CC BY
125
Николай БРИГБИН
социальные сети как прообраз общественного устройства
Нет сомнений в том, что современные социумы стремительно меняются. Практически ни одно общество, ни одно государство не могут самоизолироваться от мирового рынка, движения капиталов, идей, знаний и информации. Переход к открытой рыночной экономике и либерализация мирового торгово-экономического обмена открыли путь к преобразованию мира в единое цивилизационное пространство, то есть привели к современной глобализации.
В настоящее время научная полемика вокруг концепции глобального общества развивается в связи с обсуждением вопроса: сохраняется ли в нем иерархия и стратификация типа центр
— периферия или же возникает новое образование, в котором решающую роль играют «сети и «потоки»? В научной дискуссии об устройстве современного общества достаточно отчетливо выявились две основные позиции. Первая основывается на идее сохранения иерархическо-стратифицированной социальной организации. Сторонники другой позиции подчеркивают, что сетевая/поточная организация ныне важнее отдельных структурных единиц, отмечая даже, что потоки важнее организации, что именно они и есть базовые единицы неформальной глобальной экономики1.
В частности, отечественный исследователь У. Бек понимает процесс глобализации как создание сети самоподдерживающихся связей и различных социальных пространств, как рождение многомерной ткани взаимных переплетений и обязательств, образуемой транснациональными отношениями. Он подчеркивает, что связи и отношения дают «новое качество», но остается непонятным, почему эти связи порождают несвязанность. Такое противоречие генезиса и структуры У. Бек обозначает специальной формулой «Невзаимосвязанная взаимосвязь»2.
М. Кастельс полагает, что «...сегодня именно сети составляют новую социальную морфологию наших обществ, а распространение «сетевой» логики в значительной мере сказывается на ходе и результате процессов, связанных с производством, повседневной жизнью, культурой и властью»3. Поэтому современное общество ученый назвал сетевым. Аналогичной позиции придерживается доктор политических наук В. Н. Лукин, определяющий, что «.в отличие от государства сообщество граждан представляет собой сети негосударственных, неправительственных гражданских организаций, ассоциаций и структур бизнес-сообществ4. Следовательно, сеть позволяет избавить коммуникации от сервиса-надзора основных социальных институтов и расширяет практику неинституционализированных взаимодействий.
1 Bartelson J. Three Concepts of Globalization. Intern. Sociology. L., 2000. Vol. 15, р. 191
2 Бек У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма — ответы на глобализацию. М., 2001, стр. 80
3 Кастельс М. Становление общества сетевых структур. Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. Под ред. В. Л. Иноземцева. М., «Acadеmia», 1999, стр. 494
4 Лукин В. Н. Гражданское общество в глобальном мире: политический анализ проблем, рисков и стратегий развития. Автореф. дисс. докт. полит. наук. М., 2006, стр. 8
БРИТВИН
Николай
Иванович —
Московская
государственная
академия водного
транспорта
Герменевтика понятия «сеть» достаточно разнообразна, но все же его квинтэссенцией выступают такие качественные характеристики, как совокупность самых разнообразных линий, отношений, взаимосвязей на однородных взаимосвязанных уровнях. Подчеркнем важный момент: для сети всегда характерна четко очерченная плоскость, поле или пространство. Также сеть характеризует относительно высокий уровень стабильности социальных отношений /взаимосвязей, детерминирован -ный их количеством (чем больше связей, тем стабильнее сеть).
Нас же интересует понятие «социальная сеть», введенное в научный оборот в 1954 году социологом Манчестерской школы Дж. Барнсом (хотя и ранее многие мыслители выражали мнение о важности рассмотрения общества как сложного переплетения взаимоотношений). Он характеризует социальную сеть следующим образом: «Каждый человек имеет определенный круг друзей, и эти друзья в свою очередь имеют собственных друзей. Некоторые из друзей одного человека знают друг друга, другие нет. Я счел удобным говорить о такого рода социальных полях как о сетях. Под этим мне видится система точек, некоторые из которых соединены между собой. Точками этой системы являются люди, и линии соединения этих точек указывают, какие люди взаимодействуют друг с другом»1. Похожее определение формулирует отечественный специалист М. Стрежнева, считающая, что социальные сети представляют собой сложное сочетание относительно стабильных, децентрализованных, неиерархичных отношений, которые связывают разных по природе акторов, обменивающихся ресурсами для достижения общей цели2.
Таким образом, социальная сеть — это социальная структура, состоящая из узлов/акторов (примерами узлов могут быть отдельные люди, группы людей или сообщества), связанных между собой одним или несколькими способами (главным образом нецентрализованного типа) посредством социальных взаимоотношений. Несмотря на важность
1 Barnes J. A. Class and Committees in a Norwegian Parish Islands. Human relations. 1954. Vol. 7, р. 43-44
2 Стрежнева М. Сетевой компонент в полити-
ческом устройстве Евросоюза. «Международные процессы», 2005, № 3, стр. 61-74
и повсеместность сетей, их структура и свойства до сих пор слабо изучены. Но в последние годы ученые, занимающиеся исследованиями в самых разных областях науки, обнаружили, что во многих сетях
— от Интернета до метаболической системы клетки - доминирует относительно небольшое число узлов (концентраторов), имеющих практически неограниченное количество связей.
Приведем только один подход к классификации сетей социальной направленности. Так, американская исследовательница Анн-Мари Слотер при исследовании структуры сетей формулирует основные положения своей концепции следующим образом. Во-первых, «сетевые акторы», утверждает она, не тождественны друг другу. Их предлагается подразделить на просто глобальные - террористические организации, теневые финансовые структуры и организованная преступность и официальные правительственные сети, к которым Слотер причисляет Интерпол, международные легальные организации.
Во-вторых, сетевые организации разделяются на горизонтальные и вертикальные. Первые, считает она, возникли в результате взаимодействия государственных институтов или неправительственных организаций различных стран. Вторые представляют собой «супернаци-ональные» организации, существующие на транснациональном уровне и выступающие фактической альтернативой традиционным государствам. Принципы функционирования обоих типов сетей существенно отличны друг от друга. Горизонтальные сети спонтанны, гибки и имеют преимущественно информационный характер. Вертикальные — иерархич-ны, жестки, централизованы и в некоторых аспектах своей деятельности напоминают традиционные государства3.
Именно горизонтальный принцип взаимоотношений (равный и без преобладания) подразумевает то, что в настоящее время называется сетью. Употребление же термина «вертикальная сеть», по-видимому, несколько не корректно, ибо вертикаль предусматривает иерархию, то есть нарушается важный принцип сети
— равноправности акторов. Хотя стоит заметить, что и при вертикальном при-
3 Anne-Marie Slaughter. A New World Order. Princeton and Oxford: Princeton University Press, 2004, р. 19—98
#
Типы сетевых структур КОММУНИКАТИВНОСТЬ (СВЯЗНОСТЬ)
высокая низкая
Рис.1
ф
(D
О
X О
Л О
а ъ
о ш
а.------
х а) S о
2*
п
о S
сс I
о
О О
нципе отношений на некоторых их участках возможны сетевые ответвления. То есть возможно существование третьего
— комбинированного принципа сетевых социальных взаимоотношений.
Так, по мнению социолога Г. В. Градосельской, сетевые структуры могут анализироваться на нескольких уровнях: на уровне центральных акторов, уровне подгрупп с повышенной сетевой плотностью (клик) и общесетевом уровне. Уровень «центральных» акторов предполагает их сравнение в рамках сети. «Клики» характеризуются более интенсивным внутренним обменом. Общесетевой системный уровень преимущественно описывается доминированием и связностью. Доминирование
— это отклонение от равномерного распределения связей между «центрами» и «кликами». В системе, характеризующейся высокой степенью доминирования, большинство связей будут соединять «центры» и «клики». Комбинация доминирования и коммуникативности позволяет установить четыре основных типа сетевых структур (рис. 1). Высокая доминантность и высокая коммуникативность присущи так называемой спутниковой структуре, где ресурсы перемещаются от центра к периферии.
Полагаем, что типы сетевых структур стоит рассматривать и как горизонтальные связи, и как вертикальные, а превалирование горизонтальных связей над вертикальными — суть сети, один из ее базовых принципов. При доминировании же вертикальных связей говорить о сети в полном объеме не приходится,
поскольку в таком случае, видимо, целесообразнее вести речь об иерархичности. То есть говоря о большом (превалирующем) количестве различных горизонтальных связей, не исключая и вертикальные связи, мы можем говорить о поливариантности сети и связей в ней. Обычно авторами рассматриваются так называемые плоские сети (рис. 1), но мы полагаем, что любая сеть может быть представлена набором как горизонтальных, так и вертикальных связей. Причем ряд авторов пишет и о так называемых безмасштаб-ных и объемных сетях1, варианты которых изображены на рис. 2.
Для анализа социальных последствий распространения сетевого принципа взаимодействия довольно эффективным представляется использование современных философских и социологических теорий «социального капитала»2, определяемого как «особенности социальной организации, такие, как доверие, социальные нормы, и сети, которые повышают эффективность общества через облегчение координации действий»3. Близка к этому определению социального капитала, сформулированному Р. Патнэмом, и дефиниция Ф. Фукуямы, определившего социальный капитал как «подтвержденные неформальные нормы, которые спо-
1 Барабаши А. Л., Бонабо Э. Безмасштабные сети. В мире науки. 2003, № 8
2 Temple J. Growth effects of education and social capital in the OECD countries. Department Working Papers, № 263 OECD, 2000
3 Патнэм P. Чтобы демократия сработала. Гражданские традиции в современной Италии. М., Ad Marginem, 1996, стр. 45
Рис. 2
Вариант объемной и
собствуют сотрудничеству между двумя или большим числом индивидуумов».
Анализ воздействий накопления социального капитала на общество традиционно проводится по двум основным направлениям. С одной стороны — акцент делается на изучении влияния социального капитала на эффективность «коллективного действия», то есть повышение эффективности выработки решений в области производства и распределения общественных благ. Так, в соответствии с определением эксперта Всемирного банка М. Вулкока социальный капитал может рассматриваться по четырем базовым показателям: степени развития горизонтальных ассоциаций, характеру социальных связей в пределах объединений, характеру взаимодействия между гражданским обществом и государством, качеству управления государственных учреждений1. С другой стороны — социальный капитал может рассматриваться с позиций повышения эффективности деятельности отдельных лиц (например, рост прибыли отдельного предпринимателя от установления коммуникации, предусматривающий высокий уровень доверия между контрагентами, вне связи с коллективными благами)2.
Таким образом, социальный капитал составляет культурный компонент современных обществ, который в различных формах накапливался именно благодаря
1 Woolcock M. Social capital and economic development: toward a theoretical synthesis and policy framework. Theory and Society. 1998. № 27, р. 151—208
2 Glaeser E. The formation of social capital. [S. l.]:
Harvard Univ., March 2000. Manuscript
безмасштабной сетей
учреждению институтов, установлению норм и принятию законов. При этом социальный капитал рассматривается как важный фактор эффективного функционирования современной экономики и как условие стабильности либеральной демократии, а его построение, таким образом, становится задачей «второго поколения» социально-экономических реформ. Поэтому, видимо, далеко не случайно американский философ Р. Патнэм предложил измерять социальный капитал путем подсчета и суммирования групп в гражданском обществе, используя величину, которая изменяется во времени и характеризует членство в спортивных клубах, лигах, литературных обществах, политических клубах и т. п. Учитывая, что каждая группа характеризуется различным уровнем «внутреннего единства и коллективного действия», возникает необходимость в добавлении некоторого качественного коэффициента, позволяющего обеспечить «меру единства» и внутренние связи групп.
Со своей стороны Ф. Фукуяма рассматривал различные проявления социального капитала через призму концепции, известной как «радиус доверия»3. Он разделил все группы, воплощающие социальный капитал, в соответствии с некоторым радиусом доверия, то есть кругом людей, среди которых действу-
3 Радиусы доверия могут присутствовать, начиная от отношений между друзьями до неправительственных организаций и религиозных групп. Fukuyama F. Social Capital and Civil Society. The Inst. of Public Policy, George Mason Univ. S. l. October 1, 1999
ют совместные (корпоративные) нормы. Если социальный капитал группы производит «положительное впечатление» на окружающую среду, то радиус доверия может быть даже больше, чем сама группа. Возможно также, что радиус доверия будет и меньше, чем членство в группе, как это происходит в больших организациях, которые способствуют выполнению совместных норм только среди лидеров группы или постоянного штата.
При изучении возможных направлений воздействия на социальный капитал современных сетевых технологий нами выделены три ключевых направления:
— расширение социальных возможностей личности по установлению и поддержанию коммуникаций;
— упрощение формирования новых организаций и трансформация общества за счет роста их количества и масштабов в тех или иных секторах экономики и социальной жизни;
— изменение взаимодействия между гражданским обществом и государством, с параллельным повышением качества управления государственных учреждений.
Каждое из этих направлений нуждается в обстоятельном самостоятельном анализе.
Таким образом, социальная сеть характеризует сравнительно высокий уровень устойчивости социальных отношений/ взаимосвязей, детерминированный их численностью. Развитие современного информационного общества содействует все более деятельному насаждению в повседневную жизнь сетевого принципа взаимоотношений. Он позволяет существенно расширить рамки общения и максимально децентрализует возможности социального проектирования.
Привнесение сетевого принципа в современный социум способствует видоизменению любого рода организаций и любых социальных взаимодействий. В первую очередь это относится к организациям и связям горизонтального характера. В то же время выстраивание дополнительных вертикалей (как в обществе, так и во властных структурах) активно способствует повышению «жесткости» управленческой системы государства и как следствие — снижению ее гибкости. Широкое использование новых сетеинформационных технологий оказывается эффективным инструментом обеспечения прозрачности и транспарентности в действиях государства и его взаимодействиях с гражданским обществом и гражданами.
