CC BY
32
5. Narodnyye igry [Folk games]. (In Chin.). Available at: https://baike.baidu.com/item/KfflWM/1228482?#3/ (accessed 28.10.2019).
6. Krylova O. Znachenie igrovoy deyatel'nosti [The value of playing games]. Nachal'naya shkola [Elementary School], 2007, no. 3. (In Russ.). Available at: https://nsc.1sept.ru/article.php?ID=200700310/ (accessed 29.10.2019).
7. Novikova O.N. Igrovye praktiki i konstruirovanie identichnostey: monografiya [Game practices and identity construction. Monograph]. Yekaterinburg, Ural State Forestry University Publ., 2016. 131 p. (In Russ.).
8. Slovo "WM" [Word "WM"]. (In Chin.). Available at: http://ciyu.cihai123.com/c/232263.html/ (accessed 01.11. 2019).
9. Sorokovykh G.V., Davydova O.V. Regional'nyy komponent kul'tury kak sostavlyayushchaya soderzhaniya obucheni-ya inostrannomu yazyku [Regional component of culture as a part of the content of teaching a foreign language]. Inostrannye yazyki v shkole [Foreign languages at School], 2007, no. 1, pp. 63-69. (In Russ.).
10. Traditsionnyy sport natsii li [Li minority traditional sport]. (In Chin.). Available at: https://baike.baidu.com/item/ ^#^#W/16835212?fr=aladdin/ (accessed 03.11.2019).
11. Frebel F. Pedagogicheskie sochineniya. T. 1. Vospitanie cheloveka [The Works on Pedagogic. Vol. 1. The education of the person]. Translated from the German by I.D. Gorodetskogo; edited by D.N. Korolkova. Moscow, K.I. Tik-homirov's Publ., 1913. 360 p. (In Russ.).
12. Kheyzinga Y. Homo ludens. Chelovek igrayushchiy. V teni zavtrashnego dnya [Homo ludens. The playing man. In the shadow of tomorrow]. General edition and afterword by G.M. Tavrizyan. Moscow, Progress Publ. Group, Progress-Akademiya Publ., 1992. 464 p. (In Russ.).
13. Tsao Syuetsin'. Son v krasnom tereme [Dream of the Red Chamber]. (In Russ.). Available at: https://www.bookol.ru/ starinnoe/drevnevostochnaya_literatura/270519/str907.htm/ (accessed 30.10.2019).
14. Schiller F. Pis'ma ob esteticheskom vospitanii cheloveka [On the Aesthetic Education of Man]. Moscow, RIPOL Klassik Publ., 2018. 240 p. (In Russ.). Available at: http://yanko.lib.ru/books/cultur/shiller=letters.htm/ (accessed 24.10.2019).
15. Ekzortsizm [Exorcism]. (In Russ.). Available at: https://ru.wikipedia.org/wiki/Экзорцнзм/ (accessed 23.10.2019).
16. El'konin D.B. Psikhologiya igry [Psychology of a Game]. Moscow, Vlados Publ., 1999. 360 p. (In Russ.). Available at: http://psychlib.ru/mgppu/EPi-1999/EPI-001.HTM#$p1]/ (accessed 28.10.2019).
17. 2014. 344M. (In Chin.).
18. 1992^7^. 1372M. (In Chin.).
19. KWW. // KMteS , 2005^ 28-29M. (In Chin.).
20. ^rn. - № ^BS*^®^, 2012. 308M. (In Chin.).
21. // g^SMWlJ. 2016^ 85-91M. (In Chin.).
22. ^ra. + // ffl^ft, 2007^, 12ffl. 130-131 M. (In Chin.).
2015. 82M. (In Chin.).
24. 1«. ^Hl: - M^tt, 2015. 131M. (In Chin.).
25. // #»02017^ ®85$. 174m.
(In Chin.).
УДК 008.2
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ДИАЛОГ ЦИВИЛИЗАЦИЙ XXI ВЕКА: ВЕКТОРЫ И СОВРЕМЕННЫЕ ПРОЦЕССЫ
Аракелян Марина Александровна, кандидат исторических наук, доцент кафедры философии, истории и культурологии, Академия гражданской защиты МЧС России (г. Химки, РФ). E-mail: remizov 1941@mail. ru
В статье рассматривается особенность диалога цивилизаций XXI века. Отмечается его основная характеристика, выраженная в противоречии между социокультурной объективностью и политической неустойчивостью субъектов социокультурного диалога. Выявляется новая волна бифуркации диало-
га цивилизаций за счет религиозных факторов. Отмечается усиление политизации межцивилизаци-онного диалога в XXI веке. Анализируются документы и деятельность международных организаций, определяющих содержание современного межцивилизационного диалога. Характеризуется исторический опыт социокультурного диалога Византии и России. Определяются факторы возможных турбу-лентностей современного межцивилизационного диалога, связанных с ролью в этом процессе социокультурных трендов. Вскрываются противоречия социокультурного диалога цивилизаций в ситуации политико-экономических и научно-технических коллизий современного мира, их тенденции и формы проявления.
Ключевые слова: диалог цивилизаций, цивилизационный контакт, религиозный фактор, куль-турно-цивилизационная политика, диалоговая картина мира, культурно-цивилизационный процесс.
SOCIO-CULTURAL DIALOGUE OF CIVILIZATIONS OF THE 21st CENTURY: VECTORS AND MODERN PROCESSES
Arakelyan Marina Aleksandrovna, PhD in History, Associate Professor of Department of Philosophy, History and Culturology, Civil Defense Academy of EMERCOM of Russia (Khimki, Russian Federation). E-mail: remizov1941@mail.ru
The article describes the peculiarity of the dialogue of civilizations of the 21st century. Its main characteristic is noted, which is expressed in contradiction between the "positivity" and political instability of the subjects of the socio-cultural dialogue. There is a new wave of bifuracic dialogue of civilizations due to religious factors. The politicization of the intercivilizational dialogue in the 21st century is noted. The documents and activities of international organizations that determine the content of the modern inter-civilization dialogue are analyzed. The author reveals the historical experience of the sociocultural dialogue between Byzantium and Russia. The risks of the modern intercivilization dialogue associated with the role of socio-cultural factors in this process are determined and characterized. The contradictions of the dialogue of civilizations in the situation of political, economic, scientific and technical conflicts of the modern world, their tendencies and forms of manifestation are revealed.
Keywords: dialogue of civilizations, civilizational contact, religious factor, cultural and civilizational policy, interactive picture of the world, cultural and civilizational process.
DOI: 10.317773/2078-1768-2020-50-87-93
В современной науке о цивилизациях (ци-вилогия) довольно прочно утвердился тренд об исторической конкуренции цивилизаций. Автор весьма известного научного опуса «21 урок для XXI века» [9] доктор Юваль Ной Харари (Израиль) утверждает, что в долгосрочной перспективе лишь одна цивилизация выдержит жестокие испытания естественного отбора. Вместе с тем, развивая свою мысль, автор приходит к выводу о том, что все выделяемые научным знанием цивилизации - это частные случаи одной - «общей для нас всех мировой культуры» [9]. Таким образом, имплицитно здесь заложена мысль о культурном сосуществовании, о культурном взаимо-
действии, о культурном внутреннем единстве цивилизаций, пока находящихся в известных противоречиях. Неслучайно один из исследователей цивилизационных процессов - И. Валлерстайн в работе «После либерализма» указывает, что мы сегодня должны вступить в громадный мультилог, ибо решения (будущего) никоим образом не очевидны [1]. Таким образом, теория С. Хантингтона о непременных «столкновениях цивилизаций» [8], с его попыткой выдать это за глобальный социокультурный контекст «контрирующего диалога», требует сегодня существенной поправки, связанной с международным осознанием необходимости диалоговых практик.
Неслучайно поэтому XXI век начался с движения за «позитивный диалог» между цивилизациями, который и стал важнейшим «смысловым полем» развития мировой политики, явно вышедшим за рамки традиционного понятия «международные отношения» [6, с. 141]. Известной модели А. Тойнби об «автономных циклических цивилизациях» [7, с. 345] придали соотносительное звучание, а 2001 год был объявлен Годом диалога между цивилизациями под эгидой Организации Объединенных Наций. В ноябре 2001 года Генеральная ассамблея ООН утвердила «Глобальную повестку дня для диалога между цивилизациями». Данный документ представлял собой первую попытку трансформации общей идеи диалога в развернутую концепцию, программу действий на десятилетия вперед. При этом под позитивным диалогом цивилизаций понимался «процесс, проходящий как внутри, так и на стыке цивилизаций, основанный на всеобщем желании учиться, открывать новые принципы и возможности взаимодействия, выявлять сферы общего понимания и основные ценности, сводить разные подходы в единое целое с помощью диалога» [2].
Концепция такого рода диалога цивилизаций породила важное направление деятельности ООН. Появилось множество различных международных организаций, работающих по данной проблеме, в том числе такие, как «Альянс цивилизаций» (United Nations Alliance of Civilizations). В «Группу друзей» альянса вошло больше 140 стран и международных организаций [12]. Создатели «Альянса» исходили из необходимости преодоления общественного разделения в мире, противостояния стереотипам и заблуждениям теории столкновения цивилизаций, которые закрепляют отношения враждебности и недоверия между сообществами [6]. Цель «Альянса цивилизаций» заключается в укреплении взаимопонимания и сотрудничества между странами и народами, различными культурами и религиями, а в процессе этого - оказание помощи в борьбе с силами, усугубляющими поляризацию общества и разжигающими экстремистские настроения, причем, особое внимание обращается на уменьшение противоречий между ценностями стран западного и исламского мира [6]. За годы своего существования (с 2007 года) «Альянс» провел множество мероприятий, в том числе 8 глобальных форумов,
продолжая разработку и поддержание различных международных проектов [11]. Все это, несомненно, ослабляет силу социокультурного противостояния между странами.
Современный опыт свидетельствует, что отношения конструктивного диалога способны интенсивно и плодотворно развиваться в социокультурной сфере, в таких плоскостях, как наука, культура, образование, экономика, экология, новые технологии и т. п. Наиболее же проблемными остаются переговорные процессы, связанные с темами геополитических пространств, цивили-зационных ценностей, интересов, смыслов существования.
Между тем социокультурный диалог цивилизаций в геополитической сфере - явление неустойчивое и крайне противоречивое, но важное для судеб общечеловеческой цивилизации, пережившей две страшнейшие мировые войны, прошедшей через реалии «холодной войны» и столкнувшейся с невероятным всплеском международного терроризма как формы противоборства идей, ментальностей, верований. Здесь важно отметить синусоидную аттрактность именно религиозного фактора, активно влияющего на содержание и формы межцивилизационного диалога. Если общей тенденцией XIX и большей части XX столетий было ослабление влияния религий на цивилизационные процессы, то на сегодняшний день тенденция противоположная. Наблюдается новая волна стремления религиозных групп занять доминирующее положение в обществе, сливающаяся с активизирующимся этнополити-ческим движением за независимость, например, в Украине. В этот процесс втянуты церкви России, Греции, Константинополя. Диалог религий, как важнейшая составная часть диалога цивилизаций, остается, таким образом, актуальным полем преодоления многовековых религиозных стереотипов взаимного недоверия или враждебности. Однако политические противоречия все же доминантно определяют существо всех социокультурных процессов между цивилизованными системами.
Сегодня серьезной угрозой глобальной безопасности выступают в первую очередь отношения между странами Евро-Атлантики как цивилиза-ционной модели и остальным миром. Конфликт между ними по волнообразной эпюре длится
столетия и обнаруживает устойчивую тенденцию к обострению. Вместе с тем нельзя не помнить и о том, что идея сотрудничества цивилизаций и ее конкретное воплощение в формах диалога впервые исходили именно от представителя исламского мира - от президента Ирана Мохамада Хатами (1997-2005), который предлагал осуществить диалог внутри исламского мира, между исламской и западной цивилизациями, между исламом и другими религиями [10, с. 242].
Диалог в геополитической сфере, безусловно, сложен, но мировое сообщество неоднократно демонстрировало возможность его эффективной реализации. По мнению Хатами, одно лишь согласие на ведение диалога само по себе является огромным достижением человечества. Недаром тот же А. Тойнби считал, что контакты цивилизаций - это пролонгированный исторический процесс, они возможны (через ренессанс) даже тогда, когда цивилизации разделены во времени [7, с. 234]. Одним из ярких подтверждений этому является исторический цивилизационный контакт Византии с Русью, а в дальнейшем - с российской цивилизацией [3, с. 105].
Византию можно назвать ближайшим российским историческим родственником. Несколько столетий Русь находилась в тесных, пусть и не всегда мирных, отношениях с Византией. Если говорить о взаимодействии и взаимовлиянии, то самым значительным результатом стало принятие Русью православия - одной из важнейших основ византийской культуры. Это событие на века определило самобытность и цивилизацион-ную идентичность России. Так, вместе с православием Россия унаследовала от Византии духовную традицию, систему ценностей, грамотность, особый взгляд на мироустройство и на место в нем человека, обогатила свою культурную жизнь. За изменением духовного содержания следовало и этнофизическое, внешнее изменение Руси. Российский человек становился внутренне более сосредоточенным, более возвышенным, духовным, а общество обретало новые смыслы, идеалы, становилось внутренне сплоченней. Исторически важным аспектом явилось также перенятие модели властных отношений, синтеза мощной, централизованной власти и Православной церкви. Правители российского централизованного государства, которое складывалось как многонациональное при присоединении новых земель,
при восприятии новых этнографических элементов, использовали некоторые приемы византийской дипломатии, известной как «наука управления».
Мощная волна византизма была отмечена во второй половине XIX века. Идеологи консерватизма доказывали византийский генезис российского цивилизационного кода. Интенсивное развитие получила такая научная отрасль, как византоло-гия. На сегодняшний день византология представлена в программах ряда российских вузов [4].
В целом приведенный пример больше, чем диалог, это - цивилизационная эстафета, подхваченная Россией. Однако думается, что при этом не следует идеализировать византийское влияние на всем протяжении отечественной истории. Во-первых, наши предки вовсе не стремились во всем копировать чужой опыт. Тем более что византийский опыт не был исключительно позитивным. Во-вторых, наследницей Византии правильнее было бы назвать Московскую Русь. В-третьих, цивилизационное влияние Византии ограничивается, по большому счету, духовной и отчасти культурной сферами, причем с серьезными дополнениями и изменениями. В-четвертых, культурный код России складывался под влиянием многих культур и цивилизаций, с которыми страна имела или налаживала добрососедские отношения.
Таким образом, у многонациональной и многоконфессиональной России имеется давний опыт межцивилизационного взаимодействия, в том числе - диалога. Общеизвестно, что, находясь на перепутье, за верным решением нужно обращаться к прошлому. В этом отношении примеры из российской истории могут быть актуализированы мировым сообществом. Другой вопрос - готово ли оно воспринимать этот опыт беспристрастно, реализовывать его без двойных стандартов.
Между тем нельзя не упомянуть, что, например, международная организация «Альянс цивилизаций» зачастую допускает тенденциозные оценочные суждения, в форватере глобалистских позиций США.
Примеры политизации межцивилизацион-ных диалоговых отношений, к сожалению, не уменьшаются. Однако сегодня диалоговая картина мира стремительно обновляется новыми содержательными структурами и явлениями. Так, современный диалог цивилизаций вклинился в
процесс нового передела ресурсов мира, в котором резко обостряются диалогические связи в отношении освоения арктических земных богатств. Нарастают противоречия, связанные с перераспределением людских ресурсов в мире. Здесь и переселение народов Африки, и наплыв в Европу гастарбайтеров из стран Восточной Европы, и попытки Запада и дальше «отжимать» от российского влияния страны, отделившиеся при распаде СССР. Важное влияние на характер межциви-лизационного диалога оказывает мировой тренд перехода от однополярного мира к многополярному. Ведущим «расстройщиком» этого диалога является США, которые и отчаянно, и агрессивно «диалогируют» со своими цивилизационными оппонентами: с Китаем и Россией, с Европой.
Необходимо отметить и то, что, очевидно, мировой цивилизационный процесс, связанный с характером диалога отдельных его составных частей, будет дополняться новыми проблемами. Так, впереди решение вопросов, связанных с овладением космическим околоземным пространством, перераспределением окололунного и лунного пространства, а на Земле - борьба за владение Антарктидой. На характер цивилизацион-ного диалога повлияет и дальнейшее изменение климата на Земле, которое может изменить земной и политический ландшафт. Свои «поправки» к межцивилизационному диалогу может внести и развитие средств электронной взаимосвязи, совершенствование мира гаджетов, киберконструк-тов. Новое содержание диалогу может придать создание межрегиональных, межконтинентальных союзов и объединений.
Словом, в современном межцивилизацион-ном диалогическом пространстве можно со всей очевидностью обозначить тенденции изменчивости, противоречивости и перманентного дисбаланса, что повышает роль именно социокультурного влияния на него.
Интересной в этом отношении является теоретико-практическая позиция Б. В. Межуе-ва, обоснованная им в статье «Есть ли у России свой "цивилизационный код" и в чем он может заключаться?» [5]. Статья по существу является переосмыслением дискуссий на эту тему на нескольких круглых столах и научных конференциях [5, с. 35-43]. Автор анализирует характер меж-цивилизационного диалога наших дней на фоне
исследования вопроса о том - есть ли у России особый «цивилизационный код», отличающий ее от Запада? Он отстаивает позицию, согласно которой российский диалог с Западом носит характер «псевдоморфозности» (О. Шпенглер), связанной с постоянным заимствованием западных идей и концептов «на свой лад», в характеристике «импульсов извне». При этом, оценивая диалогическую позицию России, он называет ее механизмом «блокировки чуждого влияния». Далее он замечает, что основное сопротивление Евро-Атлантизму в культурном плане осуществляется по трем аспектам: государственное устройство -семейные отношения - церковная жизнь, а все остальное организуется «по западным лекалам».
Западную диалогическую позицию он называет «рациональной гегемонией», указывая, что общий противоречивый диалог все же ведет к «конформистскому приспособлению» России к Евро-Антлактике, что приводит к постепенному изменению внутренних ценностей в России и в то же время позволяет ей «не потерять» патриахаль-ность и духовные скрепы. Не комментируя детали данных концептов, все же отметим, что здесь у автора присутствует некая векторная однопо-лярность. Реальность показывает, что процесс социокультурного межцивилизационного диалоги-зирования - более сложное явление. В нем важное место принадлежит традициям, историческому опыту. Следует видеть поливекторность данного феномена, различать факторы взаимовлияния, уходя от односторонности.
Также можно утверждать, что позитивиза-ция межцивилизационного социокультурного диалога в значительной мере определяется позицией фигурантов цивилизационных миров и их групп, объединенных по какой-то теме или иным основаниям. Вероятнее всего, будет углубляться и нарастать многополярность межцивилизаци-онного диалога по мере продвижения человечества по пути научно-технического совершенствования, ибо сам этот процесс будет расширять границы диалога.
Следует также отметить все более влиятельное проявление сугубо социокультурных факторов позитивизации межцивилизационно-го диалога. Это касается таких его форм, как «межпарламентский диалог», действующий как фактор «мягкой силы», «народная дипломатия»,
международные дискуссионные площадки и т. д., продвигающие диалогическую дружественность. В наши дни нарастает специфический диалог цивилизаций в сфере художественной культуры: обмен выставками, музейными экспонатами; проведение фестивалей, дней национальной культуры; широко распространившаяся практика режиссерских постановок приглашенными мастерами театра, кино, массовых представлений. Свое влияние на диалоговые процессы оказывает физическая культура и спорт, акции которых (соревнования, игры, олимпиады, чемпионаты) становятся общественными событиями, втягивающими в свое пространство экономику, политику, право, дипломатию, межчеловеческое общение.
Хочется надеяться, что человечество перед лицом глобальных изменений все же сумеет разумно воспользоваться историко-культурным опытом межцивилизационных взаимодействий позитивного диалогического характера, в котором всегда, во все времена проявлялось терапевтическое влияние социокультурных факторов. Однако надо четко понимать, что и структура, и характер
современного межцивилизационного диалога неизмеримо усложняются. В нем можно выделить несколько уровней, несколько системных блоков, несколько трансмиссионных процессов, в которых невозможен как нейтралитет, так и полный компромисс. Ведь в долгосрочном измерении пассивность или нейтралитет оставят страны, тешащие себя глобальными иллюзиями, на обочине развития мировой цивилизации. Сегодня речь идет о крупнейшей трансформации мировой экономики с момента перехода человечества на электричество. В этой «игре» цивилизаций задействовано все: от «цифры» до Арктики, от коррекции генома до освоения Солнечной системы. Поэтому для России, например, важен не столько прогноз, сколько активная диалоговая социокультурная деятельность, преследующая цель сохранить свой суверенитет и социокультурную состоятельность. Для мира в целом диалог вообще, а культурный диалог в особенности, - это тот механизм взаимоотношений, который может успешно обеспечивать устойчивый мир и межцивилизационное согласие.
Литература
1. Валлерстайн И. После либерализма. - М.: Едиториал УРСС, 2003. - 256 с.
2. Глобальная повестка дня для диалога между цивилизациями [Электронный ресурс]. - URL: https:// www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/dac_agenda.shtml (дата обращения: 30.11.2019).
3. Ирхен И. И. Культурно-образовательный процесс древней Руси как религиозно-духовный монолог // Учен. записки Рос. гос. социал. ун-та. - 2010. - № 9 (85). - С. 105-113.
4. «Ложь в истории - странная по своему гибельному воздействию сила». Беседа с преподавателем Сретенской духовной семинарии, кандидатом исторических наук, доцентом Павлом Кузенковым [Электронный ресурс]. -URL: http://www.pravoslavie.ru/35522.html (дата обращения: 07.05.2019).
5. Межуев Б. В. Есть ли у России свой «цивилизационный код» и в чем он может заключаться? // Вопр. философии. - 2018. - № 7. - С. 35-43.
6. Следзевский И. В. Диалог цивилизаций как смысловое поле мировой политики // Обществ. науки и современность. - 2011. - № 2. - С. 141-142.
7. Тойнби А. Постижение истории. - М.: Пресса, 1990. - 730 с.
8. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций // Полис. - 1994. - № 1. - С. 33-48.
9. Харари Ю. Н. 21 урок для XXI века. - М.: Синдбад, 2019. - 416 с.
10. Хатами М. Ислам, диалог и гражданское общество. - СПб.: Нева, 2001. - 242 с.
11. Global Forums UNAOC [Electronic resource]. - URL: https://www.unaoc.org/global-forums/ (дата обращения: 30.11.2019).
12. Group of Friends Members [Electronic resource]. - URL: http://www.unaoc.org/who-we-are/group-of-friends/ members/ (дата обращения: 30.11.2019).
References
1. Wallerstein I. Posle liberalisma [After liberalism]. Moscow, Editorial URSS Publ., 2003. 256 p. (In Russ.).
2. Global'naya povestka dnya dlya dialoga mezhdu tsivilizatsiyami [Global agenda for dialogue among civilizations]. (In Russ.). Available at: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/dac_agenda.shtml (accessed 30.11.2019).
3. Irkhen I.I. Kul'turno-obrazovatel'nyy protsess drevney Rusi kak religiozno-dukhovnyy monolog [Cultural and educational process of ancient Russia as a religious and spiritual monologue]. Uchenye zapiski Rossiyskogo gosu-darstvennogo sotsial'nogo Universiteta [Scientific Notes of the Russian State Social University], 2010, no. 9 (85), pp. 105-113. (In Russ.).
4. "Lozh' v istorii - strannaya po svoemu gibel'nomu vozdeystviyu sila". Beseda s prepodavatelem Sretenskoy dukhovnoy seminarii, kandidatom istoricheskikh nauk, dotsentom Pavlom Kuzenkovym ["Lies in history are a strange force in their disastrous effects". Conversation with the teacher of Sretensky theological Seminary, PhD in History, Associate Professor Pavel Kuzenkov]. (In Russ.). Available at: http://www.pravoslavie.ru/35522.html (accessed 07.05.2019).
5. Mezhuev B.V. Est' li u Rossii svoy «tsivilizatsionnyy kod» i v chem on mozhet zaklyuchat'sya? [Does Russia have its own "civilizational code" and what can it consist of?]. Voprosy filosofii [Questions of philosophy], 2018, no. 7, pp. 35-43. (In Russ.).
6. Sledzevskiy I.V. Dialog tsivilizatsiy kak smyslovoe pole mirovoy politiki [The dialogue of civilizations as a semantic field of world politics]. Obshchestvennye nauki i sovremennost' [Social sciences and modernity], 2011, no. 2, pp. 35-43. (In Russ.).
7. Toynbee A. Postizhenie istorii [Comprehension of history]. Moscow, Press Publ., 1990. 345 p. (In Russ.).
8. Huntington S. Stolknovenie tsivilizatsiy [The Clash of Civilizations]. Polis [Political studies], 1994, no. 1, pp. 33-48. (In Russ.).
9. Harari Yu.N. 21 urok dlya XXI veka [21 lesson for the XXI century]. Moscow, Sinbad Publ., 2019. 416 p. (In Russ.).
10. Khatami M. Islam, dialog i grazhdanskoe obshchestvo [Islam, dialogue and civil society]. St. Petersburg, Neva Publ., 2001. 241 p. (In Russ.).
11. Global Forums UNAOC. (In Eng.). Available at: https://www.unaoc.org/global-forums/ (accessed 30.11.2019).
12. Group of Friends Members. (In Eng.). Available at: http://www.unaoc.org/who-we-are/group-of-friends/members/ (accessed 30.11.2019).
УДК 008
МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЙ ПОДХОД В ОПРЕДЕЛЕНИИ СУЩНОСТИ КУЛЬТУРООХРАННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Тюленева Наталия Игоревна, кандидат культурологии, доцент кафедры социально-культурных технологий и туризма, Пермский государственный институт культуры (г. Пермь, РФ). E-mail: natalia_ tyuleneva@mail. ru
Культуроохранные технологии, соединяющие в себе методы сохранения, возрождения и изучения культурно-исторического наследия, имеют системообразующее значение в социально-культурной деятельности. Именно «историко-культурное наследие» является смысловым ядром технологий данного вида, что позволяет сделать вывод о возможности применения территориального принципа в определении их сущности. Следует отметить, что проблемы междисциплинарного изучения теоретико-методологических основ культуроохранных технологий пока не в полной мере отражены в результатах исследований, однако, исходя из современных парадигм развития гуманитарной науки, в статье предлагаются возможные междисциплинарные теоретические подходы к определению фундаментальных основ культуроохранных технологий социально-культурной деятельности, которые автор предлагает рассматривать в качестве предметной области исследования прикладной культурологии и гуманитарной географии. Эта междисциплинарность в полной мере реализуется в концепции «культурного ландшафта» региона, в рамках которой и были сформулированы подходы к изучению территории, ее культурных и природных доминант - информационно-аксиологический, этнолого-географический, герменевтический (феноменологический), имажинальный (имгатативный) и мифогеографический.
