CC BY
19
Социологиям е&циал^ная работа Вестник Нижег®р®дек®г® университета им. Н.И. Л®ЧаЧевск®г®. Серия Стцкарышенауки, РОд0, № 4 (20), с. 83-88
УДК 316.334.56
СОЦИАЛЬНО-ГЕРОНТОЛОГИЧЕСКИЙ КЛЮЧ К ОТКРЫТИЮ ГОРОДА
© 2010 г. Э.К. Наберушкина
Саратовский государственный технический университет [email protected]
Поступила в редакцию 15.10.2010
Представлен анализ доступности города сквозь призму социальной геронтологии и проблем старшего поколения. С целью анализа влияния условий, которые предлагает город пожилому человеку, на его семейные отношения, социальное самочувствие и социально-психологические аттитюды по поводу собственного настоящего и будущего, было проведено социологическое исследование.
Ключевые слова: городское пространство, социальный конструкт, геронтологическая проблема, социальная роль архитектуры.
В своих рассуждениях итальянский мыслитель Эко Умберто предлагает понимать городскую архитектуру как службу, принадлежащую городской сфере обслуживания, наряду с транспортом, водоснабжением и прочими атрибутами инфраструктуры. Рассматривая архитектуру в категориях коммуникативного поля, Э. Умберто отмечает, что «архитектура соозначивает ту или иную идеологию проживания и, следовательно, убеждая в чем-то, она тем самым открывается интерпретирующему прочтению, расширяющему ее информационные возможности» [1, с. 51]. Пауль Шеербарт однозначно выразил социальную ответственность архитектуры: «Мы живем по большей части в замкнутых пространствах. Это и формирует ту среду, в лоне которой возникает наша культура. В определенной степени наша культура представляет собой продукт нашей архитектуры. Если мы желаем поднять нашу культуру на более высокий уровень, то вынуждены будем - как бы мы ни противились этому - трансформировать и нашу архитектуру. Осуществление же подобной трансформации возможно лишь в том случае, если мы сможем что-то противопоставить тем замкнутым пространствам, внутри которых живем» [2, с. 321]. Современные демографические и научно-технологические процессы побуждают нас к новому осмыслению значения и смысла архитектуры, инфраструктуры и социального пространства современного города.
Сегодня недостаточно, а порой опасно рассматривать архитектурные решения исключительно в поле искусствоведения и художественных замыслов. Характер городской среды и степень ее адекватности потребностям социальных групп с различным набором статусных параметров является мощным и недооцененным
по сей день ресурсом социального развития. Геронтологический срез исследования проблемы влияния городской среды на человека, его семейные отношения обращает нас к анализу глобальных тенденций качественного изменения современного социума. Б.Б. Прохоров приводит классификацию популяционного здоровья населения, обозначая 5 типов характерного сочетания меры выраженности таких кардинальных признаков здоровья, как средняя продолжительность жизни, количественные показатели общей и младенческой смертности, причины смертности, заболеваемости, инвалидности у большинства населения. Первый тип (примитивный) представляет собой простое выживание популяции под постоянной угрозой насильственной смерти. Этот тип здоровья характерен для людей эпохи присваивающей экономики (охотники, собиратели, рыболовы). Средняя продолжительность жизни там составляла 20 лет, а каждый второй младенец умирал. Постпримитивный тип доминировал в докапиталистических общностях с аграрной основой экономики и характеризовался сравнительно короткой жизнью большинства населения с высокой вероятностью преждевременной смертности от периодически возникающих эпидемий и неблагоприятного течения соматических заболеваний. Продолжительность жизни - 35 лет, из каждой тысячи младенцев 200 не выживали. Третий тип популяционного здоровья - квази-модерный или близкий к современному типу здоровья населения экономически развитых стран. Здесь отмечается достаточно продолжительная жизнь большинства населения при преждевременной повышенной смертности части людей в молодых и допенсионных возрастах от сердечно-сосудистых, онкологических забо-
леваний, несчастных случаев, травм. Такой тип здоровья характерен для индустриально -аграрных цивилизаций. Люди живут в среднем 60-65 лет, а из тысячи рождений два-три десятка заканчиваются смертельным исходом. Четвертый тип - модерный - это современный тип здоровья населения экономически развитых стран, характеризующийся продолжительной жизнью большинства населения со стабильной, эффективной работоспособностью и здоровой старостью. Среди основных причин смертности - онкологические заболевания и болезни сердечно-сосудистой системы, но современная медицина отодвинула смертность к более поздним возрастам. Младенческая смертность не превышает 10 на каждую тысячу новорожденных. И наконец, постмодерный тип здоровья -перспектива будущего, предполагающая полноценную жизнь всей популяции. Появление этого типа произойдет в странах постиндустриального этапа цивилизации. Видимо, на начальном этапе существования этого типа здоровья средняя продолжительность жизни будет не ниже 85 лет, а количество летальных исходов при родах сведено к единицам [3]. Общество, ориентированное на перспективу поступательного и позитивного развития, улучшение качества жизни населения, не может не осознавать степени важности существенного преобразования городов и качества городской среды с учетом меняющейся демографической картины мира. Доминирование людей пожилого возраста в составе населения и тенденции к увеличению геронтологической составляющей во всех сферах общественной жизни предъявляет серьезные требования к образу города, инфраструктуре, социальным аттитюдам и коммуникациям.
Принятое сегодня разделение людей на возрастные категории формирует стереотип пожилых и нуждающихся в чем-либо людей, которым необходимо предоставлять помощь или вспомоществование, забота о которых ложится на плечи семьи и государства. Отдавая предпочтение образу «нуждающегося старого человека», общество сводит понятие старости только к одной физиологической константе, заведомо конструируя соответствующие роли в семейных, межпоколенческих отношениях. Рассматривая социальные аспекты старения, французский демограф Ж.-Кл. Энрар [4] указывает, что для некоторых антропологов критерий социальной полезности, связанный с образом жизни, является общим показателем старости в различных обществах. Полная неспособность быть полезным другим и необходимость быть на содержании общества и членов семьи озна-
чает в социальном плане старость и дряхлость. Трудно рассмотреть процессы межпоколенче-ских отношений в семье без анализа социокультурного статуса пожилого человека в обществе и вне контекста той социопространственной среды, которая морфологически отпечатана сегодня в образах наших городов и улиц. Отношения в семье и между поколениями во многом обусловлены конструктами, которые предлагает сегодня социальная политика. Участие пожилых в жизни социума и их претензия на независимое, самостоятельное функционирование не воспринимаются всерьез обществом, где господствует модель «нуждающейся старости». С целью анализа влияния условий, которые предлагает город пожилому человеку, на его семейные отношения, социальное самочувствие и социально-психологические аттитюды по поводу собственного настоящего и будущего, было предпринято количественное исследование в рамках проекта «Межпоколенные отношения в современной российской семье» (2010 г., Нижний Новгород). Исследование ориентировано на маломобильные группы населения. Нас интересовали прежде всего те респонденты, чье ограничение мобильности возникло из-за инвалидности или в силу возраста и заболеваний, соответственно характер выборки исследования -целевой (N205). Средний возраст респондентов составил 62,4 года, доля мужчин и женщин в выборке распределилась как 29,8% и 70,2% соответственно. Большинство респондентов
имеют семью и детей.
Свыше половины людей пожилого возраста (56%) отметили, что при самостоятельном перемещении в пределах города либо испытывают состояние тревоги, либо не чувствуют себя в безопасности. В оценках респондентами свободы собственных передвижений прослеживается снижение степени мобильности в зависимости от границ обозначаемой территории. Так, наиболее комфортное для перемещения пространство находится в границах собственного дома или квартиры, в подъезде, во дворе, в районе проживания; в городе в целом перемещаться сложнее. Прослеживается динамика нарастания степени ограниченности в движениях по мере расширения ареала, о котором идет речь. Необходимо отметить, что выборкой исследования изначально игнорировались случаи, когда человек существенно обездвижен и прикован к постели. Все респонденты, принявшие участие в исследовании, вполне могут самостоятельно передвигаться, а среди основных причин, затрудняющих их самостоятельное передвижение, 70,9% назвали плохое качество тротуаров и
пешеходных дорог, ямы, выбоины; 65% в качестве препятствия отметили скользкие покрытия, которые используются в современном строительстве; 77,1% недовольны неприспособленным и неудобным общественным транспортом; чуть более половины респондентов - 52,2% связывают свои ограничения в передвижении с отсутствием у них специальных вспомогательных, реабилитационных средств; 62% испытывают трудности из-за отсутствия лифтов в домах, а для 60% граждан лестницы становятся труднопреодолимым препятствием.
Ж.-Кл. Энрар отмечает, что разного рода дискриминация, связанная с возрастом, формирует негативный образ старости, отождествляя ее с экономическим и социальным бременем [4]. Продолжая эту логику, мы подтверждаем свою гипотезу о том, что дискриминация, выраженная в неприспособленной городской среде для пожилых людей, а точнее, в отсутствии все-возрастной среды в российских городах, обрекает большинство пожилых людей на то, чтобы становиться бременем для своей семьи. Вместо того чтобы вести активный образ жизни, многие вынуждены оставаться дома и во многом быть зависимыми от членов семьи. Полученные данные говорят о том, что половина всех опрошенных нами респондентов могли бы быть более независимыми и свободными в своей мобильности при наличии качественных реабилитационных средств, и практически все выиграли бы от того, что улицы, дома и транспорт стали бы более комфортными для передвижения. По-прежнему основной стереотип старости, формируемый в нашем обществе, связан с нуждой и необходимостью вспомоществования, при этом старые люди изолируются обществом, которое не видит в них продукт сложных и динамичных процессов прожитой жизни. Отдавая предпочтение образу «нуждающегося старого человека», общество сводит понятие старости только к медико-биологической составляющей. Биологические ожидания, в свою очередь, определяют психологические реакции, например такие, как потеря самоуважения, что влечет за собой и снижение социальной активности. Так, размышляя о том, изменится ли отношение к ним в семье, если будет необходима постоянная помощь при самообслуживании, почти 12% респондентов предположили, что домочадцы станут чаще раздражаться. Говоря о настоящей ситуации, только 4% ответили, что они в семье вызывают раздражение. То есть пожилые люди прогнозируют ухудшение отношений в семье в связи с возможными ограничениями при самообслуживании.
В целом же картина межпоколенческих отношений довольно позитивная и большинство респондентов фиксируют здоровые отношения между поколениями в семье: 31% полагают, что родственники станут более внимательны к ним, если их самочувствие ухудшится, а 38% ответили, что отношения не изменятся, около 20% не смогли спрогнозировать семейные аттитюды. Одинаково количество тех, кому немного неловко, когда они просят членов семьи о помощи, и тех, кто не испытывает неловкости, 22% считают, что обременяют просьбами своих близких. Пожилые бездетные люди в основном полагают, что отношение к ним со стороны окружающих с возрастом не изменится - 58%, а пожилые, имеющие детей, прогнозируют изменения чаще в лучшую сторону. Видимо, одиноких людей менее заботит отношение к ним окружающих, а в своих устных комментариях они часто говорят, что ни при каких обстоятельствах не хотели бы быть зависимыми: «Ползать буду, а просить не стану» (реплика пожилой женщины, находящейся в Центре комплексного социального обслуживания пожилых граждан). Такой посыл, вероятно, связан с нежеланием потерять самоуважение в связи с изменением биологического статуса, о чем говорилось выше.
Большой удельный вес людей пожилого возраста в демографическом составе населения и тенденции к увеличению геронтологической составляющей во всех сферах общественной жизни предъявляют серьезные требования к образу города, если мы хотим максимально продлить время активной и независимой жизни человека. В советский период истории нашей страны значительное внимание уделялось прогнозам демографического развития и перспективам изменения качественных параметров населения. Однако идеологический вектор общественного развития всегда определяет характер тех мер, которые планируются в целях заботы о людях, в том числе пожилых. Типичная установка советского времени была обращена к коллективным формам государственной заботы. «Дома-интернаты - это учреждения нового социалистического типа, где особенно ярко проявляется забота Коммунистической партии и нашего государства о благе человека. Основная задача интернатов содержать на государственном обеспечении лиц престарелого возраста и инвалидов, которые в силу каких-либо причин не могут проживать самостоятельно» [5, с. 27]. По материалам Всесоюзной переписи населения 1959 года, 13,5% лиц старше 60 лет проживало без семьи, и большая часть из них были одино-
кими [6, с. 33-34]. В основу всесоюзного исследования, проведенного в 1960-1962 гг. под руководством Института геронтологии АМН СССР, при определении нуждаемости в домах-интернатах лиц старческого возраста и долгожителей были положены материалы медицинского обследования людей 80 лет и старше. В качестве критериев, определяющих потребность в этом виде обслуживания, были выделены: семейное положение, а также с кем и где проживают пожилые, состояние здоровья и способность к самообслуживанию, обеспеченность уходом, материально-бытовые условия. Кроме этого учитывалось общее самочувствие, степень подвижности, участие в работах и хозяйстве по дому, нуждаемость в медицинской помощи граждан пожилого возраста. Исследование показало, что подавляющее количество лиц старше 80 лет (90,2%) проживало в семье, почти девять процентов составляли одинокие люди и проживающие с посторонними людьми. По данным этого исследования, оказалось, что 8,5% граждан нуждаются в услугах дома-интерната (мужчин - 6,4%, женщин - 9,3%). Среди одиноких лиц потребность в учреждении интернатного типа оказалась в пределах 5060%, а у проживающих в семье - 3,5-4,5%. Из расчётов и полученных данных авторами исследования делается вывод о том, что необходимо на каждую 1000 лиц возрастной группы старше 80 лет иметь 90-100 мест в домах-интернатах [6, с. 34].
Сегодня критикуется однобокость социальной политики государства, ориентированного на изолирование пожилых в дома интернатного типа. Во многих странах, в том числе в бывших республиках СССР, реализованы многочисленные проекты жилья для пожилых в зависимости от их статуса, потребностей, семейной ситуации. Для вдовствующих стариков, проживающих с детьми, для пожилых супружеских пар, для одиноких граждан предусмотрены вариативные формы домов для проживания, планировок квартир и перечня услуг, что снижает потребность в домах-интернатах и продлевает активную полноценную жизнь в пожилом возрасте. Необходимо учитывать факторы, формирующие контингент жителей домов-интернатов. В конце 1990-х годов в интернатах стали появляться новые категории клиентов: люди, потерявшие жилье в результате действий аферистов; беженцы и мигранты; так называемые «добровольцы» - люди, сознательно предпочитающие интернат (чаще всего из-за невыносимых условий проживания вместе с детьми и родственниками в одной квартире) [7]. Таким образом, вы-
бор в пользу дома-интерната скорее обусловлен отсутствием альтернатив, а в тех случаях, когда основанием для помещения в интернат становится состояние здоровья человека, также желательно развивать альтернативные помогающие структуры (хосписы, где уход за умирающими людьми не ограничен рамками медицинской помощи, но сопряжен с глубокой психологической и религиозной фасилитацией).
В нашем исследовании респонденты резко отрицательно отнеслись к утверждению о том, что инвалиды или пожилые должны жить в специальных учреждениях за городом. Большинство (62,1%) полагают, что в городе абсолютно все должно строиться изначально доступным для пожилых и инвалидов, 77,3% считают, что в городах должны строиться жилые дома, где все приспособлено для активной жизни инвалидов и пожилых людей с ограниченной мобильностью, либо в обычных многоквартирных домах необходимо все приспосабливать для потребностей маломобильных людей (так считает 74,9%). По сути речь идет о предпочтениях разных типов жилья. В мировой практике социальной заботы о пожилых и инвалидах предусмотрены услуги по дооборудованию типовых квартир с учетом индивидуальных потребностей человека и строительство специальных многоквартирных домов с прилегающей развитой системой обслуживания для пожилых и инвалидов, но основной акцент в современной практике конструирования окружающего пространства сделан на принципе универсального дизайна. Он побуждает создавать сооружения, здания и конструкции, которые могут быть использованы абсолютным большинством людей без необходимости в доработке или усовершенствовании предметов пользования. Когда строители и инженеры используют принципы универсального дизайна, они прежде всего производят продукт для потенциального пользователя с целым рядом характеристик. 27,5% респондентов нашего исследования пожелали жить самостоятельно в отдельной квартире, а 55,9% - с семьей в обычной квартире. Среди респондентов, имеющих детей, преобладают те, кто уже живет и хотел бы жить с семьей (58,5%). Никто не выбрал вариант
- «жить в доме-интернате». Ошибочность социальной политики, ориентированной исключительно на интернатные формы заботы, абсолютно очевидна. Проблемы связаны с тем, что по-прежнему не развивается желательными темпами альтернативная форма социальной поддержки, хотя появились реабилитационные центры, учреждения комплексного обслуживания для пожилых и инвалидов, но вопрос жилья
для пожилого человека в случае утраты им семьи или имущества решается безальтернативно через оформление в дом-интернат.
Вопреки нашим предположениям рабочая гипотеза о том, что пожилые люди будут позитивно оценивать времена советского режима, не подтвердилась. Размышляя о том, когда инвалидам жилось легче - в СССР или сейчас, 43,9% ответили, что сегодня легче, очевидно памятуя о репрессивных действиях власти по изоляции инвалидов в спецпоселения или закрытые учреждения. Однако четверть всех опрошенных (25,4%) отметили, что ничего не изменилось в отношении к этому вопросу в обществе. Оценивая изменения в своем городе, пожилые нижегородцы вместе с тем отмечают, что за последние 20 лет город стал намного (31,2%) лучше или немного лучше и удобнее для жизни (39,5%), а 9,8% считают, что стало хуже. Вместе с тем 52,1% отмечают, что их интересы и потребности не учтены в архитектуре современного города. Прогнозы межпоколенче-ских отношений, социокультурное отношение к старости, характер организации социального пространства определяются сегодня легитимизированными конструктами старости, старения и отношения к третьему возрасту. Основная часть опрошенных нами респондентов не смогла однозначно охарактеризовать отношение горожан молодого и среднего возраста к старикам. В целом большинство (61%) считает, что современное общество разделилось на две части
- тех, кто относится хорошо, и тех, кто относится пренебрежительно к пожилым людям. Четверть респондентов считают, что стариков чаще всего ущемляют, пренебрегают ими, лишь 13,7% ощущают заботу, уважение и помощь.
Количество негативных оценок общественных аттитюдов к старости побуждает анализировать проблему в русле конструирования социальной старости. Представление о социальной старости сообразуется прежде всего с возрастом самого общества в целом. Возраст современного общества стремительно увеличивается, прогнозы демографов ориентируют в перспективе нескольких десятков лет социум, где каждый второй будет принадлежать к группе третьего возраста. Из этого следует, что чем выше уровень старения населения в целом, тем дальше отодвигается индивидуальная граница старости. Формальной границей социального старения можно считать возраст выхода на пенсию. Во Франции в 2010 году пенсионный возраст увеличен до 62 лет, а кабинет министров Германии одобрил повышение пенсионного возраста с 65 до 67 лет с 2012 года [8].
Н.Ю. Василенко отмечает, что «наступление социальной старости регулируется не только демографическим старением населения, но и длинным рядом других социальных определителей - уровнями здравоохранения и социального обеспечения, культуры и образования, экологической безопасности и развития общественного производства. Социальная старость есть определенный момент социальной жизни. Если физиологическая жизнь имеет две четкие даты: рождение и смерть, то для социальной жизни нет четко фиксируемых начала и окончания [9, с. 31]. В этой связи по-новому формулируются требования к социуму. Если ранее общество заявляло о своей ответственности и гарантировало старость в интернате на государственном обеспечении, то сегодня речь идет не только о гуманизации форм социальной помощи, но и о требовании изменения форм социальных коммуникаций, социальных конструктов и архитектуры городского пространства в соответствии с новыми реалиями социально-демографических и технологических тенденций. Параметры окружающей среды во многом определяют степень активности и инклюзии пожилого человека в повседневную деятельность. От того, насколько общество, его архитектурные объекты, инфраструктура и социокультурное поле открыты для активной жизнедеятельности людей пожилого возраста, зависит граница социального старения.
Оценивая степень доступности основных сфер общественной жизни, респонденты в нашем исследовании фиксируют самую большую недоступность для них учреждений отдыха и спорта (45,4%) и государственных учреждений (администрации, правительство, другие места, где расположены органы власти, управления обслуживанием населения, суды и т.п.), 36,6% граждан считают эти структуры и строения, в которых они расположены, полностью недоступными. Почти во всех крупных городах здания правительства обнесены решетками и оборудованы пропускными точками. В контексте мер по борьбе с терроризмом некоторым чиновникам стало легче отгородиться от проблемного народа. Далее по степени убывания показателя недоступности следуют: транспорт (недоступен и малодоступен для 32,6%); медицинские учреждения (24,4%); религиозные (23,9%) и социальные (22,5%) учреждения. Наиболее доступными оказались торговые центры, учреждения бытового обслуживания и коммерческие учреждения. Многие организации из числа маркированных как доступные и удобные являются сетевыми и строятся в соответствии с международными нормами, где уч-
тен принцип универсального дизайна, а сфера коммерческого обслуживания (банки, сити-моллы, сфера бытового коммерческого обслуживания) более чувствительна к инновациям, ориентирована на привлечение клиентов, в том числе путем повышения доступности и привлекательности своего учреждения. К сожалению, наиболее актуальные сферы для людей пожилого возраста и инвалидов (медицинская, рекреативная, социальная, административная) остаются малодоступными, что делает человека зависимым и беспомощным при попытке самостоятельно решать свои жизненные проблемы.
Хотя сегодня много говорится о возрастании численности пожилых людей и инвалидов, слабо осознается, что в связи с этим необходимо менять дизайн окружающей среды, увеличивать возможность полноценного участия пожилых граждан и людей с ограниченными возможностями в жизни общества, использовать принципиально иные стратегии в конструировании городского физического и информационного пространства. Открыть города для людей всех возрастов означает сделать городское пространство доступным, комфортным, побуждающим к развитию и социальной самоактуализации в любом возрасте.
Работа выполнена в рамках проекта «Межпоколен-ные отношения в современной российской семье», мероприятие 1.4. «Развитие внутрироссийской мобильности научных и научно-педагогических кадров путем выполнения научных исследований молодыми учеными и преподавателями в научно-образовательных центрах» Федеральной целевой программы «Педагогические и научнопедагогические кадры России», Государственный контракт № 14.740.11.0449, руководитель проф. З.Х. Сара-
лиева, Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, а также при поддержке РгНф, проект № 08-03-00141(а).
Список литературы
1. Вильковский М. Социология архитектуры. М.: Фонд «Русский авангард», 2010. 592 с.
2. Ямпольский М.Б. «Мифология» стекла в новоевропейской культуре //Советское искусствознание. 1988. № 24. С. 314-347.
3. Прохоров Б.Б. Социальная экология. М.: Академия, 2005. 412 с.
4. Энрар Ж.-Кл. Новый подход к старости и старению населения [Электронный ресурс]. // Социально-гуманитарные науки и современность: сайт. иЯЬ: http://elibrary.ru
5. Войтова Н.К. О перспективах развития домов-
интернатов для престарелых в Украинской ССР// Образ жизни и старение человека. Материалы симпозиума. Киев: Издательство «Здоров”я», 1966.
С. 27.
6. Зелинский А.Н. О нуждаемости лиц 80 лет и старше в домах-интернатах// Образ жизни и старение человека. Материалы симпозиума. Киев: Издательство «Здоров”я», 1966. С. 33-34.
7. Наберушкина Э.К. Дома-интернаты для престарелых и инвалидов //В кн.: Социальная политика и социальная работа в изменяющейся России. М.: ИНИОН РАН, 2002. С. 322-339.
8. http://news.mail.ru/politics/4795788/ (дата обращения 17.11.2010).
9. Василенко Н.Ю. Социальная геронтология. Владивосток: Издательство Дальневосточного университета. 2003. 155 с.
SOCIALLY GERONTOLOGY CAL A KEY TO OPENING CITY E.K. Naberushkina
In work the analysis of availability of city through a prism of social gerentology and problems of the elderly person. We research conditions which are offered with city to the elderly person. Influence of availability it is proud on his(its) family attitudes(relations), social state of health of the person. Social inequality of people with disability and elderly person in modern city’s is a fact. The social and anthropological approach to studying problems of stigmatization and isolation of elderly person, disabled people allows to consider designing of city culture and architecture through a prism of norm and deviation, of attitude to those are different . And we mast conceder a social exclusion elderly person in city culture and in architecture of modern cities.
Keywords: city space, social attitude, elderly person, a social role of architecture.
