CC BY
36
Вестник ПСТГУ.
Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Печерин Андрей Владимирович, науч. сотр. кафедры церковно-исторических и гуманитарных дисциплин Екатеринбургской духовной семинарии Российская Федерация, 620026, г. Екатеринбург, ул. Розы Люксембург, 57г [email protected]
2018. Вып. 85. С. 100-110 Э01: 10.15382/йиг11201885.100-110
ОЯСГО: 0000-0003-1456-6905
Социокультурный портрет женщины-псаломщика в 1919—1941 гг. (по материалам архивов Урала)
А. В. Печерин
Аннотация: Согласно сложившейся в Русской Православной Церкви традиции, участие женщин в литургическом служении весьма ограниченно. В монастырях женщины могли петь или читать на клиросе, в приходской жизни могли служить в Церкви просфорнями. В XX в. роль женщины в храме начала меняться. Общественное движение к более полному участию женщин в церковной жизни, возникшее в столичных аристократических кругах, к 1918 г. возросло настолько, что нашло отражение в определении Поместного Собора, согласно которому женщина в исключительных случаях могла быть допущена к служению в алтаре в качестве псаломщика. Осуществлению этого постановления на Урале способствовал массовый уход духовенства с армией А. В. Колчака в 1919 г. и закрытие монастырей. Сначала к служению в должности псаломщика привлекались активные и молодые монастырские послушницы или вдовы. Средний возраст женщины-псаломщика был близок 30 годам. Впоследствии многие женщины, составлявшие близкое окружение священника и костяк прихода, проявили мужество и стойкость в защите храмов и в исповедании православной веры, за что подверглись арестам и ссылкам. Несмотря на репрессии, институт женского псаломщического служения сохранялся в Церкви весь советский период и дошел в несколько измененном виде до наших дней. Сегодня женщина-псаломщик не является редкостью во многих женских монастырях, их можно встретить и в сельских приходах. Таким образом, в ХХ в. в Русской Православной Церкви появляется новый вид женского служения — псаломщичество.
До революции церковное служение женщин ограничивалось, как правило, изготовлением просфор. Сама должность просфорни как штатная была упразднена еще в 1869 г. В женских монастырях женщины могли петь на клиросе и руководить церковным хором, читать и канонаршить (возглашать определенные богослужебные тексты). Попытки возродить древнюю церковную практику диако-нисс возникали еще в XIX в., они были связаны с именами алтайского миссионера преподобного Макария (Глухарева) и петербургского священника Александра Гумилевского1. Наиболее известной является деятельность по возрождению
1 Постернак А., свящ., Баконина С. Н., Белоусов А. В. Служение женщин в Церкви: Исследования. М., 2011. С. 302.
этого института в начале ХХ в. Служение диаконисс виделось тогда в совмещении молитвенного духа православного монашества с действенным служением ближним в миру2. Так, великой княгиней Елизаветой Феодоровной Романовой, настоятельницей женской Марфо-Мариинской обители в Москве, были высказаны предложения по восстановлению института диаконисс, которые вызвали решительный протест Святейшего Синода и осуществлены не были. Но изменение церковно-государственных отношений, произошедшее после 1917 г., обусловило ряд причин, по которым высшее священноначалие сочло возможным допустить женщин к исполнению псаломщического служения в храме. Определение Поместного Собора Православной Российской Церкви о привлечении женщин к деятельному участию на разных поприщах церковного служения разрешало в исключительных случаях допускать женщин к исполнению должности псаломщика со всеми правами и обязанностями штатных псаломщиков, но без включения в клир3. Ранее псаломщическое служение было явлением исключительно мужским. Псаломщик являлся представителем духовного сословия, был членом церковного клира, несмотря на то что литургических посвящений, как это происходит при рукоположении в сан епископа, священника или дьякона, над псаломщиком не производилось. Двойственное положение псаломщика (формально отнесенного к духовенству, но не имеющего церковного посвящения) способствовало появлению исключительного явления в церковной истории России ХХ в. — женского псаломщического служения.
Тема служения женщины в Церкви поднимается в работе французского православного богослова Элизабет Бер-Сижель «Служение женщины в Церкви» (1987)4. В большей степени труды этого автора носят богословский характер, но в то же время не лишены исторических примеров, в которых отражено развитие идеи женского служения в дореволюционный период и в русской эмиграции. Женское служение в Русской Православной Церкви рассматривается в монографии «Женщина в православии: церковное право и российская практика»5 с точки зрения церковного права. В этом исследовании роль женщин в советский период ограничивается примерами исповедничества в условиях гонений, отмечены активность женщин в борьбе за сохранение храмов и верность духовным наставникам и мужьям-священникам. По мнению авторов монографии, начатое на Поместном Соборе обсуждение положения женщин в Церкви «было насильственно прекращено именно в тот момент церковной истории, когда оно могло дать реальные плоды»6.
В ряде трудов светских и церковных историков, посвященных агиографии и биографиям известных церковных деятелей и прославленных Церковью святых, а также подвижников благочестия, содержатся материалы о женском церковном служении. Так, в книге «Очищение огнем» впервые приводятся биографии жен-
2 Бер-Сижаль Э. Служение женщины в Церкви. М., 2002. С. 166.
3 Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. М., 1994. Вып. 4. С. 47.
4 Behr-SigelÉ. Le ministère de la femme dans l'Église. Cerf, 1987.
5 Белякова Е. В., Белякова Н. А., Емченко Е. Б. Женщина в православии: церковное право и российская практика. М., 2011.
6 Там же. С. 6.
щин, пострадавших на Урале летом 1918 г., — просфорни Екатерины Боголюбовой7 и дочери священника девицы Ольги Плотниковой8. В труде «Подвижники благочестия Курганской митрополии» помещены биографические материалы блаженной Алевтины (Клепининой) и инокини Антонии (Середкиной)9. Церковной ответственности женщин в условиях репрессий на Урале в 1920—1930-е гг. посвящена работа О. В. Ивановой10. Однако в целом упоминаний о служении женщин в Церкви, о вхождении их в пространство алтаря, которое стало возможным благодаря постановлению Поместного Собора, имеется крайне мало. Тема женского псаломщического служения как феномена в Русской Церкви XX в. к настоящему времени не исследована.
Сведения о женщинах-псаломщиках на Урале обнаружены в клировых ведомостях церквей Пермской епархии за 1919—1922 гг., хранящихся в Государственном архиве Пермского края (ГАПК)11, а также в клировых ведомостях Свердловской епархии за 1930—1931 гг., хранящихся в Центральном архиве Удмуртской республики (ЦГАУР )12.
Данные о женщинах-псаломщицах содержатся и в анкетах «членов православного клира», предназначавшихся духовенству Пермской епархии в конце 1922 — начале 1923 г. В составе этого комплекса документов, хранящихся в ГАПК13, имеются и анкеты женщин-псаломщиц. Анкетные данные значительно дополняют клировые ведомости и позволяют судить о взглядах женщин на некоторые вопросы церковной и общественной жизни. Но при всем этом нужно учитывать, что время, в которое создавались и заполнялись анкеты, было периодом активного насаждения обновленческого раскола, и поэтому ответы на вопросы этих анкет должны восприниматься с определенной долей критики.
Третья группа источников — это Книги памяти и списки репрессированных по 58-й статье. Сведения, почерпнутые из этих источников, объединены нами в базу данных репрессированных церковнослужителей Урала, из которой были выделены отдельные справки по женщинам-церковницам.
Четвертая группа источников — следственные дела женщин-псаломщиц. Даже в условиях тотальной фальсификации следственных дел в 1937—1938 гг. первые листы протоколов допросов с анкетными данными представляют несомненный интерес для изучения социокультурного портрета женщин-псаломщиц. Протоколы допросов до начала Большого террора также достаточно информативны при условии критического к ним отношения.
Единичный пример женщины-псаломщицы был обнаружен нами в Государственном архиве Свердловской области (ГАСО) в списках лишенных изби-
7 Печерин А. В. Очищение огнем: Репрессии против православного духовенства Екатеринбургской епархии летом 1918 года. Екатеринбург, 2016. С. 93.
8 Там же. С. 52.
9 Подвижники благочестия Курганской митрополии. Кн. 1 / А. В. Печерин, сост. Далма-тово, 2016. С. 143-170.
10 Иванова О. В. Новые аспекты церковного служения женщин-христианок на Урале в 1923-1938 гг. // Православие на Урале: связь времен. Екатеринбург, 2016. С. 50-55.
11 ГАПК. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 272, 274-280.
12 ЦГАУР. Ф. 245. Оп. 5. Д. 169-171, 173.
13 ГАПК. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 260-265.
рательных прав14; подпись в метрической книге женщины, исполнявшей должность псаломщицы, была найдена в метрической книге Сретенской церкви с. Колчеданского15.
По клировым ведомостям были обнаружены пять женщин на должностях псаломщиц в Пермской епархии в 1919-1922 гг. и три женщины — в Свердловской епархии в 1930-1931 гг. В фонде Пермского епархиального управления выявлено шесть анкет женщин-псаломщиц (имена четырех встретились впервые). По справочной литературе нам удалось выявить на территории современного Пермского края 10 осужденных псаломщиц (только одна из них ранее фигурировала в анкете).
По Свердловской области (в современных границах) были обнаружены семь осужденных псаломщиц; по Челябинской области — пять (одна из них хотя и упоминалась в качестве псаломщика, но на допросе заявила, что официально таковой никогда не была). По Курганской области, входившей до 1943 г. в Челябинскую область, псаломщицы не выявлены. Этими территориями ограничиваются рамки нашего исследования. Таким образом, всего выявлено 34 псаломщицы. При подготовке статьи нам удалось ознакомиться со следственными делами семи женщин, самое позднее из которых датируется 1941 годом. Нижняя временная граница исследования — 1919 г., когда впервые на Урале появляются женщины-псаломщицы.
Постановление Поместного Собора о возможности допущения к псалом-щической службе женщин стало активно применяться на Урале с осени 1919 г. Причина тому — вакансии штатных псаломщиков во многих приходах после окончания активной фазы Гражданской войны. Яркую картину положения с псаломщиками представляют клировые ведомости за данный период. Так, во втором округе Красноуфимского уезда из 22 приходов в пяти не было причтов. По всей видимости, священники эмигрировали с армией А. В. Колчака (такая причина прямо указана в двух случаях16), а причты самостоятельно без духовенства существовать не могли. Из числа функционировавших приходов более чем в половине (в 9 из 17) не имелось псаломщиков. Можно также предположить, что причиной опустения псаломщических мест в бедных приходах мог быть малый оклад или даже его отсутствие. В клировой ведомости с. Журавлевского Кунгур-ского уезда об этом так пишется: «Псаломщическая вакансия не замещена за неимением средств»17.
В силу сложившейся традиции слово «псаломщик» не изменялось по родам и, как и слово «священник», применялось только в мужском роде. В редких случаях слово «псаломщица» употреблялось применительно к жене псаломщика. Нужно признать, что первыми, кто ввел в оборот слово «псаломщица» в женском роде в отношении женщин, исполнявших должность псаломщика, явились сотрудники государственных органов при составлении списков граждан, лишен-
14 ГАСО. Ф. Р-88. Оп. 9.
15 Там же. Ф. 6. Оп. 18. Д. 382. Л. 26.
16 ГАПК. Ф. 542. Оп. 1 Д. 91. Л. 39 об. - 40; 75 об.
17 Там же. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 272. Л. 92 об.
ных избирательных прав, а затем так стали записывать в протоколы допросов и следователи ОГПУ — НКВД.
Итак, впервые на Урале должности псаломщиков начинают исполнять женщины. В 1919 г. в с. Петропавловском Красноуфимского уезда временно к исполнению должности псаломщика была допущена 27-летняя дочь священника Ольга Александровна Колокольникова, проживавшая с родителями18. В многоштатном приходе с. Орда Кунгурского уезда, после ухода с Сибирской армией трех священников, дьякона и псаломщика в 1919 г., был сформирован новый штат, с двумя священниками и двумя псаломщиками. Выполнять обязанности второго псаломщика одновременно со штатным псаломщиком была допущена дочь дьякона, крестьянская вдова Анфиса Васильевна Пятунина, 34-х лет. В клировых ведомостях церкви Илии Пророка впервые обнаружены заверительные подписи священника и женщины-псаломщицы19. В дальнейшем практика подписи женщин в клировых ведомостях получила широкое распространение. В 1921 г. приговором приходского собрания с. Покровского Пермского уезда была принята к исполнению должности псаломщицы священническая вдова Рафаила Валентиновна Чулочникова, 37-ми лет20.
Женщины-псаломщицы появились в первую очередь в сельских храмах. В клировых ведомостях Перми, Кунгура и Усолья за 1922 г. не было обнаружено ни одной женщины-псаломщицы. Псаломщица Александра Козлова была найдена в списках лишенных избирательных прав в Екатеринбурге в 1924 г.21. Из списков репрессированных известно о псаломщицах в г. Верхотурье (1932 г.) и Реж (1941 г.) Свердловской области и о псаломщицах, служивших в 1937 г. в Сатке, Троицке и Верхнеуральске Челябинской области. В населенных пунктах, в которых располагались упраздненные монастыри, женское псаломщическое служение несли бывшие послушницы, например в с. Грязновском, Обвинском, Колчеданском, г. Троицке.
Принятие женщины на должность псаломщицы и допущение к вхождению ее в алтарь могло быть инициировано как священником, приходским собранием или приходским советом, так и благочинным и благочинническим советом, в ведении которых в первую очередь лежали заботы о сестрах упраздненных монастырей в пределах их благочиния. Так, шадринским благочинным, протоиереем Николаем Буткиным, организовавшим в Спасо-Преображенском соборе большую церковно-монашескую женскую общину, было выпущено в 1919 г. послание по приходам, в котором священникам предлагалось обращаться в благочинное управление, для того чтобы взять для своего храма сестер из числа монашествующих помогать в пономарском служении. Копия такого документа сохранилась в документах с. Рычковского. У исполняющей должность псаломщицы с. Самковского Усольского уезда в клировой ведомости имеется формулировка «командирована благочинием»22.
18 ГАПК. Ф. 542. Оп. 1 Д. 91. Л. 82-83 об.
19 Там же. Д. 274. Л. 18 об.-19.
20 Там же. Л. 5 об.-6.
21 ГАСО. Ф. Р-88. Оп. 9. Д. 2. Т. 1. Л. 28.
22 ГАПК. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 282. Л. 121 об.-122.
Для вступления в должность могло быть получено и официальное «определение», сопровождавшееся указом23. Неизвестно, был ли этот указ за подписью епархиального архиерея, потому как был обнаружен всего один послужной список, в котором применительно к Е. Д. Ивенской24 впервые указано: не «исполняющая должность псаломщика», а именно «псаломщик»25 (в анкете 1923 г., однако, Е. Д. Ивенская пишет о себе как об исполняющей должность псаломщика)26.
Из документов Пермской епархии видно, что уже через два года вакансии псаломщиков были заполнены в основном молодыми людьми, принятыми на должности с 1920 по 1922 г., но положение женщин на этих должностях продолжило укрепляться. Так, например, в третьем благочинном округе Усольского уезда, включающем 17 приходов, на псаломщических местах в 1922 г. состояли две женщины. Причем одна из них в клировой ведомости была записана не исполняющей должность псаломщика, а псаломщиком. В послужных списках женщин указано, что на должность они назначены церковным начальством27.
В с. Орде мы впервые фиксируем передачу в 1923 г. псаломщического места от женщины к женщине. Получившая место от А. В. Пятуниной, А. А. Фе-офилова также именовала себя не и. о. псаломщика, а псаломщиком28. После ухода А. А. Феофиловой на служение в храм с. Морозково Кишертского района место псаломщика заняла М. Т. Зеленкина. Отмечаются и факты перемещения женщин-псаломщиц за пределы одного прихода. Так, Е. Д. Ивенская уже в 1922 г. перемещалась по распоряжению благочинного из прихода в приход29. Подобная практика видна из некоторых следственных дел30, хотя в большинстве выявленных документов женщины несли службу на одном приходе.
По семейному положению женщин-псаломщиц можно разделить на несколько групп. Первая — бывшие послушницы. Сведения о монахинях на этой должности нами были встречены только в документах 1930-х гг. Кроме послушниц и примерно в одном соотношении с ними, особенно в начале 1920-х гг., должности псаломщиц занимали вдовы, почти все имевшие от одного до пяти детей. Это могло сыграть свою роль в переходе женщины на оплачиваемое служение в церкви и на утверждение ее в этой должности церковным собранием. К третьей, менее многочисленной, группе относятся незамужние, или девицы (в большей части эта категория идентифицируется по анкетам из следственных дел в 1930-е гг.). Самая малочисленная группа — замужние женщины (по документам 1930-х гг., всего две, причем у одной муж числился без вести пропавшим на войне с 1914 г., а вторая, будучи замужней, обязанности псаломщика исполняла без входа в алтарь).
23 ГАПК. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 282. Л. 202-203.
24 Там же. Д. 161. Л. 134.
25 Там же. Д. 282. Л. 202-203.
26 Там же. Д. 161. Л. 134.
27 Там же. Д. 282. Л. 121 об-122; 202-203.
28 Там же. Д. 272. Л. 75.
29 Там же. Д. 161. Л. 134.
30 Следственное дело обвиняемой А. С. Глызиной, 1932 г. // Государственный архив административных органов Свердловской области (ГААОСО). Ф. 1. Оп. 2. Д. 41750. С. 44.
Средний возраст псаломщиц, вступавших на должность в начале 1920-х гг., составил 32 года, возраст активной жизненной деятельности. Он был подсчитан по выборке из 11 человек (см. табл.).
Таблица
Возрастной состав псаломщиц в 1919—1922 гг.
Возраст 48-49 35-40 30-35 25-30 20
Число 1 2 5 2 1
Анализ анкет 1922—1923 гг. показывает осмысленную позицию женщин по вопросам церковно-приходской жизни, некоторые даже указывали на реформы, которые они считали необходимыми в современной церковной жизни. Так, А. С. Васильева указала на «как можно большее участие членов прихода в строительстве церковной жизни»31. Е. Г. Петрова считала, что «необходимо служить на русском [языке] и тем самым быть ближе к народу»32. Другие же выступили в этом вопросе консерваторами: «Церковь в реформах не нуждается, а реформы в приходе проводит Поместный Собор»33; «о каких-либо реформах как в церкви, так и в приходской жизни судить не могу»34. Были среди опрошенных женщины, отвечавшие односложно (например, так: «вера, любовь к ближнему»)35, но большинство респондентов так или иначе проявили свое отношение к церковным реформам. На вопрос, как она относится к попыткам некоторых архиереев разорвать Церковь на отдельные епархии, подчинив их заграничному церковному управлению, А. П. Попкова дала конкретный ответ: «Это нахожу нежелательным. Управление из-за границы не будет полезным для Церкви»36. На вопрос об участии в движении 1922—1923 гг. (обновленчестве) все ответили отрицательно. На вопрос, к какой группе примыкает, одна женщина написала: «за Древлеапостольскую Церковь», остальные — что не примыкают ни к какой группе. А. П. Попкова в ответе на этот вопрос показала свою осведомленность в церковно-каноническом предмете: «Пока до созыва Поместного Собора ни в какую группу не вошла»37. В отношении к вопросу о епископате и передаче власти в руки белого духовенства были представлены следующие мнения: «Епископ должен быть из белого духовенства»38; «признавая белого епископата, но и из монахов не отрицая достойных и вникающих в жизнь мирянина»39; «нахожу епископство в Церкви обязательным, какое бы то ни было»40, «признаю справедливо [передачу власти] в белое духовенство». И. Д. Ивенских ответила на этот вопрос так: «Этот вопрос — удалить от власти епископов монахов или не
31 ГАПК. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 260. Л. 103 об.
32 Там же. Д. 262. Л. 152 об.
33 Там же. Л. 196 об.
34 Там же. Д. 161. Л. 133 об.
35 Там же. Д. 265. Л. 75 об.
36 Там же. Д. 262. Л. 152 об.-153.
37 Там же. Л. 196 об.
38 Там же.
39 Там же. Д. 265. Л. 75 об.
40 Там же. Д. 260. Л. 103 об.
удалить — представляю право решить нынешней нашей высшей власти церковной ВЦУ, т. к. в котором председатель и некоторые члены из монахов»41. Самой немногословной, с односложными положительными или отрицательными ответами, без единого внесенного предложения или рассуждения оказалась только анкета 51-летней А. Ф. Киркиной42, бывшей рясофорной послушницы.
Активная жизненная позиция псаломщиц не могла не выразиться в их приходской деятельности. Сведения о церковных наградах в документах начала 1920-х гг. не встречаются, так как этот институт только еще начал появляться, а выборка из клировых ведомостей за 1931-1932 гг. очень мала: две исполняющие обязанности псаломщика и одна с неопределенным статусом церковницы. Но и в этой малой подборке обнаружены сведения о награждении в 1927 г. монахини Марии Алексеевны Прожериной, состоящей на должности псаломщика с 1921 г., архипастырским благословением с выдачей свидетельства с формулировкой «За усердное служение Церкви Божией»43.
Обязанности псаломщика совмещают помощь священнику в алтаре с чтением и пением во время богослужения. Алтарь как сакральное место, закрытое для вхождения в него женщин в течение столетий, с введением женского псаломщического служения на приходах стал открыт и для них. Так, псалом-щическая должность «с правом вхождения в алтарь» была у Е. Д. Ивенской, 33-летней послушницы с 20-летним «стажем» жизни в монастыре (с 12 лет жившей в монастыре)44. При этом вход в алтарь имели не все состоявшие на этих должностях. В клировой ведомости Преображенской церкви с. Володинского Свердловской епархии за 1931 г. имеется следующая запись: «За псаломщика во время богослужений поет и читает замужняя женщина Ялунина Марфа Алек-сиева, 27 лет»45. Об остальных женщинах данных о вхождении или не вхождении в алтарь пока нет, но думается, что право это предоставлялось монахиням, бывшим послушницам и большинству благочестивых вдов. Женщина, имевшая разрешение на вхождение в алтарь, лишиться этого права не могла без специального запрета священноначалия.
Со временем круг деятельности женщин-псаломщиц расширился. Если ранее они пели и читали на богослужениях, то в 1930-е гг. они участвовали в административной церковной деятельности в качестве церковных старост46, председателей и членов церковного совета47, сторожей48. В годы репрессий и внутри-церковных конфликтов псаломщицы вставали на защиту Церкви: «...буду всеми силами поддерживать старую Церковь, помогать ей, укреплять ее всемерно и всячески»49. Являясь ближайшими помощниками священников, они защищали
41 ГАПК. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 161. Л. 133 об.
42 Там же. Д. 262. Л. 43.
43 ЦГАУР. Ф. 245. Оп. 5. Д. 171. Л. 42-45.
44 ГАПК. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 282. Л. 201 об.-202.
45 ЦГАУР. Ф. 245. Оп. 5. Д. 173. Л. 14 об.-15.
46 ГААОСО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 17568. Л. 25.
47 ЦГАУР. Ф. 245. Оп. 5. Д. 173. Л. 15.
48 Объединенный гос. архив Челябинской области (ОГАЧО). Ф. Р-467. Оп. 3. Д. 1587. Л. 107.
49 Там же. Л. 109.
храмы от закрытия50, собирали по дворам средства для уплаты налогов, посылались в Москву от имени прихода с ходатайством об открытии храмов. Многие из арестованных псаломщиц под давлением следователей держались стойко, не признавая своей вины. Характерны в этом отношении следственные дела обвиняемых П. А. Дьячковой51, В. М. Уфимцевой52, С. К. Васьковой53.
В условиях, при которых полноценное функционирование института псаломщиков без привлечения женщин было невозможно, женское служение в Церкви получило широкое развитие, во всяком случае до массового закрытия храмов в 1930-е гг. О распространенности женского псаломщичества свидетельствуют и такие факты: в годы Большого террора на территории современной Свердловской области были репрессированы пять женщин-псаломщиков и пять псаломщиков-мужчин; в Челябинской области — три женщины и пять мужчин; в Пермском крае — три женщины и 21 мужчина. И данные эти, скорее всего, неполные, так как женщины-псаломщики могли быть отмечены в следственных делах как «церковницы» или «активные прихожанки».
Традиция женского псаломщического служения, начавшаяся в 1919 г., не прекратила своего существования вплоть до конца XX в. Во время хрущевских гонений на Церковь женское церковное служение получило дальнейшее развитие. В личном архиве автора имеется фотография 1960-х гг., на которой священник в облачении на фоне царских врат сфотографирован с алтарницей, пожилой женщиной, держащей в руках кадило. Во время экспедиции по не закрывавшимся храмам Свердловской области в 2016-2017 гг. автору не раз приходилось слышать от местных жителей рассказы о женщинах-алтарницах, из чего был сделан вывод, что в 1960-е гг. и позже женщины в алтарях были более чем в половине храмов Свердловской епархии. Пускать женщину в алтарь или нет решали священники. Так, протоиерей Григорий Пономарев, проведший в общей сложности 16 лет в лагерях и ссылках, по воспоминаниям людей, знавших его, не принимал женщин в алтаре ни под каким предлогом, а его духовник и собрат протоиерей Павел Ездаков, также сидевший в лагерях, положительно относился к служению женщин в алтаре и имел помощницу-псаломщика54. В начале 2000-х гг. автору удалось застать в живых женщину, трудившуюся псаломщиком в Коуровской слободе: Серафима, дожившая до 100 лет, продолжала совершать земные поклоны перед иконой на аналое, сохраняла осанку, была немногословна и, по рассказам людей, была девицей.
В 1990-е гг. при массовом открытии храмов и нехватке духовенства женское псаломщичество отмечается многократно. При этом сам институт псаломщиков видоизменился, перестав быть не только признаком сословия, но даже принадлежности к церковному клиру. Клирики в современном церковном сознании ассоциируются с посвященными в священнические степени священниками и дьяконами, а не с псаломщиками. Архиерейское благословение или разрешение
50 ГААОСО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 17568. Л. 26 об.-27.
51 Там же. Л. 25-29 об.
52 ОГАЧО. Ф. Р-467. Оп. 3. Д. 1587. Л. 107-109 об.
53 Там же. Д. 25163. Т. 25. Л. 36-37.
54 Воспоминания прот. Павла Балакина, с. Боровлянское Курганской области // Телеканал «Союз». Передача «Из истории Церкви на Урале». 04.12.2017.
благочинного на служение псаломщиком и на ношение стихаря теперь также не нужно, достаточно благословения настоятеля храма. Само слово «псаломщик» заменяется в церковном обиходе на слово «алтарник», «пономарь». Обязанности эти могут нести юноши и даже дети.
Несмотря на репрессии, институт женского псаломщического служения сохранялся весь советский период и дошел в несколько измененном виде до наших дней. Таким образом, в ХХ в. в Русской Православной Церкви появляется новый вид женского служения — псаломщичество.
Ключевые слова: духовенство, Русская Православная Церковь, социокультурный портрет, религия, гонения, женское церковное служение, алтарь, псаломщик.
Список литературы
Белякова Е. В., Белякова Н. А., Емченко Е. Б. Женщина в православии: церковное право и
российская практика. М., 2011. Бер-Сижаль Э. Служение женщины в Церкви. М., 2002.
Печерин А. В. Очищение огнем: Репрессии против православного духовенства Екатеринбургской епархии летом 1918 года. Екатеринбург, 2016. Постернак А. свящ., Баконина С. Н., Белоусов А. В. Служение женщин в Церкви. Исследования. М., 2011.
Подвижники благочестия Курганской митрополии. Кн. 1 / А. В. Печерин, сост. Далма-тово, 2016.
Православие на Урале: связь времен: материалы V науч.-практ. конф. (Екатеринбург, 23 янв. 2016 г.). Екатеринбург, 2016.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi.
2018. Vol. 85. P. 100-110
DOI: 10.15382/sturII201885.100-110
Andrey Pecherin, Research Fellow, Department of Theological, Historical and Humanities Disciplines, Ekaterinburg Theological Seminary, 57 Rozy Luxemburg Str., Ekaterinburg, 620026, Russian Federation [email protected]
ORCID: 0000-0003-1456-6905
Sociocultural Portrait of a Female Sexton
in 1919-1941
(according to archives of the Urals)
A. Pecherin
Abstract: In accordance with a tradition established in the Russian Ortho dox Church, the participation of women in the liturgical service is very limited. In monasteries, women could sing and read on the kliros, in parish life they could serve as prosphora bakers. In the 20th century, the woman's role in the church started to change. Social movement
109
towards a fuller participation of women in church life, having originated in aristocratic circles of the capital cities, by 1918 has increased to such an extent, that it came to be reflected in the statute of the Local Council, according to which a woman under certain circumstances could be admitted to serve in the altar as a psalm-reader. Mass departure of the clergy with A. Kolchak's army in 1919 and the closure of monasteries made easier the implementation of this statute in the Urals. At first, active and young monastery novices and widows were called to the service of sextons. The medium age of a female sexton was ca. 30. Afterwards, many women who were close to the priest and made up the framework of the parish demonstrated courage and determination in defending churches and affirming the Orthodox faith, which was the reason for arrests and exile. Despite the repressions, the instute of female sextons existed in the church during the entire Soviet period and has survived in a somewhat altered shape up to the present time. Now, a female sexton is not a rarity in many female monasteries, they can be met in rural parishes as well. Thus, in the 20th century, a new type of the female service appeared in the Russian Orthodox Church, i.e. being a sexton.
Keywords: clergy, Russian Orthodox Church, sociocultural portrait, religion, repressions,
female service in church, altar, sexton.
References
Beliakova E., Beliakova N., Emchenko E. (2011) Zhenshchina v pravoslavii: tserkovnoe pravo i rossiiskaia praktika [Woman in Orthodoxy: Church Law and Russian Practices]. Moscow (in Russian).
Ber-Sizhal' E. (2002) Sluzhenie zhenshchiny v Tserkvi [Woman's Service in Church]. Moscow (in Russian).
Pecherin A. (2016) Ochishchenie ognem: Repressii protiv pravoslavnogo dukhovenstva Ekaterinburgskoi eparkhii letom 1918goda [Purification by Fire: Repressions against Orthodox Clergy of Ekaterinburg Diocese in the Summer of 1918]. Ekaterinburg (in Russian).
Pecherin A. (ed.) (2016) Podvizhniki blagochestiia Kurganskoi mitropolii. Kn. 1 [People of Faith and Virtue of Kurgan District. Book 1]. Dalmatovo (in Russian).
Posternak A., priest, Bakonina S., Belousov A. (2011) Sluzhenie zhenshchin v Tserkvi [Women's Service in Church]. Moscow (in Russian).
Pravoslavie na Urale: sviaz' vremen. Materialy 5 konferentsii (2016) [Orthodoxy in the Urals: Connection of the Times. Proceedings of the 5th Conference]. Ekaterinburg (in Russian).
