CC BY
60
УДК 330.341.2 д. д. СУРЦЕВА ^
Кемеровский государственный университет
СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРАКТ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: МЕТОДОЛОГИЯ АНАЛИЗА И РЕГИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ___________________________________________________
Автор статьи рассматривает процесс формирования в стране горизонтального социального контракта под углом контрактной специфики существующего в России государства. Анализ тенденции формирования нового социального контракта показал, что государство сохранило свои позиции автократора, строящего отношения с другими субъектами на принципах вертикального социального контракта. Однако возникающие на региональном уровне практики контрактного взаимодействия власти, бизнеса и населения делают возможным формирование в перспективе неклассического варианта горизонтального социального контракта с государством «помогающей руки».
Ключевые слова: контрактное государство, горизонтальный социальный контракт.
Статья выполнена при поддержки гранта РГНФ П 11-12-42002а/Т «Экономическая оценка социального капитала, сложившегося во взаимодействиях власти и бизнеса (на примере Кемеровской области)
Провозглашенный в конце XX века в России переход к рыночной экономике объективно потребовал пересмотра функций государства, выстраивания отношений контрактного типа с другими экономическими субъектами и соответствующей правовой системы. Рыночная экономика требует формирования контрактного государства. В этом смысле становление рыночной экономики и социального контракта горизонтального типа являются едиными процессами.
Целью настоящей работы стало выявление основных тенденций развития контрактного взаимодействия власти, бизнеса и населения на региональном уровне, что поможет в дальнейшем сделать на этой основе ряд рекомендаций по их совершенствованию с целью формирования эффективной модели регионального социального контракта.
Наш подход к социальному контракту базируется на подходе Д. Норта — в его рамках, в отличие от подхода Дж. Бьюкенена, государство является не только результатом сформированного социального контракта, но и одной из сторон (актором) данного процесса. Такая позиция позволяет объективно рассмотреть процесс формирования реального социального контракта, как результат торгов между правителем (правящей группой) и влиятельными группами интересов, которых Д. Норт назвал избирателями. Исходя из этого, характер социального контракта находится в прямой зависимости от характера самого государства.
Под социальным контрактом понимается групповое имплицитное соглашение о распределении прав и обязанностей между государством и населением. Государству дается право на использование силы в форме налогообложения, установления законопо-рядка и поддержание его, а населению дается право на контроль за деятельностью государства и участие в решении важных экономических и политических
вопросов в стране путем создания организаций, отстаивающих их интересы на торгах политического рынка. При этом данное соглашение может закреплять вертикальную или горизонтальную контрактацию в обществе.
Идея государства как гаранта «общественного договора» или социального контракта восходит к Т. Гоббсу и Дж. Локку. Тогда же были сформированы два основных подхода к теории социального контракта, которые условно можно обозначить как подход Т. Гоббса и подход Дж. Локка. Для первого из подходов характерно представление о вертикальной социальной контрактации, второму соответствует горизонтальный социальный контракт. Согласно Т. Гоббсу [ 1 ] люди по природе своей равны в праве на сохранение своей жизни и на свободу. Социальное взаимодействие между ними рассматривается как взаимодействие однородных, но разнонаправленных атомов. Одновременные действия множества таких человеческих «атомов» характеризуются Т. Гоббсом как «война всех против всех». В дальнейшем на эту конструкцию естественного социального состояния накладываются психологические ссылки на страсть людей к соперничеству, славе, недоверие друг к другу и т.д. Поскольку состояние «войны всех против всех» оказывается небезопасным и неустойчивым, человеческий разум стремится каким-то образом упорядочить его, добиваться мира и следовать ему. И это также является «естественным законом» в противовес естественному праву каждого на свободу. Но при установлении согласия между людьми каждый человек должен отказаться от части своей свободы по отношению к другим людям, так же как и они отказываются по отношению к нему. Возникает общественный договор, который поддерживается страхом перед силой, превосходящей индивидуальные или групповые силы. Эту силу олицетворяет государство
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (105) 2012 СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (105) 2012
(Левиафан) — гарант всех договоров и мирного существования, с мощью которого ничто не может сравниться. Ему люди отдают право карать, наказывать во имя мира и общей защиты. Таким образом, для вертикального социального контракта свойственно наличие изначально неравноправных участников договора, государство в таком контракте стоит над другими организациями и индивидами. Власть государства над населением, подданными практически полная. Единственное право, которым они обладают — это право бороться за свою жизнь. При таком типе социальной контрактации спецификация прав собственности будет осуществляться непосредственно государством, которое будет насаждать их сверху. Следовательно, такие права собственности будут затрагивать лишь те сферы деятельности, которые, по мнению государства, требуют спецификации прав, не ограничивая его монополии на насилие, а значит, лишь в определенных границах будут удовлетворять интересы населения.
Подход Дж. Локка отличается от подхода Т. Гоббса тем, что при горизонтальном социальном контракте все его участники равны и государство является специально созданной структурой для представления и защиты интересов всего населения. Государство по Дж. Локку «обязано править согласно установленным постоянным законам, провозглашенным народом и известным народу, а не путем импровизированных указов» [2]. Кроме того, население имеет право лишить правителя его власти и заменить его другим в том случае, если правитель не выполняет своих обязанностей, связанных с производством общественных благ.
Таким образом, целевая функция государства в условиях вертикального социального контракта свободна от контроля со стороны населения. При горизонтальном социальном контракте содержание целевой функции государства меняется: в ней преобладающей становится «агентская» составляющая, поскольку контракт содержит механизмы общественного контроля за деятельностью «правителя» (правящей группы).
Теоретической новизной предложенного подхода является выделение двух вариантов горизонтального социального контракта: классического и неклассического, которые отличаются характером взаимодействия государства с другими субъектами и спецификой функций государства в системе отношений социального контракта [3]. Такое выделение базируется на предложенном нами комплексном критерии, характеризующем превращение государства в контрактное, т.е. встроенное в систему горизонтальных взаимосвязей. «Формальный» компонент данного критерия базируется на оценке состояния политического рынка, характер которого должен быть конкурентным и консенсусным. Оценка конкурентности и консенсусности строится на анализе как формальных, так и неформальных институтов. Демократические институты должны базироваться на неформальных институтах, в лице норм морали и обычного права, обеспечивающих преобладание идеологии «гражданского согласия». В качестве «экономического» компонента комплексного критерия государства с преобладанием контрактных начал предложен характер распределения «остаточного дохода» от деятельности государства, характеризующийся наличием широкого круга его получателей.
Классический вариант горизонтального социального контракта ближе к идеальной модели Дж. Локка, в этой модели распределение остаточного
дохода среди широких слоев населения обеспечивается механизмами конкурентного политического рынка. Государство в такой модели выполняет определенный набор функций в качестве государства «невидимой руки». Неклассический вариант горизонтального социального контракта характеризуется ориентацией государства на интересы широких слоев экономических субъектов, а распределение остаточного дохода среди широких слоев населения достигается преимущественно механизмами имплицитного социального контракта между правящей группой и населением при ограниченной роли формальных механизмов политического рынка. Государство в данной модели выступает в роли государства «помогающей руки».
В этой связи возникает вопрос о типе социального контракта присущего современной России. Возникшее в процессе распада Советского Союза российское государство, как отмечает широкий круг исследователей, сохранило традиционно авторитарный характер. Реально оно контролировалось достаточно узкой по составу «правящей группой», преемницей высшей советской номенклатуры. «Правящая группа»— это группа лиц, обладающая высшей государственной властью, берущая на себя функции формулирования общественных интересов и определения на этой основе целевой функции государства (в рамках научной литературы представлен близкий по содержанию термин «суперэлита» [4]). «Правящая группа» позиционировала себя в качестве силы, призванной осуществить либеральные реформы и вернуть страну в сообщество «цивилизованных» стран.
По сути, в России была предпринята попытка «неконтрактного» насаждения рыночной контрактной экономики с формированием «малого» государства в модели «невидимой руки». Однако, в результате реализации такой модели, в России за годы рыночных реформ при формальной ориентации на формирование социального контракта горизонтального типа произошла только модификация отношений вертикального социального контракта между государством с одной стороны и бизнесом и населением — с другой. Российская политическая традиция всегда отличалась высоким уровнем концентрации власти, которая в разные исторические эпохи всегда находила новые формы организации [5]. Вместо заявленного контрактного разделения экономических и социальных функций государства, бизнеса и населения произошло сращивание олигархических групп с государственным аппаратом. В результате возникли устойчивые барьеры во взаимоотношениях между властными структурами, с одной стороны, и широкими слоями населения и бизнеса — с другой. Это, в свою очередь, приводит к превращению общества в сообщество локальных групп, делящих страну на «своих» и «чужих».
Основные экономические, политические и социальные взаимоотношения в стране стали осуществляться через систему политико-административного рынка, где господствуют неформальные нормы, носящие локальный и персонифицированный характер. Субъектами возникшего «гибридного» по форме и содержанию политико-бюрократического рынка выступают: государство (в лице «правящей группы»), крупный бизнес, федеральная и региональная бюрократия, что определяет преобладание в России на общенациональном уровне вертикального социального контракта [6].
В то же время развитие контрактных практик взаимодействия власти, бизнеса и населения на ре-
тональном уровне, свидетельствуют о наличии элементов горизонтального социального контракта неклассического типа, в рамках которого меняются функции государства. Оно выступает не как государство «невидимой руки», а как государство «помогающей руки» [7, 8], характеризуясь тем, что региональные органы власти, опираясь на население, выстраивают контрактные взаимосвязи с бизнесом, особенно с крупным. К подобным практикам относятся заключаемые соглашения о социально-экономическом сотрудничестве и сформированная система софинансирования производства общественных благ властью и бизнесом на региональном уровне.
Ограниченность легальных источников финансирования деятельности региональных и местных властей привела к формированию ими практик софинансирования своих функций за счет средств предпринимателей региона, базирующихся на неформальных правилах. В результате ряд исследователей (В. Тамбовцев, М. В. Курбатова, С. Н. Левин и др.), наряду с «белой зоной» отношений между властью и бизнесом в рамках закона и «черной зоной», связанной с преступным взаимодействием бизнеса и отдельных чиновников, выделяют достаточно широкую «серую зону» взаимодействия властных структур и предпринимателей.
Согласно В. Тамбовцеву, средства, собранные с представителей бизнеса в рамках «серой зоны», используются в трех основных направлениях путем создания неких фондов:
1) фонды развития региона;
2) фонды поддержки жилищного строительства;
3) фонды поддержки правоохранительной деятельности [9].
По подсчетам исследователей, ежегодное участие бизнеса в софинансировании территорий составляет 110 млрд рублей (около 3 % расходов консолидированных бюджетов субъектов федерации). В 2006 году, по оценкам департамента экономического развития администрации Кемеровской области, в соответствии с подписанными соглашениями ведущие предприятия, компании и холдинги направили в социальную сферу около 4,8 млрд руб. [10]. Такие цифры свидетельствуют о достаточно обширной «серой зоне», а расширение взаимодействия в рамках этой зоны можно расценивать как элемент контрактного государства «помогающей руки», так как средства, неформально собираемые региональными и местными властями, направляются на производство ряда общественных благ, что расширяет круг получателей «остаточного дохода государства». Однако расходование этих средств носит непрозрачный характер и неподконтрольно населению. Такая ситуация порождает условия для их неэффективного использования. Зачастую эти деньги расходуются на престижные проекты, а не на финансирование социальных мероприятий, касающихся большинства населения региона.
Общей тенденцией последнего времени является постепенная формализация и деперсонификация
неформальных практик взаимоотношений власти и бизнеса. Тем самым неформальные требования, предъявляемые к бизнесу (относящиеся к «серой зоне» отношений), постепенно легализуются, обретают вид формальных норм, а принятие их большинством бизнес-сообщества приводит к легитимизации данных взаимоотношений.
Таким образом, поставленные в стране цели реформ достигнуты не были. В то же время возникающие на региональном уровне контрактные взаимосвязи между властью, бизнесом и населением дают основания говорить о формировании неклассического вертикального социального контракта, который характеризуется разрывом между формальным и экономическим критерием и взятием на себя функций государства «помогающей руки». В рамках такой модели государство берет на себя функции субъекта, формирующего других субъектов горизонтального социального контракта.
Библиографический список
1. Гоббс, Т. Левиафан [Текст] / Т. Гоббс. // Гоббс Т. Сочинения. В 2 т. Т. 2. — М. : Мысль, 1991. — 133 с.
2. Локк, Дж. Два трактата о правлении [Текст] / Дж. Локк // Локк Дж. Сочинения. В 3 т. Т. 3. — М. : Мысль, 1988. — С. 336.
3. Левин, С. Н. Государство с преобладанием контрактных начал: методология анализа и проблемы его формирования в России [Текст] / С. Н. Левин, А. А. Соколова (Сурцева) // Управление мегаполисом. — 2008. — № 2. — С. 19 — 44.
4. Яковлев, А. А. Агенты модернизации. [Текст] / А. А. Яковлев. — М. : Издательский дом ГУ ВШЭ, 2007. — 426 с.
5. Игошин, И. Н. Институциональные искажения в российском обществе. [Текст] / И. Н. Игошин. — М., 2003. — 151 с.
6. Соколова, А. А. Политический рынок России [Текст] / А. А. Соколова (Сурцева) // Социально-экономические преобразования в России : сб. трудов. — Кемерово, 2004. — С. 508 — 513.
7. Shleifer, A. The Grabbing Hand: Government Pathologies and their Cures. [Электронный ресурс] / A. Shleifer, R. Vishny. — Harvard University Press, 1999. // http://ez2www.com/go. php3?site=book&go = 0674358872 (дата обращения : 22.05.2006).
8. Frye, T. The Invisible Hand and the Grabbing Hand [Электронный ресурс] / T. Frye, A. Shleifer.// American Economic Review. — 1997. — May // http://papers.nber.org/ papers/W5856.pdf (дата обращения:15.03.2009).
9. Тамбовцев, В. Л. Неформальные воздействия государства на бизнес [Текст] / В. Л. Тамбовцев // Бремя государства и экономическая политика: либеральная альтернатива. — М. : Фонд Либеральная миссия, 2003. — С. 97 — 100.
10. Логинова, Е. Союз по расчету [Текст] / Е. Логинова // Деловой Кузбасс. — 2006. — № 5. — С. 24 — 27.
СУРЦЕВА Анна Александровна, кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической теории.
Адрес для переписки: [email protected]
Статья поступила в редакцию 21.02.2011 г.
©А. А. Сурцева
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (105) 2012 СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
