CC BY
29
УДК 343.9.01 ББК 67.51
СОЦИАЛЬНОЕ, БИОЛОГИЧЕСКОЕ, ПСИХИЧЕСКОЕ КАК СТУПЕНИ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО ВОСХОЖДЕНИЯ В ПОЗНАНИИ СУЩНОСТИ ЛИЧНОСТИ (РАЗМЫШЛЕНИЯ КРИМИНОЛОГА)
ЕВГЕНИЙ СЕМЕНОВИЧ ЖИГАРЕВ,
профессор кафедры криминологии Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор юридических наук, профессор, Почетный член (академик) Российской академии естественных наук (РАЕН) Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
СкаИоп-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Ошибка криминологов-детерминистов заключается в том, что они психические (духовные) категории (сознание, рассудок, воля и т.д.), которые сами по себе обладают свободой и не подчинены объективным законам природы, связывают с биологией человека, считая ее функцией, что в корне неверно. Даже апологеты диалектического материализма отмечали, что психика человека развивается по своим, психическим, законам. Автор предлагает выдвинуть на авансцену криминологической теории личности преступника иную концепцию личности, разрабатываемую современной психологией, — психоцентрическую модель. Суть ее заключается в том, что это направление рассматривает личность человека в качестве метафизической категории, свободной как от социальной действительности, так и от биологической составляющей человека.
Ключевые слова: человек, социальный детерминизм, биологический детерминизм, монистическое учение марксизма, среда, личность, генетическая программа, свобода, дихотомическое представление о человеке, социоцентрическая позиция в психологии, персоноцентрическое направление в психологии, психоцентристский подход в криминологии.
Annotation. The mistake of criminologists determinists is that they are mental (spiritual) categories (consciousness, mind, will, etc.) which in itself have freedom and are not subordinated to objective laws of the nature, connect with human biology, including it function that is quite misleading. Even apologists of dialectic materialism noted that the mentality of the person develops on, mental, to laws. The author suggests to nominate other concept of the personality developed by modern psychology, psycho-centric model to a proscenium of the criminological theory of the identity of the criminal. Its essence is that this direction considers the identity of the person as metaphysical category, free both from social reality, and from a biological component of the person.
Keywords: the person, a social determinism, a biological determinism, the monistichesky doctrine of Marxism, Wednesday, the personality, the genetic program, freedom, dichotomizing idea of the person, a sotsiotsentrichesky position in psychology, the personotsentrichesky direction in psychology, psychocentrist approach in criminology.
Ошибка криминологов-детерминистов состоит в том, что они своеобразно воспринимают психические (в том числе и «психическую неполноценность»), а по сути духовные, метафизические категории: сознание, интеллект, стремления, интерес, волю, которые пронизаны свободой, отождествляя все это с биологией. В этой связи они прямо пишут, что строго индивидуальные психические особенности человека связаны с его биологией [1, с. 233; 2, с. 260; 3, с. 258].
Суть этой ошибки идеологическая, она порождена монистическим учением марксизма, отрицающим двусубстанциональность (дихотомию) человека, состоящего из одухотворенной души и тела. Теория установки в советской психологии была направлена на выявление внутреннего детерминатива поступков человека, не исключая, конечно же, и преступных.
В период развития социоцентрического направления в советской психологии на Западе развивалось персоноцентрическое направление психического чело-векознания. Методологической основой познания человека является экзистенциальная философия, из чего сформировалась гуманистическая психология.
В рамках гуманистической психологии человек — это свободное и суверенное существо, наделенное потенцией к саморазвитию. В основе этой доктрины лежит оптимистическое допущение, что человек от природы хорош, добр и способен к самосовершенствованию. И с этой точки зрения, сама сущность человека постоянно движет его в направлении роста творческой активности и личностного совершенства, если только чрезвычайно сильные обстоятельства среды не помешают этому. Сторонники гуманистиче-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
скои психологии, кроме того, утверждают, что люди — в высшей степени сознательные и разумные создания без доминирующих бессознательных потребностей и конфликтов. В общем, гуманистические персо-нологи рассматривают людей как активных творцов собственной жизни, обладающих свободой выбирать и развивать собственный стиль жизни, который может быть ограничен только физическими или социальными воздействиями.
Как уже было отмечено, гуманистическая психология своими истоками, корнями глубоко уходит в экзистенциальную философию, разработанную такими европейскими мыслителями, как Г. Марсель, С. Кьер-кегор, К. Ясперс, М. Хайдеггер и Ж.-П. Сартр. Особенностью экзистенциальной философии является то, что ее взгляд на человека берет начало из конкретного осознания уникальности, неповторимости бытия отдельного человека. Отвергая точку зрения, что поведение человека является следствием либо социальной среды, либо биологических (генетических) факторов, философы этого направления поддерживают идею о том, что каждый из нас все равно в конце концов ответственен за то, кто мы и кем становимся. Ж.-П. Сартр говорил: «Человек не что иное, как то, чем он делает себя сам. Таков первый принцип экзистенциализма» [8, с. 483]. Следовательно, только сами люди ответственны за выбор, который они делают. Это не означает, что, если людям дана свобода выбора, они непременно будут действовать безупречно и мудро. Наоборот, именно свобода, в первую очередь, проявила в нас разность, непохожесть друг на друга своим внутренним состоянием, вскрыла чудовищные отступления от первичного Божественного замысла в отношении нас.
В экзистенциальной философии и во взглядах теоретиков-гуманистов подчеркивается, что каждый человек является главным архитектором своего жизненного опыта и поведения. Поэтому только он ответственен за свои действия, а не среда и, тем более, не общественные отношения, которые, ради изменения человека, криминологи-детерминисты предлагают преобразовать.
Гуманистическая психология извлекла из экзистенциализма, пожалуй, самое главное — это концепцию становления, означающую, что каждый из нас все время находится в динамике, в развитии. Таким образом, как свободное существо человек ответственен за реализацию как можно большего числа возможно-
стей. И если он выполняет это условие, тогда он живет, можно сказать, по-настоящему, подлинной жизнью.
Следовательно, с экзистенциально-гуманистической точки зрения, поиск подлинного существования требует чего-то большего, чем удовлетворение биологических потребностей или психических побуждений.
Главное, что импонировало А.Х. Маслоу — одному из авторов гуманистического направления в психологии, это утверждение философов-экзистенциалистов, что единственная реальность, которая известна кому-либо, это реальность субъективная, личностная, но не объективная. Эта реальность приобретает личностное значение только через субъективный, непосредственный опыт. Поэтому, по мысли А.Х. Маслоу, и теоретические построения, и внешнее поведение являются вторичными по отношению к уникальному опыту. Основным тезисом гуманистической психологии является то, что каждого человека нужно изучать как единое, уникальное, организованное целое.
В индивидуальном направлении изучения человека как неповторимого особенного гуманистическая психология ставит вопрос о мотивации поведения, являющийся, возможно, наиболее важным во всем ее персоноцентрическом контексте. Я не стану касаться анализа его иерархии потребностей и желаний, являющихся сердцевиной мотивационных процессов. Однако, на основе личностного самонаблюдения и самопознания, я не могу поддержать его точку зрения, что только после удовлетворения четырех нижних уровней потребностей: физиологических, безопасности, любви и самоуважения (изложены по возрастающей) на передний план выступают потребности самоактуализации как желание человека стать тем, кем он может стать.
Во-первых, человек, становясь взрослым, может в ранней юности не испытывать любви, а еще хуже, если он провел детство в атмосфере семейного неблагополучия. Здесь можно сказать, эти этапы в иерархии потребностей были им не пережиты. Однако, этот факт не свидетельствует, что в дальнейшем в жизни этого человека не встанет вопрос самореализации (этот термин мне больше нравится).
Во-вторых, упор гуманистической психологии на то, что люди должны быть теми, кем они могут быть, на самом деле не совсем актуален. Мне представляется, что способности (а не способность), с которыми человек входит в этот мир, разнообразны. И в зависимости от проявленного интереса и настойчи-
вости, а затем уже от внешних обстоятельств, человек развивает ту или иную способность. И если человек мог бы стать хорошим инженером, а стал искусным токарем или сталеваром, следовательно, он реализовал свою творческую потенцию в полной мере.
Говоря о персоноцентрическом направлении изучения поведения человека, нужно иметь в виду его уязвимость. В его основу поставлена личность, обособленная и автономная личность. Здесь не человек в прямом смысле возведен на пьедестал, а его «я», «самость» — единственная и конечная ценность преобразования человека в личность. Человек — мера всех вещей является основным принципом и критерием гуманизма. Но гипертрофия индивидуальной сущности неизбежно влечет за собой отрицание морали и нарастание чувства вседозволенности. Идея индивидуального блага вырождается в конце концов в идеологию хаоса, а отдельно взятая личность все больше озабочена проблемой самосохранения и все меньше помышляет о самореализации. Мы все это переживаем и постигаем сейчас в атмосфере продолжающегося растления общества, в очередной раз соблазнившегося мирскими химерами [9, с. 93].
Безрелигиозный персоноцентризм «обожествляет» человека в его природном существе и своеволии, подпитывает его самонадеянность и гордыню, что неизбежно ведет к аморальности. «На этом пути уходят сакральность и тайна души человека, теряется метафизический, духовный компонент его развития» [4, с. 48].
Человек не может быть мерой, ибо он не идеал. Мерой может быть только Богочеловек — Иисус Христос. Он есть самый совершенный синтез видимого и невидимого, временного и вечного. Он самый совершенный критерий Божьего и человеческого, духовного и физического. Он постепенно наполняет смыслом каждого из нас, чтобы крошечная мысль человека не сошла с ума от огромной тайны мира.
Но не только всходами эгоцентризма и другими недостатками и пороками меня отталкивает безрелигиозная персоноцентрическая позиция. Хотя меня и устраивает в этой концепции ориентирование на изучение индивидуальности, т.е. своеобразия качеств и отличительных свойств, выражающих сущность особенного, отдельного индивида. Однако, криминологии возможностей личности никогда не познать. Поэтому криминологи-детерминисты призывают познавать общие категории, выраженные в следующих
тезисах: «всякое отдельное неполно входит в общее»; «анализ единичного лежит в основе изучения целого»; «конкретное обусловлено общим»; «человека формируют обстоятельства»; «содержательная сторона психики имеет социальное происхождение»; «общественные отношения формируют определенный тип личности —личность преступника» и т.п. В этой связи я хочу сказать, что и безбожная персоноцентрическая позиция, хотя и не дает сойти на сторону анализа и тавтологии общих философских категорий марксистской диалектики, часто применяемых не к месту и толкуемых, искажая их смысл, все равно не может устроить криминологию, потому что в основе ее лежит все тот же монизм, утверждающий развитие вещей, а теперь и человека, из самого себя.
Итак, мне не импонирует ни социоцентрическое, ни персоноцентрическое направления человекопозна-ния, ибо они оба взращены на идее первоначальной актуализации человеком своих либо материальных, либо физиологических потребностей (или по-другому, социальных или биологических в зависимости от концепции).
В этой связи криминологам-детерминистам хочу напомнить один очень важный факт. Накануне великих идеологических перемен, как бы подспудно их чувствуя, авторитетный криминолог, академик АН СССР В.Н. Кудрявцев обратился к своим коллегам со следующими словами: «Путь к истине разнообразен, и мировые достижения в научной области ... не становятся ущербными и неприемлемыми для нас, если они получены методами, отличными от марксистских» [5 (в этой связи напомню, что газета «Правда» отражала мнение ЦК КПСС, так как была его печатным органом — авт.)]. Видимо, он не только предвидел ближайший радикальный политический разворот, изменивший социально-экономическую физиономию общества, но и вспомнил известные высказывания самих классиков марксизма по отношению к своей теории.
Например, один из классиков этого учения Ф. Энгельс в конце своего творческого пути высказал ряд идей, противоречащих данному учению. Он решительно предостерегал от навязывания их философии в качестве «науки наук» и отвергал ее в качестве единственной методологии. Ф. Энгельс неоднократно подчеркивал, что экономические условия жизни людей нисколько не умаляют роли идей (т.е. духовного) как самостоятельных, независимых от социального уклада констант, а также роли личности в истории. Он решительно отвер-
гал механические представления о связи и взаимоотношении базиса и идеологической надстройки [7, с. 523].
К слову сказать, и К. Маркс — другой классик монистического учения — не поддерживал теорию «чистой доски» (tabula rasa). Это ему принадлежат слова: «только в коллективе индивид получает средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков» [6, с. 97] (курс. — авт.). Разве эта фраза (может быть, и высказана, как говорится, по Фрейду) не означает, что родившийся человек уже от природы имеет свои личностные (индивидуальные) задатки, которые он может развить или затормозить, или вовсе некоторые из них исключить из своего развития в процессе социализации?
С политическими и экономическими изменениями, произошедшими в нашей стране в 1991 г., наметилось преодоление схематизмов научного познания и связанное с этим его расширение и развитие путем открытых свободных дискуссий психологов с авторами различных философско-социологических направлений. Кроме того, вышли в свет сочинения в прошлом отвергнутых авторов: Г.И. Челпанова, Г.Г. Шпета, Л.М. Лопатина, В.М. Бехтерева, В.В. Зеньковского, Л.С. Франка и др. Уже издана б0льшая часть произведений З. Фрейда, К. Юнга, Э. Фромма, А. Адлера, В. Франкла и других классиков мировой психологии.
Нужно отметить еще одно важное обстоятельство: Основной Закон — Конституция РФ рядом статей закрепила разнообразные формы мировоззрения каждого гражданина и идеологического состояния общества в целом. Так, ч. 1 ст. 13 признает идеологическое многообразие; ч. 2 ст. 19 запрещает любые формы ограничения прав граждан по признакам религиозной принадлежности (следовательно, криминолог может свободно представлять альтернативную материалистической свою точку зрения в объяснении сущности личности преступника, например, с теоцентрической позиции); ч. 1 ст. 29 гарантирует свободу слова; ч. 1 ст. 44 гарантирует свободу преподавания.
Однако, суть не в свободе выбора криминологом своей позиции по толкованию психического (духовного), влияющего на функции биологического тела, которое якобы подчинено действиям факторов социальной действительности. Все же ученым-криминологам нужно разобраться в главном: сама биология или телесность человека без духовной энергии мертва. Поэтому не социальные факторы поддерживают жизнь
биологического тела, а дух. Неорганическая материя не может в принципе сама себя преобразовать в живую биологическую и мыслящую субстанцию, именуемую человеком. А если с этим непреложным фактом криминологи-детерминисты согласятся, то им придется признать и творение человека как дихотомического существа, имеющего одухотворенную душу, отличную от животной. Это основополагающее положение, позиционирующее духовную свободу, без признания которой невозможно найти ответа на вопрос: почему человек способен выбрать для себя и преступный образ жизни? Если бы этот шаг зависел от биологии, которая неизменно повторяется в каждом из нас, значит, все люди совершали бы преступления. Потому что телесность несвободна и подчинялась бы рефлекторному движению организма, которое автоматически (инстинктивно) следует за физико-физиологическим раздражением. Рефлекторное движение, как правило, неосознанно или очень мало осознанно.
Но преступления совершают не все люди, следовательно, ни социальный детерминизм и ни биологический детерминизм, которые сами по себе объективны и проявляют себя закономерно (в этой связи криминологи-детерминисты утверждают, что «преступность в целом есть явление закономерное» [1, с. 200]), здесь никакой роли не играют. Потому что классики монистического учения интерпретировали детерминизм (независимо от его формы) как учение о причинности, порождающей все без исключения явления действительности. «Материализм ... считает причинные связи связями самих вещей, существующими независимо от сознания» [7, с. 363], а само сознание требует не отождествлять с психикой, потому что оно «есть продукт общественного развития» [7, с. 414], подчиняющегося объективной причинности. Поэтому детерминизм является антиподом свободы, пронизывающей сознание, рассудок, волю и вообще всю мыслительную деятельность человека.
Может быть, генетическая программа развития физического тела и заложена изначально в человека, но все равно она не определяет его поведение. Поэтому можно согласиться с мнением Н. Аббаньяно1, что существует естественное (т.е. природное) ограничение развития умственной потенции человека (а иначе не было бы интеллектуального разнообразия и
1 В этой связи он писал: «Человек не есть разум, он может быть разумным».
все люди были бы на один манер), но все равно это ограничение не упраздняет свободу рассудка и воли. Следовательно, учитывая метофизическую свободу, социальные обстоятельства и биологическая сущность, не могут подчинить себе личность человека. Именно этим объясняется способность человека контролировать ход событий и направлять его по тому пути, который сам определил, исходя из своих потенциальных возможностей. Этим я хочу сказать, что вера в предопределение (в судьбу) — удел слабого по духу человека, который в своих неудачах ищет злой рок, а не пытается разобраться в самом себе.
Итак, можно заключить, что и социальная, и биологическая концепции, считающие, что личность преступника, определяемая то ли обществом, то ли генетическими задатками, которые опять же взращены факторами социальной действительности, не являются верными. Из создавшегося тупикового положения у постсоветской криминологии есть всего один выход: нужно безотлагательно признать психическую (духовную) ипостась человека, его дихотомию, состоящую из видимой телесности и невидимой души. После чего рассматривать личность человека, в том числе и совершившего преступление, как категорию метафизическую, проявляющуюся только в действиях и поступках. Но для этого нужно опираться не на социоцентрическое и не на безбожное персоноцентрическое направления, а на психоцентрический (теоцентристский) подход, полагающий сверхъестественную личность и ее метафизическую свободную сущность, не подчиненную «слепой» действительности физического мира. Это направление теснейшим образом связано с традициями русского идеализма и составляет богатейший пласт оригинальных подходов к изучению внутреннего мира человека, его духовно-нравственной сферы. Это направление утверждает, что наряду с истинно духовным существом, именуемым личностью, в человеке наличествует «мнимое самочинное я», на которое делает упор персоноцентрическое направление в психологии, обожествляя человека и делая его мерой всех вещей. В этой связи в человеке существует вечный раздор между «духовным началом» и «слепотой мирских сил». Этот дуализм вечен, он не поддается окончательному самочинному разрешению. Разрешить данную коллизию возможно только с участием Самого Творца. Поэтому Он нас предупреждает: «Без Меня не можете
делать ничего» (Ин. 15:5). Только Он дает духовные силы выйти из тупика заблуждений.
Литература
1. Аванесов Г.А., Иншаков С.М., Лебедев С.Я., Эриашвили Н.Д. Криминология: Учебник для студентов вузов / Под ред. Г.А. Аванесова. 4-е изд., пе-рераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2006.
2. Аванесов Г.А. и др. Криминология: Учебник для студентов вузов / Под ред. Г.А. Аванесова. 5-е изд., пе-рераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2010.
3. Аванесов Г.А. и др. Криминология: Учебник для студентов вузов / Под ред. Г.А. Аванесова. 6-е изд., перераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2015.
4. Братусь Б.С. Русская, советская, российская психология. М., 2000.
5. Кудрявцев В.Н. Роль науки в обновлении общества // Правда. 1990, 22 марта.
6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3.
7. Философский словарь / под ред. М.М. Розен-таля и П.Ф. Юдина. М.: Политиздат, 1963.
8. ХьеллЛ., Зиглер Д. Теория личности. 3-е изд. СПб.: Питер, 2006.
9. Шувалов А.В. Топография человеческой субъективности // Человек. 2013. № 3.
References
1. Bratus'B.S. Russkaya, sovetskaya, rossiyskaya psikhologiya. M., 2000.
2. Avanesov G.A., Inshakov S.M., Lebedev S.Ya., Eriashvili N.D. Kriminologiya: Uchebnik dlya studen-tov vuzov / Pod red. G.A. Avanesova. 4-e izd., pererab. i dop. M.: YuNITI-DANA, 2006.
3. Avanesov G.A. i dr. Kriminologiya: Uchebnik dlya studentov vuzov / Pod red. G.A. Avanesova.
5-e izd., pererab. i dop. M.: YuNITI-DANA, 2010.
4. Avanesov G.A. i dr. Kriminologiya: Uchebnik dlya studentov vuzov / Pod red. G.A. Avanesova.
6-e izd., pererab. i dop. M.: YuNITI-DANA, 2015.
5. Kudryavtsev V.N. Rol' nauki v obnovlenii ob-shchestva // Pravda. 1990, 22 marta.
6. Marks K, Engel's F. Soch. T. 3.
7. Filosofskiy slovar' / pod red. M.M. Rozentalya i P.F. Yudina. M.: Politizdat, 1963.
8. Kh'ell L., Zigler D. Teoriya lichnosti. 3-e izd. SPb.: Piter, 2006.
9. ShuvalovA.V. Topografiya chelovecheskoy sub"ek-tivnosti // Chelovek. 2013. № 3.
