CC BY
85
УДК 316.7
Тхатель Сусанна Асланбиевна
соискатель кафедры философии и социологии Адыгейского государственного университета dom-hors@mail.ru
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
Tkhatel Susanna Aslanbievna
PhD applicant of the Philosophy and Social Science Department, Adygei State University dom-hors@mail.ru
SOCIOCULTURAL FEATURES OF THE CIVIL SOCIETY DEVELOPMENT IN THE NORTH CAUCASUS
Аннотация:
В данной статье автором рассмотрены особенности влияния социально-культурного и исторического развития полиэтничного региона на процесс становления гражданского общества, осуществленный на примере анализа Северокавказского региона.
Ключевые слова:
национально-культурная организация, полиэтнич-ный социум, гражданское общество, межэтнические отношения, этническая элита, этнократия, социокультурный фактор, социальный класс.
Summary:
The article considers the influence of the sociocultural and historical development of the multiethnic region on the process of the civil society formation by study the case of the North Caucasian region.
Keywords:
national cultural organization, multiethnic society, civil society, interethnic relations, ethnic elites, ethnocracy, sociocultural factor, social class.
Гражданское общество можно понимать как «арену добровольных совместных действий во имя общих интересов, целей и ценностей, промежуточное пространство между государством и семьей, заполненное людскими объединениями, отделенными от государства и пользующимися автономией по отношению к государству» [1]. Данное определение соответствует либеральным традициям демократических обществ и характеризует классическую модель гражданского общества как систему горизонтальных связей, создающуюся «снизу».
Однако по мере распространения идей гражданского общества исследователи пришли к выводу, что для некоторых социальных систем характерны модели гражданского общества, отличающиеся от западной. Так, некоторые исследователи относят Россию к социумам восточного типа, для которых характерен «приоритет власти над отношениями собственности. <...> Именно отношение к власти становится определяющим фактором социального положения индивида, группы в обществе» [2].
В еще большей степени патерналистские черты свойственны процессу формирования гражданского общества на Северном Кавказе. В социальной жизни северокавказских обществ переплелись противоречия традиционного образа жизни и модернизации различных сфер жизни общества.
Еще в средние века большинство кавказских обществ были союзами гражданских общин. Чаще всего такой союз складывался из нескольких небольших общин, примкнувших к более крупной. Гражданская община регулировала общественные отношения и распределение плодородных земель, защищала личные права свободного человека, обеспечивала безопасность своей территории и населения [3]. Таким образом, коллективное удовлетворение потребностей и интересов, которые не удается осуществить индивидуально, на Северном Кавказе является традицией [4]. Помимо этого, горско-кавказское сословие внесло в культуру гражданского общества северокавказских народов один из самых важных элементов, формирующий основы правового государства, - этос соблюдения договоров (слово чести, слово горца), распространившийся в средние века как между правителями и подчиненными, так и на равных друг другу людей [5].
В XIX в. на Северо-Западном Кавказе, по общепринятым понятиям, государственность отсутствовала. Однако господствовавшие здесь порядки и образ жизни населения свидетельствуют о том, что люди в этом регионе чувствовали себя гораздо более защищенными, чем в традиционных государственных образованиях. «Образ жизни этих людей и их поведение в общественных местах безупречны, они сами определяют границы своей свободы. Осознание каждым членом общества границ своих прав и обязанностей делает ненужным любые бумаги.» [6]. Бесклассовая структура общества сохранялась на значительной части Северного Кавказа вплоть до позднего средневековья. В западной части Кавказа «законодательная и испол-
нительная власть находились в руках народных собраний (Хасэ), представлявших собой советы старейшин, которые собирались для решения каких-либо проблем отдельного аула или целого региона. Решения Хасэ были обязательными для всех» [7].
На протяжении XIX-XX вв. на Северном Кавказе были реализованы три модели преобразовательной социальной политики: имперско-либеральные реформы 60-70-х гг. XIX в., социалистическое строительство советской эпохи и демократические реформы 1990-х гг. С 1860-х гг. российское государство приступило к глубоким преобразованиям местных сообществ. Закрепить военно-политические результаты Кавказской войны была призвана первая волна преобразований, она развертывалась в условиях общего укрепления Российского государства и осуществления им системных, но постепенных и контролируемых сверху реформ. Вторая, социалистическая, волна началась после Гражданской войны в условиях упрочнения советского государства. В отличие от реформ XIX в. реформы этого периода носили чрезвычайно глубокий, радикальный характер. С одной стороны, советские преобразования привели к дальнейшему разрушению традиционных общественных структур и свойств кавказского менталитета; с другой - к появлению феномена этнократии [8].
А.А. Эбзеев характеризует внутренние социальные силы, которые играли роль катализатора в данных процессах: национальную интеллигенцию (интеллигенция, преимущественно гуманитарная, с 1990-х гг. выступает организатором и проводником идеологических войн на Западном Кавказе); национальный бизнес-класс (в условиях межэтнических коллизий бизнес-класс играл подчиненную в отношении национальных движений роль); национальную бюрократию (в определенных ситуациях бюрократия бывает заинтересована в национальной идее, обозначающей путь к политическому суверенитету) [9].
Развал Советского Союза привел к этнизации общественной жизни. Универсальными институтами самоопределения, выражения этнических интересов в этот период стали национально-культурные организации. Так, например, в основе идеологической платформы большинства адыгских организаций лежат следующие положения:
1) добиться от Российской Федерации признания геноцида черкесского (адыгского) народа в ходе русско-кавказской войны;
2) добиться признания статуса соотечественников для потомков адыгов, эмигрировавших из России (с получением российского гражданства по упрощенной процедуре);
3) добиться создания нового субъекта Российской Федерации, объединяющего территории Адыгеи, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии с последующим образованием самостоятельного государств [10].
Таким образом, в силу особенностей социально-политического развития Северного Кавказа современные институты гражданского общества не получили широкой поддержки властных структур. Данная проблема дополнилась противоречивыми тенденциями постсоветского времени, связанными с ростом этнократии, национализма и экстремизма в регионах России. В связи с этим в социальных процессах республик Северного Кавказа стали играть важную роль структуры гражданского общества национально-культурного типа.
Ссылки:
1. Фишер М. Гражданское общество: проблемы, дилеммы и неоднозначность его роли в трансформации конфликта // Этнополитический конфликт: пути трансформации. Настольная книга Бергхофского центра. М.: Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН, 2007. С. 422.
2. Химишев З.К. Социокультурные факторы становления гражданского общества в современной России: автореф. дис. ... канд. социологических наук. Майкоп, 2009. С. 15.
3. Атаев А.В. Становление и развитие институтов гражданского общества в республиках Северного Кавказа // Эмпирические исследования гражданского общества: сборник материалов общественных слушаний, 24 сентября 2008 г. / сост. А.М. Лопухин. М.: Общественная палата Российской Федерации, 2008. С. 10.
4. Доклад о состоянии гражданского общества в Российской Федерации // Официальный сайт Общественной палаты РФ. 2008. URL: http:www.oprf.ru/files/Doklad-OPRF-2008.pdf (дата обращения: 06.06.2013).
5. Арутюнов С. Этнократия или демократия? Традиции Северного Кавказа (Материалы Международной научнопрактической конференции «Традиции народной дипломатии и нормы поведения во время войны и конфликтов на Кавказе», Цахкадзор (Армения), 31 мая - 2 июня 2001 г.) / ред. кол. Ж. Крикорова, Ж. Мельникова, А. Недолян, Г. Тер-Габриелян. 2001. URL: http://krotov.info/lib_sec/11_k/kon/flict_03.htm (дата обращения: 03.07.2013).
6. Бэрзэдж Н. Изгнания черкесов. Причины и последствия / пер. с адыгейского. Майкоп, 1996. С. 84.
7. Там же. С. 26.
8. Боров А.Х. Национальная стратегия многонациональной России: северокавказский срез. // Северный Кавказ в национальной стратегии России: сб. материалов / под ред. В. Тишкова. Официальный сайт Валерия Тишкова. URL: http://www.valerytishkov.ru/engine/documents/document1180.pdf (дата обращения: 23.06.2013).
9. Эбзеев А.А. Западный Кавказ: проблемы политической реинтеграции // Южнороссийское обозрение ЦСРИиП ИППК РГУ и ИСПИ РАН. Вып. 39 / отв. ред. В.В. Черноус. Ростов н/Д., 2006. С. 53.
10. Димлевич Н.Р. Кавказский геополитический район: вчера, сегодня, завтра // Официальный сайт Фонда Стратегической культуры. 2010. URL: http://www.dimlevich.com/skarticles.php?n=107&master=fsk (дата обращения: 17.07.2013).
