CC BY
159
Христианское социальное служение
Священник Игорь Иванов
СОЦИАЛЬНЫЙ ИДЕАЛ, БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ И МЕДИЦИНА В ВИЗАНТИИ
В статье рассматривается византийский социальный идеал и его выражение в учении о социальной роли императора, а также проявление этого идеала в сферах медицины, благотворительности и храмостроительства. Приводится подтверждение восприятия византийцами Константинополя как Нового Рима, Новых Афин и Нового Иерусалима.
Ключевые слова: Византия, благотворительность, медицина, К. Крумбахер, Василий I, св. Зотик, Аэций Амидский, Иоанн Актуарий.
1. Введение
Тема византийской благотворительности и медицины довольно-таки хорошо изучена за рубежом. Одним из первых, кто пролил свет на византийские медицинские литературные источники, был основатель немецкой византологии Карл Крумбахер. В своем классическом труде «Geschichte der byzantinischen Literatur von Justinian bis zum Ende des Ostroemischen Reiches» (Munich, 1897) он рассмотрел все византийское литературное наследие и, в частности, трактаты византийских врачей: Оривазия, Аэция Амидского, Александра Тралльско-го, Павла Эгинского и др. Вопросам развития византийской медицины в рамках становления социальной благотворительности посвящены труды известного ученого Д. Константелоса1, а также Т. Миллера2. О влиянии наследия Гиппократа на византийскую медицину написано несколько работ3. Интересен также
Священник Игорь Иванов — кандидат философских наук, доцент Санкт-Петербургского государственного инженерно-экономического университета и Санкт-Петербургской православной духовной академии.
1 Constantelos D.J. Byzantine Philanthropy and Social Welfare. Athens, 1986; Constantelos D.J. Poverty, Society and Philanthropy in the Late Medieval Greek World. New York, 1992.
2Miller T.S. The Birth of the Hospital in the Byzantine Empire. Baltimore, 1985; Miller T.S. The Orphans of Byzantium. Child welfare in the Christian Empire. The CUA Press, 2003.
3 Temkin O. Hippocrates in a World of Pagans and Christians. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1991; Duffy J.M., John of Alexandria. Commentary on Hippocrates' Epidemics VI. Fragments. Commentary of an Anonymous Author on Hippocrates' Epidemics VI. Fragments; Bell T.A. John of Alexandria. Commentary on Hippocrates' On the Nature of the Child. Berlin: Akademie Verlag, 1997 (Corpus Medicorum Graecorum, Vol. Graecorum, Vol. 1. X, 4).
ряд зарубежных статей, посвященных взаимоотношениям медицины и духовности4. Кроме того, следует отметить, что в 1983 году в Гарвардском центре византийских исследований прошел специальный симпозиум «Медицина в Византии». Материалы этой конференции были опубликованы в 1984 году5.
Зарубежные историки медицины также касались темы византийской медицины6. В русскоязычной литературе средневековой византийской медицине уделяется некоторое внимание в двухтомном труде Т.С. Сорокиной7.
2. Византизм и социальный идеал правителя
Византийский универсализм основывался на общей для римского и византийского сознания идее — «о мире всего мира». Как пишет прот. И. Мейендорф, «идеал и цель, то есть мысль о создании мировой империи, которая преодолеет беспорядочное противоборство народов и водворит вселенский мир, Византия получила в наследство от древнего Рима. Эта идея «pax Romana» смешалась с христианскими чаяниями вселенского Царства Христова. Византийцы, конечно, умели провести необходимое богословское различие: даже христианизированная Римская империя не была еще Царством Божиим. Однако христианский император в определенном смысле предварял Царствие Христа и даже становился как бы наместником Его в управлении настоящим, непреображенным еще, грешным и несовершенным миром; опыт истинного Царства давала евхаристия, церковь, управляемая духовной иерархией. Император же, прежде всего, обязан был охранять и укреплять ее, ибо только церковь обеспечивала законность имперских притязаний и только через нее император мог осуществить свою функцию распространителя апостольской веры и охранителя христианской истины в жизни общества. Византийская теория об отношениях церкви и государства не могла быть выражена на чисто юридическом языке и свое совершеннейшее
4Keenan M.E. St. Gregory of Nazianzus and Early Byzantine Medicine // Bulletin of the History of Medicine. № 9. 1941. Р. 8-308; Keenan M.E. St. Gregory of Nyssa and the Medical Profession // Bulletin of the History of Medicine. № 15.1944. Р. 150-161; Talbot А.М. Pilgrimage to Healing Shrines: The Evidence of Miracle Accounts // Dumbarton Oaks Papers. № 56. 2002. Р. 153-173.
5Symposium on Byzantine Medicine (Papers from a Symposium held in 1983 at Dumbarton Oaks) // Dumbarton Oaks Papers. Vol. 38. 1984.
6Temkin O. The Double Face of Janus and Other Essays in the History of Medicine. The John Hopkins University Press, 1977; Greene R. History of Medicine. New York, 1988; Prioreschi P. A History of Medicine. Vol. IV. Byzantine and Islamic Medicine. Omaha, 2004; Constable O.R. Housing the Stranger in the Mediterranean World: Lodging, Trade, and Travel in Late Antiquity and the Middle Ages. Cambridge University Press, 2003; Magner L.N. A History of Medicine. New York, 2005.
1 Сорокина Т.С. История медицины. М., 1992.
воплощение нашла в идеальной концепции «симфонии», созданной императором Юстинианом. Официальные и юридические тексты изобилуют ссылками на идеально-универсальную власть императора и соответствующее ей столь же
о
универсальное распространение церкви» .
Законодательный сборник императора Юстиниана под названием Новеллы (то есть новые законы) говорит о приоритете благотворительности и народного блага, что выражается, прежде всего, в заботе о наиболее слабых элементах. 74-я новелла говорит о служении людям, как о задаче императорской власти; новелла 77 говорит о том, что заботу императора составляет благоденствие вверенных ему людей. В новеллах 80, 85, 148 читаем об ограждении подданных от всякого вреда и о доставлении им всякого блага, как о задачах, лежащих на государственной власти. Таким образом, в основу деятельности государственной власти кладется промышление о подданных. Новелла 81 говорит, что забота эта имеет своим предметом общую пользу и благоденствие государства.
Классическая византийская формула взаимоотношений между государственной и церковной властью заключена в правовом документе под названием Эпанагога (вторая половина IX века): «Мирская власть и священство относятся между собою, как тело и душа, необходимы для государственного устройства точно так же, как тело и душа в живом человеке. В связи и согласии их состоит благоденствие государства». А в Х веке император Иоанн I Цимисхий писал так: «Я признаю две власти в этой жизни: священство и царство. Создатель мира вручил первой заботу о душах и последней — заботу о телах; если ни одна из них не ущемлена, мир находится в безопасности».
Такую симфонию Г.А. Острогорский трактовал как диархию: «С окончанием иконоборчества миновали наиболее тяжкие распри в недрах византийской церкви, а шедшая параллельно этим распрям тяжба церкви со светской властью привела в конечном итоге к соотношению, резко отличному от характерного для ранневизантийского периода положения. Вместо подчинения Церкви государству устанавливается известное равенство и равновесие между обоими началами, некая диархия константинопольских императора и патриарха. <.. .> Таковое было учение о царстве и священстве Эпанагоги, официального свода законов могущественнейшей византийской династии. Эпанагога устанавливает равенство между главой светской и духовной власти, независимое друг от друга, но па-
8Мейендорф И., прот. Византия и Московская Русь. М., 2004. С. 7.
раллельное и солидарное в действии. Ни государство Церкви, ни Церковь госу-
9
дарству не подчинены» .
Следует особо отметить, что наиболее отчетливо византийский социальный идеал сказался именно в формировании образа идеального правителя. Характерен тот факт, что за всю историю империи, несмотря на социальные, экономические и военные катаклизмы, незыблемым оставалось представление о государственном устройстве Византии — императоры могли быть разные, они могли в большей или меньшей степени соответствовать или не соответствовать образу идеального императора, но сам социальный идеал империи и императора никогда в Византии не отвергался.
Этот идеальный образ государя фактически и являл собой сплав трех элементов византизма: греческой культуры, римской государственности и христианской веры. Император мыслился неким христианином-стоиком, управляющим христианским обществом (империю часто именовали «христианским царством» или «христианской политией») по справедливым законам человеческим и Божественным.
В правление императора Василия I (867-886) было написано сочинение, отражающее некий социальный идеал правителя10 — «Учительные главы» (около 880 г.). В этом документе многие главы непосредственно связаны с христианским антропологическим идеалом: гл. 2 «О вере» (то есть о христианской вере), гл. 3 «О почитании священников» (то есть христианских священников), гл. 4 «О суде и воздаянии» (имеется в виду «небесный суд»), гл. 5 «О милостыне» (о том же гл. 37), гл. 11 «О целомудрии» (ср. гл. 19 «О чистоте и целомудрии»), гл. 14 «Об уничижении», гл. 17 «Забота о Божьем слове», гл. 38 «О том, что все преходяще в этом мире», гл. 41 «О Царствии Небесном», гл. 42 «Память о Боге», гл. 45 «О смерти и бессмертии», гл. 65 «О гордыне».
Наряду с этим «Учительные главы» затрагивают и другие вопросы социальной ориентации: гл. 6 «О заботе и бдении», гл. 9 «О желаниях», гл. 10 «О достоинстве характера», гл. 20 «О почитании родителей», гл. 21 «О справедливости» (ср. гл. 44 «О несправедливости»), гл. 24 «О презрении к имуществу», гл. 27 «О богатстве и корыстолюбии», гл. 28 «О великодушии и кротости», гл. 34 «О милосердии» (ср. гл. 50 «О сострадании»), гл. 47 «О мире», гл. 49 «О внима-
9Острогорский Г.А. Отношение Церкви и государства в Византии // Semmarшm Kondako-vianum. V. 1931. С. 130.
10См.: Чичуров И.С. Политическая идеология средневековья (Византия и Русь). М.: Наука, 1991.
нии», гл. 51 «О снисходительности», гл. 52 «О благодарности», гл. 53 «О телесной красоте», гл. 57 «О благодеянии», гл. 59 «О терпении», гл. 63 «О воздержании от удовольствий».
Социальный идеал правителя связывается напрямую с его нравственным состоянием. «Чтобы сохранить свое царство безупречным», — поучает имп. Василий I в гл. 21, — «не берись делать то, за что ты порицал бы других, ибо подданные горазды судить дела архонтов; если ты будешь придерживаться этого правила, то совершишь тем самым два следующих поступка: ты и себя убережешь от порицания, и подданных научишь <.. .> всячески изощряться в добродетели; если же ты будешь делать противное тому, что говоришь, то совесть тебе судья; а если, говоря благое, ты и поступать будешь так же, то обретешь одновременно и свидетелей, судей твоей жизни, и безукоризненных подражателей твоему совершенству». Здесь проявляется утверждение одинакового отношения к поступкам своим и чужим, соответствие слов делу как предпосылка и условие справедливости. В гл. 32 «О благозаконии» имп. Василий I полагает в основу правопорядка нрав императора и соблюдение им «добрых законов» предшествующих императоров.
В гл. 44 «О несправедливости» автор подчеркивает, что большую ответственность за несправедливость несет не непосредственный виновник, а не пресекающий ее; император должен внимать жалобам потерпевшего несправедливость, ибо последнему, если он не нашел защиты у государя, остается лишь уповать на отмщение Бога, который и взыщет с тебя за небрежение. В гл. 4 «О высшем суде и воздаянии» также речь идет о возможном возмездии свыше, коль скоро вершитель правосудия на земле (император) не исполнит своих обязанностей.
Отношение к экономической деятельности, то есть к имению и управлению им, также связано с этикой, чему посвящена гл. 24. Согласно имп. Василию I возвышенность и независимость императорских помыслов состоит не столько в обилии власти, сколько в презрении к имуществу; в этом особенно проявляется благородство его души; презрение к имуществу не в том, чтобы втуне копить его в мешках, а в том, чтобы им щедро распоряжаться по необходимости; более других император обязан благодетельствовать друзей и защищаться от врагов, но и то и другое требует расходов; по мнению имп. Василия I, условие возвышения надо всеми — презрение к стяжанию; «все это не твое собственное, но твоих сорабов, а особенно бедных и странников». Отношение к накоплению определяется в гл. 27 «О богатстве и корыстолюбии» мыслью о том, что про-
цветание государства обеспечивается богатством государственной казны лишь тогда, когда она пополняется праведными приношениями; собранное же неправедно не только уничтожает накопленное праведно, но и навлекает суд Бога — законодателя справедливости.
Глава 38 проникнута своего рода христианско-стоическим воззрением о необходимости сохранять невозмутимое спокойствие и в удаче, и в неудаче, о «малодушии» как качестве несовместимом с «императорской доблестью — «и в том, и в другом (счастье и несчастье) оставайся неколебим и постоянен, ревнуя о благе и полагаясь в остальном на Бога». А в гл. 45 «О смерти и бессмертии» более того земная власть воспринимается только как возможность обрести царство небесное.
Тема благотворительности отражается в нескольких главах. Так, в гл. 34 «О милосердии» имп. Василий I наставляет, что богатство накапливается не ради удовольствия, а для помощи нуждающимся, и только в этом случае оно является пособником добродетели, приносит пользу и душе, и телу.
Нравственный идеал правителя, лично стремящегося к совершенству, дается также в гл. 28 «О великодушии и кротости». Здесь император призывает своего наследника Льва к моральному совершенствованию: безудержный смех — это невоспитанность, надо быть великодушным в наказаниях, достойным нравом, кротким в речах, спокойным и обходительным по характеру; сказанное, утверждает имп. Василий I, делает для подданных государя желанным и больше отцом, чем императором. Более того в «Учительных главах» взаимоотношения императора и церкви описываются через метафору «дети и родители». Если человек обязан чтить своих плотских родителей, то тем более он должен почитать тех, кто родил его в «Божьем Духе», поскольку первые даровали ему лишь кратковременную жизнь, а вторые приобщают к жизни вечной.
Как отмечает Ж. Дагрон, образ «законной власти» в «учительных главах» восходит к эллинистической Греции. Император должен быть подобием Божества, дабы являть людям образ для подражания; он должен быть сам водим Божественными законами, дабы законно управлять своими подданными; он должен сам себя обязать уважать закон, зная, что никто не может его к этому принудить; он должен мылить себя как «сотоварища» своих подданных в их «земном рабстве», сотворенным, как и они из праха, о котором ему напоминает наполненный землей мешочек («акакия»), который он держит в руках. <...> Если идея евномии и не является специфически христианской, то усвоение нравственных норм и приобретение легитимности путем личного обращения оказы-
ваются куда более христианскими, и посему жанр «княжеского зерцала» было легко христианизировать»11.
Постепенно римское право прониклось христианскими идеями филантропии и попечения о благе всякого подданного, в том числе и о мире внутри Церкви. После иконоборческого кризиса возникло новое понимание идеи «симфонии властей» как «диархии» двух равных начал — светского и духовного — сосуществующих и содействующих друг другу в достижении одной цели — блага народа.
В этом стремлении осуществить идею блага народа лучшие достижения античной мысли были переосмыслены в свете христианского учения о любви к Богу и ближнему, филантропия заняла важное место в общественной и церковной жизни византийцев, а формы благотворительности были официально закреплены государством.
3. Реализация социального идеала в медицинской благотворительности
Особенно же эллинистический идеал филантропии, преображенный христианской заповедью о любви к ближнему, сказывался в области медицины. В Византии, в эпоху первого христианского государства, мы видим не только продолжение эллинской медицины, но и ее усовершенствование. Здесь применяется высокоразвитая фармакология, излечиваются инфекционные заболевания, совершаются операции самого разного вида.
Но самым большим достижением этого времени было применение медицины в широком общественном спектре: в соответствии с христианским идеалом попечения о нуждающихся создаются приюты для сирот и вдов, госпитали для бездомных и нищих, больницы для прокаженных и немощных: nosocomium — для больных; Ьгер^^орЫит — для подкидышей; orphanotrophium — для сирот; рюсЫит — для неимущих и немощных; gerontochium — для стариков; хепоёосЫит — для бедных и больных паломников. Только за годы правления императора Константина (306-337) в Новом Риме было построено 30 дворцов и храмов, более 4 тыс. зданий для знати, два театра, цирк, ипподром, более 150 бань и 8 акведуков. В период с 325 по 843 гг. в Константинополе было 164 филантропических учреждения: 59 странноприимных домов, 49 больниц, 22 приюта для неимущих, 10 домов для престарелых, 8
11ДагронЖ. Император и священник. Этюд о византийском «цезаропапизме». СПб. 2010. С. 31,
34.
«диаконий» (водо- и зернохранилищ), 7 родильных домов, 6 лепрозориев, 2 детских дома и 1 дом для слепых12. В латинском тексте жития св. Пульхерии, сестры императора Феодосия II, говорится, что «она построила много домов для странников и бедняков» (Acta Sanctorum. XLIII). Самих же монашеских общин одно время было в Константинополе и предместьях числом 345.
Все это говорит о том, что в Византии дело благотворительности было широко связано с храмостроительством. В Константинополе различались три вида церковных построек: частные, императорские и собственно построенные Церковью. Можно сказать, что в византийском мире, где воедино сплелись римская государственность, греческая культура и христианская вера, Константинополь стал не только Новым Римом, Новыми Афинами, но и Новым Иерусалимом13.
От того времени сохранился весьма интересный документ на латинском языке Notitia Urbis Constantinopolitanae («Заметки о городе Константинополе») — он был впервые опубликован немецким византологом Отто Зееком в
12Oxford Handbook of Byzantine Studies. Oxford: Oxford University Press, 2008. P. 622.
13В одном литературном памятнике звучит такая фраза: «отправляйся в Византию, и ты узришь Новый Иерусалим — Константинополь» (Житие св. Даниила Стилита. 10). Delehaye H. Les saints stylites // Subsidia Hagiographica. № 14. Bruxelles - Paris. 1923. P. 12. Около 1200 г. Николай Меса-рит, скевофилакс (хранитель имущества) церкви Богоматери Фаросской, оставил самое подробное свидетельство о 10 наиболее известных святынях, которые он описал в риторическом «Декалоге», ассоциируя их с Десятью заповедями. Он последовательно перечисляет главные реликвии: Терновый венец, Гвоздь Распятия, Ошейник Христа, Гробные пелены, Лентион-полотенце, которым Христос вытер ноги апостолам, Копие, Багряница, Трость, Сандалии Господни, Камень от Гроба. Помимо десяти реликвий страстей Месарит сообщает о двух важнейших нерукотворных образах Христа на плате и черепице — Мандилионе и Керамионе также хранившихся в дворцовой церкви. Все святыни, за исключением Мандалиона и Керамиона, подвешенных в реликвариях на серебряных цепях в арках подкупольного пространства, хранились в южном пределе в специальном прозрачном хранилище-витрине, сделанном из ценных пород дерева и полированных пластин горного хрусталя. Вот, что пишет Николай Месарит о Константинополе, как о Новой Святой Земле: «Этот храм, это место — иной Синай, Вифлеем, Иордан, Иерусалим, Назарет, Вифания, Галилея, Тивериада, умовение ног, тайная вечеря, гора Фавор, преторий Пилата и место Краниево, по-еврейски называемое Голгофа. Здесь Христос рождается, здесь крещается, шествует по морю, ходит по суше, творит чудеса, уничижается подле купели. Купель покоряется, и Христос не одного или двух, и даже не просто многих Лазарей смердящих воскрешает из мертвых, но тысячи тел, умерших и стоящих на пороге смерти, и души, пребывавшие во грехе столькие дни и столь-кие часы, возводит из гроба и возвращает им здоровье, являя нам пример молитвы — сколько необходимо пролить слез и сколько молиться. Здесь Его распинают, и зрящий да узрит подножие распятия. Там Его погребают, и камень, отваленный от гроба, в этом храме свидетельствует о Слове. Здесь Он воскресает, и сударион с гробными пеленами — в удостоверение» (Реликвии в Византии и Древней Руси. Письменные источники / Ред.-сост. А.М. Лидов. М., 2006. С. 200).
составе издания Notitia dignitatum. Accedunt notitia urbis Constantinopolitanae et laterculi provinciarum (Берлин, 1876). По замечанию проф. Д.Б. Бьюри, Notitia были написаны во времена императора Феодосия в промежутке между 447 и 450 годом14. Согласно этому тексту в городе тогда было 4388 домов. Для каждого городского района указывались самые важные памятники. Так, например, в 1 районе перечисляются: Idem palatium magnum, Lusorium, Palatium Placidianum, Domum Placidiae Augustae, Domum nobilissimae Marinae, Thermas Arcadianas, Vicos sive angiportus viginti novem, Domos centum decem et octo, Porticus perpetuas duas, Balneas privatas quindecim, Pistrina publica quattuor, Pistrina privata quindecim, Gradus15, Curatorem unum, qui totius regionis sollicitudinem gerat, Vernaculum unum, velut servum in omnibus et internuntium regionis, Collegiatos viginti quinque, qui e diversis corporibus ordinati incendiorum solent casibus subvenire, Vicomagistros quinque, quibus per noctem tuendae urbis cura mandata est. Во 2 районе: Ecclesiam magnam, Ecclesiam antiquam, Senatum, Tribunal purpureis gradibus exstructum, Thermas Zeuxippi, Theatrum, Amphitheatrum, Vicos sive angiportus triginta quattuor, Domos nonaginta et octo, Porticus magnas quattuor, Balneas privatas tredecim, Pistrina privata quattuor, Gradus, Curatorem unum, Vernaculum unum, Collegiatos triginta quinque, Vicomagistros quinque. Итак, мы видим первое упоминание о Великой церкви (во имя Божественной Премудрости16) и о Старой церкви (во имя Божественного Мира). Новый Рим — это Новый мир, осененный Божией Премудростью — Христом-Словом Божиим. Далее будут упомянуты Basilicam и Ecclesiam sive martyrium sancti Menae (4 район), Ecclesias tres: Irenen, Anastasiam et sancti Pauli (7 район), Basilicam Theodosianam (8 район), Ecclesias duas, Caenopolim et Homonoeam (9 район), Ecclesiam sive martyrium sancti Acacii (10 район), Martyrium Apostolorum (11 район), Ecclesiam (13 район). Ecclesiam (14 район). В последней главе приводится общее количество общественных зданий, среди которых упоминаются 40 церквей (Ecclesias quattuordecim) и 2 базилики (Basilicas duas).
14Bury J.B. The Date of the Notitia of Constantinople // English Historical Review. Vol. 31. 1916. P. 442-443.
15Так называли помост для бесплатной раздачи хлеба населению. Всего в Городе их было 117.
16Сократ Схоластик сообщает точную дату освящения храма: «по возведении Евдоксия на епископский престол столицы, освящена была великая церковь, известная под именем Софии, что случилось в десятое консульство Констанция и третье кесаря Юлиана, в пятнадцатый день месяца февраля» (Сократ Схоластик. «Церковная история». Кн. II, гл. 43).
Что касается теоретических знаний по медицине, то нужно сказать, что античная медицинская литература была хорошо известна византийцам, она постоянно копировалась, усваивалась и служила источником новых идей. Помимо трудов Гиппократа и Галена, популярностью пользовались компилятивные работы. По этому принципу был написан «Синопсис» Оривазия (325-396). Ори-вазий получил первоначальное образование от Зенона Кипра, знаменитого врача (йатрософиста), как сообщает Евнапий Сардийский в своей краткой биографии Оривазия. В Малой Азии Оривазий познакомился с будущим императором Юлианом Отступником, который пытался реставрировать язычество. В 355 г. Юлиан взял Оривазия к себе на службу как личного врача и библиотекаря. По повелению Юлиана он составил обширный труд «Врачебное руководство» (в 70 книгах), представляющий собой систематическую компиляцию греческих врачей, начиная с Гиппократа. Каждой главе предпослано имя автора, что делает это сочинение еще более ценным в историческом отношении, так как знакомит с трудами древних врачей, особенно александрийских, сочинения которых не дошли до нас. Оривазий также составил для своего сына Евстафия популярный вариант вышеназванного сочинения «Синопсис для Евстафия» в 9 книгах (он сохранился в латинском переводе — Synopsis pros Eustathion). После смерти Юлиана Оривазий был отправлен в изгнание, но спустя несколько лет был снова призван в Константинополь. Другим учеником Зенона был некто Магнус, написавший трактат по уриноскопии17.
Важно отметить, что ко времени правления Юлиана Отступника (361-363) христианские общины по всему Востоку стали организовывать странноприимные дома и больницы. Здесь можно упомянуть имена главных основателей: епископ Антиохийский Леонтий (344-358), константинопольский диакон Марафоний, Евстафий Севастийский (357-377), св. Ефрем Эдесский, и, наконец, свт. Василий Великий, епископ Кесарии Каппадокийской (370-379), который около 372 года основал первый крупный благотворительный центр под названием «Василиас», в котором была больница, помещения для ухода за прокаженными, комнаты для паломников, помещения для престарелых, детей-сирот, и для больных, и постоянный персонал из врачей и монахов.
Эту систему высоко оценил свт. Григорий Назианзин, называя ее «новым градом, кладезем благочестия, общей сокровищницей богатых». Такие же орга-
17Prioreschi P. A History of Medicine. Vol. IV. Byzantine and Islamic Medicine. Omaha, 2004. P. 52. Христианское социальное служение 53
низации появлялись в других крупных городах империи18. Характерен тот факт, что в 362 году император Юлиан Отступник, обращаясь к язычникам, призывает их следовать человеколюбию христиан, учреждающих повсеместно приюты для странников, бедняков и больных19. В IV—V вв. странноприимницы основываются свт. Иоанном Златоустом, блаж. Иеронимом Стридонским, блаж. Августином Иппонским. Даже персидский царь по совету придворных врачей-христиан основал в своей столице ксенодохион (между 553-556 годом)20.
Интересна история одного из старейших приютов для сирот в Константинополе — орфанотрофиума св. Зотика Сиропитателя. Наиболее раннее упоминание о Зотике относится к 472 г. — это распоряжение византийского императора Льва I о даровании особых прав и привилегий благотворительным учреждениям, в том числе и детскому дому (opipavoTpoipeiov) св. Зотика Сиропи-тателя21. Как отмечает Т.С. Миллер, сведения о жизни Зотика дошли до нас благодаря «Похвальному слову» Константина Акрополита (в рукописи XIV в.), которое восходит к утраченному житию XI в.22 Согласно этому тексту Зотик принадлежал к числу вельмож, призванных императором Константином I Великим из Рима в основанный им Константинополь. Позже, поняв, что мирская суета и почести его не привлекают, Зотик принял сан священника. Когда в городе началась эпидемия проказы, император, чтобы пресечь ее дальнейшее распространение, повелел утопить всех зараженных в море. Зотик же решил спасти больных. Он явился к императору и попросил у того средств на приобретение драгоценных камней для государственной казны. Получив деньги, он отправился на берег моря, выкупил у палачей больных и переправил их на другой берег Золотого Рога на холм Элеонес. После кончины Константина I на престол взошел его сын Констанций II (337), он был еретиком-арианином и не любил Зотика Сиропитателя, однако не решался открыто обвинить его в распространении проказы. Дочь Констанция оказалась в числе больных и должна была быть казнена, но, тем не менее, Зотик спас ее в числе прочих, поселив на Элеонесе. Вскоре в городе начался голод, в котором и обвинили Зотика. Констанций по-
18Horden P. The Earliest Hospitals in Byzantium, Western Europe, and Islam // Journal of Interdisciplinary History. № 25. 2005. Р. 366.
19Miller T.S. The Birth of the Hospital in the Byzantine Empire. Baltimore, 1985. P. 73.
20Prioreschi P. A History of Medicine... P. 110.
21 Miller T.S. The Orphans of Byzantium. Child welfare in the Christian Empire. The Catholic University of America Press, 2003. P. 52.
22Miller T.S. The Legend of Saint Zotikos according to Constantine Akropolites // AnBoll. 1994. Vol. 112. P. 339.
велел схватить его, однако Зотик сам пришел во дворец. Император потребовал от Зотика отчет о потраченных государственных средствах, и Зотик предложил показать ему приобретенные драгоценности. Он привел Констанция туда, где собрал всех больных, и, выведя их из укрытий, указал на них со словами, что это и есть те самые драгоценности, приобретенные с великим трудом. В гневе император распорядился привязать Зотика к диким ослам и пустить их в поле. Когда мученик предал дух Господу, ослы человеческим голосом обличили жестокость императора, а на месте гибели святого забил источник с целебной водой. Увидев эти чудеса, Констанций раскаялся и приказал похоронить Зотика с почестями и построить на государственные средства приют для больных. Позже, в 571-572 годах, в Орфанотрофии св. Зотика император Юстин II воздвиг церковь св. апостолов Петра и Павла. А в районе холма Элеонес существовала церковь, посвященная самому св. Зотику Сиропитателю.
Около 500 г. в Константинополе практиковал прославленный врач Иаков Психрестий — он отличался своими талантами диагноста и терапевта, а также тем, что, будучи штатным больничным врачом, при частной практике не брал платы с бедняков. Его отцом был известный врач Исихий из Дамаска, воспитавший еще двух сыновей-врачей: Асклепиодота и Палладия23. Здесь нужно отметить, что практика безвозмездного врачевания была широко распространена среди врачей-христиан. В IV-VI веках сложилось почитание целителей-бессеребренников: святые Косма и Дамиан, Кир и Иоанн, Пантелеимон и Ермо-лай, Сампсон и Диомид, Фотий и Аникита — некоторые из них упоминаются в проскомидийной молитве Литургии св. Иоанна Златоуста, а также в чине таинства Елеосвящения.
К началу VI века относится история списка древнего фармакологического трактата «De Materia Medica». Он был написан римским врачом Диоскури-дом в I в. н.э. Одна из дошедших до нас копий этого трактата была изготовлена для Юлианы Аниции — дочери малоизвестного императора Западной Римской империи Флавия Аниция Олибрия (472 год) — и Галлы Плацидии. Трактат был поднесен Юлиане Аниции в благодарность за постройку церкви в пригороде Константинополя. В современной науке манускрипт называется Vienna Dioscurides и датируется 512 годом. Он содержит описания и изображения около 400 растений. В нем содержатся также изображения змей, насекомых, пауков, скорпионов, различных животных и птиц. Всего в нем 498 иллюстраций. На одном фронтисписе изображена Юлиана Аниция, окруженная персонифи-
23Prioreschi P. A History of Medicine... С. 80-81.
кациями и просыпающая золото на копию книги, а на другом — величайший врач античности Гален в окружении попарно сидящих учеников: первая пара — Кратей (Crateuas) и Диоскурид (Dioscurides); вторая пара — Аполлоний Мис (Apollonius Mys) и Никандр (Nicander); третья пара — Андрей (Andreas) и Руф (Rufus). Трактат был широко известен в средневековой медицинской литературе в списках на латыни и на греческом языке и был переведен на англо-саксонский язык и иврит24. В IX веке этот текст был знаком патриарху Константинопольскому Фотию, который был известен своей широкой образованностью — он составил описание многих литературных произведений под названием «Мирио-библион». В X веке император Роман II (959-963) подарил прекрасно выполненный экземпляр списка De Materia Medica кордовскому халифу. Вплоть до XIV-XV веков трактат постоянно копировался и комментировался. В это время монахи монастыря свт. Иоанна Предтечи в городе Петра дополнили трактат цитатами из византийских медицинских трудов. Среди этих монахов был На-таниил, врач расположенного поблизости госпиталя, основанного сербским королем Стефаном Урошом Душаном. В 1406 г. Натаниил попросил Иоанна Хор-тасмена восстановить и переплести рукопись; Хортасмен частично переписал текст, написанный унциалом, и добавил минускулом названия лиц и растений. В 1422-23 гг. рукопись все еще была в библиотеке монастыря. После 1520 г. она перешла в руки Сулеймана Великолепного и затем была приобретена Карлом
V25.
Собственно первым крупным византийским ятрософистом считается Аэций Амидский (502-575), который будучи императорским врачом при дворе Юстиниана Великого, на основании трудов Галена составил «Врачебное руководство» со своими комментариями. Эта 16-томная энциклопедия по медицине традиционно называется «Четверокнижие» (Tetrabiblon) из-за ее четырех разделов. Энциклопедия изобилует цитатами из многих авторов греческой и римской античности26. Она состоит из сжатых изложений по вопросам фармацевтики, диетологии, общей терапии, гигиены, болезней головы, офтальмологии, косметики и зубоврачебных знаний. В ней приводится анализ предвещающих симптомов и общей патологии; рассматриваются методы уриноскопии, вопросы гинекологии и акушерства; описываются методы применения лекарственных трав и
24Ross L. Medieval Art: a Topical Dictionary. Westport, 1996. P. 69.
25 Wilson N.G. Encyclopedia of Ancient Greece. New York, 2006. P. 231.
26Scarborough J. Early Byzantine Pharmacology // Dumbarton Oaks Papers. № 38. 1984. P. 224.
противоядий; способы лечения ран и ожогов27. Как отмечает современный исследователь, раздел офтальмологии дает самое лучшее ее описание вплоть до эпохи европейского Просвещения28.
Современник Аэция Александр Тралльский (525-605) свой 12-ти томный трактат о лечении патологий и внутренних болезней снабдил независимыми от древних авторов суждениями. В сравнении с Аэцием Александр более озабочен не медицинской теорией, а вопросами практического применения лекарственных препаратов29. Александр также по праву знаменит своим «Посланием о кишечных червях», в котором отражается точность и проницательность в его наблюдениях симптомов и описаниях историй болезни. В его медицинских сочинениях содержатся хороший очерк офтальмологии, описание простудного заболевания, которое мы называем ангиной, легочных заболеваний и плеврита, болезней почек и мочевого пузыря, а также подагры30.
Делами широкой благотворительности известны были св. патриарх Константинопольский Тарасий и прп. Симеон Новый Богослов. Так, св. патриарх Тарасий (730-806), мудро управлявший Церковью 22 года, вел суровую аскетическую жизнь и всё свое имение тратил на богоугодные дела, питая и покоя стариков, нищих, сирот и вдов, а на Пасху устраивал для них трапезу, на которой сам прислуживал. Про прп. Симеона Нового Богослова известно, что, когда в конце X века он прибыл в Студийский монастырь, за неимением свободной кельи он был размещен именно в странноприимнице, которая имелась в каждом монастыре. Позднее, будучи назначен игуменом пришедшего в упадок монастыря св. Маманта, прп. Симеон Новый Богослов сделал из него центр благотворительности, которая была настолько широкой, что некоторые чиновники подозревали его в растрате средств.
Восточная Римская империя имела явный приоритет над Западом в изучении медицины. Университет Константинополя, основанный императором Фе-одосием II в 425 году, Pandidakterion, был первым университетом в мире (первый западный Болонский университет появился лишь в 1088 году), и включал три факультета: медицины, философии и права. Пандидактерион располагался в здании дома сената — Magnaura. Кроме того, крупнейшим центром науки
27Prioreschi P. A History of Medicine... P. 54-55.
28Savage-Smith E. Hellenistic and Byzantine Ophthalmology: Trachoma and Sequelae // Dumbarton Oaks Papers. № 38. 1984. Р. 178.
29Scarborough J. Early Byzantine Pharmacology // Dumbarton Oaks Papers. № 38. 1984. Р. 226.
30Duffy J.M. Byzantine Medicine in the Sixth and Seventh Centuries // Dumbarton Oaks Papers. №38. 1984. Р. 25.
была Александрия. Она славилась и своей медицинской школой, которая функционировала и после завоевания ее арабами (до начала VIII в.). Например, врач-христианин Аэций из Амиды учился в Александрии, затем служил начальником императорской свиты и врачом при дворе Юстиниана. Он написал руководство по медицине Tetrabiblon (Четверокнижие) в 16 книгах, которое по сути является компиляцией трудов Оривазия, Галена, Сорана и других авторов, а также содержит рецепты египетской и эфиопской медицины, охватывая, таким образом, почти всю практическую медицину региона Средиземноморья того времени. В первой половине VII в. врачом Иоанном Александрийским и Стефаном Александрийским также были составлены комментарии к Гиппократу и Гале-ну. В Александрии получил медицинское образование и Павел Эгинский, составивший руководство по хирургии. Известным современником Аэция был Александр Целитель из Тралл, сын врача и брат архитектора Анфимия, строителя храма св. Софии в Константинополе. 12-томный труд Александра о внутренних болезнях и их лечении пользовался популярностью на протяжении всего средневековья. Он был переведен на латинский, сирийский, арабский и еврейский языки и был широко известен как на Западе, так и на Востоке. Важные медицинские центры были и в таких крупных городах, как Фессалоники и Никея. К XII веку медицинские учреждения имели достаточно кадров, чтобы обеспечить лечение в больницах и на дому. К услугам благотворительной медицины прибегали не только неимущие слои населения, но и средний класс, и даже аристократы, что говорит о высоком уровне лечения в благотворительных медицинских заведениях31.
Самой известной в Константинополе была больница св. Сампсона. Преподобный Сампсон Странноприимец был сыном богатых и знатных римлян. В молодости он получил прекрасное образование, изучил врачебное искусство и с любовью, безвозмездно лечил больных. Однажды тяжело больному императору Юстиниану (527-565) было откровение, что он может получить исцеление только через святого Сампсона. Помолившись, святой дотронулся до больного места рукой, и император получил облегчение, а вскоре совсем выздоровел. В благодарность он хотел наградить целителя золотом и серебром, но святой отказался и просил Юстиниана построить странноприимницу и больницу. Император охотно выполнил просьбу. Известно, что император Юстиниан построил и много других лечебниц. Так византолог Дюканж в своей работе «Historia Byzantina, II, Constantinopolis Christiana» перечисляет 35 подобных учреждений
31 Miller T.S. The Orphans of Byzantium... P. 4.
в Городе. Что касается св. Сампсона, весь остаток своей жизни он посвятил служению ближним. После кончины он был погребен в церкви святого мученика Мокия. От гроба святого Сампсона совершались многочисленные исцеления. Его странноприимный дом и больница оставались открытыми, и святой не оставлял свои заботы о страждущих. Он дважды являлся к нерадивому работнику больницы и укорял его в лености. По просьбе почитателей святого Сампсона странноприимница была превращена в церковь, а рядом с ней было построено новое здание для приема странников. Во время сильного пожара Константинополя пламя не коснулось странноприимницы святого Сампсона; по его молитвам пролился сильный дождь, который потушил пожар. Больница св. Сампсона просуществовала с IV по XIV в. Император Юстиниан расширил ее и превратил в крупное специализированное медицинское учреждение, осуществлявшее как амбулаторное лечение, так и стационирование больных.
Должность «архиатра» (главного врача) существовала еще в античности. Юстиниан перевел таких врачей из муниципального ведомства на бюджет больниц. Главный врач подчинялся лишь директору больницы, ксенодоху, и имел в подчинении целый штат обычных врачей, служащих и медбратьев32. Должность
главного врача была достаточно важной, и он участвовал в официальных импе-
33
раторских церемониях .
В VII веке появился учебник по медицине Павла Эгинского (607-690), созданный на базе трудов Оривазия и содержащий новые идеи, особенно по хирургии. Большую часть своей жизни Павел провел в Александрии, оставшись там для преподавания и проповеди даже после арабского нашествия (642 г.). Исламские источники приписывают Павлу три произведения по гинекологии, токсикологии и медицинской практике и процедурам. Сохранилось лишь третье произведение в виде изложения в семи книгах, обычно называемое «Краткое изложение Медицины». Эти семь книг Павла Эгинского были изданы в начале XVI века на латинском языке, а в середине XIX в. — переведены на английский. Они были прокомментированы английским ученым Ф. Адамсом34. Павел задумывал свое «Изложение» как всеобщую медицинскую энциклопедию, свободно заимствуя из Оривазия и Галена. Во введении к своему труду Павел выделяет важные с его точки зрения области медицины: гигиену и диету, знания о лихорадках, болезни, расположенные в порядке «с головы до ног», болезни, затра-
32Miller T.S. The Birth of the Hospital... P. 27-28.
33Oikonomides N. Les listes de préséance byzantines des IX et X siècles. Paris, 1972. P. 183.
34Adams F. Tr. The Seven Books of Paulus Aegineta. 3 vols. London, 1844-1847.
гивающие различные части тела, раны и укусы ядовитых существ, противоядия от ядов, хирургия, а также простые и составные лекарственные средства. Фармацевтика и фармакология «Изложения» (книга 7), в основном основанная на Диоскориде, приводит точные описания 90 минералов и металлов, около 600 лекарств из растительного сырья и приблизительно 170 животных продуктов, применяемых в фармацевтических препаратах. Высоко ценившееся в мусульманской медицине «Изложение» было переведено на арабский Хунаином ибн Исхаком в IX в.35
В начале VII века некто Феофил — протоспафарий императора Ираклия (610-641) — составил компилятивную работу об устройстве человеческого тела и трактат о лечении горячки. Учеником Феофила был Стефан Афинский (550-630), написавший комментарии к Аристотелю, Гиппократу и Галену, а также трактат о действии лекарств. Кроме того, он написал трактаты по астрономии и теологии36.
Своими комментариями к Галену и Гиппократу известны также Иоанн Александрийский и Стефан Александрийский (VII в.). В это же время жил патриарх Иерусалимский Софроний (634 г.), знаменитый своей образованностью, в том числе и широкими познаниями в медицине и врачебной практике.
При императоре Феофиле (813-842) жил врач Лев Ятрософист, составивший «Врачебный синопсис», и монах Мелетий, написавший трактат о душе, составе тела и четырех элементах37. Он подвизался в Свято-Троицком монастыре города Тиберополиса (Малая Азия) и был практикующим врачом. Его трактат «Об устроении человека» затрагивает темы по богословию, физиологии и анатомии — он основан, как на сочинениях Галена, так и на трудах отцов Церкви: Немезия Эмесского, Григория Нисского, Григория Назианзина и Василия Великого. Кроме этого он оставил комментарии к Гиппократу38.
В Х веке при императоре Константине Багрянородном (913-959) происходит заметное оживление научной мысли. По его указанию Феофан Нонн составляет медицинскую энциклопедию под названием «Эпитомия». Концом Х века датируется перевод книги арабского врача Абу Джафар Ахмеда «Приношение иноземца», сделанный протосекритом Константином Регийским.
35Scarborough J. Early Byzantine Pharmacology... Р. 228-230.
36Prioreschi P. A History of Medicine. Р. 82.
31 Krumbacher K. Geschichte der byzantinischen Literatur...Р. 615.
38Prioreschi P. A History of Medicine. Р. 98-100.
Особое место в истории византийской медицины занимает выдающийся государственный деятель, историк и философ Mихаил Пселл (1018-1018). Он составил поэтический словарь болезней «Лучший врачебный труд, написанный
ямбами» (в 1313 стихах) и книгу «О бане». В его трактате Omnifaria Doctrina
39
много материала по медицине и психологии .
Согласно Corpus juris civilis Юстиниана богоугодные заведения находились в ведении местного епископа и, как правило, были при монастырях. Кроме того, в Константинополе многие приюты находились непосредственно в ведении государства. Например, по приказу императора Константина IX (1042-55) так называемый «Старый императорский дворец» Mангана был переоборудован в комплекс, включавший в себя монастырь св. Георгия Победоносца, больницу,
дом престарелых и правовую школу. В Mанганской лечебнице служили импера-
40
торские врачи, лечившие самого императора .
В XI веке при императоре Алексее I Комнине (1081-1118) протовестиарий и магистр Симеон Сиф составляет книгу о правильном питании, основывающуюся, в основном, на античной традиции. Также Сиф написал книги по физике и медицине, включая опровержение медицинских разработок Галена.
Как профессиональное медицинское учреждение с несколькими видами специалистов описывалась, к примеру, больница монастыря Вседержителя (Пантократора), которую основали император Иоанн II Комнин и его жена Ирина, дочь короля Венгрии, в Константинополе между 1118 и 1131 годами. В монастырский комплекс входили церковь, библиотека, больница. Русский византолог А.А. Дмитриевский еще в 1895 году опубликовал греческий текст Типикона монастыря Вседержителя. Согласно уставу монастыря при нем была больница с 5 палатами, включая хирургическую и женскую, для психических больных (в основном эпилепсия), офтальмология, а также отделение для амбулаторных больных. Общее число мест достигало 50. Больница имела постоянный штат врачей-специалистов (хирургов, повитух) и их помощников, которые работали в две смены, чередовавшиеся через месяц. И хотя врачи получали по тем временам не очень высокое жалованье (11,15 номисм41 в год, тогда как монашеский рацион
39Там же. Р. 89-90.
40Constantelos D.J. Byzantine Philanthropy and Social Welfare. Athens, 1986. P. 85; См. также: Miller T.S. The Birth of the Hospital. P. 20
41Византийская монетная система, созданная еще на самой заре возникновения империи, держалась без существенных изменений на протяжении ряда столетий. В ее основе были положены три единицы: золотая монета, которая первоначально именовалась солидом, а затем номисмой или перпером, серебряная монета — милиарисий и медная — фолл. Номисма равнялась 12 ми-
в денежном эквиваленте составлял 3,5 номисмы в год и считался прожиточным минимумом, а чиновник среднего звена получал 30 номисм в год), посменная работа позволяла им вести частную практику в пределах Константинополя после специального разрешения императора. Зачастую благодарные частные пациенты щедро одаривали врачей и жертвовали на больницы и монастыри, где те служили. В каждом отделении было по два врача, которые принимали и приходящих больных. Врачи получали жалованье деньгами и продуктами, пользовались бесплатным жильем и монастырскими лошадьми. При больнице работала школа для обучения врачебному искусству. Предусматривалось отопление, освещение, постельное белье, а также помещения для купания и туалеты. При монастырях строились бани. Баня была местом врачевания: врачи предписывали больным баню 1-2 раза в неделю (в зависимости от заболевания)42. Известны и другие уставы, упоминающие регламент медицинского обслуживания больных монахов — это типиконы монастыря Липс и монастыря св. Маманта.
Кроме того, нужно отметить, что государство учитывало важную роль монастырей в деле просвещения и благотворительности, и византийские монастыри пользовались различными податными льготами, а также зачастую получали от правительства регулярные денежные вспомоществования. О таких ежегодных вспомоществованиях, называемых стоЛе^ьа, ценные сведения сообщает «Податной устав»43.
В 60-х годах XII века Мануил I Комнин назначил главой философов Михаила Анхиала, позднее ставшего патриархом (1170-1178). Современники смотрели на учебное заведение, в котором трудился Михаил Анхиал, как на школу мудрости, которая вновь была основана Мануилом, оказывавшим ей материальную поддержку. Преемником Михаила Анхиала на посту главы философов был
лиарисиям, а 1 милиарисий 24 фоллам. Из одного фунта (литры) золота чеканилось 72 номисмы, а кентинарий составлял 100 литр, или 7200 номисм. Очень трудно судить о реальной ценности денег в средневековом государстве. Можно привести лишь несколько довольно случайных цифр, сохранившихся в разных источниках и относящихся к разным временам. Так, на 1 номисму можно было купить 12-18 модиев пшеницы: 1 модий, по-видимому, составлял примерно 13 кг — по византийским представлениям, месячную норму человека. Осел стоил 3 номисмы. Книга ценилась в 20-30 номисм. За дом в Константинополе платили 2-3 тысячи. Наемный работник зарабатывал в день от 12 до 100 фоллов, тогда как стратиг области Анатолик получал жалование в 20 литр в год. Чтобы купить титул протоспафария (один из высших титулов в IX-X вв.), нужно было внести 12-22 литры, но на практике цена поднималась даже до 60 литр.
42Miller T.S. The Birth of the Hospital... P. 153
43Острогорский Г.А. К истории иммунитета в Византии // Византийский временник. М., 1958. № 13.С. 69
церковный деятель Феодор Ириник, занявший в 1214 году патриарший престол. В стенах созданной им Патриаршей академии преподавали самые видные деятели византийской культуры конца XI-XII вв., авторы многих дошедших до нас литературных, научных и педагогических произведений. Наиболее выдающимися среди них были Евстафий Солунский, Никифор Василак, составивший учебное пособие по истории, мифологии, риторике и богословию. Известный йатро-софист Михаил Италик вел занятия по предметам квадривиума (арифметике, геометрии, музыке, астрономии), а также механике, оптике, медицине и философии. Он был профессором медицины при больнице монастыря Пантократора (основана в 1136 году). В своих лекциях он опирался на труды Гиппократа и Га-лена, а также приводил примеры из своей медицинской практики. Его учеником был Феодор Продром, оставивший хорошее описание оспы 44.
Даже в XIII веке, когда Византийская империя была оккупирована крестоносцами и дезинтегрирована, придворный врач при Никейском императоре Иоанне Ватаце (1222-1254) Николай Мирепс составил обширный сборник рецептов (2656 наименований), который, будучи переведенным на латынь, был известен на Западе под названием Codex pharmaceutics и изучался на медицинском факультете Парижского университета вплоть до XVII столетия. А уже после освобождения Константинополя по указанию императора Михаила VIII Палеолога (1259-1282) ветеринар и естествоиспытатель Димитрий Пепагомен написал компетентный труд о подагре. Он также написал труд о разведении соколов и книгу о собаках45.
В поздневизантийский период медицина рассматривалась как часть философии, включающей в себя и науку о природе, и науку о человеке. Так Иоанн Актуарий, один из самых замечательных медиков палеологовского времени, объясняя побудительные причины занятий медициной, ссылаясь на свою давнюю склонность к «естественной части философии». Иоанн Актуарий был придворным врачом императора Андроника II (1282-1328). Одним из наставников Иоанна был Иосиф Философ, которому он посвятил трактат De spiritu animali. Последний из великих византийских врачей, он был хорошо знаком с медицинской классикой и греческой литературой и философией. Иоанн написал очень хорошее руководство по медицине De methodi medendi, основанное на работах Гале-на, греческих и арабских врачей, а также его собственных наблюдениях. Труд этот был адресован будущему мегадуке Алексею Апокавку, о котором упоми-
44Prioreschi P. A History of Medicine. Р. 91.
45Там же. Р. 96.
нает Кантакузен в своей «Истории». Также интересен уриноскопический труд Иоанна, являющийся образом византийской диагностики. Трактат разделен на четыре части: типы мочи и их физиологические характеристики, диагностика, этиология и прогноз46. Иоанну принадлежит первое описание болей при отравлении свинцом, первое описание паразита под названием «власоглав» и описание практики кровопусканий при лечении болезней головы47. Астроном Григорий Хиониад, принадлежавший к числу друзей Иоанна Актуария, также занимался медициной. Врачом был и другой астроном — Григорий Хрисококк.
На закате империи медицину в Константинополе преподавал Иоанн Арги-
ропул, изучавший медицину в Падуе. Известны имена Константина Мелитенио-
та, Георгия Хониата, переводивших с персидского языка на греческий собрания 48
рецептов48.
Вплоть до XIV века в Константинополе сохранилось множество благотворительных учреждений. Так, русский инок Стефан Новгородец, в 1350 г. ходивший в Царьград поклониться святым местам, описал несколько странно-приимниц и больниц Константинополя: приют и больницу преп. Зотика, приют Сампсона Странноприимца между храмами св. Софии и св. Ирины, и больницу при монастыре св. Феодосии вблизи монастыря Пантократора.
Таким образом, мы видим, что на протяжении существования византийской цивилизации античная медицинская традиция использовалась и развивалась, как в гражданских, так и в церковных врачебных и научных центрах. В контексте византизма «земной» медицине сопутствовала медицина «небесная». Помимо научного медицинского авторитета Гиппократа, Галена, Оривазия, Аэция, Александра Тралльского, Павла Эгинского существовал духовный авторитет христианских врачей целителей-бессеребренников: святых Космы и Дамиана, Кира и Иоанна, Пантелеимона и Ермолая, Сампсона и Диомида, Фотия и Ани-киты. Как отмечает Л. Магнер, «эти две части врачевания различались по своему источнику и по своей эффективности — если врачи свои знания черпали из опыта, то святых целителей даром исцеления наделял Сам Христос — источник небесного врачества»49. В повседневной жизни византийские врачи стремились сочетать требования врачебной этики, изложенные в клятве Гиппократа,
46Hohlweg A. John Actuarius' De methodo medendi. On the New Edition // Dumbarton Oaks Papers. №38. 1984. P. 122.
47Prioreschi P. A History of Medicine... P. 95.
48Krumbacher K. Geschichte der byzantinischen Literatur. P. 615.
49Magner L.N. A History of Medicine. New York, 2005. P. 137.
и христианские заповеди о любви и милосердии, они обращались за помощью и к классикам медицинской науки, и к комментариям современников, а также к заступничеству святых и к молитве Церкви.
Кроме того, несомненно и то, что благотворительность в Византии была неким общественным идеалом, которому старались следовать все слои населения (и прежде всего — элита), и наиболее она проявлялась в сфере медицины, образования, монастырского социального служения, в различных государственных социальных программах. И действовал этот идеал на протяжении всего тысячелетнего существования Византии.
Источники и литература
1. Bury J.B. The Date of the Notitia of Constantinople // English Historical Review. Vol. 31. 1916.
2. Constable O.R. Housing the Stranger in the Mediterranean World: Lodging, Trade, and Travel in Late Antiquity and the Middle Ages. Cambridge University Press, 2003. 427 p.
3. Constantelos D.J. Byzantine Philanthropy and Social Welfare. Athens, 1986. 282 p.
4. Constantelos D.J. Poverty, Society and Philanthropy in the Late Medieval Greek World. New York, 1992. 190 p.
5. Duffy J.M. Byzantine Medicine in the Sixth and Seventh Centuries // Dumbarton Oaks Papers. № 38. 1984.
6. Horden P. The Earliest Hospitals in Byzantium, Western Europe, and Islam // Journal of Interdisciplinary History. № 25. 2005. P. 361-389.
7. Krumbacher K. Geschichte der byzantinischen Literatur von Justinian bis zum Ende des Ostroemischen Reiches. Munich, 1897. 1100 p.
8. MagnerL.N., A History of Medicine. New York, 2005. 625 p.
9. Miller T.S. The Birth of the Hospital in the Byzantine Empire. Baltimore, 1985. 325 p.
10. Miller T.S. The Orphans of Byzantium. Child welfare in the Christian Empire. Cambridge, 2003. 345 p.
11. Oxford Handbook of Byzantine Studies / Ed. by E. Jeffrey, J. Haldon, R. Cormack. Oxford, 2008. 1021 p.
12. Prioreschi P. A History of Medicine. Vol. IV. Byzantine and Islamic Medicine. Omaha. 2004. 507 p.
13. Ross L. Medieval Art: a Topical Dictionary. Westport, 1996. 300 p.
14. Savage-Smith E. Hellenistic and Byzantine Ophthalmology: Trachoma and Sequelae // Dumbarton Oaks Papers. № 38. 1984. P. 169-186.
15. Wilson N.G. Encyclopedia of Ancient Greece. New York, 2006. 768 p.
16. Scarborough J. Early Byzantine Pharmacology // Dumbarton Oaks Papers. № 38. 1984. P. 213-232.
17. Дагрон Ж. Император и священник. Этюд о византийском «цезаропапиз-ме». СПб., 2010. 480 c.
18. Мейендорф И., прот. Византия и Московская Русь. Очерк по истории церковных и культурных связей в XIV веке. М., 2004. 230 с.
19. Острогорский Г.А. Отношение Церкви и государства в Византии // Seminarium Kondakovianum. V. 1931. C. 119-134.
20. Острогорский Г.А. К истории иммунитета в Византии // Византийский временник. М., 1958. № 13. C. 55-106.
21. Реликвии в Византии и Древней Руси. Письменные источники / Ред.-сост. А.М. Лидов. М., 2006. 440 с.
22. Чичуров И.С. Политическая идеология средневековья (Византия и Русь). М., 1991. 173 c.
