CC BY
15УДК 94(571,6)+084.9 DOI 10.24412/2658-5960-2021-33-80-90
Нонна Михайловна Платонова1
nonnaplaton@mail.ru
СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ТРАНСФОРМАЦИИ ПРОМЫШЛЕННО-ГРАЖДАНСКОГО КОМПЛЕКСА ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ В УСЛОВИЯХ РЫНОЧНЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ
На примере ресурсодобывающих отраслей промышленно-гражданского комплекса дальневосточной территории раскрываются сложные процессы начала 1990-х гг. Отмечается, что на позднесоветском этапе направляющим вектором социально-экономической политики государства являлось комплексное развитие дальневосточного региона. Однако в условиях изменившейся институциональной обстановки, начавшейся диверсификации форм собственности кардинальные изменения последовали в индустриальном секторе. На фоне общеэкономического кризиса такие базовые отрасли промышленности, как рыбная, лесная, горнорудная оказались на грани упадка, темпы производства снижались, большинство экономических показателей были далеки от прежних, многие индустриальные объекты закрывались, рабочие посёлки деградировали или ликвидировались, социальная инфраструктура приходила в негодность. Для районов Крайнего Севера общие тенденции дополнительно отягощали несбалансированность сырьевой направленности региональной экономики, постоянный рост финансовых издержек, связанных с эксплуатацией горнорудных месторождений, инфраструктурное обустройство. В результате утраты промышленного потенциала и деиндустриализации сокращались основные фонды, безработица росла (особенно в базовых отраслях промышленности), инфляция вызывала неплатёжеспособность дальневосточников, усиливался отток населения из районов, ранее специализировавшихся на добыче природно-минерального сырья. Резюмируя, автор отмечает, что в рыночных условиях начала 1990-х гг. вне поля экономических интересов новых собственников промышленных предприятий оказались многие квалифицированные специалисты, а радикальная смена хозяйственного механизма привела социальную сферу базовых отраслей дальневосточного промышленно-гражданского комплекса к распаду.
Ключевые слова: Дальний Восток, промышленно-гражданский комплекс, перестройка, социальная сфера, базовые отрасли производства, рабочий посёлок, безработица.
го <
1 Дальневосточный государственный университет путей сообщения, Хабаровск, Россия.
Nonna M. Platonova2
nonnaplaton@mail.ru
SOCIAL CONSEQUENCES OF TRANSFORMATION INDUSTRIAL AND CIVIL COMPLEX OF THE RUSSIAN FAR EAST IN THE CONTEXT OF MARKET TRANSFORMATIONS
On the example of resource-producing industries of the industrial and civil complex of the Far Eastern territory, the complex processes of the early 1990s are revealed. It is noted that at the late Soviet stage, the guiding vector of the state's socio-economic policy was the integrated development of the Far Eastern region. However, in the context of the changed institutional environment, the beginning of the diversification of ownership forms, drastic changes followed in the industrial sector. Against the background of the general economic crisis, such basic industries as fishing, forestry, and mining were on the verge of decline, production rates were declining, most economic indicators were far from the previous ones, many industrial facilities were closed, workers settlements were degraded or liquidated, and social infrastructure was falling into disrepair. For the regions of the Far North, the general trends were further burdened by the imbalance of the raw materials orientation of the regional economy, the constant increase in financial costs for the operation of mining deposits, and infrastructure development. As a result of the loss of industrial potential and deindustrialization, fixed assets were reduced, unemployment increased, especially in basic industries, inflation caused the insolvency of the Far Eastern population, the outflow of population from areas that previously specialized in the extraction of natural and mineral raw materials increased. Summarizing, the author notes that in the market conditions of the early 1990s, many qualified specialists were out of the field of economic interests of the new owners of industrial enterprises, a radical change in the economic mechanism led the social sphere of the basic branches of the Far Eastern industrial and civil complex to collapse. Keywords: the Far East, industrial and civil complex, perestroika, social sphere, basic branches of production, working settlement, unemployment.
Актуальные вопросы перестройки и рыночных преобразований начала 1990-х гг. являются одной из фундаментальных проблем современной отечественной исторической науки. Проблемы реформирования советской политической системы, социально-экономических изменений, глобальных трансформаций советского/российского общества с преломлением их в региональных рамках Дальнего Востока особенно активно □= в последнее время выдвигаются на повестку дня учёными Института ис-о тории, археологии и этнографии ДВО РАН [3; 11; 12; 17; 19]. Объективно ^ представляя реальную картину, обстоятельно анализируя предпосылки g перестройки, исследователи акцентируют внимание на противоречивом з характере процесса либерализации, раскрывают факторы, оказывавшие
^ 2 Far Eastern State Transport University, Khabarovsk, Russia.
влияние на историческую судьбу России, её регионов и современное общество, формулируют концептуальные подходы и тем самым значительно расширяют историографическое пространство. Цель нашей статьи заключается в оценке социальной сферы базовых отраслей (рыбной, лесной, горной) промышленного кластера дальневосточной территории, наиболее остро ощутившей последствия институциональных изменений в условиях перехода к рынку.
Позднесоветский период был сопряжён с реализацией на территории Дальнего Востока крупномасштабных промышленно-транспортных и строительных проектов, хозяйственных программ. Направляющим вектором государственной экономической политики являлось решение задач комплексного развития и ускоренного освоения природных богатств дальневосточной территории. Применяя меры по активизации индустриального роста и наращивая миграционные потоки, государство укрепляло социальный сегмент народнохозяйственного комплекса региона. Всё это требовало колоссальных централизованных капитальных вложений и привлечения значительного количества трудовых ресурсов. Многие поставленные задачи решались успешно, даже несмотря на то, что большинство из них были детерминированы дисбалансом отраслевого развития, приоритетом общегосударственных интересов над региональными, фактором высокой затратности и др. И всё же отставание от требований научно-технического прогресса, ежегодное сокращение объёмов государственных инвестиций, дефицит трудовых ресурсов, недостаточное развитие социальной инфраструктуры свидетельствовали об усилении системных кризисных явлений. Отсутствие рыночных механизмов сдерживало реализацию ряда международных технических договорённостей в сфере строительства и реконструкции индустриальных предприятий.
Наряду с материальным стимулированием трудовой активности населения региона во второй половине 1980-х гг. правительство предпринимало шаги по внедрению новых форм трудовой деятельности, обновлению подходов при формировании потребительского бюджета. Разрабатывались нормативы содержания и развития социальных объектов в городах и сельской местности. Последней попыткой удержать политику государственного патронажа над социальным сектором экономики стала долговременная программа «О комплексном развитии производительных сил Дальневосточного экономического района, Бурятской АССР и Читинской области до 2000 года» (1987) [15]. В разделах программы, характеризую- ^
О
щих состояние народнохозяйственного комплекса, отмечались факты замедления темпов социально-экономического развития и уменьшения < доли индустриального кластера Дальнего Востока в общесоюзном про- § изводстве. В то же время предусматривалось «централизованное пере- го распределение капитальных вложений и структурной их переориентации в пользу развития социальной сферы» [8, с. 355; 10, с. 28—29; 12, ^ с. 814]. Однако основные положения постановления не были реализованы, ¡В:
а с началом рыночных преобразований «стала очевидной невозможность гарантировать государственный патронаж в полном объёме и в прежних формах» [7, с. 18].
Иллюзии относительно широких возможностей рыночной экономики автоматически обеспечить эффективное развитие народно-хозяйственного комплекса, «идеализация законов рынка и разрушение государственной собственности» [17, с. 8] дорого обошлись государству и региону. Трансформационные процессы повлекли за собой череду социальных последствий, которые проявлялись в производственной, бытовой и других сферах. Рыночные реформы и диверсификация форм собственности оказали колоссальное влияние на промышленно-гражданский комплекс дальневосточной территории, подвергнув значительным изменениям все отраслевые структуры.
Дальневосточная рыбная промышленность, одна из ведущих отраслей народно-хозяйственной специализации, перешла к использованию механизма хозрасчёта с 1 января 1987 г. Лидером этого процесса выступило ВРПО «Дальрыба». В прямой зависимости от экономических показателей оказались не только финансовая прибыль, заработная плата, но и фонды социально-культурного развития этого объединения. Поскольку государственная централизованная система материально-технического снабжения продолжала действовать, то экономическая самостоятельность рыбопромышленных предприятий носила скорее номинальный характер. После 1991 г. наряду с разрывом экономических связей между западными и восточными районами Российской Федерации аналогичные тенденции имели место и в социальной сфере. Рост инфляции провоцировал динамику неплатёжеспособности дальневосточного населения и снижение потребления рыбных продуктов. Одновременно сработал комплекс удорожающих факторов, прежде всего связанных с ростом транспортных тарифов, резким увеличением цен на топливо, удалённостью Дальнего Востока от центральных районов. Обозначились и в дальнейшем не ослабевали тенденции снижения объёмов вылова рыбы (по Дальневосточному промысловому бассейну — с 3,5 млн тонн в 1989 г. до 1 млн в 1991 г.) [РГАЭ. Ф. 399. Оп. 3. Т. 3. Д. 1315. Л. 2; Ф. 399. Оп. 3. Т. 4. Д. 1789. Л. 5], сокращение основных фондов и числа занятых в отрасли (с 260 тыс. чел. в 1990 г. до 98 тыс. в 1992 г.), падение уровня заработной платы, обесценивавшейся ростом инфляции. Только в Приморском крае среднегодовая е численность работников рыбной отрасли в 1992 г. сократилась в 1,7 раза по сравнению с 1990 г. Рост безработицы вынуждал рыбаков и жителей < прибрежных районов Дальнего Востока заниматься браконьерством, раз-§ меры которого принимали угрожающие масштабы [18, с. 54—55, 59]. го К началу рыночных реформ другая базовая отрасль экономики даль-
невосточной территории — лесная промышленность — развивалась в соответствии с приоритетами государства по отношению к региону и явля-Ё лась ведущим источником поступления валюты за счёт экспорта местного
сырья [РГАЭ. Ф. 399. Оп. 3. Т. 3. Д. 1340. Л. 40; Д. 1435. Л. 107; Д. 1483.
Л. 69 об.]. В основном увеличение темпов/объёмов лесозаготовительных работ осуществлялся путём освоения ресурсов в зоне Байкало-Амурской железнодорожной магистрали в Амурской области и на севере Хабаровского края. Реализация лесозаготовок в новых — удалённых и малообжитых — районах способствовала значительному росту финансовых затрат на материально-техническое обеспечение, вывоз лесосырья, строительство социальных объектов [1, с. 85]. Несмотря на то, что большинство социально-экономических показателей развития отрасли начали постепенно снижаться, вплоть до начала 1990-х гг. она обеспечивала 10% товарной продукции промышленности региона, в ней было занято 12% экономически активного населения и 13% промышленно-производственного персонала [1, с. 85; 20, с. 116]. В рыночных условиях лесная промышленность, утратив первенство в региональном экспорте, работала с большими потерями. Начался спад производства — с 9,7% в 1985 г. до 9,2% в 1991 г. [12, с. 784]. С 1990 г. выделение централизованных денежных средств на социально-экономическое развитие отрасли было практически остановлено. Лишь мобилизация экспортного потенциала давала некоторую возможность удержать экономические и частично социальные позиции лесной промышленности Дальнего Востока [9, с. 23—24]. Для многих лесопромышленных предприятий региона приватизация и рыночные преобразования обернулись разорением, сворачиванием производства, сокращением промышленно-производственного персонала (на 47,6% в 1994 г. к уровню 1985 г., на 38% — к 1990 г.) [13, с. 136].
К концу 1990-х гг. на Дальнем Востоке были закрыты все фанерные заводы, предприятия по производству древесно-волокнистых плит, частично — древесно-стружечных плит. Устаревшее оборудование, отсталые технологии, неконкурентоспособность продукции на внешнем рынке привели к ликвидации целлюлозно-бумажного производства в Сахалинской области. В Хабаровском крае Амурский целлюлозно-картонный комбинат, гидролизный и биохимический заводы также закрылись из-за потери рынков сбыта и отсутствия сырья. Особенно сильно пострадало население лесозаготовительных посёлков. В частности, в пос. Коппи, который был построен рядом с лесопромышленным комбинатом в 1984 г. для семей рабочих, в двух- и трёхэтажных благоустроенных домах проживало около 400 чел. Там имелись детский сад, школа, дом культуры, больница, магазин, котельная и пр. Но банкротство предприятия в начале 1990-х гг. ^ повлекло за собой социально-экономический упадок. В этих условиях пе-ремерзание отопительной системы посёлка в 1996 г. было роковым: ком- < бинат не смог восстановить его жизнеспособность (рис. 1). Следствием ре- § организации лесного хозяйства стало также сокращение лесхозов: вместо го 176 осталось 126 лесничеств, что привело к уменьшению числа их работников, с одной стороны, и росту незаконных лесозаготовок — с дру- ^ гой. В дальнейшем антисоциальная политика по отношению к трудовым ¡В:
Рис. 1. Посёлок-призрак Коппи (Хабаровский край). Построен Коппинским лесопромышленным комбинатом в 1984 г., пришёл в упадок в конце 1990-х гг. Источник: [14]
коллективам, ухудшение социально-бытовых условий, безработица, снижение уровня жизни, отказ предприятий содержать на балансе объекты социальной инфраструктуры лишь усиливали напряжение в отрасли [1, с. 89, 95; 14]
Горнодобывающая промышленность — ещё одна из фундаментальных отраслей промышленно-гражданского комплекса российского Дальнего Востока, обладавшего уникальным минерально-ресурсным потенциалом, — в начале 1990-х гг. также подверглась воздействию экономического кризиса и рыночной модернизации. Смена формы собственности с государственной на частную привела к резкому снижению объёма производства, закрытию многих горнодобывающих предприятий. Отягощающими факторами развития отрасли стала не только несбалансированность сырьевой направленности региональной экономики, но и постоянный рост расходов на эксплуатацию месторождений и инфра-е структурное обустройство, особенно в районах Крайнего Севера. В связи с этим на новых инвесторов, занимавшихся разработкой месторож-< дений золота, олова, вольфрама и других полезных ископаемых, новых § инвесторов обременяли дополнительные финансовые расходы на логи-т стическое обеспечение прямого и короткого пути к потребителю, транспортные и энергетические затраты, нередко снижавшие экономическую ^ эффективность реализации минерального сырья и в ряде случаев делав-Ё шие его нерентабельным [4].
Радикальная смена хозяйственного механизма во всех базовых отраслях повлекла за собой негативные последствия в социальной сфере: «вплоть до возникновения хронической безработицы, деградации горняцких посёлков и массового оттока населения из районов, специализировавшихся на производстве минерального сырья и соответствовавших ресурсов» [16, с. 111]; кроме того, обострилась кадровая проблема. Такая участь, например, постигла п.г.т. Кавалерово Приморского края. После закрытия в 1992 г. Хрустальненского горно-обогатительного комбината население посёлка стало сокращаться, значительно уменьшились возможности содержания социальной инфраструктуры (см. рис. 2, 3).
В Магаданской области и вовсе происходило массовое закрытие населённых пунктов, только в 1993—1994 гг. было ликвидировано 30 поселений [АСВКНИИ. Промежуточный отчёт «Население и трудовые ресурсы Магаданской области в 1993—1994 гг. и первом полугодии 1995 г.» по хоздоговорной теме «Прогноз численного населения и трудовых ресурсов Магаданской области за 1996—1997 г.»]. В целом приватизация в горнодобывающей отрасли привела к резкому снижению уровня жизни местного населения. В 1990-е гг. более 60% жителей области относились к малоимущим слоям [5, с. 6]. В Чукотском автономном округе к 1997 г. «призраками» стали опустевшие поселения Валькумей, Иультин и др., на территории которых ранее действовали горнодобывающие предприятия, работали детские сады, школы, магазины, поликлиники, профилактории [6].
го <
Рис. 2. Руины Хрустальненского горно-обогатительного комбината (п.г.т. Кавалерово Приморского края), закрытого в 1992 г. Фото Н. Заровневой. 2013 г.
Во многих малых городах и посёлках люди, потеряв работу, вынуждены были менять профессию. Так, учёные ИИАЭ ДВО РАН установили, что абсолютному большинству опрошенных ими людей, начинавших свой трудовой путь в советский период, в 1985—2012 гг. приходилось менять сферу трудовой деятельности. Приведём данные по Приморскому краю: в г. Владивостоке — 52% от числа респондентов, г. Арсеньеве — 62%, п.г.т. Кавалерово — 60%; по Сахалинской области: в г. Южно-Сахалинске — 56%, г. Шахтёрске — 70%, г. Углегорске — 72%. То есть в малых городах, где заведомо меньше вариантов для развития карьеры, доля сменивших профессию была выше, чем в крупных административных центрах. Этот показатель оказался тем больше, чем сильнее деградировала экономика города или посёлка. В результате имела место «если не массовая, то значительная дисквалификация и маргинализация населения» [2, с. 14—15].
Резюмируя, важно подчеркнуть, что после распада Советского Союза в начале 1990-х гг. общеэкономический кризис привёл промышленный кластер дальневосточного региона к упадку, многие отрасли находились е на грани полного развала. Особо пострадала социальная сфера. Некогда градо- и посёлкообразующие предприятия обанкротились, что усилива-< ло отток населения, квалифицированных рабочих и инженерно-техни-§ ческих кадров. В рыночных условиях вне поля экономических интересов новых собственников промышленных предприятий оказались многие отраслевые специалисты, квалифицированные инженеры и рабочие, что значительно подорвало их материальное положение и негативно повлияло Ё на социальный статус.
ЛИТЕРАТУРА
1. Антонова Н.Е. Трансформация лесного комплекса за годы российских реформ: дальневосточный срез // Пространственная экономика. 2017. № 3. С. 83—106.
2. Ващук А.С., Ковалевская Ю.Н., Коваленко С.Г., Крушанова Л.А., Савченко А.Е. Опыт крушения модернизационного проекта: от перестройки к дню сегодняшнему. Аналитический доклад. URL: http://ihaefe.org/publishings/publications/ analytics (дата обращения: 12.03.2021).
3. В зеркале Перестройки: к осмыслению российской трансформации: сб. науч. статей. Владивосток: ИИАЭ ДВО РАН, 2015. 276 с.
4. Горнодобывающая промышленность Дальнего Востока. URL: http:// technozavr. livejournal.com (дата обращения: 25.01.2021).
5. Историческая хроника Магаданской области. 1991—2000. События и факты. Магадан: Охотник, 2015. 282 с.
6. «Людей там больше нет». Города-призраки Дальнего Востока. URL: http:// dv.land/territory/lyudei-tam-bolshe-net (дата обращения: 26.03.2021).
7. Минакир П.А. О концепции долгосрочного развития экономики макрорегиона: Дальний Восток // Пространственная экономика. 2012. № 1. С. 7—28.
8. Минакир П.А. Экономика регионов. Дальний Восток. М.: Экономика, 2006.848 с.
9. Минакир П.А., Прокапало О.М. Российский Дальний Восток: экономические фобии и геополитические амбиции // Восток России: проблемы освоения —преодоления пространства. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2017. С. 12—33.
10. Найден С.Н. Исследования социальных аспектов развития экономики Дальнего Востока // Регионалистика. 2016. Т. 3. № 5. С. 24—39.
11. Научное осмысление реализации российских реформ конца XX —начала XXI в. на Дальнем Востоке: материалы круглого стола (23 ноября 2018 г.) / отв. ред. Е.Н. Чернолуцкая. Владивосток: ИИАЭ ДВО РАН, 2019. 74 с. URL: http://ihaefe. org/files/publications/full/refxxidv.pdf (дата обращения: 14.01.2021).
12. Общество и власть на российском Дальнем Востоке в 1960—1991 гг. / под общ. ред. В.Л. Ларина; отв. ред. А.С. Ващук. Изд. 2-е, перераб. Владивосток: Дальнау-ка, 2018. 904 с. (История Дальнего Востока России. Т. 3. Кн. 5)
13. Платонова Н.М., Яхимович С.Ю. Социально-экономические последствия приватизации в лесной промышленности Хабаровского края // Реформы конца XX — начала XXI в. на постсоветском пространстве: региональный аспект: сб. науч. статей / отв. ред. А.С. Ващук. Владивосток: ИИАЭ ДВО РАН, 2020. С. 130—139.
14. Посёлок-призрак Коппи посреди дальневосточной тайги. URL: https://zen.yandex.ru/ media/dv_destroy/poselokprizrak-koppi-posredi-dalnevostochnoi-taigi-zabroshennyi-iz-za-avarii-1996-g-5fa0ac25aae3501efa0d6aca (дата обращения: 26.03.2021).
15. Постановление ЦК КПСС, Совета Министров СССР от 19.08.1987 г. № 958 «О комплексном развитии производительных сил Дальневосточного экономического района, Бурятской АССР и Читинской области до 2000 года». URL: http://alppp.
ru (дата обращения: 18.01.21). g
16. Прилуков А.Н. Итоги и перспективы рыночных реформ в минерально-сырьевом § секторе экономики российского Дальнего Востока // Горный информационно-аналитический бюллетень. М.. 2005. С. 110—121. <
17. Реформы конца XX — начала XXI в. на постсоветском пространстве: региональ- о ный аспект: сб. науч. статей / отв. ред. А.С. Ващук. Владивосток: ИИАЭ ДВО РАН, 2020. 448 с. <
18. Римская Т.Г. Рыбная отрасль Дальнего Востока России в период рыночных преобразований второй половины 80-х — начала 90-х гг. XX в. // Ойкумена. Регио- EJ новедческие исследования. 2007. № 2. С. 46—64. Ё
19. Социально-политические реформы и трансформация повседневных структур в Тихоокеанской России (1985—2015 гг.): материалы круглого стола, 10 октября 2017 г. / отв. ред. А.С. Ващук. Владивосток: ИИАЭ ДВО РАН, 2017. 85 с. URL: http://ihaefe.org/files/publications/full/rt-soc-85-15.pdf (дата обращения: 24.01.2021).
20. Экономическая реформа: теория и практика / под ред. П.А. Минакира. Владивосток: Дальнаука, 1997. 328 с.
21. АСВКНИИ (Арх. Северо-Восточн. комплексного науч.-исслед. института ДВО РАН).
22. РГАЭ (Рос. гос. арх. экономики).
REFERENCES
1. Antonova N.E. Transformatsiya lesnogo kompleksa za gody rossiyskikh reform: dal'nevostochnyy srez [Transformation of the Forest Complex over the Years of Russian Reforms: Far Eastern Cross-section]. Prostranstvennaya ekonomika, 2017, no. 3, pp. 83-106. (In Russ.)
2. Vashchuk A.S., Kovalevskaya Yu.N., Kovalenko S.G., Krushanova L.A., Savchen-ko A.E. Opyt krusheniya modernizatsionnogo proekta: ot perestroyki k dnyu sego-dnyashnemu. Analiticheskiy doklad [The Experience of the Collapse of the Modernization Project: from Perestroika to the Present Day. Analytical report]. Available at: http://ihaefe.org/publishings/publications/analytics (accessed 12.03.2021). (In Russ.)
3. V zerkale Perestroyki: k osmysleniyu rossiyskoy transformatsii: sb. nauch. statey [In the Mirror of Perestroika: to Comprehend the Russian Transformation: collection of scientific articles]. Vladivostok, IHAE FEB RAS Publ., 2015, 276 p. (In Russ.)
4. Gornodobyvayushchaya promyshlennost' Dal'nego Vostoka [Mining Industry of the Far East]. Available at: http://technozavr.livejournal.com (accessed 25.01.2021). (In Russ.)
5. Istoricheskaya khronika Magadanskoy oblasti. 1991—2000. Sobytiya i fakty [Historical Chronicle of the Magadan Region. 1991—2000. Events and Facts]. Magadan, Okhotnik Publ., 2015, 282 p. (In Russ.)
6. «Lyudey tam bol'she net». Goroda-prizraki Dal'nego Vostoka ["There are no more People There". Ghost Towns of the Far East]. Available at: http:// dv.land/territory/ lyudei-tam-bolshe-net (accessed 26.03.2021). (In Russ.)
7. Minakir P.A. O kontseptsii dolgosrochnogo razvitiya ekonomiki makroregiona: Dal'niy Vostok [On the Concept of Long-term Development of the Economy of the Macro-region: the Far East]. Prostranstvennaya ekonomika, 2012, no. 1, pp. 7—28. (In Russ.)
8. Minakir P.A. Ekonomika regionov. Dal'niy Vostok [Regional Economy. Far East]. Moscow, Ekonomika Publ., 2006, p. 848. (In Russ.)
9. Minakir P.A., Prokapalo O.M. Rossiyskiy Dal'niy Vostok: ekonomicheskie fobii i geo-s politicheskie ambitsii [The Russian Far East: Economic Phobias and Geopolitical Ambitions]. Vostok Rossii: problemy osvoeniya — preodoleniya prostranstva [The East of
< Russia: Problems of Mastering — Overcoming Space]. Novosibirsk, IEOIP SO RAS o Publ., 2017, pp. 12—33. (In Russ.)
10. Naiden S.N. Issledovaniya sotsial'nykh aspektov razvitiya ekonomiki Dal'nego Vosto-
< ka [Studies of Social Aspects of the Development of the Economy of the Far East]. Regionalistika, 2016, vol. 3, no. 5, pp. 24—39. (In Russ.)
gi 11. Nauchnoe osmyslenie realizatsii rossiyskikh reform kontsa XX — nachala XXI v.
na Dal'nem Vostoke: materialy kruglogo stola (23 noyabrya 2018 g.) [Scientific
Understanding of the Implementation of Russian Reforms of the Late 20th — Early 21st century in the Far East: Materials of the Round Table (November 23, 2018)]. Ed. by E.N. Chernolutskaya. Vladivostok, IHAE FEB RAN Publ., 2019, 74 p. Available at: http://ihaefe.org/files/publications/full/refxxidv.pdf (accessed 14.01.2021). (In Russ.)
12. Obshchestvo i vlast' na rossiyskom Dal'nem Vostoke v 1960—1991 gg. [Society and Power in the Russian Far East in 1960—1991]. General ed. by V.L. Larin; executive. ed. A.S. Vashchuk. Vladivostok, Dal'nauka Publ., 2018. 904 p. (Istoriya Dal'nego Vostoka Rossii. T. 3. Kn. 5 [History of the Russian Far East. Vol. 3. Book 5]). (In Russ.)
13. Platonova N.M., Yakhimovich S.Yu. Sotsial'no-ekonomicheskie posledstviya privati-zatsii v lesnoy promyshlennosti Khabarovskogo kraya [Socio-economic Consequences of Privatization in the Forest Industry of the Khabarovsk Territory]. Reformy kontsa XX — nachala XXI v. na postsovetskom prostranstve: regional'nyy aspekt: sb. nauch. statey [Reforms of the Late 20th — early 21st Century in the Post-Soviet Space: Regional Aspect: Collection of Scientific Articles]. Executive ed. A.S. Vashchuk. Vladivostok, IHAE FEB RAS Publ., 2020, pp. 130—139. (In Russ.)
14. Poselok-prizrak Koppi posredi dal'nevostochnoy taygi [Koppi Ghost Village in the Middle of the Far Eastern Taiga]. Available at: https://zen.yandex.ru/media/dv_ destroy/poselokprizrak-koppi-posredi-dalnevostochnoi-taigi-zabroshennyi-iz-za-avarii-1996-g-5fa0ac25aae3501efa0d6aca (accessed 26.03.2021). (In Russ.)
15. Postanovlenie TsK KPSS, Soveta Ministrov SSSR ot 19.08.1987 g. № 958 «O kom-pleksnom razvitii proizvoditel'nykh sil Dal'nevostochnogo ekonomicheskogo rayona, Buryatskoy ASSR i Chitinskoy oblasti do 2000 goda» [Resolution of Central Committee of the CPSU, Council of Ministers of the USSR no. 958 of August 19, 1987 "On the Comprehensive Development of the Productive Forces of the Far Eastern Economic Region, the Buryat ASSR and the Chita Region until 2000"]. Available at: http:// alppp.ru (accessed 18.01.21). (In Russ.)
16. Prilukov A.N. Itogi i perspektivy rynochnykh reform v mineral'no-syr'evom sektore ekonomiki rossiyskogo Dal'nego Vostoka [Results and Prospects of Market Reforms in the Mineral Resource Sector of the Economy of the Russian Far East]. Gornyy in -formatsionno-analiticheskiy byulleten' [Mining Information and Analytical Bulletin]. Мoscow, 2005, pp. 110—121. (In Russ.)
17. Reformy kontsa XX — nachala XXI v. na postsovetskom prostranstve: regional'nyy as -pekt: sb. nauch. statey [Reforms of the End of the 20th — Beginning of the 21st Century in the Post-Soviet Space: Regional Aspect: Collection of Scientific Articles]. Executive ed. A.S. Vashchuk. Vladivostok, IHAE FEB RAS Publ., 2020, 448 p. (In Russ.)
18. Rimskaya T.G. Rybnaya otrasl' Dal'nego Vostoka Rossii v period rynochnykh pre-obrazovaniy vtoroy poloviny 80-kh — nachala 90-kh gg. XX v. [Fish Industry of the Russian Far East in the Period of Market Transformations of the Second Half of the 80's — Early 90's of the 20th Century]. Oykumena. Regionovedcheskie issledo-vaniya, 2007, no. 2, pp. 46—64. (In Russ.)
19. Sotsial'no-politicheskie reformy i transformatsiya povsednevnykh struktur v Tikho- со okeanskoy Rossii (1985—2015 gg.): materialy kruglogo stola, 10 oktyabrya 2017 g. e [Socio-political Reforms and Transformation of Everyday Structures in Pacific Russia (1985—2015): Materials of the Round Table, October 10, 2017]. Executive ed. § A.S. Vashchuk. Vladivostok, IHAE FEB RAS Publ., 2017, 85 p. Available at: http:// ihaefe.org/files/publications/full/rt-soc-85-15.pdf (accessed 24.01.2021) (In Russ.) ^
20. Ekonomicheskaya reforma: teoriya i praktika [Economic Reform: Theory and Prac- < tice]. Ed. by P.A. Minakir. Vladivostok, Dalnauka Publ., 1997, 328 p. (In Russ.)
Дата поступления в редакцию 10.05.2021
