CC BY
97УДК 159.942.3:17.034.1
Е. В. Гришанова
(аспирант)
Донецкий национальный университет экономики и торговли имени Михаила Туган-Барановского (г. Донецк, Донецкая народная республика) E-mail: katyushka.0312@mail.ru
СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ МНОГОАСПЕКТНОСТЬ И ИСТОРИЗМ КАТЕГОРИИ КОМИЧЕСКОГО
Аннотация. В статье проанализированы особенности интерпретации категории комического в социокультурном измерении различных эпох - от Античности до современности. Выделены подходы различных мыслителей к проблеме комического. Проанализированы историко-философские варианты интерпретации комедии, а также показана сущность комического в повседневной жизни. Сделан вывод о том, что явление комического входит в предметное поле различных наук и объединяет различные уровни смешного - от языковой игры до глобальных философских построений.
Ключевые слова, комическое, юмор, смех, комический анализ, комические элементы.
Анализ комического позволяет исследовать смешное как часть культуры. Область комического давно является предметом научного интереса различных учёных, но его исторический аспект является не изученным на данный момент. Актуальность вопроса об историзме понятия комического давно является предметом научного интереса различных учёных (А. Бергсона, А. Шопенгауэра, З. Фрейда, а также М. Бахтина, В. Белинского, В. Проппа, А. Сычёва). От эпохи к эпохе менялись особенности комического, менялась и сама действительность, и исходная позиция комедийного анализа жизни. Интерес к проблеме комического проявляли многие выдающиеся мыслители как Древней Греции, так и Древнего Рима. В Античности было высказано множество идей и сделано большое количество наблюдений, предопределивших дальнейшее развитие категории комического.
Целью нашей работы является философский анализ исторического развития категории комического в социокультурном контексте.
На протяжении всего античного периода проблема смеха не занимала центральное место в философской мысли, хотя интерес к проблеме комического проявляли практически все выдающиеся мыслители как Древней Греции, так и Древнего Рима. За этот период было высказано множество идей и сделано большое количество наблюдений, предопределивших дальнейшее развитие теории смеха как в философской, так и в психологической науках. Первая известная попытка определения сущности смеха Демокритом представляла объект смеха как нечто мнимо-сущее [11, с. 171]. Из этого онтологического толкования затем развёртываются гносеологические (разоблачённая иллюзия), этико-аксиологические (завышенная самооценка), эстетические (мнимотрагическое), риторические (несоответствие формы содержанию) определения и трактовки смешного. Сегодня категория комического наиболее часто применяется в сфере искусства. Но, по сути, это общефилософская категория, которая может эффективно применяться при исследовании многих социальных, политических и культурных процессов. Возврат к истокам формирования комического как философской категории в античный период помо-
жет глубже понять вариативность использования данной категории в различных отраслях социально-гуманитарного знания.
Если обратиться к Бэконовскому методу очищения разума от лишних наслоений, в частности, от слепой веры в авторитеты, то изучение комического стоит начинать, образно говоря, «с чистого листа». Любая авторитетная концепция комического - Аристотеля, А. Шопенгауэра, А. Бергсона, М. Бахтина - выводит на широкий проторенный путь, где почти каждый перекрёсток и поворот снабжены указателем и где все частные вопросы находят правдоподобное разрешение. Однако -и в этом состоит парадоксальность исследований, - чем дальше продолжается этот путь, чем больше явлений, ситуаций и событий вовлекаются в область рефлексии по поводу комического, смеха, юмора, тем сложнее представляется природа смешного и тем больше вопросов остаются без ответа. Не все проявления смешного укладываются в определения, не всегда они легко отделяются от массы разнородных явлений. Философский энциклопедический словарь трактует понятие «комическое» следующим образом: «...категория, обозначающая культурно оформленное, социально и эстетически значимое смешное» [14, с. 271].
Возврат к истокам формирования комического поможет глубже изучить эту категорию по отношению к стадии развития личности. Смех рождается и существует в зоне контакта: личностей и социальных групп, культур и эпох. Такую же зону контакта представляет собой понятие комического, объединяющее сферы широкого ряда наук и демонстрирующее различные уровни смешного - от языковой игры до глобальных философских построений. Каждый из этих уровней обладает собственной логикой и способностью выстраивать уникальные ассоциации и образцы смешного. При этом существующие модели комического не замкнуты и не
ТЛ « " ••
дискретны. В античном комедийном действии критика идёт с точки зрения «я», слитого с «мы» социумом (племенем, полисом) и т.д. Исходная позиция интерпретации комического - это отношение насмехающегося в ситуации. В древнейшем искусстве существовали смеховые культы, бранно-пародийные образы божеств. Ритуальный смех первобытной общины включал в себя и отрицающие, и жизнеутверждающие начала, он был устремлён и к разрушению несовершенного мира, и к его возрождению на новой основе, в чём проявляется диалектичность глубинных оснований комического. Языковые игры - понятие современной философии языка, фиксирующее речевые системы коммуникаций, организованные по определённым правилам, нарушение которых приводит к осуждению в рамках языкового сообщества. Понятие языковых игр введено Л. Витгенштейном. Автор считал, что философия языка - это «область философского знания о происхождении и функционировании языка, его месте в культуре, значении для познания и развития общества и человека» [9, с. 58]. Расширение филологического подхода к языку приводит к пониманию языка как способа выражения смысла. Таким образом, все философские проблемы приобретают языковой аспект их исследования, а лингвистика становится одним из важнейших предметов философствования.
Смех действует по принципу всесокрушения и всетворения. Эта творческая жизнетворящая сила смеха была отмечена людьми весьма давно. То, что воспринимается нами смешным, всегда связано с тем, что кто-то попадает в неприятную для него ситуацию. Принципиально важно не то, что человеку не повезло, а то, что это невезение негативно характеризует его достоинства, связанные со статусом. Как правило, для этого необходимо, чтобы неприятный, нелепый результат был следствием поступков этого человека. Неприятность, случившаяся сама по себе, не
смешна. Исключением являются те случаи, когда она подтверждает статус неудачника.
Для древних греков смех был жизнетворцем, радостной, весёлой народной стихией. У истоков комизма обнажаются его сущностные свойства. В дни празднеств в честь Диониса обычные представления о благопристойности временно теряли силу и устанавливалась атмосфера полной тотальной раскрепощённости. Возникал условный мир безудержного веселья, насмешки, откровенного слова и действия. Это было чествование созидательных сил природы, торжество плотского начала над рациональным в человеке. Смех здесь способствовал основной цели обряда - обеспечению победы производительных сил жизни: в смехе и сквернословии видели созидательную силу. По старинному обычаю в древней Греции обиженные ходили ночью по деревне и рассказывали крестьянам, что здесь живёт тот человек, который совершает неблаговидные поступки. Днём соседи повторяли услышанное, и это было позорно для виновного. Особенности божественного смеха «комоса», видимо, переняли и первые комедийные поэты, о которых сохранилось очень мало сведений. Европейская комедия в своих истоках восходит к культу греческого бога Диониса. Исследователи ведут этимологию слова «комедия» от греч. слов «cоmоs» и «оdе», в соединении означающих «песня комоса» («комос» -ватага гуляк, процессия пирующих, толпа ряженых на сельском празднике в честь Диониса). Актёры получили своё название не от слова «кутить», а от выражения «блуждать по деревням», так как их позорно выгоняли из города. На основе культовых песен мегарцы создали первую комедию, полную грубых ругательств и скабрезностей, известную лишь по нелестным отзывам о ней аттических комедиографов (прежде всего Аристофана). Независимо от той или иной трактовки этимологии слова «комедия», очевидно: у истоков комедии находилось веселое, радостное, полное жизни, ничем не стесненное, не знающее никаких нравственных ограничений и запретов начало. Проанализировав многочисленные авторские отступления -интермедии, Аристофан пишет: «.Да и сама комедия, подвергая нечто осмеянию, философствует» [1, с. 893]. Взгляды Аристофана на смех оказали сильное влияние на сформировавшуюся в дальнейшем философскую теорию комического.
В разные социокультурные эпохи философы по-разному относились к понятию комического. В эпоху Античности Платон утверждал, что «смешны слабые и неспособные отомстить, если над ними насмехаются» [13, с. 341]. Невежество лиц могущественных - ненавистно, а невежество слабых делает их смешными. Смешным бывает самомнение там, где оно никому не вредит. Платон считает: необходим запрет «свободнорождённым людям» заниматься «комедией» и «обнаруживать свои познания в этой области» [13, с. 397]. Воспроизведение комического средствами искусства (в слове, песне, пляске), согласно Платону, «надо предоставить рабам и чужестранным наёмникам» [13, с. 421].
Великому философу, - представителю аристократии - чужда демократическая сущность комедии. Смешное для Аристотеля - область «безвредных» нарушений этики [2, с. 176]. Согласно учёному, свободному человеку подходит ирония, ибо пользующийся ею вызывает смех ради собственного удовольствия, а шут - для забавы другого. Иронией Аристотель называет оттенок смеха, вызываемый особым комедийным приёмом, когда мы говорим одно, а делаем вид, что говорим другое, или, когда мы называем что-либо словами, противоположными смыслу того, о чём мы говорим. Античный автор следует классическому принципу «всё в меру», он учит: «...те, кто в смешном преступает меру, считаются шутами и грубыми людьми,
ибо они добиваются смешного любой ценой и, скорее, стараются вызвать смех, чем сказать нечто изящное, не заставив страдать того, над кем насмехаются. А кто, не сказавши сам ничего смешного, отвергает тех, кто такое говорит, считается неотёсанным и скучным. Те же, кто развлекается пристойно, прозываются остроумными...» [2, с. 141]. Применяя этическое правило золотой середины, Аристотель вычленяет из единого целого ту часть смеха, которая является наиболее ценной для его учения о нравственности и запросов эпохи, а именно: рациональный его аспект, тщательно освобождённый от груботелесного и агрессивного начала. Рассматривая именно такой смех, он создал знаменитую формулу философии, гласящую, что из всех живых существ только человек способен смеяться.
В Средние века народный смех, противостоящий строгой идеологии церкви, звучал на карнавалах, в комедийных действах и процессиях, на праздниках «дураков», «ослов», в пародийных произведениях, в стихии фривольно-площадной речи, в остротах и выходках шутов, в быту, на пирушках, с их «бобовыми» королями и королевами. Комедийно-праздничная, неофициальная жизнь общества - карнавал -выражала народную смеховую культуру, воплощающую в себе идею вселенского обновления. Радостное обновление - важный принцип эстетики комического. Смех не только не выявляет несовершенство мира, но и, «омыв» мир свежей эмоциональной волной радости, преображает и обновляет его. В карнавале наиболее полно проявляет себя и отрицающая, и утверждающая сила смеха. М. М. Бахтин писал: «...карнавал не знает разделения на исполнителей и зрителей. Карнавал не созерцают - в нём живут, и живут все, потому что по идее своей он всенароден. Пока карнавал совершается, ни для кого нет другой жизни, кроме карнавальной. От него некуда уйти, ибо карнавал не знает пространственных границ. Во время карнавала можно жить только по его законам, то есть по законам карнавальной свободы. Карнавал носит вселенский характер, это особое состояние всего мира, его возрождение и обновление, которому все причастны» [4, с. 10].
В эпоху Возрождения комедийное искусство в качестве отправного начала принимает человеческую природу, трактуя при этом человека как меру состояния мира. М. де Сервантес вскрывает одно из важнейших противоречий цивилизации: невозможно каждому человеку начинать всё сначала, необходимо опираться на предшествующую культуру; с другой стороны, опасен догматизм культуры, её фанатическая приверженность окаменевшим идеям, не соответствующим современной реальности. Это противоречие может превратить в трагедию и комедию всякое доброе начинание, осуществляемое таким непроизвольно догматическим способом. Над мечтателем Дон Кихотом тяготеют нравственные долженствования рыцарства. Всем своим существом он ощущает неблагополучие мира и, как рыцарь, считает своим священным долгом «странствовать по земле, восстанавливая правду и мстя за обиды» [3, с. 73]. Однако нелепость его поступков порождает новую ложь и новые беды для людей. Санчо Панса, напротив, чужд книжных идей. В нём живут народные мудрость, верования, предрассудки и заблуждения. Для него не существует мировых проблем, мироздание - это он сам и его непосредственное окружение. Санчо Панса не считает нужным вмешиваться в само по себе разумное течение жизни. За людьми он оставляет право жить так, как они хотят. Дон Кихот и Санчо Панса - два совершенно различных человеческих начала. Однако при всём различии этих людей, оба они обладают удивительным человеческим качеством -бескорыстием. И во имя этого качества мы прощаем им все их чудачества и безумства. Оба героя потому и не от мира сего, что они лучше этого охваченного стяжа-
тельством мира. Безумец Дон Кихот оказывается более нормальным, чем «нормальные» люди, преисполненные жадности и властолюбия. М. де Сервантес раскрыл способность комического исследовать само состояние мира, изображая его в определённом разрезе, способность дать и художественную концепцию мира, и гигантскую панораму жизни.
В эпоху Просвещения И. Кант раскрывает природу комического на примере анекдота. Причина смеха, по И. Канту, заключается в состоянии внезапно ущемлённых нервов. Он писал: «Смех разбирает нас особенно сильно тогда, когда нужно держать себя серьёзно. Смеются всего сильнее над тем, кто имеет особенно серьёзный вид. Сильный смех утомляет и, подобно печали, разрешается слезами. Смех, вызванный щекоткой, весьма мучителен. На того, над кем я смеюсь, я уже не могу сердиться даже в том случае, если он причиняет мне вред» [12, с. 216].
Говоря о более современных трактовках комического, распространённых на рубеже XIX-XX вв., необходимо отметить, что в них смех, прежде всего, понимается как действенное, общественно значимое орудие борьбы с ложными идеалами.
A. И. Герцен писал: «Смех - одно из самых сильных орудий против всего, что отжило и ещё держится бог знает на чём, важной развалиной, мешая расти свежей жизни и пугая слабых. Повторяю, что предмет, о котором человек не может улыбнуться, не впадая в кощунство, не боясь угрызений совести, - фетиш, и человек подавлен им; он боится его смешать с рядовыми предметами» [10, с. 367].
В. Г. Белинский пишет: «В комическом произведении жизнь для того показывается нам такою, как она есть, чтобы навести нас на ясное созерцание жизни так, как она должна быть» [5, с. 50]. В таком понимании смех приобретает социально-этическое значение как механизм обострения и последующего разрешения противоречий сущего и должного в пользу последнего. Настоящая комедия, согласно
B. Г. Белинскому, «должна живописать несообразность жизни с целью, должна быть плодом горького негодования, возбуждаемого унижением человеческого достоинства, должна быть сарказмом, а не эпиграммою, судорожным хохотом, а не весёлою усмешкою, должна быть написана желчью, а не разведённою солью, словом, обнимать жизнь в её высшем значении, то есть в её вечной борьбе между добром и злом, ненавистью и эгоизмом» [5, с. 83].
Отечественный теоретик эстетики и филолог Ю. Б. Борев написал две фундаментальные работы, посвящённые смеховой коммуникации: «О комическом» [7] и «Комическое» [6]. В комическом, по мнению учёного, всегда присутствуют два противоположных начала, «первое из которых кажется положительным и привлекает к себе внимание, но на деле оборачивается отрицательным свойством» [8, с. 178]. Здесь автор следует в традиционном русле объяснения комического через противоположность, предполагая, что все предшествующие теории, противопоставлявшие безобразное - прекрасному, нелепое - разумному, автоматичное - живому и так далее в принципе верны, но отражают только одну из сторон комического. Комическое противоречие, таким образом, берётся в наиболее широком из возможных диапазонов. Неизбежную в таких случаях абстрактность учёный пытается восполнить внесением в понятие «комическое» исторической динамики. Положительный полюс противоречия - эстетический идеал - исторически изменчив, таким же образом изменяется и его противоположность.
Смех, по мнению Ю. Б. Борева, способен объяснить многочисленные белые пятна истории, показав истинное, не подвергнувшееся цензуре и идеологической мифологизации самосознание духовной культуры. В этом отношении особенно
значимы неофициальные смеховые свидетельства, созданные в эпохи тоталитарного нажима и фальсификации исторических фактов. На этом тезисе основаны изыскания в области интеллигентского фольклора России ХХ в.
Таким образом, комическое рождается и существует в зоне контакта, возникающего между личностями, группами в различных социокультурных контекстах. Само понятие комического объединяет предметные сферы различных отраслей науки - от языковой игры до глобальных философских построений. Основополагающей идеей в изучении многоаспектности комического в контексте советской, а затем российской философии, является учёт исторического фактора в развитии комического.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Античные свидетельства о жизни и творчестве Аристофана / Комедии. Фрагменты. -М.: Знание, 2000. - 1040 с.
2. Аристотель. Сочинения. Соч. в 4т. - Т. 4. - М.: АСТ. 1983. - 830 с.
3. Багно В. Е. Дорогами «Дон Кихота». - М.: Книга, 1988. - 448 с.
4. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. - М.: Художественная литература, 1979 - 341 с.
5. Белинский В. Г. Полное собрание сочинений. Соч. в 13 т. - Т. 1. - М: Издательство Академии Наук СССР, 1953. - 562 с.
6. Борев Ю. Б. Комическое, или о том, как смех казнит несовершенство мира, очищает и обновляет человека и утверждает радость бытия. - М.: Искусство, 1970. - 272 с.
7. Борев Ю. Б. О комическом. - М.: Искусство, 1957. - 232 с.
8. Борев Ю. Б. Эстетика: В 2-х т. Т.1 - 5-е изд., доп. - Смоленск: Русич, 1997. - 576 с.
9. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат / Пер. с нем. Добронравова и Лахути Д.; Общ. ред. и предисл. Асмуса В. Ф. - М.: Наука, 1958. - 133 с.
10. Герцен А. И. О литературе. - М: Мысль, 1962. - 580 с.
11. Демокрит. Демокрит в его фрагментах и свидетельствах древности. - М.: Азбука, 1935. - 382 с.
12. Кант И. Сочинения в шести томах. Том 2. - М.: Мысль, 1964. - 510 с.
13. Платон. Законы // Избр. диалоги. М.: Мысль, 1965. - 847 с.
14. Философский энциклопедический словарь. Глав. редакция: Л. Ф. Ильичев, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. - М.: Советская энциклопедия. - 1983. - 840 с.
Ye. V. Grishanova
(postgraduate)
Donetsk national University of Economics and trade named. Tugan-Baranovsky (Donetsk, Donetsk People's Republic) E-mail: katyushka.0312@mail.ru
SOCIOCULTURAL DIVERSITY AND HISTORICISM CATEGORIES COMIC
Annotation. The article analyses the peculiarities of interpretation of the category of the comic in the socio-cultural dimension of different eras - from Antiquity to the present. The approaches of different thinkers to the problem of the comic. Analyzed historical and philosophical options for interpreting Comedy, and shows the essence of the comic in everyday life. It is concluded that the phenomenon of the comic included in the subject field of the various Sciences and combines different levels of funny, from language game to a global philosophical constructs. Key words: comic, humor, laughter, comic analysis, comic elements.
Поступила в редакцию 15 октября 2017 г.
