CC BY
140
УДК 327.88:351.86
В.В. Припечкин*
Социально-экономические и политические причины этнополитических конфликтов и экстремизм
Автор с точки зрения социологического подхода исследует проблему влияния экономических и политических интересов различных народов России на причины проявления этнополитических конфликтов и экстремизма.
Ключевые слова: этнонационализм, этнотерриториальный конфликт, этностатусный конфликт, этноконфессиональные коллизии, этническая система асимметрического типа, экстремизм.
V.V. Pripechkin*. The Social and economic both political reasons of ethnopolitical conflicts and extremism.
From the point ofview ofsociological approach the author analyzes the problem ofconnection ofeconomical and political interests of different people of Russia on the causes of ethno-political conflicts and extremism.
Keywords: ethnonationalism, ethnoterritorial conflict, ethnoconfessial conflict, extremism.
Современная ситуация на постсоветском пространстве усугубляется наличием этнического многообразия и мультикультурности, поэтому едва ли не каждое конфликтное противостояние приобретает этническую окраску. Динамика этих противостояний в течение почти двух десятилетий носила флуктуационный характер: за нарастанием напряжения шел спад, а затем следовала очередная фаза конфронтационной эскалации.
Проблема взаимосвязи экономических и политических интересов в контексте этнонациональных противоречий - одна из самых актуальных сегодня. Главный теоретический вопрос заключается в выявлении приоритетов: действительно ли сторонниками сепаратизма движет убеждение, что после отделения их материальное благополучие серьезно улучшится, или же они готовы пожертвовать им во имя достижения гораздо более значимых для них целей - утверждения своей национальной идентичности, завоевания политической суверенности? До сих пор доминирует убеждение в том, что там, где экономика работает хорошо, социальные, культурные и религиозные различия могут стираться, а задача ассимиляции выполняется легче всего.
Следует учитывать, что значимость экономических факторов не остается постоянной. Она зависит, в частности, от особенностей этнического сознания, духовных черт и традиций народа. Там, где в ментальности преобладают прагматизм, рационализм и гражданско-территориальные основания этнонациональной идеологии, значение экономических мотивов может быть принципиальным или даже определяющим. На практике именно общий эффект материальных и духовных контрастов способствует формированию этнического самосознания и его политизации.
Несомненно, имеется ряд дискуссионных, требующих анализа вопросов, весьма важных с точки зрения социологического изучения данного феномена: причины, условия и предпосылки возникновения в современных условиях этнополитических конфликтов и экстремизма, динамика общественного мнения в ситуации экстремистской деятельности, восприятие россиянами «отечественного» экстремизма.
Анализ конфликтных ситуаций, включающих этнополитическую составляющую, позволяет выделить некоторые общие моменты. Так, противоречия и конфликты, возникающие на базе этнического фактора, можно разделить на несколько подвидов:
- противоречия между центральной властью и властными структурами этнических регионов;
- этнотерриальные конфликты;
- этностатусные конфликты, связанные с взаимоотношениями титульного и нетитульного народов и этническими условиями доступа к власти;
- этноэкономические конфликты, базой которых являются трудовые предпочтения этносов и раздел сфер влияния между этническими общностями;
- этноконфессиональные коллизии, основанные на использовании религиозного фактора в этнополитической мобилизации.
Развертывание конфликта, мультиплицирующего ксенофобские настроения по отношению к другим этническим группам, требует ответа на вопрос: какие факторы являются определяющими, детерминируют его в первую очередь? Существует достаточно большое число подходов, объясняющих причины этнонациональной мобилизации, которые можно свести к некоторым базовым суждениям.
* Припечкин, Виктор Владимирович, профессор кафедры социологии и политологии Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат исторических наук, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ. 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. Тел. (812) 744-70-93.
* Pripechkin, Victor Vladimirovich, the professor of chair of sociology and political science of the St.-Petersburg university of the Ministry of Internal Affairs of Russia, the candidate of historical sciences, the professor, the deserved worker of the higher school of the Russian Federation. 198206, St.-Petersburg, street of Pilot Piljutov, 1. Ph. (812) 744-70-93.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (44) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (44) 2009
Этнополитические конфликты представляют собой организованные политические действия, массовые беспорядки, сепаратистские выступления и даже гражданские войны, в которых противостояние проходит по линии этнической общности. Среди многообразных по происхождению, характеру, типологии и способам разрешения данная группа конфликтов выделяется особо. Они относятся к числу наиболее сложных, запутанных, затяжных и трудноразрешимых. Как показывает история, этнополитические конфликты во многих странах значительно превосходят иные типы социально-политических конфликтов по своим масштабам, продолжительности и интенсивности.
Этнополитический конфликт является формой межгруппового конфликта, в котором группы с противоположными интересами различаются по этническому признаку. Под этнополитическим конфликтом понимается социальная ситуация, которую обусловливает несовпадение интересов и целей отдельных этнических групп в рамках единого этнического пространства или этнической группы, с одной стороны и государства, с другой. Ситуация выражается в стремлении этнической группы изменить свое положение в отношениях с другими этническими группами и государством1.
В современных условиях существует сложность в определении этнополитических конфликтов. Дело в том, что этнополитический конфликт в чистом виде наблюдается редко. В связи с тем, что территория постсоветского пространства является полиэтнической по составу населения, то фактически любой внутренний конфликт, социально-экономический или политический по своему содержанию, обретает этнический оттенок. С другой стороны, здесь имеется достаточно оснований для межэтнических противоречий на личностном и групповом уровнях, поэтому этнический фактор генерирует многие из тех острых и кризисных ситуаций, которые возникают в сфере политики, межобщинных отношений, отношений между государственными и внутригосударственными образованиями. В большинстве случаев конфликтные взаимодействия происходят между меньшинством и доминирующей этнической группой, которая контролирует власть и ресурсы в государстве2- Становится понятным, почему грань между социальными, политическими и этнополитическими конфликтами на территории распавшегося СССР трудно определима, а сами конфликты множественны по формам и разнообразны по динамике развития3. Таким образом, термин «этнополитический конфликт» в действительности охватывает широкий круг ситуаций, которые показывают, что чисто этнического конфликта как такового практически не бывает.
В Российской Федерации большое количество конфликтных взаимодействий обусловлено прежде всего полиэтническим составом населения. Согласно данным переписи населения 2002 г., в Российской Федерации проживают представители свыше 160 национальностей.
Вторым по значимости фактором, оказывающим воздействие на межнациональные взаимоотношения, является то, что национально-государственные образования занимают значительную долю в федеративной структуре - более одной трети приходится на национальные республики и разного рода национальные автономии. Не случайно поэтому с развалом СССР на всей его территории образовалось множество зон межнационального напряжения, которое при определенных условиях грозит вылиться или уже вылилось в открытые столкновения, в т.ч. и вооруженного характера.
В целом все нерусское население РФ в статусном отношении можно разделить на две группы: титульные и нетитульные народы. Первая группа характеризуется наличием, фиксированной территории проживания и закреплением «титульности» в названии соответствующего субъекта: республики, автономных округов и областей. Вторая группа не имеет фиксированной в нормативных документах явной территориальной принадлежности.
В РФ 86 этнических групп лишено каких-либо форм политического государственного образовании4. Национально-территориальный принцип государственности жестко связывает нацию с землей, что при определенном смешении этносов на любой территории неизбежно приводит к ранжированию народов, делению их на хозяев и чужих. Хозяином является тот, чьим именем названа территория, то есть титульный народ. Чужими являются все остальные. В связи с тем, что чужие живут бок о бок с хозяевами десятилетиями, а то и веками, все границы более или менее условны, острые распри между народами внутри таких национально-территориальных образований неотвратимы.
Проанализировав ситуацию в РФ, можно определить, что у нас преобладает этническая система асимметрического типа. Она оформлена идеологической и политической практикой национальной государственности.
Многие этнополитические конфликты в мире фактически являются следствием проблем, возникающих в связи с изменением положения этнической группы в обществе. В РФ данные этнические группы могут выступать в роли титульной нации при условии объединения на основе общей национальности. Например, казанские и уфимские татары в республике Татарстан. Но в большинстве этих случаев этнические группы отличаются от доминирующей или более многочисленной национальности, могут обладать или не обладать особым правовым статусом. Обычно они представляют меньшинство и не занимают господствующего положения.
Во втором случае этнические меньшинства идентифицируют себя с родственной этнической общностью в соседнем государстве, где она может составлять большинство населения. В РФ примером такой группы могут послужить финны, проживающие на территории республики Карелия. Наибольшую остроту представляет случай, когда этническая группа граничит с регионами, в которых данный этнос является титульным5. В этом случае рост этнополитической активности, а особенно стремление к национальной обособленности и изменению своего статуса приводят не только к росту этнополитической напряженности, но и к кровавым этническим конфликтам.
Третья ситуация выглядит следующим образом. Этнические меньшинства проживают по обе стороны межгосударственной границы и имеют статус меньшинства в каждой из сопредельных стран. Относительно ситуации в РФ можно упомянуть лезгинов в Азербайджане и России.
Четвертая ситуация - этнические иммигранты и беженцы, появляющиеся в результате массовой миграции из одних стран в другие, в основном из слаборазвитых стран в индустриально развитые государства.
Что касается ситуации в РФ, то страна является центром миграции на постсоветском пространстве. По ее территории активно мигрируют титульные нации бывших советских республик, например, белорусы и украинцы. Причиной служат слаборазвитая экономика и сопутствующий этому кризис, а также неразрешенные национальные вопросы. Также усилилась миграция титульных народов России: народы Дагестана, ингуши, чеченцы и другие. Это связано с нестабильной и взрывной социальнополитической и межэтнической ситуацией на территории республик. Происходит процесс вынужденной миграции. В противовес этому, со стабилизацией социально-политической и экономической ситуации уменьшился отток населения из таких субъектов Федерации, как Татарстан и Карелия.
Но все же пальму первенства удерживает русское население. Отток русского населения наблюдается из региона Северного Кавказа вследствие межэтнической нестабильности. Параллельно с этим идет процесс территориальной консолидации русской нации в границах РФ. Все эмигранты, в т.ч. и русские, сталкиваются с проблемой адаптации в новой среде.
И последний - автохтонные народы и племена представляют собой особый случай среди этнических групп. Обычно их относят к меньшинствам из-за исторических обстоятельств: покорения и включения в новые государственные структуры; привязанности к своей земле и территории, а также из-за векового сопротивления геноциду, этноциду и ассимиляции. В РФ можно встретить такие народы на Крайнем Севере и Дальнем Востоке6 .
Указанные ситуации могут выступать в качестве фактора латентной конфликтности или перерастать в открытое конфликтное взаимодействие. Существует много теорий, объясняющих причины этнополитических конфликтов на основе изучения опыта, накопленного в разных регионах мира. Различаясь по масштабам, социальному значению, происхождению, напряженности все этнополитические конфликты способствуют этнической мобилизации. Но их глубинные корни состоят в нарушении прав той или иной нации или этнической группы, справедливости и равноправия в межнациональных отношениях.
Наибольшую напряженность межэтнические отношения приобретают в субъектах Российской Федерации образованных по национально-территориальному признаку: республики, автономные области и округа. Именно там культивируется представление о том, что обеспечить национальные интересы возможно только посредством укрепления суверенитета. В основе конфликтного взаимодействия лежат ущемление политических и гражданских прав лиц нетитульной национальности, обострение проблем национального суверенитета, национально-государственного устройства и другие причины политического характера7. Сопоставления ситуаций, в которых возникают этнополитические конфликты, указывает на преобладание проблем, связанных с распределением ресурсов и власти между этническими группами, с вопросом территории, с языком, религией, культурной самобытностью, а также с дискриминацией, основанной на признаках расы или цвета кожи8. Этнополитические мотивы конфликта преобладают на территории бывшего СССР: карабахский, грузино-абхазский, осетино-ингушский и другие. В этой связи следует подчеркнуть роль этнонационализма в мобилизации этнических чувств.
В политологических концепциях этнонационализм определяется как идеологическое течение, направленное на достижение и сохранение единства и самобытности социальной группы, которая самоосознает себя как этническая общность. Этнонационализм является как идеологией, так и политическим движением этнического меньшинства. Она преследует три основные цели: признание статуса своей культуры как равного с общегосударственной; право на территорию; обеспечение автономии и самоуправления.
Основной целью является создание собственной государственности. При этом в большинстве случаев в роли идейного и организующего центра выступает титульная нация, несмотря на то, что в большинстве субъектов доля титульной нации не достигает 50% и колеблется от 2% до 42% . Переселение народа в послевоенный период, связанное с реализацией крупномасштабных проектов, привело к уменьшению титульной нации. Ее удельный вес во многих союзных и автономных республиках стал составлять менее половины. В 29 из 53 национально-государственных образований на территории бывшего СССР в 1989 году доля коренного населения приближалась к 50%. В СССР насчитывалось 60 млн. человек, проживающих в иной национальной среде9. Сегодня в национально-территориальных субъектах проживает 26 млн. человек, из которых титульные народы составляют всего 10 млн., т.е. 38% населения.
Концепция государственной национальной политики Российской Федерации, утвержденная в июне 1996 г., не только констатирует полиэтничность российского общества, но и предусматривает то, что многонациональность может и должна выступить мощным фактором благополучного развития и возрождения народов России10. Важнейшим условием осуществления демократических преобразований, в которых принимают участие все субъекты межнациональных отношений, является равенство всех национальных общностей.
Очевидно, что несмотря на единый для всех международно-правовой принцип равноправия и самоопределения народов, закрепленный в Уставе ООН и Конституции РФ, некоторые народы по объективным причинам не могут реализовать его в полной мере11. Каждый народ реализует свои права на выбор путей социально-экономического, политического и культурного развития в конкретноисторических условиях. Некоторые из них неспособны реализовать право на определение нового
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (44) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (44) 2009
политического статуса в широком смысле этого слова в силу малой численности, расчлененности или экономического потенциала. Неблагополучное этническое самочувствие данных групп, не имеющих государственности, и, что гораздо опаснее, не имеющих возможности для динамичного и поступательного развития, создает множество проблем.
События, происходящие на территории бывшего СССР, показывают, что ухудшение социальноэкономической ситуации способствует развитию межэтнических конфликтов. Социальноэкономическими факторами следует рассматривать концепцию неравномерного развития, неравномерной модернизации центра и этнонациональных образований в многонациональном государстве. В этой связи этнополитический конфликт может быть результатом объективной обделенности этнических групп или навязывания менее развитым районам страны образцов более развитого центра. Таким образом, значительное экономическое неравенство между различными этническими группами, осознаваемое как коллективное этнонациональное угнетение, становится причиной формирования и проявления этнонациональной солидарности.
Начало любому межнациональному конфликту кладет глубоко переживаемая и осознаваемая ущемленность своего положения, испытываемая этнической общностью и заставляющая ее активно действовать в направлении устранения препятствий в этнокультурном самоопределении12. Но в сложившихся в нашем обществе условиях на действия подобного рода другая нация отвечает не борьбой за восстановление справедливости, не национально-освободительным движением, а национальными действиями. Результатом является не восстановление межнациональной гармонии, а самовозрастание националистических устремлений и углубление национальной розни и экстремизма.
Следует отметить, что связь между социально-экономическим положением и этнополитическим конфликтом носит сложный характер. С точки зрения социологического подхода, объяснение причин конфликтов базируется на анализе этнических параметров основных социальных группировок.
Основная причина сохранения конфликтности в построении федеральных отношений заключается в неразрешенном формальном противоречии, вытекающем из различного подхода к суверенитету. Одни доводят суверенитет республик до отрыва от России. Другие же не желают видеть необходимость обеспечения полного экономического и политического равенства всех субъектов Федерации. Третьи хотят вообще отказать республикам в наличии каких-то суверенных прав, уйти от национального признака государственного устройства.
Перечисленные выше причины и проблемы этнополитических конфликтов при определенных условиях порождают проявление этнополитического экстремизма.
Не раскрывая сущности экстремизма как такового, следует подчеркнуть, что этнополитический экстремизм склонен к крайним агрессивным националистическим взглядам, направленным на ущемление прав и свобод граждан иных национальностей, разжигание национальной розни, ненависти, вражды. Этот вид экстремизма отвергает права и законные интересы других народов, направлен на утверждение привилегированного или даже господствующего положения «титульных» наций, а поэтому подрывает основы многонационального государства, каким является Россия.
«Проникая в такие сферы общественной жизни, как идеология и психология, политика и социальная практика, культура и мораль, национальный экстремизм разделяет общество под выдуманным предлогом защиты “национальной культуры”, “равноправия”, “национальной независимости”, и поэтому, несомненно, опасен ибо живучи националистические пережитки, к которым добавилось нынешнее неуравновешенное во взаимоотношениях народов состояние российского общества»13.
Агрессивный воинствующий национальный экстремизм многолик. По своей сути он сводится к некоторым наиболее типичным разновидностям:
- тенденция к суверенизации больших и малых этнолингвистических общностей с целью создания независимой государственности;
- растущая нетерпимость по отношению к национальным меньшинствам;
- усиление ксенофобии, жертвами которой становятся прежде всего беженцы.
Все это вместе взятое порождает межнациональные этнополитические конфликты и экстремистские проявления, что особенно опасно для России, где проживает большое число народностей, многие из которых сохраняют свою самобытность. Одна из ближайших неотложных задач в этом плане - изучение и регулирование разного рода напряжений и противостояний, возникающих и обостряющихся как на пространстве всей Российской Федерации, так и во входящих в ее состав национальных республиках, краях и областях.
Как было отмечено выше, не менее «утилитарен» становится экстремизм и для внутриполитических целей - ужесточения режима, получения дополнительных полномочий для органов власти, ограничения прав и свобод граждан и нейтрализации политических ориентиров. Нельзя не отметить одну из важных составляющих сторон экстремизма, которая и сделала его столь «востребованным» для различных политических сил. Это пропагандистский эффект - создание атмосферы страха среди населения различных этнических групп.
Вот почему в противодействие этому злу необходимо сосредоточиться не только на точечных операциях специальных служб или ликвидации социальной базы экстремистских организаций, но и на контрпропаганде, эффективных пиар-мероприятиях, способных нейтрализовать неготивное воздействие террактов на общественное мнение, изучить и развенчать устойчивые мифы, существующие в сознании населения.
В настоящее время наибольшие трудности в урегулировании этнополитических конфликтов связаны, как представляется, прежде всего с недостаточностью фундаментальной проработки проблем и методов мониторинга и всестороннего анализа конфликтогенных ситуаций в регионах, а также с их эффективным менеджментом в виде службы «быстрого реагтрования».
После трагических событий в Беслане экстремизм впервые вышел во главу перечня наиболее серьезных проблем, стоящих перед Россией. По данным ВЦИОМ (К = 1700), если весной 2004 г. борьбу с терроризмом упоминали лишь 15% опрошенных, то осенью эта цифра достигла 45%, обогнав по акуальности традиционные социально-экономические вопросы - преодоление роста цен, стабилизацию экономического положения, борьбу с бедностью и безработицей. По итогам 2003 и 2004 гг., экстремистские проявления в качестве главных событий, привлекших наибольшее внимание, выделили более 50-70% респондентов ВЦИОМ соответственно14.
Насколько реальны эти опасения? Данные опросов общественного мнения свидетельствуют о волнообразной динамике: спустя некоторое время после событий в «Норд-Осте» или Беслане панический синдром уходит. В сентябре 2004 г. на вопрос: «Как Вам кажется, после событий в Беслане произойдут ли какие-либо изменения в жизни людей и обществе в целом?» ответы распределились следующим образом: 11% респодентов считали, что нас ждут существенные перемены; 40% - что в целом перемены будут незначительными; 41% - что никаких значительных последствий не произойдет, экстремистские преявления происходят уже много лет, но ничего не меняется.
Экстремизм не становится фактором личностной и общественной мобилизации, а скорее рассматривается в качестве абстрактного страха. Этому способствует и география экстремизма: большинство экстремистских проявлений происходили либо в Москве, либо в пределах Южного федерального округа. Отдельные всплески - Волгодонск, Воронеж - не смогли поколебать настроения российской глубинки, больше озабоченной проблемами выживания в условиях реформы социальной сферы.
В результате формируется своеобразное понимание природы экстремизма. Большинство опрошенных склонны акцентировать внимание на социально- экономических, этнополитических корнях экстремизма. Меньшая часть респондентов рассматривает экстремистскую деятельность как легитимное средство «справедливой борьбы этнических групп за свои права и свободу».
Проблема экстремизма в наибольшей степени связана продолжающейся нестабильностью на Северном Кавказе. В 2004 г. 85% опрошенных признали существование связи между экстремистскими проявлениями, этнополитическими конфликтами и международными терраристами. Почти треть обращает внимание на влияние аль-Каиды и других международных террирористических организаций, возлагая на них вину за серию терактов, прокатившихся на России в 2004 г. Треть респондентов (35%) в январе 2005 г. отмечали, что России международному экстремизму объявлена война, в то время как большая часть (49%) были склонны видеть события на Кавказе как локальный конфликт на южных рубежах России. Не произошло и «привития» населению страны настроения «народной войны». Так, 61% респодентов в сентябре 2004 г. и 49% в январе 2005 г. считали, что население должно принимать активное участие в обеспечении своей безопасности; бытовало мнение, что обеспечение безопасности в борьбе с экстремизмом - это дело прежде всего власти, а не населения (соответственно 35% и 46%).
На самом же деле просматривается усиливающееся отчуждение россиян от власти и возложение на нее вины за неспособность предотвратить экстремистские акты. На протяжении последних трех лет около 67% опрошенных считают, что российские власти не в состоянии защитить население от новых вылазок экстремистов. Причем респонденты склонны прежде всего возлагать ответственность за происходящее на правоохранительные органы и спецслужбы (24% и 40% респондентов соответственно), в меньшей степени принимая обвинения в свой адрес в недостаточной бдительности (8%).
Большинство респондентов в январе 2005 г. полагало, что необходимо усиление координации спецслужб (63%) вплоть до их объединения в одном ведомстве, ужесточение законодательства вплоть до введения смертной казни для экстремистов (84%), уничтожение экстремистов и их баз за пределами РФ (82%). 58% считали, что необходимо ввести ограничения в миграционное законодательство. Примечательно, что увеличение расходов на оборону и безопасность и расширение полномочий правоохранительных органов готовы поддерживать 59%, но при этом россияне хотели бы осуществлять более жесткий контроль над органами правопорядка (78%)15.
Вместе с тем было бы неправильно полагать, что в своем стремлении к порядку, «сильной руке» граждане могут пожертвовать имеющимися свободами. Россияне очень четко различают действия которые могут стать эффективным средством борьбы экстремизмом. В первую очередь речь идет о введении чрезвычайного положения и усилении цензуры в СМИ, прослушивании телефонных переговоров. Только 33% респондентов скорее поддержало бы приостановление цензуры в СМИ (против - 43%), 44% - введение цензуры в СМИ (против - 47%). 66% опрошенных не поддержали предположение запрещения забастовок и других массовых акций, 54% - ограничение личных прав граждан (ужесточение контроля документов, личный досмотр), 61% -введение чрезвычайного положения.
По мере того, как проходит эмоциональная волна, вызванная экстремистскими проявлениями, осознавать это начинает значительная часть населения России, которая все с меньшим энтузиазмом относятся к перераспределению полномочий между различными органами власти.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (44) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (44) 2009
Распределение ответов на вопросы «Согласны ли Вы с тем, что для эффективной борьбы с экстремизмом следует перераспределить полномочия между различными органами власти?» Если «да», то чьи права и полномочия должны быть разрешены в первую очередь? ( в % от числа опрошенных)
Государственные органы 2004 2005 2007
Президент России 19 14 16
Правительство России 6 5 7
Государственная Дума и Совет Федерации 2 2 3
МВД 12 12 21
Вооруженные силы 7 8 5
ФСБ, пограничные войска 26 18 27
Спецподразделения типа «Альфа», «Вымпел» 18 12 26
Нет, у этих структур и так достаточно полномочий 23 28 31
Затрудняюсь ответить 11 19 10.5
Сегодня не происходит и обратного процесса - формирования общественных структур противодействия экстремистской угрозе, которые могли бы составить достойную альтернативу вертикально интегрированным государственным органам. Большинство опрошенных готовы более к мерам индивидуальной защиты, нежели к коллективным действиям.
Наибольшей поддержкой россиян пользуются проявление бдительности, овладение навыками самозащиты и оказания первой медицинской помощи, приобретение оружия. Гораздо меньше респондентов готовы стать членами добровольных дружин или отрядов самообороны.
Распределение ответов на вопрос «К каким действиям Вы лично готовы в ситуации террористической угрозы?» ( в % от числа опрошенных)
Действия, меры 2004 2005 2007
Проявлять бдительность в местах проживания, в транспорте 70 73 78
Помогать органам правопорядка (в работе добровольных народных дружин) 27 13 14
Обладать навыками самозащиты 26 18 23
Приобрести оружие для самозащиты 18 8 19
Затрудняюсь ответить 7 8 5
Учитывая высокое недоверие россиян к различным общественным организациям, лишь 2% населения намерены оказать материальную поддержку по борьбе с экстремизмом.
Из приведенных данных исследований можно сделать вывод, что проблема экстремизма так или иначе присутствует в общественном дискурсе. При этом она не рассматривается в качестве актуальной угрозы, непосредственно направленной на большинство населения, а скорее, видится как некий абстрактный страх, постепенно переходящий в привычное состояние. Все это усугубляет нарастающий в обществе пессимизм по отношению к органам власти, поскольку именно на них проецируются недовольство и обеспокоенность.
Заключение
1. Противоречия между центральной властью и властными органами территорий компактного проживания других этнических групп универсальны и в той или иной степени свойственны как федеративным, так и унитарным государствам. Принципиальная особенность современной региональной власти в России - размытость субъекта и объекта социального действия, проявляющаяся в социальной политике и географической неопределенности. Сложившаяся в России федеративная система государственного устройства является, при определенных условиях, источником этнополитических конфликтов, порождает, в свою очередь, экстремизм как внутренних, так и внешних сил.
2. Этнополитические конфликты и экстремизм стали распространенным реальным явлением жизни. Столь масштабные проявления их в значительной степени обусловлены тем, что складывавшаяся веками и достигшая своей вершины модель мирового развития требует существенной модификации. Преодоление болезненных и опасных явлений, таких как этнополитические конфликты и экстремизм, во многом зависит от способности как граждан, так и политических и социальных институтов правильно понять закономерности развития общества и личности, умения властных структур предложить эффективную стратегию работы в этом направлении.
3. Экспертиза характера и состояния этнополитических конфликтов выявила одну общую сложность в обеспечении их мониторинга и опирающегося на него конфликтного моделирования, которую предстоит учесть в исследовательской и образовательно-просветительской деятельности. Она состоит в том, что в современных условиях кризисные процессы, развертывающиеся в экономической, политической, межэтнической и идеологических сферах общественной жизни, подвержены сильному взаимовлиянию. В соответствии с этим становится настоятельной необходимостью формирование междисциплинарной группы экспертов из социологов, психологов, политологов, этнологов, экономистов для экспертной оценки состояния этнополитических конфликтов,
а также диагностики, прогнозирования, регулирования и предотвращения этнополитических конфликтов и экстремизма.
Список литературы
1. Дилеммы глобализации. Социумы и цивилизации: иллюзии и риски. - М., 2008.
2. Ланько, Д. А. Страны Балтии после распада СССР // СССР после распада / под общ. ред. О. М. Маргания. - СПб., 2007.
3. Левашов, В. И. Чувствуют ли себя россияне в безопасности? // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. - 2007. - № 4. - С. 30-31.
4. Леонова, А. Настроения ксенофобии в электорате основных политических сил в России // Российский национализм в политическом пространстве (Исследования по национализму в России).
- Франко-Российский центр гуманитарных и общественных наук / Сост. М. Ларюэль. - М.,2007.
5. Малашенко, А. Ислам и политика в России. / Pro et Contra: Журнал российской внутренней и внешней политики. - 2008. - Т. 10.
6. Миллер, А. Нация как рамка политической жизни / Pro et Contra: Журнал российской внутренней и внешней политики. - 2007. - Т. 11.
7. Самраилова, Е. К. Этнополитический конфликт. - Т. 1. Методология исследования. -М., 2006.
8. Сюкиайнен, Л. Р Шариат в современной России. - М., 2004
9. Феномен экстремизма / под ред. А.А. Козлова. - СПбГУ, 2000.
10. Экстремизм в сфере петербургской молодежи / под ред. А. А. Козлова. - СПбГУ, 2003.
Literature
1. Globalizations dilemmas. Societies and civilizations: illusions and risks. - Moscow, 2008.
2. Lanko, D. А. The Baltic States after disintegration of the USSR // USSR after disintegration / Ed. O. M. Marganija. - St.Petersburg, 2007.
3. Levashov, V. I. Whether Russians in safety feel themselves? // Public opinion Monitoring: economic and social changes. - 2007. - № 4.
4. Leonova, A. Xenophobia in electorate of the basic political forces in Russia // Russian nationalism in political space (Researches on nationalism in Russia). - The ex-Russian centre humanitarian and social studies - Moscow, 2007.
5. Malashenko, A. Islam and a policy in Russia / Pro et Contra: magazine Russian internal and foreign policy. - 2008. - Vol. 10.
6. Miller, A. Nation as a framework of a political life / Pro et Contra: Magazine Russian internal and foreign policy. - 2007. - Vol. 11.
7. Samrailova, E. K. Ethnopolitical conflict. - Vol. 1. Research methodology. - Moscow, 2006.
8. Siukiajnen, L. R. Sheriyat in modern Russia. - Moscow, 2004
9. An extremism phenomenon / Ed. A. A. Kozlov. - St.Petersburg State University, 2000.
10. Extremism in sphere of the Petersburg youth / Ed. A. A. Kozlov. - St.Petersburg State University, 2003.
1 См.: Россия: социальная ситуация и межнациональные отношения в регионах. М., 1996.
2 Степанов Е.И. Конфликтология переходного периода: методологические,теоретические проблемы. М: Центр конфликтологии Института социологии РАН, 1996. С. 222.
3 Там же. С.392.
4 Социальные конфликты: экспертиза,прогнозирование,технологии разрешения. Вып. 8. Насилие: тенденции и альтернативы. М., 1995. С. 44.
5 См.: Черниченко С.В. Принцип самоопределения народов ( современная интерпритация) // Московский журнал международного права. 1996. № 4.
6 См.: Эбзеев Б.С., Карапетян Л.М. Российский федерализм: равноправие и асимметрия конституционного статуса субъектов // Государство и право. 1995. № 3.
7 Общая и прикладная политология / Под общ. ред. В.И. Жукова, Б.И. Краснова. М: МГУСУ; издательство «Союз», 1997.
С. 384.
8 См.: Лихачев В. Нацизм в России. М., 2002.
9 Мировое политическое развитие: Век 20. М.: Аспект-пресс, 1995. С. 272.
10 Абдулатипов Р Национальная политика РФ. М: Славянский диалог, 1997. С. 9.
11 См.: Федеративное устройство: реализация Конституции РФ/ Под ред. Н.В. Постовой. М., 1995.
12 Аклаев А.Р. Проблемы насилия в межнациональных конфликтах // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып. 3: Межнациональные конфликты в посттоталитпрном обществе. Ч. 2: Панорама этнических напряжений и противостояний. М., 1993. С. 34.
13 См.: Постановление Правительства РФ. Программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе в 2001-2005 гг.»
14 Евразистский метод. Основные результаты второго этапа исследований // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2004. № 4. С. 9.
15 См.: СОЦИС. 2006. № 7. С. 59.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (44) 2009
