CC BY
64
о о ш
LL
О
_J
<
СП
ЭКОНОМИКА ОТРАСЛЕВЫХ РЫНКОВ
www.hjournal.ru DOI: 10.17835/2078-5429.2016.7.2.038-048
СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ В СФЕРЕ КАЧЕСТВА ПИЩЕВЫХ ПРОДУКТОВ В РОССИИ:ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА САМОРЕГУЛЯЦИИ*
КАПОГУЗОВ ЕВГЕНИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ,
доктор экономических наук, доцент, Зав. кафедрой экономической теории и предпринимательства, ФГБОУ ВПО ОмГУ им. Ф. М. Достоевского, г. Омск,
e-mail: [email protected]
ЧУПИН РОМАН ИГОРЕВИЧ,
кандидат социологических наук, научный сотрудник, ИЭОПП СО РАН, г. Новосибирск, e-mail: [email protected]
со Статья посвящена трансформации механизма контроля качества пищевых продуктов в о России. Показано, что следованием общемировым тенденциям дерегулирования в России была c\i
сделана попытка перейти от государственного механизма регулирования к
2 саморегулированию. Предполагалось, что организации саморегулирования и общества защиты
I4- прав потребителей создают основу механизма социального контроля: они содействуют
о стандартизации, выступают в защиту интересов потребителей и добросовестных
0 производителей, организуют программы добровольной сертификации. Вместе с тем, по
„ факту, в условиях асимметрии информации и слабости негосударственных механизмов возник
^ провал в системе обеспечения качества. Авторами объясняется данная ситуация с позиций
о институционального подхода и даются нормативные рекомендации в части повышения
§ результативности системы регулирования в России. Также в работе представлена субъектно-функциональная схема, отображающая механизм социального контроля качества
^ пищевых продуктов.
о Ключевые слова: техническое регулирование; качество пищевых продуктов; оппортунизм;
< социальный контроль.
ф -
с
Ъ о о с а О
т
THE SOCIAL CONTROL OF FOOD QUALITY IN RUSSIA: THEORY AND PRACTICE OF SELF-REGULATION
KAPOGUZOV EVGENY, A.,
Doctor of Economics (DSc), Associate Professor, 'tment "Economic Theory and Entrepreneurship", Omsk F. M. Dostoevsky State University, Omsk, !=? e-mail: [email protected]
(3 Head of the Department "Economic Theory and Entrepreneurship",
er Omsk F. M. Dostoevsky State University, Omsk,
* Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 16-12-55018 "Институционализация социального механизма оценки качества и эффективности производства государственных услуг в регионе".
О © Капогузов Е. А., Чупин Р. И., 2016
CHUPIN ROMAN, I.,
Candidate of Sociological Sciences, Research Scientist,
Institute of Economics and Industrial Engineering Siberian Branch of the RAS, Novosibirsk,
e-mail: [email protected]
The paper describes the transformation of the mechanism of quality control for food products in Russia. It is shown that global trends of deregulation have been leaden to shift from state regulation mechanism of self-regulation in Russia. It was assumed that the organization of self-regulation and organizations of consumer rights protection form the basis of social control mechanism. They contribute to standardization, advocate for the interests of bona fide consumers and producers, organize voluntary certification program. However, in fact, in terms of information asymmetry and the weakness of the non-government mechanisms originated in the failure of the system of quality assurance. The authors explained the situation from the standpoint of the institutional approach. We give some recommendations for improving the efficiency of the regulatory system in Russia. In conclusion, the subject-functional diagram showing the mechanism of social control food quality is presented.
Keywords: technical regulation; quality of food; opportunism; social control. JEL: M38, L31.
Постановка проблемы
Система обязательных стандартов ГОСТ, просуществовавшая в России до 2002 года, предъявляла набор единых исчерпывающих требований к производству, > хранению и реализации пищевых продуктов. Фирмы не имели возможности ® самостоятельно определять требования к качеству пищевых продуктов не иначе как в рамках жестко определенной системы легальных правил. В результате они были ^ вынуждены нести издержки, связанные с обеспечением качества за счет следования стандартам технологических процессов. В тот момент, когда частные издержки
со ■н о см
c\i
о с
К
О х О
стали превышать частные выгоды, фирмы отказывались следовать законным т
предписаниям. Это привело к тому, что государством был инициирован процесс трансформации национальной системы технического регулирования к политике дерегулирования. Следует отметить, что в основе концепции дерегулирования заложена идея о саморегуляции рынка, которая получает все большее теоретическое < объяснение и практическую аргументацию (Шаститко, 2004). ф
В современных рыночных условиях практически невозможно установить 3 исчерпывающий перечень технических требований к качеству пищевых продуктов, о
не ограничив конкуренцию. Даже в случае успеха контроль качества пищевых продуктов со стороны государства не представляется возможным по причине £ запредельно высоких издержек контроля. В экономической теории существует ^ множество обоснований тезиса о саморегуляции рынка с точки зрения р экономической эффективности. С одной стороны, существует целый ряд теорий, доказывающих факт «провалов государства» (Радыгин и Энтов, 2012). С другой и стороны, получают своё развитие теории, объясняющие эффективность ее альтернативных государству форм регулирования — как саморегулирования, так и У еще одной дискретной институциональной альтернативы со-регулирования о (Шаститко, 2004; Крючкова, 2011а). С точки зрения идеи повысить конкурентоспособность бизнеса, снизить административную нагрузку идея о саморегуляции рынка стала устойчивой основой для инициирования политики дерегулирования, набирающей популярность в международной практике институционального регулирования в ходе реформ в духе Нового государственного менеджмента (Капогузов, 2012).
te ш о
о о ш
Ll_
О
_J <
о
Тенденции развитии в направлении саморегуляции привели к возникновению общих сводов правил, регламентирующих базовые принципы саморегулирования. В частности, в ЕС возникла система обязательных для исполнения производителями правил (Директивы New Approach), которые предполагают основополагающие требования безопасности пищевых продуктов. При этом фирмы имеют право на самостоятельный выбор технико-технологических решений. Конкретные качественные технические характеристики пищевой продукции регламентируются в форме добровольных регуляций (гармонизированных стандартов). Согласно Директивам Global Approach, производство пищевых продуктов, исходя из предписаний гармонизированных стандартов, расценивается как соответствие продукции требованиям Директив New Approach. Этот принцип получил название «презумпции соответствия» (Чупин, 2015).
Согласно презумпции соответствия, фирмы также могут разрабатывать свои собственные регуляции (в форме технических условий). В этом случае фирма должна доказать, что её продукция соответствует требованиям Директивы New Approach с помощью третьей стороны, в роли которой выступают независимые организации по сертификации продукции. При положительном исходе фирме выдается сертификат соответствия, позволяющий ей использовать специальную маркировку - СЕ (Certificate of Compliance CE, CE Certificate of Conformity), ^ выполняющую функции информационного сигнала для потребителей. ° Главной целью внедрения такого подхода стала экономия издержек
c\i контроля качества продукции со стороны органов власти при одновременном z: устранении административных барьеров по перемещению товаров внутри К глобальных рынков. Государства, использующие данные системы, оставили за собой обязанность по институциональному регулированию безопасности пищевых продуктов, тогда как определение остальных показателей качества было отдано на саморегуляцию рынка при активном участии организаций саморегулирования. При ^ этом результативность функционирования такой системы в странах ЕС | сформировала иллюзию универсальности концепции дерегулирования.
0 Примечательно, что именно концепция дерегулирования послужила основой ° для модернизации российской системы регулирования качества пищевых ££ продуктов. Изначальная предпосылка трансформации — модернизация
1 национальной системы стандартизации и сертификации — являлась оправданной. g Унаследованная из советского прошлого система регулирования качества пищевых ^ продуктов была разработана ещё в середине прошлого века, когда преобладал ^ принцип плановой организации производственного процесса. При данном способе о. организации производства продукция носила гомогенный характер и её оценка g была в значительной мере упрощена. Сегодня происходит постоянная смена сырья и о. технологии, что, безусловно, отражается на контроле качества пищевых продуктов и о делает непригодной бескомпромиссную систему ГОСТ. Поэтому образцом для ^ модернизации системы регулирования качества пищевых продуктов в России стали q Новый и Глобальный подходы.
Б Однако в развитых странах система регулирования базируется, в первую
очередь, на фактической (а не абстрактной) саморегуляции рынка, которая возможна за счет отлаженного механизма взаимодействия некоммерческого сектора и государства. Данная система могла бы отлично функционировать в России при двух обязательных условиях. Во-первых, добровольные национальные и о межнациональные стандарты должны быть гармонизированы с техническими о регламентами, обеспечивая как минимум неснижающийся уровень качества. Во -ш вторых, должен действовать принцип презумпции соответствия (по аналогии с о Директивами Global Approach). В противном случае фирмы экономически <с заинтересованы пренебрегать добровольными стандартами в пользу технических о^ условий, предполагающих номинальное соответствие продукции минимальным о требованиям технического регламента.
о ш сп о
>
Так называемая «третья» сторона технического регулирования — некоммерческий сектор в лице организаций саморегулирования — в идеальной модели реализует явную функцию контроля в части оценки соответствия продукции или технических условий требованиям регламентов. Однако, в отличие от государства или отдельных чиновников, организации саморегулирования несут меньшую юридическую ответственность в случае оказания непрофильных услуг коммерческим фирмам. В данном случае речь идет о «захвате» регулятора (Hertog, 1999), в роли которого выступает не государство, а организации саморегулирования, латентная функция которых заключается в получении дохода от предоставления фирмам услуг в области выдачи сертификатов соответствия. Кроме того, такие организации зачастую являются инструментом в руках крупных фирм для ограничения доступа в отрасль потенциальных участников.
Государство, в свою очередь, не способно осуществить мониторинг качества пищевых продуктов в условиях нормативного вакуума и неопределенности на отраслевых рынках. Мониторинг предполагает сбор объективной информации о качестве пищевых продуктов, её системный анализ и оценку. Однако здесь возникает неурегулированный вопрос о перечне объективных показателей качества пищевой продукции и о методах системного анализа полученной информации, без которой государство не имеет возможности реализовать функцию контроля.
Таким образом, ключевыми недостатками современной российской системы
регулирования качества пищевых продуктов являются проблемы в части 2
о
стандартизации и контроля качества пищевых продуктов. см
см
Теоретические предпосылки социального контроля качества °
На сегодняшний день принятие технических регламентов не всегда гарантирует их безукоризненное выполнение. При этом данный факт имеет повсеместный характер для постсоветского пространства. Как показывает практика институционального регулирования, всегда есть фирмы, в той или иной степени склонные к оппортунизму. Согласно теории нобелевского лауреата О. Уильямсона, ^ под оппортунистическим поведением понимается «преследование личного интереса | с использованием коварства» (Уильямсон, 1996. С. 97). Считается, что оппортунизм о является одной из ключевых проблем современной российской экономики, так как §
он характерен практически для всех отраслевых рынков, на которых присутствует £ неопределенность и информация распределена несимметрично. В условиях, когда 1 авторитет государства ослаблен, что негативным образом сказывается на т легитимности норм, деятельность фирм может перерастать в диффузию ^
оппортунистических практик. Следовательно, в этих условиях необходимо вести ^ поиск направлений и способов принуждения экономических агентов к исполнению технических регламентов.
Процесс контроля качества не ограничивается деятельностью государства, а включает в себя соучастие организаций саморегулирования, к которым относятся о представители бизнеса и общества. В современных рыночных реалиях роль государства в большей мере сводится к созданию условий для реализации социального контроля, реализуемого организациями саморегулирования. По мнению П. В. Крючковой, институциональной основой механизма социального контроля служит уже существующая система общественных организаций по защите прав потребителей (ОЗПП) и отраслевому контролю (СРО), которые обладают достаточными ресурсами и способны контролировать деятельность фирм (Крючкова,
2011б). о
В современной России функционируют более ста организаций ОЗПП и СРО о
на федеральном и региональных уровнях. Многие из таких организаций действуют ш
не с целью защиты интересов потребителей, а преследуют свой частный интерес о
посредством нелегальных практик. В частности, это проявляется в создании <
барьеров на вход в отрасль или вымогательстве взяток за отмену иска со стороны ^
саморегулируемой организации. Следует понимать, что данная ситуация не о
о £
з О ш СП
о
уникальна и также свойственна странам ЕС, однако такие случаи являются скорее исключением и практика ОЗПП и СРО в странах с развитой рыночной экономикой доказывает их активную роль в сфере контроля качества пищевых продуктов. Дело в том, что в странах ЕС ожидаемая полезность ОЗПП и СРО от нелегальной деятельности ниже ожидаемой полезности от легальной деятельности. С точки зрения неоинституциональной теории, ожидаемая полезность организации саморегулирования от нелегальной деятельности может быть описана с помощью модели, предложенной Г. Беккером (Беккер, 2003). Исходя из этой модели, количество совершаемых нелегальных практик находится в обратной зависимости от частных убытков в результате санкций, вероятности санкций и альтернативных выгод, которые получают ОЗПП и СРО в результате легальной деятельности.
В российских условиях легальная деятельность организаций саморегулирования не сопровождается существенными финансовыми выгодами, тогда как в странах ЕС практикуется адресное стимулирование ОЗПП и СРО. Адресное стимулирование активности организаций саморегулирования осуществляется, прежде всего, с помощью системы финансовой помощи. Эксперт Еврокомиссии по техническому регулированию — Оливье де Шуттер — в ходе своего выступления на 64-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН обратился к опыту Дании, Финляндии, Венгрии и Франции. По его мнению, преобразование бюджетной политики государств ЕС в области субсидирования добросовестных
со
производителей и адресного стимулирования активности некоммерческих & организаций способствовало повышению физической и экономической доступности c\i качественных пищевых продуктов для населения. В частности, установление 10-z: процентного налога на безалкогольные напитки, которые оказывают существенное I4-" негативное воздействие на здоровье, привело к сокращению объема приобретения § этих напитков на 8-10% (ООН, Доклад о праве..., 2011. С. 22).
Ф В развитых странах стимулирование участия некоммерческого сектора в
обеспечении качества пищевых продуктов способствует созданию устойчивой "g системы добровольных стандартов. Добровольные стандарты качества представляют | собой правила, разделяемые заинтересованными группами, в роли гаранта которых ° выступает общество. Принимаемые технические регламенты способны усилить ° стандартизацию путем подачи сигнала о подобающем поведении. Например, в сс странах ЕС Директивы Global Approach содействуют функционированию системы I контроля за счет принципа презумпции соответствия. Обеспечение выполнения g требований Директив New Approach гарантируется некоммерческим сектором за счет участия в программах добровольной сертификации. Организации
<
¡^ саморегулирования выступают третьей стороной оценки соответствия, репутация
Ой о.
ъ
о о с
которых определяет спрос на их услуги. В случае осуществления нелегальной деятельности под угрозу санкций ставятся статус и репутация, определяя объем частных убытков.
о Таким образом, функция государства при создании условий для
" эффективного контроля качества пищевых продуктов предполагает не только о адресное стимулирование организаций саморегулирования, но и их активное ^ вовлечение в процесс оценки качества пищевых продуктов путём введения принципа «презумпции соответствия».
Представляется, что организация механизма социального контроля должны
о ш ее
0 привести к снижению оппортунистических практик за счет влияния на степень ^ готовности фирм к оппортунистическому поведению. Перед фирмой-оппортунистом
^ есть минимум две альтернативы: она может выбрать следование закону или
§ частным убеждениям. В первом случае поведение ограничивается существующими
^ правилами, выбирая второе, фирма сохраняет полную свободу действий на основе
о соображений личной выгоды.
<
Дж. Бьюкенен показал, что индивидуальное решение, безусловно, зависит от ожиданий фирмы в отношении поведения окружающих и от её оценки вероятных состояний общества как результата этого поведения (Buchanan, 1965. Р. 2-3). Следовательно, выбор фирм между стратегиями поведения (нарушать или следовать правилу) обусловлен не только рациональным расчетом, но и социальными факторами. Дж. Бьюкенен указывал на то, что фирма, которая взаимодействует только с небольшим количеством контрагентов, склонна исходить из следования закону. В то время, как та же фирма, если она взаимодействует с большим количеством контрагентов, будет исходить из частных интересов и совершать оппортунистические практики (Ibid. Р. 4).
Когда оппортунисты взаимодействуют с большим количеством экономических агентов (например, с потребителями), возникает ситуация, при которой они не способны вступать с ними в коммуникацию. В больших группах экономическим агентам, при прочих равных условиях, выгодно пренебрегать правилами. Подобный эффект возникает в связи с отсутствием возможности коммуникации между экономическими контрагентами (потребителями и фирмами) и их принципиальным недоверием друг к другу.
Однако данный эффект не наблюдается при персонифицированном взаимодействии, где выбор потенциального оппортуниста оказывает существенное влияние на все последующие трансакции с контрагентами. Данной закономерностью обусловлен высокий уровень качества пищевых продуктов в со общностях, где отсутствует массовое производство. Возможность потребителя о
c\i
о с
связаться с производителем снижает склонность последнего к оппортунизму. Производитель рискует потерять доверие покупателя и свою репутацию. Как правило, такая ситуация наиболее свойственна для малых закрытых обществ (деревни, поселения и т.п.) и для экономик, где преобладают традиционные хозяйственные уклады (семейные производства пищевых продуктов в странах западной Европы и Японии).
Склонность фирмы следовать частному интересу может найти свою реализацию лишь в случаях, когда существует сговор с целью пренебрежения законодательством. Подобный сценарий не возможен при активном участии организаций саморегулирования, которые способны контролировать и
контроль (за своими членами), так и внешний (за деятельностью других участников). Государство при этом делегирует часть своих функций (в частности функцию контроля) и заинтересовано в направленном адресном стимулировании активности некоммерческого сектора (Аузан и Тамбовцев, 2005). В этом случае логичен переход от государственного к социальному (общественному) контролю (Белокрьлова и Вахтина, 2014), предполагающий соучастие государственных и негосударственных субъектов в обеспечении качества и безопасности в конкретной сфере.
о >
о
х О
санкционировать действия фирм. ОЗПП и СРО осуществляют как внутренний m
пз со
о <
Ф
15 о О
С
О
m
Механизм социального контроля качества пищевых продуктов в России
Санкции, которые могут применяться СРО и ОЗПП по отношению к о оппортунистам, имеют различные формы. Согласно классификации Р. Познера и Э. Расмуссена, можно выделить две основные группы санкций, применяемых некоммерческим сектором в адрес нарушителей формальных и неформальных норм (Posner and Rasmussen, 1999. Р. 174).
Во-первых, внутренние санкции, которые ориентированы на инициацию стыда и чувства вины у оппортуниста. Примерами таких санкций могут служить § лишения почетных званий, лицензий или изгнание. Применительно к § техническому регулированию, внутренние санкции могут выражаться в запрете на ^ использование отличительных знаков соответствия, которые применяются ° организациями саморегулирования для идентификации членов в гильдии, < обществе, ассоциации и т.п. Считается, что такие знаки выступают в роли сс «маркеров» высокого качества. о
Мы предлагаем вернуться к единому знаку качества пищевых продуктов по аналогии с советской системой ГОСТ. Данный информационный сигнал, с одной стороны, способствует снижению трансакционных издержек поиска информации для потребителей, с другой — позволяет решить проблему имитации качества с помощью репрезентирующих обозначений. Ответственным лицом за выдачу права фирмам на размещение подобного информационного сигнала могут стать организации саморегулирования, уполномоченные государством на данный вид деятельности. Таким образом, будет реализован принцип «презумпции соответствия», ответственными сторонами за который будут выступать некоммерческий сектор и уполномоченные органы государственной власти.
Во-вторых, внешние (или информационные) санкции, которые предполагают раскрытие информации об оппортунисте, которую он скрывает. Например, в случае непрохождения сертификации информация о производителе может быть опубликована на информационном ресурсе НКО. Также существует необходимость распространения информации о результатах независимых проверок качества пищевой продукции в СМИ (прежде всего путём телекоммуникации). Следует отметить значимую роль информационных санкций в системе технического регулирования качества пищевых продуктов. Информационная санкция рассматривается как способ снижения неопределенности и асимметрии информации за счет сигнализации о качестве пищевых продуктов. В общем виде информационные сигналы представляют собой любые действия, которые позволяют ^ потребителям идентифицировать качество. Именно информационные санкции дают возможность внести определенность пищевых продуктов и повысить эффективность ^ информационной координации. Таким образом, привлечение общественного сектора не только позволяет бороться с оппортунизмом, но и способствует снижению суммарной неопределенности на потребительских рынках.
0 Несмотря на очевидные преимущества, контроль над соблюдением правил не ф ограничивается организациями саморегулирования. Неотъемлемыми субъектами ^ контроля качества на национальном уровне выступают государство (в лице ФСТЭК,
1 ФАС и Роспотребнадзора) и потребители. Совокупность некоммерческих
5 организаций в связке с государством и потребителями создают основу механизма
§ социального контроля качества пищевых продуктов. При этом единство целей
^ подразумевает объединение субъектов контроля. Когда технические регламенты
^ дополняют добровольные стандарты, каждый субъект контроля следит за
^ исполнением правил, установленных другим контролером. Мы предполагаем, что
о конвенциальный характер принимаемых формальных норм должен способствовать о.
усилению стандартизации и развитию гражданской ответственности.
<
^ Потребители следят за исполнением контрактов при осуществлении
трансакций с фирмами. Однако социальная инертность и малограмотность
ф
о российского потребителя не позволяют рассматривать его в роли компетентного ^ субъекта контроля. Кроме того, оппортунисты не заинтересованы в развитии и потребительской культуры и готовы препятствовать её становлению. В данном случае необходимо прибегнуть к возможностям и ресурсам государства и научного о сообщества в стимулировании гражданской активности, которое выражается в
управлении предпочтениями. ^ Управление предпочтениями базируется на системе неформальных
Ш институтов, которые учитывают социально-культурные особенности населения и о ценностные аспекты формирования потребительских предпочтений. С нормативной 2 точки зрения это предполагает проведение государственной политики в области 2 здорового питания. Рекомендуется вести просветительскую работу в области о образования и осуществлять государственную пропаганду правильного питания ц_ среди населения. Как вариант, следует ввести в школьные курсы элементы ^ обучения, связанные с правильным питанием, и проводить агитацию здорового ^ образа жизни через СМИ. Необходимо оказывать влияние на потребительский Щ контекст восприятия качества, формируя их потребности и предпочтения. В 5 результате мер институционального проектирования следует ожидать того, что потребитель сможет выступить компетентным судьей товара.
Следует упомянуть, что главная цель институционального проектирования, согласно В. Л. Тамбовцеву, заключается во внесении культурных инноваций, призванных изменить траекторию развития общества (Тамбовцев, 1997). Дело в том, что консервация потребительской культуры способствует образованию QWERTY-эффектов, препятствующих технологическому развитию и инновациям (David, 1985). Например, советская пропаганда способствовала формированию вкусовых предпочтений целого ряда поколений, которые сравнивают и оценивают пищевые продукты исходя из эталона ГОСТ. Производители, в свою очередь, пользуются этим при осуществлении маркетинговой коммуникации, сопровождая продукт ложными информационными сигналами: «сделано в СССР», «ГОСТ», «Золотой стандарта» и т.п. Это приводит к тому, что репрезентация качества замещается имитацией, приводя к утрате определенности пищевых продуктов. Во избежание данных последствий необходимо акцентировать внимание на просветительскую функцию, реализуемую научным сообществом. Оно призвано доносить до потребителей достоверную информацию о полезных свойствах того или иного продукта.
Наиболее актуальным направлением просветительской и исследовательской
работы представляются вопросы, связанные с генетически модифицированными
продуктами (ГМО). До сих пор отсутствуют достоверные знания, позволяющие
оценить влияние ГМО на жизнедеятельность человека. В свою очередь, со стороны
органов власти и НКО в российском обществе проводится активная пропаганда
вреда ГМО. Представляется, что данные меры в большей мере продиктованы S
о
протекционизмом со стороны российского государства, нежели реальными см научными исследованиями (Барсукова, 2010). Например, Правительством РФ был см внесен на рассмотрение Государственной Думы законопроект о запрете пищевых ° продуктов, содержащих генетически модифицированные компоненты, лишь в 2015 г. на фоне провозглашения политики импортозамещения в 2015 году (Интерфакс, 2015).
Помимо развития уровня потребительской культуры, для вовлечения населения в процесс контроля необходимо обеспечить потребителей действенными методами оценки качества пищевых продуктов. В странах ЕС набирают популярность аппаратные методы контроля качества, пригодные для рядового потребителя. Уже разработаны портативные сканеры пищевых продуктов § (например, TellSpec), которые фиксируют энергетическую, биологическую и физиологическую ценности продукта за счет лазерной спектроскопии и 1 нанофотоники. Патент на контроль за содержанием ГМО в пищевых продуктах был g зарегистрирован еще в 2007 году, но до массового внедрения портативных сканеров ^ пока дело не дошло. Между тем, техническим преимуществом таких устройств ^ является их синхронизация с вычислительными приборами (например, о. смартфонами), что обеспечивает возможность аккумуляции и хранения данных в g информационном облаке, доступном всем пользователям сервиса.
Однако приобретение и содержание подобных устройств может быть для о потребителей достаточно затратным. Представляется необходимым разработать ^ аналогичные устройства отечественного производства, которые были бы доступны q для заботящихся о своём здоровье граждан. Выгода потребителя в таком случае заключается в том, что у него появляется возможность связки информационного облака с системой технического регулирования, позволяющей получать информацию о соответствии продукта требованиям технических регламентов и добровольных стандартов. Государство, в свою очередь, получит возможность проведения мониторинга и оценки качества пищевых продуктов на российских о продовольственных рынках в текущем режиме. о
Таким образом, в результате исследования вырисовывается действенный ш
механизм социального контроля качества пищевых продуктов на макроуровне, о
который способствует постепенному переходу от прямого государственного <
z
регулирования к саморегуляции рынка. сс
3
о
m
со ■н о см
см
О
о
х
О
т
Социальный контроль содействует реализации саморегуляции рынка. Его основу составляют некоммерческие организации: СРО (со стороны отраслей) и ОЗПП (со стороны потребителей). Государство создает условия, расширяющие полномочия данных организаций и дающие им возможность выступать субъектами контроля. Они содействуют добровольной стандартизации, выступают в защиту интересов потребителей и добросовестных производителей, организуют программы добровольной сертификации. Схематически механизм представлен на рис. 1.
Рис. 1. Механизм социального контроля качества пищевых продуктов Источник: составлено авторами по результатам исследования.
го ш
о ^
< ф
с^
15 о о с^ с
о т
о §
3
о ш СП
о
Общества защиты прав потребителей оказывают воздействие на предпочтения потребителей, осведомляя их о результатах проверок качества пищевых продуктов через средства массовой информации. В свою очередь, организации саморегулирования участвуют в процедурах оценки соответствия пищевых продуктов требованиям технических регламентов в роли третьей стороны. Выполнение принципа презумпции соответствия позволит ввести знаки соответствия, сигнализирующие потребителям и обществу о статусе производителя.
В результате принятых мер ожидается снижение вероятности оппортунистического поведения, опосредованной неопределенностью и асимметрией информации. Потребители реагируют на информационные сигналы и принимают решение, оперируя более полной и достоверной информацией. Государство, в свою очередь, организует мониторинг и санкционирует оппортунистические практики. В этих условиях производитель склонен создавать себе положительную репутацию и дорожить ей.
о о ш и.
о <
Заключение
Функция социального контроля реализуется через намеренное создание условий для зависимых от желания оснований действий экономических агентов путём воздействия на независимые от желания основания действий. Модернизация системы технического регулирования в рыночных условиях предполагает постепенный переход от административных и экономических методов принуждения
к социальной ответственности и механизму социального контроля. Предложенные инструменты контроля создают концептуальную основу модернизации системы технического регулирования в России, повышая её результативность и эффективность в условиях рыночной экономики и глобальных вызовов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Аузан А. и Тамбовцев В. (2005). Экономическое значение гражданского общества // Вопросы экономики, № 5, с. 28-49.
Барсукова С. Ю. (2010). Отечественный рынок продовольствия: как и в чьих интересах проводится импортно-экспортная политика // Мир России, № 2, с. 148-167.
Беккер Г. (2003). Преступление и наказание: экономический подход // Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды по экономической теории. М.: ГУ ВШЭ, 672 с.
Белокрылова О. С. и Вахтина М. A. (2014). На пути к гражданскому обществу. В России принят закон об общественном контроле // Вопросы регулирования экономики, Т. 5, № 4, с. 14-25.
Доклад по вопросу о праве на питание (2011). // Генеральная Ассамблея ООН 26 декабря 2011 года A/HRC/19/59, 29 с.
Интерфакс (2015). Правительство внесло законопроект о запрете на выращивание ГМО. (http://www.interfax.ru/russia/421876http://elibrary.ru/item.asp? id=18690824 - Дата обращения: 10.02.2015).
Капогузов Е. А. (2012). Институциональная структура производства государственных услуг: от веберианской бюрократии — к современным реформам государственного управления. Монография. Омск, изд-во ОмГУ.
Крючкова П. В. (2011а). Развитие саморегулирования бизнеса в России: итоги и рекомендации // Экономическая политика, № 5, с. 135-147.
Крючкова П. В. (2011б). Саморегулирование хозяйственной деятельности как § альтернатива избыточному государственному регулированию // Вопросы экономики, ф № 6, с. 49-52.
Пиковский И. А. и Волков С. Н. (2007). Устройство для оценки продуктов | животного и растительного происхождения. Патент на полезную модель s RUS 64380 24.01.2007. (http://elibrary.ru/item.asp?id=18690824 - Дата обращения: § 03.03.2016). £
Радыгин А. Д. и Энтов Р. М. (2012). «Провалы государства»: теория и g политика // Вопросы экономики, № 12, с. 4-30. го
Тамбовцев В. Л. (1997). Теоретические вопросы институционального о проектирования // Вопросы экономики, № 3, с. 82-94.
Тамбовцев В. Л. (2004). Экономическая теория контрольно-надзорной деятельности государства // Вопросы экономики, № 4, с. 91-106.
Уильямсон О. (1996). Экономические институты капитализма: Фирмы, рынки, «отношенческая» контрактация. СПб.: Лениздат; CEV Press.
Чупин Р. И. (2015). Институционализация социальных стандартов качества m потребительских благ (на примере пищевых продуктов) // Журнал z институциональных исследований, Т. 7, № 3, с. 144-154. 2
Шаститко А. Е. (2004). Дискретные институциональные альтернативы в < контексте дерегулирования экономики // Вопросы экономики, № 12, с. 94-110. ^
Buchanan J. (1965). Ethical Rules, Expected Values, and Large Numbers // ^ Ethics, no. 1(76), рр. 1-13. о
Hertog den J. (1999). General Theories of regulation. In: Encyclopedia of Law Щ and Economics, Edward Elgar, Cheltenham
David Paul A. (1985). Clio and the Economics of QWERTY // The American о Economic Review, vol. 75, no. 2. Papers and Proceedings of the Ninety-Seventh Annual Meeting of the American Economic Association. (May, 1985), pp. 332-337.
Posner R. and Rasmussen E. (1999). Creating and enforcing norms, with special reference to sanctions // International Review of Law and Economics, vol. 19, pp. 369382.
48
Kan0ry30B E. A., MynuH P. M.
REFERENCES
Auzan A. and Tambovtsev V. (2005). The Economic Role of Civil Society. Voprosy Еkonomiki, no. 6. pp. 49-52. (In Russian).
Barsukova S. (2010). The Domestic Food Market: How and in Whose Interests is Carried out Import and Export policy. Mir Rossii, no. 2, pp. 148-167. (In Russian).
Becker G. (2003). Crime and Punishment: An Economic Approach to Human Behavior // Selected Papers on Economic Theory. Moscow, Publ. House of HSE, 672 p. (In Russian).
Belokrylova O. and Vakhtina M. (2014). On the way to civil society: In Russia the law on public control is adopted. Journal of Economic Regulation, no. 4, pp. 14-25. (In Russian).
Buchanan J. (1965). Ethical Rules, Expected Values, and Large Numbers. Ethics, no. 1(76), pp. 1-13.
Chupin R. (2015). The institutionalization of consumer's goods social standards (in terms of foodstuffs). Journal of Institutional Studies, no. 3, pp. 144-154. (In Russian).
David Paul A. (1985). Clio and the Economics of QWERTY. The American Economic Review, vol. 75, no. 2. Papers and Proceedings of the Ninety-Seventh Annual Meeting of the American Economic Association. (May, 1985), pp. 332-337.
Hertog den J. (1999). General Theories of regulation. In: Encyclopedia of Law and Economics, Edward Elgar, Cheltenham. ^ Interfax (2015). Government introduced a bill to ban the cultivation of GMOs.
8 (http://www.interfax.ru/russia/421876http://elibrary.ru/item.asp?id=18690824 — Access c\i Date: 10.02.2015). (In Russian).
z: Kapoguzov E. (2012). Institutional structure of production the public services:
from Weberian Bureaucracy to modern public administration reform. Monograph. Omsk, Publ. House of Omsk State University. (In Russian).
Kryuchkova P. (2011a). The Development of Self-Regulation of Business in Russia: Results and Recommendations. Ekonomicheskaja Politika, no. 5, pp. 135-147. (In Russian).
Kryuchkova P. (2011b). Self-Regulation of Economic Activities as an Alternative to Excessive Government Regulation. Voprosy Еkonomiki, no. 6, pp. 49-52. (In Russian).
Pikovsky I. and Volkov S. (2007). The apparatus for evaluating an animal and vegetable products. A utility model patent 64380 RUS 24.01.2007. (http://elibrary.ru/ item.asp?id=18690824 - Access Date: 03.03.2016). (In Russian).
Posner R. and Rasmussen E. (1999). Creating and enforcing norms, with special reference to sanctions. International Review of Law and Economics, vol. 19, pp. 369-382. ^y Radygin A. and Entov R. (2012). Government Failures: Theory and Policy.
Voprosy Еkonomiki, no. 12, pp. 4-30. (In Russian).
Report on the Right to Food (2011). UN General Assembly 26 December 2011 A/HRC/19/59. (In Russian). o Shastitko A. (2004). Discontinuous Institutional Alternatives in the Context of
^ Economy Deregulation. Voprosy Еkonomiki, no. 12, pp. 94-110. (In Russian). o Williamson O. (1996). The Economic Institutions of Capitalism: Firms, Markets,
Relational Contracting. Saint Petersburg, Lenizdat; CEV Press. (In Russian).
Tambovtsev V. (1997). Theoretical Questions of Institutional Design. Voprosy Ekonomiki, no. 3, pp. 82-94. (In Russian).
Tambovtsev V. (2004). Economic Theory of Control and Supervising Activity of the Government. Voprosy Ekonomiki, no. 4, pp. 91-106. (In Russian).
o
LU
cc o
o o
LU LL
o
_J <
