Genesis: исторические исследования
Правильная ссылка на статью:
Иванов А.А. — Социальный институт религии в идеологии большевизма // Genesis: исторические исследования. - 2022. - № 1. DOI: 10.25136/2409-868X2022.1.34852 URL: https;//nbpublish.com'library_read_article.php?id=34852
Социальный институт религии в идеологии большевизма
Иванов Андрей Александрович
ORCID: 0000-0003-4097-9447 кандидат исторических наук
доцент, кафедра истории и философии, Санкт-Петербургский государственный университет
ветеринарной медицины
196084, Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Черниговская, 5 И ivanovaa85@list.ru
Статья из рубрики "История и идеология"
DOI:
10.25136/2409-868X.2022.1.34852
Дата направления статьи в редакцию:
13-01-2021
Аннотация: В современных условиях изменения нравственных ценностей и идеологических ориентиров все более актуальными становятся вопросы взаимодействия различных социальных институтов, обеспечивающих интеграцию общества на базе достижений отечественной культуры. Как следствие, сегодня существенно возрос интерес к церковной тематике, в частности, к истории взаимоотношений Русской православной церкви и государства. Многие политические лидеры, а вместе с ними и церковные иерархи, в последнее время выступают за объединение усилий не только в борьбе с общенациональными и даже глобальными проблемами, но и в области формулировки непротиворечивой системы социальных норм в целях преодоления правового нигилизма и построения эффективного гражданского общества. В этой связи исследование исторических форм взаимоотношений между церковью и государственной властью в России в перспективе позволит облегчить данные процессы за счет учета опыта прежних политических режимов. Содержание социальных экспериментов большевиков на территории бывшей Российской Империи на сегодняшний день достаточно рельефно отражено в научно-исторической литературе, однако причины и идеологические предпосылки конфронтации между церковью и органами государственной власти нуждаются в уточнении. В рамках настоящего исследования предпринята попытка ответить на вопрос о том, в какой степени данный конфликт был неизбежен. Для решения этой задачи были проанализированы работы основоположников марксизма-ленинизма, содержание которых позволяет установить
специфику представлений носителей данной идеологии о религиозных институтах до прихода к власти в России.
Ключевые слова: религия, идеология, марксизм, революция, мессианство, православие, христианство, атеизм, государственно-церковные отношения, социализм
Распространение в России марксистской идеологии во второй половине XIX - начале XX веков сделало весьма актуальным вопрос о выработке отношения сторонников данного политического учения к доминирующим в стране социальным институтам - государству, армии и церкви. При этом если государство представлялось структурой, созданной в основном для применения насилия и поддержания стабильности сложившихся в обществе форм эксплуатации, а регулярная армия в таком контексте являлась лишь «орудием реакции, слугой капитала в борьбе против труда, палачом народной свободы» |"7, с. П41, то отношение к религиозным организациям было достаточно противоречивым.
В частности, уже из работ Ф. Энгельса следовало, что религиозные учения представляют собой лишь реакцию индивидов на природно-климатические и социальные изменения, поэтому «всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной
жизни, - отражением, в котором земные силы приобретают форму неземных» |3, с- 6"". Иными словами, религию, с точки зрения сторонников социализма и материализма, можно было считать недостоверной формой познания окружающей действительности, в соответствии с которой изменения социально-политического устройства прямо связывались с действиями сверхъестественных сил, а не объективными фактами общественной жизни.
Соответственно, данная сфера социальных отношений приобретала, в глазах марксистов, много общих черт с политической идеологией, используемой эксплуататорскими группами для управления поведением религиозно мыслящих масс. Полагалось, что такого рода индивиды были вынуждены признавать господство над собой не только земной, но и божественной власти, повлиять на которую они были не в состоянии, что делало этих граждан удобным объектом для навязывания выгодных элите норм и образцов трудового и политического поведения.
Между тем, приверженцы социализма в России считали залогом социально-экономического прогресса революционное переустройство материального мира, и церковь в этом ключе становилась для них идейным оппонентом, а тесная связь Православия с российским государством и вооруженными силами заставляла видеть в нем форму манипуляции общественным сознанием для маскировки интересов господствующих групп - в 1906 году В.И. Ленин прямо указывал однопартийцам, что «мы создали свой союз РСДРП, между прочим, именно для... борьбы против всякого религиозного обмана трудящихся» |6, с- 145"1.
Однако подобное отношение вовсе не было равнозначно наличию принципиального антагонизма между приверженцами марксизма и христианства. Дело в том, что для сторонников материалистического понимания мира идея богоборчества была несостоятельна, так как искоренение неверного взгляда на социальную действительность было лишь вторичной задачей по отношению к изменению экономического положения верующих.
Таким образом, уничтожение эксплуатации (участие в которой принимала и церковь)
являлось первоочередной задачей, выполнение которой должно было неминуемо сказаться и на самосознании граждан: «Было бы нелепостью думать, - писал В.И. Ленин, - что в обществе, основанном на бесконечном угнетении и огрублении рабочих масс, можно чисто проповедническим путем рассеять религиозные предрассудки» Г7, с-
Соответственно, объектом критики для российских социалистов обычно становилась не религия как таковая, а несправедливые, с их точки зрения, социальные нормы и порядки, поддерживаемые и укрепляемые элитарными группами (дворянством, духовенством, купечеством и т.д.). Вновь обратимся к мнению В.И. Ленина в данном вопросе: «гнет религии над человечеством есть лишь продукт и отражение
экономического гнета внутри общества» Г7, с- 146"". Иными словами, устранить религию, как форму сознания, можно лишь за счет преобразования бытия, отсюда - концентрация на борьбе с церковью казалась на рубеже XIX - XX веков контрпродуктивной, так как вела к неэффективной трате времени и ресурсов.
В этой связи нельзя не заметить, что в 1917 - 1918 годах и В.И. Ленин, и Народный комиссар Просвещения А.В. Луначарский имели тесные контакты с американским «Всемирным христианским союзом молодежи», который получил возможность открыто вести «культурно-просветительную работу» примерно в 60 российских городах. Когда же вопрос о целесообразности поддержки подобной религиозной организации был поднят на заседании Исполкома Московского Совета депутатов, один из его лидеров В.И. Яхонтов заявил, что «у нас есть гораздо более контрреволюционные и опасные организации, хотя бы наша церковь» Г11, с- 601"".
Характерно, что на начальном этапе революции в России критика РПЦ строилась на том,
что «попы - это вши в народном теле, это пособники мародеров и помещиков» Ü21, то есть речь шла лишь о политической позиции духовенства. Канонические вопросы поднимались крайне редко, так как необоснованная критика отдельных религиозных догм, укоренившихся в общественном сознании, могла лишь дискредитировать марксистов в глазах широких масс населения. Уже у К. Маркса можно найти требование
к сторонникам «поменьше щеголять вывеской атеизма» Г3, с- 12], так как ненаучное отрицание религии ведет лишь к эскалации социальных противоречий и конфликтов. Это было совершенно очевидно и В.И. Ленину, призывавшему «избегать всякого оскорбления чувств верующих, ведущего лишь к закреплению религиозного фанатизма» Г8. с. 1181.
Отсюда, лидеры РСДРП(б), даже отрицая необходимость религиозных воззрений в коммунистическом обществе, были готовы признать право индивидов на свободу совести, а отделение церкви от государства в их глазах (до 1917 года) всего лишь означало ее превращение из господствующего над массами института в частное дело каждого гражданина. В данном отношении, сепарационная модель государственно-церковных отношений выглядела наиболее привлекательной, так как в этом случае признавался принцип невмешательства во внутреннее устройство каждого из институтов, пропаганда религиозных ценностей не могла осуществляться с использованием средств государственного принуждения, а официальная власть не имела бы возможности налагать санкции на граждан в зависимости от их вероисповедания
Тем не менее, в вопросе об отношении социалистов к церкви у В.И. Ленина встречается интересный тезис: «Мы требуем, чтобы религия была частным делом по отношению к
государству, но мы никак не можем считать религию частным делом по отношению к нашей собственной партии» [7, с 143"".
Данное утверждение нужно понимать не в смысле запрета на прием в партию верующих (при их безусловном согласии с партийной программой) - считалось, что «честные и преданные коммунисты» могут быть полезны в деле строительства нового общества даже
при условии, что разделяют какие-либо религиозные ценности [7, с. 65-66, 1461. По всей видимости, в процитированном отрывке содержалось указание на необходимость формулировки партией определенной стратегии во взаимоотношениях с церковью для недопущения интеграции данных институтов и пресечения религиозной пропаганды внутри партии.
По сути, наличие идеологических противоречий между марксизмом и религией ставило РСДРП(б) перед необходимостью вести активную агитационно-пропагандистскую работу в плане распространения идей материализма и научных знаний об окружающем мире для переориентации верующих с духовных исканий на участие в классовой борьбе на стороне социалистов. Такого рода призывы встречаются еще у К. Маркса, полагавшего, что «ликвидация религии - как иллюзорного счастья народа, есть требование его настоящего счастья» [14, с1 49"".
Характерно, что значительная часть рядовых членов большевистской партии отличались чертами мессианского самосознания - это особенно сильно проявилось уже после их прихода к власти в России, когда широкое распространение получили следующая точка зрения: «У нас новая мораль. Наша гуманность абсолютна, ибо в ее основе славные идеалы разрушения всякого насилия и гнета. Нам все дозволено, ибо мы первые в мире подняли меч не ради закрепощения и подавления, но во имя всеобщей свободы и
освобождения от рабства» [51. Фактически, в идеологических представлениях целого ряда большевиков задача партии состояла не только в критике церкви и религии или даже их уничтожении, открытым становился вопрос об использовании политической программы РСДРП(б) в качестве фундамента нового мировоззрения, замещающего и подменяющего собой религию. Хотя руководство партии в период Гражданской войны неоднократно осуждало устремления своих членов превратить социализм в набор догм, принимаемых исключительно на веру, полностью искоренить такое отношение не удалось.
Подобные обстоятельства позволили философу Н.А. Бердяеву утверждать, что «марксизм есть не только учение исторического или экономического материализма о полной зависимости человека от экономики, марксизм есть также учение об избавлении, о мессианском призвании пролетариата, о грядущем совершенном обществе, в котором человек не будет уже зависеть от экономики, о мощи и победе человека над иррациональными силами природы и общества» с- 81].
Сходные мотивы звучали и в творчестве австрийского экономиста Й. Шумпетера: «В определенном смысле марксизм и есть религия. Для верующего он предоставляет, во-первых, систему конечных целей, определяющих смысл жизни, и абсолютных критериев для оценки событий и действий; и, во-вторых, руководство к осуществлению целей, содержащее не только путь к спасению, но и определение того зла, от которого человечество или избранная часть человечества должна быть спасена. Можно добавить и следующее: марксистский социализм принадлежит к той разновидности религий,
которая обещает рай уже при жизни» [13, с 19-20"". Даже современные специалисты Н.В. Работяжев и Э.Г. Соловьев, характеризуя советское общество, прямо указывали на тот
факт, что «коммунистический мессианизм занял место веры в исключительность православного царства» [9, с- 94].
По сути, установленный в СССР режим государственного атеизма заимствовал многие аспекты «государственного православия царской эпохи», как писал А. Красиков [4, с- 18"", не только в вопросах утверждения официального единомыслия, но и стремления к распространению своих взглядов за пределы контролируемой советским государством территории, а также создания строгой иерархии внутри атеистических организаций. Недаром известный протоиерей С.Н. Булгаков в своих трудах открыто именовал СССР «единственным в мире конфессиональным государством, в котором господствующей религией является воинствующий атеизм» [2, с 343"".
В символической области сходство большевизма и христианства было весьма заметным -место икон занимали портреты вождей пролетариата, церковные песнопения были заменены революционными гимнами, бывшие строители христианских соборов после революции активно привлекались к декорированию идеологически важных архитектурных объектов. Характерно, что в 1924 году после смерти В.И. Ленина в Советском Закавказье имел место интересный случай, отмеченный в сводке местной ЧК: «местное население с разрешения комиссии по проведению траурных дней устраивало церковные панихиды и затем шествия по улицам с портретом т. Ленина» [10, с- 188-189"".
При этом и некоторые представители религиозной элиты Российской Империи до 1917 года выступали с критикой капитализма и поддерживали ряд социалистических лозунгов, а революция казалась им инструментом духовного возрождения и обновления.
По всей видимости, в первой половине XX столетия советское государство и церковь с трудом могли выстроить взаимоотношения в рамках сепарационной модели, поскольку в определенном отношении дублировали функции друг друга. В этой ситуации наиболее вероятным было либо сохранение государственно-церковных отношений в русле кооперационной модели, имевшей распространение до свержения монархии, либо переход к конфронтационной модели взаимоотношений. Если учесть, что к 1917 году авторитет РПЦ в обществе значительно снизился (к примеру, по сравнению с 1916 годом в период революции число военнослужащих, соблюдавших православные традиции, уменьшилось примерно в 10 раз), последний из описанных сценариев был крайне невыгоден религиозным институтам, поскольку мог привести к их уничтожению. Собственно, уже на протяжении 1917 года имели место многочисленные случаи разграбления и разгрома церквей - например, в Петрограде накануне свержения Временного правительства от грабителей пострадали и церковь Спаса на Сенной площади, и церковь при Новодевичьем монастыре.
Таким образом, можно сделать вывод, что, несмотря на идеологические расхождения между адептами социализма и православия, потенциальный конфликт между ними вполне мог проходить в ненасильственной форме. Взаимное осуждение политических позиций в дореволюционный период не исключало возможностей к установлению взаимовыгодных контактов, однако эта тенденция не получила должного развития в первой половине XX века
Библиография
1. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. - 224 с.
2. Булгаков С.Н. Православие: Очерк учения Православной Церкви. М.: Терра, 1991.
- 416 с.
3. К. Маркс и Ф. Энгельс об атеизме, религии и церкви. М.: Мысль, 1986. - 670 с.
4. Красиков А. О социальной доктрине Русского православия. // Православие и католичество: социальные аспекты. М., 1998. С. 14-31.
5. Красный меч. 1919. 18 августа.
6. Ленин В.И. Об атеизме, религии и церкви. М.: Мысль, 1969. - 317 с.
7. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Том 12. М., 1968. - 576 с.
8. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Том 38. М., 1969. - 580 с.
9. Работяжев Н.В., Соловьев Э.Г. Феномен тоталитаризма: политическая теория и исторические метаморфозы. М.: Наука, 2005. - 327 с.
10. Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ - НКВД. 1918 - 1939. Документы и материалы. Том 2. М., 2000. - 1168 с.
11. Соколов А.В. Государство и православная церковь в России, февраль 1917 -январь 1918 гг.: Дисс. ... докт. истор. наук. СПб., 2014. - 810 с.
12. Церковные ведомости. 1918. №5
13. Шумпетер Й. Десять великих экономистов. От Маркса до Кейнса. М.: Издательство Института Гайдара, 2011. - 400 с.
14. Янушевич И.И. Характер и причины форсированного решения «церковного вопроса» партийно-государственными структурами в 1917 - 1924 годах. // Вестник Полоцкого государственного университета. Серия «А». 2010. №7. С. 49-55.
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Представленная для рецензирования статья «Социальный институт религии в идеологии большевизма» является проблемно-аналитическим исследованием. Название статьи в основном соответствует ее содержанию. Хотя проблематика работы ясна и понятна, автор все же пренебрег оформлением методологической части статьи. К сожалению, в работе отсутствуют формулировки объекта и предмета исследования, методологии и научной новизны исследования. Говорить о том, что они и так очевидны, не стоит. Если с некоторыми константами (предмет и методология исследования) действительно все более-менее понятно, то с научной новизной исследования не так-то просто. О том, что подобные исследования проводились и раньше, автор пишет сам. Кстати, в публицистике рецензента тоже есть подобные статьи. Если исходить из общестатейного вывода, то, во-первых, вся выводная часть содержательно и смыслово сильно проигрывает обзорно-аналитической, во-вторых, далеко не весь текст статьи логически приводит к подобным обобщениям, в-третьих, хотя подобный вывод и не назовешь тривиальным, вряд ли он претендует на какую-то особую уникальность.
Что касается содержания статьи, то сам текст построен, в общем-то, правильно, структура явно соблюдена. Структура работы выдержана четко, соответствует содержанию подобных статей. В общем и целом структура, стиль и содержание работы целостно выдержаны. Статья написана грамотным, хорошим языком. Стиль изложения вполне научен и не нуждается в корректировке. Стиль и язык изложения соответствуют содержанию. Содержательно статья также может быть оценена сугубо положительно. Текст выстроен весьма логично и доказательно. Автор хорошо знает работы оппонентов в данной сфере исследований, уважительно и корректно анализирует их мнение. В работе цитируются актуальные источники в достаточном количестве. Библиография
оформлена правильно.
К сожалению, автор не избежал ошибок (или опечаток). Тем более это прискорбно для очень грамотной работы. Хотя в принципе, не ошибается только тот, кто ничего не делает. Так на первой странице автор зачем-то употребляет термин «православие» с заглавной буквы. Насколько известно, подобного правила в русском языке пока еще нет. На следующей странице автор допускает подобную же неточность - «Народный комиссар Просвещения». Или это заимствование из энциклопедической статьи? Не украшает работу громоздкая (прямо какая-то толстовская) на полстраницы фраза: «Между тем, приверженцы социализма в России считали залогом социально-экономического прогресса революционное переустройство материального мира, и церковь в этом ключе становилась для них идейным оппонентом, а тесная связь Православия с российским государством и вооруженными силами заставляла видеть в нем форму манипуляции общественным сознанием для маскировки интересов господствующих групп - в 1906 году В.И. Ленин прямо указывал однопартийцам, что «мы создали свой союз РСДРП, между прочим, именно для... борьбы против всякого религиозного обмана трудящихся», - да еще и с «православием» с заглавной буквы опять. Это предложение явно напрашивается на то, чтобы его разбили на два, а тире надо заменить точкой.
В целом представленная статья, в основном, соответствует научному уровню журнала, представляет несомненный читательский интерес, но требует некоторой авторской и редакторской доработки. Особенно необходимо уделить внимание выводной части. (См. выше). После переработки статью следует опубликовать. 15.01. 2021 10 час. 28 мин.