CC BY
89УДК 347.92
Гуляев Евгений Леонидович
студент 5-го курса исторического факультета
Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет, Пермь, Россия, email: eugenegulyaev@gmail.com
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ФЕОДАЛИЗАЦИИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ РУСИ В XII-XV ВЕКАХ
Evgeniy L. Gulyaev
5th year Student of Historical Faculty
Perm State Humanitarian Pedagogical University, Perm, Russia, email: eugenegulyaev@gmail.com
SOCIO-ECONOMIC FACTORS OF FEUDALIZATION OF MEDIEVAL RUSSIA IN THE XII-XV CENTURIES
Аннотация. В статье рассматриваются факторы, способствующие началу и дальнейшему развитию феодальных отношений на Руси. Среди представленных факторов особое внимание уделяется процедуре передачи землевладения. Также обсуждаются особенности иерархии Древней Руси. В качестве хронологических рамок выбран период XII-XV вв., в котором сосредоточена феодальная раздробленность и образование Русского государства.
Ключевые слова: феодализм; Русь; землевладение; боярство.
Abstract. This article examines the factors that contribute to the beginning and further development of feudal relations in Russia. Among the factors considered, special attention is paid to the procedure for the transfer of land ownership. The features of the hierarchy of Ancient Russia are also discussed. The period of the XII-XV centuries, in which the feudal fragmentation and the formation of the Russian state are concentrated, is chosen as a chronological framework.
Key words: feudalism; Russia; land ownership; boyardom.
Становление военно-корпоративного государства
Разрушение старой племенной структуры в ходе миграционного движения, охватившего славянский этнос в середине I тысячелетия, сделало возможным замену родоплеменной знати на военно-дружинную. Возникновение в славянском обществе постоянного слоя профессиональных воинов-дружинников датируется (на основании данных византийских источников) именно VI-VII вв. [1, с. 19; 6, с. 16]. К XI в. старая родоплеменная знать исчезает из поля видения источников. Разрушение родовых связей
© Гуляев Е.Л., 2021
создавало социальные условия для выделения групп людей, стоящих вне общинной структуры, какими являлись дружинники. Есть основания полагать, что она была ликвидирована после того, как князь Владимир посадил в основных центрах Руси своих сыновей в качестве наместников [10, с. 88].
Члены дружины были тесно связаны со своим князем, причем не только нравственно, клятвою верности и службы, но и материально, хозяйственным сожительством с князем. Собственно, об этом недвусмысленно говорят источники: «БЪ бо Володимеръ любя дружину и с ними думая о строи земленЪм и о ратехъ, и о уставЪ земленЪ» [10, с. 56]. В посмертном летописном панегирике Мстиславу сказано, что он «любяше дружину по велику» [10, с. 66]. В 1103 г. «сЪде Святополкъ с своею дружиною, а Володимеръ с своею въ единомь шатрЪ» и обдумывали будущую войну с кочевниками. А Мономах в своем «Поучении» начинает описание повседневных занятий князя со слов: «И сЪдше думати с дружиною» [10, с. 117-118].
Как известно, первоначальным способом взимания дани-налога было полюдье - круговой объезд князем и его дружиной подвластных земель. В связи с этим основным источником доходов военно-дружинной знати являлась корпоративная форма феодальной эксплуатации - дань. На это указывает сообщение, датируемое 1014 г. о разделе дани, собираемой новгородскими князьями-наместниками [10, с. 49, 88]. На дружинников как получателей дани указывает и рассказ Константина Багрянородного о полюдье киевских князей [13, с. 63]. После появления дани-налога военно-дружинная знать превращается в корпоративного земельного собственника и одновременно в аппарат государственной власти [2, с. 78-79]. Таким образом, главным фактором появления у дружинников вотчинной собственности было право на сбор дани с определенных областей [12, с. 109-110].
Самая знатная верхушка дружины обладала серьезным весом
в общественно-политической жизни государства. Из нее сложился аппарат
управления, взимания дани и судопроизводства, княжеский совет, а также
администраторы во многих городах и землях Руси. Наиболее ранние сведения
98
о выделении из среды военно-дружинной знати индивидуальных землевладельцев (вотчинников) коррелируют с возникновением княжеского домена [14, с. 6574]. «Правда Ярославичей» содержит законодательные нормы, касающиеся княжеской вотчины. Среди населения вотчины упомянуты и представители дружинной верхушки - огнищанин, подъездной, тиун. Их жизнь охранялась двойной вирой - 80 гривен. Данные археологии свидетельствуют о том, что наиболее богатые погребения того периода находятся в дружинных могильниках и являются захоронениями представителей дружинной верхушки [15, с. 248-256]. Также есть основания полагать, что на территории складывающихся городов впоследствии возникали дворы-усадьбы отдельных представителей верхушки дружины - бояр [14, с. 65-67]. Также археологически прослеживаются сельские поселения, являющиеся усадьбами вотчинников (городища-замки) [11, с. 72-96].
Постепенно дружинная корпорация расслаивается. Среди категорий средней и младшей дружины в летописи упоминаются гриди и отроки. Читая о пирах Владимира, находим: «По вся недЪля устави на дворЪ въ гридьницЪ пиръ творити и приходити боляром и гридем, и съцькимъ, и десяцьскымъ, и нарочитымъ мужем, при князи и безъ князя» [10, с. 56]. Эти гриди, как следует из контекста летописи, в 1014 г. составляли значительную часть дружины Ярослава Владимировича в Новгороде. Сидящий при жизни отца наместником в Новгороде Великом Ярослав собирал дань, платил из нее в Киев две тысячи гривен в год, «а тысячю НовЪгородЪ гридемъ раздаваху» [10, с. 58]. Младшими дружинниками в источниках называются княжеские отроки [16, с. 208-209]. В 1015 г. отроки составляли ближайшее окружение сына Владимира Святославича, Глеба, которого решил устранить Святополк Окаянный: «Отроци ГлЪбови уныша». Близким к его старшему брату Борису был отрок, также павший от рук убийц, подосланных Святополком [10, с. 5960]. В «Поучении» Мономаха упоминаются отроки, прислуживавшие ему во дворце: «не зрите на тиуна, ни на отрока», «еже было творити отроку моему, то сам есмь створилъ» [10, с. 101, 104].
Со временем, в течение XII в., многие старшие дружинники были заменены в государственном управлении младшими, как было показано выше менее знатными, а также людьми, никак с не связанными с дружиной. В источниках появляется термин «дворяне» [3, с. 114], т.е. люди княжеского двора. Понятие «двор» употреблялось в двух значениях: 1) вся совокупность служилых людей князя, включая бояр; 2) часть служилых людей, которая постоянно находилась при князе. Дворяне пребывали в сильной зависимости от великого князя [8, с. 56-57]. К XIII в. коллективистские ценности дружины постепенно отходят в прошлое.
Появившееся с конца XI в. индивидуальное землевладение выдвинуло на первые роли иную социальную верхушку: земельную аристократию из числа старших дружинников, крупного и среднего боярства и части племенной знати, сумевшей превратиться в бояр. Таким образом, члены дружины становятся полноправными землевладельцами. На этот счет есть также ряд различных свидетельств. Например, в Ипатьевской летописи о 1146 г. читаем: «Розъграбиша кияне с Изяславом дружины Игоревы и Всеволоже и села, и скоты, взяша именья много в домах и в монастырех» [7, с. 228]. Там же о 1150 г.: «Изяслав же рече дружинъ своеи: вы есть по мне из Рускы земли вышли, своих сел и своих жизнии лишився» [7, с. 283]. Разложение дружины на бояр-вотчинников и княжеский «двор» в социальной сфере стало одним из главных стимулов для перехода к развитому феодализму.
Земельные владения бояр и дружинников В текстах летописных источников можно заметить, что длительное время волости не считались извечными домениальными владениями князей, а добывались обычно «в держание» от верховного сюзерена - вначале только лишь от киевского государя, а в дальнейшем и от других сильных князей. Князь раздавал земли обычно потому, что нуждался в службе и в союзниках, укрепляя таким способом и свой стол, и свое войско. Регулярные сведения о существовании земельных владений у бояр и старших дружинников
прослеживаются в источниках с 40-х гг. XII в.
100
Черниговский князь Святослав Ольгович в 1154 г. жалует своему племяннику Святославу Всеволодичу одни города, отнимая у него другие: «Прида ему три городы, а Сновескъ соб отъя, и Корачевъ, и Воротинескъ, зане же б его отступилъ» [7, с. 329]. В приведенной цитате черниговский государь выступает подлинным феодальным сюзереном, жалующим и отнимающим города и волости.
Когда в 1146 г. после смерти Всеволода Ольговича на киевский стол сел его младший брат Игорь, против него выступил другой претендент на киевский стол Изяслав Мстиславич. Не желая кровопролития, «Игорь же посла къ братома своима, Володимиру и Изяславу, и рече: «Стоита ли, брата, у мене у хрестьномъ целовании? Она же и въспросиста у него волости много. Игорь же има вда и повелима ити собе къ» [7, с. 231]. В приведенном отрывке летописи факт пожалования волости за военную службу не вызывает сомнений. О службе такого рода речь идет в другом рассказе этого же источника. В 1149 г. сын Долгорукого Ростислав «роскоторавъся съ отцемь своимъ, оже ему отець волости не далъ в Суждальской земли, и приде к Изяславу Киеву, поклонився ему, рече: "Отець мя переобидилъ, и волости ми не далъ... зане ты еси старй насъ въ Володимирихъ внуцхъ, а за Рускую землю хочю страдати и подл тебе здити"» [7, с. 251].
В Лаврентьевской летописи под 1169 г. сообщается о бесчинствах епископа Федорца во Владимиро-Суздальском княжестве: «Много бо пострадаша человеци от него въ держаньи его; и селъ изнебывши, и оружья, и конь» [10, с. 245]. В 1177 г. в той же летописи можно найти сообщение о том, как войско владимиро-суздальского князя Всеволода Юрьевича «села болярьская взяша, и кони, и скотъ» [10, с. 263], а затем рассказывает, как рязанский князь Глеб Ростиславич «села пожже боярьская» [10, с. 264].
В 1209 г. новгородцы подняли бунт против посадника Дмитрия и его свиты. «И поидоша [новгородцы] на дворы их грабежомъ. Житье их поимаша, а села ихъ распродаша» [12, с. 248]. В той же Новгородской первой летописи младшего извода под 1230 г. кратко сказано, что во время волнений в городе
был убит боярин Семен Борисович и «домъ его разграбиша весь, и села его», затем были разграблены «Водовиковъ дворъ и села» [12, с. 277].
Итак, многочисленные сведения дают все основания полагать, что боярское землевладение на Руси в XII - первой трети XIII в. было не только распространенным явлением, но и определяющим фактором в социальной жизни и экономике Руси.
Монастырские земли
Одним из решающих факторов появления частного землевладения были вклады в монастырь [4, с. 161-162]. Они могли осуществляться как из государственных, так и из княжеских домениальных земель [17, а 229-249]. Например, жалованная грамота князя Мстислава Изяславича новгородскому Юрьеву монастырю на волость Буйце указывает на право сбора повинностей, которые в других источниках (в том числе Х-Х! вв.) [5, с. 141-144, 147-148; 10, с. 31, 39-40, 42-43, 58-59] выступают как государственные: это дань, виры и продажи, полюдье [4, с. 140]. Жалованная грамота князя Изяслава Мстиславича новгородскому Пантелеймонову монастырю (также из государственных земель), не называя повинностей, говорит об их передаче монастырю, используя отрицательную иммунитетную формулу: «А боле в тую землю, ни в пожни, ни в тони не вступатися ни князю, ни епискупу, ни болярину, ни кому... А смердам витославицам не потянути им ни ко князю, ни к епискупу, ни в городцкии потуги, ни к смердом ни в какие потуги, ни иною вивирицею, а потянути им ко святому Пантелеймону в монастырь к игумену и к братьи» [9, с. 204-206].
Эволюция боярской службы
Военная служба боярина, как и вассала, коренным образом отличается от военной повинности, связанной с государственным территориальным подданством. Боярская служба основана не на территориальном подчинении, а на свободном договоре слуги с господином. Эта одна из главных черт вассалитета выясняется также вполне из тех же междукняжеских договоров удельного времени. Некоторые из этих договоров резко подчеркивают независимость
боярской службы от территориальной подвластности: «.а кто которому князю служит, где бы ни жил, тому с тем князем и ехати, кому служит» (1390) [5, с. 40], или: «.а кто кому служит, тот с своим осподарем и едет» (1434) [5, с. 88].
Основное ядро великокняжеского служилого боярства сложилось к середине XIV в. Именно этой боярской прослойке, наряду с церковными иерархами, принадлежит основная заслуга сохранения в 1362 г. за Москвой и малолетним Дмитрием вплоть до его совершеннолетия прав на великое княжение в условиях борьбы против него более опытных и искушенных противников. В свою очередь уже сам князь Дмитрий Донской в 1389 г. перед своей кончиной назначает девятерых бояр-советников для своего сына Василия I (1389-1425), которые управляли землями в период его взросления. Аналогично в начальный период своего правления, которое началось с 10 -летнего возраста, полностью полагался на мнение своих бояр и следующий великий князь, Василий II (1425-1462).
К середине XV столетия московское боярство достигло зенита своего исторического пути. Воеводы и администраторы, советники и помощники великого князя, московские бояре за несколько поколений накопили огромный политический и социальный опыт. Как и ранее, бояре и другие «вольные слуги» в целом еще продолжали пользоваться важнейшими феодальными привилегиями. Но в практическом порядке управления начинают проявляться новые черты. Дистанция между ними, даже самыми знатными, и московскими государями с годами становилась все больше. Политические права бояр постепенно ограничиваются. Отныне бояре, переходя на службу к другому князю, лишались своих земельных владений в Московском княжестве. Так, в договорной грамоте великого князя Василия Дмитриевича с Михаилом Тверским говорится о служилых князьях и боярах: если кто-нибудь отъедет к тверскому князю, то последний не может вступаться за их вотчины, и они останутся за московским князем. Кроме того, московские князья располагали и другими средствами, в том числе ограничивавшими свободу и значимость боярской службы. Ярким примером этого стало упразднение великим князем в 1373 г. должности
тысяцкого, которая в Москве к тому времени фактически превратилась в наследственную и узурпировалась могущественными боярскими фамилиями. Сама служба бояр постепенно начинает принимать обязательный характер.
Список литературы
1. Горский А.А. Дружина и генезис феодализма на Руси // Вопросы истории. 1984. № 9. С. 17-28.
2. Горский А.А. К вопросу о предпосылках и сущности генезиса феодализма на Руси // Вестник Моск. ун -та. Сер. «История». 1982. № 4. С. 72-81.
3. Горский А.А. Система государственной эксплуатации и социальная организация господствующего класса в Киевской Руси. М.: Ин-т истории СССР, 1988. 170 с.
4. Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.: Изд-во АН СССР, 1949. 408 с.
5. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.: Изд-во АН СССР, 1950. 585 с.
6. Иванова О.В. К вопросу о существовании у славян «дружины» в конце VI - VII в. (по данным «Чудес св. Димитрия») // Этногенез, ранняя этническая история и культура славян. М.: Наука, 1985. С. 17-18.
7. Ипатьевская летопись // Полн. собр. рус. летописей. Т. 2. СПб.: Тип. М.А. Александрова, 1908. 638 с.
8. Кобрин В.Б., Юрганов А.Л. Становление деспотического самодержавия в средневековой Руси (к постановке проблемы) // История СССР. 1991. № 4. С. 56-64.
9. Корецкий В.И. Новый список грамоты великого князя Изяслава Мстиславича новгородскому Пантелеймонову монастырю // Исторический архив. 1955. № 5. С. 204-207.
10. Лаврентьевская летопись // Полн. собр. рус. летописей. Т. 1. Л.: Изд-во АН СССР, 1927. 379 с.
11. Никольская Т.И. Земля вятичей. М.: Наука, 1981. 296 с.
12. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов // Полн. собр. рус. летописей. Т. 3. М.: Изд-во АН СССР, 1950. 642 с.
13. Памятники истории Киевского государства IX-XII вв. Документы и материалы по истории народов СССР. Л.: Гос. соц.-эконом. изд-во, 1936. 220 с.
14. Свердлов М.Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л.: Наука, 1983. 244 с.
15. Седов В В. Восточные славяне в VI-XIII вв. М.: Наука, 1982. 327 с.
16. Словарь древнерусского языка (XI-XIV в.). М.: Азбуковник, 2000. 608 с.
17. Янин В.Л. Новгородская феодальная вотчина. М.: Наука, 1981. 296 с.
