CC BY
103
С.М. Хенкин
Социальные движения нового типа: Пример Испании
Аннотация. Анализируется новый тип социального протеста - «движение возмущенных», его социальный состав, требования, выдвигаемые его участниками, а также кризисные явления в стране, приведшие к возникновению протестного движения.
Abstract. It is analyzed a new type of social protest - «the movement of disturbers», its social membership, the participants demands, crisis phenomena in the country that originated the protest movement.
Ключевые слова: кризис, социальные движения, «движение возмущенных», самоорганизация, социальное неравенство, реформы, демократия.
Keywords: crisis, the social movements, the social movements, «the movements of disturbers», self-organization, social inequality, reforms, democracy.
Май 2011 г. в Испании запомнится тем, что площади и улицы десятков городов были заполнены людьми, требовавшими проведения в стране глубоких политических и социально-экономических реформ. Протестные акции неоднократно имели место и в дальнейшем. Десятки тысяч людей требовали изменения правительственной политики и проведения в стране глубоких политических и социально-экономических реформ. Эти протестные действия получили название «движение возмущенных». Осенью того же года «возмущенные» вышли на улицы испанских городов уже как составная часть массовых манифестаций протеста, захлестнувших многие страны мира. В лице «возмущенных» в Испании поя-
вилось массовое социальное движение нового типа, которое возникло не по призыву политических партий и СМИ, а самоорганизовалось снизу, посредством социальных сетей Интернета.
Какие причины породили это движение? Какова его социальная и идейно-политическая физиономия? Какое влияние оно способно оказать на политический процесс в Испании? Как оно соотносится с массовыми протестными выступлениями таких же «возмущенных» в других странах и регионах? Ответы на эти вопросы ищут и политики, и исследователи. И не только в Испании.
Кризис испанской модели развития
Для многих наблюдателей появление «движения возмущенных» стало полной неожиданностью. Дело в том, что в политических кругах и в научном сообществе испанский демократический транзит 1970-х годов признан чуть ли не эталонным в рамках «третьей волны» демократизации. Столь же высоко оценивалось и развитие Испании в последующие три десятилетия. Динамично развивалась экономика, интенсивно шла социальная модернизация общества. Испания успешно интегрировалась в европейские институты и стала играть заметную роль на международной арене.
Однако за фасадом экономического и социального благополучия скрывались многочисленные проблемы, решение которых постоянно откладывалось «на потом». Ситуацию резко изменил мировой финансовый и экономический кризис. Испания наряду с Грецией, Италией, Португалией и Исландией вошла в число самых неблагополучных стран ЕС (так называемая группа РПСБ). Многие испанские политологи и экономисты стали говорить о необходимости «второго перехода», модель политического и экономического развития, начавшаяся с приходом демократии, полностью исчерпала себя.
Явный кризис переживает модель социально-экономического развития. Глобальный кризис привел к обвалу промышленного производства, росту бюджетного дефицита и задолженности. В острейшую проблему превратилась безработица, которой охвачено около 5 млн. человек (21,5% трудоспособного населения) - рекордный показатель по ЕС. Негативные внешние факторы во взаимодействии с внутренними структурными диспропорциями и
нерешенными социально-экономическими проблемами способствовали дальнейшему обострению ситуации в стране. Кризис потряс три несущие опоры сложившейся модели развития - строительство, иммиграцию и туризм.
Многие годы масштабное жилищное строительство, в котором было занято 13% экономически активного населения, являлось «локомотивом» испанской экономики. «Вклад» этой отрасли в ВВП составлял 15%. Строительная отрасль, в которую были брошены основные средства, стимулировала рост торговли, развитие сферы обслуживания, производство и продажу автомобилей и т.д. Падение спроса нанесло тяжелый удар по рынку недвижимости. Глобальный кризис заметно повлиял и на значимость иммиграции -второй «опоры» модели экономического развития. Лавинообразный рост иммиграции в докризисный период, по масштабам которой Испания опережала все европейские страны, явно замедлился, поскольку страна потеряла привлекательность для гастарбайтеров. Тяжелым бременем для бюджета стали расходы на социальную поддержку иммигрантов, потерявших работу. Упадок переживает и третья, важнейшая «опора» экономики Испании - туристическая отрасль, еще недавно обеспечивавшая работой миллионы людей. Резко упало и качество услуг, предоставляемых ею, хотя цены на них выросли. В период кризиса дали о себе знать и недостаточная диверсификация испанской экономики, ее технологическая отсталость и неконкурентоспособность.
Обострилась проблема социального неравенства в Испании, уровень которой и до кризиса был одним из самых высоких в Западной Европе. Доходы 10% самых богатых испанцев в 7,6 раза превышали доходы 10% самых бедных [Escolar, p. 114]. В условиях кризиса разница в доходах продолжает увеличиваться. В то же время заработная плата «среднестатистических» испанцев снижалась даже в предкризисные годы, потеряв за период 1995-2005 гг. (с учетом инфляции) 4% покупательной способности. Между тем средняя зарплата в Испании является одной из самых низких в ЕС, составляя половину таковой в Германии, Голландии и Великобритании. В 2010 г. 20,8% испанцев жили ниже уровня бедности (на 2,7% больше, чем в 2009 г.) [Escolar, p. 114]. В особенно тяжелом положении находится испанская молодежь. В 2010 г. 40,1% молодых людей в возрасте от 16 до 25 лет не имели работы, а 15,6% не работали и не
учились. Зачастую молодые люди вынуждены выполнять работу, которая ниже имеющейся у них квалификации. По уровню этого несоответствия Испания является лидером среди 34 стран ОЭСР. Более половины молодых людей от 18 до 34 лет (54,2%) живут со своими родителями, поскольку не имеют возможности приобрести собственное жилье. Неудивительно, что все больше молодых испанцев с университетскими дипломами в поисках работы вынуждены уезжать за границу. Президент Давосского форума Клаус Шваб предрекал в конце 2010 г., что ситуация в Испании может привести к молодежной революции, новому маю 1968 г. [Escolar, p. 114].
Признаки неблагополучия заметны и в политической системе Испании. В глубоком кризисе находится политическое представительство граждан, что во многом связано с отсутствием внутрипартийной демократии. Партии строятся по иерархическому принципу, носят каудильистский характер, а потому неспособны в полной мере выражать интересы ориентирующихся на них социальных групп. В партиях отсутствуют открытые дискуссии. Недостаточно демократичной является и избирательная система, в которой с 1977 г. на выборах всех уровней существует система так называемых закрытых списков. Избиратель голосует за список кандидатов, предложенный партией. Голосовать можно только за весь список, новые фамилии в него добавляться не могут. При такой системе избрания «народных представителей» избирателям остаются неизвестными большинство депутатов и сенаторов, у избирателей пропадает связь с теми, кого они «выбирали». Система закрытых избирательных списков, с одной стороны, ведет к отчуждению людей от политики, с другой - к олигархизации партий и снижению качества депутатского корпуса. Выхолащивается и принцип реального разделения властей, поскольку парламент и правительство формируются из депутатов, которые подчиняются только руководству победившей партии. Не случайно, что современная избирательная система Испании квалифицируется некоторыми исследователями как порочная, превращающая депутатов в марионеток партий [España.., p. 37]. Неудивительно, что в Испании существует широкое согласие по вопросу о необходимости реформирования избирательной системы. Однако реформа всячески тормозится по одной простой причине: лидеры партий понимают, 154
что реформа лишит их доминирующего положения в политической системе.
Серьезного реформирования требует и судебная система. Конституция 1978 г. провозгласила принцип независимости судебной власти от исполнительной. Однако на практике этот принцип не реализуется. Если в первые годы демократии членов Генерального совета судебной власти выбирали сами судьи, то с 1985 г. их стали избирать депутаты парламента, т.е. члены политических партий. Новый порядок избрания привел к политизации высшего органа судебной власти и, как следствие, к парализации его деятельности из-за непрекращающейся борьбы между представителями различных партий.
Столь же политизированным является и Конституционный суд. В реальной жизни Конституционный суд плохо справляется с ролью арбитра при оценке соответствия тех или иных законов и парламентских актов Конституции Испании, разрешении споров о разграничении полномочий между государством и региональными автономиями, реализуя, как правило, волю исполнительной власти. По словам испанского юриста Х. Банаклоче Палао, «главные проблемы, с которыми сегодня сталкивается испанская юстиция, связаны с отходом от модели, установленной Конституцией. Чем более политизировалась судебная власть, принимая во внимание политические интересы либо национальных, либо националистических партий - при неоценимом и необъяснимом сотрудничестве с ними Конституционного суда, - тем более неэффективной и дистанцированной от граждан и защиты их прав она становится» [España.., p. 138]. Среди испанцев широко распространено убеждение в пристрастности и необъективности судей. В 2009 г. 66,8% респондентов выразили сомнение в том, что суды наказывают виноватых независимо от того, какие посты и какое положение в обществе занимают обвиняемые [Jiménez, p. 12].
Проблемы испанского правосудия этим не ограничиваются. Так, расширение прав автономных областей в судебной сфере (1990) привело к отсутствию координации действий между судебной властью в центре и на местах, отсутствию четкости в разграничении полномочий. Сказывается и острая нехватка кадров, а также недостаточное финансирование судебной системы. Судопроизводство отличается неповоротливостью, годами не выносятся решения
по заведенным делам. Неудивительно, что престиж судебной системы в глазах широких слоев населения весьма низок.
Реформирования требует и государство автономий. Хотя оно доказало свою жизнеспособность, уберегло страну от дезинтеграции, дает о себе знать его неспособность эффективно ответить на вызовы националистических сил во многих автономных сообществах, прежде всего в Стране Басков и Каталонии, стремящихся изменить «правила игры» в отношениях с центром. Проблемы регионов усугубляются просчетами правительства в управленческой политике: нецелевым и бесконтрольным расходованием средств, разбуханием административного аппарата автономий.
В ряду факторов, вызывающих недовольство населения, нельзя не упомянуть широкомасштабную коррупцию, поразившую различные сферы общественной жизни. Опросы свидетельствуют о том, что подавляющая часть граждан считает коррупцию составной частью политической и экономической системы страны. Испанцы отмечают, что властные структуры не соблюдают принцип социального равенства в отношении к гражданам. По мнению большинства опрошенных (74,1%), богатые пользуются явными налоговыми льготами по сравнению с людьми среднего достатка. Более половины респондентов (56%) убеждены в том, что главным условием для того, чтобы разбогатеть, является наличие хороших связей. Примечательно, что только 18% придерживались мнения, что для этого «нужно иметь хорошие идеи» [Jiménez, p. 12].
Следует отметить тот факт, что Испания относится к числу стран Европейского союза с наиболее низким уровнем межличностного доверия. Особенно низок уровень доверия к политикам. 61,1% респондентов согласились с тем, что «большинство политиков занимаются политикой только потому, что могут извлечь личную выгоду». А три четверти респондентов (76%) считают, что «те, кто находится у власти, всегда ищут личную выгоду» [Jiménez, p. 12].
Наблюдая глубокий разрыв между традиционно сильным в Испании идеалом социальной справедливости и повседневными реалиями, значительная часть общества утратила веру в действенность политики и относится к ней весьма цинично.
Годы кризиса резко обострили социальную напряженность в Испании. Правительство Испанской социалистической рабочей 156
партии (ИСРП) приняло ряд антикризисных мер, направленных на увеличение финансирования общественных работ, снижение ставок банковского процента, отмену или сокращение некоторых налогов и т.д. Был взят курс на технологическое обновление испанской экономики, повышение роли науки и образования. Однако эти меры не принесли желаемого результата. Власти не сумели справиться с лавинообразным ростом безработицы, бюджетного дефицита и внешней задолженности. Сложившаяся ситуация внутри страны в комбинации с греческим кризисом и давлением руководства ЕС вынудили правительство в мае 2010 г. изменить экономическую политику. На смену курсу, нацеленному на повышение производства и спроса населения, пришли монетаристские решения, в частности, сокращение на 5% заработной платы государственных служащих, замораживание значительной части пенсий, отмена разовых выплат в связи с рождением ребенка, уменьшение на 600 млн. евро объема помощи развитию и т.д. Основной целью программы стало сокращение бюджетного дефицита с 11,2% в 2009 г. до 3% в 2013 г. [Discurso del Presidente...].
«Смена вех» правящей партией вызвала волну критики в испанском обществе. Правительство критиковала не только консервативная Народная партия (НП), набиравшая политические очки. Среди недовольных оказались и многие сторонники ИСРП, упрекавшие партию за «измену» традиционным социал-демократическим ценностям. Однако правительство, несмотря на критику, продолжало следовать курсом «жесткой экономии». В августе 2011 г. ИСРП и НП добились принятия поправки в испанскую Конституцию, установившую потолок дефицита государственного бюджета. Согласно поправке, к 2020 г. дефицит бюджета центра и регионов не должен превышать 0,4% ВВП. Решение правительства вызвало возмущение десятков тысяч испанцев, протестовавших против изменения Конституции, против ее утверждения без консультации с населением и учета его мнения путем референдума.
«Движение возмущенных»: черты социального портрета
«Движение возмущенных» родилось 15 мая 2011 г. в атмосфере всеобщего недовольства испанцев функционированием политической и экономической системы страны. В этот день во мно-
гих городах Испании начались демонстрации недовольных политикой властей. Превращение манифестаций 15 мая в «движение 15 мая» произошло спонтанно: после завершения демонстраций многие люди решили продолжать протестовать, но были вытеснены с площадей полицией. Действия властей встретили сопротивление «возмущенных», вернувшихся на площади и разбивших там палаточные лагеря. По словам участников движения, мирный захват городских площадей знаменовал превращение пассивных граждан-потребителей в критически настроенных граждан, стремящихся реально участвовать в формировании политики. «Движение возмущенных» предстало в качестве субъекта политики, продемонстрировав тем самым, что рядовые граждане не являются «товаром в руках политиков и банкиров» [Ortega, p. 26]. Как и подобает общественному движению, «возмущенные» не имеют четких организационных рамок и определенного состава участников. По последнему показателю, «демонстрации 15-М» и «движение 15-М» - далеко не одно и то же. Многие из тех, кто пришел протестовать 15 мая, не участвовали в последующих акциях. В то же время многие обитатели палаточных лагерей не были участниками манифестаций 15 мая. В движении участвуют люди самых разных профессий, социального статуса и возрастов - работающие и безработные, домохозяйки и иммигранты, молодые и пожилые. Барьеры, разделявшие людей в повседневной жизни, в рамках движения перестали существовать.
Основную массу участников движения составляют молодые люди, испытавшие горькое разочарование реальной действительностью и ясно осознавшие отсутствие жизненных перспектив. Желание активно действовать возникло не сразу. Долгое время будущие «возмущенные» разделяли конформистские настроения, пребывали в состоянии апатии, не надеясь изменить существующее положение дел или как-то повлиять на него. Вот типичное признание 27-летнего жителя Галисии, получившего высшее образование, а спустя два года ставшего безработным. Объясняя причины, побудившие его участвовать в движении протеста, он сказал: «Я принадлежу к поколению, годами жившему в миражах ирреальности и избалованному своими семьями, которые, отвергая авторитарные догмы франкизма и материальную нужду, предлагали нам в изобилии материальное блага, помощь, свободу, образова-158
ние. Погруженные в эти миражи, многие думали, что у нас будет все, что жизнь будет одним удовольствием. Но постепенно наступило пробуждение, иллюзиям пришел конец. И дело не только в кризисе. Долгое время мы бессильно наблюдали, как разрушается наше будущее вследствие массового распространения временных трудовых контрактов, жалких заработков, невозможности приобретения собственного жилья... И вот наши иллюзии развеялись» [Alvarez, Gallego, Gandara, Rivas, p. 36-37].
Некоторое представление о социальном составе «движения возмущенных» дает опрос обитателей палаточных лагерей и участников общих собраний «возмущенных», проведенное фондом «Альтернатива» в Саламанке. По данным обследования, выводы которого во многом совпадают с обследованиями в других городах Испании, большинство участников движения - это молодые люди в возрасте от 19 до 30 лет, в том числе студенты (67%) и те, кто уже имеет образование. В целом речь идет о людях, информированных о проблемах, с которыми сталкивается испанское общество. Результаты обследования опровергают распространяемое многими испанскими СМИ представление о «возмущенных» как людях аполитичных, не имеющих определенной позиции. Если по Испании в целом 20% избирателей не способны или не желают определять свою идеологическую позицию, то среди «возмущенных» эта цифра составляет всего 12%. На шкале самооценок, где цифра 1 соответствует крайне левой, а цифра 10 крайне правой позиции, средний показатель равен 2,84 балла [Calvo, Gomez-Pastrana, Mena, p. 7-8].
В «движении возмущенных» выделяются две категории -«активные» и «нерегулярно участвующие». «Активные» - постоянные участники действий, работавшие в комиссиях и ночевавшие в палаточных лагерях, - составляют твердое ядро движения. На них приходится почти треть всех участников «движения возмущенных». «Нерегулярно участвующие» сами чаще всего не ночевали в палаточных лагерях и не участвовали в диспутах, но относились к деятельности «активных» с одобрением и симпатией. На упоминавшейся выше идеологической шкале самооценок «активные» позиционируют себя как более левые по сравнению с нерегулярно участвующими [Calvo, Gomez-Pastrana, Mena, p. 7-8].
Имея политические убеждения, «возмущенные» не участвуют в выборах, а если участвуют, то, как правило, не голосуют за две
ведущие партии - ИСРП и НП, определяющие направление испанской политики, отдавая предпочтение мелким партиям. На муниципальных выборах 22 мая 2011 г., т.е. в разгар активных проте-стных действий, участие в них приняли лишь 56% «возмущенных», причем подавляющее большинство (79%) отдали голоса мелким партиям, а 8% опустили в урны недействительные бюллетени [Calvo, Gomez-Pastrana, Mena, p. 10].
«Возмущенные» критикуют пороки испанской демократии, ведущие партии и другие политические институты, которые не представляют интересы граждан, превращают избирательный процесс в фарс. Резкой критике подвергается все увеличивающаяся пропасть между господствующим меньшинством и большинством населения, коррупция, пронизывающая все сферы общественной жизни. Главными виновниками всего этого называют политиков, так называемых «представителей народа», которые действуют совместно с экономическими властями, контролирующими политические партии.
В отличие от многих европейских стран, где массовые проте-стные действия стали реакцией на антикризисные меры жесткой экономии, в Испании «возмущенные» выступают прежде всего против политического управления экономическим кризисом. В Испании массовым сознанием овладело убеждение в том, что дело в политиках, которые переложили расходы по преодолению кризиса на граждан, а не на финансовый капитал, виновный в его развязывании. Примечательно, что в 2009-2011 гг. негативное отношение испанцев к политикам и политическим партиям, как «главным проблемам страны», выросло в два раза [Calvo, Gomez-Pastrana, Mena, p. 20]. Люди, вышедшие на улицы, в первую очередь требовали не прекращения политики сокращения социальных расходов, а улучшения функционирования политической системы, совершенствования и углубления демократии. Они выступали за то, чтобы сделать испанскую демократию реальной, соответствующей нормативным требованиям. В понимании многих участников движения это означает реальное разделение властей, введение пропорциональной избирательной системы, создание новых форм гражданского участия. «Нет, нет, они нас не представляют», - таков лозунг, чаще всего звучащий на манифестациях.
При этом «возмущенные» вовсе не отказываются от выдвижения социально-экономических требований. Они добиваются большей социальной справедливости, обвиняют банкиров и политиков в снижении заработной платы, введении практики временных контрактов, повышении сроков выхода на пенсию, сокращении пенсионного обеспечения, увеличении налогов, сокращении социальных услуг. На них возлагается ответственность за существование в стране 5 млн.в безработных и 1,5 млн. семей, не имеющих доходов.
«Возмущенные» глубоко обеспокоены не только ситуацией в Испании. Они высказываются за смену парадигмы глобального развития, за то, чтобы «сделать более справедливым распределение благ во всех обществах, в том числе между Севером и Югом». Участники манифестаций требуют переориентации политики ЕС, который, считают они, превратился в послушный инструмент финансовых властей и крупных корпораций, полностью игнорирующий интересы европейских народов [Alvarez, Gallego, Gandara, Rivas, p. 20, 46].
Цели движения глубоко гуманистичны. В центре политической и экономической жизни, считают «возмущенные», должен быть человек. «На нас лежит ответственность за перестройку мира, за то, чтобы сделать его лучше для тех, кто идет за нами», - считают «возмущенные» [Alvarez, Gallego, Gandara, Rivas, p. 20, 46]. Примечательно, что вполне разумные и здравые требования, выдвигаемые участниками движения, иногда сочетаются с утопическими и анархистскими. Например, группа бунтарей шла на майской манифестации под транспарантом Либертарного и автономного блока, требованием которого было: «Мы хотим всего. Мы хотим сейчас! Политика без политиков. Вся власть ассамблеям!»
Для «возмущенных» характерен отказ от насильственных действий. По словам участников, «движение отвергает любой путь насилия». Похоже, что они извлекли уроки из выступлений антиглобалистских движений в Сиэтле, Праге, Барселоне и других городах, в которых небольшие группы сторонников насильственных действий нанесли урон имиджу этого движения. Массовые проте-стные акции в Испании в целом проходили без каких-либо эксцессов. Исключением стал широко известный инцидент в Барселоне в июне 2011 г., когда радикально настроенные молодые люди попы-
тались помешать депутатам войти в здание местного парламента для обсуждения бюджета на 2011 г. Таким способом они выразили свой протест против запланированного в проекте бюджета сокращения социальных расходов. Акция сопровождалась оскорблениями в адрес депутатов и нанесением ущерба зданию парламента. 32 политика, в том числе председатель правительства каталонской автономии Артур Мас, смогли попасть в парламент только с помощью вертолета и бронированных полицейских фургонов. Обитатели палаточного лагеря в Барселоне, равно как и «возмущенные» по всей Испании, отмежевались от этих действий. Разумеется, и среди «возмущенных» есть меньшинство, настроенное антисис-темно. Но и его представители в своем большинстве выступают за ненасильственные действия.
Основная масса «возмущенных» борется за свои идеалы в рамках существующей общественной системы, стремясь развить демократический потенциал испанской Конституции 1978 г. Клау-диа Альварес, одна из участниц движения, считает, что «возмущенных» называют антисистемной силой для того, чтобы опорочить их. Движение, заявляет она, не против системы, это система выступает против нас [Alvarez, Gallego, Gandara, Rivas, p. 16.]. По мнению испанского журналиста Б. де ла Куадра, «движение возмущенных» является «скорее демократическим, чем левым», поскольку оно не выдвигает традиционных для испанских левых требований отказа от монархии и замены ее республикой, ограничения влияния католической церкви на государство, не ставит под вопрос рыночную экономику и не настаивает на усилении государственного сектора в ущерб частному [Pradera]. «Движение возмущенных» стремится координировать свои действия. В июне представители 25 городов, т.е. примерно половины из числа охваченных движением, достигли минимального консенсуса, включавшего требования реформы избирательной системы и разработки законодательства по борьбе с коррупцией.
Следует, однако, заметить, что у «возмущенных» отсутствует конкретная и целостная идейно-политическая платформа, слабо разработана система приоритетов своей деятельности на общенациональном уровне. Участники движения признаются: «Мы критикуем капитализм, а что делаем сами? Нужно бороться за конкретные цели, а мы от этого очень далеки». В определенном смысле 162
можно сказать, что «возмущенные» ясно осознают, чего не хотят, но не вполне представляют себе, чего хотят.
Новый тип социального протеста
Отличительной особенностью «движения возмущенных» является отсутствие организационного центра, лидеров и иерархии. Решающую роль в создании движения сыграли социальные сети. Виртуальные сети многократно усилили мобилизующую роль организаций гражданского общества «Реальная демократия сейчас», «Молодежь без будущего» и др., позвавших людей на улицы. Опыт Испании показал способность Интернета в кратчайшие сроки, с минимальными затратами мобилизовать большие группы населения. Еще недавно совершенно незнакомые люди разных профессий и возрастов объединились в борьбе за общие интересы. Большинство опрошенных заявили, что примкнули к движению благодаря социальным сетям. Иерархия приоритетов, побуждающих людей участвовать в массовом протестном движении, выглядит так: возможность выразить свое возмущение; «изучение несправедливостей существующей системы»; «изучение того, как достичь консенсуса»; «изучение механизмов функционирования социального движения»; «знакомство с интересными людьми»» [Calvo, Gomez-Pastrana, Mena, p. 13].
Формы деятельности «возмущенных» - ассамблеи и комиссии, обсуждающие положение дел в определенных сферах (экономика, образование, положение женщин, экология и др.) и разрабатывающие предложения. Основными территориальными единицами, где проходили ассамблеи, были муниципалитеты и городские кварталы. Только в Мадриде в «движение возмущенных» были вовлечены 80 муниципалитетов и 41 городской квартал. На площадях, где проводились ассамблеи, не было так называемых «распорядителей». Каждый мог выступить и изложить свою точку зрения, царили равноправие, атмосфера доброжелательности и взаимного уважения. Решения принимались на основе консенсуса. «Площадь -это пространство для протеста и предложений. Это своего рода гигантская школа, в которой люди различных возрастов учатся не кричать, а слушать, принимать во внимание иные точки зрения и участвовать в работе ассамблей», - так оценила значимость ассамб-
лей 20-летняя студентка [El Movimienti del 15-M]. На площадях начала складываться специфическая протестная субкультура, отличительными признаками которой являются плакаты, листовки, гитары, песни.
Отношения в движении строятся по горизонтальному принципу (в противовес вертикальному, доминирующему в традиционных партиях и организациях). По существу, «возмущенные» стремятся к «прямой демократии», полагая, что чем меньше посредников между управляющими и управляемыми, чем меньше регулирования, тем лучше. Участники движения высоко оценивают роль ассамблей, считая их важнейшей отличительной чертой «принятие решений всеми». К достоинству ассамблей относят также то, что они «вызывают чувство принадлежности к коллективу», а также побуждают к собственным размышлениям по проблемам, представляющим общий интерес.
Казалось бы, ассамблеи создают самые благоприятные условия для демократического обсуждения и принятия решений. Однако на практике выявляются серьезные проблемы. Во-первых, ассамблеи становятся на путь превращения в бюрократические структуры. Их проведение становится своего рода ритуалом. На них начинают обсуждаться и вопросы, которые не требуют обсуждения. К бюрократизации ассамблей ведет и создание многочисленных комиссий и подкомиссий. В числе главных проблем ассамблей «возмущенные» называли «отсутствие быстроты в принятии решений» (60,2%), «трудности в координации деятельности с другими регионами» (30,9%), «монополизацию дискурса немногими людьми» (20,1%) [Calvo, Gomez-Pastrana, Mena, p. 13]. По признанию одного из активистов движения, «все больше людей стали отдаляться от движения, полагая, что ассамблеи становятся не очень эффективными» [Alvarez, Gallego, Gandara, Rivas, p. 56]. Во-вторых, таким же «священным» делом становится необходимость достижения всеобщего согласия по обсуждаемым вопросам. Между тем достижение консенсуса (его не следует путать с единомыслием) оказывается делом трудным, так как нередко находится меньшинство, блокирующее принятие решений. В результате воля большинства не может быть проведена в жизнь.
Таким образом, встает принципиально важный вопрос: способствует ли движение «возмущенных», основанное на горизон-164
тальных связях, развитию демократии? Делает ее реальной или, напротив, создает проблемы для ее развития?
Примечательно, что среди «возмущенных» существуют разногласия в отношении организационных форм своей деятельности. Одни из них отстаивают самостоятельность движения, видя в нем «зародыш горизонтальной революции». Другие, напротив, заявляют о необходимости превращении его в политическую партию и стремятся к контактам с левыми силами [Ortega, p. 55].
Можно ли провести аналогию между «движением возмущенных» и движениями протеста в арабских странах, проходившими примерно в одно и то же время? Безусловно, «арабская весна» повлияла на зарождение протестного движения в Испании. Об этом говорят многие «возмущенные». Оба феномена объединяют механизмы мобилизации широких слоев населения (Интернет), «символический» захват площадей, массовое участие в движениях молодежи, лишенной жизненных перспектив. Существует, однако, и принципиальное различие. В арабских странах население протестовало против авторитарных порядков, требуя демократизации, в Испании же речь идет о совершенствовании уже давно существующей демократии.
Вряд ли можно провести аналогию между «возмущенными» и участниками событий в мае 1968 г. во Франции. Если французская молодежь, протестуя против пороков системы, была вполне удовлетворена своим социально-экономическим положением (впоследствии немало бунтарей превратились в респектабельных буржуа), то в Испании на улицы вышли представители «потерянного поколения», разочарованные в жизни и не имеющие перспектив. «Возмущенные» при всей специфичности ближе, пожалуй, к антиглобалистским движениям, выступающим против господства финансового капитала, за социальную справедливость. Эта близость стала особенно заметной 15 октября 2011 г., когда волна протестов синхронно прокатилась по 700 городам в 80 странах мира. Испанские «возмущенные» тоже были в рядах протестующих. Более того, если восстановить хронологию событий, Испания, точнее собравшиеся на центральной площади Мадрида Пуэрта дель Соль, стала инициатором протестных движений в зоне стран давно консолидированной демократии, подхватив эстафету «арабской весны». Как писал испанский еженедельник «Cambio-16», «после Мадрида
движение распространилось и охватило страну, Европу, мир. Возмущение возникло, сформировалось и, похоже, не исчезнет в демократических странах. В движении участвовали Париж, Лондон, Брюссель, Афины, Рим. Тель-Авив, Нью-Йорк, Сантьяго де Чили. Оно приобрело всемирный характер, подтверждение чему стало 15 октября» [Сагауаса, р. 16].
Влияние «движения возмущенных» на политическую жизнь испанского общества
Гражданское общество в Испании существовало всегда. На разных поворотах истории гордые и независимые по характеру испанцы нередко вступали в конфликт с государством, попиравшим их интересы и человеческое достоинство. Всплески гражданской активности происходили и в годы демократии. Некоторые из них (например, массовые манифестации против участия страны в войне с Ираком или после терактов в Мадриде в марте 2004 г.) на какое-то время оказывались в центре общественного внимания, другие (протестные акции за достойное жилье, качественное медицинское обслуживание и образование) оставались незамеченными.
Но массовых и длительных проявлений гражданской активности, подобных нынешним, испанская демократия не знала. Широкие общественные слои, казалось бы, «дремавшие» в годы глобального кризиса, вдруг всколыхнулись. «Возмущенные» разбудили общество, заставили миллионы людей задуматься над условиями своего существования, приковали их внимание к проблемам, требующим быстрейшего решения. Участники движения, преодолев бессилие и страх, стали обретать надежду на лучшее будущее. Протест, который вывел на улицы сотни тысяч людей, писала влиятельная газета «Паис», сопоставим с притягательной силой мощного магнита. У «возмущенных» есть свои лозунги, но каждый гражданин может добавить к ним собственные требования, так как «коллекция» обид, нанесенных политиками своим гражданам, огромна».
В октябре 2011 г. почти три четверти опрошенных испанцев (73%) считали, что «возмущенные» правы. Почти две трети (63%) полагали, что протестное движение должно продолжаться, так как оно «отражает недовольство людей последствиями кризиса, в кото-
ром они не виноваты, и разочарование действиями политиков в деле защиты и представительства интересов граждан» [Mars]. Наибольшие симпатии к движению проявляет молодежь и сторонники левых партий, которые считают, что у «возмущенных» есть будущее. Среди электората ИСРП доля тех, кто поддерживает движение, заметно выше, чем среди сторонников НП - 79% против 55% [Mars]. Однако немалая часть избирателей НП относится к движению сдержанно и скептически, предсказывая ему скорый закат. Часть видных деятелей консервативного лагеря оценивает деятельность «возмущенных» однозначно негативно. Так, по мнению бывшего председателя правительства Испании и лидера НП Хосе Мария Аснара, «возмущенные» - это «радикальное антисистемное движение, тесно связанное с крайне левыми». А Эсперанса Агирре, председатель правительства автономного сообщества Мадрид, усматривает в движении «зерно тоталитаризма» [Caravaca, p. 16].
Ряд политических партий Испании, признав справедливость требований «возмущенных», опасается, что внепартийное движение подрывает доверие к партиям и будет отнимать у них голоса избирателей. В отдельных городах полиция, выполняя предписания местных властей, изгоняла обитателей палаточных лагерей с площадей. Например, в Мадриде накануне внеочередных парламентских выборов 20 ноября 2011 г. муниципалитет запретил проведение манифестаций в 110 общественных местах города, включая площадь Пуэрта дель Соль, где зародилось движение 15 Мая. Однако за день до выборов сотни «возмущенных» проигнорировали запрет властей и собрались на Пуэрта дель Соль.
Популярность движения пытаются использовать в своих интересах разные политические силы. Так, в ходе кампании по подготовке к выборам 20 ноября 2011 г. была образована Партия гражданского движения 15 мая. Всеобщая ассамблея «возмущенных» отмежевалась от нее, подчеркнув, что Движение 15-М с самого начала является непартийным и присвоение новой партией этого названия свидетельствует о неуважении к «движению возмущенных». От кандидатов потребовали отказаться от использования бренда движения.
«Движение возмущенных» оказало определенное влияние и на результаты региональных и национальных выборов. Анализ результатов выборов, состоявшихся 22 мая 2011 г. в 89 муниципали-
тетах Испании, показал, что доля тех, кто голосовал либо «протии всех», либо опустил незаполненные бюллетени, оказалась самой большой после 1987 г. По сравнению с предыдущими (2007) муниципальными выборами эта доля возросла на 1,1%. За две ведущие партии (НП и ИСРП) проголосовали на один миллион испанцев меньше (-6%), причем наибольшие потери понесла ИСРП. Разумеется, отказ от заполнения бюллетеней и голосование «против всех» можно объяснять разными причинами. Однако социально-политический контекст дает основание предположить, что «возмущенные» внесли весомую лепту в критический настрой испанских избирателей. Характерно также, что больше всего протестных голосов на выборах было в тех муниципалитетах, где «возмущенные» вели себя наиболее активно. «Возмущенные» повлияли и на результаты внеочередных парламентских выборов, состоявшихся 20 ноября 2011 г. Накануне выборов «возмущенные» призывали избирателей не голосовать за ведущие парии Испании, как правило, вместе собирающие более 80% голосов. Их действия и призывы в совокупности с другими факторами привели к определенному ослаблению господства традиционного бипартизма. В 2011 г. НП и ИСРП собрали на 10,4% голосов меньше, чем на парламентских выборах 2008 г. - 73,5 против 83,8% [Marcos; El PP logra...]. Наиболее ощутимые потери понесла ИСРП, которой отказали в доверии 4,3 млн. испанцев. Но и Народная партия, завоевавшая большинство мест в нижней палате парламента (186 из 350) и одержавшая самую большую победу в своей истории, сумела набрать лишь на 600 тыс. голосов больше, чем в 2008 г. Между прочим, это на 400 тыс. голосов меньше, чем набрала ИСРП в 2008 г, когда она одержала победу, не получив абсолютного большинства в кортесах. Влияние «движения возмущенных» прослеживается и в росте доли абсентеистов (26,1% в 2008 г. против 28,3% в 2011 г.), незаполненных бюллетеней - (1,1 против 1,4%) и голосовавших «против всех» (0,6 против 1,3%) [Marcos; El PP logra.].
«Движения возмущенных» поставило ряд вопросов. Два из них, на наш взгляд, представляются наиболее важными: останется ли это протестное движение всего лишь конъюнктурным, вызванным к жизни глобальным финансовым и экономическим кризисом или превратится в устойчивый фактор внутриполитической жизни Испании? Способны ли пришедшие к власти испанские консерва-168
торы решить или хотя бы смягчить проблемы, которые вызвали к жизни «движение возмущенных»? Время покажет. Но как бы то ни было, очевидно, что духовное обновление, которое испытали сотни тысяч испанцев благодаря деятельности «возмущенных», не пройдет бесследно и принесет свои плоды.
Литература
Alvarez K., Gallego P., Gandara F., Rivas O. Nosotros, los indignados. Las voces comprometidas del 15-M. - Barcelona, 2011. - 64 p.
Calvo K., Gomez-Pastrana T., Mena L. Movimiento 15-M: ¿Quienes son y que reivindican? // Especial 15-M. Zoom Politico. - Madrid, 2011. - N 4. - P. 4-17.
Caravaca R. 15-0 // Cambio-16. - Madrid, 2011. - 17 de octubre. -10.2011. - P. 16.
Castaño F. El despilfarro. La sangria de la España autonomica. - Madrid, 2011. - 204 p.
Discurso del Presidente del Gobierno (12 de mayo de 2010). - Mode of access: http: // www.la-moncloa.es/recursoslamoncloa/paginalprimir.html
El Movimiento del 15-M / / Cuadernos de pedagogia. - Barcelona, 2011. -N 414. - P. 8-17.
El PP logra en las elecciones de 2011 su mejor resultado electoral de la historia // El Pais. - Madrid, 2011. - 21 de noviembre.
Escolar I. La generacion estafada // Reacciona. - Madrid, 2011. - 176 p.
España: El final de una época. Foro de la Sociedad Civil. - Madrid, 2009. -
268 p.
Jiménez F.¿Se puede prevenir la corrupción? / / Claves de razón práctica. -Madrid, 2011. - N 213. - P. 12.
Marcos J. Unas elecciones más austeras // El Pais. - Madrid, 2011. - 20 de noviembre.
Mars F. La crisis empuja hacia la pobreza al 20% de las familias // El País. - Madrid. - 2011. - 24 de octubre.
Ortega R.A. Reflexiones accidentales sobre el Movimiento 15-M // Hablan los indignados. Propuestas y materiafys de trabajo. - Madrid, 2011. - 103 p.
Pradera J. De donde vienen los indignados // El País. - Madrid. - 2011. -22 de junio.
