CC BY
38
софия есть прежде всего философия, на которой отпечатлевается экзистенциальность познающего философа, она экспрессивна» [29].
Необходимо учитывать, что философия экзистенциализма не может по природе своей образовать последовательного философского направления как в научной, так и в художественной сфере. Именно в силу неповторимости бытийной сущности экзистенции она обогащается опытом каждого значимого художественного поиска, опытом каждого большого таланта. Поэтому экзистенциальный художественный опыт Леонида Андреева - прозаика и драматурга - обладает исключительной философской и художественной ценностью вследствие своей уникальной целостности и органичности.
Примечания
1. Генералова Н. П. Леонид Андреев и Николай Бердяев (К истории русского персонализма) // Русская литература. 1997. № 2. С. 40-54.
2. Козьменко М. В. Л. Н. Андреев (1871-1919) // История русской литературы конца XIX - начала XX века: в 2 т. Т. 1. М., 2007. 288 с.; Краль Л. Два взгляда на «самое загадочное произведение» Леонида Андреева // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2003. № 2. С. 118-134.
3. Литературное наследство. Т. 72. Горький и Леонид Андреев. Неизданная переписка. М., 1965. С. 540.
4. Козьменко М. В. Указ. соч.
5. Волошин М. Леонид Андреев и Федор Сологуб // Волошин М. Лики творчества. Л., 1989. С. 444-445.
6. Генералова Н. П. Указ. соч.
7. Михеичева Е. А. О психологизме Леонида Андреева. М., 1994. 188 с.
8. Бердяев Н. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого. Режим доступа: http:// www.magister.msk.ru/library/philos/berdyaev/ berdn005.htm
9. Андреев Л. Н. Собр. соч.: в 6 т. Т. 3. Рассказы; Пьесы. 1908-1910. М., 1994. С. 357. (Ссылки на этот том в тексте с указанием страниц.)
10. Там же.
11. Там же.
12. Краль Л. Указ. соч.
13. Арсентьева Н. Н. Проблема нравственного самосознания личности в творчестве Леонида Андреева // Леонид Андреев: Материалы и исследования. М., 2000. С. 175-195.
14. Там же. С. 184.
15. Цит. по: Руднев А. П. Комментарий // Собр. соч.: в 6 т. Т. 3. Рассказы; Пьесы. 1908-1910. М., 1994. С. 647.
16. Бердяев Н. Указ. соч.
17. Шестов Л. Николай Бердяев (Гнозис и экзистенциальная философия) // Шестов Л. Сочинения. М., 1995. С. 386-420.
18. Там же. С. 402.
19. Бердяев Н. Указ. соч.
20. Михеичева Е. А. Указ. соч.; Смирнова Л. А. А. Андреев // Смирнова Л. А. Русская литература конца XIX - начала XX века. М., 2001. С. 183-210.
21. Бердяев Н. Указ. соч.
22. Там же.
23. Бердяев Н. Самопознание: Опыт философской автобиографии. СПб., 2007. С. 177.
24. Андреев Леонид. S.O.S.: Дневник (1914-1919); Письма (1917-1919); Статьи и интервью (1919); Воспоминания современников (1918-1919). М.; СПб., 1994. С. 133.
25. Андреев Леонид. S.O.S. ... С. 323-324.
26. Бердяев Н. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого.
27. Там же.
28. Цит. по: Руднев А. П. Указ. соч. С. 647.
29. Бердяев Н. Сартр и судьба экзистенциализма // Истина и откровение. СПб., 1996. С. 133.
УДК 9(47.84)
Ю. В. Березина
СОЦИОЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НЕМЕЦКИХ ПОСЕЛЕНЦЕВ В РОССИИ И В ВЕРХНЕКАМСКОМ РАЙОНЕ КИРОВСКОЙ ОБЛАСТИ
В статье дается анализ социолингвистических процессов, произошедших в немецких языковых сообществах на территории России и Кировской области, а также приводится характеристика языка российских немцев Кировской области.
This article contains the analysis of the sociallinguistic processes in the German communities in Russia and in the Kirov-Region, also the principal language-characteristics of the Russian Germans in the Kirov-Region.
Ключевые слова: российские немцы, социолингвистика, экстралингвистические факторы, билингвизм, языковые контакты, языковые разновидности.
Keywords: Russian Germans, Sociallinguistics, extralinguistic factors, bilinguismus, language contacts, language varieties.
Социолингвистическая характеристика является неотъемлемой составляющей комплексного подхода к описанию народных говоров.
Обратимся прежде к социолингвистическим процессам, произошедшим в среде российских немцев в историческом контексте, и проследим их динамику.
Поселенцы привезли с собой различные говоры родных местностей (Лотарингия, Пфальц, Гес-сен, Баден, Эльзас). При этом заселение происходило преимущественно крестьянами. Поселенцы из одной и той же местности, часто закрытые группы семей, совместно организовывали поселение, поэтому основанные места, как правило, имели особую диалектную характеристику, которая была обусловлена языковыми компонен-
БЕРЕЗИНА Юлия Валерьевна - ассистент кафедры лингвистики и перевода ВятГГУ © Березина Ю. В., 2009
тами поселенцев. С другой стороны, результатом контактов и миграционных движений было определенное развитие как смешение и сглаживание говоров, которые представляют самобытные новшества внутри языка поволжских немцев. Так возникла сложная языковая ситуация из-за различных типов родных диалектов и наслаивающихся на них процессов сглаживания и смешения [1].
Родным языком немецких колонистов, поселившихся на европейской части России в XVIII-XIX вв., был диалект, употреблявшийся в семье, в повседневном общении в своей среде [2]. При этом, в зависимости от происхождения поселенцев из той или иной местности Германии, диалекты не только разнились от села к селу, но и не достигали за 150 лет однородности внутри самих сельских общин: некоторые особенности - фонетические, морфологические, словообразовательные, лексические - сохранялись в отдельных семьях, поддерживаясь на идиолектном подуровне и не растворяясь в общем диалектном пространстве [3].
Помимо диалекта поселенцы в большинстве случаев владели диалектно окрашенным немецким литературным языком, который проникал в деревню через школу, церковь, книги, и русским языком, проводником которого тоже являлась школа, а также, естественно, общение с соседями.
Уровень владения литературным немецким и русским языками был различным [4]. Русское влияние в области языка стало сказываться с первых лет проживания немцев на российской территории и ограничивалось почти исключительно лексической сферой: от своих соседей немцы заимствовали названия предметов домашнего обихода и других реалий, с которыми они впервые познакомились на новой родине [5].
В конце XIX в. наблюдается вытеснение стандартного немецкого языка из сферы официального общения, что явилось следствием крупномасштабной политики по русификации немецких сел. Для немецких колоний это означало стагнацию языковой традиции. Хотя тонкая прослойка интеллигенции и владела немецким литературным, в качестве языка повседневного общения использовался только диалект. Это привело к тому, что немецкие диалекты в России развивались практически без «прикрытия» со стороны стандартного варианта [6].
После революции в Республике Немцев Поволжья русский язык, игравший до этого незначительную роль среди всех вариантов общения, получает статус языка межкультурной коммуникации [7], начинается активный процесс создания «пролетарского немецкого литературного языка». Это начинание продержалось не долго. Вскоре немецкий как язык преподавания был запрещен [8].
Далее, престиж немецкого языка в России упал так сильно в связи со Второй мировой войной, что многие немцы долгие годы не решались на нем говорить. Ликвидация АССР НП, депортация и рассеивание немецкого населения означали уничтожение области компактного проживания немцев, лишение их национальной формы государственности, собственного городского центра, возможности получать образование на родном языке и т. д. Все это повлекло за собой глубочайший кризис немецкого языка, радикальное изменение его статуса и условий функционирования [9].
Война провела, по сути, своеобразную границу, разделившую две эпохи существования немецких говоров в России, и обозначила переход от относительно стабильного постепенного квантитативного развития немецких говоров до идущей вслед быстрой смены одной качественной трансформации за другой. Начиная с 40-х годов немецкие говоры сдают ведущие позиции и оттесняются на задний план преимущественно русским языком во всех сферах использования. Сужается и география их использования.
Что касается периода до 40-х гг., то немецкие говоры были «законсервированы», отличались достаточно низкой общей продуктивностью. Языковое употребление было преимущественно узуальным; не существовало слишком резкого контраста между узуальным и окказиональным употреблением.
Последние же полвека отмечены высоким динамизмом языковых процессов, мощным всплеском языковой продуктивности, чьи проявления определенно обманчивы. Собственные резервы диалектов оказались исчерпанными, языковое развитие пошло по экстенсивному пути развития использования средств немецкого и русского инвентаря. Языковое употребление приобретает преимущественно окказиональный характер, разрыв между окказиональным и узуальным употреблением растет. Архаичные говоры не в состоянии отражать современную реальность. Это можно проследить в области лексики, а именно в присутствии большого количества заимствований. Современный стандартный язык никак не влияет на говоры, не происходит заимствований из литературного языка. Русский язык стал языком инноваций и языком образования, официальных отношений. Прогрессирующее влияние русского языка привело к усиливающемуся дисбалансу и постепенному «размыванию» всех подсистем диалекта: фонологической, морфологической, синтаксической; некоторые исследователи усматривают в этом даже «разрушение системы» [10].
Упомянутые языковые процессы тесно связаны с социальными процессами. К примеру, среди
всех поколений российских немцев нет единства и преемственности поколений. Сельская община практически исчезла. Второе и третье поколения российских немцев и некоторая часть первого утратили свой язык как показатель их этнической принадлежности, что ведет к кризису национальной идентичности. Однако, в отличие от языковой идентичности, этническая, культурная и конфессиональная идентичность ведут себя как величины более устойчивые. Это отражается в том, что немалое количество немцев в России ощущают себя немцами, не владея немецким языком.
Следующие социолингвистические описания базируются на интервью с немцами, проживающими в Кировской области с 40-х гг. постоянно. Все они называют немецкий язык своим родным языком, который усвоили в раннем детстве в семье. Опрашиваемым немцам предлагалось ответить на вопросы демографического и социолингвистического характера, которые преследовали цель получить и обобщить данные относительно фактов демографического характера:
1) география расселения и численность лиц немецкой национальности;
2) их возрастной состав;
3) происхождение;
4) образование (в частности, возможность/невозможность обучения в национальной школе с преподаванием на немецком языке или преподаванием немецкого языка как родного);
5) характер браков (чистый в этническом отношении или смешанный).
Социолингвистическая характеристика говорящего (группы говорящих) включала в себя, прежде всего, две задачи: установление языковой компетенции говорящего (говорящих) и установление его (их) языкового поведения [11].
В основе анализа языковой компетенции лежит так называемая «лингвистическая биография» этнических немцев Верхнекамского района. В данной работе к анализу представлена старшая возрастная группа (группа 1), т. е. этнические немцы, родившиеся до 1937 г. Респонденты этой группы имели возможность изучать немецкий язык с раннего детства в семье. Подавляющее большинство училось в национальной школе. Немецкий изучался и имел статус родного языка. Срок обучения в школе у опрашиваемых немцев разнился от 1 года до 7 лет. Стоит напомнить, что Республика Немцев Поволжья прекратила существование в 1941 г., и некоторые немцы, родившиеся после 1930 г., все же в немецкой национальной школе не обучались. Возраст опрашиваемых немцев имеет большое значение, поскольку ими было получено прочное «языковое воспитание» с детства в семье.
Иными словами, этнические немцы, отнесенные к старшей возрастной группе, выбранной для пристального исследования, изучили немецкий в семье с рождения и большая часть продолжила изучать его в немецкой школе. Данный факт считается показателем высокого уровня языковой компетенции. Степень владения родным языком у немцев Верхнекамского района ими самими оценивается как удовлетворительная в большинстве случаев. Все респонденты общаются друг с другом, по их оценке, на литературном немецком языке, так, как их учили в школе. Двое из них сообщили и продемонстрировали, что употребляют в общении с родственниками родной диалект (в данном случае Plattdeutsch), а с остальными немцами используется «школьный немецкий язык» [12]. Но и депортация, неприятные эмоции, запрет использовать немецкий язык для общения, русскоговорящее окружение, ведущая роль русского языка как административного колоссально - все это повлияло на российских немцев и данной возрастной группы, живущих в Верхнекамском районе. Некоторые отказываются говорить по-немецки, ссылаются на возраст, плохую память, стесняются. Но немецкая речь понимается всеми представителями старшей возрастной группы, даже не участвующими в беседах. Языковое поведение теснейшим образом также обусловлено лингвистической биографией, определяющей уровень языковой компетенции, и прежде всего языковым воспитанием. Помимо способности использовать знания языка необходимо учитывать и возможность/невозможность применить это знание, т. е. возможность или невозможность осуществить повседневное общение на немецком языке или его диалекте [13]. Результаты бесед показали, что большинство информантов старшей возрастной группы использует в общении немецкий язык, совсем небольшая часть общается на диалекте только с родственниками, владеющими данным диалектом. Остальные немцы - отдельные представители старшей группы, а также средняя и младшая группы - используют русский язык во всех сферах общения. Немецкий язык занимает область внутрисемейного общения, общения со сверстниками, соседями, родственниками, друзьями - немцами, т.е. внутри старшей группы. Хорошее владение языком, знание и возможность изучения родного языка как необходимые факторы компетенции высокого уровня, а также возможность применения знания родного языка зависят от социально-политических ситуаций, в которых оказывается та или иная этническая общность. Что касается этнических немцев бывшего Советского Союза, то у старшего поколения этой этнической общности были обе названные выше возможности, осуществление которых обеспечивалось су-
ществованием немецкой государственности -Республики Немцев Поволжья и национальных районов в пределах европейской части бывшего СССР. Для последующих поколений этнических немцев возможности изучения и применения родного языка резко ограничены [14] или совсем отсутствуют.
Если говорить о языковой политике, то в данном районе, да и во всей Кировской области, нет школ с углубленным преподаванием немецкого языка, не говоря о школах с классами преподавания немецкого как родного. Немецкоязычная пресса, радио- и телевещание отсутствуют. Контакты с Германией присутствуют, но только на уровне родственного общения, чаще в письмах. Русский язык господствует, вытесняя и без того исчезающий даже из внутрисемейного употребления немецкий.
Индикаторами вытеснения одного языка другим, по У. Бернерт-Фюрст, могут служить следующие параметры: «а) изменения дистрибуции языков в коммуникативных ситуациях; б) различное использование языков представителями разных поколений; в) изменения в использовании языка для социализации детей в семье; г) асимметричная дистрибуция языкового сознания (например, негативное отношение к языку меньшинства)» [15].
Русский перестает быть языком только административных, официальных контактов и связей с «внешним миром». Радиус его употребления неуклонно растет, он проник уже и в семейный круг. Кроме того, русский язык обслуживает сферу письма и чтения: имеет место переписка на русском языке между членами семьи и друзьями, владеющими немецкими говорами.
Немецкий язык существует на территории России как язык немецких поселенцев. Немецкие говоры Кировской области представлены идиолектами их носителей, образующими систему, посредством которой строится общение. Говоры рассматриваются как особая разновидность, сформировавшаяся вследствие специфических событий исторического и социального характера. Они представляют значительную неотъемлемую часть представленных к языковому изучению поселков. В рамках стратного деления мы не можем обозначить анализируемые вариации (немецкие говоры Верхнекамского района Кировской области) как стандартный немецкий язык, хотя они являются общепонятными для носителей немецкого литературного языка. Функционально говоры близки к просторечию, поскольку существуют в устной форме как народный язык, пространство их существования некодифи-цировано, при общем анализе они приобретают характер надрегиональной наддиалектной формации. Возможным является определение гово-
ров как локально окрашенного литературного немецкого языка. Но наличие спорных моментов делает и это определение не очень точным. Если изучаемые вариации и являются локально окрашенным стандартом немецкого языка (Hochdeutsch), то это локально окрашенный стандарт особого типа. Об этом свидетельствуют исследования Н. Беренд. Стандарт немецкого языка в Германии в своей письменной и устной формах во многом отличается от стандарта (Hochdeutsch), который распространен в России [16]. До времени депортации большинство переселенных в Кировскую область российских немцев владело одним из диалектов немецкого языка в разговорной форме и локально окрашенным литературным языком. Стандарт немецкого языка они непосредственно изучили в немецкой школе. Но после депортации немецкий стандарт не регламентировался никакими нормами. Немецкое языковое сообщество развивалось в отрыве от основного этнического массива, а после войны связь с Германией и вовсе прекратилась. С ликвидацией языковых островов как центров культуры и образования прекратилось руководство нормой развития языка, законами и правилами. Новшества, появляющиеся в немецком языке за два столетия в Германии, едва ли касались языка российских немцев.
Более того, немецкий литературный язык стал снова языком преподавания лишь после революции, когда началось целенаправленное улучшение обучения на немецком литературном языке. Он приобретался в школе. Интенсивность приобретения варьировалась от региона к региону, от села к селу. Диалект же был самым важным средством коммуникации, приобретался в семейном окружении, выполнял роль родного и первичного языка. К тому же необходимо уделить особое внимание, что на протяжении всего существования немецких поселений в России, да и на Украине, происходил процесс нивелирования, унификации диалектов в большинстве случаев. Этот процесс происходил без влияния русского языка. Немецкое языковое сообщество до периода депортации было одноязычным. С 40-х гг. нивелирование диалектов продолжается, усиливается только теперь под всеохватывающим влиянием русского языка, который, в первую очередь, в силу политических причин выступил одним из своеобразных «разрушителей» немецких говоров в России на данном историческом этапе. К тому же язык, который опрашиваемые дикторы выучили в немецкой школе и на котором они общались с большинством немцев из других регионов, наиболее ясно сохраняется в памяти, чем диалект, который они использовали в общении с родителями и более старшим поколением много десятилетий назад. Иначе говоря, особый тип
литературного немецкого языка и отсюда его локально окрашенной разновидности обусловлен 1) контактом с русским языком и 2) исходной диалектной основой. Локально окрашенный стандарт немецкого языка как присутствующая в данном районе языковая вариация является в этом районе определяющей. Этнические немцы в Верхнекамском районе живут компактно, но не образуют замкнутого коллектива в территориальном, языковом, культурном и экономическом плане, поэтому мы не будем применять термин «диалект». Диалект на данном этапе развития говоров не присутствует в чистом виде. Он лишь является основой развития изучаемых говоров, составляет диахроническую базу. Имея традиционно двойственную природу, диалект развивался в говорах в двух противоположных направлениях [17]. Исчезая, он все равно выступает в стандартном языке как проявление разговорной речи. Больше всего в нашем случае такое развитие в немецкой диатопической системе нашло свое проявление на уровне фонетики. Здесь происходит одностороннее воздействие диалекта на стандарт. Локально окрашенный немецкий литературный язык стал основным языком общения российских немцев этих поселков, например, из-за желания быть понятым у как можно большего числа собеседников, из-за смерти более старшего поколения и из-за большего снижения престижа диалектов, особенно в XX в. Владение диалектом всегда предполагает наличие четкой языковой самоидентификации, территориальной этнической принадлежности. Говорить о территориальном варьировании языка по примеру аре-альной географической идентификации в Германии в случае с российскими немцами нельзя. Точно определить первичную автохтонную языковую отнесенность, идентификацию невозможно. Можно лишь в общих чертах определить более или менее актуальную принадлежность языковых групп. Знания о регионах происхождения в Германии постепенно исчезли, поэтому отсутствие точной самоидентификации не дает нам право назвать представленные вариации диалектами. В настоящее время в Кировской области немецкие говоры представлены на уровне идиолектов, близких к локально окрашенному литературному немецкому языку, признаки которых восходят в области фонетики либо к северному, либо к южному диалектному ареалу по степени преобладания и соотношения между собой в речи каждого отдельного носителя.
Немецкая этническая группа рассеяна среди русскоязычного населения во всем Верхнекамском районе. Этнические немцы происходят из разных регионов Украины и России. Их говоры имеют различные диалектные основы, как южного, так и северного типов. Однозначной еди-
ной языковой общности немцы этого района не образуют. Они являются носителями локально окрашенного немецкого литературного языка особого типа, представленного только в России, появившегося и существовавшего в связи со специфическими социально-историческими событиями. Данная разновидность индивидуальна. Соотношение преобладания/отсутствия диалектных проявлений в области фонетики неравномерно в речи каждого информанта. Здесь мы говорим о том, что немецкие поселенцы являются носителями индивидуальных языковых вариаций. Для выведения системы в работе каждую анализируемую индивидуальную вариацию целесообразнее обозначить как идиолект - наименьшую единицу абстракции, которые в комплексе формируют сложную систему, отличающуюся прежде всего фонетическим разнообразием. Данная система как совокупность идиолектов обозначается нами как общий основной говор российских немцев Кировской области или как равноценное в форме множественного числа понятие «говоры российских немцев Кировской области», в качестве высшей единицы абстракции.
С. В. Смирницкая и М. А. Баротов описывают социальную стратификацию комплекса разновидностей языков, входящих в языковую компетенцию этнических немцев, изучаемого ими лингвистически Худжанского района Таджикистана [18]. Обратимся к этой модели относительно языковой компетенции этнических немцев Верхнекамского района Кировской области. Вершина стратификационной пирамиды занята русским литературным языком. Средний пласт занимает обиходно-разговорный русский язык и локально окрашенный немецкий литературный язык особого типа. Основание занимают редкие случаи диалектного общения (Plattdeutsch), зафиксированные на цифровую пленку, но нами в данной работе не рассматриваются. Русский язык играет ведущую роль, вытесняет, а в некоторых случаях вытеснил немецкий язык даже из внутрисемейного общения. Характер немецко-русского двуязычия является массовым на данном историческом этапе. Являясь этническим меньшинством, живущим в иноязычном окружении, российские немцы Кировской области - безусловные билингвы.
Таким образом, идиолекты в общении используют только представители старшего поколения. Их употребление ограничено в разговорах на определенные темы в связи с дефицитом лексики. Вообще, профессиональная активность, вероятно, как следствие полученного за пределами родных немецких сел образования, способствовала неизменно переходу к русскому языку.
Русский язык перестал быть языком административных, официальных контактов и связей. Радиус его употребления растет все больше, про-
никая и в семейный круг, обслуживая сферу семьи, письма и чтения.
Таким образом, языковая ситуация в Верхнекамском районе имеет нарастающую тенденцию в предпочтении использования русского языка немецкому и характеризуется закончившимся переходом от субординативного билингвизма к координативному. Главным хранителем немецких говоров в Верхнекамском районе пока еще остается семья, но только старшие ее представители.
Примечания
1. Berend N. Sprachliche Anpassung: eine soziolinguistisch-dialektologische Untersuchung zum Russlanddeutschen. Tübingen: Narr, 1998. P. 5.
2. Жирмунский В. М. Проблемы переселенческой диалектологии // Общее и германское языкознание. Л.: Наука, 1976. С. 491.
3. Дингес Г. К изучению говоров Поволжских немцев (Результаты, задачи, методы) // Отдельные оттиски из журнала «Учёные записки» Саратовского государственного университета. Саратов: Саргублит, 1925. Т. 4. Вып. 3. C. 2.
4. Schirmunski V. M. Sprachgeschichte und Siedlungsmundarten // Germanisch-romanische Monatsschrift. 1930. Jg. 18, H. 3/4. P. 114-115.
5. Жирмунский В. М. Указ. соч. С. 492.
6. Серых Ю. В. Звуковой строй и акустическое качество ударного вокализма южногессенского (са-
маркинского) немецкого островного говора на Алтае: дис. ... канд. филол. наук. СПб., 1996. С. 35.
7. Berend N. Op. cit. P. 10.
8. Berend N. Sprachinseldialekte in Auflösung // Nina Berend, Klaus J. Mattheier (Hrsg). Sprachinselforschung. Eine Gedenkschrift für Hugo Jedig. Frankfurt am Main: Lang, 1994. P. 320.
9. Серых Ю. В. Указ. соч. С. 36.
10. Дульзон А. П. Проблема скрещения диалектов по материалам языка немцев Поволжья // Известия АН СССР. отд. литер. и языка. М.: Изд-во АН СССР, 1941. № 3. С. 93; Серых Ю. В. Указ. соч. С. 37.
11. Hilkes P. Deutsche in der Sowjetunion: Sprachkompetenz und Sprachverhalten // Muttersprache. Zeitschrift zur Pflege und Erforschung der deutschen Sprache. 2. 1989. Bd. 99. P. 134.
12. Смирницкая С. В. Труды по германистике и истории языкознания. СПб.: Наука, 2002. С. 175.
13. Там же.
14. Там же. С. 177.
15. Bärnert-Fürst U. Conservation and Displacement Proceccec of the German Language in the Speech Community of Panambi, Rio Grande do Sul, Brazil // Nina Berend, Klaus J. Mattheier (Hrsg.). Sprachinselforschung. Eine Gedenkschrift für Hugo Jedig. Frankfurt am Main: Lang, 1994. P. 274.
16. Berend N. Op. cit. P. 23.
17. Бухаров В. М. Варианты норм произношения современного немецкого литературного языка. Н. Новгород: Изд-во Нижегород. ун-та, 1995. С. 55.
18. Смирницкая С. В. Указ. соч. С. 186.
НОВЫЕ КНИГИ
□
са О
□
! i ■ V
i: =Г •
— ^ x i
3? £ в
LI
Семантика. Функционирование. Текст: межвузовский сборник научных трудов с международным участием. -Киров: Изд-во ВятГГУ, 2008. - 252 с.
Настоящий выпуск сборника «Семантика. Функционирование. Текст» включает статьи 41 автора из разных городов России (Москвы, Казани, Нижнего Новгорода, Екатеринбурга, Новосибирска, Пензы, Тамбова, Тулы, Ярославля, Самары, Череповца, Елабуги, Краснодара, Оренбурга, Петропавловска-Камчатского, Астрахани, Ижевска, Саранска, Кирова), а также работы зарубежных коллег из Польши и Украины. В сборнике рассматривается широкий круг вопросов, связанных с анализом слова в художественном тексте, с проблемами категоризации и концептуализации языковых единиц; обсуждаются проблемы лексикографии, источниковедения, истории языка и диалектологии; представлен раздел о языке как средстве коммуникативного взаимодействия людей.
Сборник адресован всем тем, кто интересуется проблемами языка.
