CC BY
56
Михаил ОРЛОВ
СОЦИАЛЬНО-ЭТИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ В РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ (поиск стабильных оснований глобальных процессов)
Русская религиозная философия, привнёсшая в общечеловеческое мышление новое мировосприятие, является значимой, самобытной и оригинальной частью мировой философской мысли. Статья посвящена осмыслению социально-этических вопросов русской религиозной философии, их роли в решении актуальных вопросов современности.
Russian religious philosophy gave a new perception of the world to the universal thought. It is a very important, original and distinctive part of world philosophy. The article is dedicated to the interpretation of social-ethic questions of Russian religious philosophy and their part in the search of solution of modern problems.
Ключевые слова:
русская философия, глобализация, социальная динамика, социокультурные изменения; Russian philosophy, globalization, social dynamics, social and cultural changes.
Русская религиозная философия представляет собой мировоззренческую систему, самобытно интерпретирующую динамику социальной действительности. Её допустимо рассматривать как попытку философской систематизации и обобщения положений церковной теологии и светского мышления. В соответствии с антиномистической методологией, пути такого синтезирования могут быть различными, соотношения противоречий в нём изменяются, колеблются, о чём свидетельствует разнообразие конкретных философских построений, относящихся к русской религиозной философии, которые объединяет желание заглянуть в будущее и на основании этого видения обосновать средства и способы достижения социальных целей.
Сегодня в связи с определением геополитических, идеологических, экономических и социокультурных позиций России в глобальном мире остро ставится вопрос о статусе русской философии вообще и русской религиозной философии в частности. Русская религиозная философия, привнёсшая в общечеловеческое мышление новое мировосприятие, является наиболее значимой, самобытной и оригинальной частью русской философии. Она рассматривается в исследовании как многогранный феномен, во-первых, объединивший не только спиритуалистические, духовные направления философствования, но и материалистические, а во-вторых, синтезировавший церковный, сакральный и светский, секулярный образы мышления, направленные на поиск ценностных ориентиров, стабилизирующих процессы современной социальной динамики.
Преемственно оформляющиеся в русской религиозной философии соборно-софийные представления актуальны для дальнейшей их разработки в свете происходящей сегодня в мире глобальной динамики. Утверждения об однополярном мире и однонаправленном его развитии совершенно неприемлемы, и это очевидно в связи с нарастающими глобальными проблемами и политической нестабильностью. Поэтому требуются синтезирующие концепции развития человечества, сочетающие и закономерную интеграцию, универсализацию мира, и желания этносов и суперэтносов сохранить свою самобытность, уникальность. Для оформления таких концепций важность разработок отечественных мыслителей, призы-
ОРЛОВ
Михаил Олегович — к.филос.н., доцент кафедры теоретической и социальной философии Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского [email protected]
вавших к социальному единению, сохраняющему индивидуальность каждого, не вызывает сомнения. Важнейшей задачей представляется экстраполяция идеи соборности не только на социальные группы различной величины, но и на человечество в целом. Духовно-нравственные аспекты социальной жизни, приоритетные для русской религиозной философии, снова становятся важными для исследователей, поскольку приверженность материалистической парадигме не способствует нахождению достойных человека и человечества целей.
Отсутствие стабильности в современных процессах социальной динамики является следствием взаимосвязанных и взаи-мообусловливающих друг друга глобальных проблем (политических, экономических, экологических), детерминируемых проблемой нравственности. Преодоление же нравственного кризиса возможно только посредством социального целеполагания.
Интерес к духовно-нравственным проблемам, всё более проявляющийся сегодня в общественной жизни, предполагает дальнейшее развитие самобытной, оригинальной отечественной мысли, опирающейся на русскую религиозную философию и стремящейся синергийно объединить в целостной картине мира объективные причины, закономерности, цели и свободную человеческую деятель-ность1.
Русская религиозная философия, пережив период расцвета на рубеже Х1Х—ХХ вв., не прервала своего развития в последующие годы. Атеизм, характерный для советского периода, являлся антитезисом теистической идеи и способствовал диалектическому развитию последней. Сегодня можно вполне обоснованно вести речь о необходимости совершенствования наследия отечественных мыслителей применительно к реалиям XXI в., ведь ментальность российского суперэтноса хотя и подверглась определённой трансформации в XX в., но изменения эти были не настолько кардинальными, чтобы говорить о мышлении, культуре, религиозности совершенно другого суперэтноса. Поэтому наработки русской религиозной философии являются актуальными и требуют пристального внимания исследователей.
1 См.: Лагунов А.А. Русская религиозная философия в контексте социальных реалий современного мира: автореф. дисс. докт. филос. наук. — Ставрополь, 2007, стр.14.
Обеспечить это могут только некие незыблемые ценности, опираясь на которые, возможно построить непротиворечивую систему координат, в которой протекало бы существование человека и общества.
Впрочем, следует заметить, что в современном обществе весьма распространена, а кое-где и преобладает концепция ситуативно-релятивной этики, которая по своему существу убивает нравственность как таковую. Действительно, ситуаций, относительно которых определяется нравственность, может быть бесконечное множество, равно и оценочных восприятий одной и той же ситуации может быть столько, сколько есть воспринимающих сознаний. А значит, если каждый нравственный постулат можно трактовать бесконечным числом способов, то этого постулата в действительности не существует, а существует неограниченный произвол. Произвол, который с неизбежностью ведёт ко злу, ибо лишь во зле возможен: «Добро определяет мой выбор в свою пользу всей бесконечностью своего положительного содержания, следовательно, этот выбор бесконечно определён, необходимость его была абсолютна, и произвола в нём — никакого; напротив, при выборе зла нет никакого определяющего основания, никакой необходимости, и, следовательно, бесконечный произвол», — безукоризненно определяет В.С. Соловьёв2.
Итак, нравственность может существовать только как система именно абсолютных категорий, не подверженных никакому релятивизму. Правда, сторонники релятивной этики могут заметить, что произвольное изменение норм этики не означает исчезновения самой этики, как возможность придания пластилину любой формы не означает исчезновения самого пластилина. Действительно, это так, если рассматривать мораль как совершенно абстрактную логическую категорию, годную только для интеллектуальных спекуляций. Однако если рассматривать мораль как категорию практическую, то всё меняется.
Итак, если понимать мораль как практическое руководство к реальным поступкам, а не как логическую абстракцию, то мы приходим к тому же, с чего и начали: нравственность может существовать только как нерелятивная абсолютная категория.
2 Соловьёв В.С. Оправдание Добра // Сочинения в
2 т., т. 1. - М. : Мысль, 1990, стр. 118.
В виде же абстракции нравственность, действительно, может быть подвержена релятивизму, но становится столь же бессмысленной, как и схоластическая дискуссия о том, сколько ангелов может поместиться на острие иглы.
Иными словами, размышляя над причиной и основанием нравственности, мы с неизбежностью приходим к концепции разумной, безусловной, необходимой (Кант) сущности, обусловливающей собою нравственность. То есть, мы приходим к концепции Бога, ибо лишь исходя из существования Бога и Его творчества, можно непротиворечиво объяснить существование морали. Об этом говорил И. Кант, утверждавший, что «высшее благо» и нравственность как основная его часть возможны только при постулировании бытия Бога1; об этом говорил Ф.М. Достоевский, полагавший, что неизбежное следствие непризнания Божьего существования -вседозволенность, то есть отсутствие какой-либо морали вообще2.
Начиная с раннего средневековья, на всём протяжении своего развития вплоть до сего дня, русская философия уделяла колоссальное внимание разработке нравственной проблематики. Более того, можно с уверенностью сказать, что русская философия - это нравственная философия по преимуществу. Этот факт не означает, что русские мыслители занимались только проблемами этики. Отнюдь. Русская философская мысль не обошла своим вниманием ни одной отрасли философского знания и обогатила человеческую мысль глубочайшими прозрениями в области эстетики, гносеологии, онтологии. Однако чаще всего эти отрасли так или иначе сопрягались с проблемами добра и зла, с проблемой смысла бытия, то есть, в конечном итоге, с проблемой морали. И в этом сопряжении искался высший синтез, высшее единство, тотальная взаимосвязь всего со всем. Именно из этого напряжённого поиска вышли такие краеугольные понятия русской философии, как цельность, соборность, всеединство.
Русская философия рассматривала не только и не столько нравственность как таковую, но человеческое, практическое измерение нравственности. В это измерение
1 Кант И. Критика практического разума // Собрание сочинений в 8 т., т. 4. — М. : Чоро, 1994, стр. 521.
2 Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы : в 2 т., т. 1.
— М. : Правда, 1981, стр. 107.
попадает не только жизнь и поступки отдельных людей, их сообществ и человечества, но и исторический процесс в целом, и более — весь ход космического становления, которое рассматривается как движение к Благу, а значит, как процесс, в первую очередь, нравственного развития, ибо нравственность сама по себе есть благо, его проявление и его условие.
Подобное стремление к нераздельности нравственной теории и нравственной практики отлилось в такую особенность русской философии, как её антропоцентризм. Антропоцентризм русской философской мысли проявляется не в следовании пресловутому софистическому принципу: «Человек — мера всех вещей», но в сосредоточенности на судьбе человека в этом мире, на смысле и цели его бытия. В свою очередь, этот антропоцентризм привёл к обострённому вниманию русских мыслителей к проблемам социального и исторического бытия человека. Да и сам общественно-исторический аспект человеческого бытия осознаётся как нравственный, ибо «не хорошо быть человеку одному» (Бытие 2, 18). «Русская мысль сплошь историософична...» — замечает В.В. Зеньковский3. Действительно, начиная с Илариона и кончая современными неоевразийцами, историософия, наряду с этикой, является ведущей темой русской философии.
В антропологическом аспекте русская этическая мысль значительно отличается от западноевропейской. Если европейская философия, вплоть до XX в., сосредоточивалась по преимуществу на построении строгой теории морали как автономной категории (яркий пример здесь
— Кант, с его «практическим разумом»), то философия русская стремилась осознать мораль как бы изнутри человеческого существа, в гармоническом единстве с жизнью человека и человечества, с бытием всего мира; вообще, нравственность полагалась не как некий свод правил для личного поведения, но как всеобъемлющий религиозно-метафизический принцип, на котором зиждется весь Космос — отсюда проистекает особо русский взгляд на мораль как на онтологически обусловленную категорию.
Отсюда же исходит и другое отличие русской этики — её несекулярность. Если
3 Зеньковский В.В. История русской философии в
2 т., т. 1. — Ростов н/Д : Феникс, 1999, стр. 19.
западные мыслители чаще всего рассматривали нравственность как таковую, независимо от религии, то русские философы, признавая относительную автономность морали, а иногда даже ставя её выше религии, тем не менее не допускали полного разрыва религии и нравственности (если не считать философов-материали-стов). Более того, религиозное учение, как правило, рассматривалось в качестве обусловливающего нравственность начала; имея в виду не какую-то конкретную религию, но религиозность вообще как мировоззрение, основанное на признании бытия трансцендентных сущностей и, прежде всего, Бога. Таким образом, русская этическая мысль полагала нравственность как религиозную ценность, а конкретно — христианскую, ибо русская философия — это, в первую очередь, христианская философия.
Одной из характерных черт русской философии были поиски не просто истины, но Правды. Правды как «нравственных оснований жизни»1. Правды как некоего высшего единства, целостности, в которой сливаются истина и справедливость, тео-
1 Новиков А.И. История русской философии 10— 20 веков. — СПб. : Лань, 1998, стр. 6.
рия и практика. Не случайно, скажем, В.С. Соловьёв стремился показать добро именно как правду, то есть не просто как знание, истину, но как «верный себе путь жизни»2. Причём эта правда и этот путь мыслятся как путь и правда Христовы, ибо источник всякой правды во Вселенной
— Христос. Действительно, Христос и Его учение стали краеугольным камнем русской этики, да и русской философии в целом. По мнению большинства русских мыслителей, именно «во Христе получают для себя ответ все вопросы»3. В некотором смысле можно сказать, что вся русская религиозная философия (то есть, почти вся русская философия вообще) в своём нравственном аспекте — это пространный философский комментарий на слова Иисуса Христа о Самом Себе: «Я есмь путь и истина и жизнь.» (От Иоанна 14, 6).
Статья подготовлена в рамках аналитической ведомственной программы «Развитие научного потенциала высшей школы (2009—2010 гг.)», проект № 2.1.3/ 6499.
2 Соловьёв В.С. Указ. соч., т. 1, стр. 79.
3 Булгаков С.Н. Нация и человечество // Сочинения в 2 т., т. 2. — М. : Наука, 1993, стр. 653.
