CC BY
22
Светлана ШИЛИНА
СОЦИАЛЬНЫЕ ДЕВИАНТЫ
ОБЪЕКТА УПРАВЛЕНИЯ
(на примере социолингвистического анализа вербального кода субъекта власти)
В статье автор исспедует проблемы коммуникации власти и ее субъекта в процессе управления. Анализ взаимоотношений субъекта власти и социума в историческом прошлом подчеркивает современное значение власти в условиях легитимной трансформации.
The author studies the problems of communication and mutual understanding of power and its subject in the process of management. Analysis of relations of subject of power and society in the context of historical past underlines the modern meaning of power in conditions of legitimate transformation.
Ключевые слова:
власть, субъект власти, социолингвистический, коммуникативный код, вербальная коммуникация, девиантность; power, subject of power, sociolinguistic, communication code, verbal communication, deviance.
Наличие социальных девиантов в условиях трансформации политической системы российского общества приводит к необходимости анализа коммуникативного взаимодействия субъекта власти и социума. В связи с этим социолингвистическое исследование феномена власти имеет для современной России особое значение. Социальную функцию управления можно описать через технологию реализации слуховой и мыслительной деятельности, т.е. мышление языковыми образами или вербальный код особого уровня.
Остановимся на проблеме идиостиля субъекта власти. Идиостиль отражает творческий, личностный и через него — общественный уровень представлений и отношений к миру изображаемому и миру реальному, к событиям и идеям определенной эпохи, к которой принадлежит данный субъект. Так как общением создаются и поддерживаются статусные различия, то понятие идиостиля считаем необходимым коррелировать с определением статусного социокода (термин авт. — С.Ш.). Наиболее заметное место в идиостиле, по нашему убеждению, занимает лексика, стилистически окрашенная, призванная усилить или передать ту или иную оценку, характеристику. Очевидно, что одной из особенностей текста любого жанра является «передача не только эксплицитной, но и имплицитной информации, отражающей именно субъективно-личностный аспект»1.
Чтобы понять детерминацию многих современных явлений, обратимся к эволюции проявления идиостиля и статусного социокода личности в политическом дискурсе на примере царя Ивана Васильевича IV (Грозного), который видел свои политические идеалы в неограниченной самодержавной власти. Характеризуя эпоху Ивана IV, Н.М. Карамзин писал, что он признает за Иоанном много правительственных доблестей — деловитость, веротерпимость, любовь к просвещению, талант законодателя и государственного организатора. Тем не менее царствование Иоанна, одно из самых многообещающих в начале, историограф ставит по его конечным результатам в один ряд с монгольским игом и бедствиями удельного времени. Карамзин писал: «Между иными тяжкими опытами
1 Леденева В.В. Особенности идиолекта Н.С. Лескова : монография. — М. : МПУ, 2000, с. 121.
ШИЛИНА Светлана Александровна — к.филол.н., доцент кафедры русского языка Брянского государственного университета [email protected]
201 0 ’ 0 5
ВЛАСТЬ
83
судьбы сверх бедствий удельной системы, сверх ига моголов Россия должна была испытать и грозу самодержца-мучителя: ... не преломила железного скипетра в руках Иоанновых и двадцать четыре года сносила губителя, вооружаясь единственно молитвою и терпением, чтобы, в лучшие времена, иметь Петра Великого, Екатерину Вторую...»1
Основные черты и условия возникновения социальных девиантов во взаимоотношениях субъекта власти и объектов социума хорошо видны в текстах, созданных Иваном IV для доказательства своей правоты или своего превосходства над оппонентами. Проблемы легитимации власти в эмотивно-оценочном дискурсе занимают существенное место. Отметим самооценку субъекта власти — царя Ивана IV Как известно, уровни самооценки складываются из частной и обобщенной самооценки. Причем «основным принципом организации этих уровней в единую систему является интеграция частных самооценок с учетом их субъективной значимости»2, т.е. отношение к собственным поступкам на основе оценок окружающих. Можно сказать иначе: самооценка — это оценка других, принятая личностью в качестве масштаба собственного поведения. Самооценка, помимо совокупности всех представлений о себе, складывается под влиянием факторов внешней среды.
Дискурс политических реформаций в историческую эпоху Ивана Грозного эволюционировал в направлении усложнения взглядов относительно механизмов и социальных субъектов: от девиаций, чреватых резкими социальными потрясениями, к стабильности и воспроизводству новой структуры и норм, формирующихся с учетом патриотизма. Комплекс представлений о реформационных процессах и роли в них субъекта власти отражен в языковой картине мира Ивана IV. В ней сложился определенный концепт «царь», который становится основным в феноменологическом пространстве «человек — общество». Этот концепт тесно связан с концептами «власть» и «Бог». Необычность самой личности государя, как она пред-
1 Карамзин Н.М. История государства Российского. В 4 кн. Кн. 3, т. VII— IX. — Ростов н/Д, 1990, с. 482-513, 495.
2 Пантилеев С.Р. Соотношение как эмоционально-оценочная система : спецкурс. — М. : Изд-во МГУ, 1991, с. 10.
ставлена на страницах Духовной грамоты, указывает на странную двойственность. С одной стороны, он — царь, самодержец, но, с другой стороны, его власть имеет пределы, властелин вынужден скитаться «по странам» (по разным местам). С одной стороны, правитель проповедует мир, согласие и любовь, но, с другой стороны, он — грешник, который ужасается количеству собственных преступлений. Царь учит своих наследников правилам христианской нравственности, хотя сам признается, что нарушал законы Бога. Царь соглашается с тем, что несправедливо преследовал подданных и советует детям наказывать холопов без ярости: «А людей бы есте, которыя вам прямо служат, жаловали и любили, их ото всех берегли, чтобы им изгони ни от кого не было, и оне прямее служат. А каторыя лихи, и вы б на тех опалы клали не вскоре, по разсуждению, не яростию»3. Очевидно, что в данном случае царь учитывал опыт опричнины, известной в русской истории беспрецедентным произволом и жесточайшим террором.
Однако причину своих страданий Иван IV видит не только в Божьей каре, но и в людской несправедливости. Несчастья своей личной жизни царь объясняет одновременно действием высших сил и совершенно земными обстоятельствами. В результате складывается весьма сложная самохарактеристика царя. Построенная на противоречиях, несогласованности, она не совпадает ни с обычными этикетными уничижениями, ни с парадными официальными портретами исторических деятелей.
В рассуждениях Ивана IV можно обнаружить немало примеров подобных противоречивых оценок. Для него важно было внушить своим оппонентам законность своего восшествия на престол, показать, что он властодержец по праву рождения и наследования. Особенно важным было доказательство божественного происхождения власти Ивана IV: «Мы же хвалим бога (здесь и далее выделено мной. — С.Ш.) за премногую его милость, прозшедшую на нас, ...божиим изволением и прародителей своих и родителей благословением.»4
3 Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV—XVI вв. — М. : Изд-во АН СССР, 1950, с. 427.
4 Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским // текст подг. Я.С. Лурье, Ю.Д. Рыков; отв. ред. Д.С. Лихачев. — М. : Наука, 1981, с. 13.
Получается, в картине мира Ивана IV он представляется наместником Бога на земле. Иван Грозный настаивает на том, что власть должна быть централизованной, сосредоточенной в одних его, царя, руках. Он приводит множество примеров из всемирной истории, из поучений отцов церкви, чтобы доказать пагубность «владения многих». Во всех случаях Иван IV подчеркивает, что власть, данная Богом, не может быть отобрана людьми, а если кто «противится царской власти», тот «восстает на бога».
В то же время с целью оправдать свое не совсем благочестивое поведение, в котором его упрекает Курбский, Иван IV напоминает адресату, что и царь — смертный человек, подверженный различным соблазнам и немощам: «. аще бо и перфиру ношу, но обаче вем се, яко по всему немощию подобно всем человеком, обложен есь по естеству..»1 Иван IV уверен в необходимости беспрекословного подчинения подданных царю — это предначертано свыше.
Представленные интенции коммуникативного кода позволяют исследовать контекст речевых единиц субъекта власти с позиций социологии управления на предмет идентификации власти и управляемых ею субъектов. Подобный анализ идиости-левого аспекта отношений субъекта власти и социума представляет собой универсальный метод и может быть применен ко дню сегодняшнему. Современность звучания представленного исследования подтверждается анализом идиостиля посланий президента Российской Федерации Федеральному Собранию РФ, смысл которых отражает не только экстраполяцию властных отношений на социум, но и ответственность власти за судьбу страны. Это обусловлено решением социальных проблем, которые зависят от ситуаций, существующих в обществе, и властных отношений, реализуемых в коммуникации.
В первом послании Федеральному Собранию Д.А. Медведев наметил пути преодоления негативных явлений в обществе. Президент России считает, что приоритетом политической системы должна стать справедливость: «Справедливость, понимаемая как политическое равноправие, как честность судов, ответственность руководителей. Реализуемая как социальные гарантии, требующая преодоления
1 Там же, с. 38—39.
бедности и коррупции. Добивающаяся достойного места для каждого человека в обществе и для всей российской нации — в системе международных отношений»2.
Эпитет в послании Д.А. Медведева придает особую остроту высказыванию: «В России на протяжении веков господствовал культ государства и мнимой мудрости административного аппарата». В следующем контексте, благодаря эпитетам, у адресата вызывается положительное отношение к высказыванию президента: «Мною сейчас сформулированы вполне конкретные решения по развитию гражданского общества и демократического государства. Они продиктованы желанием видеть нашу Россию уже в близком будущем передовой, прогрессивной и удобной для жизни страной, процветающим и основанным на справедливых законах сообществом свободных людей. Это первоочередные задачи, которые будут решаться без про-медления»3.
В послании Д.А. Медведева порой сквозит ирония, как, например, в таком высказывании: «В результате, государственный аппарат у нас в стране — это и самый большой работодатель, самый активный издатель, самый лучший продюсер, сам себе суд, сам себе партия и сам себе, в конечном счете, народ». Благодаря иронии, президент дистанцирует себя от госаппарата, приближая себя таким образом к народу. Употребление нарочито сниженной лексики привлекает внимание реципиентов, тем самым создавая условия обратной связи. Идиостиль посланий президента Российской Федерации способствует положительному принятию постулируемых положений. Открытость, демократичность создает особый социокод субъекта управления в современном обществе.
Итак, социолингвистический код субъекта власти, который рассмотрен с позиций реализации управления в процессе коммуникации, обусловлен идиостилем и политико-информационной характеристикой эпохи. Вербальный коммуникативный код субъекта управления направлен на достижение взаимосогласия субъекта и объекта власти и призван демократически модернизировать отношения субъекта власти и объектов социума.
2 Полный текст Послания Д. Медведева Федеральному Собранию // Финмаркет, 05.11. 2008, 16:34. Главные новости, с. 2—5.
3 Там же, с. 6, 8.
