CC BY
59
УДК 613.84:616.89-008.441.33-07:616.89-008.447-056.83
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ РИСКА РАЗВИТИЯ ТАБАЧНОЙ ЗАВИСИМОСТИ
© 2008 г. Т. Г. Светличная, Н. С. Сивидова
Северный государственный медицинский университет, г. Архангельск
В статье представлен анализ результатов медико-социологического поперечного одномоментного исследования особенностей развития табачной зависимости в условиях городского социума. Изучена распространенность, длительность и интенсивность курительного поведения пациентов общеврачебной практики одного из терапевтических участков городской поликлиники. Дана характеристика основных детерминант формирования устойчивых моделей курительной практики. Полученные в результате исследования данные могут быть использованы для определения групп высокого риска развития табачной зависимости и разработки программ общественного здравоохранения, направленных на предотвращение заболеваний и преждевременной смертности, связанных с курением.
Ключевые слова: табачная зависимость; детерминанты курительного поведения; оценочные параметры курения: распространенность, интенсивность, стаж.
За последние полвека частота распространенности табачной зависимости во всех странах мира приобрела устойчивый характер глобальной эпидемии, что значительно расширяет масштабы поражения населения сердечно-сосудистыми заболеваниями, болезнями органов дыхания и онкологической патологией. В настоящее время число курящих достигает 1,26 млрд человек, что составляет почти треть взрослого населения планеты. По прогнозным оценкам, их число к 2025 году еще более возрастет и составит 1,6 млрд человек [3, 5, 13].
По результатам многочисленных исследований [4, 9], курение табака является ведущим фактором, способствующим развитию более 40 различных болезней и патологических состояний, многие из которых являются причиной ранней утраты трудоспособности и преждевременной смертности. во всем мире от табакокурения ежегодно погибает около 5,4 млн человек [13]. По экспертным оценкам [4], к 2020 году их число увеличится до 8,4 млн человек, а в 2030-м достигнет 30 млн человек.
Коэффициенты распространенности курения в разных странах колеблются в широких пределах. При этом основные тенденции в разных частях мира имеют разнонаправленный характер. Особенно значительно выражены различия в коэффициентах курения мужчин и женщин в странах с разным уровнем экономического развития. в развитых странах распространенность курения за последние полвека имеет выраженную тенденцию к снижению. Так, за анализируемый период величина этого коэффициента в США снизилась почти втрое: с 60 % в 1940-е годы до 20—25 % в 1990-е. В западноевропейских странах этот показатель в целом несколько выше (у мужчин — 34 %, у женщин — 25 %) [7], но его средний уровень остается все-таки значительно более низким в сравнении с аналогичными показателями других стран. Этим в значительной степени обусловливается наблюдающееся в последние десятилетия в развитых странах снижение коэффициентов смертности от рака трахеи, бронхов и легких. однако в целом уровень распространенности курения в мире сохраняется прежним в результате продолжающегося роста потребления табака в развивающихся странах и странах с переходной экономикой, где проживает 82—84 % курильщиков планеты [2, 7, 10].
Россия относится к числу стран, где распространенность курения наиболее высока. Величина коэффициента курения — почти вдвое превышает аналогичный показатель стран Европейского Союза, составляя у мужчин 60—70 % и у женщин — 10—30 % [7, 11, 12], при сохранении выраженной тенденции к росту среди лиц молодого возраста, детей и подростков. По имеющимся данным, в россии распространенность курения в подростковой среде варьирует от 22,5 до
50,0 % [7]. В настоящее время именно эта социальнодемографическая группа населения стала целевой аудиторией проводимой табачными компаниями агрессивной маркетинговой политики.
Сегодня ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что борьба с табакокурением является очень сложной и многоплановой медико-социальной проблемой. Ее решение требует наличия полной и достоверной информации об особенностях и характере распространенности курения среди различных социальнодемографических слоев населения. Доскональное знание факторов, детерминирующих табакокурение, и определение силы их влияния на курительное поведение являются необходимым компонентом разработки эффективной социальной политики борьбы с этим явлением и оптимизации программ лечения табачной зависимости. К сожалению, до сих пор эта проблема является малоизученной. В доступной нам научной отечественной литературе на эту тему имеются лишь единичные публикации [11, 14]. Практически отсутствуют сведения о влиянии социальных и экономических факторов на распространенность курения среди маргиналов и лиц, живущих в относительной бедности.
Материалы и методы
С целью изучения распространенности, интенсивности и продолжительности табакокурения, а также факторов, его определяющих, мы провели специальное медико-социологическое исследование. Объектом исследования послужили пациенты общеврачебной практики в возрасте от 18 до 95 лет одного из терапевтических участков городской поликлиники г. Архангельска. Эпидемиологическое обследование проводилось выборочным методом с помощью анкетирования по специально разработанной статистической «Карте изучения распространенности табакокурения». Всего было заполнено 530 таких карт на всех пациентов, обратившихся на прием к врачу общей практики в течение 6 месяцев (с ноября 2007 по март 2008 г.), что составило 30,0 % от общей численности населения участка.
Программа статистической разработки полученных данных основывалась на использовании традиционных методов классификации учетных признаков. В качестве зависимой переменной нами принято курение. Для изучения его распространенности проведена группировка изученного контингента в соответствии со стандартными критериями американской системы анализа BRFSS:
• курящие (20,8 %) — лица, курящие на момент исследования и выкурившие за свою жизнь более 100 сигарет;
• бросившие курить (20,2 %) — лица, не курящие в настоящее время и выкурившие за свою жизнь более 100 сигарет;
• никогда не курившие (59,0 %) — лица, не курящие в настоящее время и выкурившие за свою жизнь менее 100 сигарет.
Изучение продолжительности (стажа) курения проводилось в группе курящих и бросивших курить. Для этого было выделено три временных периода:
• небольшой (16,7 %) — до 9 лет;
• средний (20,8 %) — от 10 до 19 лет;
• большой (62,5 %) — 20 лет и более.
Анализ интенсивности курения проводился на
основании группировки обследуемых по количеству выкуриваемых ими сигарет в день. С учетом этого признака были выделены:
• умеренные курильщики (16,4 %) — лица, выкуривающие до 10 сигарет в день;
• заядлые курильщики (48,0 %) — лица, выкуривающие 10—19 сигарет в день;
• злостные курильщики (35,6 %) — лица, выкуривающие 20 и более сигарет в день.
К независимым переменным отнесены социальнодемографические, экономические и медицинские характеристики, представленные стандартным набором признаков: пол, возраст, семейное положение, образование, занятость, уровень материального обеспечения и трудоспособность.
В составе изученного контингента мужчины (49,3 %) и женщины (50,7 %) представлены практически поровну. Из них чуть более половины (55,0 %) составили пациенты трудоспособного возраста (18— 59 лет), а каждый четвертый (25,9 %) был в возрасте 70 лет и старше.
По уровню образования все обследуемые подразделены на три основные категории: имеющие среднее (32,2 %), среднее специальное (43,6 %) и высшее (24,2 %) образование. С учетом семейного положения они объединены в две группы: живущие в семье (официально зарегистрированный или гражданский брак) (65,5 %) и одинокие (34,5 %). В качестве интегрированной характеристики социального статуса нами принята занятость и выделены две группы: работающие (49,0 %) и неработающие (51,0 %), в том числе: инвалиды — 59,2 %, пенсионеры — 30,2 %, учащиеся — 4,5 %, безработные — 3,9 %. По уровню материального обеспечения изученный контингент подразделен на три категории:
• малообеспеченные (32,5 %) — лица, живущие в состоянии абсолютной бедности, со среднедушевыми доходами ниже прожиточного минимума, равного
5 428 руб. (по состоянию на I квартал 2008 г. в Архангельской области);
• относительно обеспеченные (61,8 %) — лица, живущие в состоянии относительной бедности, со среднедушевыми доходами в пределах от прожиточного минимума до среднеобластного уровня доходов на душу населения, равного 11 929,2 руб. (по состоянию на I квартал 2008 г. в Архангельской области);
• обеспеченные (5,7 %) — лица, величина среднедушевых доходов которых превысила среднеобластной уровень доходов на душу населения.
Состояние трудоспособности изученного контингента оценивалось на основании наличия (35,6 %) или отсутствия (64,4 %) группы инвалидности.
Статистическая обработка полученных данных проводилась с помощью электронных таблиц Microsoft Excel 2000. Оценка достоверности показателей и средних величин, существенности различий между ними проведена расчетом средней ошибки, средней ошибки разности, критерия Колмогорова — Смирнова, показателя соответствия (хи-квадрат) и дисперсионного анализа. оценка связи между изучаемыми явлениями проведена с помощью коэффициентов средней квадратической сопряженности Пирсона, показателя соответствия (хи-квадрат) и дисперсионного анализа.
Результаты исследования и их обсуждение
Анализ полученных результатов показал, что среди пациентов общеврачебной практики распространенность табачной зависимости весьма велика и составляет в среднем 41,0 % (m = ±4,1) (табл. 1). Другими словами, почти каждый второй взрослый житель терапевтического участка курит или курил когда-либо в прошлом. Исследование выявило достоверную разницу коррелятов курения между полами. Гендерные различия оказались достаточно сильными и статистически значимыми (t = 13,3). Показатель варьирует от 70,0 % (m = ±3,5) у мужчин до 12,9 % (m = ±2,5) у женщин. Выявленное нами доминирование в числе курящих мужчин соответствует результатам других исследователей, давно установивших факт более высокой распространенности курения в мужской среде [1—3, 12—14]. Курение среди женщин в нашей стране, особенно в периферийных районах, традиционно остается весьма нечастым явлением, а уровень его распространенности растет менее быстрыми темпами в сравнении с тем, что можно было бы ожидать, учитывая тренды роста женского табакокурения, наблюдаемые в западных странах.
Как и следовало ожидать, относительное число курящих и куривших когда-либо увеличивается с возрастом и достигает максимума — (51,4 ± 8,4) % в 30—39 лет и после 40 лет вновь уменьшается. Тот факт, что в старших возрастных группах (40—49 лет; 50—59 лет; 60—69 лет; 70 лет и старше) распространенность табачной зависимости снижается (48,7; 46,2; 47,8; 24,2 % соответственно) можно объяснить большим числом отказывающихся от этой вредной привычки в связи с прогрессирующим ухудшением здоровья, а также высокой частотой смертности в группе курящих в сравнении с бросившими курить или никогда не курившими.
Практически все исследователи [1, 3, 13] отмечают наличие прямого и значимого влияния семейного положения на распространенность табачной зависимости, что согласуется с данными, полученными нами (t = 3,3). Лишь небольшое число ученых [14] указывают на отсутствие статистически значимого воздействия этого фактора на изучаемое явление. По нашим данным, среди семейных пар доля курящих или когда-либо куривших ранее в 1,5 раза выше
Таблица 1
Уровни показателя распространенности курения по изучаемым признакам и их группам
(в % к числу обследованных лиц каждой группы)
Признак и его группа Относи- тельное число курящих Ошибка показателя (m±)
Пол
мужчины 70,0 3,5
женщины 12,9 2,5
Возраст, лет
18-29 41,5 7,7
30-39 51,4 8,4
40-49 48,7 8,0
50-59 46,2 5,7
60-69 47,8 6,1
70 и старше 24,2 4,5
Семейное положение
семейные 47,4 3,3
одинокие 30,0 4,2
Образование
среднее 28,4 4,2
среднее специальное 59,7 4,0
высшее 42,3 5,4
Занятость
работающие 50,6 3,8
неработающие 31,8 3,5
Материальное обеспечение
малообеспеченные 34,2 4,4
относительно обеспеченные 42,9 3,4
обеспеченные 60,0 11,0
Трудоспособность
сохранена 32,8 4,2
ограничена или отсутствует 45,5 3,3
В среднем 41,0 4,1
(47,4 ± 3,3) % в сравнении с одинокими — (30,0 ±
4.2) %. Среди последних показатель варьирует от 40,5 % (т = ±8,1) у холостых до 29,0 % (т = ±8,2) у разведенных и 17,5 % (т = ±4,8) у вдовых. Однако, по нашему мнению, расхождения в частоте табакокурения у семейных и одиноких лиц обнаруживаются лишь статистически. Они главным образом обусловлены особенностями группировки цифрового материала и определяются более значимыми гендерными и возрастными различиями. Как свидетельствуют результаты нашего исследования, частота распространенности табачной зависимости у семейных мужчин и женщин существенно различается между собой — (72,3 ± 3,8) % и (13,0 ± 3,5) % соответственно, что подтверждает значимость влияния гендерного фактора.
Аналогичные различия в частоте курения выявлены и у одиноких мужчин и женщин — (70,0 ±
7.3) % и (13,4 ± 3,8) % соответственно. Однако по показателям распространенности табачной зависимости эта социальная группа оказалась весьма неоднородной. Самые высокие коэффициенты курения нами обнаружены у разведенных мужчин и женщин — (80,0 ± 17,9) % и (37,5 ± 12,1) % соответственно и наименьшие у вдовых — (63,6 ± 14,5) % и (9,6 ± 4,1) % соответственно. Полученные нами данные совпадают с результатами других исследователей
[6, 8, 14], установивших достоверно более высокий уровень частоты распространенности табакокурения у разведенных женщин в сравнении с замужними. Объяснение причин более высокой распространенности курения среди разведенных женщин они [14] находят в наличии тесной взаимосвязи между нездоровым образом жизни и риском распада семьи.
По нашим данным, табачная зависимость наиболее распространена среди лиц со средним специальным
- (59,7 ± 4,0) % и высшим - (42,3 ± 5,4) % образованием. Доля курящих или когда-либо куривших среди пациентов, имеющих самый низкий уровень образования, в 1,5-2 раза ниже и составляет 28,4 % (т = ±4,2). Нами установлена прямая зависимость между уровнем образования и распространенностью табачной зависимости. При этом влияние образования на ее частоту является статистически значимым (X2 расч. = 12,4 > X2 табл.01 = 2,65) с надежностью более 99 % и риском ошибки данного вывода менее 1 %. Однако сила влияния этого фактора оказалась очень небольшой и составила всего лишь 4,0 % ^ расч. = 6,25 > F табл.01 = 4,6).
Мнения исследователей относительно влияния данного фактора на распространенность табачной зависимости существенно расходятся между собой. Большинство [3, 6] из них считает, что образование оказывает выраженное протективное влияние на частоту изучаемого явления, то есть взаимосвязь между ними является обратной. Однако часть исследователей [14] не установила статистически значимой связи между ними. Другие [8] убедительно доказали наличие более высокого риска развития табачной зависимости у лиц, закончивших вузы, в сравнении с имеющими лишь начальное образование. Подтверждением обоснованности сделанного ими вывода являются данные об отсутствии положительной связи между образованием и здоровьем в нашей стране в отличие от ситуации, сложившейся в западных странах.
Мы также изучили влияние занятости на распространенность курения. По нашим данным, относительное число курящих и куривших когда-либо среди работающих граждан - (50,6 ± 3,8) % в 1,6 раза больше, чем среди неработающих - (31,8 ± 3,5) %. Различия статистически достоверны ^ = 3,6). Скорее всего, они объясняются не самим фактом занятости (или незанятости), большим или меньшим уровнем стрессовости и эмоционально-психологической напряженности труда, специфическим поведением курильщиков в коллективе и т. д. В гораздо большей степени выявленные различия связаны с половозрастными характеристиками работающих и неработающих граждан, их материальным положением и состоянием здоровья. Другие исследователи [3, 8, 14] также не установили значимых различий в частоте распространенности курения среди лиц с разным статусом занятости.
Анализ литературы по изучаемой проблеме показал, что у специалистов отсутствует единое мнение относительно наличия взаимосвязи между доходами
и распространенностью курения. По данным одних исследователей [8], между уровнем материального обеспечения и частотой курения существует обратная, независимая от гендерной принадлежности, связь. Другие [3] установили разнонаправленное влияние уровня доходов на частоту курения мужчин и женщин. Третьи [14] вообще не выявили какой-либо значимой связи между этими факторами. По нашим данным, частота табачной зависимости у лиц с разным уровнем доходов колеблется в широких пределах. Она наиболее низка - (34,2 ± 4,4) % у лиц, живущих в абсолютной бедности. Величина показателя несколько выше у лиц, имеющих доходы в пределах от прожиточного минимума до среднего уровня доходов на душу населения в регионе -(42,9 ± 3,4) %. Самый высокий уровень показателя -(60 ± 11,0) % отмечен у материально благополучных граждан. Однако выявленные различия показателей статистически не достоверны (X2 расч. = 0,69 < X2 табл.05 = 1,84).
В результате исследования выявлены существенные различия в частоте распространенности курения среди лиц, сохранивших и утративших трудоспособность ^ = 2,4). Величина данного показателя в группе инвалидов оказалась в 1,5 раза меньше в сравнении с трудоспособными гражданами - (32,8 ± 4,2) % и (45,5 ± 3,3) % соответственно. Скорее всего, основными причинами более низкой частоты распространенности табачной зависимости у лиц с разной степенью ограничения трудоспособности являются плохое состояние здоровья и материальная необеспеченность.
Еще одним показателем, характеризующим табачную зависимость, является продолжительность (стаж) курения. Она отражает привыкающий характер курительного поведения. К сожалению, в научной литературе проблема воздействия детерминирующих факторов на продолжительность курения практически не освещена.
При распределении изученного контингента по продолжительности курения две трети (62,5 %) лиц имели большой стаж курительного поведения (20 лет и более), что отражает их стойкую приверженность к ведению нездорового образа жизни (табл. 2). Еще
20,8 % курильщиков были подвержены этой привычке от 10 до 19 лет. Оставшаяся незначительная их часть (16,7 %) имела относительно небольшой стаж курения (менее 10 лет).
По материалам исследования выявлены достоверные различия в продолжительности курения у мужчин и женщин. Установлена прямая слабой силы связь (С1 = 0,16). Наибольшие различия между ними ^ = 3,6) обнаружены в группе с большим стажем курения
- (68,6 ± 4,2) % и (30,4 ± 9,6) % соответственно.
Как и следовало ожидать, относительное число курящих, имеющих большой стаж табачной зависимости, увеличивается с возрастом и достигает максимума (94,2 ± 3,9) % в пожилом и старческом
Таблица 2
Уровни показателя распространенности большого стажа курения по изучаемым признакам и их группам (в % к числу курящих и бросивших курить каждой группы)
Признак и его группа Относительное число лиц с большим стажем курения Ошибка показателя (т±)
Пол
мужчины 68,6 4,2
женщины 30,4 9,6
Возраст
18-29 - -
30-39 11,1 7,4
40-49 71,4 9,9
50-59 66,7 7,9
60-69 94,2 3,9
70 и старше 94,1 5,7
Семейное положение
семейные 67,9 4,5
одинокие 45,7 8,4
Образование
среднее 75,0 7,7
среднее специальное 69,7 5,3
высшее 36,1 8,0
занятость
работающие 50,6 5,6
неработающие 72,7 6,0
Материальное обеспечение
малообеспеченные 53,9 8,0
относительно обеспеченные 69,9 4,8
обеспеченные 33,3 13,6
Трудоспособность
сохранена 53,4 4,9
ограничена или отсутствует 85,3 7,5
возрасте (60-69 лет; 70 лет и старше) ^ расч. =
28,08 > F табл.01 = 9,02). При этом сила влияния данного фактора является весьма значительной и составляет 50,0 % при риске ошибки вывода менее 1 %. Настораживает тот факт, что почти каждый третий (29,4 %) в возрасте 18-29 лет уже имеет довольно длительный стаж курительного поведения (10-19 лет). Наши данные подтверждают результаты, полученные ранее другими исследователями [3].
Нами также выявлены значимые различия в продолжительности курения у семейных и одиноких лиц (67,9 ± 4,5) - и (45,7 ± 8,4) % соответственно ^ = 2,3). Однако сила влияния данного фактора весьма невелика и составляет в совокупности других детерминант курительного поведения всего лишь
7,0 % ^ расч. = 5,59 > F табл.01 = 4,60). Скорее всего, обнаруженная нами взаимосвязь определяется лишь статистически. Ее наличие может быть объяснено гендерными и возрастными характеристиками исследуемого контингента.
Следует отметить выраженные различия в стаже курения у лиц с разным уровнем образования. Доля лиц с большим стажем курения в 1,9-2,1 раза меньше у имеющих высшее образование - (36,1 ± 8,0) % в сравнении с получившими лишь среднее специальное - (69,7 ± 5,3) % и среднее - (75,0 ± 7,7) %. Достоверность различий показателей доказана расчетом критерия Колмогорова-Смирнова (X2 расч. =
2,83 > X2 табл.05 = 1,84). Выявленная закономерность подтверждает обнаруженное ранее другими исследователями [3] протективное значение хорошего образования и объясняется большим числом бросающих курить среди лиц, закончивших вузы.
Нами выявлены существенные различия в стаже курения с учетом занятости ^ = 2,7). Среди неработающих граждан распространенность большого стажа курения оказалась наиболее высокой - (72,7 ± 6,0) %, она в 1,4 раза выше аналогичного показателя у работающих лиц - (50,6 ± 5,6) %. По-видимому, это связано с тем, что состав неработающих в основном представлен пенсионерами (84,1 %) и инвалидами (87,5 %).
Весьма выразительным свидетельством влияния состояния здоровья на курительное поведение является неравномерный характер его продолжительности у лиц с разной степенью трудоспособности. Так, среди курящих инвалидов подавляющее большинство
- (85,3 ± 7,5) % имеет большой стаж табачной зависимости в отличие от сохранивших трудоспособность граждан - (53,4 ± 4,9) % ^ = 3,6). Выявленная нами закономерность подтверждает давно известную зависимость между продолжительностью курения и риском развития тяжелых хронических заболеваний, как правило, ведущих к ранней утрате трудоспособности.
Как следует из результатов проведенного нами сравнительного анализа основных тенденций курительной практики в группах пациентов с разным уровнем денежных доходов, наибольшему риску развития устойчивой зависимости подвергаются лица, живущие в абсолютной и относительной бедности. Среди последних доля лиц, имеющих большой стаж курения, максимальна и составляет (53,9 ± 8,0) % и (69,9 ± 4,8) % соответственно. Нами установлено достоверное влияние низкого уровня доходов на устойчивость формирования негативных поведенческих стереотипов ^ расч. = 3,8 > F табл.05 = 3,0). Однако сила влияния данного фактора является незначительной и составляет всего лишь 5,0 %.
Не менее информативным показателем, отражающим характер курительного поведения, является его интенсивность, изученная нами в группе курящих лиц. Среди них почти половина - (48,0 ± 5,9) % являются заядлыми курильщиками, а каждый третий
- (35,6 ± 5,6) % - злостным (табл. 3). Доля умеренно курящих весьма невелика и составляет (16,4 ±
4,3) %. Показатель статистически коррелирует с полом. Женщины в основном менее склонны к интенсивному курению. Среди них относительное число умеренных и заядлых курильщиц практически одинаково (54,6 и 45,4 % соответственно), а злостных нет вообще. Аналогичные данные получены и другими исследователями [8]. Курительное поведение мужчин, наоборот, характеризуется формированием более выраженной табачной зависимости. Среди последних доля злостных и заядлых курильщиков достигает 41,9
и 48,4 % соответственно. И лишь оставшаяся незначительная их часть (9,7 %) курит умеренно.
Таблица 3
Уровни показателя распространенности злостного курения по изучаемым признакам и их группам
(в % к числу курящих каждой группы)
Признак и его группа Относительное число злостных курильщиков Ошибка показателя (т±)
Пол
мужчины 41,9 6,3
женщины - -
Возраст
18-29 15,4 10,0
30-39 50,0 17,7
40-49 46,7 12,9
50-59 57,9 11,3
60-69 40,0 15,5
70 и старше 12,5 11,6
Семейное положение
семейные 38,1 6,6
одинокие 27,7 10,6
Образование
среднее 25,0 10,8
среднее специальное 40,5 8,1
высшее 35,0 10,6
Занятость
работающие 40,8 7,0
неработающие 25,0 8,8
Материальное обеспечение
малообеспеченные 33,3 10,3
относительно обеспеченные 37,2 7,4
обеспеченные 33,3 15,7
Трудоспособность
сохранена 27,8 10,6
ограничена или отсутствует 38,2 6,6
Как и следовало ожидать, относительное число злостных курильщиков увеличивается с возрастом, достигая максимума (57,9 %) в возрасте 50-59 лет, а после 60 лет - снижается. Тот факт, что в самой старшей возрастной группе (70 лет и более) доля злостных курильщиков ниже всего (12,5 %), можно объяснить более высокими коэффициентами смертности в результате рака легких, инфаркта миокарда, инсульта, а также других хронических неинфекционных заболеваний. Доля злостных курильщиков наиболее высока в 30-59 лет (50,0-57,9 %) и меньше (15,4 %) - у самых молодых (18-29 лет). Столь небольшая доля злостных курильщиков среди молодых пациентов обусловлена тем, что формирование устойчивой табачной зависимости происходит постепенно, в течение нескольких лет.
Нами не выявлено статистически значимого влияния на интенсивность курительного поведения социальных и экономических параметров (семейное положение, образование, занятость, трудоспособность, уровень доходов). Скорее всего, это объясняется определяющим влиянием гендерных и возрастных характеристик. Возможно, на специфику курительного поведения также оказывают влияние и психологические факторы. Полученные нами данные подтверждают сведения, приводимые другими исследователями [14].
Таким образом, результаты проведенного нами медико-социологического исследования свидетельствуют о комплексном многофакторном характере формирования негативных поведенческих стереотипов в разных социальных группах населения. Наряду с установленным ранее влиянием гендерных и возрастных различий получены убедительные доказательства негативного воздействия медицинских, социальных и экономических факторов на характер курительного поведения. Нами выявлен также более высокий риск развития устойчивой табачной зависимости у работающих мужчин молодого возраста, имеющих среднее специальное образование и живущих в относительной бедности. Учет данных факторов, являясь обязательным компонентом разработки социальных программ борьбы с табачной зависимостью, позволит надеяться на достижение конечных целей общественного здравоохранения, направленных на предотвращение заболеваний и преждевременной смертности, обусловленных курением. В этой связи представляется необходимым дальнейшее проведение исследований, которые предоставят дополнительную информацию
об отношении к курению разных социальных слоев населения, причинах его начала в группах высокого риска и факторах, способствующих отказу от ведения нездорового образа жизни.
Список литературы
1. Арженовский С. В. Социально-экономические детерминанты курения в современной России / С. В. Арженовский. - М. : ЕERS, 2005. - 50 с.
2. Бабанов С. А. Социальный портрет курящего / С. А. Бабанов // Экология человека. - 2007. - № 6. - С. 44-48.
3. Бурмыкина О. Н. Гендерные различия в практиках здоровья: подходы к объяснению и эмпирический анализ / О. Н. Бурмыкина // Журнал исследований социальной политики. - 2006. - № 2. - С. 101-119.
4. Вартанян Ф. Е. ВОЗ и борьба с курением в мире: стратегии и тенденции / Ф. Е. Вартанян, К. П. Шаховский. // Наркология. - 2003. - № 4. - С. 2-4.
5. Дюбкова Т. П. Табакокурение - вредная привычка или табачная зависимость? / Т. П. Дюбкова // Вопросы организации и информатизации здравоохранения. - 2006.
- № 2. - С. 32-36.
6. Камардина Т. В. Эпидемия курения среди женщин России (опубликовано на сайте Российской программы интегрированной профилактики неинфекционных заболеваний (QNDI): http://www.cindi.ru/smoking-w003rus.doc)
7. Камардина Т. В. Смертность, обусловленная курением в России / Т. В. Камардина // Общественное здоровье и профилактика заболеваний. - 2004. -№ 2. - С. 29-34.
8. Кваша Е. А. Распространенность и динамика курения среди женщин / Е. А. Кваша // Украинский кардиологический журнал. - 2006. - № 2. - С. 24-28.
9. Сахарова Г. М. Воздействие курения табака на организм / Г. м. Сахарова // Болезни органов дыхания.
- 2004. - № 1. - С. 12-25.
10. Сдерживание эпидемии. Правительства и экономическая подоплека борьбы против табака // Публикация Европейского регионального Бюро ВОз для Всемирного банка. Копенгаген, 2000. - С. 17-36.
11. Griffin K. W. A Six-Year Follow-Up Study of Determinants of Heavy Cigarette Smoking Among HighSchool Seniors / K. W. Griffin, G. J. Botvin, M. M. Doyle et al. // J. Behavioral Medicine. — 1999. — Vol. 22. -N 3. - P. 12-15.
12. McKee M. Patterns of smoking in Russia / M. McKee, M. Bobak, R. Rose et al. // Tobacco Control. - 1998. -N 7. - P 22-26.
13. perlman f. Trends in the prevalence of smoking in Russia during the transition to a market economy / F. Perlman, M. Bobak, A. Gilmore, M. McKee // Tobacco Control. -2007. - N 5. - P. 299-305.
14. pomerleau J. Determinants of smoking in eight countries of the former Soviet Union: results from the Living Conditions, Lifestyles and Health Study / J. Pomerleau, A. Gilmore, M. Mckee et al. // Society for the Study of Addition. - 2004. - Vol. 99. - P 1577-1581.
SOCIO-ECONOMIC RISK FACTORS IN DEVELOPMENT OF TOBACCO DEPENDENCE
T. G. Svetlichnaya, N. S. Sividova
Northern State Medical university, Arkhangelsk
The article presents the analysis of the data medical sociological research of the development of tobacco addiction
of urban population. We have studied prevalence, duration and intensity of smoking behavior of the patient in one of therapeutics district of town clinic. The description of the basic determinant and the formation of stabled models of tobacco practice are given in the article. The finding obtained through the research can be used for identification of high risk groups of the development of tobacco addiction and for investigation of programmes of social health service, aimed at prevention of the disease premature mortality, caused by smoking habit.
Key words: smoking habits, determinants of smoking behavior, evaluative parameters of smoking: prevalence, intensity, duration.
Контактная информация:
Светличная Татьяна Геннадьевна — доктор медицинских наук, профессор кафедры общественного здоровья и здравоохранения Северного государственного медицинского университета
Адрес: 163061, г. Архангельск, пр. Троицкий, д. 51, СГМУ
Тел. (8182) 28-57-84
Статья поступила 01.07.2008 г.
