Социальная природа коррупции Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

Наталья БОНДАРЕНКО Лев ГУДКОВ

Марина КРАСИЛЬНИКОВА

Социальная природа коррупции1

В общественном сознании озабоченность проблемой коррупции становится все более острой, а понимание возможностей ее решения — все более пессимистичным. Большинство российских горожан (70% опрошенных) полагают, что это неизбежное зло, что коррупция «будет всегда». Доказать факты коррупции и взяточничества, как представляется большей части опрошенных (51%), гораздо сложнее, чем обычные правонарушения, тем более, что этому препятствуют интересы самой бюрократии. За 10 лет доля ответов «коррупции стало больше» выросла в 4 раза — с 11% (сентябрь 2000 г.) до 43% в июле 2010 г. (см. табл. 1).

В январе 2012 года, при несколько иной формулировке (без упоминания имени Ельцина и Путина) уже половина респондентов сообщала о росте коррупции, правда к концу года доля таких ответов снизилась до 41% (см. табл. 2).

В последние годы внимание к этой теме привлекают непрерывные громкие скандалы, связанные с возбуждением следственных дел в высшем руководстве министерств и ведомств (обороны, внутренних дел, здравоохранения, сельского хозяйства, космической отрасли, образования, самой прокуратуры), региональных органов управления. Колебания в ответах на протяжении нескольких месяцев говорят лишь о периодических всплесках внимания, связан-

Таблица 1

ДИНАМИКА ОТВЕТОВ НА ВОПРОС «ВОРОВСТВА И КОРРУПЦИИ В РУКОВОДСТВЕ СТРАНЫ СТАЛО БОЛЬШЕ, ОСТАЛОСЬ СТОЛЬКО ЖЕ ИЛИ МЕНЬШЕ, ЧЕМ БЫЛО ПРИ ЕЛЬЦИНЕ?» (% по столбцу)

2000 2001 2002 2003 2004 2005 2000 2007 2009 2010

сент. сент. сент. сент. сент. сент. сент. сент. июль июль

Больше 11 14 15 15 21 2 СО 2 СО 16 27 43

Примерно столько же 66 58 59 53 51 49 43 48 45 40

Меньше 15 17 20 22 21 21 22 26 9 9

Затрудняюсь ответить 8 11 6 10 6 7 7 10 9 8

Источник: Левада-центр, данные опросов городского и сельского населения России в возрасте 18 лет и старше, N=1600

Таблица 2

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ОТВЕТОВ НА ВОПРОС «КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, ВОРОВСТВА И КОРРУПЦИИ В РУКОВОДСТВЕ СТРАНЫ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ СТАЛО БОЛЬШЕ, ОСТАЛОСЬ СТОЛЬКО ЖЕ ИЛИ СТАЛО МЕНЬШЕ, ЧЕМ БЫЛО 10-12 ЛЕТ НАЗАД?»

(% по столбу, данные опросов городского и сельского населения России в возрасте 18 лет и старше, N=1600)

Январь 2012 Ноябрь 2012

Больше 50 41

Примерно столько же 35 43

Меньше 6 9

Затруднились ответить 8 7

1 Исследование было проведено по заказу Центра макроэкономических исследований (ЦМИ) Сбербанка России, в рамках которого было опрошено 6 тыс. респондентов, репрезентирующих мнение взрослого (18-65 лет) городского населения страны (города с численностью свыше 20 тыс. жителей). Кроме того, для интерпретации данных привлекались результаты собственных исследований Левада-центра в рамках многолетней программы Мониторинга социально-экономических перемен и программы «Курьер».

ных именно с сообщениями СМИ о тех или иных новых фактах взяточничества, хищениях и разоблачении финансовых афер, фальсификациях в налоговых декларациях, незаконной собственности чиновников и политиков за рубежом и т.п.

Значительная часть россиян расценивает явления, подобные коррупционным схемам, в которые оказался втянутым бывший министр обороны А. Сердюков, в качестве признаков «полного разложения» нынешнего российского государства. В ноябре 2012 г., отвечая на вопрос о том, как следует охарактеризовать коррупционные схемы, в которые оказался втянутым А. Сердюков, 80% опрошенных назвали их «проявлением всеобщего разложения коррумпированной власти». И лишь 12% увидели в этом «единичное, нетипичное явление для высшего руководства страны» (остальные затруднились сделать выбор между этими двумя характеристиками).

Обсуждения в СМИ и Интернете сопровождаются акцентированием нетерпимости верховного руководства страны к коррупционным действиям. Демонстративно подчеркивается государственная значимость и активная деятельность центральных властей по борьбе с коррупцией.

Однако, как правило, в СМИ, в сети обсуждается (и осуждается) лишь поведение чиновников, но без внимания остается поведение самого населения, которое гораздо более снисходительно относится к нарушениям такого рода (неформальным, коррупционным практикам), со стороны обычных граждан. Подспудно предполагается, что население «вынуждено» покупать услуги государственной бюрократии, поскольку навязываемый чиновниками порядок взаимоотношений населения и власти создает множество искусственных административных барьеров (включая собственно бюрократическую волокиту), преодоление которых и становится источником чиновничьей ренты. Само население тем самым снимает с себя моральную ответственность за коррупционные отношения, более того, значительная часть подобных форм взаимодействия вообще не квалифицируется в качестве девиантных, неприемлемых или недопустимых.

Массовые представления о коррупционных практиках. Самой распространенной формой коррупции в России население считает «взяточничество» (69%). Это мнение универсально, в ответах респондентов из разных социально-демографических групп нет принципиальных различий.

Существенно реже опрошенные называют другие формы коррупции. Они представляют собой, чаще всего, лишь детализацию «взяточничества» как оплаты «государственной услу-

ги» (реализации прямых функций государства), незаконно взимаемой чиновниками, или собственно криминальные действия, в сговоре с чиновниками (то есть являющиеся либо отклонениями от норм закона, либо их прямыми нарушениями, иначе говоря, собственно преступлениями). Речь идет о «блате» (оказание услуг с использованием служебного положения, но без прямой выгоды или корысти для чиновника (29%); далее — «махинации с госимуществом» (28%), «присвоение государственных средств» или их нецелевое использование (26%), «уклонение от уплаты налогов» (22%), «вымогательство со стороны госслужащих» (21%) или «подкуп госчиновников (20%). Реже встречались такие определения коррупции как «мошенничество», «прокручивание госсредств», «кумовство», «раздувание штатов», «махинации с подрядами», «предоставление неоправданных льгот и привилегий», «спекуляция», «контрабанда» и т.п.1

Далеко не все из того, что перечислено выше, можно отнести к собственно «коррупции». Массовое сознание явно здесь не делает особых различий между видами правонарушений. Но важно, что все отмеченные респондентами нарушения закона обусловлены бюрократическими ресурсами государственного управления (выдачей разрешений, сертификатов, назначениями на работу и т.п.), предоставляемые должностью чиновника, потенциалом его связей и компетенций.

Несколько чаще на специальные виды сделок чиновников с бизнесом указывали более продвинутые в этих областях респонденты — предприниматели. На привычный блат — чаще — рабочие и учащиеся, то есть далекие от собственно поля коррупционных сделок.

У опрошенных нет сомнений, где сосредоточены такие возможности: 63% респондентов полагают, что коррупции и взяточничества больше всего в государственных и муниципальных органах власти, плюс еще 18% считают, что «в госкорпорациях» (таких как Газпром, Роснефть, РЖД и проч.). На втором месте — учреждения образования и здравоохранения (30%).

В крупных частных компаниях или крупных финансовых учреждениях (банках, инвестиционных и страховых компаниях, вне зависимости от характера их собственности), а также в малом и среднем бизнесе масштабы корруп-

1 Важно отметить, что вопрос о том, что такое коррупция, задавался респондентам как «открытый», т.е. без предъявления списка возможных ответов и определений, предполагал свободное формулирование ответа.

ции, по мнению респондентов, незначительны. На эти сферы как коррупционные указали от 5-6% (малый бизнес) до 9-10% (финансовые структуры) опрошенных.

Тем самым, проблема коррупции становится лишь частью более общей проблемы — массового отношения к государственной власти, восприятия ее, претензий к ней со стороны населения и, соответственно, гражданской самоидентичности.

Первое, что фиксируют социологические исследования общественного мнения о природе, причинах, характере и масштабах распространения коррупции в нашем обществе, это — расхождение между массовыми представлениями о коррумпированности общества и власти и собственной включенностью в подобных связи и сделки.

Представления населения о масштабах и зонах коррупции в обществе и в государственном аппарате. Самыми коррумпированными профессиональными группами общественное мнение считает полицейских, прежде всего — ГИБДД (50%). Это неудивительно, поскольку представители этих органов власти ближе всего стоят к населению и чаще, чем любые другие чиновники, вступают во взаимодействие с обычными людьми. Но в отличие от других представителей бюрократии, полиция располагает прямыми полномочиями на непосредственные санкции в ситуациях, которые сама же квалифицирует как «правонарушение», что собственно и создает условия для коррупционной сделки.

На втором месте — служащие суда, прокуратуры и судебные приставы (28%:). На третьем месте — политики (23%), представляющие особую категорию. На четвертом месте — служащие тех ведомств, которые уполномочены и ответственны за выдачу разрешений на строительство, операции с недвижимостью, выдачу сертификатов и лицензий на предпринимательскую деятельность (21-18% в среднем, среди независимых предпринимателей это мнение разделяют уже 27%) и, наконец, работники таможни (20%).

Подобная иерархия сфер распространения коррупции2 отражает понимание населением основной причины коррупционных отношений. Согласно общественному мнению, она состоит в патологии государственной системы,

1 Хотя, как показывают другие исследования Левада-центра, лишь сравнительно незначительная часть российского населения - от 15 до 20% - имела дело с представителями этой системы.

2 Которая учитывает, одновременно, и частоту обращения населения к соответствующей сфере, и степень ее коррумпированности.

тотальности этатистского или административного управления при отсутствии эффективных механизмов внешнего контроля за чиновниками, то есть реального разделения властей.

Больше коррупции — в столичных городах, где собственно и сосредоточен центр властных полномочий (так считают 57% опрошенных). Напротив, тех, кто полагает, что провинция является преимущественной зоной неискоренимой коррупции, насчитывается всего 11%. «И там, и там — в равной мере» — 30%. С теоретической точки зрения верно, безусловно, последнее, поскольку коррупционные возможности бюрократии лишь очень условно соотносятся с центр-периферическими отношениями. Главное здесь — само наличие административных ресурсов, а не их пространственно-территориальное размещение. Но преобладание ответов о сосредоточении коррупции в столице опять-таки отражает, в том числе, перенос проблемы (и ответственности за нее, личной возможности ее решения) на центральную власть. «Это их проблемы».

В общественном мнении взяточничество, подкуп (передача денег в обмен на услуги) приносит гораздо больший вред обществу, нежели любые другие формы коррупции и злоупотреблений служебными обязанностями (так считает 45% опрошенных; 12% назвали в этом отношении — «блат и кумовство»). Это означает, что «связи», «знакомства», помощь или услуги, оказываемая респонденту «посредниками» или через социальные сети неформальных отношений, в российском обществе не рассматриваются как нечто криминальное или предосудительное (если только здесь не участвуют деньги, то есть, если здесь нет прямой оплаты услуги или сделки).

Это крайне важное обстоятельство указывает на существование дополнительных неформальных институтов (институтов обычного права), компенсирующих жесткость и неэффективность формальной институциональной регуляции бюрократического (репрессивного или директивно-распределительного) государства. Такого рода институционализация неформальных сетей личных или квазиличных отношений («я к вам от Ивана Ивановича», при этом обращающийся может и не знать лично, кто такой «Иван Иванович»), позволяет адаптироваться населению к централизованной практике управления, снимая тем самым без-альтернативность подчинения государству.

Это собственно и образует поле для тотальной взаимной коррумпированности общества

и власти. Речь идет не о фактических коррупционных сделках, а о существовании целого пласта социальных норм и представлений, которые делают социальную жизнь более гибкой и отвечающей запросам населения, восполняют неразвитость социальной системы, ее не-дифференцированность и неэффективность. Цена такого псевдотрадиционализма — высокая степень стагнации наиболее важных сфер социальной жизни, где собственно и должны были бы цениться правовые формы регуляции, специализированное знание, формальные и специальные социальные посредники и системы коммуникации.

Другими словами, мы имеем дело с корпусом декларируемых формально-правовых норм и предписаний, которые смягчаются или нейтрализуются некодифицированным мно-

жеством неформальных механизмов, взаимных обязательств и правил поведения между «своими» людьми. Разветвленная сеть знакомых, родственников, коллег, соседей и т.п., оказывающих друг другу услуги и помощь, вступающих в отношения солидарности и доверия, обменивающихся (как в традиционных социумах, описываемых этнографами и антропологами, такими как М. Мосс или К. Леви-Стросс) символическими дарами и благами дополняет, а чаще замещает формальные социальные институты, правовые нормы.

Включенность в коррупционные отношения.

Частота и плотность коррупционных отношений является отражением интенсивности и сложности социальной жизни. Как показывают социологические исследования1, у более

Таблица 3

ВКЛЮЧЕННОСТЬ В КОРРУПЦИОННЫЕ ОТНОШЕНИЯ И РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ ТАКОГО ОПЫТА (% от опрошенных, N=6000)

Приходилось попадать в коррупциогенные ситуации

Среднее число инстанций, в которых респонденту приходилось попадать в коррупциогенные ситуации (число раз)

Среднее 18 1,3

Возраст

18-24 года 14 1,21

25-39 лет 21 1,29

40-54 года 17 1,29

55 лет и старше 16 1,25

Образование

Высшее 20 1,40

Среднее общее + среднее специальное 16 1,31

Ниже среднего 17 1,10

Место жительства

Москва 26 1,38

Большой город 16 1,25

Средний 17 1,29

Малый город 17 1,18

Социально-профессиональный статус, тип занятости

Предприниматель 32 1,38

Руководитель 27 1,33

Специалист 19 1,10

Служащие 15 1,40

Рабочие 16 1,25

Учащиеся 10 1,30

Пенсионеры 15 1,27

Домохозяйки 15 1,30

Безработные 20 1,15

И подтверждают данные настоящего опроса.

образованных, квалифицированных людей частота социальных контактов с различными группами существенно выше, нежели у людей с более низким уровнем образования и профессиональной квалификацией. В свою очередь, чем более дифференцированы отношения, тем чаще людям приходится вступать в коррупционные сделки. За последний год 20% людей с высшим образованием сталкивались с ситуацией, когда им приходилось вступать в коррупционные отношения (или от них ожидалось подобное поведение), 16% — у респондентов со средним образованием и 17% — у людей с образованием ниже среднего. Одновременно частота коррупционных ситуаций у образованных была в 1,5 раза выше, нежели у низкообразованных (28% случаев против 18%). Респонденты со средним или средним специальным образованием занимают в этом плане промежуточное положение — 21% сообщили о таких случаях. Та же закономерность проявляется и в возрастном плане. Самые активные в социальном плане возраста — 25-39 лет — заметно чаще вынуждены вступать в коррупционные отношения, об это заявили 21%, в других возрастных категорий этот показатель ниже: у самых молодых и самых пожилых — 14%-16%. Причем опять-таки частота коррупционных отношений в группе самого активного возраста — 25-39 лет — составляет 27% (сумма всех случаев коррупциогенных ситуаций), у следующей группы (40-54 года) — 22%, у пожилых — 20%, а у самых молодых — 17%

По мнению населения, чаще всего коррупционный характер образуют отношения населения с полицейскими (включая сотрудников ГИБДД), с работниками медицинских учреждений и образования (соответственно, в среднем, об этом заявили 7%, 6 и 3% опрошенных).

Как следует из таблицы 4, коррупциоген-ные ситуации возникают, прежде всего, у тех категорий населения, которые характеризуются более интенсивной социальной жизнью, активностью и социальными ресурсами, то есть у тех, кого можно «стричь»: молодых, более обеспеченных, предпринимателей, руководителей, вообще людей с более высоким социальным статусом. Другая категория повышенной подверженности коррупционному давлению — это те, кто в силу особенностей своего состояния (возраста, болезней, или положением родителей, озабоченных образованием своих детей) зависят от доступа к соответствующим благам, предоставляемым государством и регулируемым бюрократией, кто вынужден «задабривать»

или «откупаться» от работников соответствующих ведомств (полиции, медперсонала, учителей и т.п.).

Отношения с представителями других ведомств, вымогавших взятки (помимо упомянутых в таблице 4), зафиксированы практически только у независимых предпринимателей: вымогательство со стороны различного рода инспекций (пожарной, санитарно эпидемиологической, трудового надзора, иных государственных надзорных органов — 6%), служащих, ответственных за выдачу разрешений на строительство, операции с недвижимостью (4%), выдачу различных сертификатов или разрешений на предпринимательскую деятельность (4%), таможенной службы (3%), суда, судебных приставов и прокуратуры (2%). Это понятно: вымогательство имеет место у тех, у кого есть деньги, и кто остро нуждается в специфических санкциях со стороны государственных органов, которые превращают свое функционирование в род административной монопольной ренты. Они не только сталкиваются с коррупциогенными ситуациями, но вынуждены чаще вступать в подобные отношения, поскольку их занятия гораздо в большей степени зависят от характера взаимодействия с бюрократией.

И дело не в том, что первые группы (молодые, активные и предприимчивые) чаще нарушают установленные государством нормы, чаще совершают правонарушения или вынуждены сталкиваться с конфликтом различных нормативных систем. Именно эти группы населения чаще вынуждены обращаться в госорганы за разного рода разрешениями и бумагами в связи с владением собственностью, ведением профессиональной деятельности, ответственностью не только за себя, но и за своих родных и близких (см. табл. 5).

Потенциал участия в неформальных практиках со стороны населения в ходе опроса измерялся путем регистрации фактов решения лично респондентом различного рода житейских и бытовых проблем, список которых состоял из двух десятков типичных задач (см. Табл. 1.5). Половине опрошенных в течение года приходилось совершать какие-либо из перечисленных действий, предполагающих контакты с разнообразными формальными социальными институтами (в среднем — 51%). Как уже отмечалось, более насыщенная социальная жизнь характерна для молодых людей (в возрасте 25-39 лет доля указанных ответов повышается до 56%), имеющих высшее образование

ОПЫТ ВЫМОГАТЕЛЬСТВА. ДОЛЯ ВЫБРАВШИХ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ПОЗИЦИИ ПРИ ОТВЕТЕ НА ВОПРОС: «ПРИХОДИЛОСЬ ЛИ В ТЕЧЕНИЕ ПОСЛЕДНИХ 12 МЕСЯЦЕВ СТАЛКИВАТЬСЯ С ВЫМОГАТЕЛЬСТВОМ ИЛИ ПРОСТО НАМЕКАМИ НА ВЗЯТКУ? ЕСЛИ ДА, ТО ПРИ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ С КЕМ?» (% от опрошенных, N=6000)

Приходилось при взаимодействии с ...

Полицией

Работниками здравоохранения

Работниками образование

В среднем 7 6 3

Возраст

18-24 года 6 3 4

25-39 лет 11 6 4

40-54 года 6 6 2

55 лет и старше 5 9 1

Образование

Высшее 9 6 4

Среднее общее + среднее специальное 7 6 3

Ниже среднего 4 9 2

Тип поселения

Москва 14 10 4

Большой город 8 5 2

Средний 6 6 3

Малый город 6 7 3

Социально-профессиональный статус, тип занятости

Предприниматель 15 5 3

Руководитель 15 7 3

Специалист 8 7 4

Служащие 6 5 3

Рабочие 8 5 3

Учащиеся 4 2 4

Пенсионеры 3 9 1

Домохозяйки 4 6 2

Безработные 5 14 1

Потребительский статус

Бедные (не хватает на продукты) 4 7 2

Нуждающиеся (хватает только на продукты питания) 4 8 2

Скромный достаток (хватает и на продукты, и на одежду, но не на ТДП) 6 7 3

Обеспеченные (могут приобретать ТДП) 10 4 3

Зажиточные (могут позволить себе дорогие покупки) 19 6 4

(57%), независимых предпринимателей и руководителей (64%), людей высокообеспеченных (63%). Напротив, необходимость общения с формальными институтами заметно меньше у людей пожилых (48%), с низким уровнем образования (46%), пенсионеров (39%) и т.п. Различия между этими группами наблюдаются не только в распространенности различного рода социальных контактов, но и в их интенсивности (см. Табл. 1.5). Например, респонденты в возрасте 25-39 лет делали в среднем за год 2,5 действия из перечисленных в списке, а люди постарше — уже только 2,1.

В среднем российскому горожанину приходится чаще всего общаться с системой здравоохранения, решать различные вопросы, связанные с владением и пользованием имуществом (прежде всего, автомобилем), выступать на рынке труда. Очень заметное место в быту стали занимать финансовые услуги — потребительское кредитование и страхование (см. табл. 5).

Как показал опрос, во всех перечисленных бытовых ситуациях есть место неформальным практикам (см. рис. 1). Подчеркнем, что вопрос был сформулирован именно в такой мягкой форме («неформальные практики», а не «кор-

ОПЫТ РЕШЕНИЯ БЫТОВЫХ ПРОБЛЕМ ЗА ПОСЛЕДНИЕ 12 МЕСЯЦЕВ ПЕРЕД ОПРОСОМ (процент от числа отметивших хотя бы одну позицию, N=2940)

В

Возраст

Род занятий

Что приходилось делать: среднем 25-39 лет 55-64 года руководитель неработающий пенсионер

N=2940 N=2062 N=1099 N=397 N=623

Оформляли права на квартиру, жилье, землю 12 13 12 14 13

Получали регистрацию/прописку 11 14 9 6 8

Получали водительские права и т.п. 17 24 14 28 9

Оформляли страховку авто, имущества и т.п. 26 33 20 41 17

Получали потребительский кредит 27 30 22 24 21

Получали ипотечный кредит 4 6 3 3 4

Договаривались с банком об отсрочке выплат 2 3 3 3 4

Получали важные документы в местных органах власти 22 25 21 23 21

Получали важные документы в министерствах и т.п. 7 10 6 13 7

Получали разрешение на строительство, покупку земли 2 3 4 2 5

Регистрировались как ИП, получали разрешение на деятельность 2 3 2 2 3

Были задержаны сотрудником ГИБДД за нарушение ПДД 11 21 10 29 5

Участвовали в судебных разбирательствах 5 6 7 7 6

Общались с военкоматом по поводу призыва в армии 4 3 3 3 5

Устраивались на работу 13 14 7 10 6

Устраивали ребенка в школу 7 14 3 8 4

Поступали в вуз, колледж и т.п. учреждения образования 5 4 2 4 3

Лечились, делали операцию в больнице 21 19 49 18 55

Организовывали похороны 8 7 14 10 16

Среднее число действий (раз) 2,4 2,5 2,1 2,5 2,1

рупция», чтобы попытаться снять влияние моральных оценок при характеристике собственного поведения респондента).

Именно лечение и общение с сотрудниками ГИБДД оказалось не только самым распространенным социальным действием, но и самым коррумпированным (соответственно 35% и 42% опрошенных приходилось использовать неформальные подходы при решении этих своих проблем). На третьем месте по частоте коррупционных действий стоит система образования — в среднем каждому пятому респонденту приходилось неформально решать вопросы поступления в школу или профессиональное учебное заведение (22-23% в каждом случае). Собственно чиновничья коррупция в этой иерархии находится посередине. Приходилось прибегать к неформальным практикам примерно одному из шести опрошенных из числа обращавшихся за получением справок и докумен-

тов в местные или федеральные органы власти, оформлявших частнопредпринимательскую деятельность, регистрировавших собственность (15-16% в каждом случае).

В рассматриваемом ряду социальных взаимодействий финансовая сфера оказалась наименее коррумпированной — о фактах неформальных практик сообщили от 5% опрошенных (при обсуждении вопросов об отсрочках выплат по кредиту) до 8% (при оформлении потребительского кредита). При оформлении страхования (автомобиля, недвижимости и т.п.) или получении выплат по страховке каждому десятому респонденту приходилось действовать через знакомых, договариваться, дарить подарки, и т.п. (10%).

По-видимому, можно с уверенностью говорить о том, что, по мнению населения, банковская сфера практически не затронута неформальными практиками, по крайней мере на уровне взаимодействия с частными лицами

РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ НЕФОРМАЛЬНЫХ ПРАКТИК ПРИ РЕШЕНИИ РАЗЛИЧНЫХ БЫТОВЫХ ПРОБЛЕМ ( % по опрошенным, N-6000)

Организовывали похороны Лечились, делали операцию в больнице Поступали в вуз, колледж и т.п. учреждение образования Устраивали ребенка в школу Устраивались на работу Общались с военкоматом по поводу призыва в армии Участвовали в судебных разбирательствах Были задержаны сотрудником ГИБДД за нарушение ПДД Регистрировались как ИП, получали разрешение на ... Получали разрешение на строительство, покупку земли Получали важные документы в министерствах и т.п. Получали важные документы в местных органах власти Договаривались с банком об отсрочке выплат Получали ипотечный кредит Получали потребительский кредит Оформляли страховку авто, имущества и т.п. Получали водительские права и т.п. Получали регистрацию/прописку Оформляли права на квартиру, жилье, землю

±

I I

1 Г

0 2 I I что делали

и малым бизнесом. Относительно немногочисленные ответы о том, что в российских банках коррупции относительно больше (7%), или что в ней существуют коррупциогенные условия при оказании услуг населению (7%) скорее являются отголосками общей уверенности в тотальной коррумпированности общества. Не более 4% опрошенных сообщили о том, что им приходилось хотя бы слышать о случаях вымогательства взятки или намека на подарки со стороны банковских служащих в обмен на предоставление более выгодных условий получения потребительского или ипотечного кредита, кредита на развитие малого бизнеса.

Но неустранима общая подозрительность, а главное уверенность в безусловном преимуществе личных связей перед любыми формальными институтами. Почти половина (44%) опрошенных уверены в том, что «неформальные связи в банке» позволяют частным лицам получать кредиты на более выгодных условиях. Подобные установки не находят подтверж-

10

12

14

16

в том числе использовали неформальные подходы

дения (но и опровержения) в практическом опыте. Респонденты, имеющие опыт потребительского кредитования, дают ровно такие же ответы, что и те граждане, кто не брал кредиты (по крайней мере, в последние два года). Коллективные мифы о магии личных связей продолжают работать даже там, где не находят практического подтверждения.

Массовые представления о причинах коррупции в России. Можно выделить три группы объяснений возникновения и воспроизводства коррупции, имеющиеся у населения:

1) институциональные дефекты власти, связанные с особенностями ее конституции и организации (коррупция как следствие специфического произвола бюрократии в отношениях с бизнесом и обществом); тесные связи власти и бизнеса; чиновники получают свою должность не по заслугам, без учета профессиональной квалификации; бесконтрольность расходования госсредств;

2) характер корпоративных интересов власти, возможности получения административной ренты, связанной с безальтернативностью услуг в сфере управления (власти не заинтересованы в борьбе с коррупцией; сопротивляются попыткам ее ограничения; не применяют законов, чтобы наказать виновных; нет реального наказания за коррупцию; слишком мягкое законодательство или вообще наказания отсутствуют);

3) массовый «комплекс жертвы», оправдывающий нормативные нарушения населения своими «низкими доходами», экономической неразвитостью России — «все пороки от бедности населения». Видимая нелогичность причинно-следственных связей в этом универсальном по своей сути объяснении не должна смущать наблюдателя, поскольку ценностный посыл такого рода объяснений всех бед страны через непросвещенность и отсталость низов предназначена для самооправдания обывателя, а не для научного анализа и интерпретации явлений социальной патологии и девиантного поведения. Во всяком случае, здесь важна убедительность для массового сознания тезиса об укорененности коррупции в частной повседневной жизни России аргументами о бедности людей.

Лишь 1% опрошенных утверждает, что «коррупции в России нет».

В основном истоки коррупции, по мнению большей части населения, лежат в самом устройстве централизованной бюрократической власти (управлении), лишенной контроля со стороны общества, а потому озабоченной или руководствующейся лишь собственными интересами самосохранения и алчностью. В результате это ведет, с одной стороны, к внутриведомственному подбору мало компетентных исполнителей. А с другой — к сращиванию системы управления с предпринимательским сообществом (вымогательством или «крыше-ванием» со стороны чиновников, или более интеллигентно: установлению административной ренты над сферой бизнеса), произволу в распределении государственных заказов и самих бюджетных потоков. И, наконец, незаинтересованности высшей власти в ограничении коррупции (то есть не применение законов для наказания виновных, сдерживание судебной системы в расследовании коррупционных правонарушений и т.п.). В результате население воспринимает проблему коррупции как естественное и неискоренимое зло, столь же вне власти человека, как климат, среда обитания и

т.п. обстоятельства, составляющие фон или условия всеобщего повседневного образа жизни, уклада. И с этим бессмысленно бороться.

Такое восприятие проблемы оборачивается самым примитивным представлением о том, что «власти недостаточно борются с коррупцией». При этом люди видят причину в слабости политической воли высшего руководства, отделяя его тем самым от зараженной коррупцией средней и низшей бюрократии, либо подчеркивают отдельные стороны коррупционной системы отношений общества и власти. Поскольку речь идет именно о самых общих представлениях, то данные не показывают сколько-нибудь значимых различий в ответах респондентов, принадлежащих разным социальным или демографическим категориям.

Таблица 6

ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ КОРРУПЦИИ (% от опрошенных, N=6000)

Слабость политической воли («власти недостаточно активно борются с коррупцией») 46 Бесконтрольность расходования госсредств 37 Дефекты законодательства (слишком мягкое наказание или его отсутствие) 36

Тесные связи власти и бизнеса 34

Правоприменительная практика работает избирательно, власти не хотят применять нужные законы для наказания виновных 28

Чиновники получают свою должность не по заслугам, без учета профессиональной квалификации 26

Коррупция - рутина повседневной жизни 24

Бедность населения, низкие доходы населения 15

Ответы ранжированы по убыванию частоты упоминаний; в среднем опрошенные отметили по 2,5 варианта ответов.

Представления о распространенности коррупции являются латентным выражением недоверия к государственной власти, несправедливости социального порядка, при котором обычные люди не в состоянии чувствовать себя защищенными от административного произвола, поскольку у них нет средств контроля над обстоятельствами собственной жизни. Подавляющее число опрошенных (86%) отрицательно отвечали на вопрос о том, могут ли они повлиять на то, что происходит в их родном городе, и 4% затруднились ответить, что по существу также является негативным результатом. Нельзя доверять тому, что лежит вне возможностей твоего контроля, что неподотчетно тебе, соответственно, 82% заявили, что они не чув-

ствуют ответственности за то, что происходит в их городе. Несмотря на формально лояльное по отношению к власти поведение, в общественном мнении доминирует представление о том, что власть (бесконтрольная, безответственная перед гражданами) «портит людей» (так считают 84%), а значит — в самих структурах власти концентрируются люди непорядочные, склонные злоупотреблять своим должностными обязанностями и положением. Подобная негативная презумпция в отношении власти в известной степени «оправдывает» собственное двоемыслие и «разрешает» отклонение от предписанных норм и правил законопослушного поведения.

Убежденность в том, что в России невозможно прожить, не нарушая закона (ее выражают 56% против 39% респондентов, не согласных с первыми), является «общим мнением» (то есть мнением большинства населения), обладающим принудительной силой коллективного представления. Поэтому колебания ответов в разных социально-демографических группах пренебрежительно малы, за частным исключением ответов самых молодых россиян (в этой группе доля таких ответов составляет 51%), что можно интерпретировать как инерцию школьной дидактики и слабость собственного социального опыта. Говоря об опыте, мы не имеем в виду отсутствие практического опыта правонарушений у молодежи (напротив, по понятным причинам молодежь чаще попадает в поле зрения правоохранительных органов), а лишь идеалистический ригоризм молодежи, установка на то, что у них жизнь, в отличие от их родителей, будет идти по-другому, «правильным образом».

Подтверждает эту мысль то, что распределение ответов на другой тестовый вопрос («Согласны ли вы с тем, что сейчас ни один вопрос

нельзя решить, не дав взятки, по принципу: «не подмажешь, не поедешь»?) в среднем распадается практически поровну (47% согласных и 45% не согласных). Но опять-таки у самых молодых доля нигилистических ответов несколько меньше, чем во всех остальных группах — 39% согласных на 52% не согласных, а доля «затруднившихся с ответом» чуть выше, чем у других категорий опрошенных. Согласие с этим тезисом несколько выше лишь в Москве (53%). Как показывают более ранние исследования Левада-центра, такого рода установки весьма устойчиво воспроизводятся на протяжении уже многих лет.

Представления о тщетности борьбы с коррупцией, с одной стороны, и упования на высшее руководство как единственную силу, способную что-то сделать в этой сфере, несколько (но не принципиально) сильнее распространено в среде более зависимой от государства и бедной. Утверждения о возможностях влияния респондента на то, что происходит в окружающей среде, снижается по мере уменьшения социальных ресурсов — возраста, образования, типа поселения (от мегаполисов к малым городам). Это, разумеется, не касается жителей крупнейших городов, где есть ясное понимание того, что ситуация в городе обычным людям неподвластна. Патерналистское сознание — утверждения респондентов о сильнейшей зависимости обычных людей от государства (в среднем примерно 65% заявляют, что не могут прожить без помощи государства) сочетается с одновременным признанием опрошенных своей невозможности влиять на то, что происходит в окружающей среде. Этот комплекс дополняется мощным социальным рессантимен-том («...в этой жизни благополучны и успешны лишь люди пробивные, мошенники, приспособленцы и подхалимы»). Это значит, что такого

Таблица 7

ВОЗМОЖНОСТЬ ВЛИЯНИЯ НА ХАРАКТЕР СОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ (% от опрошенных, N=6000)

На то, что происходит... могут влиять не могут влиять затруднились ответить

На работе/ учебе 37 51 11

В доме, во дворе, где живут 40 58 3

В городе, где живут 10 86 4

Таблица 8 В КАКОЙ МЕРЕ ВЫ ЧУВСТВУЕТЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ? (% от опрошенных, N=6000)

За то, что происходит. чувствуют ответственность не чувствуют ответственность затруднились ответить

На работе/ учебе 48 40 12

В доме, во дворе, где живут 46 51 3

В городе, где живут 18 78 4

рода мнения являются коррелятивными комплексами представлений общественного сознания.

Абсолютное большинство опрошенных не могут влиять на то, что происходит у них на работе, в учебном заведении, в городе, где они живут, но нельзя сказать, что и ответственность за происходящее в этих сферах осознается существенно сильнее. Это сознание «невозможности» (переплетающееся с нежеланием участвовать в чем-либо, требующем личного участия и ответственности) растет по мере повышения общественного статуса событий. Респонденты готовы и согласны отвечать лишь за то, что происходит у них в семье или самом узком круге отношений — дружеском, соседском и т.п. При этом две трети опрошенных (69%) довольны своей жизнью и считают, что они могут изменить собственную жизнь к лучшему (61%). Следовательно, проблема изменения по-

ем, что жизнь, успех в жизни (благополучие, материальная обеспеченность, социальные знаки признания) принадлежит лишь людям беспринципным и пробивным (см. табл. 9 и табл. 10).

Низкий уровень социального капитала в России (межличностного и институционального доверия) обусловлен массовым вынужденным характером приспособления к государственному произволу, стойким латентным недоверием к институтам, которое порождено репрессивной и произвольно меняющейся политикой государства1. Взаимодействие большей части людей с государственной машиной неизбежно, поскольку это предопределено монополией на соответствующие функции управления и контроля, записанные за органами власти.

В целом, соотношение доверяющих и недо-веряющих людям составляет 0,57 (преобладает недоверие как норма социального взаимодей-

Таблица 9

КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, КАКИМ ЛЮДЯМ В РОССИИ СЕГОДНЯ ЛЕГЧЕ ВСЕГО ДОБИТЬСЯ УСПЕХОВ В ЖИЗНИ? (% от опрошенных, N=6000)

Сумма «позитивных мнений»* Сумма «негативных мнений»** Разница +/-

В среднем 121 124 -3 -

Возраст

18-24 года 137 108 +29 1,27

25-39 лет 127 122 +5 1,04

40-54 года 115 133 -18 0,86

55 лет и старше 108 133 -25 0,81

Образование

Высшее 138 118 +20 1,17

Среднее общее/ средне-специальное 114 131 -17 0,87

Ниже среднего 104 132 -28 0,79

Тип поселения

Москва 146 122 +24 1,20

Большой город 132 124 +8 1,06

Средний город 118 125 -7 0,94

Малый город 105 126 -21 0,83

* сумма определений: «деловым, энергичным, способным» (51%), «трудолюбивым, любящим свою работу» (21%), «образованным» (22%), «знающим иностранные языки» (6%), «имеющим высокую профессиональную квалификацию» (21%)

** сумма определений: «имеющим хорошие знакомства, связи» (54%), «спекулянтам, махинаторам» (14%), «подхалимам, приспособленцам» (15), «имеющим преуспевающих или занимающих высокие посты родственникам» (41%).

ведения и отношения к другим, в том числе — к чиновникам, к коррупции, не представляется им значимой.

«Наученная беспомощность» подкрепляется и оправдывается представлением о нормах социального устройства общества, сознани-

1 Особое негативное впечатление у большей части людей осталось от характера обращения государства с их сбережениями в начале 90-х годов, от попыток монетизации льгот для пенсионеров в 2005 году и т.п. Свежие примеры решений об изъятии накопительной части пенсионных накоплений уже мало возмущают, поскольку стоят в ряду привычного властного произвола (хотя если бы речь шла не о виртуальных накоплениях, а реальных выплатах, как в 2005 году, реакция, безусловно, была бы куда острее).

ОДНИ ГОВОРЯТ, ЧТО ЛЮДЯМ МОЖНО ДОВЕРЯТЬ, ДРУГИЕ, ЧТО ОСТОРОЖНОСТЬ В ОТНОШЕНИЯХ С ЛЮДЬМИ НИКОГДА НЕ ПОМЕШАЕТ. КАКАЯ ИЗ ЭТИХ ТОЧЕК ЗРЕНИЯ ВАМ БЛИЖЕ? (% от опрошенных, N=6000)

Доверяющие Недоверяющие Доверие/недоверие

В среднем 35 60 0,57

Возраст респондента

18-24 года 41 55 0,75

25-39 лет 37 59 0,62

40-54 года 34 62 0,55

55 лет и старше 38 66 0,47

Образование

Высшее 39 59 0,66

Среднее общее/ средне-специальное 35 62 0,56

Ниже среднего 27 68 0,40

Тип поселения

Москва 31 61 0,51

Большой город 35 62 0,56

Средний город 33 63 0,52

Малый город 40 56 0,71

Род занятий респондента

Предприниматели 32 65 0,49

Руководители 41 56 0,73

Специалисты 38 58 0,66

Служащие 36 60 0,60

Рабочие 32 63 0,51

Учащиеся 45 50 0,90

Пенсионеры 30 67 0,45

Домохозяйки 38 59 0,64

Безработные 35 63 0,56

ствия и упреждающая социальная установка в отношениях людей). При этом две социальные группы отличаются несколько более высоким порогом доверия. Это молодежь (0,75), особенно — учащиеся, студенты (0,9), чей возрастной идеализм и ограниченность круга общения преимущественно сверстниками, обусловливает исходное доверие к миру. Вторая группа — это руководители высшего и среднего звена (0,73), у которых в силу властных полномочий больше возможностей для проведения своих интересов, а значит — выше ожидания исполнения своих приказов. Выше среднего доверие у жителей малых городов (0,71), в среде которых значимыми остаются личностные, неформальные, часто традиционные и полудеревенские по сути отношения «своих», «знакомых», компенсирующие социальные дефекты формальных институтов.

Преобладающая часть опрошенных (в среднем 58%) заявляют, что большую часть проблем повседневной жизни они решают или могут решить, не прибегая к взяткам и подкупу долж-

ностных лиц. Однако 36% опрошенных, напротив, уверено в неизбежности коррупционных решений. И это не так мало: в той мере, в какой жизнь идет по накатанной колее сложивших отношений, административный ресурс не нужен, все делается рутинно и почти автоматически — получение зарплаты и уплата налогов, оплата коммунальных счетов и структура повседневных расходов по жизнеобеспечению производится в рамках устоявшихся величин и механизмов. Напомним, что лишь половине горожан в течение года приходится решать какие-либо бытовые проблемы, потенциально несущие возможность коррупционных отношений (см. табл. 5). По существу, именно эта коллективная установка окрашивает восприятие государственной власти в ее отношении с гражданами.

«Маленькие» услуги или «дары» — архаически традиционная форма коммуникаций в обществе, где доверие носит исключительно личностный, а не формально институциональный характер — не считаются злом и коррупци-

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ДОПУСТИМОСТИ (ПРИЕМЛЕМОСТИ) ИЛИ НЕДОПУСТИМОСТИ (ПРЕДОСУДИТЕЛЬНОСТИ) СЛЕДУЮЩИХ ФОРМ ПОВЕДЕНИЯ (% от опрошенных, N=6000)

Допустимо Недопустимо Затруднились ответить

Устроить по «блату» на работу, в больницу, в институт, в школу 60 36 4

родственника, детей, знакомых

Использовать связи и знакомства для продвижения по служебной 54 38 5

лестнице

Получать врачу или учителю подарки от пациентов или родителей 71 26 3

учеников

Отблагодарить «нужного человека» за оказанную услугу (цветы, 78 18 3

конфеты, коньяк, духи и т.п.)

Оказывать «по блату», без прямой материальной выгоды услуги в 58 33 9

обмен на услуги в другой области

Сообщить о взяточнике по «горячей линии» в 60 24 17

правоохранительные органы

ей (см. табл. 11), в отличие от неформального взаимодействия в сфере отношений с государством или современными формальными, безличными бюрократическими институтами. Более того, способствование наказанию взяточника — «сообщение о взяточнике по «горячей линии» в правоохранительные органы» (допустимо — 60%) оказывается менее одобряемым общественным поведением, нежели «благодарность «нужному человеку» за оказанную услугу» (допустимо — 78%).

Этот слой представлений оправдывает (легитимирует) любые формы и сами стратегии адаптации «маленького человека» к всесильному и безличному, но репрессивному государству.

Легитимация отношений взаимных услуг частных граждан, минуя формальное поле социальных взаимодействий, приводит к тому, что, по мнению населения, блат и кумовство, предполагающие оказание услуг без денежных подношений, не только не являются более широко распространенными, чем взяточничество, но и приносят меньше вреда. Только 14% ответили, что в сегодняшней России блат и кумовство встречаются чаще, чем взяточничество (противоположного мнения — взяточничество встречается чаще, придерживаются втрое больше — 46%). Лишь каждый десятый респондент полагает, что неформальные взаимные услуги и мелкие подарки приносят обществу больший вред, чем коррупция. В обществе отсутствует понимание неразрывной связи архаичных традиционных форм коммуникаций и коррупционных отношений, вырастающих на их основе в современном обществе по мере разделения и усложнения социальных институтов и структур

взаимодействия, опосредованных денежной формой. Представления, что коррупция является следствием существующей организации власти и ее отношений с обществом, прежде всего, с экономикой, артикулированы в российском обществе довольно слабо, скорее присутствуют в виде моралистического общего места «власть портит людей» (этот тезис поддерживают 84% опрошенных).

Меры по борьбе с коррупцией. Представление о «неустранимости», «естественности» коррупции определяет скептическое отношение к мерам борьбы с коррупцией, принимаемым (или скорее — декларируемым) правительством. Особенно критически воспринимают их москвичи — лишь 19% считают, что его действия в этой сферы «эффективны», а 79% оценивают их негативно. В средних и малых городах соотношение подобных оценок и мнений выглядит несколько иначе: достаточными и результативными эти действия называют 34%, неэффективными — от 70% в крупных городах до 58% в малых. Уровень одобрения действий руководства в этой области снижается от мегаполисов к малым городам.

Впрочем, в обществе нет ясного представления о том, что можно считать «лекарством от коррупции». В качестве средств противодействия или нейтрализации взяточничества общественное мнение выдвигает лишь ужесточение наказания и требование более суровых санкций, полагая, что судебные приговоры по этим делам (и так весьма редкие, по мнению опрошенных), носят слишком мягкий характер (так считают 75%). В России не было примеров демонстративного и убедительного для

общественности судебного расследования коррупционных преступлений (вроде итальянских процессов против мафии и коррупции бюрократии «Чистые руки»), и это подтверждают данные опроса. Более половины опрошенных (56%) считают, что в России недостаточно примеров успешных судебных преследований лиц, виновных во взяточничестве, для того, чтобы они стали эффективным способом предупреждения коррупционного поведения. С ними не согласны 33%, преимущественно жителей провинции, малых и средних городов, получающих информацию главным образом по каналам федерального ТВ.

В общественном мнении нет консолидированных позиций и представлений о том, что именно, какая политика может способствовать снижению степени коррупции в стране (хотя в среднем каждый респондент выбирал по два-три варианта ответа из списка в шестнадцать позиций, наиболее часто называемые пять суждений собирали лишь по четверти ответов). Почти все высказывания респондентов связаны с указанием на необходимость совершенствования самой власти (принятие и исполнение законов, упрощение бюрократических процедур). Задачи борьбы с коррупцией (которая, по мнению населения, концентрируется наверху) транслируются самой же власти, население снимает с себя ответственность.

Таблица 12

КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, ЧТО, ПРЕЖДЕ ВСЕГО, МОЖЕТ СПОСОБСТВОВАТЬ СНИЖЕНИЮ УРОВНЯ КОРРУПЦИИ И ВЗЯТОЧНИЧЕСТВА В СТРАНЕ? (приводятся только те варианты, которые назвали не менее 10% опрошенных, % от опрошенных, N=6000)

Рост уровня жизни населения

Принятие законов, которые не заставляют

прятаться в «тень» и делали экономические

отношения «прозрачными»

Строгое и безусловное соблюдение законов и

законности

Улучшение экономического положения в стране

Упрощение бюрократических процедур Ужесточение наказаний за получение взятки Сокращение бюрократического аппарата Ужесточение наказания за дачу взятки Отмена большинства льгот и привилегий

39 26

26

25

25 20 15 15 10

Однако на первом месте со значительным отрывом стоит уже упоминавшийся при рассмотрении причин коррупции «рост уровня жизни населения». Его назвали 39% опрошен-

ных. Убедительный и успокоительный для массового сознания тезис о том, что «все беды от бедности», в случае формулирования способов борьбы с коррупцией стремительно выходит на первый план (в отличие от его роли как фактора, объясняющего существование коррупции). Призыв к росту уровня жизни напрямую соответствует первейшим интересам современного российского общества, для которого уже второе десятилетие проблема бедности, низкого материального достатка массовых слоев населения, является наиважнейшей в ряду повседневных забот.

Более осмысленными (с теоретической точки зрения) в этом ряду выглядят предложения по ослаблению государственного вмешательства (снижению бюрократических барьеров) в те области экономических и социальных отношений, которые не требуют прямого «ручного» управления и одобрения властями, где отношения регулируются институтами права и судом. Чаще за подобные меры по «деэтати-зации» тех сфер, которые должны в большей степени быть саморегулируемыми, выступают москвичи, люди более образованные и обеспеченные. Чем менее образованы респонденты, особенно те, которые живут в провинции — в средних и малых городах, тем чаще они ограничиваются общими пожеланиями и декларациями («повысить жизненный уровень населения», «улучшить экономическое положение в стране», «ужесточить наказание» и т.п.).

Прочие упоминавшиеся опрошенными меры искоренения коррупции сводятся к более тщательному контролю людей при приеме на работу в госаппарат, к замене нынешних чиновников на «честных» и «неиспорченных», усилению контроля государства над всеми сферами жизни общества, необходимости более сурового общественного «осуждения» подобных явлений... И прочие общие места поверхностной публицистики и политической риторики.

Ужесточение наказания является довольно популярной мерой, ее отметил каждый пятый респондент (см. табл. 12). Отвечая на другой вопрос о том, кого, собственно, нужно наказывать в случае коррупционной сделки, самая большая группа респондентов (48%) считает, что наказывать за взяточничество, нужно и тех, кто получал, и тех, кто давал взятку. Почти столько же (41%) не согласны с ними и полагают, что ответственны за взяточничество лишь те, кто получает взятку, очевидно, руководствуясь предположением, что дача взятки — всегда (или в большинстве случаев) вынужденное по-

ведение взяткодателей. Это соображение подтверждается крайне незначительным числом (в сравнении с первым и наиболее частым вариантом ответа) тех, кто склонен осуждать лишь предлагающих взятку (таковых 3%).

Основная ответственность за борьбу с коррупцией, по мнению российских горожан, должна быть возложена на Президента и Думу. В среднем такой ответ дали 46% опрошенных, в Москве — 35%, в больших и малых городах — по 49%. Второй по популярности ответ предполагает коллективную ответственность — «должны отвечать все в равной мере» (22%). Важно отметить, что этот вариант ответа в ходе интервью напрямую не предлагался респондентам, т.е. заведомо имел существенно более низкую вероятность выбора. Оба эти ответа в российских условиях, в сущности, означают отсутствие представления о реальных способах противодействия коррупции, конкретных социальных институтов, на которые могла бы быть возложена ответственность за решение проблемы.

Далее по убыванию частоты упоминаний государственных институтов, пригодных для того, чтобы возглавить борьбу с коррупцией, следуют «суд, прокуратура» (17%) и полиция (11%). Суд и прокуратуру несколько чаще называли опять-таки москвичи (21%), более молодые (до 40 лет), высокообразованные (18%) и обеспеченные люди (20%). Напротив, жители малых городов, люди старшего возраста, с низким уровнем образования и низкими доходами давали такой ответ в 14%-15% случаев. Еще меньше межгрупповые различия в распространенности выбора «полиции» в качестве главной инстанции по борьбе с коррупцией, что, очевидно, связано с высоким уровнем ее коррумпированности в глазах всех слоев российского общества.

Не переоценивая значимость указанных различий, все-таки можно сказать, что (пусть и в слабой форме) в более модернизированной среде присутствует некоторое понимание того, что коррупция есть следствие гипертрофии централизованной и лишенной внешнего контроля бюрократии, слабости разделения властей и автономности отдельных сфер общества. Здесь важно, что формирование подобных представлений обусловлено скорее опытом существования в условиях более сложной и дифференцированной системы социальных (в том числе — развитых рыночных) отношений, нежели образованием респондента. Чем слабее этот опыт (о котором можно судить лишь косвенным образом, по типу поселения респондента), тем сильнее выражены патерналистские установки,

перенос ответственности и надежд на «лидера нации» как на силу, способную что-то изменить в этой жизни. Характерно, что респонденты с «зависимым» и «несчастным» типом сознания (не слишком «довольные своей жизнью» — а среди них существенно больше пенсионеров, безработных и рабочих), чаще склонны доверять президенту и переносить на него ответственность за все происходящее в стране и обществе и надежды на возможности улучшения.

Проблемы коррупции — сравнение с европейскими странами. Международные исследования проблемы коррупции очень широко распространены. Выработаны различные подходы к оценке этого явления на национальном уровне и в целях международных сопоставлений. Наиболее авторитетными международными рейтингами являются индекс восприятия коррупции (ИВК) (базирующийся на экспертных оценках) и барометр мировой коррупции (по данным опросов населения), разрабатываемые Transparency International; рейтинг этического поведения компаний, оцениваемый Всемирным экономическим форумом на основе опроса СЕО ведущих компаний мира (WEF Executive Opinion Survey). Специальное внимание проблеме коррупции уделяется в рамках регулярных исследований Евробарометра.

Многочисленные данные о распространенности коррупции, несмотря на различия в методиках и источниках анализируемой информации, в целом согласуются друг с другом и приводят к более-менее непротиворечивому пониманию места отдельных стран в международных сопоставлениях. Эти исследования показывают, что Россия неизменно относится к числу весьма коррумпированных стран. По классификации экспертов среди европейских стран наихудшее положение в Греции1, уровень коррупции в которой называют ультравысоким. И Россия демонстрирует показатели, наиболее близкие к греческим (см. табл 13).

Опросы населения, проживающего в странах с разными экспертными оценками распространенности коррупции, показывают, что представления обычных граждан различаются в куда меньшей степени. Сравнение с европейскими странами свидетельствует о том, что мнения россиян о возможностях противодействия коррупции похожи на позиции жителей Европейского союза. А имеющиеся незначительные отклонения указывают скорее на то, что в России

1 Mulcahy S. Money, politics, power: corruption risks in Europe. 2012 Transparency International

проблема коррупции актуализирована в общественном сознании, пожалуй, в меньшей степени, чем во многих других европейских странах.

В России далеко не самые высокие показатели согласия населения с тем, что проблемы коррупции в стране нарастают (см. табл. 13). Почти во всех странах со средним уровнем коррупции доля согласных с тем, что ее уровень в последние годы вырос, оказывается выше, чем у нас. Очевидно, в этом контексте правильно было бы расценивать интенсивный рост ответов о распространении коррупции, произошедший в последнее десятилетие в России, как свидетельство не столько действительного нарастания проблемы, сколько как показатель ее актуализации в общественном сознании.

Уровень согласия людей с тем, что коррупция — неизбежное и неустранимое зло, довольно высок как в очень коррумпированных, так и в наименее коррумпированных европейских странах (см. рис. 2). Систематические различия в оценках не просматриваются, а данные по России находятся примерно на среднем уровне или чуть выше.

В России мнения населения о деятельности властей по борьбе с коррупцией выглядят во многом оптимистичнее, чем в среднем по Евросоюзу (см. рис. 3). Более высокие оценки эффективности действий правительства по предотвращение коррупции наблюдаются только среди жителей северной части Европы — стран с наиболее благоприятной ситуацией в этом отношении.

В России заметно выше, чем в большинстве Европейских стран, доля ответов о том, что су-

Рисунок 21

ДОЛЯ СОГЛАСНЫХ С ТЕМ, ЧТО «КОРРУПЦИЯ -

числа опрошенных, N=6000)

90 80

т

низк.коррупция по ИВК средн.коррупция

1 Евробарометр 2011, Россия - Левада-центр по заказу Сбербанка, 2013.

дебная практика в целом способствует задачам противодействия коррупции. Российские граждане чаще сообщают, что у нас достаточно примеров успешных судебных разбирательств для предостережения от подобного рода деяний. Мы больше, чем наименее коррумпированные страны, склонны сетовать на излишнюю мягкость наказаний по коррупционным делам, но все же делаем это реже, чем наиболее коррумпированные страны.

Сравнительно высокая лояльность при оценках усилий собственных властей по противодействию коррупции, свойственная россиянам, отражает недостаточный уровень актуализации проблемы в обществе, самоустранение людей от ее решения. Это подтверждается и относительно низким уровнем согласия россиян с тем, что простые граждане могут помочь победить коррупцию (см. табл. 1.13). Перенос ответственности на верховную власть и согласие с безальтернативностью собственного существования в коррумпированном обществе, делает людей равнодушными, приспособленными к сложившимся условиям существования.

Уровень бытовой коррупции (измеренный как распространенность ситуаций вымогательства) существенно различается по европейским странам. В среднем по 27 странам европейского союза 8% опрошенным приходилось в течение года перед опросом хотя бы раз попадать в ситуацию, когда у них вымогали взятку. Эти оценки колеблются от ничтожно малой доли в 2% в Дании (наименее коррумпированной стране) до 25% — в Болгарии и 31% — в Румынии.

ультравысок.

высок.коррупция коррупция

НЕИЗБЕЖНОЕ ЗЛО, КОТОРОЕ ВСЕГДА БУДЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ» (в % от

Россия 2013 = 70%

ОБРАЗ СТРАН ЕВРОСОЮЗА И РОССИИ В МЕЖДУНАРОДНЫХ РЕЙТИНГАХ И МОНИТОРИНГАХ ПО ПРОБЛЕМЕ КОРРУПЦИИ

Eurobarometer 20111: % согласных, что..._Global corruption barometer 20132: % согласных, что...

Индекс восприятия коррупции 2012 (Transparency International) в стране коррупция -главная проблема в стране коррупции больше, чем в др.странах ЕС коррупция влияет на повседневную жизнь коррупция является частью бизнес-культуры в стране за последние 2 года уровень коррупции в стране увеличился коррупция в гос. секторе является очень острой проблемой «полностью/ в значительной степени» правительство контролируется небольшим числом групп, действующ, в собственных интересах простые граждане могут помочь победить коррупцию world economic forum executive opinion survey10 рейтинг этического поведения фирм (max - 7 баллов)

Страны с низким уровнем коррупции

Дания 90 19 2 5 21 27 3 24 84 6,7

Финляндия 90 36 10 13 36 44 9 28 61 6,6

Люксембург 80 34 4 9 35 49 18 39 43 6,2

Страны со средним уровнем коррупции

Германия 79 57 11 12 50 57 37 56 50 5,9

Великобритания 74 71 18 19 64 65 29 59 67 5,9

Бельгия 75 72 18 13 66 47 53 60 66 5,6

Франция 71 71 15 12 64 72 47 57 53 5,7

Эстония 64 72 20 21 61 47 27 46 40 5,1

Испания 65 88 46 43 74 66 65 66 60 4,7

Словакия 61 78 51 54 84 56 53 60 66 3,4

Страны с высоким уровнем коррупции

Венгрия 55 96 59 34 82 62 27 53 71 3,4

Чехия 49 90 69 36 88 57 55 50 45 3,3

Латвия 49 83 53 34 72 29 51 71 45 3,7

Италия 42 87 69 46 89 64 61 69 61 3,7

Румыния 44 96 78 76 82 64 64 63 61 3,4

Болгария 41 95 75 45 79 35 55 59 48 3,4

Страны с ультравысоким уровнем коррупции

Греция 36 98 46 73 88 65 70 83 81 3,1

Россия 28 - - - - 50 79 85 45 3,2

1 http://www.transparency.org/cpi2012/results

2 http://www.transparency.org/gcb2013/countries

3 http://ec.europa.eu/public_opinion/archives/ebs/ebs_374_en.pdf

Рисунок 3

ОЦЕНКА ЭФФЕКТИВНОСТИ ПОЛИТИКИ ПО БОРЬБЕ С КОРРУПЦИЕЙ1

А. ДОЛЯ СОГЛАСНЫХ С ТЕМ, ЧТО «ПРАВИТЕЛЬСТВО (ВЛАСТИ) В ИХ СТРАНЕ ПРИМЕНЯЮТ ЭФФЕКТИВНЫЕ МЕРЫ ПО ПРЕДОТВРАЩЕНИЮ КОРРУПЦИИ» (в % от числа опрошенных, N=6000)

50 45 40 35 30 25 20 15 10 5 0

I

Россия 2013 = 29%

1

I

низк.коррупция по ИВК

средн.коррупция

высок.коррупция

ультравысок. коррупция

Б. ДОЛЯ СОГЛАСНЫХ С ТЕМ, ЧТО В ИХ СТРАНЕ «ДОСТАТОЧНО ПРИМЕРОВ УСПЕШНЫХ СУДЕБНЫХ ПРЕСЛЕДОВАНИЙ ЛИЦ, ВИНОВНЫХ ВО ВЗЯТОЧНИЧЕСТВЕ, ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПРЕДОСТЕРЕЧЬ ЛЮДЕЙ ОТ ДАЧИ И/ИЛИ ПОЛУЧЕНИЯ ВЗЯТОК» (в % от числа опрошенных, N=6000)

45 40 35 30 25 20 15 10 5 0

Ш! 111 ■

Россия 2013 = 32%

1

1-1-1- I-1-1-1-1- I-1-1-1- I

I

1

низк.коррупция по ИВК

средн.коррупция

высок.коррупция

ультравысок. коррупция

В. ДОЛЯ СОГЛАСНЫХ С ТЕМ, ЧТО «СУДЕБНЫЕ ПРИГОВОРЫ ПО КОРРУПЦИОННЫМ ДЕЛАМ В РОССИИ СЛИШКОМ МЯГКИЕ» (в % от числа опрошенных, N=6000)

90 80 70 60 50 40 30 20 10 0

Россия 2013 = 75%

низк.коррупция по ИВК

средн.коррупция

высок.коррупция

ультравысок. коррупция

Евробарометр 2011, Россия - Левада-центр по заказу Сбербанка 2013

Как видно на примере европейских стран, по мере расширения зоны бытовой коррупции изменяются представления людей о том, какие сферы общества более всего поражены этим злом. В среднем, по мнению жителей всех 27 стран Европейского союза, коррупция более всего характерна для политической сферы. На втором месте — структуры, связанные с расходованием государственных средств (госзакупки), а также выдача разрешений на строительство. Столь значимая в нашей стране коррупция в полиции, судебных органах, а также в здравоохранении, в среднем гораздо реже привлекает внимание европейцев.

Однако различия по странам велики и указывают общее направление изменений: в странах с высоким уровнем коррупции внимание общества все более смещается в сторону взяточничества и злоупотребления служебным положением в правоохранительных органах и государственной системе здравоохранения. Одновременно относительно снижаются подозрения в коррумпированности политического руководства всех уровней. По мере роста коррумпированности общества фокус общественного внимания смещается от проблем органи-

зации власти в стране к ее более частным (но близким рядовому гражданину) проявлениям на низовом уровне. Тем самым ослабевает внимание к базовым причинам коррупции, заложенным в структуре государственной власти в стране.

В эту общую картину в целом вписывается Россия, в которой на первом месте по частоте упоминаний наиболее коррумпированных общественных сфер стоит полиция, на втором — служащие суда и прокуратуры, затем следуют государственные учреждения здравоохранения.

Здесь важно упомянуть одно важное отличие ситуации в России от всех европейских стран, включая наиболее коррумпированные. Речь идет о распространенности неформальных практик в государственной системе образования. Согласно данным Евробарометра, вне зависимости от уровня распространения коррупции в отдельных странах Евросоюза, взяточничество в публичных образовательных учреждениях упоминается вдвое реже, чем в учреждениях здравоохранения. В России, по мнению населения, обе эти сферы в равной степени высоко коррумпированы. Как ни в какой другой стране, в России, по мнению населения,

Таблица 14

В КАКИХ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ГРУППАХ ШИРОКО РАСПРОСТРАНЕНО ВЗЯТОЧНИЧЕСТВО И ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ СЛУЖЕБНЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ (% по столбцу, возможно любое число ответов, N=6000)

В среднем по 27 странам ЕС Дания Болгария

работники таможенной службы 31 12 70

служащие суда, прокуратуры, судебные приставы 32 9 76

политики федерального уровня 57 28 60

политики регионального уровня 48 21 50

политики местного уровня 46 29 50

полицейские, сотрудники ГИБДД 34 16 70

служащие, ответственные за размещение государственных заказов 47 25 57

служащие, ответственные за выдачу разрешений на строительство, операции с недвижимостью 46 27 56

служащие, ответственные за выдачу лицензий, сертификатов, разрешений на предпринимательскую деятельность 33 11 54

работники частных компаний 32 35 29

работники государственных поликлиник, больниц и проч. медучреждений 30 14 63

работники государственных школ, вузов и проч. образовательных учреждений 17 9 34

служащие санэпиднадзора, пожарного надзора, трудовой инспекции и т.п. государственных надзорных органов 35 29 52

затрудняюсь ответить 9 4 4

доля более чем пяти ответов, % 44 22 68

Источник: данные Евробарометра, 2011г. http://ec.europa.eu/public_opinion/archives/ebs/ebs_374_en.pdf

§

О

13 »

о с

13

в-

о 13

в;

о'

в

о ■с X

5 *

ч

о о о

а

о в

13

а

тз

И)

о тз тз

—1 ^

о

0

Ь т

1 т

о

0

р:

1 т

р: I I т о

И м 13 о а\

13 о К

о »

го п:

■2 ^

3=1 со "С

-I ^

^ Й

о о

-2

и сг

&>

о

о ^

о

-С 2 ^ и о

г\э сл

СО

со со -Р^ сл

со

со сл

со

со

И)

и а>

° ^

о 5

3=1 "ё

® го

го О

о _с

И)

И)

5

о тз тз

5 О -I

■е- о

со со о о § 5

О 3=1 п: о

И) ^

£ * ° о

"О -С о

В> —I ^

а\ о ^

о о\ р

г Е

¡и — ^

(О I о

-I &) 2

^ ^ г

" СО &>

а\ ¡£ о

сг о

сл ~

5 -, ^

го го

5 8

г\э -р^

о

о

-р^

111 £ ^ X

^ В> ТЗ

И)

а\ ;

г\э

СП

сл

со

г\э

-р^

со о

? с.

ГО Го

о д

X я> =□

=1 тз "Р ^

5

со

г\э сл

со сл

сл

со

-—-

И) о о

^ —1

И) со И) Е тз о И)

^ о о г ^ СГ

о

-1

зз о

-1 о о 1П И) И)

со

И)

^

^

го о о со И)

о\

в а> о тз тз

о ><

—1

о

><

—1 о 5

—1

го

><

о

—1

со

СП

г\э со

со

сл

со

со

со со

-р^

со со

-р^

сл

-р^

со

о\ -1 о го

о о о ^

о о тз И)

о ё Е тз о —1

И) ^

—1 тз о ^ тз о —1 го о о г —1 о о 1П аз 3=1 о

СГ ^ о о

н

о о~ И)

1П сБ о —1 о

а> 3=1 о о _с

^ го п:

тз ^ о

о со сг -1 со ^ И)

тз ^ го —1

_с тз ^ ^

п: о И) о X о —1 го п: о

о 3=1 >< 5 —1 о N1 о\ ^ со о\ о тз 5 —1

^ о

о

О о о

И)

Е

о

г

со

со со

г\э

со

со СП

со о

-р^ сл

-р^

со

со со

со -р^

со -р^

-р^ о

г\э

сл о

-р^

-р^

СП

со

СП

-р^

со со со со

сл сл

-р^

со

-р^ о

со

-р^

-р^ о

со

СП

со со сл со

СО СП О —'1-

-р^

со

сл

Россия ЕС 27 Дания Финляндия Германия Великобритания Франция Эстония Испания Чехия Венгрия Болгария Румыния Греция

-а

-а <

=1 О

з; сь

0\ §

сь сь

■3 g

о

a

сь

3 00

a s

Ol

X

о Ч Я

О (Р M

S Й О

a 9 та

° Й та

Я » ^

g S я

№ а fí

ï S н

0

Ыс 0\

О

« 4

a * 8

g ё «

s та g

Я о Р

я ° a

в м s

a a a

s S3 о

• on

HH № ч

a " »s

fl Ol о

a Г? X

1 w p

a a g

a я я

о X a

ä « a

age

S E «

s g 3

О m о

g a Sc

S X a

S » 'S

a о

2 В oi

M CO hl

* та п>

Й о 2

3 О PJ

о н

8 3 S

g ta »

и ^

с

я "i

Pî S

о I

s

Ol

Е

03

та X

я g о

^ È3 о

S « в

S s р

i M i