CC BY
104
УДК 316.75
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЙ СПЕЦИФИКИ
ЭКСТРЕМИЗМА В ИДЕНТИФИКАЦИЯХ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ
А.Р. Тузиков1
1 Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта №15-03-00303 «Конфигурация новой российской идентичности молодежи: тенденции и региональная специфика».
Аннотация. В статье анализируется социологические основы исследований по проблематике специфики, последствий и рисков современного молодежного экстремизма. Дается авторская трактовка сущности экстремизма как внесистемного радикализма, рационализирующего «внесистемность» своих социальных действий идейными смыслами «высокого звучания». Специфицированы также экономические, социальные, политические и культурные последствия развития экстремистских идентификаций, получивших развитие в среде современной российской молодежи.
Ключевые слова: молодежь, экстремизм, идеологический дискурс экстремизма, этническая идентичность, религиозная идентичность, типы последствий экстремизма, риски экстремизма.
SOCIOLOGICAL PERSPECTIVES IN RESEARCHING
THE EXTREMIST SPECIFICITY IN IDENTIFICATIONS OF RUSSIAN YOUTH
A. Tuzikov
Abstract. Russian sociological discourse and approaches to study problems of modern youth extremism, its specificity, consequences and risks are analyzed in the article. The authors' original view on the essence of extremism is given. To the authors' opinion the extremism is out of the mainstream radicalism that tries to rationalize extre mist social action using "great ideas". Economic, social, political and cultural consequences of youth extremism in Russia are specified.
Keywords: youth, extremism, ideological discourse of extremism, ethnic identity, religious identity, types of cultural consequences of extremism, risks of extremism.
Об экстремизме сегодня много говорится с самых разных трибун, данная тема практически постоянно присутствует и в средствах массовой информации. Законодательно государство пытается ограничить действия экстремистской направленности. Однако, как представляется в силу неоднозначности и недостаточной исследованности сущности понятия экстремизм под понятие «действия экстремистской направленности» может попадать очень большое количество проявлений общественной активности. Но допустим даже, что удастся законодательно пресечь все, что, так или иначе, подпадает под действие соответствующих статей. Но можно ли законодательно запретить мыслить в экстремистском стиле. А ведь мысль рождает действие. К тому же экстремизм в молодежной среде может задавать конфигурации еще не устоявшейся идентичности молодежи. Особенно это касается этнокультурных и религиозных
идентификаций. Поэтому мы считаем важным проанализировать отечественный и зарубежный дискурс трактовки сущности экстремизма, его
последствий и рисков для современного общества.
Условно можно выделить два основных направления социологического научного поиска при исследовании экстремизма. Первое направление заключается в изучении генезиса явления: причин, факторов и механизма возникновения и развития экстремизма, идеологический и социально-психологический аспекты экстремизма.
Второе направление состоит в изучении проявления экстремизма в социальной действительности, специфика его проявлений в различных сферах общественной жизни, его социальные последствия.
В российской политической социологии достаточно распространены исследования насилия и терроризма как социально-политических феноменов. Социологические исследования, направленные на выявление экстремизма, как правило, ориентированы на изучение готовности и опыта участия наших граждан в экстремистских организациях и действиях экстремистского характера.
Как указывают Л.М. Дробижева и Э.А. Паин в статье «О социальных предпосылках терроризма» [1], в российском научном сообществе нет единства мнений о трактовке экстремизма. Многие попытки,
предшествовавшие Федеральному закону о политическом экстремизме, терпели неудачу из-за расхождений в толковании этого явления.
Терроризм в толковании авторов статьи является разновидностью политического экстремизма в его крайнем насильственном проявлении. Это узкое по своей социальной базе явление, совершаемое замкнутой, конспиративной группой или даже отдельным индивидом. Тезисом, который не подвергается сомнению российскими авторами, является следующий: экстремизм во всем цивилизованном мире служит базой для развития терроризма.
На личностном уровне предпосылки этнического и религиозного экстремизма в форме роста этнической агрессии, неприязни и страха перед чужими вызываются угрозами идентичности и резких изменений социального статуса.
Среди факторов политического экстремизма российскими исследователями выделяются модернизационные процессы, кризис идентичности, связанный с трудностями социального и культурного самоопределения личности и народов и возрождающий интерес к консолидации в первичных примордиальных этнических и религиозных общностях, возрождение идеологии традиционализма, перерастающей в фундаментализм.
Что касается различений экстремизма и терроризма, то в российской политической социологии наблюдается концептуализация терроризма как социально-политического явления, что привело к выделению особой области изучения - террологии. Первая в отечественной научной литературе попытка систематического рассмотрения идеологии и практики терроризма принадлежит В.В. Витюку и С.А. Эфирову [2, с. 222 - 223]. В попытках отличить террористический акт от иных насильственных действий они проводят водораздел между революционным и террористическим насилием, в целом исходя из доминирующей роли социальных факторов как главных причин терроризма. Исходная методологическая позиция Е.И. Степанова в определении терроризма состоит в том, что конечной целью является не насилие и разрушение сами по себе, а стремление заставить подчиниться [4, с. 7].
С позиций социально-психологического подхода большое внимание исследованию проблем молодежного экстремизма уделяется Ю.А. Зубок и В.И. Чупровым (например, «Экстремизм в российской молодежной среде» - руководители член-корр. РАН М.К. Горшков и д-р соц. наук Ю.А. Зубок и «Социальное развитие молодежи», проведенного по сопоставимой методике Отделом социологии молодежи ИСПИ РАН в 2002 г. - руководитель д-р соц. наук, проф. В.И. Чупров) [3]. В процессе исследований изучалось состояние экстремальности молодежного сознания. В качестве основной гипотезы послужило предположение, что потенциал экстремизма в молодежной среде коренится в экстремальной сущности сознания молодежи, которое приобретает крайние формы под влиянием социальной неопределенности, характерной для современного российского общества. Анализ экстремальных проявлений в различных сферах жизнедеятельности молодежи в сравнении с 2002 г. позволил вскрыть тенденции их роста. А выявление связи этих тенденций с характеристиками экстремистских настроений помогло раскрыть механизм формирования потенциала молодежного экстремизма.
В.И. Чупров, сразу по следам событий на Манежной площади в декабре 2011 г. написал статью «Сущность и проявления молодежного экстремизма», в которой прямо указывал, что «Экстремальные реакции на окружающую действительность связаны с завышенными ожиданиями (экспектациями), вытекающими из трансгрессивного свойства молодежного сознания. Трансгрессивность - это способность сознания преодолевать барьеры (символические границы, табу, стереотипы) между существующим и новым для себя пространством, переносить образцы будущего в свою жизнь. Она реализуется в индивидуальном и групповом конструировании социальной реальности на микро и макроуровне: от собственной биографии до образа общества в целом. В процессе социального конструирования реальности молодые люди ориентируются, как правило, на референтные группы, отличающиеся более высоким статусом и престижем, более успешные в современном мире (кумиры, образцы обеспеченной, красивой жизни). Эти образцы закрепляются в ролевых структурах молодых людей в форме ожиданий и притязаний. Но удовлетворить эти притязания удается не всем. Если увеличивается разрыв между притязаниями личности и возможностями их удовлетворения,
экстремальные установки активизируются. Молодежное сознание лабильно (неустойчиво, подвижно), поскольку социальные позиции не приобрели устойчивую форму, а процесс формирования собственных нравственных убеждений (императивов), которые составляют стержень сознания, еще не завершен. В отсутствие сформированной собственной социальной позиции, направленность экстремальных настроений приобретает спонтанный характер и зависит от влияния внешних факторов, а зачастую просто случая. Молодого человека бросает из крайности в крайность от противопоставления себя окружению до полного слияния с ним, стремления быть его безликим членом, таким как все. Этим, как правило, пользуются политические партии, идеологические структуры власти, криминальные элементы для использования молодежи в своих целях» [7].
Таким образом, по мнению В.И. Чупрова, экстремальность - есть сущностное свойство молодости. Она представляет собой потенциал индивидуальной и групповой энергии и проявляется в форме индивидуальных и групповых настроений, побуждающих молодых людей к соответствующему поведению.
Особенности социологического подхода заключатся в анализе его ценностно-идеологического и мотивационного
компонентов. Рассмотрение экстремизма как девиантного поведения позволяет учесть основной сущностный признак экстремизма -антисистемный характер. Это свойство экстремизма подчеркивается большинством исследователей - не только социологов, но и политологов, правоведов, однако, с точки зрения И.В. Вехова, социологический подход обладает наибольшим эвристическим потенциалом.
Подход к экстремизму как к девиантному поведению позволяет анализировать культурно-ценностный аспект экстремизма, который является наиболее значимым с точки зрения его сущностных характеристик.
Отдельно выделим необходимость исследований экстремизма как идеологии. В современной социологии социально
обусловленный и тиражируемый способ мышления принято концептуализировать в рамках понятия «дискурс». Термин «идеологизированный дискурс», введенный А.Р. Тузиковым [5], позволяет более точно «схватить» те аспекты экстремизма в массовом сознании в условиях «медиатизации» социума, которые ускользают от изучения в рамках использования понятия «идеология»,
воспринимаемая респондентами в большинстве случаев как некая партийная доктрина.
Специфика идеологии экстремизма, заключается в ее ситуативной природе. Она аналогична «бинарному газу», в котором каждый из компонентов сам по себе е вреден, но все вместе образуют отравляющее вещество большой силы. В своих исследованиях [6] мы фокусируем внимание на социальной сущности идеологического дискурса экстремизма, который способен осуществлять
«интерпелляцию» (оклик - термин Л. Альтюссера) и мобилизовывать сторонников, превращая их в экстремистов.
Семантическое поле идеологии экстремизма неразрывно связано с терминами «радикализм» и «нетерпимость», которые неразрывно вписываются в контекст «внесистемности». В результате анализа прежних исследований был сделан вывод, что для более точной детализации семантики экстремизма очень важно наличие оправдания «внесистемности» идейными мотивами «высокого звучания» типа «спасение народа», «спасение расы», «спасение цивилизации» и т.п.
Другим важным маркером экстремизма как социокультурного феномена мы выделяем интолерантность - нетерпимость. Дискурс экстремизма крайне бескомпромиссно проводит границы между «своими» и «чужими» в обществе, более того, институционализируется постоянное
воспроизводство символов принадлежности к «Мы» и «Они», а политика опирается на данное контрастное деление общества.
Таким образом, на наш взгляд, идеология экстремизма - это «внесистемный радикализм», характеризующийся
социокультурной нетерпимостью и рационализирующий «внесистемность» своих социальных действий идейными смыслами «высокого звучания». Данное понимание идеологии экстремизма было положено в основание его эмпирического изучения.
Экстремистский идеологизированный
публичный дискурс наполнен прямо или косвенно высказываемыми идеями о допустимости и желательности выхода за пределы доминирующих моральных норм и норм права в различных видах социальных взаимодействий (внесистемный радикализм) в контексте неких «высоких» идейных смыслов (обусловленных ими).
Отдельно надо отметить понимание сущности экстремизма как кибер-сообщества (А.Р. Тузиков, С.А. Алексеев, Е.О. Кубякин и др.).
Киберпространство по сравнению с газетами после принятия Закона «О противодействии экстремистской
деятельности» обладает огромным
потенциалом для культивирования экстремизма в целом, а учитывая интерес молодежи к всемирной паутине, и молодежного в частности. Надо сказать, что в 2003 - 2006 году в сети Интернет еще довольно вольготно чувствовали себя ресурсы экстремистских организаций и сайты экстремистской направленности. Исследование проявления экстремизма в киберпространстве является сложной задачей, что в первую очередь объясняется особенностями самого
киберпространства. Эта среда в очень незначительной степени в тот период была подвержена цензуре, любой ресурс здесь мог быть в любой момент перемещен на новое место, кроме того, доступ к ресурсам неограничен географически.
Использование Интернет-форумов на стадии подготовки экстремистских действий обусловлено следующими целями:
1. Поиск потенциальных сторонников.
2. Внедрение в сообщество Интернет-форумов пользователей, нацеленных на распространение необходимой экстремистам информации.
3. Создание в сообществе форумов атмосферы недовольства отдельными действиями правящего режима или его представителями.
4. Распространение информации, носящей инсайдерский характер о злоупотреблениях действующей власти или ее конкретных представителей.
Еще один инструмент трансляции экстремистских установок в молодежной среде - микроблоги (например, Twitter) и ресурсы типа Facebook. Год от года они становятся все более популярными, в том числе и у молодежных экстремистских движений. Этот элемент Интернет-коммуникации часто называют службой мгновенного обмена сообщениями. В условиях «цветных революций» или попыток государственных переворотов и Twitter, и Facebook уже не раз с успехом применялись (Украина, «арабская весна»).
В целом в российском академическом дискурсе идет обсуждение следующих последствий распространения молодежного экстремизма с разделением их на: а) политические; б) экономические; в)
социальные; г) культурные (духовно-религиозные, морально-этические, ценностно-смысловые).
К политическим последствиям можно отнести: а) рост популярности радикальных движений и проектов; б) ужесточение ограничений в политической сфере и ужесточение наказаний; в) эскалация насилия в решении политических споров; г) усиление влияния «силовиков».
К экономическим: а) рост расходов на системы контроля, видеонаблюдения, силовые структуры; б) рост бюджетных ассигнований на профилактику экстремизма и ликвидацию ущерба; в) снижение рациональной трудовой мотивации.
К социальным: а) рост напряженности и конфликтогенности между группами в обществе; б) рост социальных барьеров и разобщенности; в) снижение барьеров насилия в решении социальных проблем.
К культурным: а) в духовно-религиозной сфере - межконфессиональный раскол и напряженность, б) в морально-этической -героизация и романтизация насилия и «выхода за рамки норм», в) в ценностно-смысловой -«варваризация» и фрагментация массового сознания молодежи (субкультуризация).
Мы выделяем следующие типы рисков молодежного экстремизма, обсуждаемые в российском академическом сообществе:
1) Риски перехода нынешнего российского общества в гражданское противостояние по этническому и конфессиональному принципу, а также риск политизации этнического фактора в национальных республиках на фоне несформированности общегражданской российской нации.
2) Риски приобщение молодежи к девиантному, в том числе и криминального толка, стилю поведения.
3) Риски интенсификация распространения экстремистских идей и ценностей на фоне возрастания возможностей коммуникации и солидарных действий экстремистского толка. Сюда же относится и риск бесконтрольного распространения технологий социальной манипуляции и трансформации сознания.
Экстремизм как социально-культурное явление нуждается в постоянном социологическом мониторинге и углубленных исследованиях. Только это поможет выработке научно-обоснованных рекомендаций как для системы образования, так и для органов государственной власти и управления.
Литература:
1. Дробижева Л.М., Паин Э.А. О социальных предпосылках терроризма // Терроризм в современном мире: истоки, сущность, направления и угрозы / Отв. ред. В.В. Витюк, Э.А. Паин. - М., 2003. - С. 41-74.
2. Витюк В.В., Эфиров С.А. «Левый» терроризм на Западе: история и современность. -М.: Наука, 1987. - 315 с.
3. Зубок Ю.А., Чупров В.И. Молодежный экстремизм. Сущность и особенности проявления // Социологические исследования. - 2008. - № 5. - С. 37-47.
4. Современный терроризм: состояние и перспективы / Отв. ред. Е.И.Степанов. - М., 2000. -240 с.
5. Тузиков А.Р. Идеология в теоретическом измерении: между прошлым и будущим. - М.: Социально-гуманитарные знания, 2005. - 360 с.
6. Тузиков А.Р., Зинурова Р.И. Идеологический дискурс экстремизма: видимое и невидимое. -Казань: КГТУ, 2010. - 232 с.
7. Чупров В.И. Сущность и проявления молодежного экстремизма. Режим доступа: http ://www. socyouthran. ru/module1 .php?do=3&text=2 7
Сведения об авторе:
Тузиков Андрей Римович (г. Казань, Россия), доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой государственного, муниципального управления и социологии, декан факультета промышленной политики и бизнес-администрирования Казанского национального исследовательского технологического университета.
Data about the author:
A. Tuzikov (Kazan, Russia), doctor of sociology, full professor, dean of the Faculty for Industrial Policy and Business Administration, Head of the Department for Public Administration and Sociology of the Kazan National Research Technological University.
