CC BY
270
ТЕМА НОМЕРА: СОЦИОЛОГИЯ ЛЮБВИ
Я.В. ЕВСЕЕВА.
СОЦИОЛОГИЯ ЛЮБВИ: СОВРЕМЕННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ:
Введение к тематическому разделу
Ключевые слова: любовь; социология; сексуальность; брак; поздний модерн; Э. Гидденс.
Настоящий тематический раздел посвящен социологии любви. Социология любви - новое исследовательское направление, и еще рано говорить о вполне оформившейся дисциплинарной области с таким названием; скорее можно отметить появление разнообразных социологических исследований феномена любви, но количество таких исследований неуклонно растет.
Любовь - одно из наиболее сложных и разноплановых явлений человеческого мира, представления о котором менялись на протяжении истории. Еще в античности выделяли четыре вида неравнодушного положительного отношения к другим людям и явлениям окружающего мира - эрос (страстная любовь, сексуальное влечение), филия (склонность, симпатия; этим словом описывается любовь к родине, друзьям, питомцам, музыке и пр.), агапе (жертвенная любовь по отношению к близким, в христианстве впоследствии - также любовь к Богу) и сторге (привязанность, когда люди не мыслят своей жизни друг без друга, что имеет место, в частности, между прожившими немало вместе членами семьи). В средневековой Европе возникла куртуазная культура, повлиявшая на фоне развития индивидуальной рефлексии на появление идей романтической любви. При этом столетиями эротико-романтическое влечение существовало вне брака, который представлял собой не что иное, как юридическо-экономическое образование, связывавшее
семьи и капиталы. Отношения в паре, в которой партнеры влюблены друг в друга, преданны друг другу и готовы на этом основании связать себя узами брака, - явление, приобретшее массовый характер только в XX столетии. Ближе к середине века получили распространение студенческие браки, а студенческий брак - это, безусловно, брак «по любви». В странах европейской культуры во второй половине XX в. моногамные отношения, основанные на любви и часто официально регистрируемые, установились в качестве социальной нормы. Тем не менее, в конце столетия в области любви и романтических отношений стали очевидны новые тенденции. Этим явлениям и их социологическому осмыслению посвящены статьи, реферируемые в данном номере журнала.
До недавнего времени проблематика любви, представлявшейся излишне эфемерной для социологии, была уделом философии и теологии, с одной стороны, и психологии, где она изучалась как своеобразное эмоциональное состояние, - с другой. Классики социологии не описывали любовь систематически, как комплексное явление - за исключением, пожалуй, Питирима Сорокина, однако его наука о любви и дружбе, амитология, носит во многом мистическо-религиозный характер, поэтому обычно не рассматривается в качестве полноценной социологической теории1. Тем не менее, социальный характер любви никогда не отрицался мыслителями, и появление социологических исследований любви было в определенном смысле делом времени. Тем более что постепенно среди социологических направлений утверждаются такие дисциплины, как социология эмоций, которые описывают явления, еще недавно всецело принадлежавшие психологической области. Кроме того, в любви как исключительно многогранном феномене могут быть выделены аспекты, по праву являющиеся социологическими -в частности, социальные практики, сопряженные с романтическими отношениями, представления индивидов о любви и отношениях и пр. До появления непосредственно исследований любви социология изучала такие более осязаемые явления, как семья, семейные отношения, а затем и сексуальные практики, и сейчас данные явления частично входят в объект рассматриваемой области. Люди мо-
1 Подробнее см. реферат ст.: Русу М.С. Теоретическое изучение любви в социологической мысли: Вклад классиков в социологию любви - в настоящем номере РЖ.
гут испытывать любовь к другим людям, а также к неограниченному числу материальных и нематериальных объектов. Однако любовь к романтическому партнеру - это своего рода квинтэссенция любви. Это любовь в чистом виде, но в то же время она объединяет или может объединять в себе все другие виды / аспекты любви. Это то, что большинство современных (в хронологическом и культурном смыслах) людей представляют себе при слове «любовь». Оттого большая часть работ по социологии любви посвящена именно этой любви, изучая при этом и ее взаимоотношения с другими сопола-гающимися с ней явлениями - любовь и секс, любовь и брак и т.п.
Открывает подборку материалов в настоящем тематическом разделе реферат статьи М.С. Русу (Румыния), который рассматривает вклад классиков социологии - М. Вебера, П. Сорокина и Т. Парсонса - в исследования феномена любви. Вебер анализирует формы «братской любви» в религиях, обещающих верующим искупление и спасение (а именно в конфуцианстве, даосизме, индуизме, буддизме, иудаизме, христианстве и исламе). Мыслитель полагает, что с появлением этих религий общинная солидарность «расширилась» до общечеловеческого уровня и каждый человек стал достоин любви. Развитие капитализма и впоследствии эротическая культура модерна противоречили этике братской любви. Однако именно эротизм как свободная форма отношений может стать средством разрушения «железной клетки» инструментальной рациональности и экономической эффективности. П. Сорокин был пионером исследований альтруизма, в котором он видел энергию, способную преобразовать человека и общество. Методы альтруистической трансформации Сорокин составили основу его «амито-логии» - прикладной науки о любви и дружбе. Т. Парсонсом тема любви была затронута в рамках анализа нуклеарной семьи, пришедшей на смену утратившей социальную значимость системе родства. В новых условиях, согласно Парсонсу, за романтической любовью закрепились важные функции - сведение партнеров и сохранение семьи без «внешнего» принуждения со стороны родни.
На рубеже ХХ-ХХ1 столетий феномен любви стал предметом более пристального внимания социологов, что, прежде всего, связано с осмыслением проблематики позднего модерна. Меняется человек, меняется его образ жизни и, соответственно, подвергается изменениям то, как он строит отношения с окружающими, в том
числе отношения романтические. Одним из первых эти процессы охарактеризовал Э. Гидденс1. Он продемонстрировал, как в современных западных обществах тенденции, развивавшиеся на протяжении всего периода модерна, достигают своего предела и переходят в новое качественное состояние. По Гидденсу, основным итогом сексуальной революции стала пластичная сексуальность, более не подчиненная репродукции и свободная от мужского доминирования, в результате чего «расцветают» женская сексуальность и гомосексуальность. Каждый индивид сознательно формирует свою сексуальную идентичность, как важную составляющую своего «Я». Отношения (а в конечном итоге, и брак) становятся исключительно «чистыми», т.е. свободными от внешних, институциональных рамок, и продолжаются до тех пор, пока приносят удовлетворение партнерам, тем самым эту связь необходимо постоянно отлаживать и особое значение приобретает эмоциональная коммуникация между партнерами. В итоге, на смену «классической» романтической любви приходит конфлюэнтная любовь, «любовь-слияние», в которой определяющим является не сам партнер, а качество интимных отношений. Близкую концепцию развивает З. Бауман, для которого проблематика любви - часть его исследований «текучего» модерна2. Его герой, современный человек -это новый кочевник, вырванный из всех традиционных связей и создающий собственные связи, произвольные и временные. Он не согласен на меньшее, нежели максимальное удовольствие, в чем бы то ни было - работе, отдыхе, семейных отношениях, сексе. Поэтому его путь - это «текучая любовь» с жаждой удовлетворения и, соответственно, сменой партнеров. О том, насколько в действительности сложно найти партнера в эпоху «Секса в большом городе», пишет Е. Иллуз3. Современный человек свободен от внешнего принуждения в построении отношений, но в то же время он ничем
1 См.: Giddens A. The transformation of intimacy: Sexuality, love and eroticism in modern societies. - Stanford (CA): Stanford univ. press, 1992. Рус. пер.: Гидденс Э. Трансформация интимности: Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах. - СПб.: Питер, 2004.
Bauman Z. Liquid love: On the frailty of human bonds. - Cambridge: Polity,
2003.
Illouz E. Why love hurts: A sociological explanation. - Cambridge: Polity,
2012.
и не защищен. Никто никому ничем не обязан, «бросить» можно быстро и без последствий, так что любовь «продолжает ранить». Наибольшие последствия это имеет для женщин. Тем из них, чей возраст приближается к 40 годам, но кто еще не замужем, приходится выстраивать целую стратегию, чтобы все-таки удержать достойного партнера, не спугнув его при этом своей напористостью, и получается это далеко не у всех. Жизнь превращается в перманентный поиск, а ожидание «большой» любви омрачается постоянным контролем, направленным на предотвращение очередной неудачи и сопутствующей ей боли. У. Бек и Э. Бек-Герншейм, указывавшие на непрочность семейных отношений в сегодняшнем обществе, тем не менее, отмечали, что люди по-прежнему стремятся к любви, поскольку в современном обезличенном и неопределенном мире любовь становится способом личностного самовыражения и единения с другими людьми1. Н. Луман рассматривал любовь в качестве исторически изменчивого, символически обобщенного коммуникативного кода2.
Современные тенденции в партнерских отношениях, брачном поведении и сексуальных практиках в их взаимосвязи с любовью рассматриваются в статьях С. Шпрехер, Дж. Гэбб, Я. Маданикии и их коллег.
Американские исследовательницы С. Шпрехер и Э. Хэтфилд в своей статье возвращаются к вопросу, поднятому в 1967 г. У.М. Кепхартом, а именно насколько значимо наличие любви при заключении брака. Опросив 50 лет назад более тысячи студентов на предмет того, готовы ли они вступить в брак без любви, американский социолог получил следующие результаты: среди молодых людей 65% ответили отрицательно, 11% - положительно, 24% затруднились с ответом, среди девушек - 24, 4 и 72%, соответственно. В 1976 и 1984 г. исследование было повторено другими учеными, и на сей раз неприемлемым брак без любви сочли 80% и 86% респондентов, соответственно, причем гендерные различия были минимальны (среди девушек процент однозначно не желающих вступать в брак без любви был даже выше). Включив в программу
1 Beck U., Beck-Gernsheim E. The normal chaos of love. - Cambridge: Polity,
1995.
2
Luhmann N. Liebe als Passion: Zur Codierung von Intimität. - Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1982.
своего исследования (в опросе приняли участие более 4 тыс. студентов) социодемографические и личностные характеристики, Шпрехер и Хэтфилд обнаружили, что обязательным условием брака любовь признали респонденты с высокой самооценкой и позитивным стилем межличностных контактов, в то время как социо-сексуальность (сексуальная раскрепощенность, обусловливающая готовность к «сексу без любви») и глубокая религиозность коррелировали с представлением о необязательности любви для семейной жизни.
Британские социологи Дж. Гэбб и Дж. Финк в своем проекте применяют «подход моментов» («moments approach»), позволяющий сосредоточиться на коротких отрезках времени, чтобы изучить «здесь и сейчас» отношений в паре; вместе с тем моменты оказываются отражением характера отношений в целом и проливают свет на то, как партнеры день за днем поддерживают свой союз. Для целей данного качественного исследования, в котором приняли участие 50 пар, использовались смешанные методы, среди которых дневники, интервью, эмоциональные карты.
Я. Маданикия и К. Бартоломью (Канада) исследовали темы любви (романтического влечения) и страсти (сексуального желания) в текстах популярных песен (лучшая сотня Billboard по итогам года) за четыре истекшие десятилетия. Они обнаружили, что происходит линейное снижение количества песен, посвященных любви, как платонической, так и сопровождаемой близкими отношениями, и увеличивается число песен, в которых повествуется о страсти в отсутствии выраженных романтических чувств к объекту вожделения. Маданикия и Бартоломью связывают эту тенденцию с тем, что интимные отношения без любви стали социально приемлемым явлением. При этом, в отличие от ряда других авторов, они не готовы однозначно связать сексуализацию популярной музыки с таким предположительно негативным явлением, как раннее начало половой жизни среди подростков: ссылаясь на другое исследование, они указывают, что прослушивание песен с сексуальной, но неунизительной тематикой не оказывает отрицательного влияния на юных потребителей.
В свое время взгляды Э. Гидденса подверглись критике1, в том числе за радикальность нарисованной им картины, в то время как социальные процессы имеют тенденцию к инерции, гетерогенности и диверсификации, так что в романтических и сексуальных отношениях сохраняется гендерное неравенство, а долгосрочный партнерский союз (в том числе в браке) - по-прежнему привлекательная перспектива для многих индивидов. Отражением подобного подхода служит, в частности, статья американских исследовательниц К. Далессандро и Э. Уилкинс. Анализируя нарративы об отношениях молодых американцев обоих полов в возрасте 2232 лет, авторы демонстрируют, что мужчины сохраняют власть в романтических гетеросексуальных отношениях, и женщины, описывая феминность как зависимую, принимают это положение вещей. Молодые люди объясняют свое «незрелое» поведение по отношению к бывшим девушкам, выражающееся в неспособности прислушиваться к их чувствам и потребностям, собственной молодостью, а девушки приходят к выводу, что им необходимо пройти через неудачные отношения с противоположным полом, чтобы «повзрослеть» и обрести эмоциональную автономию.
По мере того как люди все больше времени проживают онлайн, там все чаще зарождаются и развиваются их любовные истории. В связи с этим мы не могли обойти вниманием тему любви в виртуальном пространстве, которой посвящен отдельный блок материалов в данном тематическом разделе.
Опираясь на теоретические рассуждения Э. Гидденса, З. Баумана, У. Бека и Э. Бек-Герншейм, а также собственное эмпирическое исследование (онлайн-опрос 4 тыс. пользователей Facebook, Twitter и Tinder и последующие глубинные интервью с шестью из них) австралийские социологи М. Хоббс, С. Оуэн и Л. Гербер изучают трансформацию характера романтических и интимных отношений под воздействием интернет-сайтов и мобильных приложений, предлагающих новые способы знакомства и установления близких контактов. Авторы делают вывод, что цифровые технологии не столько изменяют традиционные представления, сколько разнообразят и расширяют сферу интимного, реализуя гипотезу
1 См., например: Jamieson L. Intimacy transformed? A critical look at the «pure relationship» // Sociology. - L., 1999. - Vol. 33, N 3. - P. 477-494.
Гидденса о пластичной сексуальности. Приложения для знакомств несут с собой новые удовольствия и открытия, которые при этом сопровождаются старыми страхами и рисками в отношении индивидуального Я, его имиджа и любовных перипетий.
Французская исследовательница М. Бергстрём задается вопросом, применима ли к складывающимся на сайтах знакомств парам традиционная модель объяснения гомогамии (под которой понимается тенденция индивидов образовывать пару с социально схожим человеком), при том что при общении на сайтах существуют препятствия действию механизма гомогамии, а именно слабость пространственной и социальной сегрегации, а также отсутствие непосредственных контактов и устной коммуникации. Исследуя ряд источников, среди которых интервью с пользователями и база данных самого популярного во Франции сайта знакомств, автор демонстрирует, что гомогамия действует и в Интернете: на каждом этапе формирования пар через Сеть (оценка профиля, переписка, реальная встреча) осуществляется отсев далеких в социальном отношении кандидатов и происходит сближение схожих.
В свою очередь американские исследователи Р. Фридленд, Дж. Афари, П. Гардинали и К. Наслунд анализируют возросшую под влиянием Запада значимость романтической любви как фактора выбора брачного партнера в таких преимущественно мусульманских странах, как Алжир, Египет, Иран, Пакистан, Палестина, Тунис и Турция; выводы авторов строятся на основе анонимного онлайн-опроса пользователей БаоеЬоок из вышеперечисленных государств (на все вопросы анкеты ответили 17 тыс. респондентов). Согласно полученным Фридлендом и коллегами результатам, существенное число состоящих в браке участников опроса (от 40% в Палестине до 67% в Иране) рассматривают любовь в качестве одного из основных критериев выбора будущего супруга. Большее значение любви придают молодые, образованные, социально и политически активные респонденты. Сложность возникает при попытке установить допустимый уровень близости между не состоящими в браке мужчиной и женщиной в ситуации переориентации общества на ценности романтической любви при одновременном сохранении норм религиозного исламского воспитания (65% респондентов сочли неприличным нахождение молодой неженатой пары в публичном пространстве без присмотра; 60% заявили, что
целоваться людям, не состоящим в браке, не стоит). В связи с этим авторы полагают, что рост романтической любви способен стать ресурсом демократизации в исламских обществах.
Завершает предлагаемую вниманию читателей подборку реферат статьи, повествующей о малоизученном, но любопытном феномене - романтической экспатриации, причем не в страны Запада (Севера), а в обратном направлении. Французский социолог А. Депре задается целью проверить достоверность медийных стереотипов о секс-туризме западных женщин зрелого возраста в страны Юга и заключаемых ими браках с местными молодыми бедными мужчинами. На основе этнографического наблюдения на архипелаге Занзибар исследовательница выясняет, что партнеры, напротив, часто бывают одного возраста; кроме того, они настаивают на наличии взаимных чувств. При переезде женщины получают лучшие профессиональные возможности, чем дома, а их африканские партнеры, становясь посредниками во всех контактах, помогают им интегрироваться в местное сообщество, тем самым в подобный союз женщина привносит экономические, а мужчина -социальные и культурные ресурсы.
Таким образом, мы можем видеть, что в настоящее время перед социологами, исследующим феномен любви, открывается широкое поле для деятельности. В наши дни люди вступают в самые разнообразные отношения - от гетеро- и гомосексуальных до асексуальных и полиамории, выбирают различные формы оформления этих отношений - от традиционного брака до партнерского союза без совместного проживания. Представления о любви и отношениях динамичны, многообразны и индивидуализированны. Все эти и многие другие явления нуждаются в эмпирическом изучении и концептуализации. Социология любви вбирает в себя исследования в области социологии семьи и социологии сексуальности; она оказывается близкой гендерной и постфеминистской социологии. По словам британского социолога Дж. Картер, изучающей гендер, фе-минность, семейные и партнерские отношения, «является ли она частной эмоцией, социально-политическим институтом, выражением социальной нормы, товаром, "социальным клеем" или легитимирующей идеологией, любовь - это, несомненно, важная концеп-
