CC BY
13
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2013. № 1
Е.М. Мчедлова, докт. социол. наук, ст. н. с. отдела социологии религии ИСПИ РАН*
СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ РЕЛИГИОЗНО-ОБЩЕСТВЕННЫХ ПРОЦЕССОВ
Религиозная действительность обнаруживает тенденции приспосабливаться к современным формам социального, политического, экономического и культурного участия и, кроме того, напрямую связана с всемирным движением за права человека. То же происходит и в России. Исследование показывает, что в ряде регионов уровень религиозности растет, в других — не растет, но сущность религиозности везде меняется.
Ключевые слова: церковь, религиозность, социально-политическое участие, протестантизация, диалог и сотрудничество, религиозное и светское.
Actual religious reality have a tendance adapt to contemporaneous formes of social, political, economical and cultural participation, also with universal movement for human rights. The same goes in Russia. In some regions a religiousity grows, in some not, but the essence of it changes.
Key words: church, religiousity, socio-political participation, protestantisation, dialogue and collaboration, religious and secular.
Полномасштабные исследования, как правило, выявляют множество различных тенденций, новых процессов — процессов, которые, конечно, шли и раньше, но которые сегодня получили либо новый окрас, либо обновленную интерпретацию.
Не стало исключением и исследование, проведенное нами. Мы начали с Московской и Белгородской областей, позже будут опрошены респонденты в других регионах, но в целом тенденции схожи практически по всей стране1.
Во-первых, с идеологической точки зрения церкви (речь идет в первую очередь о традиционных церквах) стремятся пересмотреть свои учения (главным образом социальные) с целью адаптироваться к сегодняшним реалиям (учитывая прежде всего социальную обстановку, межнациональные отношения, внедрение принципов толерантности, защиты прав человека и т.п., а также новое отношение к миру, научным открытиям и т.д.). Появились в стране и так называемые "новые нетрадиционные религии", которые, используя свое влияние на соответствующим образом настроенных людей, пропагандируют собственные "религиозные положения", зачастую не имеющие общих корней с догматами, праздниками традиционных религий России.
* Мчедлова Елена Мироновна, e-mail: [email protected]
1 Исследование выполняется при поддержке РГНФ, грант № 10-03-00-185а.
Проведенное нами исследование выявило возросший интерес к православию в целом и, в частности, к определенным обрядам, отношение к религии стало более осознанным, религиозная самоидентификация — более четкой. На передний план вышли общечеловеческие ценности и принципы, среди которых: патриотизм, труд, биологические потребности, здоровье, социальное благополучие, лояльность. Респонденты не высказывают категорических возражений против введения основ православной культуры в школах (в форме факультатива). Возрос интерес к протестантизму: специалисты даже говорят о протестантизации (в основном это касается восточных регионов Центральной Европы).
Протестантские религиозные сообщества проявляют интерес к этническим и религиозным меньшинствам юго-восточных регионов Центральной Европы, в частности к цыганам. Можно выделить три пути протестантизации: самовоспроизводство общин верующих; приобщение к протестантской церкви представителей религиозного большинства; миссионерская деятельность среди религиозных и этнических меньшинств и приобщение их представителей к протестантизму. Миссионерская деятельность, евангелиза-ция и прозелитизм охватывают в основном цыганские общины. Ради привлечения новых последователей протестантская церковь предоставляет им то, в чем они нуждаются, например социальные выгоды (бесплатные литература и курсы иностранных языков, заграничные поездки, социальная занятость, благотворительная деятельность), используя финансовую поддержку, новые технологии и СМИ. Именно протестантская церковь, — а не православная, католическая или мусульманская, — привлекает наибольшее число прозелитов, поскольку на самом деле обеспечивает достоинство и уважение, заботу и пропитание, качество жизни и социальный статус, дает надежды и перспективы. Протестантизация происходит "здесь и сейчас", порой даже на институциональном уровне. Переход в протестантскую церковь обусловливается факторами, которые можно разделить на четыре группы: социально-экономические, теологические, культурные и политические. "Идеологическая" база протестантизации — теория рационального выбора (определяемого в основном материальными причинами).
Во-вторых, в последние годы церкви активизировались политически. Представители духовенства участвуют в конференциях, симпозиумах, конгрессах — религиозных, светских (в том числе и в научных), а также в телевизионных передачах, ток-шоу с политической тематикой. Церкви выдвигают новые положения, связанные с политическими процессами, ратуют за права человека, толерантность, экуменизм (в том, что касается борьбы за объединение церквей на основе толерантности), а также за использова-
ние религиозной символики в политическом пространстве. Для религиозной пропаганды активно используется интернет. Однако, на наш взгляд, о клерикализации общества говорить нельзя. Церковь не стремится влиять на власть, а хочет с ней сотрудничать.
В русле наших рассуждений хотелось бы сказать о степени и характере некоторых нововведений в той или иной конфессиональной доктрине. В христианстве нововведения заключаются в создании гармоничных отношений с окружающими, честности, соблюдении рабочих контрактов и корпоративной этики, "непротивлении злу насилием", толерантности, бесконфликтности, продуктивности, репродуктивности, недискриминации, организационной культуре. В исламе — в уважении компетентного лидерства, в возможном несогласии с руководством, честности, уважении собственности (в том числе социальных норм и ценностей), справедливости, праве на развитие, соблюдении трудовых и социальных прав служащих, недискриминации, соблюдении и защите достоинства личности, согласованности, скоординированности в коллективах, всеобщей лояльности. В иудаизме — в централизованности, авторитете и лидерстве в общественной жизни, лояльности, духовном обновлении, переживаемом, в частности, людьми среднего и старшего поколения, непосягательстве на чьи-либо требования, следовании установленным нормам, правилам, процедурам, целенаправленности. Как видно, многие нововведения, принятые ведущими конфессиями, перекликаются. Все это — свидетельство социального здоровья общества, которое не подвержено социальным стрессам и не затронуто политическими противостояниями.
Некоторые религии сегодня переживают так называемые "де-территориализацию" и "ретерриториализацию". Речь идет о смене места их традиционного распространения. Причем данные процессы сопровождаются фундаментальными событиями в религиозной жизни государств. В отличие от исламских христианские европейские государства обнаруживают тенденции к секуляризации, разделению религиозных и властных структур. В странах, где общественное устройство имеет религиозный характер, нет возможности построить новые экономические, политические и культурные модели. Господство религии не позволяет распространиться политическим и социально-экономическим преобразованиям, что заводит процесс общественного развития в тупик, порождает бедность (а порой и нищету), а также подготавливает почву для появления активно действующих протестантских течений (особенно кальвинизма), соединяющих в себе религиозное и современное политическое содержание, которое накладывает зримый отпечаток на взаимоотношения граждан, культуру, формирование различных гражданских, политических и религиозных институтов.
Вместе с тем так называемая "парадигма современности" ведет к европоцентризму, пропагандирующему "религиозную эволюцию", серьезно ограничивающую любую социально-политическую трансформацию в странах, где она насаждается.
Сегодня в обществе формируется тесная взаимосвязь религии и сферы прав человека, базирующихся на нормах религиозной морали (в том числе). В современной научной литературе для характеристики этой взаимосвязи используется термин — "коммунализация религии", который подразумевает два контекста — политико-юридический, закрепляющий на правовой основе религиозно-политические инновации, и геополитический, отражающий ситуацию в мире.
Показательно, что произошедший в последние годы всплеск религиозности повлек за собой очередную волну миграции, возникновение национальных движений, носящих религиозный характер, а также наводнение международного рынка товарами с религиозной символикой. Все это свидетельствует, по нашему мнению, о том, что сегодня церкви приспосабливаются к современным формам социального и политического участия. Те же процессы происходят и в России: здесь тоже растет уровень религиозности и меняется ее суть.
Отдавая дань духу времени, многие стали считать, что реальная свобода — это свобода и для меньшинства общества в том числе, а государство непременно должно гарантировать меньшинству эту свободу. Проявления религиозности, права граждан, стремящихся выразить свою религиозность, не должны ограничиваться традиционными церквами. В одном из текущих документов Совета Европы заявляется, что государству не следует интерпретировать свободу религии слишком узко, только лишь как, например, свободу традиционных религий. Новые религии или религиозные меньшинства также имеют право на защиту. Однако, несмотря на многочисленные заявления о недопустимости ограничений в данной сфере, практикуются они довольно часто. В отчете директора по правам человека Совету Европы подчеркивается, что защита права на свободу религии не ограничивается широко распространенными и признанными в мире религиями, но также применяется и к редким и практически неизвестным верованиям. Религия, таким образом, понимается в широком смысле. Кроме того очень важно утверждение, что государство не имеет права выносить решение о том, что является, а что не является религией. Оно лишь должно исполнять принятые законы, в частности, о свободе религиозного вероисповедания. На практике же государственные органы нередко допускают нарушения действующих законов о свободе совести и о религиозных объединениях, а это не что иное, как покушение на установленные права человека в сфере религии. Мы
считаем, что законодательный процесс в данной сфере не должен носить аппаратно-идеологического характера и зависеть от политических ориентаций и пристрастий экспертов, представляющих религиозные организации и принимающих непосредственное участие в разработке законопроектов. При доработке законодательства по интересующей нас тематике важно вновь и вновь обращаться к правам тех религиозных течений, верующих, чьи организации существуют на тех или иных территориях менее 15 лет. Общественное мнение, безусловно, заинтересовано в диалоге представителей всех конфессий, основанного на принципах равенства прав человека, толерантности и сотрудничества, с сохранением национальных традиций, культуры.
В-третьих, о чем следует сказать, затрагивая тематику современной религиозной ситуации, это об экономической деятельности церкви. Не секрет, что, например, РПЦ — организация богатая. РПЦ покупает землю, чтобы строить на ней храмы и создавать приходы поближе к потенциальным прихожанам. Церковь участвует в восстановлении религиозных и светских памятников. Безусловно, это положительные факты для православных, воцерковленных людей. Однако с точки зрения невоцерковленных граждан это выглядит как экспансия РПЦ. Для кого-то это даже может представлять некоторые неудобства, у других — вызывать раздражение.
Главный наш вывод заключается в следующем. Есть регионы, в которых уровень религиозности падает, есть такие регионы, в которых он растет. Сегодня мир неоднороден. Однако самым важным остается диалог, сотрудничество во внутрирелигиозной, межрелигиозной жизни, а также между церковными и государственными институтами, в религиозной и светской сферах.
Исследование выполняется при поддержке РГНФ, грант № 10-03-00-185а.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Todorovic D. The study of religion and religious customs of Roma in Serbian sociology of religion // The Sociology of Religion in the Former Yugoslav Republics. Belgrade, 2008.
Novakovic D. Studies of Islam and the Islam community in the Serbian sociology of religion (1991—2007) // The Sociology of Religion in the Former Yugoslav Republics. Belgrade, 2008.
Baubérot J. Modernité tardive, religion et mutation du public et du privé (à partir de I exemple français) // Social compass. 2006. N 53.
Lee R.L.M. La fin de la religion? Réenchantement et déplacement du sacré // Social compass. 2008. N 55.
