CC BY
37
молодых людей с инвалидностью характеристики особенностей физического развития, внешности и здоровья занимают одно из последних мест.
Особого внимания заслуживает тот факт, что 13,5% респондентов считают себя здоровыми людьми. В устных комментариях респонденты поясняли, что они мало болеют, редко простужаются, тем самым не связывая свои ответы со статусом инвалида. Один молодой человек пояснил, что он понимает, что является больным, инвалидом, но не согласен себя таковым считать. Слова «инвалид», «больной», словосочетание «человек с ограниченными возможностями здоровья» не нашли отражения в ответах респондентов. Часто оказываясь в социальной изоляции, остро нуждаясь в расширении круга общения, в дружеском участии, любви, лишь 3,6% респондентов ощущает себя одинокими, а 2,6% человек охарактеризовали себя как людей со слабыми духом или слабыми силами. Никто из опрошенных не назвал себя покалеченным, больным, ущербным, несчастным, ненужным, никчемным и т. д. Напротив, 5,5% респонден-
тов назвали себя сильными, 2,6% молодых людей - победителями, 3,7% - счастливчиками, 1,8% респондентов указало на свою уникальность, особенность (но не ограниченность). Не исключено, что имелся в виду положительный, а не отрицательный смысл данных слов. Обычными людьми себя считают 8,4% опрошенных молодых людей.
Итак, для лиц со стойкими нарушениями жизнедеятельности не характерны чувства неполноценности, недовольства собой или окружающими. Можно заключить, что опрошенные молодые люди с инвалидностью не ощущают себя больными, «инвалидами», а воспринимают себя в качестве обычных людей и хотят жить обычной жизнью. Данный момент указывает на положительный опыт и позитивные перспективы социальной интеграции данных индивидов, важнейшей составляющей в которой является самореализация, осуществление возможностей своего развития посредством собственных усилий, сотворчества, содеятельности с другими людьми и социумом в целом.
Библиографический список
1. Данилова, Е.Н. Изменения в социальных идентификациях россиян [Э/р]. - Р/д: http: //www.i-u.ru/biblio/archive/danilova changing/
2. Идентичность: юность и кризис: пер. с англ. / общ. ред. и предисл. А.В. Толстых - М., 1996.
3. Павленко, В.Н. Представления о соотношении социальной и личностной идентичности в современной западной психологии // Вопросы психоло-
гии. - 2000. - № 1.
4. Микляева, А.В. Социальная идентичность личности: содержание, структура, механизмы формирования: монография / А.В. Микляева, П.В. Румянцева. - СПб., 2008.
5. Абельс, Х. Интеракция, идентичность, презентация. - СПб., 2000.
6. Бергер, П. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман; пер. Е. Руткевича. - М., 1995.
7. Климова, С.Г. Стереотипы в определении «своих» и «чужих» // Социологические исследования. - 2000. - № 12.
8. Симонова, О.А. К формированию социологии идентичности // Социологические исследования. - 2008. - № 3.
9. Ионин, Л.Г. Идентификация и инсценировка (к теории социокультурных изменений) // Социологические исследования. - 1995. - № 4.
10. Симен-Северская, О.В. Особенности первичной социализации людей с инвалидностью // Интеграция людей с инвалидностью в российское общество: теория и практика / под ред. В.К. Шаповалова. - М., 2006.
Bibliography
1. Danilova, E.N. Izmeneniya v socialjnihkh identifikaciyakh rossiyan [Eh/r]. - R/d: http: //www.i-u.ru/biblio/archive/danilova_changing/
2. Identichnostj: yunostj i krizis: per. s angl. / obth. red. i predisl. A.V. Tolstihkh - M., 1996.
3. Pavlenko, V.N. Predstavleniya o sootnoshenii socialjnoyj i lichnostnoyj identichnosti v sovremennoyj zapadnoyj psikhologii // Voprosih psikhologii. - 2000. -
№ 1.
4. Miklyaeva, A.V. Socialjnaya identichnostj lichnosti: soderzhanie, struktura, mekhanizmih formirovaniya: monografiya / A.V. Miklyaeva, P.V. Rumyanceva. -SPb., 2008.
5. Abeljs, Kh. Interakciya, identichnostj, prezentaciya. - SPb., 2000.
6. Berger, P. Socialjnoe konstruirovanie realjnosti: Traktat po sociologii znaniya / P. Berger, T. Lukman; per. E. Rutkevicha. - M., 1995.
7. Klimova, S.G. Stereotipih v opredelenii «svoikh» i «chuzhikh» // Sociologicheskie issledovaniya. - 2000. - № 12.
8. Simonova, O.A. K formirovaniyu sociologii identichnosti // Sociologicheskie issledovaniya. - 2008. - № 3.
9. Ionin, L.G. Identifikaciya i inscenirovka (k teorii sociokuljturnihkh izmeneniyj) // Sociologicheskie issledovaniya. - 1995. - № 4.
10. Simen-Severskaya, O.V. Osobennosti pervichnoyj socializacii lyudeyj s invalidnostjyu // Integraciya lyudeyj s invalidnostjyu v rossiyjskoe obthestvo: teoriya i praktika / pod red. V.K. Shapovalova. - M., 2006.
Статья поступила в редакцию 30.08.11
УДК 316.624(571.150)
Ebeling E.O. THE SOCIAL RISKS OF SUICIDAL BEHAVIOR OF ALTAY REGION‘S TEENAGERS. Social risks of suicide behavior of Altay region's teenagers are described in this article. The analytic material is considered from a position of institutional, socialgroup and individually-personal level. The information, which is presented in this article, can be interesting for specialists in sociology of youth, risk and deviations.
Key words: social risks, suicide behavior, a suicide, social variability, destructive forms of behavior.
Э.О. Эбелинг, аспирант Алтайского государственного университета, г. Барнаул,
E-mail: eva-ebeling@yandex.ru
СОЦИАЛЬНЫЕ РИСКИ СУИЦИДАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ ПОДРОСТКОВ АЛТАЙСКОГО КРАЯ*
В работе описаны социальные риски суицидального поведения подростков Алтайского края, которые рассмотрены с позиции институционального, социально-группового и индивидуально-личностного уровня анализа. Данная статья будет интересна специалистам в области социологии молодежи, социологии риска, социологии девиаций.
Ключевые слова: социальные риски, суицидальное поведение, суицид, социальная вариативность, деструктивные формы поведения.
Современные общества - динамично развивающиеся системы. Происходящие в них изменения, согласно законам эволюции, направлены в сторону усложнения внутренних и внешних взаимосвязей и как следствие, возникновения неоднозначности явлений и процессов. В условиях современности под влиянием риска трансформируются социально-стратификационная, ценностно-нормативная, духовно-нравственная системы, образцы социальной справедливости и другие аспекты общественной жизни. Социальные изменения не всегда сопровождаются опе-
ративной реакцией социальных институтов, являющихся механизмами обеспечения социальной стабильности в обществе. Несвоевременная реакция снижает устойчивость и предсказуемость социальных отношений. Неопределенность и риск становятся основными элементами современной реальности, а определенность является лишь редким проявлением.
В условиях стремительно изменяющейся социальной реальности, требующей столь же быстрой адаптации, субъекты социальной жизни лишены традиционных форм социального
порядка, определенности и стабильности и оказываются один на один с неопределенностью, непредсказуемостью и риском. Поскольку в современном обществе риск продуцируется самими социальными институтами - экономикой, наукой, политикой и прочим, то он превращается в фатальную угрозу жизнедеятельности большинства категорий населения. Как интегральная характеристика современности, из вопроса персональной судьбы он превращается в явление социальное, имманентно присущее всем обществам на стадии высокого модернизма.
Риск может быть определен как систематическое взаимодействие общества с угрозами и опасностями, индуцируемыми и производимыми процессом общественной жизни как таковым. Это ключ к пониманию социальной сущности риска, позволяющей оперировать в дальнейшем понятием «социальный риск».
Социальные риски трактуются различными авторами по-разному в силу неоднозначности самого термина «социальное». В узком смысле, «социальное» понимается как сфера отношений между группами людей, занимающих разное социальное положение, социальный статус в обществе. Соответственно, социальные риски (например, потенциальная угроза социальному статусу, положению, репутации) занимают во всей классификации рисков равнозначное положение, наряду с другими рисками.
Исходя из анализа научной литературы, главными показателями социальных рисков являются темпы нарастания неблагоприятных тенденций и процессов в социальной структуре общества и во взаимоотношениях субъектов социальной жизни [1].
В ситуации неопределенности и риска выбор поведенческих стратегий молодежи, в том числе подростков, приобретают все более непредсказуемый, потому рискованный характер. Подростковый возраст характеризуется, по мнению И.А Погодина, «переходом личности с детской модели взаимоотношений на взрослую, более ответственную модель поведения». Как следствие этого перехода возникают всевозможные конфликтные ситуации. В подростковом возрасте даже незначительная конфликтная ситуации кажется безвыходной, а потому становится суицидоопасной. По мнению И.А. Погодина, «для этого характерно несоответствие целей и средств суицидального поведения: иногда при желании умереть выбираются не опасные с точки зрения взрослых средства и, наоборот, демонстрационные попытки нередко «переигрываются» из-за недооценки опасности применяемых средств и способов».
Подростковые суициды занимают особое место в ряду актуальных социальных проблем, требующие серьезного отношения и изучения. В этой связи возникает острая потребность в исследовании причин и факторов распространения деструктивных вариантов поведения в подростковой среде.
Основные факторы риска развития суицидального поведения у подростков предлагается рассматривать с позиций институционального, социально-группового и индивидуально-личностного уровней анализа. На основании этого выделен ряд показателей, идентифицирующих специфику уровня анализа, так на институциональном уровне мы использовали оценку роли социального института семьи в развитии суицидального поведения подростков, а именно, особенности «социальных отношений в семье», на социально-групповом уровне - отслеживались показатели, связанные с особенностями отношений с ровесниками и учителями, на индивидуально-личностном уровне - специфика отношения к самому себе, самоидентификация, в той или иной степени способствующая повышению риска суицидальной активности подростков.
Основной целевой группой исследования выступали подростки в возрасте от 14-18 лет, учащиеся 9-11 классов средних образовательных школ Алтайского края. Выборочная совокупность составила 1469 респондентов. Вся выборочная совокупность была разбита на две группы: первую группу составили респонденты, которые считают, что «человек с помощью лишения себя жизни решит важные для себя проблемы» (8,8%), а во вторую группу вошли опрошенные, которые «не согласились с этим утверждением» (80,6%). Остальные 10,6% респондентов затруднились ответить на данный вопрос и не анализировались в данном исследовании.
В первой группе 51% составили респонденты мужского пола и 49% - женского пола, а во второй группе 43% и 57% соответственно. Возрастная структура выборочной совокупности представлена следующим образом: в первой группе 16-летних рес-
пондентов 47%, 17-летних - 22%, а во второй 37% и 28% соответственно. В двух группах преобладают ученики 9 классов, что составляет 47% и 36% учащихся. В зависимости от места жительства, большая часть респондентов проживают в районном центре и селе (1-ая группа 60%, 2-ая группа 53%). Городское население первой группы составляет 38%, а во второй группе 47% опрошенных респондентов.
Структура ответов на вопрос о типе семьи показатели обоих групп практически совпадают. Больше половина респондентов анализируемых групп ответили, что они проживают в полной семье с собственными родителями (1-ая и 2-ая группа: 56%, 60%).
Респонденты первой категории на вопрос об образовании матери чаще всего выбирали ответы «начальное профессиональное» (в сравнении со второй категорией это составило 9% и 7%), «среднее профессиональное» (48% и 41%). Соответственно респонденты второй категории на этот же вопрос чаще выбирали ответы «среднее общее» (в сравнении с первой категорией это 8% и 14%), и «высшее» образование (36% и 39%).
Практически одинаковая структура ответов на вопрос о материальном достатке у анализируемых групп. Небольшое различие ответов «живем бедно, денег хватает только на питание» из первой группы утвердительно ответили 5%, а из второй - 1 %.
Институциональный уровень анализа
Семья - как социальный институт, который характеризуется следующими процессами: первичной социализацией; формированием социальных норм и ценностей; освоением социальных ролей «взрослого мира»; приобретением социального статуса. На каждом возрастном этапе роль значение семьи меняются и имеют свои специфические особенности.
В подростковом возрасте отношения с родителями переходят на качественно новый этап. Особенности этих взаимоотношений определены в первую очередь задачами формирования и осознания подростком своей идентичности. У подростка одновременно сосуществуют два типа потребностей: потребности в автономии, уважении, самоопределении и потребности в поддержке и присоединении к семейному «мы».
Семья является разновозрастной группой, в которой подросток приобретает опыт общения и взаимодействия с людьми разных поколений, разного пола. Влияние семьи на подростка охватывает все стороны его личности, продолжается практически непрерывно. Характер складывающихся отношений и степень их воздействия на подростка зависят от множества факторов. Это, во-первых, сложившиеся к этому времени индивидуальноличностные свойства подростка, представляющие собой результат сложного взаимодействия генетических (унаследованных от родителей и прародителей) и средовых факторов. Во-вторых, «семейные» факторы, в частности атмосфера в семье в целом, включающая эмоциональные, ролевые и коммуникативные аспекты взаимоотношений, а также психосоциальные качества родителей, стиль семейного воспитания, характер взаимоотношений с братьями и сестрами, материальное и социальное положение семьи, уровень образования родителей и многое другое. В-третьих, нельзя не учитывать и собственную активность подростка. Он - не просто продукт воспитания, он сам осмысливает семью и себя в ней, определяет свое поведение, отношение к семье и к себе самому. Социальный опыт, получаемый в семье, активно перерабатывается, становясь источником индивидуализации личности [3]. Семейные отношения подростка охватывают его взаимоотношения с родителями, братьями и сестрами, другими членами семьи.
Из исследований А.А. Реан и М.Ю. Санникова в системе отношений личности к социальному окружению, определялось положительное отношение к матери. Было установлено, что снижение положительного отношения к матери, увеличение негативных характеристик при описании матери коррелирует с общим ростом негативизации всех социальных отношений личности.
Можно полагать, что за этим фактом стоит фундаментальный феномен проявления тотального негативизма (по Реану А.А.)
— то есть негативизма ко всем социальным объектам, явлениям и нормам у тех личностей, для которых характерно негативное отношение к собственной матери. В целом негативное отношение к матери является важным показателем общего неблагополучного развития личности.
Поскольку установлено, что характеристики матери и отца продуцируют семейные ценности и сказываются на поведении подростка в критических ситуациях, возникла необходимость исследования личных качеств родителей. Структура ответов
(процентное соотношение в ответах) на вопросы о личных качествах матери практически совпадают для респондентов первой и второй групп.
Прослеживается доминирование положительных качеств матери (любящая, уважающая, заботливая, внимательная, добрая, понимающая) у благополучных подростков второй группы с разницей в ответах от 5 до 14%. И наоборот превалируют отрицательные качества (злая, пассивная и отвергающая) у неблагополучных подростков первой группы. Причем респондентов первой группы выбравших эти качества было в 2-3 раза больше, чем респондентов второй группы.
На вопрос о личных качествах отца ответы в 1-ой группе больше чем в два раза превышали ответов респондентов 2-ой группы: отвергающий и злой. Во 2-ой группе ответы превышали на 10% ответов 1-ой группы: любящий, заботливый и добрый.
Существенная разница в ответах респондентов на вопрос об оценки отношений в семье: ответов «безразличные» в 7 раз больше в первой группе, чем во второй (7% и 1 %); ответов «нормальные» на 13% больше в первой группе, чем во второй группе (58% и 44%). То что «нормально» в той или иной семье, может быть отклоняющимся поведением в обществе в целом. Подростки воспринимают поведение старших членов семьи как нормальное, обычное, эмоционально отождествляются с родителями и воспроизводят стереотипы их поведения, не задумываясь над тем, насколько они правильны с точки зрения общества.
При исследовании отношений подростков с родителями была использована классификация, сопоставляющая особенности формирования личности детей/подростков и стили семейного воспитания, предложенная А.Е. Личко и Э.Г. Эйдемиллером. В исследовании выявлена определенная специфика стилей семейного воспитания у подростков из выделенных категорий.
При ответе на вопрос о стили семейного воспитания у респондентов первой и второй группы преобладали варианты ответов «родители меня любят и принимают таким, какой я есть» (64% и 79%) и «родители уважают меня и относятся ко мне, как к равному» (55% и 64%), что свидетельствует о «гармоничном» стиле воспитания.
Стиль семейного воспитания «гипопротекция» диагностировался через утверждение «родители проявляют недостаток внимания и заботы к моим делам, интересам и тревогам», респонденты первой и второй групп «согласны» с данным утверждением (19% и 14% соответственно); и сомневаются - выбрали ответ «и да и нет» (30% и 19% соответственно). Из этого следует, что практически у половины респондентов первой группы в отношениях с родителями преобладает стиль «гипопротекции».
Стиль семейного воспитания «доминирующая гиперпротекция» диагностировался через утверждение «родители проявляют ко мне обостренное внимание и заботу, которая сочетается с мелочным контролем и запретами», причем респондентов первой группы «согласны» с этим утверждением было на 10% больше чем респондентов второй группы и составило 36%.
Стиль семейного воспитание «жестокое взаимоотношения» может проявляться открыто, как срывание зла на ребенке, применение насилия или скрыто, эмоциональная холодность и враждебность. По данным исследования положительно ответили 10% респондентов первой группы и только 2% респондентов второй группы, затруднились ответить - 6% и 2% соответственно.
Стиль семейного воспитания «эмоциональная отверженность» проявляется как игнорирование потребностей ребенка. Родители считают ребенка обузой и проявляют общее недовольство ребенком. По мнению А.Е. Личко, «этот стиль воспитания оказывает наиболее отрицательное воздействие на развитие ребенка», что подтверждается нашими исследованиями: 9% опрошенных подростков первой группы и 3% - второй группы подтвердили наличие данного стиля в их семье.
Авторами выделяются отклонения в стиле родительского воспитания, которые диагностируются через утверждения «для моих родных характерно навязчивое желание постоянно находится в моем обществе» (1-ая и 2-ая группа: 12% и 6%) и «в семье я чувствую себя виноватым, так как родители часто говорят: «неблагодарный», «доставляющий своей мамочке много огорчений» (7% и 4% соответственно).
Отвечая на вопрос о взаимоотношениях с братом и сестрой, 3% респондента первой группы выбрали ответ «безразличные» и 7% - «конфликтные» (при 1% и 4% во второй группе).
По форме воспитания респонденты анализируемых групп распределились следующим образом: «нормальное воспитание» (68% - первая группа, 88% - вторая группа); «физическое нака-
зание» (3% и 1% соответственно); «жесткий контроль» (9% и 4%); «недостаточная заинтересованность жизнью» респондента (7% и 3%) и «чрезмерная заинтересованность» (9% и 5%).
Таким образом, отклонения в семейных отношениях выступают как факторы, способствующие возникновению суицидального поведения. По мнению Е.М. Усачевой, «даже если повод суицидального конфликта лежит вне семейной сферы, семья не является для подростка опорой, буфером между ним и окружающим социумом. Нарушения в семье усугубляют дезадаптацию и усиливают незащищенность подростка вне семьи». Подростки особенно чувствительны даже не к конфликтам с родителями, а к безразличному отношению к себе со стороны близких людей. Огромное значение отдается роли матери, так как потеря доверительных отношений с ней является сильно выраженным суицидальный синдром у подростка.
Социально-групповой уровень анализа
В этот период для подростка возрастает значение групп сверстников, так как возникает устойчивая специфическая среда общения с ними, что само по себе выступает как важнейший институт социализации. По мере того, как зависимость детей от семьи ослабевает, усиливается их зависимость от круга друзей, которые обеспечивают им эмоциональную поддержку и служат «полигоном» испытания новых качеств. Подростки ищут поддержки у других, чтобы справиться с физическими и социальными переменами в своей жизни. Естественно, они обращаются за помощью к тем, кто испытывает то же самое, то есть к сверстникам. И привлекательность этой среды в том, что она независима от контроля взрослых, а иногда и противоречит ему [4]. Как отмечает Р. Джаковетта «чем хуже отношения подростка с взрослыми, тем чаще он будет общаться со сверстниками, эти группы будут более асоциальны, его зависимость от них будет выше, а само общение будет автономным от взрослых».
Был задан вопрос: «Как Вы думаете, какое у Вас положение в классе?». Ответы респондентов первой и второй группы распределились следующим образом: «звезда (лидер)» по 4% в двух группах; «общаюсь с большинством одноклассников» 59% и 74%; «большинство ребят не хотят иметь дело со мной, но я стремлюсь к общению с ними» 12% и 5%; «не хочу и со мной не хотят общаться» 5% и 2%.
Оскорбления, унижения и издевательства испытывают 21% опрошенных учащихся в первой группе и 12% учащихся во второй группе. При анализе данных 20% респондентов первой группы признались в том, что им недостаточно внимания окружающих, во второй группе этот показатель составляет 11%.
На вопрос «беспокоит ли вас чувство, что вы чем-то хуже других» 10% респондентов первой группы ответили «всегда» и «почти всегда» и 34% - «иногда», в первой группе эти показатели составили 5% и 28% соответственно.
Респонденты первой группы чаще респондентов второй группы становились жертвами разбоя или нападения и участвовали в драках и потасовках, что составило 17% - 10% и 54% - 41% соответственно.
Один из мотивов суицидального поведения - чрезмерная зависимость от другого человека, особенно противоположного пола, которая возникает обычно в качестве компенсации плохих отношений с родителями, из-за постоянных конфликтов и отсутствия контакта с ними. В этом случае отношения с другом или подругой становятся столь значимые и эмоционально необходимые, что любое охлаждение в привязанности воспринимается как невосполнимая утрата, лишающая смысла дальнейшую жизнь.
На прямой вопрос «Чувствуете ли Вы, что окружающие любят Вас?» у респондентов первой и второй групп преобладали ответы: «только некоторые любят меня» (50% от числа опрошенных первой группы и 49% - второй группы); «меня любит единственный человек» (9% и 3%); «к сожалению никто меня не любит» (5% и 2%).
По данным исследования 29% респондентов первой группы и 14% - второй группы признались, что они страдают от неразделенной любви. Разрыв с любимым человеком или смерть любимого, подтвердили 24% респондента первой группы и 15%
- второй группы.
На вопрос о том, что помогает пережить трудные жизненные ситуации, ответы респондентов первой и второй группы распределились следующим образом: общение с семьей 44% -64%; общение с друзьями 47% - 40%; одиночество 20% - 17%; алкоголь 8% - 4%; занятие спортом 13% - 20%.
Занятость родителей и подростков вне дома, ведущая к дефициту эмоционального контакта между ними, толкает под-
ростков к поиску отношений в неформальных группах сверстников. Разваливающий и противоречивый семейный авторитет компенсируется при этом авторитетом группы равных и авторитетом ее лидера.
Неуверенность подростков перед ситуациями соперничества за лидерство среди ровесников сильнее притягивает их друг к другу - отсюда агрессивная приверженность групповым ценностям, снимающая проблему индивидуальной ответственности за групповые действия. Здесь истоки немотивированности поведения в группах, переадресовки самоконтроля на уровень группового Мы. Таким образом, функционирование подростковых и молодежных субкультур разного рода благодаря вовлеченности в неформальные группы сверстников ухудшает социализацию поколений, их вхождение в социальный контекст. Группы сверстников, как правило, оказываются барьером на пути полноценной социализации, социально ответственного действия самоконтроля личности [5].
Индивидуально-личностный уровень анализа
Подростковый возраст это период в жизни молодого человека, когда он из ребенка становится взрослым. Особенности индивидуально-личностного развития подростка состоит, прежде всего, в том, что оно включает завершающий этап первичной и начало вторичной социализации. Первичная социализация завершается обретением определенной системы ценностей, целостного образа «Я», готовности к саморазвитию личности. Начальный этап вторичной социализации предполагает присвоение молодым человеком социальной субъективности в формах, принятых в обществе [6]. Поэтому для младшего подросткового возраста наиболее суицидоопасны внутрисемейные конфликты, для старшего - конфликты со сверстниками и в школе.
Процесс социализации протекает сегодня в ситуации гораздо большей, чем ранее, социальной вариативности - неопределенных социальных ситуаций, многообразия принципов организации социальных общностей, видов деятельности, социальных ролей и групповых норм. Сама по себе подобная вариативность в ее развитом виде является необходимым атрибутом развитого гражданского общества. Однако проявления социальной нестабильности и ценностно-нормативного кризиса общества могут быть рассмотрены на индивидуально-личностном уровне [7].
На вопрос: «Как часто Вы себя ощущаете одиноким?» -респонденты первой группы более чем в два раза респондентов второй группы выбрали ответы «часто» (15% и 6%) и «всегда» (4% и 1%).
Аналогичные показатели зафиксированы в вопросе об отношении к одиночеству: 15% респондентов 1-ой группы и 8% -2-ой группы «любят находиться в одиночестве»; 40% и 38% -«спокойно относятся к одиночеству»; 17% и 22% - «не переносят одиночества»; 12% и 10% «боятся одиночества»; 12% и 21% «не задумывались над этим».
Ответы на вопрос: «Как на Ваш взгляд, молодежь Вашего возраста, чаще всего реагирует на стрессовые ситуации». По данным исследования, 35% респондентов 1-ой группы ответили «проявляют агрессию к самому себе» (при 10% - 2-ой группы), с ответом «проявляют агрессию к другим» согласилось 17% респондентов 1-ой группы и 35% - 2-ой группы.
Что еще раз подтверждают исследования, проведенного под руководством профессоров А. Г. Амбрумовой и А. Р. Ратинова о том, что «деструктивная форма поведения направленная на себя чаще встречается у суицидентов».
На вопрос об отношении к людям, прибегающим к попыткам лишения себя жизни, ответы респондентов первой и второй группы распределились следующим образом: «это сильные люди, не боящиеся смерти» 16 - 3%; «это слабые люди, убегающие от проблем» 38 - 62%; «равнодушен к таким людям, никак к ним не отношусь» 9 - 4%; «в некоторых ситуациях жизнь может потерять ценность для человека» 27 - 9%; «никогда бы так не поступил» 11 - 22%.
С утверждением о том, что добровольный отказ от жизни -это грех, согласилось всего 45% респондентов первой группы и 81% респондентов второй группы. Респонденты первой группы чаще респондентов второй группы страдают от бессонницы и видят страшные сны, что составляет 30% - 20%; 41% - 26%.
На вопрос об оценки событий собственной жизни показатели ответов первой и второй группы распределились следующим образом: самое интересное ещё впереди 77 и 86%; главное событие происходит сейчас 15 и 10%; наиболее интересные события в моей жизни уже прошли и никогда не повторятся 7 и 2%.
На вопрос о ценности собственной жизни самую высокую оценку 10 баллов поставили себе 30 % респондентов первой группы и 51% - второй группы.
На вопрос о том, в чем заключается смысл Вашей жизни показатели ответов респондентов первой и второй группы распределились следующим образом: получении наслаждения 41 - 33%; избегание страданий 12 - 7%; всестороннее развитие и совершенствование 33 - 49%; активная деятельность по реализации жизненных замыслов 38 - 51%; общение с людьми 33 -42% соответственно.
На вопрос об удовлетворенности различными аспектами собственной жизни показатели ответов респондентов первой и второй группы распределились следующим образом: самим собой (способностями, достижениями) 41 - 61%; своим внешним видом 50 - 66%; своим материальным положением 48 - 61%; поддержкой семьи в трудной ситуации 58 - 75%; взаимоотношениями между Вашими родителями 56 - 68%; взаимоотношениями с родителями 59 - 77%; ощущением своей значимости , важности, нужности другим людям 46 - 64%; своей жизнью в целом 62 - 82%.
Респонденты первой группы реже задумываются над тем, насколько правильно их поведение (согласны 26%, во второй группе 21%), чаще принимают рискованные решения (40%, во второй группе 32%). Респонденты второй группы чаще спокойно относятся к тому, что могут услышать о себе от других (54%, в первой группе 44%); главное в жизни делать добро (68%, в первой группе 48%); у меня всегда есть собственная точка зрения (82%, в первой группе 63%); в любой ситуации я буду бороться за жизнь, чего бы мне это не стоило (86%, в первой группе 64%).
На вопрос о потребности обратиться за поддержкой к психологу утвердительно ответили 27% респондентов первой группы и 22% - второй группы.
На вопрос о желании причинить себе боль 31% респондентов первой группы и 8% - второй группы ответили утвердительно. Так же с утверждением, что терпеть боль назло всем бывает даже приятно, согласилось 41% респондентов первой группы и 25% опрашиваемых второй группы.
Таким образом, в индивидуально-личностном плане ценности и нормы являются своеобразным стержнем, на котором базируется весь внутренний мир человека. Они играют решающую роль в интеграции любого общества, придавая устойчивый и необратимый характер социальным связям.
В обществе риска, с его неопределенностью и непредсказуемостью происходит существенная деформация этого механизма. Традиционные общественные ценности девальвируются и вытесняются групповыми, разрушается система институциональных норм, новые ценности и нормы либо отвергаются, либо не могут быть реализованы при полном или частичном согласии с ними. В этих условиях возникает множество ситуаций безнорм-ности, при которых молодой человек теряет привычные ориентации, чувство опоры, утрачивает связи с близкими и друзьями, что может привести к деструктивным формам поведения [8].
Основные полученные результаты исследования социальных рисков суицидального поведения подростков Алтайского края, рассмотренные с позиции институционального, социально-группового и индивидуально-личностного уровня анализа заключаются в следующем.
Получен социально-демографический портрет респондента первой группы, который более подвержен суицидальному поведению и согласен, что «человек с помощью лишения себя жизни решит важные для себя проблемы» - юноша в возрасте 16 лет, ученик 9 класса, проживающий в сельской местности, в полной семье с собственными родителями. У родителей среднее профессиональное образование, и они работают на полный рабочий день. Материальное благополучие среднее, денег хватает на питание и покупку самого необходимого.
При сравнении двух групп показатели ответов практически совпадало. Однако результаты исследования первой группы в сравнении со второй группой позволили выявить социальные риски суицидального поведения. В ответах подростков первой группы чаще, чем в ответах подростков второй группы семейные отношения характеризуются как безразличные, преобладает выбор отрицательных качеств матери (злая, пассивная и отвергающая) и отца (отвергающий, злой).
Подростки первой группы отмечают, что родители проявляют недостаток внимания к их жизни, либо наоборот проявляют обостренную заботу в сочетании с жестким контролем и запретами. Таким образом, для подростков, которые подвержены риску суицидального поведения характерны такие стили семейного воспитания как «гипопротекция» и «доминирующая гиперпротекция». Еще выше риск суицидального поведения существует у тех подростков, где преобладают такие стили семейного воспитания как «жестокое обращение» и «эмоциональное отвержение».
На втором этапе исследования были изучение социальногрупповые факторы риска развития суицидального поведения. Полученные данные позволили сделать вывод, что у подростков первой группы менее развиты социальные контакты с ровесниками, присутствует неприятие подростков первой группы их окружением (чаще испытывают оскорбления, унижения; становятся жертвами нападения) и они считают, что их статут ниже, чем у других ровесников.
Значительная роль в данном возрасте отводится общению, через которое подростки познают не только окружающий мир, но и самих себя. Часто требование подростков бывают необоснованными, излишне завышенными, что приводит к уединению, «уходу в себя» - в свой внутренний мир и как следствие - социальное исключение, которое сопровождается всевозможными девиациями: одиночество, агрессивность, наркомания, алкоголизм, суицид.
Результаты проведенного исследования подтверждают, что одним из значимых факторов риска суицидального поведения выступают разрушенная связь с любимым человеком. Так у подростков первой группы чаще происходили такие жизненные ситуация как разрыв с любимым человеком или неразделенная любовь. В трудной жизненной ситуации для подростков первой группы наиболее характерно девиантное поведение и изоляция.
" Работа выполнена при финансовой поддержке Министерства
На третьем этапе анализировались индивидуально-личностные факторы.
Подростки первой группы чаще, чем подростки второй группы ощущают себя одинокими, страдают от бессонницы, видят страшные сны.
Подростки первой группы, при характеристики своего отношения к людям совершивших самоубийство, считают, что «это сильные люди, не боящиеся смерти» и в целом не считают добровольный отказ от жизни грехом. Значительная часть подростков первой группы считает, что в некоторых ситуациях жизнь может потерять ценность для человека.
Анализ данных об удовлетворенности различными аспектами собственной жизни показал, что респонденты первой группы в меньшей степени, чем респонденты второй группы удовлетворенны собой, своим внешним видом, своим материальным положением, поддержкой семьи в трудной ситуации, взаимоотношением с родителями и между родителями, своей жизнью в целом.
Подростки первой группы считают, что подростки в стрессовых ситуациях в первую очередь проявляет агрессию к самому себе, а не к другим. Что еще раз подтверждает, что деструктивная форма поведения направленная на себя является одним из индивидуально-личностных факторов риска суицидального поведения. разования и науки в рамках
Библиографический список
1. Наркотизация в приграничном регионе России: вызовы, риски, угрозы: монография / С.Г. Максимова [и др.]. - Барнаул, 2009.
2. Официальный сайт Госкомстата [Э/р]. - р/д: www.gks.ru
3. Реан, А.А. Социальная педагогическая психология / А.А. Реан, Я.Л. Коломенский. - СПб., 1999.
4. Предупреждение подростковой и юношеской наркомании / под ред. С.В. Березина, К.С. Лисецкого. - Самара, 2002.
5. Социология семьи: учебник / под ред. А.И. Антонова. - М., 2007.
6. Личность молодого человека // Энциклопедический словарь социология молодежи. - М., 2008.
7. Белинская, Е.П. Социальная психология личности: учеб. пособие / Е.П. Белинская, О.А. Тихомандрицкая. - М., 2001.
8. Чупров, В.И. Молодежь в обществе риска / В.И. Чупров, Ю.А. Зубок, К. Уильямс. - М., 2003.
9. Шнейдер, Л.Б. Девиантное поведение детей и подростков. - М., 2005.
Bibliography
1. Narkotizaciya v prigranichnom regione Rossii: vihzovih, riski, ugrozih: monografiya / S.G. Maksimova [i dr.]. - Barnaul, 2009.
2. Oficialjnihyj sayjt Goskomstata [Eh/r]. - r/d: www.gks.ru
3. Rean, A.A. Socialjnaya pedagogicheskaya psikhologiya / A.A. Rean, Ya.L. Kolomenskiyj. - SPb., 1999.
4. Preduprezhdenie podrostkovoyj i yunosheskoyj narkomanii / pod red. S.V. Berezina, K.S. Liseckogo. - Samara, 2002.
5. Sociologiya semji: uchebnik / pod red. A.I. Antonova. - M., 2007.
6. Lichnostj molodogo cheloveka // Ehnciklopedicheskiyj slovarj sociologiya molodezhi. - M., 2008.
7. Belinskaya, E.P. Socialjnaya psikhologiya lichnosti: ucheb. posobie / E.P. Belinskaya, O.A. Tikhomandrickaya. - M., 2001.
8. Chuprov, V.I. Molodezhj v obthestve riska / V.I. Chuprov, Yu.A. Zubok, K. Uiljyams. - M., 2003.
9. Shneyjder, L.B. Deviantnoe povedenie deteyj i podrostkov. - M., 2005.
Статья поступила в редакцию 15.08.11
УДК: 316.334.5
Yakovleva I.Y. ECOLOGICAL PROBLEMS IN A CONTEXT OF PECULIARITIES OF RUSSIA MENTALITY. In XXI c. in Russia
very unfavourable conditions for capable of life of natural complexes and for human life exit. For forming of an ecology orientated
positive national mentality it's necessary changes of workers' of mass profession regards on their own work and standards of management ethics which could set informal rules of communication co-operation and seniority on the highest level.
Key words: stable development, ecological culture, ecological ethics, ecology orientated mentality.
И.Ю. Яковлева, доц. филиала РГСУ, г. Дедовск, E-mail: i.yu.yakovleva@mail.ru
ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ В КОНТЕКСТЕ ОСОБЕННОСТЕЙ РОССИЙСКОГО МЕНТАЛИТЕТА
В XXI веке в России сохраняются крайне неблагоприятные условия для жизнедеятельности природных комплексов и для жизни человека. Для формирования экологически ориентированного позитивного национального менталитета необходимо формирование установок на необходимые изменения собственного отношения к труду со стороны работников массовых профессий и норм управленческой этики, которая могла бы во главу угла поставить неформальные правила общения, сотрудничества и субординации.
Ключевые слова: устойчивое развитие, экологическая культура, экологическая этика, экологически ориентированный менталитет
В настоящее время в России сохраняются чрезвычайно сложные и крайне неблагоприятные условия, как для жизнедеятельности природных комплексов (экосистем), так и для жизни человека. Это происходит вследствие бурного развития промышленности, энергетики, транспорта и сельского хозяйства в результате антропоцентристского подхода к охране окружающей природной среды, особенно во второй половине XX в.. Некоторые регионы России были объявлены зонами экологического
бедствия, несмотря на то, что в России с 1992 г. действует закон «Об охране окружающей природной среды», призванный «регулировать отношения в сфере взаимодействия общества и естественной среды обитания человека, предотвращения экологически вредного воздействия хозяйственной и иной деятельности, оздоровления и улучшения качества окружающей природной среды». Однако ситуация в окружающей нас среде в лучшую сторону не меняется. Не будет преувеличением сказать,
