинения.
Так, в одном из решений Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ сочла возможным исключить из обвинения указание на ч. 3 ст. 33 УК, переквалифицируя действия неудавшегося организатора убийства с ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК (организация приготовления к убийству по найму) на ч. 1 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК (приготовление к убийству по найму), мотивируя это тем, что действия осужденного («приискал исполнителя преступления, предоставил ему оружие, фотографию потерпевшего, сведения о его месте жительства, работы и используемом автотранспорте, заплатил аванс, однако по не зависящим от осужденного обстоятельствам преступление не было доведено до конца» (поскольку предполагаемый исполнитель сообщил о готовящемся преступлении сотрудникам полиции и действовал под их контролем) свидетельствуют о приготовлении к преступлению, не выходят за его рамки и не могут быть квалифицированы по ч. 3 ст. 33 УК как организация преступления**.
К неудавшемуся соучастию примыкают ситуации, когда исполнитель по собственной воле не выполняет всего объема преступной деятельности, который изначально был запланирован совместно с дру-
* Определение Верховного Суда РФ от 16 нояб. 2004 г. N 5-004-215 по делу М. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 7. С. 14.
** Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 3 апр. 2014 г. N 78-АПУ14-14сп. Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».
гими соучастниками, и вместо оговоренного с организатором, подстрекателем или пособником преступления при квалифицирующих признаках совершает данное преступление при обычных обстоятельствах. Например, исполнитель согласно указанию подстрекателя должен был совершить кражу в крупном размере (п. «в» ч. 3 ст. 158 УК), однако при совершении преступления не стал выполнять данное указание и похитил имущество в значительно меньшем размере (ч. 1 ст. 158 УК). По существу, исполнитель добровольно отказался от совершения преступления при квалифицирующих обстоятельствах и должен нести ответственность за фактически совершенное им преступление. Что касается квалификации действий подстрекателя, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось добиться совершения исполнителем преступления при квалифицирующих обстоятельствах, то, исходя из ч. 5 ст. 34 УК, содеянное им следует расценивать как приготовление к преступлению с квалифицирующими признаками (в приведенном примере - ч. 1 ст. 30 и п. «в» ч. 3 ст. 158 УК). Вопрос, однако, осложняется тем, что исполнитель все-таки выполнил основной состав преступления, к совершению которого его склонял подстрекатель, а значит, соучастие в преступлении налицо. Благодаря этому в теории уголовного права есть мнение, что в подобного рода ситуациях действия соучастника, которому не удалось в полной мере реализовать свой умысел по «вине» исполнителя, следует квалифицировать как покушение на преступление при квалифицирующих признаках с одновременной ссылкой на ст. 33 УК (покушение на соучастие) [13, с. 157].
В теории уголовного права по правилам неудавшегося соучастия предлагается оценивать ситуации, когда одно из участвующих в преступлении лиц допускает фактическую ошибку относительно наличия признаков соучастия. Например, лицо, склоняющее исполнителя к совершению преступления, рассчитывает на то, что тот обладает необходимыми признаками субъекта преступления, т.е. является вменяемым и достигшим требуемого возраста, однако в действительности склоняемый оказывается невменяемым или малолетним, что исключает признание его испол-
нителем преступления. Ответственность такого неудавшегося подстрекателя будет наступать за приготовление к преступлению [14, с. 185]. В судебной практике, однако, имеются решения, в которых игнорируется такого рода фактическая ошибка и лицу инкриминируется совершение оконченного преступления в соучастии*.
Вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы:
1. Вопрос о квалификации преступления по правилам, предусмотренным ч. 5 ст. 34 УК, должен решаться на основе принципиального подхода к основанию ответственности соучастников в современном уголовном праве России - ответственность за соучастие в преступлении возможна только при наличии основания ответственности исполнителя, напротив, исключение ответственности исполнителя делает невозможной ответственность других лиц по правилам о соучастии, что, однако, не исключает их самостоятельной ответственности за индивидуально совершенное преступное деяние.
2. Порядок записи формулы квалификации при соучастии в неоконченном преступлении (сначала ссылка на ст. 33, а затем на ст. 30 УК) имеет принципиальное значение, поскольку отражает факт того, что имело место именно соучастие в преступлении исполнителя, которое является неоконченным.
3. В отличие от соучастия в неоконченном преступлении, в котором деятельность соучастников причинно и виновно связана с преступной деятельностью исполнителя, при неудавшемся соучастии либо вовсе отсутствует фигура исполнителя преступления как основного соучастника, либо преступная деятельность организатора, подстрекателя и пособника по не зависящим от них обстоятельствам не находится в причинной связи с преступлением, совершенным исполнителем.
4. Поскольку неудавшееся соучастие в строгом смысле слова соучастием в преступлении не является, то у голов -ная ответственность лиц, которые условно
* См.: Определения Верховного Суда РФ от 20 мая 2004 г. N 56-ДП-04-20; от 23 июня 2011 г. N 85-О11-10СП; от 1 июня 2010 г. N 81-д10-11. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
именуются неудавшимися соучастниками, наступает не за организацию, подстрекательство или пособничество в приготовлении к преступлению (или приготовление к организации, подстрекательству или по-
собничеству), а за обычное приготовление к тому преступлению, в котором указанные лица намеревались участвовать в качестве организатора, подстрекателя или пособника.
Список литературы
1. Ковалев М.И. Соучастие в преступлении: монография. Екатеринбург, 1999. 204 с.
2. Прохоров В.С. Соучастие в преступлении // Курс советского уголовного права. Т. 1. Часть Общая. Л.: Изд-во ЛГУ, 1968.
3. Уголовное право России: Общая часть: учебник / под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб., 2006. 1064 с.
4. Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. Р.Д. Шарапова. Тюмень: Тюменский ин-т повышения квалификации сотрудников МВД России, 2013.
5. Яни П.С. Сложности квалификации неудавшегося соучастия // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2016. N 4. С. 55-58.
6. Яни П.С. Проблемы понимания соучастия в судебной практике (статья вторая) // Законность. 2013. N 8. С. 44-49.
7. Шарапов Р.Д. Соучастие в преступлении: закон, теория, практика // Lex Russica (Русский закон). 2016. N 10. С. 105-115.
8. Питецкий В. Неудавшееся соучастие в преступлении // Российская юстиция. 2003. N 4.
9. Плешаков С.М., Янина И.Ю. Виды неудавшегося соучастия // Российский следователь. 2016. N 1. С. 40-43.
10. Плаксина Т. Неудавшееся подстрекательство // Уголовное право. 2011. N 4. С. 46-51.
11. Плаксина Т., Лызлов А. Вопросы квалификации приготовления к убийству // Уголовное право. 2010. N 4. С. 42-46.
12. Мелешко Д.А. Неудавшееся «соучастие» в убийствах по найму // Законность. 2015. N 11. С. 55-59.
13. Никонов В.А. Основы теории квалификации преступлений (алгоритмический подход): учеб. пособие. Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 2001. 204 с.
14. Хабаров А.В. Актуальные проблемы уголовного права: учеб. пособие. Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 2008.
References
1. Kovalev M.I. Souchastie v prestuplenii [Participation in crime]. Ekaterinburg, 1999. 204 p.
2. Prohorov V.S. Souchastie v prestuplenii [Participation in crime]. Kurs sovetskogo ugolovnogo prava. T. 1. Chast' Obshchaya [The course of Soviet criminal law. Volume 1. Part of the General]. Leningrad, Leningrad State University, 1968.
3. Ugolovnoe pravo Rossii: Obshhaya chast' [The Criminal Law of Russia: The General Part]. Saint-Petersburg, 2006. 1064 p.
4. Ugolovnoe pravo Rossii. Obshhaya chast' [The Criminal Law of Russia. A common part]. Tyumen, Tyumen Advanced Training Institute of the Ministry of the Interior of the Russian Federation, 2013.
5. Yani P.S. Slozhnosti kvalifikatsii neudavshegosya souchastiya [Difficulties in the qualification of a failed complicity]. Vestnik Akademii General'noy prokuratury Rossiyskoy Federatsii - Bulletin of the Academy of the General Prosecutor's Office of the Russian Federation, 2016, no. 4, pp. 55-58.
6.Yani P.S. Problemy ponimaniya souchastiya v sudebnoy praktike (stat'ya vtoraya) [Problems of Understanding of Participation in Judicial Practice (Article Two)]. Zakonnost' - Legality, 2013, no. 8, pp. 44-49.
7. Sharapov R.D. Souchastie v prestuplenii: zakon, teoriya, praktika [Complicity in crime: law, theory, practice]. Lex Russica (Russkiy zakon) - Lex Russica (Russian law), 2016, no. 10, pp. 105-115.
8. Pitetskiy V. Neudavsheesya souchastie v prestuplenii [Unsuccessful complicity in the crime]. Rossiyskaya yustitsiya - The Russian Justice, 2003, no. 4.
9. Pleshakov S.M., Yanina I.Yu. Vidy neudavshegosya souchastiya [Types of failed complicity]. Rossiyskiy sledovatel' - Russian investigator, 2016, no. 1, pp. 40-43.
10. Plaksina T. Neudavsheesya podstrekatel'stvo [Unsuccessful incitement]. Ugolovnoe pravo - Criminal law, 2011, no. 4, pp. 46-51.
11. Plaksina T., Lyzlov A. Voprosy kvalifikatsii prigotovleniya k ubiystvu [Questions of qualification of preparation for murder]. Ugolovnoe pravo - Criminal law, 2010, no. 4, pp. 42-46.
12. Meleshko D.A. Neudavsheesya «souchastie» v ubiystvakh po naymu [Unsuccessful "complicity" in homicides for hire]. Zakonnost' - Legality, 2015, no. 11, pp. 55-59.
13. Nikonov V.A. Osnovy teorii kvalifikatsii prestupleniy (algoritmicheskiy podkhod) [Fundamentals of the theory of qualification of crimes (algorithmic approach)]. Tyumen, Publishing house of Tyumen State University, 2001. 204 p.
14. Habarov A.V. Aktual'nye problemy ugolovnogo prava [Actual problems of criminal law]. Tyumen, Publishing house of Tyumen State University, 2008.
