CC BY
71
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ
УДК 316.74:81 © Н.С. Антонова
СОЦИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ФОРМ ЯЗЫКОВОГО ОБЩЕНИЯ
В МНОГОНАЦИОНАЛЬНОЙ РОССИИ
В статье рассматривается двуязычие и многоязычие как формы языкового общения в регионах Российской Федерации. Русский язык выступает в качестве компонента многих разновидностей двуязычия: русско-бурятского, русско-якутского, русско-хакасского и т.д. Практически им владеют все нации и народности России, и потому он является всеобщим для народов нашей страны, или межнациональным, языком. Однако в качестве средства общения представителей разных наций и народностей могут выступать и региональные языки, обслуживающие лишь часть народов в определенных регионах страны.
Ключевые слова: одноязычие, двуязычие, многоязычие, языковая личность, русскоязычный, языковая ситуация.
N.S. Antonova
SOCIAL ASPECTS OF FUNCTIONING OF FORMS OF LANGUAGE COMMUNICATION
IN MULTINATIONAL RUSSIA
The article considers bilingualism and multilingualism as forms of language communication in the regions of the. Russian Federation. The Russian language becomes a component of many versions of bilingualism: Russian - Buryat, Russian - Yakut, Russian - Khakass etc. Practically all nationalities and ethnic groups of Russia can speak it, that is why it is general for the peoples of our country, or it is the interethnic language. However, regional languages, used by part of people in certain regions of the country can be considered as means of communication for representatives of different nationalities and ethnic groups.
Keywords: monolingualism, bilingualism, multilingualism, language personality, Russian speaking, language situation.
Россия - многонациональная страна, для которой вопросы взаимного ознакомления народов с культурными традициями и формирование общих ценностей являются знаковыми проблемами устойчивого развития. Вопросы эти важны не только и не столько на государственном уровне; наиболее острое звучание они приобретают как раз на уровне российских регионов.
Регионы России - многонациональные сообщества с громадными территориями. Существенные отличия народов внутри каждого из регионов отражаются в различии образа жизни людей и их социальных потребностей, в особенностях используемых технологий и специфике традиционного природопользования, в особой истории и различном опыте культурного взаимодействия с другими народами Российской Федерации.
Любая программа устойчивого развития многонационального региона объективно должна рассмотреть три сферы устойчивости: окружающая среда, общество и экономика. Единым
измерением для этих областей и средством балансирования интересов сопредельных регионов в каждой сфере является культура. Принцип культурного многообразия - ключ к пониманию проблем устойчивого развития как каждого отдельно взятого региона, так и всей совокупности регионов РФ.
Каждой нации, язык которой узко известен в мире, чтобы выйти в мир, необходимо владеть каким-то широко распространенным языком. Известно, что между личностью и культурой существует самая тесная связь: личность живет культурой, культура осуществляется личностью. Сейчас никто не спорит, что личность - средоточие взаимосвязи культуры и языка, диалектики их развития. Поэтому говорить о личности можно только как о языковой личности, воплощенной в языке [2].
Известно, что развитием языка движут два начала - одно стихийное: оно подчиняется внутренним законам языкового строя; второе - культурно-регламентирующее, основанное на оценке
и отборе языковых средств, исходящее от образованных слоев общества и направленное на создание общелитературного языка.
В последнее время при обсуждении проблем развития общелитературного языка и национальной культуры так или иначе возникают проблемы языковой коммуникации, билингвизма, диалога культур, их взаимодействия и взаимовлияния. Эффективная языковая коммуникация играет большую роль в осуществлении политической, финансово-экономической, педагогической и любой другой деятельности.
Русский язык выступает в качестве компонента многих разновидностей двуязычия: русско-бурятского, русско-якутского, русско-хакасского и т.д. Практически им владеют все нации и народности России, и потому он является всеобщим для народов нашей страны, или межнациональным, языком. Однако в качестве средства общения представителей разных наций и народностей могут выступать и региональные языки, обслуживающие лишь часть народов в определенных регионах страны.
Кроме региональных общих языков связь между представителями разных народностей и наций осуществляется и на русском языке. Следовательно, народам отдельных регионов нашей страны свойственно многоязычие, или полилин-гвизм.
Говоря о «русскоязычии» прежде всего следует думать о его «носителях», т.е. о тех людях, для которых русский язык не является их этническим языком, но «дан» им как второй язык, иначе говоря, билингвах. Говорящих по-русски билингвов значительно больше, чем «исконных» носителей русского языка, для которых он является родным, этническим и (часто) единственным их языком.
«Успешность» изучения, развития и сохранения русскоязычия (в конечном счете «русскоязычной» политики) зависит от того, как билингвы относятся к русскому языку. Или - поскольку в социолингвистике такое отношение называется «языковой самоидентификацией личности» - как русскоговорящие билингвы идентифицируют не только свой русский язык, но и себя с ним. Исследование русскоязычной самоидентификации дает ответ на главный вопрос «В каких формах существует русский язык при двуязычии?», без которого невозможно ни лингвистически грамотное языковое планирование, ни прогнозирование судьбы русского языка вне исконной территории его распространения.
Этот вопрос становится научной проблемой, требующей социо- и психолингвистического
решения, по двум причинам: 1) можно ли извлечь какие-либо данные о формах существования русского языка при двуязычии из хорошо апробированных социолингвистических опросов и анкетирования, которые дают полезные сведения о функциональных параметрах русскоязы-чия (распределение сфер общения между двумя языками, степень владения русским языком и др.), т.е. нужно ли исследовать языковое (в нашем случае - русскоязычное) сознание личности или же ограничиться ее, образно говоря, русскоязычной деятельностью - тем, где и как пользуются русским языком билингвы; 2) идентичен ли русский язык монолингвов русскому языку билингвов - т.е. какой язык мы исследуем при русскоязычии.
Социолингвистические опросы исследуют «симптоматику» русскоязычия, но не его причины, и по своей природе не могут дать объективных сведений о том, носителем какого именно русского языка являются опрашиваемые. При интерпретации таких сугубо функциональных данных, как указаний на формы существования русского языка в том или ином двуязычном регионе, всегда велик риск получить «социолингвистические мнимости».
Обычно на языковом сознании информантов внимание исследователя сосредотачивается только в одном случае - когда речь идет о родном языке - и тогда говорят об «этноязыковом самосознании человека» и о «символической идентификации себя со своим этносом» (работы В.М. Алпатова [1], Н.Б. Мечковской [3] и др.). Но языковое сознание личности (билингва ли, монолингва ли) не сводится к этносимволиче-ской функции - в нем есть, идеалы и желаемое, но есть и интенции, предпочтения, представления и оценки, т.е. отношение личности к ее языку.
У билингвов языковое сознание обращено равным образом и к русскому языку: он оценивается, представления о нем выражены в образе, а главное - каждый отдельный человек сразу же стремится самоопределиться в отношении русского языка (т.е. идентифицировать его), называя его родным, неродным.
Между тем русский язык билингвов в подавляющем большинстве исследований квалифицируется как неродной. Это не соответствует действительности: определения русского языка как второго родного или же как иностранного при анкетировании составляют каждый раз 5% от общего числа ответов. Опрос 2012 г., проведенный автором, русскоязычных информантов, которым было предложено «обозначить отноше-
ние к двум их языкам», показал: во-первых, их больше, чем это представляется носителю национального русского языка; во-вторых, отношение к ним иное. Например, в проведенном
Однако самое интересное в таких опросах -«двойные ответы»: почти у всех опрошенных народов встречаются ответы, что родным является и русский язык и язык титульной национальности.
Указывают они, как принято считать, не на идентификационные затруднения «обыденного», «наивного» и т.п. языкового мышления лингвистически не образованных информантов, а на то, что в языковом сознании билингвов каждая из форм существования русского языка («неродной», «иностранный», «второй родной») обладает своей системой опознавательных и дифференцирующих признаков, не позволяющих, например, «неродному» и «иностранному» становиться синонимами (как это происходит в случае монолингвального развития личности), а «второму родному» превращаться в комплиментарное иносказание.
Модели языковой идентификации билингвов, построенные на действии стереотипа «свой-чужой», хотя и типологизируют мотивации языкового выбора, оказываются бессильными перед такой, например, русскоязычной самоидентификацией: Я бурятка. Но и русский - родной для меня: это и детство, и юность, и любовь... Вообще это огромная часть моей жизни. А семья и корни - это о родном бурятском.
Билингв «думает» о русском языке и определяет свое отношение к нему в каких-то других категориях. Поэтому при изучении русскоязы-чия необходимо выявить существующее в би-лингвальном сознании системы идентификационных признаков русского языка и сделать их «опознавательными». Только по ним мы можем распознать, с какой формой существования русского языка при двуязычии имеем дело. Для этого наиболее приспособлен другой способ сбора информации - интервью (с последующим контент-анализом полученных суждений и аргументации).
В ответственных социолингвистических исследованиях было бы опрометчивым игнориро-
нами исследовании в 2012 г. на вопрос: «Какой язык Вы считаете родным?» ответы распределились следующим образом:
Таблица 1
вать языковое сознание личности, обследуя только бытование русского языка. Полученные «функциональные» данные необходимо каждый раз проверять на выборке контрольной группе респондентов. И если большинство полученных русскоязычных идентификаций указывает, что русский язык в обследуемом регионе существует как иностранный, значит, мы имеем дело с альтернативным (а в будущем - с учебным) рус-скоязычием. В соответствии с этим мы должны строить языковое планирование. Если же большинство идентифицирует свой русский язык как неродной, то это безальтернативное (или усвоенное) русскоязычие, от которого зависит и выбор языковой политики. Наконец, если случится, что идентификации русского как родного (или второго родного) превышают признания его неродным, то при таком естественном рус-скоязычии совершается другая жизнь русского языка, так как только билингву дано видеть русские слова по-новому и в иных соположениях, чем это предстает языковому сознанию русского монолингва.
Для сохранения и развития каждого этноса велико значение родного языка. Слово есть выражение духовной жизни народа. В знаках языка выражается характер представлений данного народа о мире. Язык каждого народа - это его способ «видения» мира, это один из существенных признаков этноса, важный компонент его истории и культуры.
Следует оговориться, что язык не является главным и единственным признаком этноса. Известны случаи двуязычия у некоторых этносов или утрата родного языка и переход на другой с сохранением этнической идентичности. Ярким примером может служить еврейский народ, разбросанный по всем континентам. Во многих случаях евреи утратили язык предков, но их идентичность не потеряна, а почти полностью сохранена.
И все же каждый человек должен осознать свою ответственность перед предками и потом-
Алтайцы Тувинцы Хакасы Якуты
Не ответили 9,7 12,6 1,5 2,9
Язык своей национальности 66,7 65,5 69,1 71,8
Русский язык 4,2 8,1 5,9 6,1
Своей национальности и русский 19,4 13,9 23,5 19,3
ками за сохранение языка своего этноса, поскольку, на наш взгляд, специфичность картины мира, отражающейся в сознании этноса, связана тысячами нитей с языком. Переход на другой язык означает утрату важнейших особенностей картины мира, сложившейся на протяжении тысячелетий. Соответственно утрата культуры даже малого этноса есть потеря общечеловеческого масштаба, потеря невосполнимая, поскольку каждый народ уникален и неповторим.
В новых условиях сохранение функционирования русского языка становится одной из трудных задач не только и не столько новых независимых государств, но, едва ли, не в первую очередь государства Российского. В вопросе сохранения русского языка в субъектах РФ и за ее пределами не все так просто. За последние шестнадцать лет этот факт стал общеизвестным и неоспоримым. Осуществляя языковую политику в новых условиях, некоторые субъекты РФ желали бы оставить за русским языком статус второго языка или языка межнационального общения. И это вполне закономерно и оправданно, поскольку речь идет о становлении многонационального государства, а становление государства во все времена шло параллельно с ростом национального самосознания и возрождением национального языка и культуры. Важным тут остается вопрос преодоления комплекса национальной неполноценности, но едва ли не более важным - комплекса национальной исключительности. Любые проявления этноцентризма становятся тормозом на пути к миру.
Однако при всей сложившейся ситуации мы вынуждены признать факт: ХХ в. сделал возможным активное функционирование русского языка еще в одной ипостаси: а именно - русская языковая культура может быть одной из форм выражения иной («чужой») культуры, что свидетельствует о высокой степени ее кодируемо-сти, доказывает ее коммуникативную ценность и способствует ее сохранению. Красноречивым доказательством этого факта является русскоязычная литература. Наравне с национальной литературой она становится в ряд ведущих критериев многих народов, наций и народностей, населяющих Россию.
Словосочетания «русскоязычная литература», «русскоязычный писатель» как понятия потенциально содержат в своем значении целый комплекс проблем исторического, культурного, этнографического, политического и социального характера и обладают устойчивостью для пространства и временного, и языкового в пределах русской и сопряженных с ней национальных
культур Х1Х-ХХ вв., а в XXI - и геополитического. О том, что литература народов бывшего СССР вошла в человеческое сознание как многонациональная советская литература - совокупное достижение 75 национальных литератур и принципиально новое явление в истории мирового искусства - пишут многие исследователи. Уникальность мирового художественного процесса состояла в том, что в него вступали народы, составляющие невиданное многообразие полиэтнических регионов Евразии - Сибири и Дальнего Востока, Урала и Поволжья, Средней Азии и Кавказа, с их неповторимыми историческими судьбами, стоящие на различных ступенях общественного и историко-культурного развития.
Многоязычие - явление многоплановое, требующее комплексного подхода и изучения с различных позиций. В условиях глобализации исследование многоязычия имеет научную значимость, выходящую далеко за пределы структурного взаимодействия и функционального расслоения языков. Под многоязычием понимается владение несколькими языками и регулярное переключение с одного на другой в зависимости от ситуации.
Многоязычие, как и билингвизм, - явление, представляющее большой интерес с точки зрения разных наук: лингвистики, философии, психологии, социологии, физиологии и др. Вместе с тем длительное время внимание исследователей было обращено на так называемое коллективное двуязычие (овладение вторым языком после родного и распространение его в коллективе), в то время как проблеме описания языковых ситуаций индивидуального двуязычия и многоязычия как явлению редкому и уникальному отводилась второстепенная роль. Можно предположить, что в современном мире, в условиях глобализации исследование многоязычия имеет научную значимость, выходящую далеко за пределы структурного взаимодействия и функционального расслоения языков.
Во многих странах, и Россия не является исключением, проблема билингвизма несет в себе множество противоречий и вызывает зачастую слишком полярные мнения. Одни считают, что билингвизм подрывает саму возможность существования монолингвальной культуры и в этом смысле вызывает опасение за ее сохранение, другие уверены, что он способствует расширению культурного диапазона, приобщает к опыту иноязычных сообществ, «аккумулирует» в себе потенциал усвоения общечеловеческих ценностей. Ведь владение другим языком и соответст-
венно второй культурой является своеобразной доминантой процесса постепенной социализации коммуникативной личности к лидирующей (таргетивной) культуре, причем, не теряя собственную (нативную) языковую идентичность.
Все эти характеристики необходимы для формирования «глобальной» личности в рамках «глобального» общества. В данном процессе необходимо дать человеку право выбора своей языковой идентичности. Такой выбор может быть насильственно навязанным средствами в диапазоне от государственной национальной политики до установления доминирования в системах информационного обмена или добровольным следованиям приоритетам культурной толерантности и функционального сочетания языков, социальной мобильности и этнической солидарности.
В современной социокультурной ситуации России можно проследить две антагонистичные, но тесно связанные между собой тенденции. Первая из них характеризуется размыванием границ между разными этническими культурами, стремительно нарастающим в эпоху глобализации. В первую очередь данная тенденция связана с разрушением традиционных механиз-
мов культурной преемственности поколений, всегда имевших место внутри определенного рода или поселения. На смену им функции ин-культурации новых поколений все больше берут на себя средства массовой информации и коммуникации, преимущественно транслирующие прототипы этически эклектичной массовой культуры. Однако в противовес этой тенденции можно последить и обратные ей процессы возрождения национального самосознания и этно-конфессиональных традиций отдельных локальных сообществ. Данные процессы, в частности, получили свое активное развитие в новейшей истории постсоветских государств.
Литература
1. Алпатов В. М. Двадцать лет спустя // Язык и общество в современной России и других странах: докл. и сообщ. междунар. конф. (Москва, 21-24 июня 2010 г.). - М., 2010. - С. 1-6.
2. Антонова Н.С. Язык как социализирующий фактор личности в процессе активного диалога культур // Гуманитарный вектор. - 2012. - №3 (31).
3. Мечковская Н.Б. Общее языкознание: Структурная и социальная типология языков: учебное пособие. - 2-е изд. - Минск, 2004.
Антонова Надежда Сергеевна, кандидат социологических наук, доцент кафедры теории социальной работы Бурятского государственного университета. E-mail: decspf@mail.ru
Antonova Nadezhda Sergeevna, candidate of sociological sciences, associate professor, department of theory of social work, Buryat State University. E-mail: decspf@mail.ru
УДК 316.356.2 © А.М. Бадонов
СТАНОВЛЕНИЕ МОДЕЛИ АГРЕССИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ В УСЛОВИЯХ СЕМЕЙНОГО НАСИЛИЯ
В статье говорится о факторах становления модели агрессивного поведения в условиях семейного насилия. Насилие в семье обычно предполагает наличие модели агрессивного поведения членов семьи. В основном становление данной модели поведения происходит в условиях семьи и передается следующему поколению.
Ключевые слова: семья, агрессия, агрессивное поведение, модель агрессивного поведения, насилие в семье.
A.M.Bodonov
FORMATION OF A MODEL OF AGGRESSIVE BEHAVIOR UNDER THE CONDITIONS OF FAMILY VIOLENCE
The article deals with the factors offamily violence. The violation in family usually implies existence of a model of aggressive behavior offamily members. In general the formation of such model of behavior happens under the conditions of family and it transfers to the next generation.
Keywords: family, aggression, aggressive behavior, model of aggressive behavior, violence in the family.
Насилие в семье является сложным социальным явлением, присущим человеческому обществу с древности. Долгое время семейное наси-
лие не считалось наказуемым деянием. Наоборот, глава семьи мог совершать наказание членов семьи посредством телесных избиений и
