CC BY
74
МИГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА И ФАКТОРЫ
МИГРАЦИИ
DOI: 10.26653/1561-7785-2017-4-6
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ НЕРАВЕНСТВО КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ МИГРАЦИОННЫХ
ПОТОКОВ1
Козлова О.А.*, 1 2, Тухтарова Е.Х 1
1 Институт экономики Уральского отделения РАН (620014, Россия, г. Екатеринбург,ул. Москровская, 29)
2 Уральский государственный экономический университет (620144, Россия, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта/Народной Воли, 62/45)
*E-mail: Olga137@mail.ru
Аннотация. В быстроменяющихся условиях в глобализированом мире произошло усложнение миграционных процессов. Любые изменения в этих процессах могут оказывать как негативное, так и позитивное влияние на принимающую территорию либо практически сразу, либо в отдаленной перспективе. В статье на основе сравнительного анализа различных теоретических взглядов на возникновение миграций населения приведены результаты исследования факторов социально-экономического неравенства, обусловливающих активизацию миграционных потоков на примере стран СНГ и регионов России. На основе определения факторов притяжения и выталкивания и причин миграции, по И. Валер-стайну, проведен анализ как внешней, так и внутренней миграции населения, что позволило сформировать определенную картину миграционных процессов, идущих на постсоветском пространстве. По результатам анализа сделан вывод, что факторы социального неравенства определяют процессы выталкивания и притяжения не только для внешних миграций, но и для внутренних. При этом Россия, ставшая центром притяжения, в основном, для неквалифицированных трудовых мигрантов, сама является донором квалифицированных кадров для стран с развитой экономикой. Кроме того, внутренние миграционные процессы, идущие на территории России, вследствие серьезных региональных диспропорций в уровне социально-экономического развития, стали фактором роста неравномерности распределения населения по территории страны, приводя к снижению доступности населения к общественным благам как в густо, так и в слабозаселенных регионах страны. Данная ситуация, при отсутствии регулирующего воздействия со стороны государства на миграционные потоки в дальнейшем лишь усилит пространственное неравенство в уровне и качестве жизни населения.
Ключевые слова: внешняя трудовая миграция, внутренняя миграция, зона притяжения, факторы выталкивания, доходы.
© Козлова О.А., Тухтарова Е.Х. [текст], 2017.
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ-ОГОН, проект №16-02-00164.
В экономических исследованиях вот уже более полувека господ-ст вует неоклассический подход к анализу каких-либо процессов, в том числе миграционных. В рамках данного подхода возникло наибольшее количество теоретических концепций и гипотез о причинно-следственных связях формирования миграционных потоков. Многие из них усложнялись или дополнялись в связи с проявлением новых явлений. Несомненным достоинством неоклассиков является возможность анализировать миграционные процессы как на микроуровне (теория рационализма, индивидуализма) и макроуровне (теория неравенства развития различных стран, факторный анализ «push-pull»), так и на мезоуровне (влияние миграционных процессов на отрасли или региональную дифференциацию) [1]. Рассмотрим более подробно несколько теоретических концепций, позволяющих выделить причинно-следственные связи в миграционных процессах.
Наибольшую популярность в неоклассическом подходе получила теория анализа миграции населения на базе сравнительных факторов притяжения (pull) и выталкивания (push). Основателем этого направления является социолог С. Ли Эверетт [2]. Предложенный им подход к исследованию миграций условно является системой двух противоположных полюсов, вследствие чего «факторы выталкивания» представляют собой систему индикаторов влияния внешней и внутренней среды в стране, которые стимулируют население мигрировать. Как правило, такие факторы связаны с социальным неравенством, низким уровнем жиз-
ни, невысокой стоимостью труда в стране исхода, сложностью в самореализации и т.д. Тогда как факторами притяжения для миграции являются, напротив, высокий уровень доходов, достойное качество жизни населения, а также возможность в самореализации. Такой дисбаланс в экономическом развитии создал между странами мира два противоположных полюса «Север» и «Юг» [3]. До сих пор можно наблюдать процесс миграции из южных стран в северные. Данный подход наиболее хорошо вписывается в концепцию либеральной идеологии, позволяющей утверждать о рациональном поведении отдельных индивидов и стремлении их улучшить свое материальное положение. Между тем, такой подход позволяет сформулировать причины и выделить факторы миграции, что делает теоретическую концепцию «push-pull» весьма актуальной и сегодня.
С. Еберг, дополнил механизм «push-pull» разделением факторов миграции на жесткие и мягкие [4]. Факторы выталкивания жесткого типа С. Еберг связывал с проявлением самосохранительного поведения индивидов, которые усиливаются в условиях чрезвычайных ситуаций, вызванных стихийными бедствиями различного рода: эпидемиями, войнами, политическими и религиозными преследованиями национальных групп, экологическими, гуманитарными и другими катастрофами. Факторы «мягкого» регулирования связаны с мотивационной стороной экономического поведения и его разнообразными проявлениями. В их числе можно выделить ожидания в повышении реального дохода, социальную защиту, получение различных льгот.
Исходя из меняющихся и усложняющихся связей миграции с процессами глобализации, эта теория получила свое дальнейшее развитие в работе Дж. Харисса и М. Тодаро. Исследователи попытались синтезировать модель притяжения-выталкивания с теорией рациональных ожиданий [5]. Основная гипотеза исследования заключалась в том, что объем международной миграции объясняется устойчивой зависимостью от величины разрыва между реальным заработком в стране исхода мигранта и ожидаемым доходом на территории другой страны. При этом в качестве основных факторов выталкивания, определяющих внешнюю миграцию, рассматриваются такие как: низкий уровень жизни, структурная безработица по месту выбытия, а в качестве факторов притяжения — занятость и более высокая заработная плата по месту прибытия.
Произошедшие геополитические изменения в мире в начале 90-х гг. прошлого века, связанные с распадом СССР и социалистического блока восточноевропейских стран, предоставили богатый материал для понимания центробежных сил в миграционных процессах. Так, согласно представлениям о динамичных изменениях в системе разделения труда И. Ва-лерстайна, современный мир представлен несколькими глобальными регионами: ядро (развитые капиталистические страны), периферия (азиатские и африканские страны) и полуферия (страны посткоммунизма). При этом бывшие колонии тесно связаны с митрополиями, а потому поток мигрантов направляется из периферии в бывшие центры [6].
И. Валерстайн еще на рубеже нового тысячелетия понимал, что безостановочная массовая миграция населения с Юга на Север будет вызывать большое количество негативных явлений в будущем. В первую очередь, это связано с давлением на рынок труда принимающих стран. При этом мигранты из стран третьего мира, являющиеся представителями быстро растущих этносов, создают значительный резерв дешевой рабочей силы, что приводит к росту безработицы, снижению уровня заработной платы в принимающих странах. При отсутствии должного внимания со стороны государства к данной проблеме это будет способствовать усилению социальной напряженности в стране, а это может привести в открытые конфликты между коренным населением и мигрантами. Уже сегодня такую ситуацию можно наблюдать в странах Европы.
Вторым негативным следствием не контролируемой миграции становится рост криминогенной ситуации в принимающем обществе. Часть мигрантов неспособных или не желающих полностью интегрироваться актуализируют необходимость в перераспределении материальных, капитальных, трудовых ресурсов из сферы общественного производства в сферу охраны общественного порядка. Таким образом, еще в конце прошлого века И. Валерстайн был максимально точен в своих оценках относительно будущего Европы в случае реализации негативного сценария развития ситуации в сфере миграционных процессов.
Миграция в страны североамериканского континента носила иной
характер. Так, из стран менее богатых, но с хорошим уровнем образования, население предпочитало мигрировать в США и Канаду.
Необходимость объяснения данного явления обусловила появление теории человеческого капитала Гэри Стэнли Беккера [7], согласно которой приток квалифицированной рабочей силы является фактором роста занятости в стране пребывания и сдерживания роста заработной платы. Вместе с тем, как считал автор концепции, приток квалифицированного человеческого капитала влечет за собой увеличение спроса на неквалифицированный труд, поскольку он является дополнением первого. Объясняется это просто: приток квалифицированной рабочей силы является важнейшим источником конкурентных преимуществ. Так, рост численности квалифицированных мигрантов стимулирует процессы самоорганизации и создания коммерческих предприятий.
В тоже время, в российских условиях данный тезис не находит своего подтверждения. Приток квалифицированных кадров в России слабо связан со спросом на неквалифицированный труд и не является его катализатором. Более того, избыточное предложение неквалифицированного труда становится сдерживающим фактором экономического развития России. В таком случае возникает вопрос о том, каковы глубинные причины миграционных процессов в России и мотивации людей покидать свою родину.
Мы полагаем, что природу миграционных процессов в России можно объяснить, основываясь на синтезе
нескольких подходов: факторов притяжения и выталкивания с теорией рациональных ожиданий мигранта относительно увеличения дохода, а также системном анализе причин миграции по И. Валерстайну. При этом, важно отметить, что использование такого комплексного инструментария исследования позволяет анализировать как внешнюю, так и внутреннюю миграцию населения, что позволяет увидеть полную картину миграционных процессов.
Современные процессы во внешней миграции в России
Вовлечение России и бывших союзных республик в орбиту глобали-зационных процессов привело к активному перемещению людских масс как внутри некогда единого пространства, так и вовне. При этом Россия, согласно представлениям И. Ва-лерстайна, осталась территорией притяжения или ядром для привлечения населения из бывших союзных республик.
Несмотря на тот факт, что в результате системных реформ все десятилетие конца прошлого века в России царил политический и экономический хаос, обусловивший резкое падение уровня жизни населения и сжатие производства. Ситуация в большинстве экономик бывших советских республик оказалась еще хуже, вследствие чего люди выезжали в Россию в поисках работы и лучшей жизни. Данный тезис наглядно демонстрирует сравнительный анализ динамики среднедушевых доходов ВВП в странах СНГ и Грузии (рис. 1).
— с > " "J г jo —i r-i iC: ■■ r-- ^э — <"• . I
ffhO^^ÖnO^Oh^O^^OOÖOÖOÖCÖÖ.—I — ^ - — I—I
Or 0\ О Ö Or _ _ _ _ <_> _ OOOQQOOQO
— — — - ■ • — - ■ ■ • — - ■ '-1 <. --I <\ <•. r-i . »I r-i f.; . »I f.) f.; . f.) . »I
—л-Amicriia
----Kazakhstan
— ■ - Cieorgia
- Л /iiii ш] ¡'-]
- К у 7 и у / Republ ic
- Russian Federation
Belarus
- Moldova
- Tajikistan
Источник: составлено по данным Всемирного банка.
Рис. 1. Динамика среднедушевого ВВП в странах СНГ и Грузии за 1990-2015 гг.,
долл. США
Fig. 1. Dynamics of average GDP per capita in the CIS countries and Georgia for 19902015, US$
Так, с 1990 г. вплоть до первого кризиса (1998-1999 гг.) ВВП на душу населения в России был выше других стран СНГ приблизительно в два раза. По мере роста цен на углеводороды ВВП на душу населения в России рос опережающими темпами, даже быстрее, чем в других экономиках со схожей моделью развития (Азербайджан, Казахстан, Туркменистан). Максимальный разрыв между Россией и другими странами зафиксирован накануне мирового финансового кризиса (2008 г.). Так, ВВП на душу населения в России в 2008 г. был выше, чем в Узбекистане в 11 раз, Киргизии
— более чем в 12 раз, Таджикистане
— более чем в 16 раз. Существенный разрыв между Россией и странами Центральной Азии, предопределил характер мягкого сценария развития миграционных потоков. Однако изменение климата в геополитике в 2014 г. и более высокая вовлеченность России в мировую экономику существенно сократили разрыв в ВВП на душу населения между Россией и странами СНГ, и Грузией. Так, в ре-
зультате кризиса среднедушевой ВВП в Казахстане стал даже выше, чем в России (см. рис. 1).
Другой индикатор миграционных потоков — денежные переводы — также свидетельствует об ухудшение экономической ситуации в России. К примеру, из динамики средней суммы денежного перевода трудовых мигрантов на родину можно сделать однозначный вывод, зарабатывать в России становится сложнее и менее выгодно. Если до 2014 г. денежный перевод существенно превышал уровень заработной платы в странах исхода трудовых мигрантов, то уже в 2015 г. эта динамика кардинально изменилась.
К примеру, в Беларуси уровень средней заработной платы почти в полтора раза выше среднего денежного перевода (табл. 1). В Казахстане этот же разрыв составляет более чем два раза. Для таких стран, как Азербайджан и Киргизия уровень заработной платы почти сравнялся с денежным переводом. Из чего можно сделать вывод о том, что большин-
ство мигрантов их этих стран будут возвращаться на родину, а часть из них переориентируется на другие страны. Например, предположительно, часть мигрантов из Центральной
Вместе с тем остаются страны, для которых средний уровень зарплаты на родине ниже среднего денежного перевода. К ним относятся Украина и Таджикистан, поэтому поток мигрантов из этих стран в Россию пока не исчерпан. При этом миграция из этих стран обусловлена как мягкими факторами (существенной разницей в уровне доходов), так и жесткими факторами (военный конфликт на Украине). Отметим, что уровень средней заработной платы на Украине стремительно снизился, приблизившись к уровню Таджикистана. По-
Азии, прежде всего из Узбекистана и Киргизии, предпочтут выезжать на заработки в Казахстан. Об этом свидетельствуют и последние исследования ученых в этой области [8].
Таблица 1 Table 1
этому предположительно, что при сохранении негативных тенденций, миграционные процессы в Украине будут нарастать. Более того, из страны будут выезжать квалифицированные кадры, что в средне и долгосрочной перспективе негативно скажется на человеческом потенциале Украины.
Помимо миграционного притока в начале 1990-х гг. на фоне процесса репатриации из стран СНГ, из самой России начался отток квалифицированных кадров в страны Запада [9; 10]. Процесс российской эмиграции в
Динамика среднего денежного перевода из России и средней заработной платы в странах СНГ, долл. США
Dynamics of average money transfers from Russia and average wages in the CIS countries, US$
Страна Показатель 2007 г. 2008 г. 2009 г. 2010 г. 2011 г. 2012 г. 2013 г. 2014 г. 2015 г.
Азербайджан перевод 840 922 706 677 683 663 683 655 454
зарплата 252 334 371 413 461 507 542 567 453
Армения перевод 850 992 677 647 432 381 262 297 226
зарплата 217 286 264 248 290 282 358 381 386
Беларусь перевод 239 325 246 362 433 310 472 393 273
зарплата 323 404 350 407 339 439 564 590 413
Казахстан перевод 529 684 511 634 665 514 435 368 272
зарплата 428 505 457 527 614 679 717 675 565
Кыргызстан перевод 505 542 383 371 280 228 205 229 202
зарплата 106 147 144 156 202 228 234 229 206
Молдова перевод 636 700 520 525 533 487 451 402 281
зарплата 170 244 247 240 259 280 292 291 245
Таджикистан перевод 630 637 410 384 275 255 275 228 137
зарплата 47 68 69 81 96 117 146 165 143
Украина перевод 603 718 500 576 582 575 523 356 212
зарплата 268 343 245 284 332 381 411 293 193
Источник: составлено по данным Статкомитета СНГ и ЦБ России.
1990-х гг. был вызван по большей части факторами выталкивания и притяжения мягкого характера. Сегодня можно констатировать новую волну эмиграции из России, связанную с ухудшением экономической ситуации в стране. Как показывает анализ миграционных потоков, уровень эмиграции в 2015 г. превысил уровень 1997 г. (табл. 2), что свидетельствует не только об ухудшение экономической ситуации в России, но и об усилении негативной тенденции в расслоении общества. Отсутствие социальных лифтов приводит к
сложности в самореализации и профессионального роста квалифицированных кадров в современной России. Об этом свидетельствуют данные структуры эмигрантов из России. Так, если в начале 1990-х гг. доля квалифицированных кадров составляла около 14% от общего количества эмигрантов, то уже в настоящее время эта доля приблизилась к 50% [11]. Поэтому в случае продолжения экономического спада и снижения качества жизни, квалифицированные кадры России будут и в дальнейшем уезжать за рубеж.
Таблица 2
Показатели миграции в России за 1990-2015 гг., человек
Table2
Migration in Russia in 1990-2015, persons
Показатель 1990 г. 1997 г. 2000 г. 2005 г. 2010 г. 2014 г. 2015 (о) г.
Прибывшие 5 176 332 3 322 593 2 662 329 2 088 639 2 102 304 4 624 864 4 734 523
в пределах России 4 263 109 2 724 942 2 302 999 1 911 409 1 910 648 4 046 353 4 135 906
из зарубежных стран 913 223 597 651 359 330 177 230 191 656 578 511 598 617
с другими зарубежными странами 18 264 14 822 9 040 7 114 12 590 40 496 41 903
со странами СНГ, Балтии и Грузии 894 959 582 829 350 290 170 116 179 066 538 015 556 714
Выбывшие 4 720 270 2 931 466 2 420 574 1 981 207 1 944 226 4 354 828 4 489 139
в пределах России 3 990 803 2 698 479 2 274 854 1 911 409 1 910 648 4 046 353 4 135 906
в зарубежные страны 729 467 232 987 145 720 69 798 33 578 308 475 353 233
с другими зарубежными странами 262 608 83 526 62 282 33 040 11 415 104 882 120 099
со странами СНГ, Балтии и Грузии 466 859 149 461 83 438 36 758 22 163 203 594 233134
Сальдо миграции 456 062 391 127 241 755 107 432 158 078 270 036 245 384
в пределах России 272 306 26 463 28 145 0 0 0 0
из зарубежных стран 183 756 364 664 213 610 107 432 158 078 270 036 245 384
с другими зарубежными странами -244 344 -68 704 -53 242 -25 926 1 175 -64 386 -78 196
со странами СНГ, Балтии и Грузии 428 100 433 368 266 852 133358 156 903 334 422 323 580
Источник: Демографический ежегодник России: стат. сборник / Росстат. — М., 2015. — 265 с.
Таким образом, можно зафиксировать, что даже в условиях снижения доходов Россия, с одной стороны, остается центром притяжения для некоторых стран СНГ, экономическая ситуация в которых менее благоприятная. С другой стороны, Россия, сама является поставщиком квалифицированных кадров за рубеж. При этом для внешней миграции Россия является центром притяжения, в которых для одних стран включаются мягкие факторы притяжения и выталкивания, а для других — жесткие [12; 13]. Для процессов эмиграции из России, все большую роль приобретают факторы ухудшения качества жизни населения и условий профессиональной самореализации. Такова ситуация с внешним притоком и оттоком миграции.
Внутренние миграционные процессы
Наряду с притоком внешних мигрантов внутри России также наблюдается усиление внутренних миграционных процессов. Неравномерное развитие регионов в стране привело к появлению депрессивных и пози-
тивных территорий. Высокий уровень межрегиональной дифференциации доходов стал причиной для внутренней миграции. Следует отметить различные возможности регионов не только в формировании доходов, но и их устойчивости, которую можно наблюдать в периоды кризисов. Наиболее яркий пример — ситуация в Уральском ФО. К примеру, восстановление экономики региона после глобального кризиса 2010 года произошло гораздо быстрее, чем в других федеральных округах России. Так, если в 2009 г. ВРП на душу населения в УрФО снизился до 91,9%, то уже в 2010 году регион вышел почти на докризисные темпы роста в 107%. Столь быстрое восстановление свидетельствует об эффективном управлении и возможностях административного ресурса, позволяющих быстрее выходить из кризисных ситуаций. Косвенно об этом свидетельствуют и изменения в динамике внутренних мигрантов в УрФО из других регионов России (табл. 3 и 4). Так, в 2014 г. приток населения в УрФО вырос практически из всех федеральных округов за исключением ЦФО.
Внутрироссийская миграция по территориям прибытия и выбытия в 2010 г., %
Таблица 3
Table 3
Russian internal migration by territories of arrival and departure in 2010, %
Территория прибытия Территория-"-----, выбытия РФ Федеральный окр\ уг
ЦФО С-ЗФО ЮФО С-КФО ПФО УФО СФО ДФО
Российская Федерация 100 25,4 9,3 9,0 6,1 19,1 9,5 16,9 4,8
Центральный ФО 100 83,4 4,4 3,1 1,4 3,9 1,4 1,6 0,9
Северо-Западный ФО 100 16,2 69,2 4,1 1,3 5,2 1,4 1,7 0,9
Южный ФО 100 14,8 4,0 65,8 5,3 3,8 2,8 2,3 1,3
Северо-Кавказский ФО 100 11,9 3,5 8,8 66,1 2,2 5,1 1,7 0,8
Приволжский ФО 100 11,8 3,2 2,3 0,8 73,9 5,8 1,5 0,7
Уральский ФО 100 8,4 3,1 4,4 2,0 11,1 66,4 4,0 0,6
Сибирский ФО 100 6,0 2,2 2,9 0,7 2,3 3,0 81,1 1,9
Дальневосточный ФО 100 12,5 4,8 6,1 1,3 4,6 1,9 9,2 59,6
Источник: Демографический ежегодник России. 2015 г. / Росстат. — Москва, 2015. — 265 с.
Таблица 4
Внутрироссийская миграция по территориям прибытия и выбытия в 2014 г., %
Table 4
Russian internal migration by territories of arrival and departure in 2014, %
Территория прибытия Территория"^, выбытия РФ Федеральный округ
ЦФО С-ЗФО ЮФО С-КФО ПФО УФО СФО ДФО
Российская Федерация 100 25,1 12,3 9,3 4,7 16,9 9,8 14,0 5,2
Центральный ФО 100 77,4 5,6 4,0 2,0 6,0 1,7 2,0 1,2
Северо-Западный ФО 100 12,4 71,3 3,7 1,7 5,7 1,8 2,1 1,3
Южный ФО 100 14,5 5,5 60,8 6,3 4,5 3,3 3,1 1,9
Северо-Кавказский ФО 100 14,9 5,9 12,6 55,2 3,0 5,2 2,1 1,1
Приволжский ФО 100 11,4 4,3 2,3 0,6 73,8 5,6 1,2 0,7
Уральский ФО 100 6,3 3,3 4,2 2,1 11,3 67,9 4,1 0,7
Сибирский ФО 100 5,9 3,4 3,8 0,8 2,1 3,3 78,1 2,5
Дальневосточный ФО 100 8,9 5,9 7,1 1,1 3,5 1,5 7,2 64,9
Источник: Демографический ежегодник России. 2015 г. / Росстат. — Москва, 2015. — 265 с.
При этом миграция в одних федеральных округах увеличилась, в других осталась неизменной, а в третьих снизилась. К примеру, Южный ФО и Северо-Кавказский ФО уменьшили потоки внутри своей административной территории, тогда как потоки между этими округами возросли, т.е. население далеко не выезжало, а перенаправило свои трудовые ресурсы в близлежащую местность.
Вместе с тем, наибольший миграционный поток наблюдается внутри федерального округа, где центром притяжения являются крупные города или столицы республик. За пять лет произошли структурные и качественные сдвиги в регионах страны. Не последнюю очередь в переориентации подвижности населения играет территориальная близость к этим центрам.
Несомненно, одним из факторов притяжения для миграции населения является уровень заработной платы в регионах. Так, с начала 2000-х гг. мак-
симальные различия со среднероссийской оплатой труда достигли более 3 раз. Например, в 2001 г. средняя оплата труда по РФ составляла 3240 руб., в Дагестане — 1172 руб., а в Ямало-Ненецком АО — 12577 руб. Вследствие этого одни регионы стали центрами притяжения для мигрантов, а другие — донорами: например, Москва — финансовым центром страны, привлекая как внешних, так и внутренних мигрантов, тогда как добывающие регионы в Уральском и Сибирском федеральных округах центрами притяжения, в основном, —
внутренних (вахтовая миграция). ***
Социально-экономическая модель развития России является одной из основных причин нарастающей межрегиональной дифференциации. Сложившаяся отраслевая структура в одних регионах создает условия для емкого рынка труда, способствует инвестиционной и деловой активно-
сти, тогда как в других регионах происходит ухудшение социально-экономического положения. Усугубляет эту ситуацию сложившаяся система централизованного перераспределения доходов и инвестиций. Вследствие этого функционирующая экономическая модель создает неравнозначные условия доступа к административным, финансовым и человеческим ресурсам [14].
Образуются разрывы и диспропорции в плотности проживания населения в различных регионах, в уровне и дифференциации доходов и неравенстве возможностей людей в самореализации. Такая негативная тенденция без соответствующих мер ее ограничения будет только усиливаться, в результате чего одни территории будут опустошены, а другие перенаселены. Такая ситуация требует активного вмешательства государства в недопущении таких диспропорций в российских регионах.
Таким образом, на протяжении четверти века в России идут сложные миграционные процессы. С одной стороны, Россия является центром притяжения неквалифицированных мигрантов из стран СНГ, а с другой, теряет квалифицированные кадры. При этом в настоящее время в стране формируются свои региональные центры притяжения, создающие
предпосылки к усилению миграционных потоков. Как показал анализ миграционных потоков сегодня, назрела проблема регулирования не только внешних трудовых потоков, но и внутренних.
В качестве первоочередных мер необходимо урегулирование нормативно-правовой базы в части большей самостоятельности регионов, возможности распоряжаться и направлять сформированные доходы в регионе на собственное развитие и нужды. Помимо укрепления региональных институтов, необходимо привлечение широкого круга специалистов (науки, бизнеса, администрации и т.д.) к стратегическому планированию диверсифицированного социально-экономического развития российских регионов. Создание достойных условий жизни должно включать функционирование эффективного механизма социальных лифтов. Это позволит остановить дальнейшую утечку мозгов из страны.
Не менее важно привлекать и квалифицированные кадры из ближнего зарубежья. В этих целях необходимо не только пересмотреть программу добровольного переселения соотечественников и упростить ее, но и создать эффективный механизм для привлечения квалифицированных кадров в Россию.
Литература
1. Massey, Douglas S. An Evaluation of International Migration Theory; The North American Case // Population and Development Review. — 1994. — No 20. — P. 699-751.
2. Everett S. Lee A. Theory of Migration // Demography. — 1966. — No. 1 (Vol. 3) — Р. 47-57.
3. ИвахнюкИ. В. Международная трудовая миграция. — М.: Теис. — 2005.
4. Öberg, S. Spatial and Economic Factors in Future South-North Migration // The Future Population of the World: What Can We Assume Today? — 1996. — Earthscan, London. — Р. 336-357.
5. Harris, J. R. and Todaro, M. P. Migration, Unemployment and Development: A Two-Sector Analysis // American Economic Review. — 1970. — No. 60. — P. 126-142.
6. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире // Пер. с англ. П.М. Кудюкина под общ. ред. Б.Ю. Кагарлицкого. — СПб.: Университетская книга. — 2001. — С. 208.
7. Becker, G.S. Nobel Lecture: The Economic Way of Looking at Behavior // Journal of Political Economy. — 1992. — No. 101. — P. 385-409.
8. Максакова Л.П. Демографический и миграционный потенциал Узбекистана // Народонаселение. — 2016. — №1-1. — С. 83-97.
9. Локтионова Ю.А., Якушенко В.М. «Утечка мозгов» из России: проблемы и пути решения // Экономическая среда. — 2013. — № 4- (6). — С. 148-153.
10. Рязанцев С.В. Лукьянец А.С., Лукьянец О.А. Новые формы эмиграции из России // Научное обозрение. Серия 2. Гуманитарные науки. — 2017. — № 3. — С. 34-48.
11. Ионцев В.А., Рязанцев С.В., Ионцева С.В. Новые тенденции и формы эмиграции из России // Экономика региона. — 2016. — Т. 12. — Вып. 2. — С. 499-509.
12. Рязанцев С.В. Гафурова Ш.Ш., Смирнов А.В., Тютяев П.П., Филатов И.А. Иммиграция и эмиграция как компоненты демографического развития России // Научное обозрение. Серия 1. Экономика и право. — 2017. — № 2-3. — С. 16-28.
13. Рязанцев С.В., Богданов И.Я., Храмова М.Н. Прогнозирование миграции в контексте формирования внешней миграционной политики России // Научное обозрение. Серия 1. Экономика и право. — 2017. — № 1. — С. 5-12.
14. Татаркин А.И. Региональная направленность экономической политики Российской Федерации как института пространственного обустройства территорий // Экономика региона. — 2016 — Т. 12. — Вып. 1. — С. 9-20.
Благодарности и финансирование: статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ-ОГОН, проект №16-02-00164.
Для цитирования:
Козлова О.А., Тухтарова Е.Х. Социально-экономическое неравенство как фактор формирования миграционных потоков // Народонаселение. — 2017. — № 4. — С. 78-90. DOI: 10.26653/15617785-2017-4-6.
Сведения об авторах:
Козлова Ольга Анатольевна, доктор экономических наук, профессор, руководитель Центра исследований социоэкономической динамики, Институт экономики УрО РАН; профессор Уральского государственного экономического университета, г. Екатеринбург, Россия. Контактная информация: e-mail: olga137@mail.ru
Тухтарова ЕвгенияХасановна, ведущий экономист, Института экономики УрО РАН, г. Екатеринбург, Россия.
Контактная информация: e-mail: tyevgeniya@yandex.ru
DOI: 10.26653/1561-7785-2017-4-6
SOCIO-ECONOMIC INEQUALITY AS A FACTOR OF FORMATION OF MIGRATION FLOWS
Olga A. Kozlova*, 1 2, Evgenia Kh. Tukhtarova 1
1 Institute of Economics, Ural Branch of the Russian Academy of Sciences (29 Moskovskaya St., Yekaterinburg, Russian Federation, 620014)
2 Ural State University of Economics (62/45 March 8/ People's Will St., Yekaterinburg, Russian Federation, 620014)
*E-mail: olga137@mail.ru
Abstract. In the rapidly changing conditions the globalized world has experienced increasing complexity of migration processes. Any changes in these processes can have both negative and positive impact on the host territory either almost immediately or in the long term. The article, based on a comparative analysis of various theoretical views on the emergence of migrations, presents results of the study of the socio-economic inequality factors determining intensification of migration flows in the CIS countries and regions of Russia. On the basis of identification of the attraction and expulsion factors and the reasons for migration according to I. Wallerstein, the authors analyzed both external and internal migration that allowed them to get a clear picture of migration processes in the post-Soviet space. The obtained results made it possible to conclude that social inequality factors determine the processes of expulsion and attraction not only in external migration but also in internal. At the same time Russia, which has become the center of attraction mainly for low skilled migrant workers, is itself a donor of qualified personnel for advanced economies. In addition, the internal migration processes in the territory of Russia, due to serious regional disparities in the level of socio-economic development, have become a factor of growing uneven distribution of the population across the country, leading to a reduction in people's access to public goods both in densely and sparsely populated regions of the country. In the absence of the regulating impact of the state on migration flows, this situation in the future will only increase the spatial inequality in the levels and quality of life. Keywords: external labor migration, internal migration, area of attraction, push factors, income.
References
1. Massey D. S. An Evaluation of International Migration Theory; The North American Case. Population and Development Review. 1994. No. 20. P. 699-751
2. Lee E.S. Theory of Migration. Demography. 1966. No. 1. (Vol. 3) P. 47-57
3. Ivakhnyuk I. V. Mezhdunarodnaya trudovaya migratsiya [International Labour Migration]. Moscow. Teis. 2005. (in Russ.)
4. Oberg, S. Spatial and Economic Factors in Future South-North Migration. The Future Population of the World: What Can We Assume Today? 1996. London. Earthscan. P. 336-357
5. Harris J. R., Todaro M. P. Migration, Unemployment and Development: A Two-Sector Analysis. American Economic Review. 1970. No. 60. P. 126-142.
6. Wallerstein I. Analiz mirovykh sistem i situatsiya v sovremennom mire [World System Analysis and the Situation in the Modern World]. Transl. from English by P. M. Kudyukin under the general editorship of B. Y. Kagarlitsky. St. Petersburg. Universitetskaya kniga [University Book]. 2001. P. 208. (in Russ.)
7. Becker G.S. Nobel Lecture: The Economic Way of Looking at Behavior. Journal of Political Economy. 1992. No. 101. P. 385-409.
8. Maksakova L.P. Demographic and migration potential of Uzbekistan]. Narodonaseleniye [Population]. 2016. No. 1-1. P. 83-97. (in Russ.)
9. Loktionova A.Yu., Yakushenko V. M. "Brain drain" from Russia: problems and solutions. Ekonomicheskaya sreda [EconomicEnvironment]. 2013. № 4 (6). P. 148-153. (in Russ.)
10. Ryazantsev S.V., Lukyanets A.S., Lukyanets O.A. New Forms of Emigration from Russia. Nauchnoe obozrenie. Seriya 2. Gumanitarnye nauki [Scientific Review. Series 2. Human Sciences], 2017. No. 3. P. 34-48. (in Russ.)
11. Iontsev V.A., Ryazantsev S.V., Iontseva S.V. Novyye tendentsii i formy emigratsii iz Rossii [New trends and forms of emigration from Russia]. Economy of Region. 2016. Vol. 12. Issue 2. P. 499-509. (in Russ.)
12. Ryazantsev S.V., Gafurova Sh.Sh., Smirnov A.V., Tyutyaev P.P. Filatov I.A. Immigration and emigration as components of demographic development of Russia. Nauchnoe obozrenie. Seriya 1. Jekonomika i parvo [Scientific Review. Series 1. Economics and law]. 2017. No. 2-3. P. 16-28. (in Russ.)
13. Ryazantsev S.V., Bogdanov I.Ya., Khramova M.N. Forecast of migration in the context of the formation of Russia foreign migration policy. Scientific Review: Series 1 Economics and Law [Scientific Review. Series 1. Economics and law]. 2017. No. 1. P. 5-12. (in Russ.)
14. Tatarkin A.I. Regional focus of the economic policy of the Russian Federation as an Institute of the spatial arrangement of territories. Ekonomika regiona [Economy of Region]. 2016. Vol. 12. Issue 1. P. 9-20. (in Russ.)
Acknowledgments and funding: The article was prepared with the financial support of RFBR-OrOH, project №16-02-00164.
For citation:
Kozlova O.A., Tukhtarova E.Kh. Socio-economic inequality as a factor of formation of migration flows. Narodonaselenie [Population]. 2017. No. 4. P. 78-90. DOI: 10.26653/1561-7785-2017-4-6 (in Russ.)
Information about the author(s):
Kozlova Olga Anatolievna, Dr. Sc. (Econ.), Professor, Head of Centre, Institute of Economics, Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Professor of the Ural State University of Economics, Yekaterinburg, Russian Federation. Contact information: e-mail: olga137@mail.ru
Tukhtarova Evgenia Khasanovna, Leading Economist, Institute of Economics, Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Yekaterinburg, Russian Federation. Contact information: e-mail: tyevgeniya@yandex.ru
