CC BY
11Марков А.П.
доктор культурологии, д.п.н., заслуженный деятель науки РФ, профессор, Санкт-Петербургский Гуманитарный
университет профсоюзов
markov_2@mail.ru
СОЦИАЛЬНАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ КАК РЕСУРС СОЛИДАРНОСТИ НАРОДОВ
ЕВРАЗИЙСКОГО ПРОСТРАНСТВА
Ключевые слова: социальная справедливость, евразийская духовность, солидарность, русская цивилизация, исламский мир, национальная культура.
Keywords: social justice, Eurasian project, Eurasian spirituality, solidarity, Russian civilization, Islamic world, national culture.
Межцивилизационные коммуникации в последние два десятилетия осуществляются в сложном и противоречивом контексте. С одной стороны, информационные технологии на базе «всемирной паутины» существенно облегчают доступ к сокровищам мировой культуры, стимулируют активную межличностную коммуникацию, способствуют обмену научными открытиями и взаимообогащению образовательных систем. С другой стороны, пространство и характер диалога деформирует экспансия угрожающих человечеству глобальных проблем: исчерпанность невозобновляе-мых природных ресурсов, обеспечивающих воспроизводство капиталистической модели экономики; терроризм и вооруженные конфликты на Ближнем Востоке; новый этап холодной войны Запада с Россией; «великое» переселение народов и провал политики мультикультурализма; деформация национальных культур как ценностно-нормативных систем, упорядочивающих жизнь человека и общества1. Характер глобальных угроз обретают процессы дестабилизации политических и экономических институтов, системы международного права.
Все очевиднее культурно- историческая обреченность вектора развития, которая обнаруживается в истощении цивилизационных ресурсов западного «общества всеобщего благоденствия» - глобальный неолиберальный капитализм, пережив «предагональную» вспышку 1970-2000х годов, исчерпал возможности своего развития. Корни мировоззренческого кризиса западного мироустройства, деформирующего привычные формы и проблематику межкультурной коммуникации, в девальвации христианских ценностей, определяющих смыслообразующий вектор и нормативное пространство жизнедеятельности человека и общества на протяжении почти двух тысячелетий. Европейская цивилизация вступила в новый этап - эпоху постмодерна, которая по ключевым характеристикам отвергает предыдущие стадии духовной истории и представляет собой модель культурной регрессии. Ярким свидетельством «духовного фиаско» западного цивилизационного проекта является агония неолиберализма, который последние 70 лет правил миром. Инициированные неолиберальными идеологами «сценарии спасения» (в том числе концепция мультикульту-рализма или проект толерантности, который гуманитарии квалифицируют как «прикрытие самоистребления человеческой цивилизации») парадоксальным образом приближают «час роковой, час наступающих сумерек, когда пора зажигать огни и готовиться к ночи» (Н. Бердяев). Духовный надлом европейской цивилизации свидетельствует о завершенности, исчерпанности ее замысла, умирании ее «души» - того «первосимвола», который «вдохновляет» культуру, определяя все богатство ее смыслов, форм, достижений (О. Шпенглер). Западная культура все дальше отступает от своих духовных истоков, сформированных «Осевым временем» и христианской антропологией, возвращаясь к архаическим началам далекого прошлого. Языческая доминанта наступающей эпохи блокирует основополагающие элементы нравственности - чувства вины и долга, стыда и совести, которые являются ключевым признаком «человека культурного» и условием совместного общежития в структуре социума. Истощение «фаустовского духа» «культуры воли» европейского Модерна сопровождается аномией и дисфункцией социальных институтов, деформацией этических норм и смыслообразующих сценариев. Кризис западной модели мироустройства становится источником глобального кризиса человеческой цивилизации, в которой ослабевают защитные силы и нормативные механизмы культуры и все активнее торжествуют неподвластные человеку энергии ненависти и силы хаоса.
Ответом на выстраданный «заказ» мирового сообщества, уставшего от бесконечных войн и выжигающей душу ненависти, может стать «евразийский проект», концентрирующий многовековой духовный опыт совместного общежития различных народов и культур, который и сегодня способен обеспечить «евразийский синтез» и цивилизацион-ную платформу идентичности народов огромного географического пространства. Важнейшим условием диалога и стратегического партнерства является духовная близость народов и культур Большой Евразии. М. М. Бахтин в свое время подметил, что диалог становится продуктивным лишь тогда, когда культурные «разности» встречаются на поч-
1 Запесоцкий А.С. Становление глобальной культуры и конфликты цивилизаций (по материалам Международных Лихачевских научных чтений). - СПб.: СПбГУП, 2018. - С. 86.
ве «общего». Матрицу общего формируют ценности и смыслы, которые являются «душой» культуры - тем связующим элементом, который стягивает все ее многообразие в духовную целостность.
Евразийский мир самодостаточен в культурном плане - он имеет безграничные возможности для внутреннего диалога. Именно народы Ближнего Востока, Малой и Средней Азии создали великие Культуры Древности, с высочайшей для того времени литературой, астрономией, математикой, естествознанием, философией - культуры, которые внесли огромный вклад в формирование «духовных основ человеческого бытия» (К. Ясперс)1. И сегодня евразийский континент объединяет исторический опыт имперского прошлого, который сформировал в глубинах ментальных матриц стремление к поиску универсальности, способной объединить людей в большом масштабе - в сверхнациональном. В наших сердцах глубинно заложен принцип единства человеческого мира, идея всеобщей солидарности. Культуры евразийской цивилизации роднит особое отношение к слову, которое «больше связывает и закрепляет, чем дело» -вектор усилий наших народов, в отличие от западных, ориентированных на преобразовательную, созидательную деятельность и окультуривание внешнего пространства, направлен на освоение внутреннего мира, строительство души человеческой. Слово есть творящий Логос - оно не просто фиксирует нечто существующее, но обозначает идею сущего, его глубинный замысел, который самим фактом обозначения приближается к своему воплощению.
В межкультурном диалоге внутри евразийского пространства особая миссия возлагается на «русский мир», с его «всемирной отзывчивостью» и «всечеловечностью», обостренным чувством большой общечеловеческой истории, исключающим эгоизм националистической самоизоляции, с его способностью реальными делами воплощать солидарность различных этносов и религий, утверждать братство народов и сотрудничество цивилизаций. Именно русская культура в границах российской империи смогла выработать консолидирующую матрицу евразийской цивилизации. Не случайно значимой гранью «русской идеи» первой половины ХХ века становится «евразийская концепция», которая оформила «леонтьевское» (и отчасти «соловьевское») видение глобальной миссии русского мира. Евразийцы прописали ключевые грани «славяно-азиатской» модели российского прошлого, настоящего и будущего - геоэтническую, этнокультурную, культурно-историческую, социально-политическую (Н.С. Трубецкой, П.М. Бицилли, Л.П. Карсавин, П.П. Сувчинский и др.). Консолидирующие идеи евразийства: понимание России как особого духовного единства -географической и этнографической целостности, уникального и самодостаточного духовного центра евразийского континента; обоснование органичной связи «евразийской культуры» с «вселенским духом» православия и одновременно обусловленности цивилизационной специфики Евразии «пространством» - влиянием восточного, «туранского» элемента; концепция «симфонической личности» как персонифицированного выразителя евразийской духовности; понимание национальной элиты как основы «идеократического государства», выступающего «вторичной формой» бытия культуры в ее единстве и целостности. Сегодня идеология евразийства становится альтернативой духовно опустошенной и «паразитарной» западной цивилизации, переживающей стадию «разлагающейся чувственности» (П. Сорокин).
Ключевым фактором солидарности евразийского пространства является справедливость как нравственная доминанта народов Большой Евразии. Стремление к социальной справедливости всегда воспринималось народами евразийского региона как важнейший индикатор нравственного состояния общества и гарант устойчивого будущего. Социальная справедливость глубинно встроена в духовные матрицы русской цивилизации - она является важнейшим принципом отечественного этоса, критерием и условием общественной солидарности. Именно справедливость обеспечивает энергию служения и солидарности, стремление к общечеловеческому единству, универсализм и надэтниче-скую идентичность, она интегрирует ключевые мировоззренческие доминанты национальной культуры - ценности милосердия, нестяжательства, духовной свободы, которые формировались в глубинах религиозно-философской антропологии византийско-московского православия. Соборно-коллективистская ментальность, безгранично неприхотливая и лишенная буржуазного накопительского инстинкта, обеспечивала способность к самопожертвованию и неистребимый дух русской цивилизации, исконно русское умение выживать в тяжелейших обстоятельствах, сохраняя духовность и человеческое достоинство. И в постсоветской России проблема справедливости остается одной из наиболее актуальных, а строительство справедливого общества входит в состав национальной идеи2.
Справедливость является важнейшей ценностью исламского мира, наряду с достоинством, свободой и равенством: ее онтологический статус зафиксирован первоисточниками мусульманского права - Кораном и сунной3. Спра-
1 Выдающимся достижением культур евразийского региона являются памятники древнеиранской письменности - клинописные древнеиранские надписи Ахеменидов, священная книга зороастрийской религии Авеста. Своими проповедями «пророк славословящий» Заратуштра, которого история наделила чертами мифического «культурного героя», впервые в человеческой истории объявляет единого Бога как источника абсолютного Добра, утверждает великие ценности Истины, Нравственной Чистоты и Свободы человека, ответственного за личную судьба после смерти и конечную победу добра над злом.
В частности, в 2012 г. Институт социологии РАН и Представительство Фонда им. Ф. Эберта провели совместное общероссийское исследование на тему: «Русская мечта: какая она и может ли осуществиться?». Первые три места в предложенном списке альтернатив заняли следующие ответы: «жить в достатке, иметь возможность тратить деньги, «не считая копейки» (40%); «иметь хорошее здоровье» (33%); «жить в более справедливом и разумно устроенном обществе» (33%), обеспечивающим равные права и воплощающим принципы социальной справедливости. См.: Аникеев А.Б. Справедливость России. Факты и размышления. -https://www.proza.ru/ 2019/07/06/1473
В Коране категория справедливости упоминается в различных контекстах более 50 раз. «Воистину, велит Аллах судить по справедливости, когда разбираете вы (тяжбы)». «Будьте стойки в справедливости, свидетельствуя пред Аллахом». «Если же уклонитесь вы от справедливости и отвергните ее, то ведь ведает Всевышний о том, что вершите вы» (4:58, 135). «Не следуйте страсти, чтобы не нарушить справедливости», «Спешите творить добро». «Не дает вам Аллах запрета о тех, которые не сражались с вами из-за религии и не изгоняли вас из ваших жилищ, благоденствовать им и быть справедливыми к ним, - ведь Аллах любит справедливых» (60: 8, 9). Цитируется по изданию: Коран. Перевод с арабского и комментарий М.-Н.О. Османова. - СПб., 2010.
ведливость глубинно встроена в ценностно-нормативные матрицы мусульманского этоса - она рассматривается как «совмещающая истинность», «утвержденность и незыблемость», «право-обязанность», конституирующая «каждый узел властно-управленческой структуры», «морально-нравственное качество, необходимое человеку, играющему центральную ...роль в системе»1. Идея справедливости в мусульманском праве является важнейшим критерием оценки «правильности» намерений и действий институтов государственной власти и гражданского общества. Утверждение справедливости опирается на баланс свободной воли и ответственности человека перед обществом. Принцип справедливости в исламской правовой культуре является универсальным регулятором социальных отношений, гарантируя в границах дозволенного и запретного свободу и равенство, обеспечивая безопасность и стабильность общества. В структуре социума справедливость «не устанавливается, а восстанавливается» - как утраченное равновесие или раз-
2 3
рушенная гармония , являясь ключевым условием достижения человеческого счастья .
Справедливость имеет глубинные онтологические основания: она выступает не просто «особой добродетелью», но объединяющей формой «индивидуального и социального тела» - «формой бытия, присущей всему и на все времена», законом, «который действует в качестве физического закона в природе и в качестве морального закона в человеческом разуме. <...> Повиновение ему дает силу бытия. Неповиновение ведет к самоуничтожению»4. Высокая значимость социальной справедливости как ключевого ценностно-нормативного принципа социального порядка (и «важнейшей добродетели социальных институтов» - Дж. Ролз) сопутствует всей человеческой истории. Именно «инстинкт» справедливости определил логику и вектор исторического развития человека (П. Кропоткин). «Все сферы совместной жизнедеятельности людей - экономическая, политико-правовая, социальная, культурная - имеют свою логику развития, тем не менее они объединены общей центральной идеей - социальной справедливостью»5.
При этом обнаруживается специфика в трактовке социальной справедливости в контексте евразийской духовности. Западная версия справедливости утверждалась путем «теоретической легитимации» и правовой кодификации принципа договора. Уже во времена средневековья «глубинный уровень справедливости», на котором «субъект воли отрекается от своей воли», а «держатель прав добровольно жертвует ими», вытесняется «теоретически легитимируемым... поверхностным уровнем учтивости и договора». Католическая Церковь устами схоластов зрелого средневековья «неуклонно учила, что «закон справедливости», иначе «естественный закон», кодифицированный Аристотелем, -это необходимый по условиям грешного мира нижний этаж, на котором стоит верхний этаж «закона любви»: как без контракта, имеющего санкцию в Боге как гаранте справедливости, защитить падшего человека от чужой и собственной греховности?»6. А это означало, что в недрах концепции западной справедливости, основанной на принципах «Общественного Договора» как источника права и полномочий власти, ветхозаветная заповедь «око за око» сохранила свое доминирование над этикой христианской любви.
В духовном пространстве русской культуры (как ранее в Византии) «католическая рецепция Аристотеля» не получила поддержки и развития - «встреча с Аристотелем так и не произошла» (С.С. Аверинцев). Изначально в основу становления российской государственности была заложена справедливость в ее христианском, духовно-нравственном понимании7. Справедливость здесь ассоциирована с важнейшими христианскими ценностями: свободой и равенством, честью и достоинством человека. Христианская этика выводит справедливость из милосердия и сострадания, которые становятся результатом свободного выбора личности. В русской культуре семантика понятия справедливости связана с «истинностью» и «верностью». Этимологически «справедливость» восходит также к слову «правда» (родственному слову «праведность»). Не случайно «законодательную фиксацию нормативной «справедливости» (например, в словосочетании «Русская Правда»), первоначально отражает существительное «правда», которое впоследствии становится синонимом слова «истина»8. Следовательно, русское «искание» правды есть процесс постижения мировой Премудрости и осуществления замысла Бога, т.е. утверждения справедливости на земле9. Старинное значение слова «правда» фиксировало установленный закон, а «справедливость» в данном случае приравнивается к «правде» в значе-
1 Смирнов А.В. Справедливость (опыт контрастного понимания) // Средневековая арабская философия. Проблемы и решения. - М., 1998. - С. 292.
2 Степанянц М.Т. Опыт компаративистского дискурса: конференции философов "Восток-Запад" // Сравнительная философия. - М., 2000. - С. 121.
Игнатенко А. А. В поисках счастья. - М., 1989. - С. 52.
4 Тиллих П. Любовь, сила и справедливость. Онтологический анализ и применение к этике / Центр гуманитарных инициатив. - М.; СПб, 2015. - https://iknigi.net/ avtor-paul-tillih/102746-lyubov-sila-i-spravedlivost-ontologicheskiy-analiz-i-primenenie-k-etike-paul-tillih. html
5 Аргунова В.Н. Социальная справедливость: социологический анализ: автореферат дисс. доктора социолог. наук. - СПб.,
2005.
6 Тилих П. Любовь, сила и справедливость.
О доминирующей идее справедливого жизнеустройства «по законам Христа» в эпоху Ярослава свидетельствует Митрополит Илларион в «Слове о законе и Благодати» - обращаясь к духу крестителя Руси Владимира, он отмечает «воплощающий» и завершающий смысл деяний его сына Ярослава: «Его ведь сотворил Господь наместником тебе, твоему владычеству, не рушащим твоих уставов, но утверждающим... не искажающим, но завершающим, что недокончено тобой заканчивающим... Он дом Божий великий Его Святой Премудрости создал... И славный город твой Киев величеством, как венцом, облек...» (Кожинов В. История Руси и русского Слова. - М.: Эксмо-Пресс, 2001. - С. 81.
8 Аверинцев С. София-Логос. Словарь / Под редакцией Н.П. Аверинцевой, К.Б. Сигова. - М.: Дух и Литера, 2006. -https://azbyka.ru/ otechnik/sergej_ averincev/ sofija-logos-slovar/212
9 Не случайно документ первой половины XI века, закрепивший правовую, законодательную волю эпохи Ярослава Мудрого и установивший основы справедливого по христианским критериям государственного, церковного, общественного строя, назывался «Правда Ярослава» (ставшая фундаментом «Русской Правды» - свода древнерусских законов XI-XIII вв.).
нии «правосудия» (в словаре В. Даля «справедливый» входит в группу слов, производных от «справливать», т.е. править, прямить, выправлять, и первичные смыслы этого слова связаны с «правильным», «сделанным законно», и далее -«по правде», «по совести», «по правоте»)1.
Различия концептуального порядка обнаруживаются также между исламской версией справедливости и ее либеральной формулой - они связаны в основном с трактовкой источника прав и свобод человека. Если в западноевропейской гуманитарной культуре источником власти и закона выступает нация, то в мусульманской системе права таким источником является «воля Аллаха»2. Центральные категории исламской концепции прав человека - богобоязненность и справедливость3. «Современная исламская мысль исходит из того, что западная позитивистская концепция, основанная на понимании права как сформулированных самим человеком и признанных государством норм, не опирается на объективный критерий, который может быть положен в основу определения природы универсальных, единых для всех прав и свобод человека. Таким критерием является лишь божественная воля, не подверженная влиянию субъективных интересов и желаний. Для мусульман эта воля и выражена в шариате - Коране и Сунне Пророка»4. Поэтому борьба с несправедливостью для мусульманина является не только правом, но и моральным долгом человека (наравне с такими важнейшими религиозными «обязанностями» как ежедневная молитва, пост, закят, паломничество)5.
Идея и ценность справедливости «обретает новое звучание в свете вызовов глобализации, несущих в себе серьезнейшие угрозы самому существованию человечества»6. Как базовая цивилизационная ценность справедливость обладает способностью системно воздействовать на экономическую и политическую жизнь, менять духовную атмосферу общества, смягчая резкость социально-экономических и политических противоречий, сокращая культурно-ценностные разрывы между различными социальными группами7. Социальная справедливость лежит в основе согласования совести и рыночной морали, предпринимательской свободы и гражданской солидарности, прав человека и личностной защищенности. Она выступает значимым фактором развития «человеческого капитала», который будет определять конкурентоспособность национальных экономик и успех модернизационных проектов государств евразийского содружества. Утверждение социальной справедливости в качестве важнейшего принципа деятельности ключевых субъектов социально-трудовых отношений на пространстве Евразии станет существенным условием усиления «гуманистической линии» реформ, существенной активизации человеческого потенциала, жизненно необходимого для осуществления «новой индустриализации» на базе информационных технологий и искусственного интеллекта, составляющих основу «четвертой промышленной революции». В свою очередь, решение этих задач позволит повысить конкурентоспособность национальных экономик, поднять планку благосостояния населения до среднеевропейского уровня, консолидировать общество на основе доверия к институтам власти, профсоюзам, бизнесу перед лицом глобальных вызовов.
«Справедливость имеет надличностную природу, а потому в самом этом понятии заключена необходимость коллективного социального действия, целью которого является всеобщее благо»8. Но, в конечном счете, «гарантией» торжества справедливости на евразийском пространстве является культурно укорененная и духовно зрелая личность, способная к самоограничению и «безусловному следованию долгу» (А.А. Гусейнов), исповедующая идею солидарности и приоритет общего блага.
1 Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика: Учебник. - М.: Гардарики, 2000. - С. 266.
2 Васильев А. Исламский экстремизм как выражение кризиса мусульманской цивилизации // Азия и Африка сегодня. - М., 2003. - № 5 (550). - С. 5.
3 См.: Льюис Б. Свобода и справедливость на сегодняшнем Ближнем Востоке // Россия в глобальной политике. - М., 2005. -№ 3, май-июнь.
4 Сюкияйнен Л.Р. Ислам и права человека в диалоге культур и религий. - М.: ООО «Садра», 2014. - С. 17.
5 Специфика восприятия справедливости обнаруживается и в буддийской концепции мира, которая манифестирует низкую значимость прав и свобод человека и ставит справедливость ниже сострадания и мудрости. «Человек, неразрывно связанный с другими формами жизни, представляет не абсолютную, а относительную ценность и должен стремиться ощущать себя как элемент общей системы, присутствующий в иных существах, которые, в свою очередь, также включены друг в друга. Такая концепция выступает как обоснование своего рода экологического взгляда на жизнь и человека, уважения любых форм жизни в равной степени». Постижение и достижение «конечной реальности» не связано с правами человека - «буддизм придает приоритетное значение усвоению человеком своей природы, а не заботе о его правах в этом мире». - Сюкияйнен Л.Р. Ислам и права человека в диалоге культур и религий. - С. 83-84.
6 Зорькин В.Д. Справедливость - императив цивилизации права // Вопросы философии. - М., 2019. - № 1. - С. 5-14. -http://ras.jes.su/vphil/s004287440004029-6-1
7 Сажин А.В. Социальная справедливость в российском обществе: социально-философский анализ: автореферат дисс. ... доктора философ. наук. - Краснодар, 2010.
8 Мансуров В.А., Черныш М.Ф. Социальная справедливость: теоретический и эмпирический аспекты // Студенчество России о социальном неравенстве и социальной справедливости. Навстречу V Всероссийскому социологическому конгрессу. 2016. -Москва; Екатеринбург, 2016. - С. 14.
