CC BY
37
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (85) 2010
УДК 140:141.7
А. С. СКАЧКОВ
Омский государственный технический университет
СОЦИАЛЬНОФИЛОСОФСКИЙ смысл ОБЩЕСТВЕННОЙ АВТОТРОФНОСТИ И ГЕТЕРОТРОФНОСТИ В СВЕТЕ ИДЕЙ В. И. ВЕРНАДСКОГО
В статье на основе идей В. И. Вернадского дана экспликация социально-философского смысла понятий общественная автотрофность и общественная гетеротрофность. Показаны ограничения и следствия при их индивидно-организменном и субъектно-общественном понимании.
Ключевые слова: социальная философия, общественная автотрофность, общественная гетеротрофность.
Понимание сути предикативации автотрофности признака «быть общественным явлением» нельзя назвать беспроблемным. Ведь автотрофность — вид трофической зависимости какого-либо организма, когда он, не питаясь другими неделимыми жизни, в пределе может существовать только за счет косного вещества и рассеянной энергии. Это фиксация орга-низмических особенностей неделимых, не могущая нести прямой информации о социентальных качествах каких-либо существ, но способная нести «недостаточное различение чисто социальных факторов от других: биологических и физико-химических» [1, с. 523] (чего надлежит избегать). Однако созданные В. И. Вернадским человекомерные понятия «социальная гетеротрофность» и «социальная автотрофность» [2, с. 482] стали достоянием социально-философской мысли. Различаются ли коренным образом или нет значения конструктов автотрофность и гетеротрофность при их применении в контексте биологических, биогео-химических и т.п. и в контексте собственно социальнофилософских размышлений? Разве не несут в себе эти применения в принципе несводимые друг к другу без остатка смыслы? Ответы не содержатся прямо в трудах Вернадского, и не претендовавшего на философский анализ вводимых понятий в силу четко осознававшегося им правила разделения труда философов и естествоиспытателей [3, с. 102, 104, 154].
Создавая названные понятия, Вернадский опирался на ряд размышлений мыслителей Х1Х — ХХ вв. Прежде всего — естествоиспытателей (М. Бертело, Д. И. Менделеева, В. Оствальда, К. А. Тимирязева, Н. А. Умова) или непрофессиональных философов (С. А. Подолинского, Н. Ф. Федорова). При этом Вернадский, вероятно, не знал, что схожие размышления вел, начиная с первых публикаций в конце XIX в., К. Э. Циолковский. Особо в этом ряду можно выделить собственно философа Э. Ренана, писавшего в «Философских диалогах и фрагментах» 1876 г. о возможности в будущем синтеза пищевых продуктов «из воздуха», как революции в социальной жизни, прогрессе в развитии чувств. Именно в силу «необходимости для решения социального вопроса» [2, с. 480] Вернадский и ставил задачу достижения человече-
ством «социальной автотрофности». При этом (что существенно и чего не следует забывать) он отдавал себе отчет в том, что использованное им понимание «социальной автотрофности» не давало ответа опять же на «социальный вопрос»: «Будет ли (социальная автотрофность. — А. С.) благотворна или доставит новые страдания человечеству?» [2, с. 483]. В таком понимании «социальная автотрофность» есть концепт, который не может ясно фиксировать грань между теми взаимосвязями и взаимообусловленностями конкретных людей, обществ и природы, которые есть линия их «благотворного» соразвития, и противоположным трендом. Вместе с тем именно этот концепт и фиксирует эту грань, хотя бы и неясно. Прояснение же требует системной философской работы: т.е., по сути, ответов не было дано и их отсутствие делает возможным сведение проблематики «человек (человечество) и автотрофность» к «опасной иллюзии» (Н. Н. Моисеев) или к «последнему слову философии техники» с отождествлением «кибернетических устройств» и «автотрофов среди нас» (В. А. Кутырев). Все это говорит нам, что найти ответы необходимо, причем такие, что способны «более определенно связать гуманистически направленные мысли о неразрывной связи человека и универсума с современными научными представлениями о перспективах человека» [4, с. 249]. Только тогда можно адекватно уяснить, как и почему «биосфера ("монолит" природы и цивилизации) оказалась объединенной... био-геохимической энергией» [5, с. 10], «как вообще возможна управляемая эволюция» [6, с. 307].
Поскольку у Вернадского нет философского анализа интересующих нас конструктов, то следует понять то, что в отношении них у него есть (начиная с рукописи «Живое вещество», дневниковых записей, писем, «Очерков геохимии» и заканчивая «Химическим строением биосферы Земли и ее окружения» — «книгой всей жизни»). Есть (с его точки зрения, «выходящие за пределы точного научного знания», что неоспоримо) философски ориентированные рассуждения, в концентрированном виде представленные в публикации 1925 г. — «Автотрофность человечества». Через них Вернадский, по сути, вел поиск
осмысленного сочетания смыслов 1) «способ питания» (более емко — тип питания) людей (шире — тип удовлетворения ими своих потребностей) и 2) «общественная жизнь» [2, с. 477]. Делая акцент на 1-м из них, Вернадский искал выяснения типов того, что П. А. Сорокин называл социальным явлением. И это было выяснением не беспроблемным, логика которого в нашей реконструкции такова.
Общественная жизнь — частный случай проявления в биосфере «неделимых жизни», т.е. индивидно-организменное проявление людей. Без биосферы ни одно неделимое не существует и существовать не может, находясь в разнообразной зависимости от монолита жизни и его конкретных частей. Есть основной, порождающий (генезисный) и функциональный типы зависимости «живого от живого»: 1-й определяется «принципом Реди», в рамках 2-го фундаментальна связь с «живым целым» «благодаря питанию» [2, с. 464, 468]. Неделимые, не имеющие прямой трофической зависимости от других неделимых, определяют «структуры самих основ биосферы» [2, с. 463]. Кооперативная система неделимых, не нуждающихся в поглощении других живых существ и использующих потоки рассеянной энергии (т.е. автотрофов) — генетическое начало всего многообразия биосферы, ответственное за устойчивое воспроизводство ее монолитности. Никакие неделимые (напр., люди в их инди-видно-организменном аспекте) не могут выйти из генезисного типа зависимости, т.е. они, по Вернадскому (а не по кому-либо), субстратно не могут раз-уподобиться находящимся в «начале» биосферы автотрофам, не могут быть в своей плоти не их генетическими наследниками. В отличие от генезисной, трофическая связь неделимых «может быть изменена, не затронув стойкости жизненного целого»; есть «указание», что «в эволюции некоторых групп бактерий» имел место переход от автотрофности к миксотрофности или гетеротрофности, а затем вновь к автотрофности [2, с. 468]. Автотрофное в своем истоке «живое вещество» в силу «принципа Гюйгенса» есть «космическое явление»; род людей — носитель «быть может, космической, силы», которая суть «разум человека, устремленная и организованная воля его, как существа общественного» [2, с. 472, 462], т.е. есть момент гомоморфности между этим родом и автотрофами. В рассуждениях о «социальном строе», «общественной и социальной конструкции человечества», «общественной жизни», «общественной идеологии» [2, с. 469, 477, 480] отстаивается тезис: «Зависимость человека от живого целого благодаря его питанию определяет все его существование. <...> Вся жизнь человека, весь его социальный уклад... определяются этой необходимостью ("уничтожать другие существа или использовать их биохимическую работу". — В.И. Вернадский)» [2, с. 468 — 469]. Гетеротрофность людей определяется как «неукротимое стремление» жить деструкцией других живых существ и их комплексов, извлекая энергию через разрушение ее носителей; оно «управляет миром человека, строит всю его историю, и все его существование» [2, с. 469]. Но «разум человека», когерентный «вековым духовным стремлениям», «все изменяет»: «руководясь им, человек употребляет все вещество, окружающее его — косное и живое», «благодаря земледелию. себя в своем питании освободил от стихийной зависимости от живой окружающей природы», добивается дальнейшего «увеличения с помощью науки мощности человечества», в силу чего им начата «систематическая замена. (источников энергии, получаемой из связанных форм. — А. С.) другими,
независимыми от жизни (использование разных форм рассеянной энергии. — А.С.)» [2, с. 477, 480]. В названном выше стремлении люди выступают «не действием свободной воли.., а проявлением естественного процесса»; в таком случае «нет силы на Земле, которая могла бы удержать человеческий разум в его устремлении, раз он постиг, как в данном случае, значение истин, перед ним раскрывающихся» и «для решения социального вопроса необходимо подойти к основам человеческого могущества —... изменить форму питания (добиться синтеза питательных веществ. — А. С.) и источники энергии, используемые человеком (добиться улавливающей рассеянную энергию, а не извлекающей энергетики. — А. С.)» [2, с. 480 — 482].
Считаем, что в этих рассуждениях есть как инди-видно-организменный, так и общественно-субъектный способы осмысления «социальной» автотроф-ности. И их акцентуация способна вести к разным (в том числе тупиковым) результатам.
Если акцентируем 1-й, то придем в столкновение с «законом необратимости эволюции» в ее биологическом понимании [7, с. 321]. Поэтому некритически поддерживаемые организменно-автотрофные мечты [8, с. 671—672], если и продуктивны, то только в том смысле, как продуктивными в некоторых итогах можно признать изыскания «философского камня», «трисекции угла» или «квадратуры круга». Можно, например, думать о росте автотрофных сегментов техносферы на основе нано- или иных прорывных технологий [9], но вряд ли следует органопроективный потенциал техники обращать в проект подмены автотрофной техникой организмов людей. Не подмена, но усиление роста общественной автотроф-ности, когерентной устойчивому саморазвитию биосферы.
В целом же мысль о возможности индивидной автотрофности людей возникает в силу их уравнивания с любым организмом. И когда Вернадский вводил «указание» на переход некоторых бактерий от гетеротрофного способа питания обратно к автотрофному, то считал это аргументом в пользу онтологической возможности подобного перехода и для людей, как тоже «неделимых жизни». Но мысль о таком переходе спорна. Кроме того, этот гипотетический переход суть переход неделимых, ранее уже бывших автотрофными, хотя бы и питавшимися гипотетическими «коацерватными каплями», которые с точки зрения Вернадского не есть организмы, не есть «неделимые живого вещества». В любом случае, изначальная автотрофность первых неделимых жизни на Земле не поколеблется, даже если «коацерватные капли» все же счесть доподлинно праорганизмами для всех организмов, что значит опять же заявить, что первоорганизмы были автотрофными. Человек же бесспорно изначально организменно гетеротрофен, что отмечал сам Вернадский. И для него, и для нас научно незыблемо: «По своему происхождению человек — гетеротроф» [10, с. 253]. Поколебать это не смогут никакие изредка развиваемые «экзотические» доводы [11].
Если акцентируем 2-й подход, то не только остается незыблемым твердое убеждение Вернадского в возможности лишь биосферосовместимой (коэволю-ционной) автотрофности людей без утраты ими белково-нуклеиновой природы, но появляется понимание того, как может возникнуть именно автотрофное человечество, значит, автотрофный человек в значении субъектно-личностного его представителя. Это понимание удается, если и только если получается снять проблему, скрывающуюся за двойной предика-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (85) 2010 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (85) 2010
тивацией в отношении людей: «Человек — животное общественное, гетеротрофное» [2, с. 475]. Итак, человек 1) в индивидно-организменном измерении — изначально гетеротрофное существо, но 2) в субъектном измерении — изначально общественное существо.
Но быть общественным, значит, быть носителем связки социентальных качеств, не существующей вне взаимосвязи и взаимообусловленности с другими общественными существами, в коей по определению потребности не оторваны, а тесно увязаны со всеми социентальными качествами. Полный набор социентальных качеств в их неразрывной связке: сознание, деятельность, социальные потребности, интересы, отношения, нормативность [12]. Не значит ли это, что, говоря о типе питания людей в организмен-ном аспекте, мы приходим к их биологическому определению в качестве гетеротрофных животных, а говоря о типах удовлетворения всех (а не только в пище) потребностей человека, которые так или иначе доопределяют все иные социентальные качества, мы вынуждены говорить об общественной автотроф-ности и гетеротрофности?
По-иному: при удовлетворении каких бы то ни было потребностей какого-либо собственно социен-тального существа так или иначе выражены его сознание, деятельность, интересы, отношения, нормативность. Одну и ту же потребность, например, дефици-ентную потребность в пище, можно при прочих равных условиях удовлетворять типически по-разному. Можно силой или манипуляцией изъять предмет удовлетворения потребности у другого субъекта этой же потребности или эгоистически завладеть предметом этой потребности, лишив доступа к нему некоторых других или некоторых иных субъектов идентифицировать с предметом диссипации, как предметом удовлетворения потребности. При этом можно внушить диссипируемым субъектам (даже помимо их воли в модусе неконтролируемого сознанием внедрения соответствующих установок), что иное, в принципе, и невозможно, значит, подобного рода диссипация тотально необходима и неизбежна. В последнем случае будет иметь место крайняя степень выявления такого типа удовлетворения всевозможных (не только в пище) потребностей, что максимально разрушителен для субъектов и биосферы. То есть то, что, например, «супраморалист» Н. Ф. Федоров называл «хорошо организованной ложью», хищническим отношением к природе и человеку. Значит, конструкты общественная гетеротрофность и общественная автотрофность могут и должны соотноситься с основными типами развертывания всей связки социен-тальных качеств, другими словами, быть обозначениями для противонаправленностей межсубъектных взаимосвязей и взаимообусловленностей, или векторов развертывания потенциала общественной сути людей. Вспомним при этом, что позитивный вектор развертывания определяется различными авторами как негэнтропийный, и какое-либо развертывание нашего потенциала происходит не в пустоте, а в социуме и Природе, как расширительно понимаемой (возможно, не только земной) биосфере. Природа для Вернадского — реальность наряду с реальностью косного [3], гипотетически являющаяся системой causa sui. Ее устойчивое развитие негэнтропийно (самоорганизующееся расширенное воспроизводство с увеличением свободной энергии, получаемой из рассеянных или рассеивающихся форм). В отношении к биосфере справедливо утверждение: «Смысл жизни в борьбе против увеличения энтропии» [13].
В отношении же к социосфере будет верным то, что смысл человеческой жизни в борьбе против увеличения бесчеловечности, как проявления энтропии в ее социальной форме.
Негэнтропийное развитие человечества (человечность) подобно устойчивому развитию биосферы в целом, даже если Природа и не causa sui. Но человеческая борьба с энтропией невозможна без сознания, без логической деятельности мозга. Это деятельность по производству знаний, наиболее значимыми из которых являются зрелые знания в понятийной форме. Последние служат основанием для создания все новых орудий труда и технологий, которые (хотя далеко не все) являются «усилителями мощности» [13]. При этом в сознании каждого существуют рефлексивные структуры, определяющие модель нормативности через этическую систему: поступки людей реализуются в соответствие с 1-й либо 2-й этической системами (по В. А. Лефевру), задающими аксиологическое содержание межсубъектных отношений. Аттрактивно-пассионарный (по Л. Н. Гумилеву) тип личности неразрывно связан с действием рефлексивных структур в рамках 1-й системы, с доминантой на обобщение, понятийное раскрытие содержания космо-био-социального опыта людей, создание орудий труда и технологий, являющихся собственно усилителями мощности человечества, которые данный тип не использует в их возможном бесчеловечном применении. Но последнее, возможно, и осуществляется неаттрактивно-пассионарными и неаттрактивнонепассионарными субъектами, создающими помимо прочего орудия и технологии разрушающей эксплуатации как внечеловеческой, так и человеческой частей антиэнтропийного процесса в Универсуме. В связи с чем следует помнить, что одно дело считать для субъекта достойным подражание не просто животным, в том числе — паразитам, но явным хищникам (что в отношении органопроективно понимаемой техники, как «тактики самой жизни», проповедовал, продолживший линию Ф. Ницше «философ жизни» О. Шпенглер, буквально «вытравивший энтропийной версией биологизма философию культуры (мысле-образ Г. М. Тавризяна), другое дело — так не считать.
Из сказанного вычленим социально-философский смысл собственно общественной автотроф-ности. Это особый тип межсубъектных взаимосвязей и взаимообусловленностей, когерентных эффекту целостности автотрофной биосферы Земли и ее управляющей автотрофной подсистемы. В его рамках ведущей стороной жизнедеятельности является удовлетворение потребностей посредством твор-чески-трудового перевода рассеянных веществ, энергий, информации в формы, способные совершать жизнетворную работу и ее совершающие: в противовес процессам паразитирования или причинения распада целостным системам в виде субъектов и вмещающих биоценозов. Такой тип невозможен без постоянного, достаточно устойчивого, последовательного и напряженного поиска наиболее гармоничного на каждый конкретный момент времени развития социентальных качеств тем или иным субъектом. В таком случае общественная автотрофность есть показатель мощности человечности субъектов в их неустранимом межсубъектном существовании, имеющий место с того момента, когда возник и некоторыми сообществами устойчиво поддерживался, совершенствуясь в содержании, запрет «не убий!» [14, с. 31] — базовый регулятор агрессии, требующий культивации действий субъектов 1-й этической системы. Тогда «закон техно-гуманитарного баланса» [15, с. 97]
есть следствие реально осуществившихся в мировой истории стратегических побед 1-х над 2-ми. Развитие, устойчивый рост общественной автотрофности следует признать процессом, приведшим некоторые сообщества к позитивному (иные же просто погибли) социокультурному исходу неолитической революции, когда в качестве способа выхода из системного кризиса, угрожавшего существованию человеческого рода, возникло земледелие, признававшееся Вернадским элементом общественной автотрофности [2, с. 477], и укрепилась «система Учитель» [14, с. 29].
Фундаментальная причина системных кризисов — общественная гетеротрофность. Наиболее грозное, трудно устранимое (в отличие от адельфофагии) проявление — война (в исходном захватническом модусе, т.к. войн оборонительных нет и не может быть не в качестве следствий из 1-го). Субъекты разжигания войн — крайне опасные агенты торможения «перехода биосферы в ноосферу», поэтому в подлинном смысле человечество может стать «автотрофным» только в том случае, если они будут необратимо лишены возможности реализовывать такое разжигание: иначе говорить о едином ноосферном человечестве бессмысленно [16, с. 55]. Война быстрее всего ведет к омнициду [17] и приводит в виде войны против Природы практически к тому же результату, значит, вне пути наращивания общественной автотрофности у человечества нет будущего. Оно есть, если доминируют субъекты общественной автотрофности, в этом смысле «стратегические субъекты» (по В. Е. Лепс-кому) ноосферогенеза, который немыслим без «роста общественной автотрофности», что ведет к поражению усилий контрагентов. Угроза поражения толкает последних к стратегии манипуляций с использованием «обманчивой и соблазнительной личины добра» [18, с. 437]. При этом носителям такой «личины» в принципе достаточно стратегически энтропийной энергетики, переводящей «энергию из концентрированного состояния... в рассеянное» [19, с. 170]. Им чужда передача пассионарной аттрактивности по каналам общения и коммуникации, но свойственно порождение «когнитологической энтропии» (по В. П. Виз-гину), чужд подлинно человечно ориентированный общественный строй: с реальным ростом, усилением собственно общественной (межсубъектной), а не нулевой и зачастую суггестивно-эпатажной «организ-менной автотрофности человека». И если вникнуть в мыслеобраз «организменно автотрофное существо с социентальными качествами», то будет понято, что это может быть и реально общественно гетеротрофный субъект. Т.е. гипотетическая организменная автотрофность человека может на деле быть как совместимой, так и несовместимой с общественной автотрофностью, т.е. бесчеловечной. Доказать противоположное невозможно.
Библиографический список
1. Сорокин, П. А. Человек. Цивилизация. Общество [Текст] / П. А. Сорокин. — М. : Политиздат, 1992. — 543 с.
2. Вернадский, В. И. Автотрофность человечества [Текст] / В. И. Вернадский // Владимир Вернадский : Жизнеописание. Избранные труды. Воспоминания современников. Суждения потомков. — М. : Современник, 1993. — 688 с.
3. Вернадский, В. И. Научная мысль как планетное явление [Текст] / В. И. Вернадский. — М. : Наука, 1991. — 271 с.
4. Казначеев, В. П., Спирин, Е. А. Космопланетарный феномен человека : Проблемы комплексного изучения [Текст] / В. П. Казначеев, Е. А. Спирин. — Новосибирск : Наука. Сиб. отд-ние, 1991. — 304 с.
5. Карпинская, Р. С. Заложник космоса или полномочный его представитель? [Текст] / Р. С. Карпинская // Человек, космос, эволюция (Традиции русской религиозной философии и современность) : сб. ст. — М. : ИФ РАН, 1992. — С. 3—12.
6. Карпинская, Р. С. Натуралистическое сознание и космос [Текст] / Р. С. Карпинская // Философия русского космизма. — М. : Фонд «Новое тысячелетие», 1996. — С. 302 — 315.
7. Большая энциклопедия : в 62 томах. Т. 1. — М. : ТЕРРА, 2006. — 592 с.
8. Мочалов, И. И. Вернадский Владимир Иванович (1863 — 1945) [Текст] / И. И. Мочалов // Философия не кончается... Из истории отечественной философии. XX век : в 2-х кн. Кн. 1. 20 — 50-е годы. — М. : «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1998. - С. 666-701.
9. Казначеев, В. П., Акулов, А. И., Кисельников, А. А., Мингазов, И. Ф. Выживание населения России. Проблемы «Сфинкса XXI века» [Текст] / В. П. Казначеев и др. — Новосибирск : Изд-во Новосиб. ун-та, 2002. - 463 с.
10. Шугрин, С. М. Космическая организованность биосферы и ноосферы [Текст] / С. М. Шугрин. — Новосибирск : Сиб. предприятие РАН «Наука», 1999. — 496 с.
11. Аблеев, С. Р. Космическая эволюция человека в философии Живой Этики (социально-философский аспект) [Текст] : автореф. дис. ... канд. филос. наук : 09.00.11 — социальная философия / Аблеев Сергей Рифатович. — М., 1997. — 20 с.
12. Бернацкий, В. О. Человек и философия [Текст] / В. О. Бернацкий // Вестник Омского отделения Академии гуманитарных наук. — 1996. — № 1. — С. 26.
13. Кузнецов О. Л., Кузнецов П. Г., Большаков Б. Е. Система природа — общество — человек : Устойчивое развитие [Текст] / О. Л. Кузнецов и др. — Дубна : Гос. науч. центр РФ ВНИИгео-систем; Междунар. университет природы, общества и человека «Дубна», 2000. — 403 с. и^: http://lib.uni-dubna.ru/search/files/ таіп/~таіп.Мт (дата обращения: 25.06.2009).
14. Моисеев, Н. Н. Судьба цивилизации. Путь Разума [Текст] / Н. Н. Моисеев. — М. : Языки русской культуры, 2000. — 224 с.
15. Назаретян, А. П. Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории [Текст] / А. П. Назаретян. — М. : ПЕР СЭ, 2001. — 239 с.
16. Барсуков, В. Л., Яншин, А. Л. В.И. Вернадский — великий ученый и мыслитель [Текст] / В. Л. Барсуков, А. Л. Яншин // Вестник АН СССР. — 1988. — № 6. — С. 47 — 56.
17. Мочалов, И. И. Первые предупреждения об угрозе ядерного омницида [Текст] / И. И. Мочалов // Вопросы истории естествознания и техники. — 1983. — № 3. — С. 50 — 60.
18. Соловьев, В. С. Сочинения [Текст] / В. С. Соловьев. — М. : Раритет, 1994. — 448 с.
19. Гирусов, Э. В. Принцип автотрофности человечества и космическая экология [Текст] / Э. В. Гирусов // Ученые записки Московского государственного социального университета. — 1998. — № 3. — С. 170— 174.
СКАЧКОВ Алексей Сергеевич, кандидат философских наук, доцент кафедры философии и социальных коммуникаций».
Адрес для переписки: e-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 08.07.2009 г.
© А. С. Скачков
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (85) 2010 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
