Научная статья на тему 'Социальная стратификация и этнический состав тюркоязычного населения Среднего Прииртышья в начале XVIII В. (по материалам Дозорной книги Тарского уезда 1701 г. )'

Социальная стратификация и этнический состав тюркоязычного населения Среднего Прииртышья в начале XVIII В. (по материалам Дозорной книги Тарского уезда 1701 г. ) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
435
72
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Корусенко Светлана Николаевна

Выявляются и исследуются основные социальные категории и этнические компоненты тюркоязычного населения Тарского уезда, сложившиеся к началу XVIII столетия. Основным источником служит Дозорная книга Тарского уезда 1701 г. В данной книге переписано по по-селениям (внутри по дворам) все мужское население, принадлежащие им пашни, сенокосные и другие угодья, определяются местонахождения поселений и угодий, формы владения ими. В статье исследуется этническая идентификация населения, основанная на учете связанных с этносоциальным статусом маркеров (принадлежность к определенным социальным группам, места проживания и используемые населением угодья, места выхода недавних переселенцев, антропонимия).

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Корусенко Светлана Николаевна

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Social Stratification and Ethnic Structure of Turkic Population of the Middle Irtysh Region in the Beginning of XVIII Century (on Materials of the Dozornaya Kniga (the Survey Book) of Tara Uyezd (District), 1701)

In the article the author recognized and investigated the basic social categories and ethnic components of Turkic population of the Tara Uyezd (District) which has developed to the beginning of XVIII century. Main source of research is the Dozornaya Kniga (the Survey Book) of Tara Uyezd (District), 1701. The book contains lists of all the male population in settlements and farmsteads together with the area of arable land, hayfields, and other grounds in their possession; also the form of landownership. In the article the author investigated ethnic identification of the population based on the registration of the markers connected with the ethno social status (anthroponomy, affiliation with definite social groups, places of residence and grounds used by the population, where the recent migrants come from).

Текст научной работы на тему «Социальная стратификация и этнический состав тюркоязычного населения Среднего Прииртышья в начале XVIII В. (по материалам Дозорной книги Тарского уезда 1701 г. )»

С.Н. Корусенко

Социальная стратификация и этнический состав тюркоязычного населения Среднего Прииртышья в начале XVIII в. (по материалам Дозорной книги Тарского уезда 1701 г.)

В конце XVI - начале XVII в., т.е. во время начального освоения Сибири Русским государством, южную часть Западно-Сибирской равнины заселяло тюркоязычное население. Основную часть тюркоязычных групп Западно-Сибирской равнины составляли различные родоплеменные образования. Осваивая территорию Сибири и включая местное население в систему налогообложения, административные органы Русского государства создавали волостные единицы для централизации сборов налогов. Волости образовывались с учетом общности происхождения как в этническом, так и в социальном плане. Именно такой подход, отраженный в делопроизводственных документах, позволил Б.О. Долгих выявить родоплеменной состав населения Сибири в XVII в., где он выделил и группы тюркоязычного населения юга Западной Сибири [1].

Дальнейшее исследование этнической истории данного населения связано с именем Н.А. Томилова, который на основе огромного количества источников (материалы ревизий населения, полевые этнографические материалы и т.д.) предложил схему дифференциации территориально-этнических групп сибирских татар с выделением локальных групп этнографического характера [2]. Им же были выявлены, насколько это представилось возможным, этнические компоненты в составе как территориально-этнических групп, так и локальных групп. В целом необходимо отметить, что сложение как этнотерриториальных, так и локальных групп тюркоязычного населения юга Западной Сибири продолжалось на протяжении Х'УП-ХК вв. И дифференциация групп, предложенная Н.А. Томиловым, отражает, скорее всего, современную ситуацию, так как сибирские татары в настоящее время так и не представляют собой единую этническую общность, каждая группа сибирских татар отличается спецификой своего этнического развития. Несмотря на различия в формировании групп, можно выделить общие моменты, которые обусловлены включением в состав ряда групп пришлого населения, представленного как выходцами из Средней Азии (так называемые сибирские бухарцы), так и переселенцами из Поволжья и Приуралья. Именно сочетание этих основных этнических компонентов (различные группы местного тюркоязычного населения и пришлые названные группы) и привело к сложению территориально-этнических групп.

В Тарском уезде сложилось две группы - курдакско-саргатские и тарские татары, основное различие которых связано с наличием большой прослойки бухарцев для тарской группы и почти полным отсутствием этого компонента в составе курдакско-саргатской группы.

В данной статье основное внимание будет уделено социальной и этнической структуре татар Среднего Прииртышья, а именно территории Тарского уезда, которая включает в себя в настоящее время часть северных районов Омской области. Основным источником является Дозорная книга Тарского уезда 1701 г., поэтому будет представлен одновременной срез той ситуации, которая сложилась к началу XVIII в., но основы данной этносоциальной структуры закладывались на протяжении конца XVI-XVП вв., когда происходило активное освоение этого региона Русским государством.

Понятие «этносоциальная структура населения» неразрывно связано с изучением этнических (или социально-этнических) процессов. Их значение заключается не только в трансформации этнического и социального состава населения, но и в последствиях межэтнической интеграции или внутриэтнической консолидации. Этносоциальная структура тесно связана с понятием этнической истории и является ее неотъемлемой частью. В качестве раздела этнической истории как научного направления, сложившегося на стыке истории и этнологии, Н.А. Томилов выделяет этносоциальную историю, под которой понимает не только «динамику этнических свойств социальных институтов, отношений этнических общностей, но и историю этносоциальных организмов (эсо) и в целом всех этносоциальных объединений» (выделено мной. - С.К.) [3, с.18]. Этносоциальная структура -это прежде всего совокупность этносоциальных сообществ, проживающих в границах общей территории.

Изучение этнической истории невозможно без использования письменных источников, оставленных предшествующими поколениями. Одним из видов источников письменного происхождения являются дозорные книги. Они принадлежат к категории документов делопроизводства и содержат поправки и дополнения к писцовым книгам, на основе которых с конца XV в. производилось налоговое обложение.

Во время проведения переписи специальные писцы занимались обмером и межеванием земельных

угодий, проверкой прав на владение землей, разбором судебных дел о спорных территориях. Дозорные книги создавались после составления писцовых по определенному населенному пункту, являлись результатом произведенной описи (дозора) города, села, уезда и т. п.

В очерченных территориальных и временных рамках данного исследования наибольший интерес представляет Дозорная книга Тарского уезда 1701 г. [4]. Круг вопросов, которые можно изучать на основе этого документа, достаточно широк и охватывает проблемы исторической демографии, ономастики, социально-экономической истории. Ссылки на Дозорную книгу можно встретить во многих исследованиях, посвященных заселению Сибири и взаимоотношению русского и аборигенного населения [5-8]. Однако одним из общих моментов этих исследований являлось цитирование источника, а не перевод текста целиком, что иногда приводило к тому, что цитата «вырывалась» из контекста источника в целом. Полное же прочтение источника порой приводит к отрицанию выводов исследователя, основанных на конкретной цитате. Наглядно это положение показано на примере описания спора между русскими и татарами деревни Усть-Тарской Тарского уезда, где обычно цитировалась одна из сторон, в то время как описание спора приведено в Дозорной книге как при описании русских деревни Усть-Тарской, так и при описании татар этой же деревни [9].

Цель создания документа обозначена во введении (здесь и далее текст Дозорной книги для удобства восприятия адаптирован к современному русскому языку с точки зрения орфографии и пунктуации):

«А в 7206 (1698) году 4 января по указу Великого Государя, царя и великого князя Петра Алексеевича, всей Великой, и Малой, и Белой России самодержца, велено дворянину Ивану Родионовичу Качанову в Сибири Тобольского уезда, на Таре и в уездах Великого Государя волости, и слободы, и села, и деревни, и митрополитские, монастырские и церковные, и у детей боярских, и у служилых людей, и у пашенных и оброчных крестьян, и у бобылей, и у захребетников, и у татар, и у всяких чинов людей описать земли. И в тех волостях и слободах, и в селах, и в деревнях, и в митрополичьих, и в монастырских, и у детей боярских, и служилых людей, и у крестьян переписать всяких чинов людей - и пришлых, и русских, и поморских городов, имена с отцами и с прозвищами. И с какого города за кем жили. И как давно в Сибирь приехали и сколько у них детей, и братьев, и племянников, и внучат, и пасынков. И в котором году и по какому указу поселились и на каких землях. И сколько пашут крестьяне Великого Государя десятинной пашни, и платят денежного и хлебного, и с мельниц, и с кузниц, и с рыбных ловель, и со всяких угодий оброков, а ясачные татары в казну Великого Государя - ясаку.

А переписав, велено, смотря по пожиткам, и по семьям, и по пахоте прибавить на крестьян Великого Государя десятинной пашни и денежного, и хлебного оброков: ... и на бобылей, и захребетников, и на пришлых из русских и из приморских городов людей десятинную пашню и хлебный, и денежный оброк и за мельницы, и кузницы, и за рыбные и птичьи ловли, и за всякие угодья вновь положить и прибавить...» [4, л. 1].

В данной книге переписано по поселениям (внутри - по дворам) все мужское население, принадлежавшие им пашни, сенокосные и другие угодья, определяются местонахождения поселений и угодий, формы владения ими как у местного (татары), так и у пришлого населения. В этой книге содержатся сведения по социальной стратификации населения. Одним из интересных моментов является описание споров по поводу угодий между местным и пришлым населением. Из 425 листов с оборотами описание татарских поселений занимает 74 листа (348-422об.), т.е. чуть менее 20% текста, что само за себя говорит о соотношении русского и аборигенного населения в Тарском уезде в начале XVIII в.

Данный источник является ценным для выявления этносоциальных категорий тюркоязычного населения, так как для периода XVII-XIX вв. в исторических источниках отмечается не этническая, а социальная и/или сословная принадлежность, а социальные границы не всегда совпадали с этническими.

При рассмотрении Дозорной книги у местного тюркоязычного населения условно можно выделить четыре основные социальные категории: ясачные татары, служилые татары, захребетные татары и бухарцы. Помимо этого в материалах Дозорной книги имеются сведения о казанцах и калмыках.

Ясачные татары. Первая и наиболее многочисленная группа - ясачные татары (вместе с детьми и братьями их насчитывается в Дозорной книге 841 человек, что составляет 78,1% переписанного тюркоязычного населения). Ее основу составляло местное тюркоязычное население. В Дозорной книге при описании деревень, заселенных ясачными татарами, всегда указывалась волость. Далее шло перечисление имен ясачных определенной деревни, указывались дети и количество скота. Пашни, сенокосные и другие угодья были общими, и обычно эти сведения даны в конце описания каждого населенного пункта. Ясачные волости чаще всего формировались по этнонимическому признаку. Например, Аялынская волость была названа по этнической общности аялы, на основе которой впоследствии сформировалась локальная группа в составе тарских татар. Так же была основана и Коурдакская волость. В то же время названия волостей Кулларской и Тебендинской связаны с существовавшими еще во времена Сибирского ханства Кулларским и Тебендин-ским городками. В дальнейшем, во второй половине

XVIII в., эти волости были преобразованы в Сар-гатскую и Тав-Отузскую, название которых связано с этнонимами тюркоязычного населения.

Приведем пример описания деревни ясачных татар:

«Деревня Шиштамацкий юрт над рекою Ирты-шом. Живут Коурдацкой волости ясачные татары.

Буйдак Тылмаметев, скота у него - лошадь.

Яманак Кучугаев, скота у него - лошадь да корова.

Илчиметко Сарманов, скота у него - лошадь.

Игычачко Сарманов.

Кармышак Тылметев, скота у него - лошадь.

Пашни у них паханые у деревни у всех вместе -десять десятин в поле, а в двух постольку же. Да под пашню земли и пустоши на пятьдесят десятин. Сенных покосов за рекой Шиш против деревни на пятьсот копен. В межах земля и сенные покосы с верхней стороны - речка Тепкаш-тамак, а с нижней стороны - по Красный яр. У них же рыбная ловля -речка Шиш, устьем пала в Иртыш реку. Да озеро Тепкашское вместе с Верхней Аевской деревней с ясачными татарами. Владеют исстари и по писцовым книгам писца Льва Поскочина» [4, л. 395].

В описаниях некоторых деревень встречаются князцы, которые по своему социальному (а в приведенном примере и по имущественному) положению выделяются среди рядовых общинников:

«Деревня Усть-Тарская, Тартамак та ж на устье Тары реки. Живут ясачные татары.

Князец Иткучук Бучкаков сказал, скота у него -пять лошадей, рогатого столько же, двадцать овец.

Ясашные татары

Токмашко Чатаев...» [4, л. 365].

По мнению С.В. Бахрушина, во времена Сибирского ханства князцы выполняли функцию сборщиков ясака с «черных людей», за что были освобождены от его уплаты [10, с. 157]. Эта функция князцов «перешла по наследству» от Сибирского юрта к Московскому государству, однако с течением времени князцы были включены в податное сословие, и их положение все больше приравнивалось к рядовым ясачникам. Приведенный пример показывает несколько обособленное положение Иткучука Бучкакова, предка современных татар Князевых, получивших свою фамилию именно от его княжеского титула [11, с. 52-53], так как он записан отдельно от ясачных татар. Остальные 8 князцов, упоминаемых в Дозорной книге, записаны вместе с жителями тех деревень, в которых они проживали, и в имущественном отношении или незначительно выделялись количеством скота, или имели столько же скота, сколько и остальные ясачные татары.

Часть ясачных татар, возможно, приняли крещение, о чем свидетельствуют имена татар: «...Бечик Булунбаев сказал, у него дети Данилко, Аничко...

Балкачко Тимирчурин сказал, у него сын Мишка двадцати лет...» [4, л. 365]. О том, что этот процесс был неустойчивым, говорит тот факт, что уже в следующем поколении наблюдается переход обратно в ислам. Так, в деревне Тепкашской Коурдацкой волости записан Жданко Афанасьев, тут же записаны Ябалак Жданков и Маметко Жданов, являвшиеся, судя по всему, его детьми. Такие же случаи встречаются и в других деревнях.

В целом на протяжении XVIII - первой четверти

XIX вв. категория ясачных людей оставалась более или менее стабильной.

Служилые и захребетные татары. Данные социальные категории невозможно рассматривать по отдельности, так как они взаимосвязаны - только в тех деревнях, где переписаны служилые татары, идет описание и захребетных татар. С.В. Бахрушин выводит происхождение татарского служилого сословия от прежних феодалов - «тарханов», куда он включает туземных князей (беков), мурз, племенных князцов и отчасти духовную знать. Звание служилого татарина было наследственным. Они несли разнообразные воинские повинности наравне с русскими служилыми людьми, участвовали в ямской гоньбе, использовались для различных поручений, требовавших знания местных условий и связей с населением [10, с. 163].

Представители данной социальной группы были освобождены от уплаты ясака. Б.О. Долгих предположил, что в составе служилых татар Тарского уезда было значительное количество местного тюркоязычного населения, и прежде всего аялынцев [1, с. 49]. Н.А. Томилов отмечает, что, как и тобольские и тюменские татары, они совершали ежегодные походы на юг к Ямышеву озеру за солью, посылались на службу в Тару, Томск и некоторые другие города и острожки, участвовали в военных походах. Постоянным местом их жительства были деревни, расположенные около г. Тары [2, с. 145]. По материалам Дозорной книги, это такие деревни, как Киргап*, Айткулово, Атак, Речапово, Большие Туралы, Сеитово, Себеляково. Из них только деревня «Туралинских юрт» расположена на левом берегу Иртыша, остальные - на правом вдоль берега. Это подтверждает мнение Б.О. Долгих о местном компоненте служилых татар, так как при изучении расселения автохтонного тюркоязычного населения был сделан вывод о том, что основные их земельные владения, а также поселения, были расположены вдоль правого берега Иртыша [12-14]. Таким образом, служилые татары, несмотря на прохождение службы, оставались на своих землях.

В то же время в среде служилых татар встречались и «иноземные» представители. Так, при описании деревни Иткучуковой («она же Атацкая Усеинова») упоминается челобитная следующего содержания:

«Да в нынешнем 1701 году 5 сентября бил челом Великому Государю, царю и Великому князю Петру

* Приводятся современные названия деревень.

Алексеевичу, всей Великой, и Малой, и Белой России самодержцу, служилый иноземец (выделено мной. -С.К.) Иткучук Чолбаров, сын Зайсанов. А в Таре на съезжем дворе переписчику московскому дворянину Ивану Родионовичу Качанову подал он, Иткучук, челобитную. А в челобитной его написано: с прошлого, 1663 году, владел отец его - выезжий юртовский служилый татарин (выделено мной. - С.К.) Чол-бар Кочашев, сын Зайсан по челобитью и по отводу городничего Алексея Гойского пашенным местом и рыбными ловлями, которыми с прошлых же давних лет владел его дед, Кочаш Зайсан, а после деда и отца своего владеет он, Иткучук... И[просит он, Иткучук,] чтоб Великий Государь велел челобитную его и отводную отца его Чолбара на пашенную и непашенную землю, и на луговое место, и на рыбные ловли в Таре на съезжем дворе переписчику московскому дворянину Ивану Родионовичу Качанову принять и по отводу его, Иткучука, владенья по межам и урочищам -пашенную и непашенную землю, и луговое место, и рыбные ловли - записать в переписные книги и дать ему, Иткучуку, с переписных книг впредь для владенья выпись. И приложил он, Иткучук, к челобитной своей на пашенные и непашенные свои земли и на рыбные ловли в вышеописанных межах отводную на имя отца своего, Чолбара Кочашева, 1663 года 11 апреля, подписанную городничем Алексеем Гойским. А в той отводной пашенным и непашенным землям и рыбным ловлям межи и урочища написаны те же, что написаны в челобитной Иткучука. И в нынешнем 1701 году 7 сентября по указу Великого Государя велено челобитчику и иноземцу (выделено мной. - С.К.) Иткучуку Чолбарову, сыну Зайсанову, по вышеупомянутым межам и урочищам прежних его, Иткучука, владений по отводу городничего Алексея Гойского пашенными и непашенными землями и рыбными ловлями владеть по-прежнему, так как спору и челобитья о тех его, Иткучуковых, землях и о рыбных ловлях в Таре на съезжем дворе ни от кого не было и крепости никто на те его земли и на рыбные ловли не предъявил. И дана ему, Иткучуку, на те земли и на рыбные ловли впредь для владенья выпись» [4, л. 361 об.-362об.].

Данный отрывок не предоставляет нам сведений о месте выезда, но, по крайней мере, дает представление о примерном времени поступления предков Иткучука Чолбарова в службу к «Великому государю» - первая половина XVII в.

В XVII в. начинается перевод служилого населения на землю. Пожалуй, наиболее подробно этот вопрос освещен в работе Н.Г Аполловой, касающейся именно территории Прииртышья, куда входил и Тарский уезд. Автор рассматривает этот процесс касательно русского служилого населения. Она отмечает, что начало оседания на землю русского служилого населения на данной территории происходило в первой

четверти XVII в., приводя в пример материалы «Дозорной книги Тарского уезда 1624 г.», где переписаны селения русских служилых людей, представлявшие в большинстве своем деревни-однодворки [5, с. 84]. На протяжении XVII в. служилые люди постепенно осваивали все новые земельные угодья. Описывая политику правительства по отношению к служилым людям в XVII в., Н.Г Аполлова отмечает, что она «была в какой-то мере двойственной. Добиваясь «государевых прибылей» и экономии в хлебе, оно стремилось урезывать хлебное жалованье служилых или совсем не выдавать его, переводя их на службу с пашни. С другой стороны, не желая отрывать их от своих служебных обязанностей, особенно казаков от разъездной службы, правительство пыталось установить норму земельного держания» [5, с. 87].

Можно предположить, что у служилых татар имелись свои земельные угодья до оседания на землю русских служилых людей, так как в состав служилых татар, как уже упоминалось выше, по мнению Бахрушина, вошли туземные князья, мурзы, племенные князцы и отчасти духовная знать. В ясачных книгах, где переписано ясачное население Аялынской волости, о них нет сведений, так как они не платили ясак. В то же время в деревнях Аялынской волости, помимо ясачных татар, были зафиксированы захребетные люди. На этом основании можно сделать предположение, что у служилых татар имелись свои земельные наделы и населенные пункты, сведений о которых, по понятным причинам, нет в ясачных книгах. Но, учитывая тот факт, что основной деятельностью служилого сословия являлось выполнение разнообразных воинских повинностей, представители этой социальной категории использовали для обслуживания своих земель захребетников.

К концу XVII - началу XVIII вв. ситуация на территории Тарского уезда становится стабильной: русские продвинулись уже далеко вверх по Иртышу, прекратились набеги калмыков и т.д. Поэтому именно в это время произошло увеличение количества «оседлых» служилых людей, приписанных к различным деревням и имевших в своем распоряжении значительное количество земельных угодий. Таким образом, нам представляется, что именно начиная со второй четверти XVII в. шел процесс оседания служилых татар на землю. В результате массового перевода категории служилых людей на «службу с пашни» во второй половине XVII в. земли служилых татар были закреплены за ними юридически.

В материалах Дозорной книги на данной территории (вокруг г. Тары) зафиксированы 61 служилый и 62 захребетных татар. Всего с детьми и братьями их было соответственно 118 и 99 человек (11,0 и 9,2% тюркоязычного населения). Описание населенных пунктов, где они были расселены, выглядит следующим образом:

«Деревня Кыргапских юрт над рекою Иртышем.

Живут в тех юртах служилые и захребетные татары.

Служилые

Кузейко Богаев сказал: скота у него - лошадь, а оклад ему, Кузейке, Великого Государя жалованья денег три рубля. А за хлебный полный оклад служит с пашни. А пашни у него паханые - десятина в поле, а в двух по стольку же, сенных покосов на пятьдесят копен.

Талайко Кучуков сказал: у него сын Айтышко пяти лет. Скота - лошадь да корова. А оклад ему, Талайке, Великого государя жалованья денег десять рублей. А за хлебный полный оклад служит с пашни. А пашни у него паханые - две десятины в поле, а в двух по стольку же. Сенных покосов на пятьдесят копен...

...Захребетные

Кучучко Усеимов сказал: у него дети - Тохтагул-ко двадцати семи лет, Байгундучко двадцати лет. Скота - лошадь, две коровы. А пашни у него паханые за рекою Иртышем - две десятины в поле, а в двух по стольку же. Сенных покосов на сто копен.

Изметко Мулла сказал: у него сын Раимгулко двадцати лет. А пашни не пашет.

Тевлетдычко Бакбавлин сказал, скота у него нет и пашни не пашет...» [4, л. 348об., 349, 352об.].

В услужении у служилых татар были захребетники - «обедневшие сородичи, которые по тем или иным причинам не вошли в разряд служилых» и, «живя» «за хребтом» более состоятельных своих соплеменников, ...были обязаны своим хозяевам известными повинностями» [10, с. 170]. В количественном отношении служилых и захребетных татар было немного по сравнению с общей массой ясачных людей. С.В. Бахрушин отмечает, что основную массу захребетников составляли чужеродцы. Но анализ сведений Дозорной книги позволяет усомниться в слишком большом количестве «чужеродцев».

Часть захребетных (21 двор) не имели как пашенных, так и сенокосных угодий. Например, в деревне Туралинской: «Захребетный Атнягулко Кобнин сказал: пашни и сенных покосов у него нет. Кормится работою (выделено мной. - С.К.» [4, л. 377об.].

В то же время большинство захребетных (40 дворов) владели как пашенными, так и сенокосными угодьями. Это является косвенным подтверждением того, что они были выходцами из местных родоплеменных групп. Об этом свидетельствует и тот факт, что имеются указания на «старинное владение» этими землями. Например, в деревне Айткуловой к захре-бетным приписан Кармышачко Аиткулов, у которого «сын Аиткулко четырех лет, брат Атычко двадцати лет. Скота - две лошади, рогатого столько же. А пашни паханые - полторы десятины в поле, а в двух по стольку же. Сенных покосов на полтораста копен. В межах та его пашня вверх по Ибейке

речке возле озера и возле глухого березняка и возле речки Ичкитовки да за Ибейкою поскотинное место. Владеет исстари (выделено мной. - С.К.» [4, л. 357].

В деревне Бабиной записан Захребетный Ишки-ня Тауков: «... скота у него - две лошади, рогатого столько же. А пашни у него паханые у юрт под поскотиной - полдесятины в поле, а в двух по стольку же. Сенных покосов на сто копен. Владеет исстари» [4, л. 384].

И таких описаний встречается довольно много, что позволяет сделать вывод о том, что большая часть захребетных все же происходила из автохтонного тюркоязычного населения данного региона. Только один захребетник Маметкулко Янгулов, проживавший в деревне Отуской Отуской волости, включен в общий список владений ясачных татар, но в отличие от них он платил оброк. Здесь же указано, что родом он из юрт Каскаринаских Тюменского уезда, а в Тарском уезде живет с 1699 г. [4, л. 402об.].

В то же время, возможно, что часть захребетных, владеющих земельными наделами, не являлась местным населением. При описании деревни Байтугановой (в настоящее время - Себеляково) мы читаем:

«Захребетный Кутлумерген Чуваев сказал: у него сын Бабазан пятнадцати лет. Скота - четыре лошади, три коровы, четыре овцы. А пашни у него паханые - десятина в поле, а в двух по стольку же. Сенных покосов на сто копен. Владеет пашней и сенными покосами по купчей ясачных татар (выделено меной. - С.К.) Ирленячки Изентуганова с товарищами с 1680 года. А оброк не платит. И по указу Великого государя наложен на него, Кутлумергеня с сыном, за владенье ясачной землей и сенными покосами вновь Великого государя денежный оброк десять алтын» [4, л. 388об.].

Данный факт говорит не только о возможном «чужеродном» происхождении Кутлумергена Чуваева, но и о наличии определенных возможностей и средств для покупки земли. Это опровергает мнение ряда исследователей о материальной несостоятельности и бедственном положении представителей данной категории в Тарском Прииртышье.

Надо отметить и еще один момент. Во всех деревнях, в которых проживали служилые, захребетные (в ряде случаев еще и ясачные татары), помимо отдельных наделов, имелись земли и в общинном пользовании:

«У них же, служилых, и у захребетных, и у ясачных татар под пашню земли и пустоши на триста десятин. Да под скотский выпуск земли сто десятин. А сенные покосы писаны под их именем. А межа сенным покосам и скотскому выпуску от устья речки Янгачика да вверх по Оше реке до межи Тергаучи речки, а по третью сторону - большое болото алап, а по четвертую сторону - сосновое болото, а от со-

снового болота - узкое болотце, другое узкое долгое болотце с частыми малыми таловыми кустами к Оше реке, в конце - большой таловый черный куст к Оше реке. В тех же урочищах березовый остров, что пахал татарин Бинейко. Владеют исстари и по выписи 1698 года» [4, л. 377об.-378].

Бухарцы. Еще одной категорией, упоминающейся на страницах Дозорной книги, являются бухарцы. В ранний период своего пребывания в Сибири бухарцы царским правительством рассматривались как иностранцы, добровольно принявшие российское подданство. Поэтому они пользовались определенными привилегиями (например, в области торговли, передвижения), предоставленными им царскими указами.

Б.О. Долгих отмечает, что «в Тарском уезде уже в первой половине XVII в. жили «бухарцы»... Вначале их было немного, всего 21 трудоспособный мужчина, но позже, к 1672 г., их уже было 53 двора» [1, с. 53]. К сожалению, в Дозорной книге Тарского уезда 1701 г. отсутствуют данные по бухарцам. В этом же 1701 г. была создана отдельная Тарская дозорная книга, которая полностью была посвящена описанию земель бухарцев. Создание этой Дозорной книги связано с тем, что бухарцы «хотели вернуться к своему прежнему положению, оформленному указом 1645 г., когда они не платили никаких оброков» [5, с. 102], и просили государя освободить их от дачи «выдель-ного хлеба» с пашен и денежного оброка с сенокосов. В свою очередь, «правительство отказало им и только заменило «выдельной хлеб» с пашен «денежным оброком», для чего и предписано было Ивану Качанову описать бухарские земли в Тобольском, Тарском и Тюменском уездах» [15, с. 66].

Н.Н. Оглоблин пишет: «Любопытны мотивы обложения: правительство внушает бухарцам, что «во всех странах христианских и бусурманских государств никаково чину не токмо пришлой иноземец, но и того государства природной человек безоброчно и безданно никакими землями и угодьями не владеют... « (л. 3), взимаемые же с бухарцев (как и с других подданных) оброки идут на жалованье ратным людям, которые-де «и их бусурман от разорения оберегают...» (л. 3об.). Бухарцы же «ничего больши 50 лет не платили» (л. 4об.) в государеву казну. Указ же 153 г. (1645 г.) объясняется тем, что тогда «в Тобольску бухарцев было немного, а на Таре и на Тюмени никого не было» (л. 4). Теперь же количество бухарцев так увеличилось, что правительство считает необходимым запретить впредь бухарцам покупать земли и угодья «у русских людей и у служилых и ясашных татар» (л. 5)» [15, с. 66]. По вышеприведенным сведениям Б.О. Долгих, в первой половине XVII в. на Таре зафиксирован 21 трудоспособный мужчина из бухарцев, что расходится со сведениями Н.Н. Оглоблина.

Проблемы, связанные с бухарскими землями, интересовали правительство и раньше. Как пишет

Н.Н. Оглоблин, «вообще, бухарцы были людьми со средствами и охотно занимались скупкою земель у служилых и других русских людей. Такая их деятельность нередко нарушала установленный порядок русского землевладения и доходила до злоупотреблений, так что в 197 г. (1689 г.) был произведен по Тарскому уезду специальный осмотр всех земель и угодий, проданных или заложенных служилыми людьми местным бухарцам. Перепись как этих, «спорных земель», так и всех вообще бухарских земель уезда производил и составил Дозорную книгу «ротмистр Литовского списка Яков Чередов с товарищи» (Кн. 925. Л. 59)» [15, с. 56]. Н.Г. Аполлова отмечает, что, «купив землю у служилых людей, бухарцы считали, что таким образом они перешли в разряд служилых, которые вправе требовать хлебное жалованье и освобождение от оброка» [5, с. 102].

То, что в начале XVIII в. бухарцы прочно обосновались в ряде поселений вокруг г. Тары, хорошо видно из Дозорной книги, где при описании земельных наделов служилых и ясачных татар указываются в качестве границ земли бухарцев. Например, при описании Атацких юрт написано: «Кутлуметко Ачи-миков сказал: у него сын Бегишко двух лет. Скота -две лошади, две коровы. А оклад ему, Кутлуметке, Великого Государя жалованья денег три рубля. А за хлебный полный оклад служит с пашни. А пашни у него паханые за рекою Иртишем десятина в поле, а в двух по стольку же. Да непаханой земли и лесных мест пять десятин в межах с бухаретдином (выделено мной. - С.К.) с Тозаем Ачибабеевым. Сенных у него покосов в Кыргапском лугу на сто копен. Владеет исстари» [4, л. 368].

«Казанцы» и калмыки. На страницах Дозорной книги, помимо ясачных, служилых и захребетных татар и бухарцев, встречаются представители пришлого тюркоязычного населения, а именно казанцы, которых насчитывается 10 человек взрослых и один ребенок (1,0% тюркоязычного населения). Расселены они были в деревнях вокруг Тары, в самой Таре и в более отдаленных от города поселениях, в основном в острожках. В большинстве своем они не имели земли, а часть из них - и скота. Три человека проживали в семьях бухарцев, остальные - своим двором. Так, например, в деревне «Иткучукова Атацкая Усеинова та ж» записано: «Казанец Ишметко Утаймешев сказал: родом он, Ишметко, из Казани, жил за Великим Государем, платил оброк. В Сибирь пришел в 1697 году и живет в Атацких юртах у вдовы бухарской Мурзабайковой. А пашни и сенных покосов у него нет, кормится работою, а оброк не платит. И по указу Великого Государя наложено на него, Ишметуку, вновь Великого Государя денежного оброку тринадцать алтын две деньги» [4, л. 364-364об.].

Еще один казанец был зафиксирован в д. Чипля-рово, которая на тот момент была заселена исклю-

чительно ясачными татарами: «Казанец Бехметко Кучуметев сказал: родом он, Бехметко, Казанского уезда (выделено мной. - С.К.), был ясачный, жил за Великим Государем, в Сибирь пришел в 1697 году и живет в деревне Чипляровых юрт своим двором. У него сын Кучучко восьми лет. А пашни и сенных покосов нет. Кормится работою. А оброк не платит. И по указу Великого Государя наложено на него, Бехметку с сыном, вновь Великого Государя денежного оброка шестнадцать алтын четыре деньги» [4, л. 369об.].

Если говорить о времени прибытия, то большинство казанцев пришли в Сибирь в 1690-х гг. У одного казанца, проживавшего в Ташетканских юртах, записано, что он пришел в Сибирь «в давних прошлых годах». Выделяется из общей массы казанцев житель деревни Нижняя Аева Коурдацкой волости Мамейко Урасметев, который сказал, что «родом он, Мамейко, тарчанин, а отец его был казанских татар. Скота у него - две лошади, три коровы. А пашни паханые -две десятины ярового, сенных покосов на сто копен. Владеет с татарами вместе, а оброк не платит. И по указу Великого государя наложено на него, Мамейку, вновь Великого государя денежный оброк шестнадцать алтын четыре деньги» [4, л. 399]. Из этого описания видно, что он родился в Сибири, в отличие от других казанцев, и единственный имел земельные владения. У всех казанцев, за исключением одного, местом выхода является либо Казань, либо Казанский уезд. Лишь «Бехметко Баймурзин сказал: родом он, Бехметко, свияженин».

В целом материалы Дозорной книги свидетельствуют о том, что в Тарском уезде в начале XVIII в. проживало небольшое число татар из районов Центральной России, что противоречит данным некоторых исследователей о значительном «казанском» компоненте в составе сибирских татар в XVП-XVШ вв.

Хотя калмыков нельзя отнести к тюркоязычному населению, но отдельные представители их влились в состав сибирских татар. В течение XVII в. происходили постоянные конфликты с калмыками, которые продвинулись к этому времени в южные районы Западной Сибири. Калмыки стали теснить аялынцев, грабили и брали в плен татар [2, с. 143]. В свою очередь аялынские татары наносили иногда ответные удары - «нападали на них, брали пленных и обращали их в рабов» [2, с. 143]. Этот момент можно проследить и по материалам Дозорной книги. Всего на территории Тарского Прииртышья при описании татарских деревень есть восемь упоминаний о калмыках, из них семь

взрослых. Почти все они являются дворовыми людьми у служилых татар, что подтверждает тот факт, что они были взяты в плен в результате военных столкновений. Так, например, в Аиткуловых юртах «Себейко Аиткулов сказал: у него сын Сараваличко в службе, дворовые люди - калмыки Чуначко тридцати лет, Ба-янко шестнадцати лет...» [4, л. 354]. Единственный калмык Г анзачко Кошметев, проживавший в деревне Танбурень Коурдацкой волости, жил своим двором и платил денежный оброк. Большая часть калмыков была расселена как в Таре, так и в русских деревнях. Многие из них были дворовыми людьми, но многие были освобождены и, соответственно, включены в податное население, платящее оброк. Те калмыки, которые попадали к татарам, были включены в их состав. Те же калмыки, которые попадали к русским, почти все были крещены, особенно свободные, и в конечном итоге вошли в состав русских сибиряков.

Таким образом, при подробном анализе материалов Дозорной книги можно сделать следующие выводы. Социальная структура тюркоязычного населения Тарского Прииртышья во второй половине XVII - начале XVIII в. была подчинена фискальной политике Русского государства. Социальные категории еще окончательно не оформились, о чем свидетельствуют такие факты, как существование общего землепользования у ясачных и служилых татар, неоднозначность имущественного и социального положения захребет-ных татар и бухарцев, выявление жителей Тарского уезда, не плативших податей до проведения этого дозора и т.д. В определении этносоциальных категорий тюркоязычного населения в ракурсе этнической принадлежности можно рассматривать такие группы, как бухарцы, автохтонное тюркоязычное население (ясачные татары, большая часть служилых и захре-бетных татар), пришлые тюркоязычные компоненты (казанцы). На данной территории проживали и калмыки, которые в дальнейшем вошли в состав татар данной группы. В заключение следует отметить, что такая ситуация сохраняется на протяжении первой половины XVIII в. Административные преобразования последней трети XVIII в. привели к некоторым изменениям, связанным, в частности, с исчезновением в Тарском уезде категории служилых и захребетных татар и приравнивании их к ясачным, выделением Бухарской волости, способствующем дальнейшему обособлению группы сибирских бухарцев, и т.д. Изменения этносоциальной структуры тюркоязычного населения, происходившие в XIX-XX вв., станут объектом дальнейшего изучения.

Библиографический список

1. Долгих, Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. / Б.О. Долгих. - М., 1960.

2. Томилов, Н.А. Тюркоязычное население ЗападноСибирской равнины в конце XVI - первой четверти XIX вв.

/ Н.А. Томилов. - Томск, 1981.

3. Томилов, Н.А. Проблемы этнической истории (по материалам Западной Сибири) / Н.А. Томилов. - Томск, 1993.

4. РГАДА. - Ф. 214. - Кн. №1182.

5. Аполлова, Н.Г. Хозяйственное освоение Прииртышья в конце XVI - первой половине XIX в. / Н.Г. Аполлова.

- М., 1976.

6. Колесников, А. Д. Русское население Западной Сибири в XVIII - начале XIX вв. / А.Д. Колесников. - Омск, 1973.

7. Миненко, Н.И. Освоение русскими Среднего Прииртышья на рубеже XVП-XVШ вв. / Н.И. Миненко // Исторический опыт освоения Сибири. - Новосибирск, 1986. - Вып. 1.

8. Шунков, В.И.Очерки по истории колонизации Сибири в XVII - начале XVIII веков / В.И. Шунков. - М.; Л., 1946.

9. Бережнова, М. Л. Дозор вражды и дружбы, или взаимоотношения татар и русских в Нижнем Притарье по документам и устным свидетельствам / М. Л. Бережнова, С .Н. Ко-русенко // Вестник НГУ Сер.: История, филология. - 2006.

- Т. 5. вып. 3: Археология и этнография (Приложение 1).

10. Бахрушин, С. В. Сибирские служилые татары в XVII в. / С.В. Бахрушин // Научные труды. - М., 1955. - Т. III, ч. 2.

11. Корусенко, С.Н. Этносоциальная история и межэтнические связи тюркского населения Тарского Прииртышья в XVIII-XX веках / С.Н. Корусенко. - Омск, 2007.

12. Корусенко, С.Н. Расселение татар Тарского Прииртышья (XVII-XX вв.) / С.Н. Корусенко // Этнографоархеологические комплексы: проблемы культуры и социума.

- Омск, 2006. - Т. 9.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

13. Тихонов, С.С. Система расселения аборигенов и проблемы ее изучения / С.С. Тихонов // Проблемы археологии и палеоэкологии Северной, Восточной и Центральной Азии.

- Владивосток, 2003.

14. Тихонов, С.С. Расселение сибирских татар и русских в Среднем Прииртышье в первой трети XVIII в. (по материалам Г.Ф. Миллера) / С.С. Тихонов // Этнографоархеологические комплексы: проблемы культуры и социума.

- Омск, 2004. - Т. 8.

15. Оглоблин, Н.Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592-1768 гг.) / Н.Н. Оглоблин. - М., 1895. - Ч. 1.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.