CC BY
158
Вестник ПСТГУ
IV: Педагогика. Психология
2010. Вып. 4 (19). С. 109-128
Социально-педагогическая работа русского зарубежья в Париже в 1919—1938 гг.
Н. В. Лычковская
Педагогика русского зарубежья — неотъемлемая часть истории образования России. Ее вклад не мог остаться незамечененным, и более того, интерес к ней сильно возрос в настоящее время. В работе рассматриваются этапы становления русской педагогики в эмиграции, развитие ее основных психолого-педагогических идей. Отдельно выделяются следующие направления, получившие развитие в эмиграции: религиозное воспитание и образование, национальное воспитание, религиозные движения русской молодежи.
В эмиграции получили развитие очень многие направления педагогики: дидактика, социальная педагогика, коррекционная педагогика, педагогическая психология и др. Эмиграция детей и подростков повлияла на развитие социальной педагогики и психологии, и тем самым возникла необходимость изучения факторов социализации личности в условиях эмиграции, причин утраты национальной идентификации и путей ее преодоления.
Для того чтобы сохранить живое чувство Родины, эмигранты прикладывали огромные усилия по созданию русских учебных заведений вне России и различных организаций для детей и молодежи. Среди подобных организаций выделяется Русское студенческое христианское движение, образовавшееся в эмиграции в 1920-е гг. Движение объединило усилия известных профессоров, деятелей русской эмиграции и молодежи, стремившихся к глубокому осмыслению личной религиозной жизни и катастрофы, произошедшей с их Родиной.
Развитие педагогической науки в эмиграции Основные тенденции
Ефим Григорьевич Осовский выделяет несколько периодов в развитии педагогической науки в эмиграции1. Первый период — годы первой волны эмиграции — от 1917 г. до начала 1930-х гг. Это период интенсивной научной жизни, период иллюзий и надежд. Второй (до начала Второй мировой войны) — период кризиса общественно-педагогического движения, сокращения численности
1 Российское Зарубежье: Образование, педагогика, культура 20-50-е гг. XX в. // Материалы Второй Всероссийской научной конференции «Образование и педагогическая мысль Российского Зарубежья. 20-50-е гг. XX в.». Саранск, 1998. С. 10.
учащихся русских школ. Третий (военный и послевоенный) — период резкого сокращения национального образовательного пространства, переориентация большинства ученых на включение в научную жизнь стран проживания.
Можно выделить два основных направления педагогической науки русского зарубежья с конца 1930-х гг. Первое — это путь ее сохранения в «островках России», создание центров развития философско-педагогической и религиознопедагогической мысли, каким был в Париже Православный Богословский институт. Второе — путь вхождения деятелей русской эмиграции в чужое научное пространство, иную культуру. Так создавались научно-педагогические школы, входящие в педагогическую среду стран проживания (С. И. Гессен, П. А. Сорокин, Г. Д. Гурвич и др.).
С развитием первого направления связаны такие имена, как прот. В. Зень-ковский, прот. С. Четвериков, Л. А. Зандер, И. А. Лаговский, А. С. Четверикова, о. Н. Афанасьев, С. С. Шидловская-Куломзина. Основные идеи этого направления могут быть выражены в следующих положениях, сформулированных
В. В. Зеньковским в «Русской педагогике в XX веке»2:
1. Цель педагогического воздействия — раскрытие образа Божьего в детях через подготовку их к жизни в этом мире и к жизни вечной.
2. «Основным процессом в жизни человека надо признать не физическую и не психическую сторону в нем, а духовную, которая глубже разделения физического и психического мира и которая носит залог целостности... Духовное развитие в ребенке подчинено определенному ритму, в связи с различными возрастами и переменами, и задача воспитательного воздействия меняется в связи с этим. Уяснение духовной жизни в ее ритме должно быть положено в основу педагогики; однако, не моральный, а религиозный духовный процесс возрастания образуют истинную и последнюю тему воспитательного воздействия на детей».
3. Вопрос «целостной школы»: «Школа должна ставить своей целью идти на помощь детям в том, чем они сами беспомощны. Не образование интеллекта иерархически стоит здесь на первом месте, но содействие духовному росту, в котором дан ключ к общему здоровью юной души. Необходимо, чтобы в школе раскрывались и укреплялись религиозные силы души, что возможно лишь при правильном подходе к дуализму мира и Церкви и к путям их преодоления через историю. Освещение всей жизни в духе Церкви, раскрытие целостности христианской жизни во всех формах культуры и творчества должно переходить в школу и развивать в детях ту духовную установку, при которой они сознавали бы себя призванными к борьбе за христианство».
4. «Тема религиозного воспитания есть основная тема педагогики, все остальное — развитие интеллекта, накопление знаний, усвоение технических и социальных навыков, развитие характера — является лишь частью этой общей и основной педагогической задачи».
Главное богатство педагогической эмиграции — люди науки, ученые, которые включились в преподавательскую деятельность в русских и местных учебных заведениях. Помимо этого они обратились к теоретическим и методичес-
2 Зеньковский В. В., свящ. Русская педагогика в XX веке. Париж, 1960. С. 37.
ким вопросам образования и педагогики. Среди них Н. А. Бердяев, о. С. Булгаков, Б. П. Вышеславцев, И. А. Ильин, С. Л. Франк, историки П. М. Бицилли,
А. В. Ельчанинов, П. Н. Милюков, Л. М. Сухотин, литературоведы А. Л. Бем, М. Л. Гофман, лингвист С. И. Карцевский, этнограф Н. М. Могилянский, правоведы М. Н. Ершов, А. В. Маклецов, физик Д. М. Сокольцов и многие-многие другие.
Религиозное воспитание и образование
В русском зарубежье сложились особенные условия для развития русской религиозной педагогики. Религия и Церковь стали в полной мере фактором национальной социализации и идентификации в условиях эмиграции. Социально-педагогическая роль религии в формировании детей и молодежи требовала глубокого осмысления. Особенности религиозной жизни детей и религиозного воспитания становились объектом исследований.
В 1929 г. В. В. Зеньковский указывает на крайнюю необходимость и важность религиозного воспитания и образования: «Ничто так не нужно нашей русской молодежи сейчас, как живое сознание любви и заботы Божией, сознание, что Бог всех видит и всю правду знает, хотя “не скоро скажет”. В этом смысле задача религиозного питания и воспитания нашей молодежи так остро поставлена жизнью, что невозможно никак ослабить ее значения»3. При этом он призывает всех именно к фундаментальной педагогической работе: «С молодежью нужна работа не простого освещения и раскрытия их религиозных движений, но нужна фундаментальная и длительная работа среди молодежи, чтобы дать полную и ясную жизнь религиозным силам в их душе»4.
В статье того же времени Л. Зандер пишет о религиозно-педагогических задачах. Среди них — задача «оцерковления школы»5: «.религиозная миссия среди неверующих педагогов и объединение верующего учительства — является одной из его наиболее важных задач». Он отмечает, что формы религиозной работы с учительством еще не найдены, но призывает организовать религиозно-педагогические кружки, участвовать в съездах и религиозно-педагогических совещаниях. Тем самым, «перекличкой верующих педагогов может начаться великое дело оцерковления русской школы». И для этого не требуется изменение школьного строя, реформы и внешние изменения, это внутренняя работа. В этом распространении «огня веры и воли к Церкви» среди учительства Л. Зандер видит залог духовного возрождения.
Направления религиозно-педагогической работы:
• конкретная религиозная жизнь: «Для детей и подростков чрезвычайно важна конкретная религиозная жизнь, включающая и быт, и связь с церковью и т. д.»6;
3 Бюллетень религиозно-педагогического кабинета. № 4 // Вестник РСХД. 1929. № 3. С. 1.
4 Там же.
5 Там же. С. 5.
6 Там же. С. 3.
• борьба с предрассудками. Наиболее распространенные — «религия ограничивает человеческую личность, потому что подчиняет ее Богу, требует смирения, покорности»; «религия уносит человека от реального мира в мистический, ослабляет его для жизни и борьбы». Здесь нужно показать, что личность не ограничивается, а напротив, расширяется общением с Богом, черпает новые силы, яснее видит путь, правильнее оценивает жизненные явления7;
• создание «целостной религиозной школы».
На последнем мне бы хотелось остановиться подробнее в данной работе, поскольку создание «целостной религиозной школы» — одна из основополагающих идей исследуемого в данной работе педагогического направления.
В русской эмиграции уже в 1929 г. идет речь об отсутствии семейного религиозного воспитания, что затрудняет восприятие религиозных идей. Можно встретить сокрушения деятелей педагогики того времени о том, что русский религиозно-бытовой уклад семьи разрушен. Из-за трудных условий жизни, понижения нравственного уровня, религиозного безразличия дети лишены нормальной семейной обстановки. Отдельно свящ. Г. Шумкин констатирует тот факт, что ситуация, когда оба родителя вынуждены работать вне дома, особенно отрицательно влияет на семью8. В свою очередь, обычная практика, когда религиозные праздники приходятся на будни западного календаря, приводит к тому, что эти праздники по большей части пропадают для детей.
Спустя несколько десятилетий в своем докладе9 Ирина фон Шлиппе отмечает следующие этапы в ходе жизни эмигрантских семей:
1) Первым выходит из употребления (или, по крайней мере, отходит на задний план) привычный календарь: работа и учеба берут верх над всем остальным, а следовательно, молодые и трудоспособные живут по местному календарю, отводя религиозным праздникам второстепенную роль.
2) Дети настаивают на том, чтобы говорить дома на том же языке, что и в школе. Это не просто лень — они действительно не способны передать школьные впечатления, полученные на местном языке, языком семейным. Чаще всего семья начинает общаться на смеси языков, вставляя местные слова в структуру родного языка и наоборот. Поскольку со школой связана большая часть детского времяпровождения и интересов, зачастую дети постепенно полностью переходят на местный язык. Это повсеместное явление, и бороться с ним очень трудно, если только дети не находятся в постоянном и добровольном контакте с одноязычными общинами, желательно с одноязычными детьми, разделяющими их интересы.
3) В последнюю очередь уходят традиционные блюда, традиционные праздники и традиционная музыка.
Отметим, что пункты 1 и 3 имеют отношение и к современной России. Жизнь по дореволюционному календарю, который включал в себя церковные
7 Бюллетень религиозно-педагогического кабинета. № 4 // Вестник РСХД. 1929. № 3. С. 2.
8 Бюллетень религиозно-педагогического кабинета. № 5 // Вестник РСХД. 1929. № 3. С. 1.
9 Фон Шлиппе И. Кризис изгнания: поиски социальных и духовных решений в эмиграции // Труды Епархиальной конференции Сурожской епархии. 2004.
праздники и посты, была разрушена. В наши дни вся социальная сторона жизни человека строится без учета богослужебного годичного круга.
В 1920—1930-е гг. педагоги решают, что все большую роль и ответственность должна взять на себя школа. Как ответ на вопрос: «Какой должны быть эта школа?», русская эмиграция разрабатывает концепцию «целостной религиозной школы». Именно этой школе отводится в будущей России главенствующая роль.
«Первенствующее и существеннейшее для целостной школы — открыть и создать в человеке ту силу, которая организует жизненное единство человеческой личности, создать тот живой динамический центр, из которого растет вся любовь и ненависть человека, в котором все проявления внутренней и внешней жизни вступают в целостно-личное, творческое отношение к человеку, свободно избираются или отвергаются им, иерархически располагаются».
«Сердце и душа» целостной школы — организация внутреннего мира. При этом усвоение технических навыков, «момент научения, интеллектуальных воздействий» остается, но это должно занимать второстепенное место в общей иерархии целей школы.
И. А. Лаговский отмечает недостаток религиозного образования в прошлом: «Педагогика всегда соприкасалась с религией, но именно соприкасалась. Образование и воспитание, даже вдохновленные глубоким религиозным чувством, выраставшие из предчувствия целостного религиозного воспитания, все же мыслили дело образования и даже воспитания как нечто, хотя и близкое к религиозному, в частности к духовному деланию, но в то же время и принципиально отдаленное от него»10.
Религия и духовная жизнь часто в педагогике выступали в роли главных ценностей, являлись целью воспитательного процесса, но не его содержанием. Религиозное воспитание только готовило к религиозной жизни, частично ей содействовало, но в конечном счете «религиозная жизнь (а особенно духовная жизнь) и образовательно-воспитательный процесс шли двумя раздельными путями»11.
Целостное религиозное воспитание означает не усиление церковного, не ту или иную «дозировку светского и церковного», а изменение самого понимания смысла воспитательного делания, переоценка всех ценностей, установление новой иерархии ценностей. Идеал целостной религиозной школы неотделим от целостного религиозного мировоззрения.
Какие же пути, методы религиозного воспитания видела для своих детей русская эмиграция? Например, один из предлагаемых русским зарубежьем методов — путь через искусство. В новой школе, концепция которой разрабатывалась педагогами зарубежья, искусство должно играть большую, возможно, самую значительную роль. «Искусство — очень богатый источник, ему присуща свобода и динамичность, что придает ему исключительное значение в религиозном воспитании». Отмечается, что очень важно в духовной жизни правильное привитие вкуса, и это можно попытаться сделать через приближение к искусству.
10 Бюллетень религиозно-педагогического кабинета. № 8 // Вестник РСХД. 1929. № 11. С. 1.
11 Там же. С. 1.
«Через искусство можно внушить чувство иерархии ценностей»12. Но не нужно забывать, что на этом пути подстерегают свои внутренние опасности.
В настоящее время в России идет работа над разработкой предмета «Основы православной культуры». В контексте этой учебной дисциплины указанный русским зарубежьем путь через истинное искусство (русскую живопись, классическую музыку, русскую литературу) представляется очень ценным и актуальным.
Национальное воспитание
Борьба с денационализацией молодежи — одна из основных задач педагогики в русском зарубежье.
В Бюллетене религиозно-педагогического кабинета можно найти сформулированное следующим образом определение национального воспитания: «Национальное воспитание не есть развитие сентиментального поклонения России и ее культуре, не есть накопление знаний о России, вообще не может видеть свою цель в развитии национального романтизма: его цель в том, чтобы развить идею служения родине и подготовить к этому служению»13. В этом и есть основное содержание национального воспитания, из которого вытекают его задачи: познавание России, погружение в нее. «Знать и любить родину нужно потому, что должно служить ей», — пишет В. В. Зеньковский.
Важно понимать, что национальное воспитание — часть духовного воспитания, национальные чувства и духовная жизнь человека неразрывны. Это можно выразить словами В. В. Зеньковского: «Национальное чувство, достигшее своего подлинного раскрытия, свободное от соблазнов тщеславия и гордости, является одним из ценнейших и продуктивнейших проявлений духовной жизни в нас»14. «Воспитание национального чувства является не только в том, чтобы пробудить самое чувство родины, не только в том, чтобы раскрыть и утвердить его духовный смысл, — но оно является частью духовного воспитания вообще»15.
Здесь важно избежать поверхностного понимания национального воспитания, приводящего к «бесплодному национальному тщеславию» и «пустому самовозвеличиванию в национальной гордости». Такой подход к воспитанию национальных чувств свидетельствует о духовной скудности.
Суть национального воспитания в служении Родине, его цель — подготовить к этому служению. Если это будет главенствующим в национальных чувствах, то задача познавания России и погружения в нее уже не будет иметь оттенка ни «национального тщеславия», ни «национальной гордости».
Национальное чувство не только неразрывно связано со всей духовной жизнью человека, оно является ее проявлением и может развиваться в правильном направлении только одновременно с развитием духовной жизни и в контексте ее развития.
12 Бюллетень религиозно-педагогического кабинета. № 8 // Вестник РСХД. 1929. № 11. С. 7.
13 Там же. С. 1.
14 Бюллетень религиозно-педагогического кабинета № 10 // Вестник РСХД. 1930. № 1. С. 1.
15 Там же. С. 2.
С другой стороны, и сама духовная жизнь становится богаче и глубже, когда она связана с определенным национальным чувством. Без этого духовная жизнь может оказаться перед опасностью приобрести черты некоторой оторванности от жизни и реальности, стать отвлеченной и мечтательной.
Национальные чувства, любовь к Родине уже свидетельствуют о том, что человек живет духовной жизнью, но на этом нельзя останавливаться. Чувство Родины — это лишь вступление на путь духовной жизни, любовь к Родине лишь открывает этот путь. И чем шире становится душа, чем полнее и глубже жизнь, тем глубже и чувство Родины-матери.
Какие пути национального воспитания видела русская эмиграция?
Огромную роль играет чувство к семье у детей. Безусловно, основы национального воспитания закладываются именно в ней. При этом есть удивительная аналогия между чувством Родины и привязанностью к семье. Через семейные привязанности ребенок смотрит на мир и через любовь постигает глубину мира. Так и через чувство к Родине проявляются те силы, которые вне этого могут не раскрыться.
Вне семьи огромную роль играют детские и молодежные объединения (такие, как «Витязи», «Соколы»). Они способствуют становлению глубокого и крепкого национального чувства.
Но, в целом, пути национального воспитания должны идти через общее развитие духовной жизни. При этом главное здесь не обрядовая религиозность, которая зачастую приводит к национальному пафосу, а именно он часто встречается среди молодежи. Главное — глубокая жизнь в Церкви.
Религиозные движения русской молодежи
Русское студенческое христианское движение (РСХД).
История создания, цель и задачи Движения
Русское студенческое христианское движение зародилось и выросло в эмиграции в 1920—1930-е гг. Продолжалось оно и после Второй мировой войны, но расцветом его был, безусловно, период между двух войн.
В эмиграции у РСХД было два различных по своему характеру, но общих по цели начала. Почти одновременно стали создаваться Движение среди русских студентов-богословов в Белграде (середина 1921 г.) и кружки в Эстонии, Латвии, Берлине, Праге и Софии, развивающиеся по инициативе Всемирной студенческой христианской федерации. Причем если кружок в Белграде с самого начала имел ярко выраженный православный характер, то в других городах, напротив, работа велась «интерконфессионально».
В сентябре 1923 г. в Пшерове (Чехия) состоялся первый общий съезд всех русских студенческих кружков в Западной Европе. На этом съезде был принят характер Белградского кружка, т. е. главенство тесной связи Движения с Православной Церковью.
Значение съезда было столь велико, что он позже получит название «Пше-ровской Пятидесятницы». Так, уже в 1992 г. Никита Струве оценивает значимость этого события: «Он был своеобразной “пятидесятницей”, излившейся
на русскую эмиграцию и давшей ей необычайный заряд творческой духовной энергии не на одно десятилетие. Благодать Пшеровского съезда растеклась по разным начинаниям (Богословский институт, Православное Дело, издательство ИМКА-пресс (YMCA-Press) и др.), перекинулась на Прибалтику, после нескольких лет затмения — вновь воссияла, более умеренным светом, во Франции 50-х и 60-х гг. И лишь в наши дни уже приходится констатировать, что заряд, полученный в Пшерове, подходит к концу. Зато брезжит надежда, что огонь его примется в самой России.»16
Н. А. Бердяев писал о значении Движения в 1930-е гг.: «Внутри России возможна напряженная духовная жизнь, возможно мученичество, но не организованная, социально выраженная борьба за христианство. Только за рубежом возможно организовать движение русской христианской молодежи. При всех обычных недостатках эмиграции, только в ней может быть создана примерная христианская организация молодежи, которая потом будет перенесена в Россию»17.
На съезде присутствовали ярчайшие представители русской религиозно-философской мысли: о. Сергий Булгаков, Н. А. Бердяев, А. В. Карташев, Н. И. Новгородцев, В. В. Зеньковский. Не случаен и символичен для зарождающегося Движения был тот факт, что в крестном ходе на Пшеровском съезде иконы несли о. Сергий Булгаков, Н. Бердяев, П. Струве, С. Франк, а за ними шла толпа молодежи, многие из которых оставили впоследствии свой вклад в духовной культуре эмиграции.
На съезде каждый день служили литургию, что задало традицию для всех последующих съездов, участие в них принимали священники и епископы. Таким образом на съездах старались сочетать церковное и светское.
Пшеровский съезд задал направление, по которому стало развиваться Движение в дальнейшем. При этом он определил его цель и задачи как «объединение верующей молодежи для служения православной Церкви и привлечение к вере во Христа неверующих», а также «стремление помочь своим членам выработать христианское мировоззрение». Словами В. В. Зеньковского это звучит так: «В собирании верующей молодежи вокруг Церкви, в пробуждении и укреплении веросознания у тех, кто растерял, а иногда и не имел веры, заключалась и заключается основная задача РСХД»18.
О. Сергий Булгаков в 1924 г. охарактеризовал задачи Движения следующим образом: «Наша историческая — данная нам в нашем Движении — задача заключается в том чтобы, приходя их мира в Церковь, живя в Церкви и Церковью, — оставаться в мире, трудиться для мира, преображать мир.»19
Н. А. Бердяев разделяет цели Движения на «близкую» и «более далекую»: «Близкая цель — духовная помощь русской молодежи, рассеянной по всему миру. Эта молодежь находится в очень тяжелом не только материальном, но и моральном положении. Она легко может опуститься и морально разложиться. Но есть и более далекая цель Движения, более важная. Русская молодежь все-
16 Вестник РХД. № 168. 1993. С. 3.
17 Там же. С. 47.
18 Там же. С. 3.
19 Там же. С. 46.
таки может иметь надежду рано или поздно вернуться в Россию. Ей предстоит встретиться в России с результатом длительного насаждения безбожия. Она должна выдержать длительную борьбу за христианскую веру, она должна быть на высоте этой трудной борьбы. Только здесь может быть создана примерная организация молодежи, которая может быть перенесена внутрь России.»20
Безусловно, душой съездов Движения был о. Василий Зеньковский. РСХД стало его любимым детищем с самого момента создания. В. В. Зеньковский возглавил Французское Движение и разработал основную идею для всего Движения, формулировку которой задал о. Сергий Булгаков, — «оцерковление жизни» с открытостью ко всему творческому и доброму в мире.
Таким образом, идеал «оцерковления» мира становится ключевым для Движения и для его участников. Из этого идеала возникает стремление создать «церковную культуру», т. е. построить ту систему православной культуры, которая охватит все стороны жизни, т. е. провести «оцерковление всей культуры». Идея православной культуры осуществима для В. В. Зеньковского посредством двух направлений: «внутренней работы», т. е. внутреннего оцерковления души через Церковь, богослужение и таинства, а также создание церковной интеллигенции через объединение молодых образованных людей вокруг Церкви21. При этом идея «православной культуры» наиболее ярко раскрылась в Богословском институте, созданном в 1930-е гг. в Париже.
Деятельность Французского Движения РСХД
На съезде в Пшерове присутствовали делегаты от кружков в Париже, Праге, Брно, Братиславе, Берлине, Риге, Юрьеве, Белграде, Софии. Было избрано Бюро, которое должно было подготовить следующий съезд Движения в 1924 г.
В каждой стране были созданы свои местные бюро, «объединенные комитеты», которые созывали местные съезды и руководили работой. Центральный орган Движения, «Центральный Секретариат», расположился в Париже, и его председателем стал В. В. Зеньковский. В 1928 г. была учреждена должность Священника Движения, и митрополит Евлогий назначил на эту должность прот. С. Четверикова.
Теперь хотелось бы более подробно рассмотреть деятельность Движения во Франции. Движение здесь началось еще в 1921 г., усилиями П. Е. Ковалевского, М. В. Лаврова, В. В. Петрова и др., а после съезда в Пшерове оно стало очень
быстро развиваться. Начиная с 1924 г. Французское Движение устраивало каж-
дый год общефранцузский съезд, куда приезжали члены РСХД, проживающие вне Парижа.
Работа Французского Движения была очень интенсивной и требовала много энергии, также много усилий требовалось для добывания средств. Важно, что внутри Движения началась дифференциация, что способствовало выделению и отделению различных самостоятельных организаций: мать Мария (Скобцова) создала женский очаг, который позже превратился в организацию «Православ-
20 Вестник РХД. № 168. 1993. С. 47.
21 Вестник РХД. № 191. 2006. С. 266.
ное Дело»; С. М. Зернова создала самостоятельную организацию «Бюро помощи Эмигрантам»; Н. Ф. Федоров создал «Национальную Организацию Витязей».
Социальная работа движения
Социальная работа Движения развивалась в основном по двум направлениям: помощь больным (посещение больниц) и помощь безработным.
Когда в 1931 г. во Франции начался экономический кризис, повлекший за собой безработицу, по инициативе И. А. и Т. П. Лаговских была открыта бесплатная столовая для безработных при Движении. Это направление развивалось и позже выделилось под названием «Комитет Социальной помощи». В рамках работы Комитета в 1935 г. было открыто «Убежище для безработных». За полтора года был предоставлен ночлег 29 072 нуждающимся. В открытой бесплатной столовой выдавалось до 250 обедов в день. В бесплатной Амбулатории проводились медицинские консультации, оказывалась амбулаторная помощь, выдавались бесплатно лекарства, раздавались собранные вещи, обувь и белье.
С 1927 г. при Движении открылся, по инициативе М. М. Зерновой, клуб для юношества (студенческого возраста), из которого образовалось «Содружество молодежи», просуществовавшее 10 лет.
Детские лагеря
По результатам анкетирования, проведенного по Движению, РСХД в 1937 г. выработало правила для упорядочения религиозной жизни своих лагерей. В 1938 г. в Бюллетене религиозно-педагогической работы с православной молодежью, изданном религиозно-педагогическим кабинетом при Православном Богословском институте, были опубликованы «Основные положения при устройстве лагерей РСХД (в части, касающейся религиозной жизни лагеря)»22. Приведем в данной работе некоторые из них, которые особенно интересны и полезны для нашего времени:
• «При устройстве детских и юношеских лагерей РСХД имеем в виду несколько целей, из которых на первый план должны быть выдвинуты:
а) помощь детям и молодежи в религиозном их созревании, укрепление в них церковности;
б) укрепление в них “русскости” и национального сознания;
в) физический отдых;
г) развитие и укрепление здоровых привычек (в социальной и личной жизни).
• Правильная установка в религиозной жизни лагеря предполагает прежде всего учет (со стороны священника и руководителя) индивидуальности каждого ребенка или подростка. Это связано не только с тем, что пути, вопросы и трудности в религиозной сфере в высокой мере индивидуальны, но еще больше это связано с тем, что главное внимание старших должно быть обращено не на внешнюю сторону в религиозной жизни детей, не на их “церковное поведение”, а на
22 Бюллетень религиозно-педагогической работы с православной молодежью. Издание религиозно-педагогического кабинета при Православном Богословском институте в Париже. 1938. № 2 (18). Июнь. С. 25.
внутреннее их состояние, на пробуждение, углубление и укрепление духовной жизни в них.
• Надо признать обязательным поэтому и для священника, и для руководителей такое сближение с детьми и подростками, которое помогло бы вскрыть внутренний мир их — конечно, без излишней навязчивости или бестактного “влезания в душу”.
• Вместе с тем необходимо выдвинуть и другое на первый план — а именно то, что лагерь создает исключительные возможности для правильного церковного воспитания, т. е. прежде всего любви к Церкви, понимания ее богослужебного чина и, наконец, интуитивного постижения ее таинственной жизни, входящей силой Святого Духа в нашу душу, как благодатная помощь нам. Поэтому крайне важно, чтобы обычай завершать лагерную жизнь говением, исповедью и причастием Святых Таин имел надлежащую подготовку в развитии церковности у детей и подростков (не только в дня говения, но и в продолжении всего лагеря).
• С этой точки зрения надо признать обязательным устройство своей лагерной церкви (даже если неподалеку уже есть храм). Лагерь может и должен становиться “малой церковью”, быть церковной семьей и иметь свой “домашний храм”. Даже при невозможности иметь в лагере постоянного священника должна быть устраиваема лагерная церковь, где все участники лагеря собираются для утренней и вечерней молитвы.
• В качестве дополнительных форм церковного воспитания должно отметить:
а) “литургическое воспитание” — уяснение чина богослужений, привлечение детей и подростков к прислуживанию в храме, к украшению и блюде-нию чистоты в храме. Особо надлежит выделить приучение к чтению, а по возможности, и пению в храме. Крайне важно приучать к общему пению известных молитв (“Отче Наш”, “Достойно есть”), а также Символа Веры и других церковных песнопений;
б) ведение бесед по вопросам христианской веры, а также по общим вопросам жизни в свете Христовом. Беседы должны быть не только общими, или по кружкам, но важны также и беседы с отдельными детьми и подростками;
• чрезвычайно важно следить за тем, чтобы не развивалось формальное отношение к Церкви, а тем более не развивалось лицемерие».
С 1927 г., по инициативе Н. Ф. Федорова и А. Ф. Шумкиной началась юношеская работа Движения в форме образования кружков мальчиков (витязей) и девочек (дружинниц). С 1927 г. каждое лето дети выезжали в лагеря (отдельно мальчики и девочки).
В 1934 г. Н. Ф. Федоровым была основана Национальная Организация Витязей (НОВ), отделившаяся от РСХД. Цель организации определялась как «привлечение, объединение и воспитание русских детей и молодежи под девизом «За Русь, за веру»23. Для достижения этой цели НОВ ставит себе задачи, которые во
23 Окороков А. В. Молодежные организации русской эмиграции (1920-1945). М., 2000. С. 55-58.
многом перекликаются с описанными выше положениями при устройстве лагерей РСХД:
• развитие правильного сознания своего долга в отношении Церкви, Родины, ближнего и общества;
• развитие и выработку характера на началах христианской любви к ближнему, беззаветной преданности Православной Церкви и усвоения ея учения как основы жизни;
• развитие сознательного чувства любви и преданности своему Отечеству — России, через ознакомление с историей России, ее культурой, искусством, великими людьми и подвигами их, бытом, народным творчеством, географией, народами России, экономическими богатствами и возможностями, природой;
• развитие положительных качеств характера, таких как: безупречной честности, ответственности, самоотверженности, дисциплины, верности и чистоты в мыслях и поступках;
• развитие чувства внимания и заботливости, взаимной поддержки, братского милосердия, сострадания и сочувствия к ближнему;
• подготовку к самостоятельной жизненной борьбе через всестороннее физическое воспитание, выносливость, неприхотливость, через развитие природных способностей, трудолюбия и самостоятельности.
Как отмечал В. В. Зеньковский, НОВ была близка к Движению, но все же отличалась «ярко выраженным национально-политическим акцентом в работе»24.
Структурно НОВ состояла из отрядов-групп витязей и вожатых численностью 6-15 человек в возрасте от 8 до 17 лет включительно. Во главе отряда стоял Начальник Отряда, которому помогали вожатые. 2-4 отряда составляли дружину. Как и многие другие русские патриотические организации, НОВ имела свою военизированную форму, знак и гимн.
С 1935 г. и до начала Второй мировой войны организация вела свою работу в основном в Парижском районе и во французской провинции. Зимой витязи и вожатые проводили собрания, участвовали в Днях Русской культуры для молодежи, создали свой большой струнный оркестр и спортивный отдел, также были устроены отдел братской помощи и библиотека.
Летом устраивались лагеря: Алексеевский лагерь «Русь» во Франции, открытый в 1929 г. на Средиземном море (действовал до 1938 г., а после войны — с 1946 по 1957 г.); Суворовский лагерь «Русь» во Французских Альпах, открытый в 1934 г. в местечке Лаффрей (действовал по 1939 г. и возобновил работу в 1947 г.). Земля, на которой до сих пор устраивается Суворовский лагерь, была приобретена в собственность, и постепенно там был возведен ряд построек с православным храмом в центре.
Не прекратилась работа НОВ и во время войны, несмотря на трудное время. Большинство участников было призвано в войска, некоторые были заключены в немецкие концентрационные лагеря. Была организована школа инструкторов и отдел социальной помощи, который оказывал поддержку пленным и нуждающимся. По-прежнему устраивались летние лагеря.
24 Зеньковский В. В. Собрание сочинений: В 2 т. М., 2008. Т. 2. С. 372.
НОВ существует и развивается и в настоящее время. Регулярно устраиваются летние детские лагеря в разных странах с установившимися на протяжении десятилетий традициями по их организации. Безусловно, характер проведения современных лагерей несколько отличается от первоначального в силу временнбго разрыва, но их цели и задачи остаются прежними. Так, А. И. За-крочимский, основатель Австралийского Округа НОВ, пишет о современном детском лагере: «В лагере дети отдыхают, набираются сил и здоровья, приучаются работать друг для друга. Сколько возможно при лагерных условиях, изучают русский язык. Здесь они продолжают свое воспитание и самообразование в духе русских национальных традиций, быта, культуры и обстановки. Летний лагерь дает возможность проводить в воспитании витязьский девиз “За Русь, За Веру!”. В условиях Зарубежья, лагерь является той частичкой Руси, где произносятся детские молитвы, где развевается русский трехцветный флаг, где проводятся беседы про далекую отчизну, где восстанавливается русская речь и где раздается русская песня. Через “Русь” прошли тысячи детей в Австралии, Аргентине и Бельгии. Десятки тысяч побывало в лагерях Франции. Имя “Русь” стало дорогим сердцу русских детей. Под этим именем дети в каждом лагере включаются в создание своего лагерного православного храма, под этим именем предоставляется возможность детям проявить инициативу для украшения и улучшения лагеря. Принимая участие в разнообразном труде и занятиях самодеятельности, у детей вырабатывается понятие, что этим они несут свою детскую службу России.»25
Воскресно-четверговые школы
Между двумя войнами (1920-1939) широко развилась сеть воскресно-четверговых школ. Поскольку во Франции в четверг занятий не было, это давало возможность в этот день проводить с детьми уроки Закона Божьего, и подобные начальные школы во Франции получили название «четверговых».
Осознание необходимости организации такого рода школ пришло быстро. Проблема денационализации русских детей требовала немедленных действий.
Уже 1928 г. в журналах можно было прочитать: «В былые, до-эмигрантские времена много говорилось о том, что является отличительными чертами понятия национализм. Указывались — обычаи, быт, территория, язык, вера; все эти организующие начала шаг за шагом, постепенно, как лепестки с луковицы, слетают одно за другим, и наши дети духовно дичают. Думается, что через несколько лет некоторые из них сохранят единственное отличие — фамилию»26.
С болью признавали тот факт, что дети теряют русский язык, теряют живое чувство Родины: «Меняется говор, меняется акцент. Дети в 14 лет говорят еще довольно чисто по-русски, а маленькие уже поют: “Аждество Твое Х’исте Боже наш” — “р” — у них уже настоящее парижское. Самое печальное то, что Россия, Православие, перестают для детей звучать, становятся таким же древним понятием, как для нас римляне, Египет, все, о чем мы читали в учебнике истории»27.
25 Цит. по: [Электронный ресурс]. URL: http://www.vitiaz.org/
26 Вопросы религиозного воспитания и образования. Вып. II. Издание религиозно-педагогического кабинета при Православном Богословском институте. 1928. С. 89.
27 Там же. С. 88-89.
Таким образом, перед эмиграцией ставятся необъятные задачи по воспитанию и образованию детей и подростков. Поэтому в рамках внешкольной работы, в создающихся воскресно-четверговых школах детей стараются научить читать, писать и говорить по-русски, дать сведения о России, религиозные познания.
Наиболее масштабными были школы при приходах кафедрального собора и церкви Введения во Храм в Париже и при приходе в Аньер, как это описывает П. Е. Ковалевский в «Зарубежной России»28. Эти три школы проводили занятия по расширенной программе и подготавливали к экзаменам по русскому языку при французских экзаменационных комиссиях.
В «Вопросах религиозного воспитания и образования» в 1928 г. описывается структура занятий Парижской воскресно-четверговой школы РСХД29.
Уроки Закона Божьего в младшем отделении (детский сад) носят характер рассказов, а в остальное время дети главным образом приучаются дружно вместе играть и заниматься. Их занятия — это игры, ручной труд, пение, постановки. Во второй группе младшего отделения начинаются уроки чтения, письма и Закона Божьего. При этом работа с малышами идет легко: «.тут больше традиции, больше опоры в прошлом. Четверг и воскресенье для наших малышей самые радостные дни недели — они не замечают сами, как учатся. это крепко складывается в детской душе, дает основу, опору в их быте, характере, влияет подчас на родителей. родители начинали молиться, потому что им было неловко перед привыкшими к этому в школе детьми».
В среднем отделении (10—14 лет) усиливается элемент самодеятельности детей и усложняются уроки. На них проходят Закон Божий, русский язык, русскую историю, русскую географию. На уроках дети разделены на две группы. В постановках и играх все соединяются. Они не только заучивают, они сами сочиняют спектакль, сами пишут роли, сами собирают коллекции русских открыток, иллюстрируют уроки и т. д. Причем дети этого возраста сложнее, в них уже глубже сказывается французское влияние. «Засадить их за уроки, за “предметы” совершенно невозможно, надо было как-то восстановить утерянную преемственность детского сада, продолжать его метод, дать слиянность отдельных отраслей знаний. Постепенно это начинает налаживаться, отдельные уроки ассоциируются друг с другом, превращаются в единый синтез: русский язык сочетается с русской литературой, русская литература тесно связана с русской историей, та, в свою очередь, связана с катехизисом и богослужением, все же это окончательно закрепляется во времени и месте на уроках отечествоведения».
После 14 лет дети записываются в небольшую группу — переходную к старшему отделению, а для учеников старше 15 лет по воскресеньям проводится два систематических курса — по Закону Божьему и по русской литературе. «Старшее отделение — это последняя грань нашей школы, грань наиболее интересная и неизведанная.» При этом работа старшей группы часто носит характер не систематический, понятие урока заменяется беседами, докладами.
28 Ковалевский П. Е. Зарубежная Россия: История и культурно-просветительская работа русского зарубежья за полвека. Б. м., 1971. С. 63.
29 Вопросы религиозного воспитания и образования. Вып. II. С. 90-95.
Еще одной неизбежной сложностью воскресно-четверговых школ стало то, что часто дети посещали их не в оба дня, а приходили только в воскресенье или четверг. Перед организаторами стояла задача составить программу так, чтобы для всех детей она была полной и интересной, без повторений и без пропусков. Задачу решили тем, что по четвергам проходили в уроках систематические курсы, а по воскресеньям эти же уроки, эти же темы отражались в рассказах, постановках, играх. Единственным уроком по воскресеньям являлся Закон Божий.
Пример такой программы следующий: «В четверг дети проходят русскую историю — учительница рассказывает про крещение Руси. В воскресенье пробуют составить спектакль на тему, рассказанную учительницей: возвращение к князю Владимиру послов, ездивших в Царьград посмотреть греческую веру. Конечно, спектакль не сразу удается. Выдуманные роли много раз перераспределяются. Импровизация ролей плохо удается. Начинается сочинение ролей. Уже не в школе, а дома дети пишут роли. Несколько человек хотят сочинять ту же роль, приходится выбирать лучшее из каждой, соединять, критиковать. Таким образом, урок русского языка в четверг связывается с тем, что дети делают в воскресенье. Чтение вслух, умение хорошо говорить по-русски для русских детей, учеников французских школ было настолько трудным, что четверговые уроки русского языка превратились в своего рода репетиции. Четверговый урок географии отражается, во первых, в рассказах и, во вторых, все в том же спектакле. Посол, описывающий дорогу в Царьград, начал с того, что объявил, что они переехали Днепр, а потом “все ехали верхом до Царьграда”. Другой кандидат на ту же роль написал, что “по дороге они заезжали в Екатеринослав”»30.
Безусловно, не всегда удавалось удачно связать воскресные и четверговые занятия. Все осложнялось тем, что часто приходилось заниматься в неподходящем помещении. В школу часто записывались дети, не слышавшие начала курса, и разросшуюся группу приходилось делить.
Воскресно-четверговые школы существуют при православных приходах и по сей день. По прежнему в них проводятся занятия по русскому языку и литературе, русской истории и географии и, конечно, по Закону Божьему. Зачастую это единственный источник знаний о русской культуре для потомков эмигрантов.
Основные направления деятельности РСХД по воспитанию и образованию — организация детских лагерей, создание воскресно-четверговых школ положили начало для подобной деятельности не только во Франции. Надо отметить, что накопленный опыт, устоявшиеся традиции и программы могли бы найти применение в летних православных лагерях и в воскресных школах при приходах, которые сейчас широко развиваются по всей России.
Православный Богословский институт в Париже
В 1925 г. в Париже был создан Богословский институт имени прп. Сергия. К этому времени старая русская духовная школа была разрушена, а попытки продолжить работу старой Академии не увенчались успехом. В 1920 г. в Петрограде была предпринята попытка открыть Православный Богословский институт по
30 Вопросы религиозного воспитания и образования. Вып. II. С. 91.
123
благословению святого патриарха Тихона. Большинство профессоров Петроградского института были профессорами Академии, но было и много новых. Среди слушателей было много женщин. В 1923 г. был первый и единственный выпуск института, в этом же году институт прекратил свое существование из-за непосильных финансовых тягот. Промыслительно, что тогда же, в 1922 г., впервые начались разговоры об открытии русской православной Духовной академии за границей.
С. С. Безобразов так оценивает дело сооружения Сергиевского подворья в Париже и создания высшей богословской школы: «Дело сооружения Сергиевского подворья стало делом всей русской эмиграции потому, что Сергиевское подворье, задуманное как храм, с первых дней своего осуществления приняло под сень храма и освятило покровом прп. Сергия другое дело, выходящее за пределы русского Парижа, за пределы Франции, за пределы Европы, даже за пределы русского рассеяния: дело, нужное для эмиграции и для России, дело основания Высшей Богословской школы»31.
Глава Русской Церкви в Западной Европе митрополит Евлогий придавал огромное значение этому событию и вспоминал о создании института: «Мысль о создании Богословского Института созрела у меня не сразу. Сначала я не знал, открыть ли пастырскую школу или высшую богословскую. К окончательному решению я пришел на Конференции Русского Студенческого Христианского Движения. Я стоял близко к этой организации, объединившей вокруг себя группу наших профессоров. В эту группу вошли: А. В. Карташев, В. В. Зеньковский,
С. С. Безобразов. Я устроил совещание с ними и в результате наших переговоров решил открыть высшую богословскую школу.»32
Согласно замыслам митрополита Евлогия высшая богословская школа должна была сочетать в себе две задачи: продолжать традицию русских академий, русской богословской науки и мысли, а также готовить богословские кадры образованных людей, пастырей.
Профессорский состав института — блестящий уже в первое десятилетие. Среди профессоров: А. В. Карташев, бывший доцент Петербургской духовной академии по кафедре русской церковной истории, входил в состав Временного правительства; богослов о. Сергий Булгаков, занявший в институте кафедру догматического богословия. Курс патрологии был поручен Г. В. Флоровскому, который за время своей преподавательской деятельности издал труды «Восточные отцы» и «Пути русского богословия». Священное Писание Нового Завета преподавал о. Кассиан (Безобразов), пользовавшийся большой популярностью среди студентов, — по пятницам к нему на Подворье собирались студенты для дружественной беседы за чаем. Философию читал В. В. Зеньковский, очень популярный среди юношества. Г. П. Федотов читал историю западных исповеданий и агиологию, архимандрит Киприан (Керн) — пастырское богословие, Б. П. Вышеславцев — нравственное богословие, Н. Н. Афанасьев — каноническое право, В. Н. Ильин — литургику и философию, П. Е. Ковалевский и Б. И. Сове — древние языки.
31 Путь. Орган русской религиозной мысли. Издание Религиозно-философской академии. Париж, 1925. № 1. С. 97.
32 Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. М., 2006.
На праздновании юбилея института в 1950 г. ректор епископ Кассиан вспоминал: «Два имени просятся мне на уста: митрополита Евлогия и отца Сергия Булгакова. Первый был основателем Института, второй был его душой. Оба наложили на институт свою печать.»33
Институт объединил в себе два поколения людей: воспитанников и наставников старых духовных академий, а также людей, не принимавших участия в педагогическом процессе до революции. Таким образом, институту было дано «передать пламень старой русской духовной культуры в руки ее молодых продолжателей».
При этом состав студентов был очень разнородным, в отличие от дореволюционных духовных академий, куда попадали уже подготовленные к богословским наукам воспитанники семинарий. В студенты института шли представители самых разнообразных профессий. У них были самые разные биографии. Для поступающих важно было одно — они должны были иметь уверенность и решимость посвятить себя церковному служению.
Многие еще студентами приняли монашество. Об их судьбе митрополит Ев-логий говорит: «Монахи нашего института нередко вынуждены начинать свое служение среди прихожан, на которых беды и скоби эмигрантского существования оставили тяжелый след: распущенность, пьянство, внебрачное сожительство и другие виды морального разложения нередко характеризуют быт и нравы приходской среды. Однако несут свой подвиг монахи. Спасает их возраст (в большинстве не моложе 35 лет) и глубокая, горячая преданность родной Церкви. Они лучшие представители духовенства в моей епархии. Мое утешение.»34
Некоторые студенты приняли священный сан и понесли тяготы жизни священника в эмиграции. Иногда священники были вынуждены искать заработок на стороне: 4-5 дней работать, например, на фабрике, а в субботу и воскресенье исполнять свои священнослужительские обязанности.
Безусловно, сказывалась неподготовленность многих студентов к богословской науке. «Нет у них богословского мышления, нет сноровки разбираться в философских и богословских построениях. Эти недостатки не мешают им быть впоследствии примерными пастырями. С радостью могу сказать: они украшение Русской Церкви в изгнании»35.
За 11 лет Богословский институт воспитал 133 студента из Франции, Болгарии, Польши, Югославии, Чехословакии, Германии. Из них 52 были рукоположены в священный сан, трое преподавали богословские науки.
Позднее, в 1960 г., прот. Василий Зеньковский скажет о значении института: «Институт не только наша радость, не только наша слава, он есть и наше служение Церкви. В самом центре Западной культуры возжен этот светоч православия, и то, что создалось первоначально для обслуживания русской эмиграции, обслуживает ныне весь христианский мир. Наш девиз был и остается: “Не нам, не нам, а имени Твоему”» (см. Пс 113. 9).
33 Свято-Сергиевское подворье в Париже. К 75-летию со дня основания. Париж, 1999. С. 84.
34 Евлогий (Георгиевский), митр. Указ. соч.
35 Там же.
Религиозно-педагогический кабинет
Летом 1927 г. при институте был учрежден специальный Религиозно-педагогический кабинет, о котором хотелось бы сказать в данной работе отдельно. Основной идеей Кабинета было стремление сосредоточиться в условиях эмиграции на вопросах религиозного воспитания и образования.
В. В. Зеньковский и И. А. Лаговский в «Вопросах религиозного воспитания и образования», изданных Религиозно-педагогическим кабинетом в 1927 г., признают, что прежние пути духовного образования и воспитания уже не являются эффективными: «Мы должны, однако, трезво сознаться в том, что на прежних путях религиозного образования и воспитания можно достигнуть очень небольших результатов. Дети и подростки наших дней не только в России, но даже в эмиграции столь отличны от молодежи в предыдущие годы, что не только школа, но даже семья зачастую уже не справляется с ними, не может духовно их укрепить и направить.»36
Отсюда необходимость поиска новых путей, в том числе «широкое развитие внешкольной религиозной работы», поскольку «школа обычно проходит мимо задач духовного воспитания или бессильна что-либо сделать для него, семья так духовно беспомощна и экономически столь придавлена, что тоже не может, в огромном большинстве случаев, духовно обслужить молодежь. Для того, чтобы помочь нашим детям и подросткам, необходимо нечто большее, чем может дать школа и даже семья, — необходимо укрепление и питание духовной жизни молодого поколения через различные формы культуры и творчества»37.
Таким образом, перед открывшимся Религиозно-педагогическим кабинетом ставятся задачи создания новых форм, организация новой системы религиозного воспитания молодежи в тяжелых условиях эмиграции.
В связи с этими задачами опять звучит идея о необходимости создания «церковной культуры», о которой уже шла речь в этой работе. В рамках работы Религиозно-педагогического кабинета эта идея имеет свой характер: «Мы живем старой культурой, хотя в нас уже много нового, и эта старая культура не только не является благоприятной для духовного укрепления молодежи, но лишь усугубляет тяжесть положения. Для духовного роста детей и подростков нужна новая духовная среда, нужна более целостная, более одушевленная горячей верой и творческими стремлениями жизнь, чем наша жизнь. Забота о детях, об их духовном здоровье неизбежно переходит в более общую задачу религиозной перестройки всей системы культуры.»38
По мнению В. В. Зеньковского, без создания новой цельной системы культуры на основе Православия невозможно обеспечить духовное здоровье детей. В этом и состоит основная сложность и трудность вопроса о религиозном воспитании и образовании, но, по мнению деятелей Кабинета, проблема перестройки культуры неизбежна и требует обязательного рассмотрения.
36 Вопросы религиозного воспитания и образования. Вып. I. Издание религиозно-педагогического кабинета при Православном Богословском институте. Париж, 1927. С. 3.
37 Там же.
38 Там же. С. 5.
В самом первом выпуске «Вопросов религиозного воспитания и образования» (1927) не только перед Религиозно-педагогическим кабинетом, но и перед всем перед русским церковным обществом ставится важная и трудная задача: «Подойти к вопросам религиозного воспитания и образования в свете того, что имеем мы в Православии. Неотрываемость этой задачи от общей, давно уже зреющей задачи построения всей системы культуры на основе и в свете Православия определяет особую значительность, но и особую трудность религиозно-педагогической проблематики в наши дни»39.
Перечисленные задачи, сложности в делах религиозно-педагогического воспитания и образования, которые стояли перед церковным обществом в 20-30-е гг. XX в. в эмиграции, звучат особенно актуально и современно в наши дни в России. Особенно ценен опыт тех лет. В частности, работы, изданные Религиозно-педагогическим кабинетом, на мой взгляд, должны быть изучены подробно в рамках подготовки специалистов по духовно-нравственному воспитанию в России.
Заключение
Русское студенческое христианское движение оказало огромное влияние на духовную жизнь эмиграции: оно способствовало сосредоточению молодежи в Церкви, организации жизни в традициях Православия и стремлению молодых людей руководствоваться в своей жизни авторитетным мнением таких деятелей православного зарубежья, как прот. Василий Зеньковский, митрополит Евлогий (Георгиевский), о. Сергий Булгаков и др.
Благодаря работе членов РСХД во Франции были созданы воскресно-четверговые школы, разработаны новые программы и методики обучения основам христианства. Опыт Парижской воскресно-четверговой школы РСХД в настоящее время может быть использован для организации работ воскресных школ при приходах. Организация детских летних лагерей также была одним из важнейших направлений деятельности РСХД. Именно здесь была возможна целенаправленная работа по духовно-нравственному воспитанию детей и молодежи вне школы и семьи. Особенно важно для нас, что традиции православных детских лагерей в зарубежье сохраняются до сих пор.
В русском зарубежье сложились особенные условия для развития русской религиозной педагогики. Изучение особенностей религиозной жизни детей, религиозное воспитание, а также борьба с денационализацией — это те задачи, которые ставили перед собой педагоги в эмиграции.
Исключительно важным для современности является определение прот. Василием Зеньковским сути национального воспитания: оно лишь тогда отличается от «национального романтизма» и «национального тщеславия», когда представляет собой служение Родине и идет через общее развитие духовной жизни. Так и в современной России патриотическое воспитание не может идти отдельно от целостного религиозного воспитания и глубокой духовной жизни детей.
39 Вопросы религиозного воспитания и образования. Вып I. С. 5-6.
127
Ключевые слова: русское зарубежье, педагогика в эмиграции, Русская Церковь, молодежные движения, РСХД.
Social-Pedagogical Work of the Russian Diaspora
in Paris, 1919-1938
N. V. Lychkovskaya
Pedagogy of the Russian Diaspora is an inseparable part of the history of Russian education. Its contribution could not pass unnoticed, moreover, presently there is a rise of interest in it. This paper examines the stages of development of the Russian pedagogy outside of Russia, of its major psycho-pedagogical aims. The following areas developed in the Russian Diaspora are singled out: religious education and upbringing, patriotic upbringing, religious movements of the Russian youth.
Keywords: Russian Diaspora, émigré pedagogy, Russian Church, youth movements,
rscm.
