CC BY
72
УДК 316
Голобородько Андрей Юрьевич
доктор политических наук, доцент, директор Таганрогского института имени АЛ. Чехова (филиала) Ростовского государственного экономического университета [email protected]
Латышева Анна Тимофеевна
кандидат социологических наук, доцент кафедры педагогики и социокультурного развития личности Таганрогского института им. АЛ. Чехова (филиала) Ростовского государственного экономического университета [email protected]
Самыгин Сергей Иванович
доктор социологических наук, профессор кафедры управления персоналом и социологии Ростовского государственного экономического университета [email protected]
Andrey Yu. Goloborodko
doctor of political sciences, associate professor, Director of Chekhov Taganrog Institute (branch) of Rostov State University of Economics (RINH) [email protected]
Anna T. Latysheva
candidate of sociological sciences,
the associate professor of
pedagogics and sociocultural development of
the identity of the Taganrog institute of
A.P. Chekhov - branch of
the Rostov state economic university
Sergei I. Samygin
doctor of sociological sciences, professor of department of personnel management and sociology of the Rostov state economic university [email protected]
Социокультурные
особенности языка вражды и экстремизма в среде российской молодежи
Socio-cultural
features of manifestations of hate speech and extremism in the russian youth environment
Аннотация. Статья посвящена осмысле-ниюязыка вражды и экстремизма в среде российской молодежи.Авторы рассматривают несколько видов языка вражды, представляющих общественную опасность. На основании анализа факторов языка вражды и экстремизма, а также описания российской социокультурной специфики экстремистских образований и языка вражды в молодежной среде, авторы приходят к выводу о том, что язык вражды и экстремизма разрушителен для общества в целом, так как он искажает реально существующие проблемы этнической и религиозной ксенофобии и порождаетагрессию, рост экстремистских проявлений и национализма на почве ненависти в молодежной среде.
Ключевые слова: язык вражды, экстремизм, российская молодежь, российское общество, идентичность.
Annotation. The article is devoted to understanding the language of hatred and extremism among the Russian youth. The authors examine several types of hate speech, represent a public danger. Based on the analysis of hate speech and extremism factors, as well as descriptions of the Russian socio-cultural specificity of the extremist formations and hate speech among young people, the authors conclude that the language of hatred and extremism damaging to society as a whole, because it distorts the real problems of ethnic and religious xenophobia and generates aggression, growth of extremist manifestations of nationalism and hate among the youth.
Keywords: the language of hatred, extremism, the Russian youth, the Russian society, identity.
Современный российский социум переживает трансформацию системы ценностей, обусловленную модернизацией общественной жизнедеятельности. Глобализационные процессы в социально-экономической, политической и , -
ные спои населения разных стран в миграционные потоки разного характера и уровня, приводят к усложнению структурных связей конкретных обществ и мирового сообщества в целом. Обозначенные факторы стимулируют экстремистские проявления, коммуникацию, основан-
ную на ненависти, предубеждениях и дискриминации (т.н. язык вражды), социальную напряженность в межнациональных отношениях, сопровождающуюся межэтническими конфликтами.
В таких условиях российская молодежь оказалась наиболее незащищенной в социокультурном отношении категорией населения, которая пребывает в своеобразном ценностном духовно. -вать тот факт, что у современной российской молодежи, наряду с положительными характеристиками молодого поколения, стали проявляться тревожные симптомы социально-полити-, -
, -
,
ценностей, социального нездоровья [1], подверженности влиянию экстремизма, возникновению
,
ценности российской национальной культуры и культур других народов, утраты национальной
.
ненависти и потеря культурной идентичности молодых поколений россиян «ведет к ослаблению позиций государства на международной арене или даже к его распаду» [2, с. 43].
Что же представляет собой дефиниция «язык вражды» в современной интерпретации? Языком вражды принято считать всякую форму выражения, которая может расцениваться как унизительная и оскорбительная для расовых, этнических и [3].
проблеме языка вражды посвящены труды А. Верховского, А. Гладилина, Д. Дубровского, А.
Кочергина, А. Толкачевой, Э. Панарина и др.
,
исследователя проблемы сущности «языка вражды» А. В. Гладилина, является тот факт, что он основан на таких явлениях как социальные стереотипы, предубеждения и дискриминация, и представляется частью более широкого и слож-
[4], ,
коммуникацию, получил наименование социальная коммуникация [5], основополагающаяся на ( -
) (
людям по причине того, что они принадлежат к ).
. . « »
языка вражды, включающий в себя 17 позиций, среди которых: а) призывы к насилию с указанием объекта насилия; б) призывы к дискриминации; в) завуалированные призывы к насилию и дискриминации; г) создание отрицательного образа той или иной религиозной или этнической группы; д) оправдание исторических случаев насилия и дискриминации в обществе; е) публикации и высказывания, подвергающие сомнению
- -
ты насилия и дискриминации; ж) утверждения о неполноценности той или иной религиозной или
этнической группы; з) утверждения о наличии -
или иной религиозной или этнической группы; )
религиозной или этнической группы; к) утверждения о морально-нравственной неполноценности той или иной религиозной или этнической группы; л) рассуждения и непропорциональном превосходстве той или иной религиозной или
этнической группы в различных сферах жизни; )
той или иной религиозной или этнической группы на региональный социум или государство и общество в целом; н) упоминание этнической или религиозной группы и ее представителей в унижающем или оскорбляющем человеческое достоинство контексте; о) призывы и лозунги о недопущении закрепления в той или ином региональном сообществе мигрантов, имеющих принадлежность той или иной религиозной или этнической группы; п) обвинение группы в попытках захвата власти или террористической экспансии; р) цитирование и ведение явно ксено-фобной риторики без комментариев, определяющих разделение позиций респондента и интервьюера; с) отрицание гражданства, те. упоминание российских граждан как иностранцев в зависимости от их этнической идентификации [6].
Из приведенного выше списка видов языка вражды, на взгляд авторов данной статьи, больше всего угрожают общественной безопасности, . . , особенности, по отношению к молодежному сообществу, следующие виды языка вражды: явные и завуалированные призывы к насилию и дискриминации; призывы не допустить закрепления в региональном сообществе мигрантов; а также утверждения о криминальности, преступности той или иной религиозной или этнической группы, оправдание случаев насилия, вражды, ненависти и дискриминации, и обвинение в попытках захвата власти или территориальной .
,
публицистике и научной литературе распространены попытки увязать рост языка вражды и экстремизма в молодежной среде с факторами бедности, социальным неблагополучием, низким культурным уровнем определенных социальных .
факторов намного сложнее. Так, анализ новейших работ отечественных и зарубежных иссле-
, -
ными факторами языка вражды и экстремизма
являются незавершенная модернизация, соци-
, -
трасты и социокультурная маргинальность, повседневные социальные практики как способ идентификации молодежи и др. Причем все эти факторы находятся в диалектической взаимосвязи с внешне- и внутриполитическими этническими и этноконфессиональными, социально-психологическими обстоятельствами жизнедеятельности российской молодежи [7].
На уровне общества, этнических и религиозных общностей проявления языка вражды и экстремизма усиливаются в процессе модернизации, особенно в периоды незавершенных историче-
ских перемен. В таких условиях неизбежен установленный еще в трудах К. Мангейма и Э. Эрик-сона «кризис идентичности», связанный с трудностями социального и культурного самоопреде-.
этого кризиса порождает ряд следствий, которые могут выступать предпосылками экстремизма и
информационной вражды [8].
, -
ных экстремистских образований и языка вражды в молодежной среде определяют, на наш взгляд, три главных фактора. К первому фактору относятся социальная и экономическая неустойчивость российского социума на протяжении последних 20-25 лет, а также социальная незащищенность большей части молодежного сообщества [9]. Материальное благополучие молодых людей ухудшается в результате коммерциализации услуг ЖКХ и социальной инфраструктуры, удорожания транспортных и информацион-, -
дежной бедности и вызывает рост социальной
,
порождает язык вражды в среде российской молодежи в частности, и общества, в целом. Усиливается поляризация социальных групп молодежи мегаполисов и поселений провинции - выходцев из богатых и бедных семей. Среди безработных, по данным социологов, молодежь в возрасте до 29 лет составляет свыше 30 % [10].
Ко второму фактору относятся особенности социальной молодежной мобильности в обществе. Каналы восходящей социальной мобильности в 1990-е годы претерпели серьезные изменения, и часть молодежи в короткие сроки достигает престижного социального положения и высокого . -стижения успеха и богатства появляется у тех, кто участвует в распределении собственности и .
получает качественное образование и высокую
,
точки зрения жизненного успеха. В многочисленных исследованиях констатируется, что образовательная дифференциация молодежи усили-
,
снижается, остаются профессионально невостребованными порядка трети выпускников вузов. . . , распада традиционных форм вертикальной мобильности сфера образования усиливает социокультурную поляризацию и дифференцирует доступ к интеллектуальным ресурсам молодежи
Литература:
1. Shakhbanova M.M. Social and economic consequences of regional ethnic migration for national security and social health of the Russian youth / M.M. Shakhbanova, N.Kh. Gafiatulina, A.V. Veresh-chagina, S.I. Samygin, S.I. Imgrunt // Social Science (Pakistan). 2016. T. 11. № 16. C. 3886-3893.
2. . . « » контексте конструирования имиджа современной России: факторы и технологии формирования конкурентной идентичности / А.Ю. Голобородько,
из различной социально-профегеиональной среды, что в свою очередь, также вызывает массу протестных, экстремистских и враждебных настроений молодежи из депривированных слоев населения [11].
И, наконец, третьим фактором, характеризующим российские социокультурные особенности
экстремистских образований и языка вражды в
, , -
ющаяся в утрате тех нормативно-ценностных оснований, которые так необходимы для поддержания социальной солидарности, обеспечения социальной идентичности и национальной безопасности России [12]. На фоне социальной аномии широкое распространение приобретает не только язык вражды, проявление экстремизма,
но и молодежная преступность как проявление
. -
ных группировках становится для молодежи социально престижным и прибыльным делом, на нынешнем этапе развития криминализированными являются многие молодежные сообщества, а принятые социокультурные ориентиры приобретают ценностную значимость. В числе подобных ориентиров немалое значение имеют культ силы, насилия, ненависти, правовой нигилизм, интоле-
рантность по отношению к «чужим» и др.
, ,
можно уверенно говорить о том, что язык вражды и экстремизма разрушителен для общества в целом, поскольку он искажает реально существующие проблемы этнической и религиозной
ксенофобии и порождает, прямо или косвенно,
,
национализма на почве ненависти в молодежной среде, угрожая тем самым национальной безопасности общества и государства [13].
В связи с вышесказанным, особую важность приобретает деятельность по своевременной превенции и минимизации возникновения экстремистских образований и языка вражды в мо, -
чительно сложную задачу, поскольку явления экстремизма и языка вражды порождаются многими социальными, историческими, экономическими, политическими, социально-психологическими и иными детерминантами. Следова-,
объектами профилактического вмешательства
со стороны органов государственной и право, -
.
Literature:
1. Shakhbanova M.M. Social and economic conséquences of régional ethnic migration for national security and social health of the Russian youth / M.M. Shakhbanova, N.Kh. Gafiatulina, A.V. Veresh-chagina, S.I. Samygin, S.I. Imgrunt // Social Science (Pakistan). 2016. T. 11. № 16. P. 3886-3893.
2. Goloborodko A.Y. The discourse of «soft power» in the context of constructing the image of modern Russia: the factors and technologies of formation of competitive identity / A.Y. Goloborodko,
A.B. Сериков // Гуманитарий Юга России. 2015. № 4. С. 41-50.
3. Hate Speech Law and Legal Definition [Элек-тронныйресурс]. URL: http: // definitions. uslegal. com/h/hate-speech/
4. Гладилин A.B. «Язык вражды» в традицион-
// -ударственного университета. 2013. № 21 (312). С. 144-153.
5. . . -ция в профилактике конфликтов : учебно-методическое пособие / Н.Х. Гафиатулина, С.И. Самыгин. М. : РУСАЙНС, 2016. 164 с.
6. Верховский AM. Язык вражды против общества: научное издание. М., 2007. 259 с.
7. Гафиатулина Н.Х. Повседневные социальные практики как способ идентификации российской студенческой молодежи / Н.Х. Гафиатулина, A.B. Верещагина, М.М. Шахбанова // The Caucasus and the World. 2015. № 2 (42). С. 158-164.
8. Самыгин СМ. Информационные войны: ресурсы, методы воздействия и ключевые риски /
. . , . . , . . // Гуманитарные, социально-экономические и об. 2016. 8-9.
9. . . -сийской молодежи как фактор обеспечения общественной безопасности / A.B. Верещагина, Н.Х. Гафиатулина, С.И. Самыгин // В сборнике: 21 : . Материалы VIII международной научно-практи-
. .- . . « ». NorthCharleston, SC, USA, 2016. С. 80-85.
10. Добрынина В.И. Процессы перемен в сознании российской учащейся молодежи / В.И. Добрынина, Т.Н. Кухтевич // Вестник МГУ. Сер. 18.
. 2003. 4. . 723.
11. . .
, // . 2005. 7.
. 25-34.
12. Гопобородько А.Ю. Культурная идентичность и национальная безопасность России / А.Ю. Го-лобородько, A.B. Лубский, A.B. Сериков. Ростов н/Д., 2014. ., 304 с.
13. Верещагина AB. Социология безопасности : учебник / A.B. Верещагина, С.И. Самыгин,
. . . . : - , 2017. 264 .
A.V. Serikov // Humanists in southern Russia. 2015. № 4. P. 41-50.
3. Hate Speech Law and Legal Definition [3neCTpoHHbiiipecypc]. URL: http: // definitions. uslegal. com/h/hate-speech/
4. Gladilin A.V. «Hate speech» in traditional and new media // Herald of Chelyabinsk State University. 2013. № 21 (312). Pp 144-153.
5. Gafiatulina N.K. Social communication in the prevention of conflicts: a teaching aid / N.K. Gafiatulina, S.I. Samygin. M. : RUSAYNS, 2016. 164 p.
6. Verkhovskii A.M. Hate speech against society: scientific publication. M., 2007. 259 p.
7. Gafiatulina N.K. Everyday social practices as a way to identify the Russian student's youth / N.K. Gafiatulina, A.V. Vereshchagina, M.M. Shakh-banova // The Caucasus and the World. 2015. № 2 (42). Pp. 158-164.
8. Samygin S.I. Information War: resources, methods of influence and key risks / S.I. Samygin, A.V. Kuznetsov, A.T. Latysheva // humanitarian, socio-economic, and social sciences. 2016. № 8-9.
9. Vereschagina A.V. The Social health of Russian youth as a factor of public security / A.V. Vereschagina, N.K. Gafiatullina, S.I. Samygin // In the book: the 21st century: fundamental science and technology. Materials of the VIII international scientific-practical conference. N.-I. TS. «Academic». 2016. Pp. 80-85.
10. Dobrynina V.I. The processes of change in the minds of Russian students / V.I. Dobrynina, T.N. Kukhtevich // Vestnik MGU. Ser. 18. Sociology and political science. 2003. № 4. P. 723.
11. Mkrtchian G.M. Stratification of young people in education, employment and consumption // Sociological studies. 2005. 7. Pp. 25-34.
12. Goloborodko A.Y. Cultural identity and national security of Russia / A.Y. Goloborodko, A.V. Lubskiy, A . V. Serikov. Rostov n/D. 2014. 304 p.
13. Vereshchagina A.V. Security Sociology : textbook / A.V. Vereshchagina, S.I. Samygin, N.K. Gafiatulina and other. M. : INFRA-M, 2017. 264 p.
