CC BY
404
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 31 (212).
Философия. Социология. Культурология. Вып. 19. С. 147-150.
Н. Ю. Масленцева
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ КОНЦЕПЦИИ СТИЛЯ ЖИЗНИ
В статье предлагается анализ категории «жизненный стиль» с позиций современной социологии. Стилевой анализ позволяет изучить многообразие аспектов индивидуализированного общества. Концепция стиля жизни базируется на идеях социального неравенства, социального капитала и жизненного выбора. Акцент автором сделан на изучение жизненного стиля как социального ресурса в повседневном выборе и активности индивида в обществе глобальной неопределенности и риска.
Ключевые слова: стиль жизни, стилевой анализ, множественность жизненных стилей, социальный капитал, индивидуализация, жизненно-стилевая стратегия.
Тематика стиля жизни - одна из популярных и актуальных в современных социальных науках (в первую очередь, в социологии). За последние десятилетия стилю жизни как научной категории и предмету исследования посвятили свои публикации такие западные социологи как У. Бек, Д. Белл, П. Бурдье, Э. Гидденс, Р. Инглхарт, З. Миллер, Ж. Липовец-ки, Э. Тоффлер и др. В работах отечественных социологов И. В. Бестужева-Лады, Е. Омельченко, В. И. Толстых, В. А. Ядова, Л. Ятиной представлены концептуальные основания изучения стиля жизни, методологические аспекты изучения стиля жизни в современных условиях.
Стиль жизни, трактуемый как совокупность устойчиво воспроизводимых образцов поведения, стал своего рода приемом для многих исследователей, позволяющим преодолеть трудности анализа социальной структуры современного общества в условиях неопределенности и быстрых социальных перемен. Перевод исследования на микро-социологический уровень, позволяющий зафиксировать тесную связь социального неравенства и стиля жизни, позволяет уйти от социально-классового анализа действительности.
«Жизненный стиль», или «стиль жизни», - исторически изменчивая и социально обусловленная категория, прошедшая путь трансформации от единого стиля жизни традиционных обществ, характеризовавшихся целостностью жизнедеятельности людей, к множеству стилей современного общества.
В качестве исходных теоретических предпосылок стилевого анализа выступили работы У. Бека, М. Вебера, Э. Гидденса, К. Маркса и др.
К. Маркс и М. Вебер не использовали термин «стиль жизни» как основное понятие. Стиль жизни рассматривался ими как форма выражения классово-стратифицированных статусных групп, он не играл ключевой роли, а оказывался производным от классовой позиции.
До 80-х годов прошлого века стиль жизни ассоциировался исключительно с рекламой и маркетингом. Вместе с расширением пространства досуга и уменьшением влияния работы на формирование личности внимание к стилю жизни стало усиливаться. Сам феномен стиля перестает восприниматься лишь как способ самовыражения и самопрезентации, отражающийся во внешнем виде. В обществе повседневности жизненный стиль предстает как показатель индивидуальности.
В 1970-е годы в работе «Шок будущего» Э. Тоффлер связывает множественность стилей жизни с фрагментацией общества, влекущей за собой быструю смену ценностей и мозаичность составляющих самого жизненного стиля. Стиль рассматривается как способ самоидентификации личности с той или иной субкультурой, следовательно, диверсифици-рованность субкультур порождает стилевую множественность. В традиционном обществе стиль жизни определялся происхождением и демонстрировал классовую принадлежность. В постиндустриальном обществе человек «творит», выстраивая свой стиль жизни подобно мозаике. Именно идентификация с той или иной группой, субкультурой позволяет человеку осуществить выбор стиля жизни, который станет «организующим принципом жизни человека» в контексте все возрастающей сложности и неопределенности совре-менности1. Основной проблемой личности в
этом контексте Э. Тоффлер считает необходимость сохранить свое «Я» в ситуации ценностного и стилевого множества.
В более общей форме аспект стиля жизни становится важной частью теорий индивидуализированного общества, исходящих из идеи о том, что в современных развитых странах поведение людей в большей мере определяется их склонностями, а не фактором социального неравенства. В частности, большее значение имеет влияние на личность потребительских стандартов, отношения к религии, политике, здоровью, его ценностных ориентаций. Концептуализация стилей жизни позволяет не ограничиваться макросоциальными факторами и более основательно связывать действия и мышление людей с многообразными аспектами индивидуализированного общества.
Такая трактовка стиля жизни достаточно распространена не только в эмпирических исследованиях, но и в собственно теоретических работах, в том числе трудах, получивших широкое признание в мировой социологии. Заслуживает внимания позиция видного английского социолога Э. Гидденса. Его трактовка стиля жизни опирается на концепцию личности в условиях радикальных социальных изменений. Гидденс обнаруживает переход от «политики эмансипации» к «жизненной политике», т. е. от борьбы за воплощение в жизнь идеалов свободы, равенства, справедливости к выбору жизненного стиля на основе ответа на вопрос о том, как следует жить2. Этот выбор носит нравственный характер и в определенной мере противостоит безнравственности институтов общества модерна.
В целом важно, что «жизненная политика», с точки зрения Гидденса, ставит в центр проблематики стиля нравственную доминанту. Эта позиция выводится из теории структурации Гидденса, согласно которой дифференциация в обществе строится на различии социальных практик, выступающих единицей анализа. Социальные практики образуют непрерывное воспроизводство социального действия, создающего структуры, ресурсы и стандарты, т. е., в свою очередь, порождают действия акторов. В этом случае речь идет не
о порождающих действия индивидов структурах в обычном для социологии структурнофункционалистской направленности смысле, а об организованных социальных практиках. Именно их можно рассматривать в качестве стилей жизни.
Иную трактовку стиля жизни дает французский социолог П. Бурдье. Его исходные представления связаны с идеей о классообра-зовании как процессе, происходящем в многомерном пространстве социальных отноше-ний3. У Бурдье фундаментальное значение приобретает понятие социального пространства, а не социальной структуры, поскольку оно фиксирует реальность устойчивых и случайных форм связей. В данном случае имеют значение связи реальные и воображаемые, постоянные и нестабильные, сосуществующие параллельно и накладывающиеся друг на друга, сходящиеся и расходящиеся. В этом пространстве происходит распределение капиталов разного рода (по П. Бурдье, есть четыре основные формы капитала - экономическая, культурная, социальная и символическая), чем и предопределены близость или отдаленность того или иного агента с точки зрения значимых различий и соединение или расхождения агентов в борьбе за позиции внутри социального пространства. В итоге структура социального пространства подчиняется игре распределения т. н. капитала и прибыли. Социальное пространство со спонтанно проявляющимися различиями функционирует символически как пространство жизненных стилей или как ансамбль групп, характеризующихся различным стилем жизни.
Измерение социальной стратификации, по П. Бурдье, должно вестись в двумерном режиме, с учетом того, что выбор жизненных стилей предопределен в одних случаях стремлением усилить социальную позицию путем демонстративного потребления в духе концепции Т. Веблена, в других - стремлением закрепить свой статус ориентацией на «высокую культуру». Следовательно, потребление и становится формой знаковых различий социальных классов4, а стилизация жизни усиливает эти различия и легитимизирует их, а также выступает формой воздействия на группы с другими жизненными стилями, навязывания им своего видения человека и мира. Исследования капитала, пересекающихся полей социального пространства и соответствующих им жизненных стилей позволило расширить познавательные возможности в изучении современного общества, выявлении значения таких факторов жизненных стилей, как культурный и материальный капитал родителей, образование, профессиональный статус и личный доход. П. Бурдье рассматривал стиль жизни в
качестве систематичного продукта габитуса, т. е. отрефлексированной ежедневной привычки. Стиль жизни помогает понять, что лежит в основе организации ежедневной жизни человека, он играет активную роль в формировании социальных иерархий, поскольку в нем находит отражение доступность культурного и экономического капитала.
Основная критика понятия стиля жизни связана с его излишней контекстуаленостью, в связи с чем трудно определить, что заключают в себе стили жизни, которые могут быть проанализированы только посредством значений, которые в них вкладывают сам человек.
Современные потребительские стили уже не настолько прикреплены к определенным статусам, как это было в прошлом, и не могут служить достоверным источником их распознавания, как полагал М. Вебер5. Статус, потребление и стили жизни тесно связаны, но потребление - это визитная карточка, демонстрация «членства» в той или иной социальной группе.
Теоретическими основаниями для развития стилевого анализа современной повседневности стали идеи постмодернистской фрагментации социального пространства, риска, глобализации и индивидуализации.
В интерпретации сущности постмодер-ности выделяются два подхода. Одни авторы считают, что современное развитие обществ демонстрирует эпохальный сдвиг от модерна в новую фазу, другие - подчеркивают, что происходящие перемены суть продолжение тенденций общества модерна. Согласно первому подходу современность нельзя анализировать под углом зрения идеологии прогресса, поскольку «правильное» и прогрессивное развитие невозможно в мире, в котором «нет реальности», а есть только ее репрезентации: мир - гетерогенен, общество - эклектично, постмодернистский стиль - выражение утраты содержания. Социальные изменения в рамках этого подхода ассоциируются с ростом потребительской культуры и последствиями глобализации. Так, например, Ж. Бодрийяр отмечает, что жизнь становится похожа на меню, из которого индивид просто выбирает то, что ему нравится, и решает, в каком направлении ему хочется двигаться6.
Второй подход представлен американской социологией, где проблематика стилей жизни исследуется в несколько ином ключе. Заслуживает внимания идея о необходимости вклю-
чения людей в выбор их собственных стилей жизни и культуры как выражения автономного, свободного, индивидуализированного существования. Ключевыми словами новой эпохи культурного индивидуализма стали «разнообразие», «выбор» и «саморазвитие». Сегодня трактовка личности в европейской и американской социологии акцентирована на самодостаточности и автономии индивида. Позиция крайнего индивидуализма обязывает личность непрерывно самоактуализироваться, полагаться исключительно на себя, что отражается и на интерпретации стиля жизни.
Стиль жизни может рассматриваться как синоним свободного выбора личностью своего повседневного поведения. Выбор линии поведения в большей степени есть выбор стиля жизни, который выступает в повседневности как совокупность устойчиво воспроизводимых образцов поведения. Но одновременно это и характеристика других компонентов повседневной жизни.
Огромное влияние на современные интерпретации современных идентичностей оказали концепции риска, и прежде всего, работы У. Бека, М. Дугласа. В концепции У. Бека риск ассоциируется с индивидуализацией, которая стимулируется разрушением института семьи, высоким уровнем стандартизации жизни в результате проникновения рыночных отношений во все сферы, возрастающей зависимостью от доступности рынков труда, образования и здравоохранения7.
Особую роль в структурировании опыта повседневности играют массовый рынок и массовое потребление, что особенно заметно при анализе стандартизированных конструкций и жизненных стилей, при этом рынок контролирует стандартизацию жизни и управляет рисками. Специфика заключается в том, что сам индивид не воспринимает свою социальную жизнь в качестве детерминированной социальными институтами, индивидуализированные стратегии жизни становятся своеобразными техниками выживания в мире. Ключевой характеристикой общества «высокой современности» Э. Гидденс, также как и Э. Тоффлер, считает порождаемое в индивиде чувство неопределенности. Для него общество риска - это атмосфера сомнений и беспокойства; риск формирует «культуру страха»8. В этом контексте отдельные жизненные стилевые выборы имеют смысл минимизации беспокойства.
Понять формирование современных стилей жизни невозможно вне влияния на них процессов глобализации, которая активно включается в повседневность. Современный человек постоянно находится в условиях глобального знания, глобальных достижений и глобальных имиджей. Глобализация порождает новый тип социальной дифференциации - между теми, кто хорошо знаком с технологическими новшествами, и теми, кто не знаком. Но и те, кто не имеет прямого доступа к мультикультурному «банку информации», в той или иной степени оказываются вовлеченными в новое пространство. Однако глобализация вовсе не обязательно приводит к стандартизации и массовизации культуры, глобальные смыслы потребления могут использоваться для утверждения своей силы и власти в локальном контексте.
Индивидуализация как ключевая характеристика жизненных стратегий не тождественна индивидуализму, который интерпретируется как эгоизм и полная концентрация на собственном «Я». Понятие индивидуализации означает преимущественную ориентацию на собственные силы, стремление к получению разнообразного личного жизненного опыта, понимание личных достижений как результата собственных усилий.
Е. Л. Омельченко, стремясь зафиксировать стиль жизни современной молодежи как процесс, подчеркнуть его нестабильность и динамизм, использует понятие «жизненностилевых стратегий»9. Подход, опирающийся на анализ жизненно-стилевых стратегий, представляется более гибким, «чувствительным» к тонкости формирования индивидуальных и групповых идентичностей. Основной акцент делается на характере использования стилевых ресурсов, доступных различным группам и индивидам. Анализ повседневности с использованием понятия «стилевая стратегия» предполагает целостный взгляд на жизнь, в которой, вне зависимости от культурной или структурной сферы, реализуются некие общие, значимые для индивида или группы стандарты жизни.
Понятие стратегии позволяет подчеркнуть активный характер использования стиля жизни как социального ресурса. Стилевая стратегия охватывает множественность современных стилей жизни и вариативность формирования индивидуальных и групповых комбинаций их использования. При анализе стилевой страте-
гии как серии последовательных индивидуальных, рефлексивных решений, стиль становится ценностным «посредником» в преодолении структурных барьеров неравенства - статусных, гендерных, территориальных.
Методологически включение исследователя в повседневность является необходимым условием работы в рамках этого подхода, помогает понять, как сами индивиды ежедневно решают возникающие перед ними проблемы.
В последнее десятилетие, связанное с изменением функционирования каждой из подсистем общества, разрушением сложившихся традиций, идеологии, сложилось стилевое разнообразие жизни людей. Изменились потребности, ценности, убеждения, традиционные формы жизни, представления об успехе, возникли совершенно новые идентификации. Стиль жизни становится одним из значимых социальных ресурсов формирования идентичности и самореализации личности. Использование категории «стиль жизни» как одного из аспектов изучения личности позволяет более четко зафиксировать возникающие различия, факторы и последствия полистилизма современного общества.
Примечания
1 Тоффлер, Э. Шок будущего : пер. с англ. М. : АСТ, 2002. 557 с.
2 Гидденс, Э. Устроение общества : очерки теории и структурации. М. : Академ. проект, 2003.354 с.
3 Бурдье, П. Социология политики : пер. с фр. / сост., общ. ред. и предисл. Н. А. Шматко. М. : Socio-Logos, 1993. 336 с.
4 Бурдье, П. Структура, габитус, практика // Журн. социологии и соц.антропологии. 1998. Т. 1, № 2. С. 87-96.
5 Вебер, М. Основные понятия стратификации // Социол. исслед. 1994. № 5. С. 169-183.
6 Бодрийяр, Ж. Система вещей. М. : Рудоми-но, 1995.173 с.
7 Бек, У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма - ответы на глобализацию : пер. с нем. / общ. ред. и послесл. А. Филиппова. М. : Прогресс-Традиция, 2001. 304 с.
8 Гидденс, Э. Устроение общества...
9 Омельченко, Е. Л. Молодежь : открытый вопрос. Ульяновск : Симб. кн., 2004. 184 с.
